Текст книги "Семейные секреты"

Автор книги: Натали Старк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Натали Старк
Семейные секреты

1

Марианна бросила на кровать серое шелковое платье и сняла с плечиков короткое сиреневое с крупным геометрическим узором. Слишком вызывающе! – был ее вердикт после примерки. Голубое в цветочек было признано слишком простым, зеленое и черное – слишком официальными, блузки вообще никуда не годились, так же как юбки, жакеты, блузки, туники. Все это абсолютно не то!

Вот уже почти час Марианна увлеченно перемеривала свой гардероб перед зеркалом в спальне. Гора одежды на кровати неуклонно росла, а в шкафу уже практически ничего не осталось. Неожиданно до ее ноздрей донесся какой-то странный запах. Марианна застыла, ошарашенно глядя на свое отражение. Нет, вовсе не так должны пахнуть чудесные ванильные кексы с шоколадной глазурью, которые сейчас выпекаются в духовке… Как она могла о них забыть!

– О боже! – воскликнула она и помчалась на кухню, на ходу стягивая очередное отвергнутое для вечера платье.

Она открыла духовку, и ей в лицо повалил едкий черный дым. Марианна вытащила противень с тем, что должно было быть кексами в формочках, поставила его на кухонный стол, распахнула окно и, гладя на почерневшие комочки теста, разрыдалась.

Нет, определенно сегодня самый ужасный день в ее жизни! В ее гардеробе нет ни одного достойного платья, волосы, вместо того чтобы ниспадать блестящим шелком, торчат, как нескошенная солома, кексы сгорели, а теперь еще и глаза будут красные, как у поросенка! Лучше, пока не поздно, позвонить и отменить встречу. Когда-нибудь в другой раз у нее все получится как нужно, но только не сегодня.

Рука Марианны, потянувшаяся к телефону, замерла на полпути. Но что она скажет? Что не может выбрать, что надеть? Или что у нее сгорели кексы? Что-нибудь придумаю, мелькнуло в голове Марианны, но она снова отдернула руку от телефонной трубки. Что-нибудь придумать означает сказать неправду, а ей этого совершенно не хотелось. Это неправильно, и, кроме того, она совершенно не умеет врать. Начинает заикаться, путаться в словах, краснеть и бледнеть… Она всегда считала выдумывание причин и отговорок слишком хлопотным делом и поэтому либо говорила все как есть, либо отмалчивалась. Отмолчаться в этом случае не получится. А сказать все как есть – это значит признаться, что она не может справиться с охватившей ее паникой, что она почти жалеет, что назначила это свидание, что она боится показаться смешной, неловкой, некрасивой… и еще много чего.

Внутреннюю борьбу Марианны прервала раскатистая трель дверного звонка. Она вздрогнула от неожиданности и бросила испуганный взгляд на часы. Нет, еще слишком рано. Скорее всего, это Джанет, ее соседка. Это она любит исполнять при помощи ее звонка длинные замысловатые мелодии.

Марианна подошла к двери, заглянула в глазок, увидела знакомую копну рыжих волос и распахнула дверь.

– Ого! – воскликнула ворвавшаяся в квартиру как маленький смерч Джанет. – Я смотрю, у тебя тут весело. Пожар, погром, да еще и потоп.

– Какой потоп? – Марианна с подозрением посмотрела на кухонный кран.

– Слезный, – объяснила Джанет и смело взяла в руки один из почерневших кексов. – Да-а, спасать здесь уже нечего, – заключила она и вернула кекс на противень. – Но тебя-то мы обязательно спасем. Рассказывай, что случилось. Хотя нет, подожди. Я сама догадаюсь.

– Не догадаешься, – буркнула Марианна. Обычно ее забавляла привычка подруги корчить из себя Шерлока Холмса, но сейчас ей было не до этого.

Джанет заглянула в спальню, в гостиную, в ванную, с многозначительным видом почесала в затылке и, наконец, произнесла заговорщицким шепотом:

– Свидание.

Марианна пробормотала что-то невразумительное.

– Ты решилась пригласить его к себе, – продолжала Джанет. – Я надеюсь, это тот самый высокий блондин необычной масти?

– Почему необычной?

– Потому что у блондинов очень редко бывают такие темные глаза. Ты не замечала?

– Да, действительно, – согласилась Марианна. – Глаза у него темные. Как темный шоколад.

– Надеюсь, он натуральный блондин. Не крашеный.

– Ну конечно нет! – воскликнула возмущенная Марианна.

– А что, в наше время всякое бывает. Я тебе вот что скажу, – Джанет окинула Марианну критическим взглядом. – Плюнь ты на эти кексы. Если ты откроешь ему дверь в таком виде, он не то что про кексы, он имя свое забудет. Во всяком случае, на некоторое время. На долгое, – добавила она.

Только тут Марианна вспомнила, что подходящего платья так и не нашлось, а все неподходящие разбросаны по комнате. А на ней только очень красивое бледно-голубое кружевное белье, которое она купила во время последней поездки во Францию.

Марианна вздохнула и упала на диван.

– С этих кексов все и началось, – проговорила она. – Мы сидели в кафетерии, и я сказала, что у меня кексы получаются лучше, чем у их кондитера…

– И он напросился к тебе в гости на кексы, – понимающе произнесла Джанет, усаживаясь рядом.

– Я бы не сказала, что напросился, но как-то так получилось, что я его пригласила. Я и сама не поняла, как это вышло…

– Значит, мальчик действует очень умело.

– Я не думаю, что он… – начала Марианна. – Ты же не думаешь, что он думает… – попыталась она продолжить и окончательно запуталась.

– Я думаю, что он думает, что ты думаешь, что он довольно-таки симпатичный, – сказала Джанет и рассмеялась. – Раз уж дело дошло до приглашения.

Марианна тоже улыбнулась. Растерянное и расстроенное выражение постепенно исчезло с ее лица, и она снова стала той Марианной, какой ее знали и любили все друзья и знакомые: мягкой, улыбчивой, с доверчивым взглядом огромных серых глаз.

– Если я его пригласила к себе, это же не значит, что я… – снова начала Марианна.

– Но если ты надела французское кружевное белье, то, может, и значит, – с лукавой улыбкой закончила Джанет.

– Я сейчас же его сниму! – воскликнула Марианна и вскочила.

– Правильно, сними, – серьезно произнесла Джанет. – Так будет еще лучше.

Марианна нахмурилась, махнула рукой и снова села.

– Сама не пойму, что со мной такое, – со вздохом проговорила она.

– Похоже, все очень серьезно, – понимающе взглянула на нее Джанет.

– Не знаю… Ничего подобного со мной никогда не было.

– А на какое время назначено ваше свидание? – осторожно спросила Джанет?

– Ох! – воскликнула Марианна и снова вскочила. – Осталось всего сорок минут! Что же мне делать с этими дурацкими кексами! И с платьем! И с волосами!

– Иди в душ! – скомандовала Джанет. – Остальное оставь на мое усмотрение.

– Но…

– Никаких «но»! Ты что, не доверяешь мне?

– Доверяю, но…

– В душ и сушить волосы! – прикрикнула Джанет. – И не забудь про бальзам «Гладкий шелк». Его нужно брать в два раза больше, чем написано в инструкции.

Бальзам сделал свое дело: расческа легко скользила по длинным темно-русым волосам Марианны, а мощная струя прохладного воздуха из фена за несколько минут помогла уложить волосы именно так, как было нужно. Марианна, довольная результатом, тряхнула головой и принялась за лицо. Она действительно выбросила из головы все тревоги, положившись на Джанет, и думала только о том, какие тени наложить на веки и стоит ли подводить глаза. В конце концов она решила, что ее глаза и так достаточно выразительны и что главное для нее сейчас сохранить естественный непринужденный вид, чтобы никому и в голову не могло прийти, что она полдня провела перед зеркалом.

Поэтому она наложила едва заметные светлые тени, подкрасила ресницы, подчеркнула контур губ перламутровым карандашом и нанесла блеск. Все. Пора выходить из ванной и выбирать платье. А так как выбирать времени уже нет, она наденет первое попавшееся. Ну, хотя бы голубое в цветочек. Нет, оно слишком простое. А зеленое слишком официальное… Марианна почувствовала, что она снова близка к панике.

Когда она распахнула дверь ванной, перед ее глазами предстала Джанет с двумя платьями на вытянутых руках.

– Тебе предоставляется право выбора, – заявила она. – Это короткое сиреневое, которое позволит продемонстрировать твои длинные стройные ноги и в то же время подчеркнет и другие достоинства, я имею в виду то, что оно приталенное. Или это… даже не знаю, как правильно обозначить цвет. Серое? Неправильно. И голубое – тоже неправильно. Пусть будет жемчужным. Знаешь, есть такой сорт жемчуга с дымчатым оттенком.

– Знаю. – Марианна, завороженно глядела на платье.

– Это платье, к сожалению, не позволит продемонстрировать красоту твоих ног, так как оно почти до пола, да и вообще оно скроет почти все твои прелести, хотя… вырез довольно-таки глубокий. У этого платья только одно преимущество: оно очень подходит к твоим глазам. Лично я выбрала бы первое. Все-таки это свидание и ты собираешься очаровывать мужчину…

– Нет, – покачала головой Марианна. – Не собираюсь.

– Правильно, – согласилась Джанет. – Он уже намертво очарован.

– Я совсем забыла про это платье! – воскликнула Марианна. – Я вообще его ни разу не надевала.

– А где ты его откопала? – с интересом спросила Джанет. – Наверное, в одной из своих поездок, в какой-нибудь экзотической стране. Я никогда не видела такой ткани и такого покроя. Совершенно не по-европейски.

– Ты угадала. Я купила его в Тунисе. Или в Индии. Точно не помню.

– Значит, сиреневое тебе не нравится?

– Мне нравится это жемчужное! – Марианна натянула платье и побежала к зеркалу.

В спальне царил идеальный порядок, все вещи были разложены по местам, кровать аккуратно застелена, безделушки на туалетном столике расставлены безупречной линией.

– Джанет, ты просто чудо! Не знаю, как тебя благодарить!

– Не волнуйся, я тебе подскажу. Когда-нибудь.

Марианна подбежала к зеркалу, остановилась и с интересом начала разглядывать незнакомку в странном, но очень гармоничном одеянии, свободно спадающем до самого пола. Это даже сложно было бы назвать платьем, это был просто кусок ткани, схваченный в нескольких местах, но так удачно скроенный, что ткань струилась, подчеркивая высокий рост и стройную фигуру, ничего не открывая, но в то же время намекая на скрывающиеся под ним соблазнительные формы.

– Супер! – оценила наряд Джанет. – Наверное, мне пора исчезать. Насколько я понимаю, твой белокурый поклонник появится с минуты на минуту.

– Огромное тебе спасибо, Джан! Жаль, что кексов не будет, ну ничего. Кажется, у меня в холодильнике есть какие-то пирожные. И еще фрукты…

– Кексы на столе, – произнесла подруга и направилась к входной двери.

– Что? – не поняла Марианна. Она заглянула в кухню и обомлела. На столе стояло блюдо с аппетитными кексами, покрытыми шоколадной глазурью. – Но как?! – Она бросилась вслед за Джанет. – Они же сгорели! Джан, ты что, ведьма?!

– Есть немного, – усмехнулась та, открывая дверь. – Кондитерская на Уильям-стрит. Я им позвонила, они прислали посыльного с ванильными кексами. А глазурь твоя. Надеюсь, я аккуратно ее намазала.

– Джан! – От избытка чувств Марианна не могла найти слов.

Джанет обернулась и произнесла: – Желаю тебе, чтобы свидание прошло так, как ты хочешь. – Лицо ее осветилось улыбкой. – И не надо запрещать себе хотеть того, чего хочется. Надеюсь, ты меня понимаешь.

Марианна опустила глаза, а когда подняла их, вместо Джанет перед ней стоял он. Питер. Его глаза, как всегда, пронзили ее своим необыкновенным светом. Она вздрогнула от неожиданности и ухватилась рукой за дверной косяк.

– Кажется, я пришел немного раньше. – Питер смущенно улыбался.

– Я уже ухожу, – пропела Джанет. – Вернее, совсем ушла.

Марианна кинула на подругу прощальный взгляд и перевела глаза на Питера. Он протянул ей три огромных белых розы на длинных стеблях.

– Осторожно, у них там шипы. Давай я сам поставлю их в воду.

Марианна проводила его в гостиную и отправилась на кухню за вазой. Питер появился так неожиданно, она еще даже не успела начать волноваться, поэтому все эмоции перемешались и она сама не понимала, что сейчас чувствует. Когда она доставала вазу с верхней полки, то заметила, что ее руки немного дрожат.

Питер поставил цветы в воду.

– Мне почему-то не нравится, когда цветы завернуты в эти всякие блестящие штуки. Они лучше выглядят вот так, сами по себе…

– Да, – кивнула Марианна. – Мне тоже так кажется.

– Правда? – обрадовался Питер. – А я сомневался…

Марианна заметила, что на журнальном столике появилась бутылка шампанского. Интересно, откуда он ее достал?

– Наверное, шампанское нужно охладить. – Она протянула руку к бутылке.

– Давай я. – В тот же самый момент Питер тоже попытался взять бутылку.

Их руки на мгновение встретились. Марианна быстро отдернула свою руку и от этого почувствовала себя очень неловко.

– Я тебе покажу, где холодильник, – проговорила она каким-то тоненьким, не своим голосом.

Когда бутылка была водружена на нужное место, Питер огляделся и воскликнул:

– О! Это те самые кексы!

– Да, – произнесла Марианна. – То есть нет, – зачем-то добавила она и замолчала.

Питер смотрел на нее озадаченно. В воздухе ощущалось напряжение.

– Я подумал… – начал Питер и запнулся. – Что-то случилось?

Марианна кивнула и опустила глаза. Питер в то же мгновение оказался рядом с ней.

– Если я могу чем-то тебе помочь… Мне бы очень хотелось… Я готов на все для тебя! – выпалил он.

– Мои кексы сгорели, – произнесла Марианна трагическим шепотом.

– Сгорели? – Питер почему-то тоже перешел на шепот. Он посмотрел на кексы, потом на Марианну и снова на кексы.

– Эти ненастоящие.

– Ненастоящие? – Недоумение Питера возрастало с каждой минутой.

– Джанет заказала их в кондитерской и намазала моей шоколадной глазурью. А мои бесповоротно испорчены.

– Джанет? – переспросил Питер.

– Моя соседка, – объяснила Марианна. – Ты ее видел.

– А, понятно. Значит, кексы не настоящие?

Марианна подняла на него глаза. Они стояли близко-близко друг к другу. Она чувствовала его дыхание и видела, что в его глазах появились смешинки. Они всегда появлялись, когда он улыбался или смеялся. А сейчас он был серьезным, но глаза его смеялись…

– А глазурь настоящая?

– Ага, – кивнула Марианна. – Глазурь сжечь очень трудно, ее же все время помешиваешь. На водяной бане.

– Значит, я буду есть только глазурь! – провозгласил Питер и рассмеялся.

– Да нет, я думаю, кексы тоже вкусные. Они из хорошей кондитерской. Просто я не хотела, чтобы ты думал… Я не умею притворяться, – закончила она смущенно. – Краснею и запутываюсь.

– Марианна, ты самая замечательная девушка на свете! – Питер обнял ее и прижал к себе. – Ты настоящее чудо!

Его губы приблизились к ее губам, Марианна замерла, ее дыхание прервалось… но в следующий момент она быстро отодвинулась от Питера и спросила:

– Ты правда не расстроен из-за кексов?

– Конечно нет!

– Мне казалось, ты так хотел их попробовать…

– Конечно, хотел, то есть…

– Что? – спросила Марианна. – Помнишь, мы сидели в кафе, я сказала, что умею печь вкусные кексы, и тебе так сильно захотелось их попробовать…

– Что я напросился в гости, – закончил Питер.

– А кексов нет.

– Если бы они были, я бы очень хотел их попробовать. А раз их нет, то я буду рад попробовать глазурь.

– Я могу их испечь, – сказала Марианна.

– Я тебе помогу! – с воодушевлением воскликнул Питер.

– Ты серьезно? – спросила Марианна, окидывая взглядом светлые брюки и не менее светлую рубашку Питера.

– Абсолютно! А ты?

– А почему бы и нет? – улыбнулась Марианна. – По-моему, это занятие ничем не хуже других.

– Определенно лучше!

– Ты думаешь? – Марианна хотела надеть фартук, но потом решила не портить свой наряд. В конце концов, она умеет быть аккуратной, а замешивание теста для кексов не такое уж грязное дело.

С решительным видом она доставала из шкафчиков муку, разрыхлитель, ванилин и другие необходимые для выпечки ингредиенты. Питер пытался ей чем-нибудь помочь, суетился, спрашивал, что еще нужно, делал массу лишних движений и постоянно оказывался на ее пути.

– Достань из холодильника два яйца и разбей их в эту миску, – скомандовала Марианна, сжалившись над ним.

Питер быстро и с воодушевлением выполнил ее распоряжение.

– А теперь нужно их взбить, – сказала Марианна. – У меня, конечно, есть миксер…

– Не надо, я справлюсь лучше любого миксера.

Венчик в руках Питера двигался с невероятной скоростью, а сам он выглядел очень довольным. Марианна улыбалась, просеивая муку и отмеряя нужное количество сахара. Напряжение, возникшее в начале свидания, бесследно улетучилось. Марианна чувствовала, что ей легко и спокойно рядом с Питером.

Когда тесто было готово, разлито по формочкам и поставлено в духовку, пришла очередь глазури. Марианна соорудила водяную баню под любопытным взглядом Питера, которому ничего подобного видеть не приходилось.

– Чего только не бывает! – воскликнул он.

– Такое ощущение, что ты никогда раньше не был на кухне.

– У меня тоже такое ощущение. Я всегда думал, что кексы бывают только в булочных, а глазурь продается в магазинах в каких-нибудь баночках.

– Может, и продается, но она не такая вкусная.

– А можно попробовать? – спросил Питер.

– Она еще не готова.

– Тем более. Я никогда в жизни не ел наполовину сваренную глазурь.

Марианна протянула ему ложку.

– Сахар еще не растворился и будет скрипеть на зубах. – Не удержавшись, она тоже слизнула глазурь с ложки.

– Ну как? – спросил Питер.

– Это я тебя должна спросить, – рассмеялась Марианна.

– Ну спроси. Хотя нет, можешь не спрашивать. Я думаю, по моей довольной роже и так видно.

– Ой! – воскликнула Марианна. – Я опять чуть не забыла про кексы.

Она вручила ложку Питеру и бросилась доставать формочки из духовки.

– На этот раз вовремя, – вздохнула она с облегчением. – А ты не забывай помешивать глазурь.

Питер действительно совсем забыл о глазури, любуясь раскрасневшимся лицом Марианны. Она убрала волосы за уши, чтобы они ей не мешали, и от этого ее лицо стало по-детски трогательным и беззащитным.

Кексы были благополучно намазаны глазурью и выглядели очень аппетитно.

– Да тут еще полно глазури осталось! – воскликнул Питер и облизнул палец, предварительно окунув его в оставшуюся глазурь.

– Остатки всегда самые вкусные. – Марианна сделала то же самое. Через секунду ее глаза вспыхнули озорными огоньками, и она мазнула Питера по носу.

– Ах так?! – воскликнул он и нарисовал ей усы.

Марианна быстрым движением провела полоску по его лбу и увернулась от его руки. Питер пустился в погоню, не выпуская из рук кастрюльку с глазурью. Они носились по кухне с визгом и хохотом, постепенно превращая друг друга в настоящих индейцев, пока Марианна не взмолилась о пощаде.

– Все, я сдаюсь! – тяжело дыша, проговорила она. – Да и у тебя на лице не осталось свободного места. Пошли умываться.

Оказавшись перед зеркалом в ванной, они посмотрели друг на друга и расхохотались.

– А тебе идет смуглая кожа, – произнесла сквозь смех Марианна. – Зато я настоящее пугало.

– Неправда, – возразил Питер. – Ты была бы признана первой красавицей в любом индейском племени.

Марианна включила воду и тщательно умылась, стараясь, чтобы тушь не потекла. Подняв глаза, она поймала в зеркале взгляд Питера. Он выглядел завороженным, восхищенным и немного грустным.

– Что ты на меня так смотришь?

Питер как будто очнулся и смущенно отвел глаза.

– Мне нравится на тебя смотреть, – произнес он, за пару минут закончив процедуру умывания.

Мокрые волосы прилипли к его лбу, влажные ресницы придали его шоколадным глазам четкость очертаний и усилили то странное действие, которое его взгляд всегда оказывал на Марианну. Она почувствовала теплую волну, пробежавшую по позвоночнику и охватившую все ее тело. Протянув Питеру полотенце, она хотела обойти его и выйти из ванной, но помещение было не таким уж просторным и Марианна споткнулась об его ногу и потеряла равновесие. Питер подхватил ее и удержал от падения.

– Какая я неуклюжая, – пробормотала Марианна.

– Это я виноват, – возразил он. – Разбросал свои лапы по всей ванной.

Марианна невольно улыбнулась. Питер крепко держал ее за локти. Она попыталась осторожно высвободиться, но в ответ на это движение его руки обхватили ее талию и она оказалась очень тесно к нему прижатой. Марианна ощущала жар его рук, слышала его учащенное дыхание и не могла понять, почему у нее кружится голова, а ноги ослабели так, что она едва могла стоять.

Когда он осторожно прикоснулся губами к ее виску, Марианна вздрогнула, закрыла глаза и ухватилась за плечи Питера, как за единственную опору в этом водовороте пугающе сильных ощущений, которые ее захватили. Он целовал ее волосы, ее лицо, ее губы жадно и страстно, как путник, долго бредший по пустыне и наконец добравшийся до спасительного источника воды. Марианна была ошеломлена этим напором, это было так не похоже на того Питера, которого она знала: спокойного, уравновешенного, немного ироничного и чуть-чуть застенчивого…

Губы Питера скользнули по шее Марианны и задержались на тоненькой пульсирующей жилке. Она почувствовала, как платье сползает с плеча и ее кожу обжигает горячее дыхание Питера. То, что надвигалось на нее, было таким сладостным, таким желанным и то же время таким пугающим…

Марианна замерла и немного отстранилась. Питер, чуткий ко всем ее движениям, сразу заметил перемену в настроении Марианны. Его губы остановились, но он не выпустил ее из своих объятий. Марианна открыла глаза и взглянула на лицо Питера, такое знакомое и в то же время совсем другое, не такое, как всегда. Руки Питера медленно скользили по ее волосам, его грудь вздымалась, а ноздри трепетали, как будто ему приходилось сдерживать бушующую внутри бурю чувств и эмоций.

– Питер, – еле слышно произнесла Марианна.

Он посмотрел на нее. В его глазах читалась мольба, а в глубине их мелькали языки обжигающего пламени.

– Ты же не думаешь, что если я пригласила тебя в гости, то это значит.

– Конечно, не думаю, – перебил ее он.

Он опустил глаза, а когда снова посмотрел на Марианну, то она с облегчением узнала в нем того Питера, с которым всегда чувствовала себя легко и непринужденно. Марианне показалось, что жар, исходивший от него, уменьшился на несколько градусов. Но Питер все еще не выпускал ее из своих объятий.

– Я никогда не буду делать то, что тебе неприятно, – произнес он одними губами.

– Я не это имела в виду, – смутилась она.

– Я знаю. – Он дотронулся губами до ее лба. – Я не буду тебя торопить, и… не забивай себе голову всякими глупостями. Кажется, я пришел, чтобы попробовать твои умопомрачительные кексы, – добавил он с улыбкой.

– Пойдем попробуем. – Марианна двинулась в сторону кухни.

Питер шел рядом, не убирая руку с ее талии.

Уплетая кексы, Питер на все лады расхваливал кулинарное мастерство Марианны.

– Это просто божественно! – восклицал он. – Никогда в жизни не ел такой вкуснотищи.

– По-моему, ты преувеличиваешь, – недоверчиво смотрела на него Марианна.

– Нисколько! Да ты сама попробуй. А то как-то странно: я стараюсь за троих, а ты не съела ни кусочка. У меня даже могли бы возникнуть подозрения…

– Что я хочу тебя отравить?! – засмеялась она.

– А что, это хороший способ избавиться от слишком назойливого поклонника…

– Ты не назойливый, – произнесла Марианна еле слышно и положила себе на тарелку один кекс, самый маленький.

– По такому случаю я разолью шампанское. – Питер встал и направился к холодильнику. – Где у тебя бокалы?

Марианна жестом показала на шкафчик и осторожно откусила кусочек кекса. Все эти перипетии с кексами, произошедшие за сегодняшний вечер, так ее вымотали, что она была бы рада в ближайшие несколько месяцев вообще ничего не слышать об этих кондитерских изделиях. Кексы оказались такими же, как всегда: вполне приемлемыми. Интересно, это она привыкла к их вкусу или Питер сильно преувеличивает произведенное на него впечатление?

Когда пробка с гулким звуком вылетела из горлышка бутылки, Марианна вздрогнула. Питер быстро и аккуратно разлил пузырящуюся жидкость по бокалам и провозгласил:

– За тебя! За самые прекрасные и самые необыкновенные глаза на свете, за самые красивые, самые изящные и самые умелые руки и за все твои таланты!

– У меня нет никаких талантов.

– Ты несправедлива к себе.

– Я хорошо себя знаю. Я не умею ни петь, ни танцевать, ни рисовать… В детстве, когда устраивались какие-нибудь утренники или праздники, где нужно было выступать на сцене или еще как-то себя проявлять, я тихонько сидела в уголке и старалась, чтобы меня никто не заметил.

– Скромность тоже талант. – Питер с улыбкой смотрел на Марианну. – Очень редкое в наше время явление. Хотя, я думаю, тебе не стоит его в себе культивировать. Это просто удивительно, как при такой умопомрачительной внешности тебе удалось остаться такой скромницей.

– Давай не будем о моей внешности.

– Я понимаю, тебе давно надоели пошлые комплименты, но, поверь мне, сегодня ты так красива, что об этом невозможно молчать. Тебе удивительно идет этот цвет… и это платье. Ты в нем похожа на древнегреческую богиню. Или на музу. Точно! Я все время думал: кого ты мне напоминаешь? Теперь знаю. Ты муза.

– Муза чего? Помнится, их было девять штук и каждая отвечала за свою область.

– Нет, это не то, – задумчиво проговорил Питер. – Ты муза всего. Легкий ветерок вдохновения. Муза любви.

Марианна окончательно смутилась, взяла в руки бокал, отпила из него, снова поставила на место.

– Наверное, мне пора, – тихо произнес Питер. – Уже поздно.

– Да, – кивнула она, – действительно поздно.

Питер решительно встал.

– Это был… очень хороший вечер, – сказал он.

Марианна снова кивнула и встала вслед за ним.

– Возможно, самый лучший.

Марианна снова кивнула. Питер взглянул на нее растерянно, сделал неопределенный жест руками, потом все же развернулся и направился к входной двери. Не доходя до двери нескольких шагов, Питер неожиданно развернулся и произнес с надеждой:

– Может быть, помочь тебе… вымыть посуду?

– Да нет, я сама справлюсь, – произнесла Марианна, не глядя на него. – Там совсем немного.

– Ну, тогда я пойду?

Марианне показалось, что она слышит в его голосе самое настоящее отчаяние.

– Хорошо, иди. – Она подняла на него глаза.

В следующее мгновение они каким-то загадочным образом оказались в объятиях друг друга. Поцелуи Питера были страстными и требовательными, его руки скользили по ее телу, то крепко прижимая ее к себе, то отпуская для того, чтобы убрать волосы с ее лица или освободить плечо от тонкой ткани платья.

Марианна, неожиданно подхваченная мощной волной неизведанных ощущений, сначала отвечала на поцелуи Питера робко и несмело, но постепенно пронзительный жар, растекавшийся по ее крови, заставил ее окончательно потерять голову и забыть обо всем на свете…

Позже Марианна лежала в его объятиях, уставшая, счастливая, наполненная необыкновенной нежностью, и вспоминала историю их знакомства. Кажется, это было совсем недавно: первая встреча, первые волнения, первый телефонный разговор, затянувшийся почти на час.

И Питер, который с первого взгляда показался ей странно знакомым, как друг детства, которого она долгое время не видела. Но в то же время он был каким-то далеким, как человек с другой планеты. Иногда ей казалось, что он совсем ее не понимает, а она его. У нее были серьезные сомнения: а возможно ли вообще, чтобы два разных человека стали одним целым, понимали друг друга без слов, чувствовали одинаково, думали об одном и том же… и любили друг друга всю жизнь, до конца дней. На меньшее она была не согласна.