Текст книги "Больше собственной жизни"

Автор книги: Натали Патрик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

– Мое!

Стоя в коридоре, Алиса смотрела в открытую дверь комнаты Коба. Чуть раньше Джейси пришла туда поиграть с папой. Когда мать позвала ее, девочка не знала, что пришло время прощаться.

За последние четыре дня ее родители едва ли перемолвились словом, избегали даже смотреть друг на друга. Теперь Коб готовился к отъезду, проходил последний этап медицинских проверок, появлялся на публике, подогревая интерес к предстоящему родео. Развернутая рекламная кампания достигнет кульминации к началу финального тура.

Алиса вздрагивала даже от слов «финальный тур». Начиналось жжение в глазах и судороги в животе. Как можно быть таким самонадеянным, преисполненным гордыней, чтобы поставить на карту все, лишь бы усидеть на спине быка восемь секунд? Восемь секунд, которые могут оставить его инвалидом на всю жизнь! Пусть даже богатым инвалидом…

Он сказал, что делает это ради нее. Как деловая женщина она понимала и ценила этот шаг. Отказ от выступления в Нью-Мексико разрушил бы его репутацию, и слава Коба Гудэкра померкла бы навсегда. Это погубило бы и ее бизнес, лишив солидных комиссионных. Без этих денег фирма «Краудер и Картрайт» долго не протянула бы.

Он сказал, что делает это ради Джейси. Умом она понимала и ценила его потребность быть настоящим отцом, отдать все ради благополучия ребенка, но сердце гневно протестовало. Если он всего себя отдаст родео, то что останется ей и Джейси?

Раздражение снова закипело в груди. Она закрыла глаза и вцепилась в вязаный коричневый свитер. Лучше бы он никогда не возвращался в Саммит-Сити, никогда не разыскивал ее, никогда не видел фотографию Джейси в проклятых ковбойских сапогах!..

– Нет, плохой, плохой. Мое! Мое! – Отчаянные крики Джейси вернули Алису к действительности. Итак, Коб уезжает. Она бурей ворвалась в его комнату.

– Ради Бога, Джейси, отдай эти старые сапоги…

Но оказывается, рыжая головка пришла в отчаяние не из-за поношенных сапог. Алиса это поняла уже с порога. Малышка отнимала у Коба чемодан, в который тот укладывал свои вещи.

– Нет! Нет! – ухватившись за чемодан, яростно трясла она кудрями. – Плохой.

– Солнышко, я же говорил тебе… – Коб опустился на кровать рядом с огорченным ребенком. – Папа уезжает совсем ненадолго. А потом я приеду и привезу тебе подарок.

– Не хочу подарок! – С жалобным рыданием Джейси бросилась в объятия отца. – Мое! Мое! – всхлипывала она.

Коб зарылся лицом в волосы девочки. Алисе показалось, что он шмыгает носом.

– Малыш хочет его остался! – хныкала Джейси. – Его мое.

– Похоже, это именно тот случай, о котором ты говорил. – Алиса подошла и погладила вьющиеся рыжие локоны. – Нельзя иметь все, что захочешь. И ей придется очень хорошо это усвоить.

– Ну что же, урок горький, но необходимый. – Коб кивнул и, не глядя Алисе в глаза, передал ей Джейси. Мать прижала девочку к себе. Малышка тихо всхлипывала.

Коб медленно, как в те времена, когда сильно болело бедро, поднялся. Замки чемодана щелкнули.

– По-моему, я взял все, что нужно. Если не возражаешь, я оставлю здесь часть вещей.

– Конечно. – Она взглянула на будничные рубашки, лежавшие в шкафу. Он взял только те, что нужны на выход. В самом низу лежали старые сапоги, которые свели их. Наверное, там их оставила Джейси, когда в последний раз играла с ними.

Алиса заметила, что исчезли стоявшие на комоде фотографии дочери, которые она дала ему. Естественно, он хотел взять их с собой. А вот желтоватую листовку оставил… В углу комнаты стояла палка.

– Ну, тогда до свидания. – Взгляд прикован к малышке. Не к Алисе. – Я вернусь, дорогая. Еще раз до свидания.

– Скажи папе «до свидания», солнышко. – Голос Алисы предательски дрогнул.

Коб погладил толстый животик дочери.

– Плохой. – Джейси хлопнула его по костяшкам пальцев. – Его очень плохой.

– Он не плохой, крошка, он твой папа, – прошептала Алиса, стараясь говорить спокойно. Хоть бы прощание поскорее закончилось! И она могла бы вернуться в свою прежнюю жизнь. Без Коба. Она откашлялась. – Скажи ему только «пока».

– Пока. – Джейси помахала рукой. – Пока-пока.

– Папа, – подсказал Коб настойчивым шепотом.

– Осел. – Малышка вздернула подбородок.

– Джейси, нет. Это нехорошо.

На мгновение в глазах Коба мелькнула обида.

– Не трудись поправлять ее, Алиса. Устами младенца глаголет истина. Кроме того, она, похоже, выразила ваше общее мнение. – Он надвинул свою дымчато-коричневую шляпу с широкими полями. Теперь она не могла видеть его глаз. Зато видела, как на щеках играли желваки, и слышала резкий голос. Как мать, так и дочь, правильно?

Он схватил чемодан и, чуть отодвинув ее, вышел в коридор.

* * *

«Если вы звонили Джакобу Гудэкру, номер правильный. Оставьте ваше сообщение».

Алиса выключила автоответчик. За две недели ни одного сообщения.

Задумалась. И зачем она только ходит в эту тускло освещенную комнату, пропитанную терпким мужским запахом, который становится с каждым днем слабее? Почему снова и снова прослушивает его голос на автоответчике? Почему ее так притягивает эта кровать, на которой они любили друг друга? Так и хочется завернуться в простыню, которая касалась его кожи, и плакать, пока не придет милосердный сон без сновидений.

Ответить на эти вопросы она не могла. А может, не хотела? Как не хотела смотреть в стоявшее перед ней зеркало. Она вздохнула и перевела взгляд с автоответчика на сапоги, сиротливо лежавшие в шкафу. Даже у Джейси пропал интерес играть с ними. Возможно ли, чтобы когда-то любимая игрушка стала для ребенка символом отсутствия папы? Таким же, каким он был когда-то для Алисы.

Ну, она пережила его отсутствие, и Джейси переживет. Не так давно именно горечь от разлуки с Кобом заставила ее очертя голову броситься в бизнес, ибо только там, в деловой сфере, она могла обрести настоящую независимость.

А вот ее листовка! Алиса развернула сложенный вчетверо лист… На нее смотрел очаровательный ребенок в памперсах, ковбойской шляпе и сапогах Коба. Алиса улыбнулась, перевернула листовку и обомлела… Какой-то текст, написанный от руки. И ее почерком!..

– Мое письмо, – пролепетала она, пытаясь представить, каким образом это пущенное по ветру послание попало к Кобу.

И вдруг вспомнила: они стояли на крыльце ее дома, Коб поймал подхваченную ветром листовку, сложил и сунул в карман. В тот день он узнал о Джейси.

– Неужели он это читал? – прошептала она.

«Коб, дорогой, возвращайся!»

У нее перехватило дыхание, когда она впилась взглядом в наспех нацарапанные строчки.

«Но любить буду только тебя. Любить так безрассудно, так сильно, как любят одних ковбоев. Наверное, мне пора отказаться от мечты, что мы когда-нибудь сможем стать равными партнерами в наших отношениях».

– Лгунья. – Она вскинула бровь и поглядела на свое отражение в зеркале. – Ты никогда не отказывалась от этой мечты. И сейчас тоже. Иначе ты бы не очутилась в его комнате.

Она вздохнула и с болью в сердце продолжала читать письмо.

«Знаешь, Коб, что я скажу дочери, когда она вырастет и спросит об отце? Да, он хороший человек, способный на великую любовь, но очень плохо понимающий, что это значит».

Как она ошибалась, думая так. Взять хотя бы его отношение к Джейси!.. Это его стремление дать ребенку, которого он едва знал, все самое лучшее! Да, он любил беззаветно. Она покачала головой. А его решимость провести этот проклятый последний тур ради того, чтобы поддержать ее кредитоспособность?

Но почему он такой упрямый? Почему не мог доверить ей решение финансовых вопросов? Почему не мог просто согласиться с ее мнением и не разорвал этот чертов контракт? Зачем подвергает себя опасности?

Сквозь пелену слез Алиса снова взглянула на письмо.

«Думал, будто сумеет меня уберечь от ошибок. В этом была его самая большая ошибка».

– Это так или не так? – спросила она у своего замутненного отражения. – Я хотела, – нет, я требовала! – права на ошибки. Но отрицала такое право для него.

Она сложила листовку аккуратным квадратиком.

– Так кто же из нас способен на великую любовь?

Какого черта? Что он делает в Нью-Мексико? Коб потер мозолистыми ладонями лицо, силясь сосредоточиться. Через двадцать две минуты его выход, после которого решится, кто он: герой или неудачник.

А в мыслях он далеко, в Южной Дакоте. Он снова и снова всматривался в трибуны, надеясь на невозможное. О, если бы там сидела Алиса! Вслушивался в неутихающий гул толпы, пытаясь уловить пронзительное «хи-хо» Джейси.

Нет, надо взять себя в руки! Он снял шляпу и, проведя рукой по волосам, снова надвинул ее на глаза. Фирменный стиль Коба Гудэкра!

– Все в порядке, Коб? – Высокая рыжеволосая особа со значком «Группа поддержки», небрежно приколотым на груди, улыбнулась ему.

– Вы имеете в виду, заверил ли я у нотариуса завещание? – фыркнул Коб.

– Что за мрачные мысли, ковбой!

– Мысли не у меня, а у моей… – Он чуть не сказал «жены», но в последний момент поправился: —…у моего менеджера. А мне что, восемь секунд потрясти костями – всего-то и делов!

– Выше нос! Если и есть ковбой, способный переупрямить Дьявола, то это вы, – заверила рыжеволосая, сопровождая слова обожающим взглядом.

– Ну, если вы так думаете… – скривил он рот, вздохнул, но легче не стало. – Хотел бы я, чтобы каждый был так же уверен во мне, дорогая, как вы.

– Я готова для вас на все, Коб. – Девушка растянула перламутровые губы в многообещающей улыбке. – После вашего выступления мы могли бы…

– Простите, дорогая, я женатый человек.

– Вы? Вы женаты?

– Да, и в этом нет никаких сомнений, он женат.

АЛИСА!

Коб медленно повернулся. Боялся, что приветливый голос сзади прозвучал только в его воображении.

– Это и правда ты. – Ему самому стало не по себе от своего хриплого шепота.

– Уже ухожу, – сказала рыжеволосая, элегантно признавая свое поражение. – Вам нужно, Коб, через пятнадцать минут быть у выхода на арену. Ну, ни пуха…

Он кивнул, мол, к черту, не отрывая взгляда от Алисы.

– Привет, Коб. – Ее приветствие прозвучало нежно, как молитва.

– Ты здесь. – Он моргнул. Глаза, скрытые полями шляпы, повлажнели.

– Где же еще я могу быть сегодня вечером? – Она скрестила руки на груди.

– Имеешь в виду, что ты мой менеджер и что сегодня все поставлено на карту?

– Я имею в виду… – Руки опустились, она шагнула к нему и сдавленно пробормотала: – Я имею в виду, что я твоя жена.

– Алиса. – Он погладил ей щеку, тронутый ее словами.

Она нагнулась и нежно поцеловала его в ладонь. Потом зажала в кулаке полу рубашки и притянула мужа к себе.

– Я была не права. Да, Коб, я была не права.

– Нет, это я был не прав. – Он сдвинул на затылок шляпу. – Я позволил тебе…

– Нет. – Она прижала пальцы к его губам. – Ты не позволил мне потерпеть поражение. Ведь ты сделал то, о чем я мечтала всю жизнь.

– Сделал тебя матерью? – Он погладил ее щеку.

– Нет.

– Помог в твоем бизнесе?

Она покачала головой.

– Что тогда? Что я сделал для тебя, дорогая? – Он баюкал ее лицо в ладонях.

– Ты любил меня.

– Я никогда не отрицал этого.

– Ты любил меня, не пытаясь заставить быть другой. Такой, какой я не могла быть. Ты любил, не пытаясь навязать мне собственные суждения. Не критикуя за то, что я не разделяю твои устремления… – В глазах засверкали слезы, нижняя губа задрожала. Она судорожно вздохнула и закончила: – А я никогда не говорила тебе, как много это для меня значит.

Он наклонился и поцеловал ее. Она закрыла глаза. Шляпа соскользнула с его головы.

– Я люблю тебя, Коб Гудэкр, – прошептала она. – Любила прежде и буду любить всегда.

Его поцелуй, страстный и нежный, был лучшим ответом на ее признание. Он держал ее в объятиях и прижимал к себе так крепко, что она с трудом дышала. Но Алиса, позабыв обо всем на свете, ощущала лишь его губы.

Она любила его. Она прошла долгий путь, чтобы сказать ему об этом. Он этого не заслуживал. И никогда не заслужит. И в этом безумие любви. Любовь не зарабатывают. Она есть, или ее нет.

– О, Коб, – прошептала Алиса, когда они чуть отодвинулись друг от друга.

– Если ты попросишь, я отменю выступление прямо сейчас.

– Делай, как считаешь нужным, дорогой. Но я хочу попросить тебя об одной вещи.

– О какой, Алиса?

– Когда ты будешь работать с быком, – она искала его глаза, – делай это не ради тех женщин – будь то даже я или Джейси, – которым, как считаешь сам, ты принес несчастье. Ты хороший человек, Коб. И не важно, какой будет исход твоего поединка с Дьяволом.

– Кажется, я начинаю это понимать, дорогая.

– Хорошо. – Она улыбнулась и надела ему шляпу. – Тогда иди и побеждай ради себя. Пусть все увидят, какой ты ковбой.

– Имеешь в виду прощальный салют?

– Прощальный? – закусив губу, неуверенно переспросила она.

– Думаю, да.

– Так считают враги?

– Нет. Так считаю я. – Он обнял ее за плечи. – У меня столько планов, не говоря уже о красавице жене и дочери, что пришла пора, дорогая, оставить родео.

– О, дорогой! Джейси ждет не дождется, когда ты вернешься домой. Она скучает по тебе, Коб. Я тоже. И еще… Мне хотелось бы, Коб, кое-что у тебя спросить…

– Что?

Песок заскрипел под его сапогами. Алиса отвела глаза, потом снова посмотрела на него.

– Ты читал письмо, которое я написала?

– Какое письмо? – Он наклонил голову и потер подбородок. – Ты написала мне письмо?

– Нет. – Нежная улыбка озарила лицо Алисы. – По-моему, я написала его себе.

– Не понимаю.

– И не надо. Все равно после этого родео ты вернешься домой, чтобы начать новую жизнь со мной и нашей крошкой!

– А как же! Хотел бы я увидеть человека или быка, который смог бы переупрямить меня. – Он погладил ее по волосам.

– Но если бросишь родео, чем ты будешь заниматься?

– Ты мой менеджер, тебе и карты в руки. Кажется, кто-то что-то говорил о школе родео. Или буду болтаться по презентациям, а остальное время сидеть дома и воспитывать дочь.

– Для начала было бы неплохо усмирить Дьявола, – усмехнулась она.

– Слушаю и повинуюсь. – Он поцеловал ее в висок. – В этот раз ты будешь смотреть?

– Только так. – Закрыв руками лицо, она сквозь раздвинутые пальцы подмигнула ему.

– А когда все кончится, мы отпразднуем, – засмеялся он.

– Знаешь, как говорят ковбои: один хороший заезд заслуживает второго… – Она бросила взгляд, который мог бы расплавить даже его шпоры.

– И третьего. – Он схватил ее за талию, приподнял и обжег быстрым поцелуем. Потом повернулся и пошел на прощальное свидание с Дьяволом.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

– И наконец следующая схватка, которой вы все ждали и которую мечтали видеть. Коб Гудэкр против Дьявола!

– Чего он там несет? Перепутал родео с соревнованиями по вольной борьбе? – проворчал Йип.

– Тише, папа. Ты хочешь посмотреть работу Коба с быком или нет?

– Выключи звук, дорогой, и все, – посоветовала Долли, сопровождая свои слова мелодичным перезвоном браслетов.

Алиса, улыбаясь, смотрела на родителей, устроившихся на кожаной софе в гостиной ранчо, чтобы смотреть видеозапись последнего тура родео.

– Правильно, дай-ка мне пульт. – Йип взял у Алисы пульт и убрал голос комментатора.

Глядя на эту запись, Алиса, наверно, первый раз в жизни смогла увидеть грацию, силу и поэзию этого спорта и полностью оценить талант Коба, его выдержку и мастерство.

Вот наехала камера и крупным планом показала Коба перед выходом. Он кивнул, показывая, что готов. Распахнулись ворота, и Дьявол с Кобом на спине вылетел на арену, словно пушечное ядро. Толпа затаила дыхание. Все ждали, что сделает бык. Рывок вправо или влево? Или просто подбросит Коба в воздух, точно тряпичную куклу?

Дьявол рванулся влево, но Коб предвидел его движение и наклонился в противоположную сторону. Концы кожаной ленты на его шляпе так и прыгали вверх-вниз. Они словно подгоняли наездника. В выступлениях Коба всегда не хватало артистизма, того, что называют высшим мастерством. Но в этот раз было по-другому. Он давал толпе все, чего она могла ждать от звезды родео. И даже более…

– Шесть Миссисипи, семь Миссисипи… – беззвучно считала Алиса. – Восемь…

Прозвучала сирена. Коб победил. Толпа наградила его настоящим взрывом восторга, более ценным, чем крупный счет в банке, назначенный спонсорами и врученный ему по окончании тура.

– Какая техника! – Йип хлопнул по софе ладонью. – Просто позор, черт возьми, что ты заставила его уйти из родео сейчас, когда он…

– Алиса не заставляла меня уйти. – В комнату вошел Коб с Джейси на руках.

– Нет, конечно, сынок, это твое решение, и я вовсе не имею в виду, что она посадила тебя на цепь, – поправился Йип и заговорщики подмигнул ему. – Но я вижу в этом руку моей дочери. Ты ведь знаешь, несмотря на самые лучшие намерения, она не всегда делает правильный выбор.

– Она всегда делает лучший выбор. – Коб отдал девочку Алисе и обнял жену за плечи.

– Позволь мне справиться с этим, – прошептала она мужу. Алиса гордилась его стремлением защищать ее, но ей хотелось самой отстаивать свою независимость. – Папа, Коб сам принимает решения, касающиеся его. А я принимаю свои решения. От того, согласен ты с ними или нет, они не становятся хуже или лучше.

– Ради всех святых, миссис, о чем это вы? – Йип вскочил с софы и, шутливо насупившись, двинулся к ним.

– Я говорю о том, что пора мне самой распоряжаться собственной жизнью. И позволь сказать, ты прекрасно выполнил свою работу, вырастил меня, но сейчас я сама могу о себе позаботиться.

Йип издавал какие-то звуки: то ли кашлял, то ли смеялся.

– Ужасно похоже, Кларенс, на речь, которую ты произнес перед собственным папой, когда мы поженились. – С мягким перезвоном Долли встала и потрепала мужа по щеке.

Коб отвернулся, чтобы спрятать улыбку.

Алиса едва сдерживалась, чтобы не прыснуть.

– Так, значит, ты не хочешь покупать малышке пони, – проворчал Йип.

– Пони! – Джейси радостно захлопала в ладоши.

– Да, вообще-то…

Алиса поставила девочку на пол, та взвизгнула и выбежала из комнаты, направляясь в ту часть дома, где надеялась найти обещанную игрушку.

– Видишь ли, папа, Коб хочет попробовать хозяйствовать на ранчо…

– На ранчо? – нахмурился Йип.

– Так, ничего особенного. Может быть, ферма для подготовки быков к родео, – объяснил Коб.

– Нужны большие деньги для того, чтобы начать…

Алиса заговорила, опередив отца, который хотел предложить им финансовую помощь.

– Коб может себе это позволить. Так что, папа, не беспокойся.

– Знаете ведь, как говорят: ранчо без женских рук что конь без узды. – Коб подмигнул Алисе.

Она прижалась к нему и счастливо вздохнула.

– Короче говоря, папа и мама, мы купили участок рядом с Прайсом Уэлменом. И собираемся там построить дом.

– И конюшню, – добавил Коб.

– У нас будет немного скота и, конечно, лошади.

– И куча детей. – Коб приподнял пальцем ее подбородок. Она улыбнулась так, как это могут только безумно влюбленные женщины.

– И собираемся позволить всем своим детям самим решать, кем они хотят стать.

– Все равно, захотят ли они стать ковбоями или бухгалтерами. – Коб сжал руку жены.

– Очаровательно. – Долли вытерла глаза кружевным рукавом блузки.

– Меньше слов – больше дела! Моя внучка хочет пони. Где он? – Йип скрестил на груди руки.

– О, папа, – Алиса засмеялась и поиграла глазами, – у Джейси будет пони. Когда она вырастет. Я имею в виду, когда научится ухаживать за ним. Конечно, я могу попытаться помешать ей стать настоящей ковгерл. Но эффект будет тот же, как попытка…

– …превратить ее маму в королеву родео, которая носит платье, расшитое блестками, прыгает через огненный круг и делает стойку на спине лошади. Правильно, Алиса? – Коб влюбленными глазами смотрел на жену.

– Правильно, Коб. – Алиса засмеялась. – Боюсь, наша девочка унаследовала породу дедушки и папы.

И словно в доказательство сказанного в комнату ворвалась Джейси, галопируя на палке. Утопая в старых сапогах Коба, она описывала круги вокруг родителей.

Джейси дернула поводья воображаемого пони, остановилась и испустила душераздирающий крик: «Хи-хо!»

– Вся в меня! – просиял Йип.

– Нет, – Коб подхватил малышку и поднял ее высоко вверх, – в меня.

– Я в меня. – Джейси ткнула себя пальцем в грудь.

– Скажи им, Джейси. – Алиса похлопала малышку по спине.

– Я в меня. Мама в меня. Дедушка, бабушка в меня.

Глаза Йипа и Долли увлажнились.

Потом Джейси обернулась. Все ждали, вспомнит ли она наконец Коба.

Он глубоко вздохнул.

Алиса еле сдерживалась, чтобы не подсказать нужные слова.

– Его… – Джейси показала пальцем на Коба.

В меня! Все так хотели, чтобы девочка сказала это, что их желание стало почти слышимым.

– Его… – повторила она, и улыбка расплылась по ее лицу. – Его папа.

Джейси обвила руки вокруг шеи Коба. Алиса последовала ее примеру. Коб крепко обнял обеих.

– Правильно, солнышко, – произнес он своим хриплым, дрожащим от волнения голосом. – Я твой папа. И люблю вас с мамой больше собственной жизни.

Над копной рыжих кудряшек глаза Алисы и Коба встретились.

– Я люблю тебя, Коб Гудэкр. И буду любить всегда.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.