Текст книги "Проводник"
Автор книги: Натали Штайм
Жанр:
Современная проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)
– Наташка! – протянула она после своего внимательного разглядывания. Произнесла, словно себе не верила.
– Ну да! Открывай уж, наконец…
Спустя пять минут я уже садилась обратно в машину.
– Поехали!
– Всё нормально? – Наташка заглянула с переднего сиденья.
– Не знаю! Родная матерь меня тоже не признала! Хорошенькое дело! Сейчас приедем на эту самую вечеринку, а со мной никто и не поздоровается! А я, между прочим, здесь выросла!
Ситуация складывалась неоднозначная. Весело, конечно, ничего не скажешь, комментировать в третий раз и реакцию паренька на мой образ, и вот теперь – мамину. Выглядит очень смешно. Но очень как-то непонятно…
Описывать саму состоявшуюся вечеринку смысла нет. Ну, во-первых, дело это общеизвестное: сначала трезвые, чинно сидящие приглашенные слушают приветственные речи ведущего, пытающегося всеми силами развить праздничное настроение у достаточно скованного народа; потом на помощь ведущему приходят парой уже немного поддатый главный герой события – Дед Мороз, и, собственно, сам создатель правильного настроя – господин Алкоголь. Скованность исчезает, уступая место легкому разгулу, голоса звучат громче, музыкальное сопровождение от них не отстаёт, и не успеешь оглянуться, как буйство (у каждого своё) правит бал.
Во-вторых, не сама вечеринка оставила свой след в моей натуре, а люди. Градус общительности вырос до невероятных размеров, поговорить хотели все, даже, в принципе малознакомые личности. Наташку с женихом пришлось оставить за столиком, а самой перемещаться из одного конца залы в другой. В общем, меня носило как щепку в ветреном лесу, и в какой-то момент от этого непрекращаемого общения у меня всё заколыхалось внутри. Говоря классически, мне стало дурно.
Выйдя на улицу, я присмотрела скромный уголок в кустах, забилась в него, чтобы отдышаться. Изнутри поднималась тягучая тошнота, и это ощущение было необъяснимым. Еда вроде бы хорошая, одни фрукты… Может, коньяк? Но его мы привезли с собой, подделка исключена. Французский, марочный, дорогой. Может много? Но мы втроём его едва пригубили. Не может же мой организм от тридцати грамм такого напитка прийти в негодность?!
– Натаха!
Из кустов выглянула пьяная физиономия. Не сразу, но я её узнала. Далёкий товарищ по детству, забитый и затурканный. В нашей подростковой компании он был самый неприметный, скромный, что называется, мальчишка на подхвате. Уважения всегда вызывал мало, интереса ещё меньше.
– А-а-а-а… привет…
«Только тебя мне сейчас не хватало». Его появление спровоцировало ещё одну волну тошноты. Строить дружелюбную мину становилось всё труднее.
– Ты вааще!
И дальше зазвучал монолог, даже с большой натяжкой не могущий быть названным приличным. Если коротко и без нецензурной лексики, то речь его была посвящена неприкрытому восхищению собственно мною и желанию совершить со мною некие действия, призванные возвести нас обоих в ранг близких людей. Нет, не молитва, другое…
На несколько мгновений даже ощущение тошноты прошло. Подобрать слово, могущее передать моё состояние, было трудно. Обалдеть?! Или однокоренное слово с жестким растением-приправой?! Не знаю, возможно, и то и другое вместе.
Говоривший был мне другом-товарищем по детству и отрочеству. Я могла с полной уверенностью сказать, что знаю его. Это было глуповатое до простоты и простое до глупости создание, всю жизнь которого можно было описать и предсказать до старости, не прибегая ни к каким гадательным практикам. И его диапазон желаний и возможностей ни для кого не мог быть секретом. Даже для него самого. И я точно знала, что выражаемые им сейчас желания не могли быть его. И потому что сама чувствовала то, что было на меня направляемо любым человеком, в том числе и им, и потому что опять-таки знала его!
Я слушала его, а в голове крутилась одна и та же повторяющаяся мысль: «Это не он говорит; это не он». Слава Богу, вскоре его запал кончился, и он замолчал.
– Ты в своём уме?!
– Я… ну… ты это… не обижайся… я это… ну ты это…
Вот, теперь был он. Застенчивый, недалёкий и понятный.
– Иди, ладно… мне подышать нужно… одной…
– Ну извини, ты это… не обижайся… – он попятился, пьяненько покачиваясь.
– Иди… аккуратно…
Оставшись одна, я глубоко задышала. Надеялась, что это поможет избавиться от внутренних нехороших ощущений. Ведь видимых причин для плохого самочувствия не наблюдалось. Сейчас подышу, и всё восстановится…
Но едва я вернулась в душный зал, всё поплыло перед глазами, внутри что-то противно затряслось, тошнота вернулась с удвоенной силой. Кое-как добралась до своего столика и, склонившись, опёрлась на него руками.
– Ты как? – Наташка спросила, по-видимому уже и сама понимая – как.
– Домой… – только и смогла прохрипеть я. Лично для меня вечеринка закончилась. Внезапно…
Повезло мне с друзьями. Без лишних слов меня молниеносно собрали и погрузили в машину. На обратный путь, занимавший обычно минут двадцать, в этот раз было потрачено намного больше времени. С десяток раз машину пришлось останавливать из-за открывшейся рвоты. К подъезду уже доставили не фееричный неузнаваемый персонаж, а стонущий мешок с костями. Картинка, надо полагать, была ещё та…
Больше суток я провела в мутной, дремлющей коме. Сейчас могу точно сказать: ни до этого, ни после так плохо мне никогда не было. Как не померла, сама не знаю. Ни мыслей, ни чувств, ни эмоций. Сознание сконцентрировалось на выворачивающих всё тело приступах.
Сквозь сплошную туманную завесу время от времени прорывался Наташкин силуэт, хлопочущий над моей распластанной массой. Жора заглянул ко мне ближе к обеду. Присел, успокаивающе погладил и ласково проговорил:
– Всё хорошо, всё хорошо…
Внутри что-то прояснилось. Я кисло улыбнулась и по-собачьи преданно заглянула ему в глаза. На миг всколыхнулась радость – сейчас Жора всё исправит! Сил говорить и просить у меня не было. Глядела в его спокойные глаза и молча просила: «Помоги, пожалуйста!»
Не знаю, как у него это получалось, но он умел убирать болячки. Примеров этому у меня уже накопилось масса. И точно знала, что он может, не знаю, что именно сделать и как, но как-то и что-то сделать, чтобы прекратить мои мучения.
Ответ на свою немую просьбу я получила в той же безголосой форме. Его взгляд будто говорил: «Держись. Это нужно пройти. Пройти тебе самой. Всё будет хорошо».
Самой, так самой. Мелькнувшее разочарование от такого отказа сменилось твёрдым внутренним убеждением, что всё идёт так, как надо. А сейчас надо просто потерпеть и пережить это чернушное состояние…
Новый год мне в этот раз довелось встретить, что называется, полулёжа. Тихо, спокойно, без эмоций, с минимальным количеством еды и максимальным воды. Организм постепенно и неспешно восстанавливался, хотя до нормы было ещё далеко. На второй день уже нового года мы с Наташкой были приглашены к крёстной. Я выразила сомнение:
– Иди одна, я могу и не дойти. Да и чего в таком состоянии по гостям шляться, только настроение людям портить…
– Ира сказала, чтоб вместе пришли…
Ну, раз Ира сказала… Нужно хоть ползком, но идти…
В условленный час мы уже поздравлялись у неё в квартире. Я, с бледно-зелёным лицом, была прислонена к дверному косяку, пока Наташка с крёстной радостно здоровались.
– О! Бледная немощь! – Аркадьевна, как всегда радостная, приобняла меня. – Проходи! Лечиться будем!
Мы устроились втроём на кухне. Судя по закускам, общение должно быть не быстрым.
– Мои домашние разбежались, каждый по своим делам, так что будем праздновать с вами до упора! – Она широко улыбнулась и достала из ящика литровую бутылку водки. – Натуль, тебе вон вино, если хочешь, а мы водочку!
Протянула мне внушительный первоклассный бутыль:
– Открывай!
Я открыла.
– Наливай! – Она выставила две симпатичные рюмочки.
До меня не сразу дошло, что одна из рюмок предназначалась мне.
– Не-е-е-е, Аркадьевна, я пить не буду! Я даже есть ещё толком не могу! Не-е-ет, вы что?!
Меня замутило и слегка бросило в дрожь от одной только мысли об алкоголе. После пережитого, в ближайшие полгода – и не подноси! Ни-ни!
– Чего там не будешь?! Ты ж соображай, у кого пьёшь! Это для тебя специальное лекарство, а не халам-балам! Давай, давай!
Её убедительный напор меня, конечно, развеселил, но сомнения полностью не развеял. Ну да ладно! Я предупредила о своей реакции, а там – не обессудьте!
Принятая рюмашка на удивление, пошла как по маслу. Даже вернее, как хорошее масло для заржавевшего аппарата. Что-то там смазалось, завертелось, скрежет ушел, зрительный фокус стал чётче. Я заулыбалась.
– А я тебе говорила! Лекарство!
Вообще-то, нам для общения никаких допингов не требовалось. Только время. Сегодня, наверное, в честь праздника, нам был сделан очень желанный подарок: несколько часов в компании Ирины Аркадьевны. Я хоть и не понимала, чем живёт и чем дышит эта женщина, но это не мешало мне наслаждаться даже просто сидя рядом. Мне нравилось наблюдать за тем, как они взаимодействуют между собой, – Наташка и её крёстная…
Вообще, общение между людьми крайне интересная вещь. Достаточно немного сосредоточиться, внимательно вглядеться в общающиеся пары, учесть и мимику, и взгляд, и жестикуляцию, и даже саму позу, и можно, не слыша самой информативной части, сделать верный вывод об отношениях между людьми. Ну а так как отношение к другому и есть первый показатель самого человека, то этот вывод можно смело дополнить и пониманием сущности каждого. Такая вот интересная психико-физиологическая связка…
Сейчас я наблюдала такую связку, аналогов которой ещё не видела. Тут было всё: и взаимное понимание, и особая внимательность к каждой высказанной фразе, и уважение чувств друг друга. Всё это было обильно сдобрено шутливо-ненавязчивым тоном, который мне очень импонировал. Ведь увидеть равное общение людей, между которыми разница почти в тридцать лет (целое поколение!), лишённое нравоучений и пресной высокомерности возраста, – это тоже сейчас редчайшее зрелище.
В общем, я наслаждалась. Изредка вставляла свои пять копеек, благо осмысленная речь уже была восстановлена. За весёлыми разговорами и интересными историями и не заметила, как наше лекарственное зелье подошло к концу. Ничего себе! Я мысленно прикинула, получилось примерно по пол-литра на одно лицо! Раньше моё лицо и в обычном состоянии от таких доз менялось до неузнаваемости, проще говоря было пьяным вдрызг, а тут – ничего! Сижу в бодром здравии, в прекрасном расположении духа, без сопутствующих опьянению симптомов! Мама родная! Что с организмом-то! Либо он непонятно откуда набрался значительной силы, либо это не водка, а обычная вода! Хотя по вкусу и не скажешь…
Я в раздумье крутила опустевшую бутылку в руках. Может, не сорок? Да нет, вот, указано – сорок градусов. М-да… непонятьненько…
– Чего задумалась?
– Да сообразить не могу… от нескольких граммов коньяка давеча чуть не сдохла, а сейчас водку стаканами вливаю, и ничего…
Всё же своё болезненное состояние мне пришлось самой себе объяснить именно этой небольшой дозой спиртного, принятого на той вечеринке. И почти убедила себя, что могли налить в эту красивую бутыль чего-то неофициального. То, что у Наташки и её жениха подобной реакции не было, немного смущало, но и только. Может, у них организмы… другие…
– Ну, Слава Богу, не сдохла! А как ты думала, это всегда довольно болезненно – отрываться от насиженных наслоений…
– В смысле?!
– В прямом! Ты же всё носишься со своей идеей – «мой поселок, мой дом родной, меня там знают, любят!». Прочувствовала любовь?! Чуть не сдохла она!
Аркадьевна сообщала некоторые вещи с таким простодушным и озорным видом, что мысли путались. Меньше всего мне сейчас думалось обо всём этом…
– И при чём здесь это?! Не понимаю… – я искренне растерялась.
– Да всё ты понимаешь! Ай! – она махнула ладошкой, закрыв тему. По всему видно, что дальнейшее разжёвывание ей было неинтересно, поскольку и так всё ясно.
Я действительно мало поняла сказанное. Мозг, сталкиваясь с её комментариями, как обычно завис. Лишь проникнув куда-то глубоко внутрь, её слова спокойно улеглись, уяснились и выдали соответствующее ощущение.
– Натуль, а ты фотки принесла?!
– А! Да… сейчас…
Наташка достала из сумки бумажный пакет.
– Вот… смотри…
С заметным оживлением Аркадьевна принялась рассматривать сделанные на вечеринке фотографии. Первые несколько штук были сделаны нами непосредственно перед празднованием, ещё в нормальном состоянии, так сказать, специально для запечатления созданных образов.
– Ну красотка! Ну красотка! И ты! Посмотри, какая красотка! А, Натуль?! Вот прям в тему наряд, скажи?!
– Да вообще! Нашу Наташку и не узнать!
Пока Аркадьевна пересматривала первые фото, радуясь и восторгаясь увиденным, Наташка смеясь рассказывала ей историю с моим неузнаванием сначала жениха, а потом и собственной матери. Сейчас эта история, действительно, звучала смешно.
– Во как!!! Даже мать не признала! Ну красотки, обе!
Мы расплылись от её неподдельных комплиментов. Знали, что они искренние. Потому что заставить Ирину Аркадьевну говорить не то что она думает или чувствует, было невозможно.
– Ага… а тут уже не вы?
Следующие фото она рассматривала уже без восхищённого интереса и с совершенно другим настроем.
– Ну, рассказывай… – обратилась ко мне. – Это кто?
– Да так, просто знакомый, ухажёр одной подруги…
Я не успела договорить, как она уже держала в руках следующее фото.
– А это?
– А-а-а…
– Понятно…
На несколько последующих фото Аркадьевна бросала лишь мимолетный взгляд, и, хотя и спрашивала «кто это?», ответа не дожидалась.
– Так… так… понятно… А это что за парочка?
– Да так, подруги…
На фотографии были запечатлены две мои знакомые, одна близко знакомая, другая так себе…
– Общаешься?
– Ну, бывает… иногда…
– Понятно… прекрати всякое общение.
Аркадьевна вопросительно глянула:
– Понятно?
– Угу…
Пока она довольно безучастно досматривала всё остальное, я размышляла. По жизни указания – с кем дружить, с кем нет, я всегда воспринимала в штыки. Неважно, от кого они исходили, – от матери, от учителей или друзей. Меня этот момент раздражал не на шутку, я всегда считала, что мой выбор – только мой, каков бы он ни был, и поступала с точностью до наоборот. Запрещаете?! Тогда точно буду! Уже в более зрелом возрасте приходилось признаваться самой себе, что многие запрещающие указания на дружбу с той или иной личностью были очень даже верны и оправданны. Время многое подтверждало из того, что молодость упрямо не признавала. Сейчас, выслушав аналогичное, но выраженное в более четкой и решительной форме, указание, я лишь немного смутилась. Эго уже не трепетало от факта воздействия на мой выбор, а пройденные годы лишь подтверждали такую необходимость.
Я взяла в руки непонравившееся фото двух подруг. Попробовала посмотреть на них глазами Ирины Аркадьевны. Потом усмехнулась про себя: где я и где Аркадьевна! Пришлось воспользоваться всем своим. Перед моими глазами стояли две женские фигуры, пришедшие на весьма светлый праздник во всём чёрном. Странно, конечно, хотя и дело вкуса. На лицах обоих был одинаковый налёт высокомерия и запуганности. И радостью совсем не пахло, хотя и Новый год. Но опять же объяснимо: умение радоваться оно либо есть, либо нет…
– Давай сюда…
Аркадьевна забрала у меня из рук фотографию и положила её к нескольким отобранным.
– Чернота, сплошная чернота…
Она порвала эту небольшую стопку на несколько частей и выкинула в мусорное ведро.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
