Текст книги "Больше собственной жизни"

Автор книги: Натали Патрик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

ГЛАВА ШЕСТАЯ

– Великолепно! Сначала я узнаю, что все еще женат, а потом ты требуешь развода! Разумеется, посреди улицы, при всем честном народе… Это что, тоже входит в программу шоу?

– Коб, не здесь.

– О, понимаю! – воскликнул он, перекрывая шум толпы. – Для тебя это место годится, чтобы требовать развода и отстаивать свою независимость, а для меня нет. Поэтому ты мне и рта не даешь раскрыть…

– Послушайте оба… – не выдержал Йип.

– По-моему, папа, мы уже достаточно тебя слушали. Это моя проблема, и я сама с ней справлюсь. Но если ты и правда хочешь помочь, тогда отведи домой маму и Джейси.

– Прекрасная идея, – поспешила разрядить ситуацию Долли, увлекая за собой мужа с коляской.

Когда они ретировались, Алиса и Коб оказались в центре внимания: любопытные, нисколько не стесняясь, глазели на них. Предчувствие скандала электризовало воздух и ощущалось так же явственно, как острая смесь запахов сахарной ваты, жарившихся сосисок и потных тел.

Коб подхватил Алису под руку и начал проталкиваться сквозь толпу.

– Хотелось бы знать, что ты задумал? – Она сопротивлялась. Плоские подошвы туфель скользили по мостовой.

– Веду тебя туда, где мне будет позволено открыть рот.

– А если я не хочу?

Он слегка присел, чтобы их глаза оказались на одном уровне.

– Я думаю, Алиса, нам давно уже надо поговорить. Так дальше продолжаться не может.

Алиса не стала упрямиться, а, пожав плечами, пошла за ним, не обращая внимания на косые взгляды прохожих.

Он вел жену к себе в отель. Свою жену! От этой мысли сердце застучало в таком бешеном ритме, что он невольно подумал о скачущем во весь опор мустанге.

– Лифт здесь. Будем надеяться, что в вестибюле тебя никто не заметит.

– Лучше сюда. – Алиса направилась было к двери с надписью «Лестница».

«Нет, только не это». Коб потянул ее к себе, и в это мгновение острая боль пронзила его. В глазах потемнело, и он отпустил ее руку. Лишь бы Алиса ничего не заметила, но подниматься по лестнице сейчас, когда он целый день провел на ногах и травмированное бедро отзывалось на каждый шаг режущей болью, было бы чистым безумием. Вот когда оправдались бы прогнозы врачей!

– Поедем лифтом, – процедил он сквозь зубы, поворачиваясь к сверкающим серебром дверям.

– Слушаю и повинуюсь, мой повелитель.

Поднимаясь в лифте, они не сказали друг другу ни слова. И когда он достал ключ и открыл дверь – тоже. И когда они вошли в номер. Роскошные апартаменты, но все равно лишь номер в отеле.

Тяжелая дверь закрылась, и автоматический замок приглушенно щелкнул.

Кто-то должен заговорить первым. Коб предоставил это право Алисе.

Она потрогала пульт ТВ, затем большую пепельницу, в которой среди каких-то бумаг лежала злополучная рекламная листовка… Алиса повернулась к высокому окну. Полуденное солнце заливало комнату. Она повертела в руках какую-то декоративную безделушку. Прошлась из угла в угол. Остановилась в ногах огромной кровати и наконец заговорила:

– Коб!

– Что, Алиса?

– А что это за палка?.. Там, у кровати…

Проклятье! Это же надо быть таким идиотом: на какие только ухищрения не пускался, пытаясь скрыть от Алисы свою травму, а потом сам привел ее к неопровержимой улике. Чертова палка!

К счастью, прописанные врачом лекарства он держал в шкафу.

– Какая палка? Ах эта… Да так, на всякий случай… У меня небольшая… царапина после последнего родео. Ничего серьезного.

– Никогда не видела ковбоя, который из-за царапины ходил бы с палкой. – Она сморщила нос.

– А ковбоев, которых уносят на носилках, ты видела?..

Она надула губы. Обиделась, подумал Коб. Не надо давать ей времени для следующего вопроса, решил он и перешел в наступление.

– Но, Алиса, ведь мы здесь не для того, чтобы обсуждать мое здоровье. У нас есть темы поважнее.

– Итак, теперь тебе известно, что наш брак расторгнут не был. – Она избегала смотреть ему в глаза. – Впрочем я и не делала из этого тайны. Просто тебе надо было прочесть хотя бы одно мое письмо. Или по крайней мере позвонить.

Стало быть, он один во всем виноват. Коб тяжело шагнул к постели. Надо сесть. Надо отделить физическую боль от эмоциональных мук и уменьшить ту, которую возможно контролировать. Едва он коснулся упругого матраса, бедро как будто отпустило. Коб с облегчением вздохнул.

– Почему, Коб? – Она повернулась к нему в профиль. – Почему ты не читал мои письма?

Нахмурившись, он задумчиво провел рукой по подбородку и шее. Нащупал знакомую бороздку шрама.

– Скажи правду. – Она повернулась к нему лицом. – Только на этот раз действительно правду. Ты же знаешь, я могу ее принять.

– Итак, ты хочешь услышать правду… – выдавил он наконец. – А правда в том, что я не открывал твои письма, потому что боялся.

– Боялся? Ты?

Он отвел глаза. Медленно снял шляпу и положил на столик рядом с кроватью.

– Ради Бога, чего ты боялся? – Она прокашлялась и поправила воротничок своей черной рубашки. – Получить официальное свидетельство о расторжении брака?

– Нет, я считал бракоразводный процесс уже законченным. – Он подался вперед, судорожно сцепив пальцы.

– Чего же ты тогда боялся?

БОЯЛСЯ… Всякий раз, как она бросала в него это слово, Коб вздрагивал. В памяти всплывал один эпизод из недолгой совместной жизни.

– Алиса, ты помнишь наш последний разговор по телефону? – спросил он сдавленным голосом.

Она вздрогнула от нахлынувших воспоминаний.

– Ты имеешь в виду спор?

– Это был не спор.

– Не… понимаю… – качнула она головой.

Он сел поглубже и вытянул ногу. Кровать заскрипела.

– Что всегда говорил Йип, когда речь заходила о твоем замужестве?

– Люби кого угодно, только не ковбоя? – Она хотя и нахмурилась, но ответила на странный вопрос. Он кивнул, подбадривая. – Выходи замуж за любого, но не за участника родео…

– И Коб Гудэкр подпадает под оба пункта этой заповеди.

– О тебе папа никогда не говорил.

– Ты же знаешь, он бы обязательно сказал, если бы заподозрил, что мы собираемся тайком пожениться. Да, твой отец прекрасно понимал…

– Что он понимал?

– Понимал. Да и я тоже… чувствовал… Сердцем чувствовал. Все время. И наш… спор, Алиса, показал мне, что ты тоже начинаешь понимать, что мужчина вроде меня, и я в особенности, не подходит такой женщине, как ты.

– Коб, это неправда. – Она неуверенно шагнула к нему.

– Это правда. Отрицая ее, ты лишь осложняешь ситуацию. Особенно сейчас, когда я знаю, что мы еще… – его голос дрогнул, – состоим в законном…

– …браке, – машинально закончила она.

– Да, в браке.

В каком-то забытьи она подошла и положила свою левую руку ему на плечо. Коб скосил глаза: кольца на безымянном пальце не было. Он отвел взгляд.

– Поэтому, Коб, ты не читал мои письма? Боялся, что в них будут те же самые несправедливые упреки, как и в том давнишнем споре?

– Они до сих пор не дают мне покоя, словно осколки снаряда, застрявшие в теле. А тут еще твои письма! Письма, в которых написано то, что и так терзает меня каждую ночь…

– А тебе не приходило в голову, что в письмах извинение за злые слова? Что они – попытка примирения?

– Ты хочешь сказать, попытка оттянуть неизбежное?

Она покачала головой.

– Неужели ты не понимаешь, Алиса? Я отправлял письма назад, потому что они принесут еще больше боли, усилят печаль, сделают острее чувство потери.

– Ты не прав, Коб. Если бы ты прочел письма, это было бы лучше для нас обоих. И уж конечно, для Джейси.

– Для Джейси… – Он потер руками лицо. Горько усмехнулся. – Наконец-то у меня есть женщина, которой нужны моя помощь и защита.

Алиса присела на уголок кровати. Коб не шелохнулся. Только дыхание стало громче, тяжелее и быстрее. И глаза… В них появилось знакомое ей выражение жаждущего любви мужчины. Ее мужа. Она очень хорошо помнила и эту неутолимую жажду, и ощущение этого мощного тела. Мышцы на руках такие развитые, что ее пальцы не могли их обхватить и только скользили по вздувающимся буграм. Помнила и щекочущее покалывание его черных волос, и терпкий, мужской запах кожи…

Алиса сидела к нему вполоборота, опершись рукой о матрас. Он не двигался, выжидая, что будет дальше. Если бы она убрала руку и растянулась поперек кровати рядом с ним, он бы не заставил себя ждать. Она видела, сколько голода в его глазах. И почувствовала, как повлажнели у нее ладони.

Он сглотнул, сел поудобнее, не сводя с нее пристального взгляда. Ждал, когда она сделает первый шаг.

Эта мысль искушала ее, опаляя, будто огнем. И хотя понимала разрушительную силу этого искушения, она бы пошла на это. Алиса приложила влажную, холодную ладонь к своему пылающему лбу. Да, пошла бы. Но ей надо думать о малышке. Мысль о ребенке вернула ее к действительности. Ради Джейси она не должна уступать своим капризам и желаниям. Даже поцелуй – это уже слишком много. Любая уступка укрепит веру Коба в его и без того архаические взгляды на отношения между мужчиной и женщиной.

Нельзя давать ни малейшего повода для того, чтобы Коб думал, будто он может вернуться и снова распоряжаться ее жизнью. А значит, и жизнью Джейси. Алиса во что бы то ни стало должна поступать наперекор ему. Только так она докажет, что может идти собственным путем. И будет примером для дочери.

– Вот что я скажу тебе, Коб. – Алиса говорила холодно и спокойно, тоном, не допускающим никаких иллюзий. – Джейси нуждается в твоей помощи и защите потому, что она ребенок, а не потому, что она слабая женщина, а ты сильный мужчина, глава семьи.

Коб засмеялся и с облегчением вздохнул.

– И все же, Алиса, позволь мне ради Джейси быть рядом с вами. Если уж мне нет оправдания как сыну, как любовнику, как мужу, то, может быть, из меня хотя бы отец получится…

– Получится, Коб, – она улыбнулась. – И еще… Каким ты был сыном, я, конечно, не знаю, но, насколько мне известно, твоя мать не слишком утруждала себя заботой о тебе. Наверное, поэтому ты еще мальчишкой ушел из дома. Так что какие у тебя могут быть отношения с матерью?..

– Все верно, но мать есть мать…

Алиса оставила эту тему, понимая, что вряд ли сумеет его переубедить, и перешла к следующему пункту, по которому могла высказаться вполне авторитетно.

– Да и как мужа ты себя явно недооцениваешь… Если в нашем браке и были ошибки, то это вина нас обоих.

Коб изумленно воззрился на нее, явно не ожидая с ее стороны такой объективной оценки их супружеской жизни. Он, похоже, все еще считал ее той наивной, застенчивой и неопытной девушкой, которая закатывала ему сцены по поводу и без повода. Алиса приосанилась, готовясь доказать, что теперь он имеет дело со взрослой, умеющей держать себя в руках женщиной.

– Что же касается твоего фиаско как любовника…

Он вскинул бровь.

– По этому пункту, – она потупилась и улыбнулась, – твое самообвинение просто не выдерживает никакой критики. Мне кажется, ты лжесвидетельствуешь против себя.

– Вообще-то, дорогая, – он тяжело вздохнул, – я имел в виду мою первую любовницу…

– Ну, вспомнил!.. – Алиса даже отвернулась, демонстрируя абсолютное безразличие к его прошлому.

– Да, – смущенно хохотнул он, – оплошал я тогда по неопытности.

– Уверена, она получала удовольствие от родео. – Алиса, довольная своим ответом, похлопала его по руке. – Кроме того, с моей точки зрения, она не только не осталась внакладе, но еще и заработала на вашей связи. Так что не жалей ее, Коб, она того не стоит.

– Заработала? Каким образом? – прищурился он.

– А ты не знаешь? – Алиса издала горловой смешок, хотя ей вовсе не было весело. – Эта стерва накатала весьма гнусную книжонку о сексе в родео, в которой собрала все самые грязные сплетни, и заработала уйму денег.

– О?

– Я слышала, что целую главу она посвятила тебе. – Алиса сердито фыркнула, пытаясь скрыть свое ревнивое раздражение. – Может быть, ты не так уж и обижал ее, как думаешь?

– Видимо, она все-таки получала от меня какую-то поддержку…

Интересно, это что – запоздалое открытие или камень в ее огород: мол, женщина всегда нуждается в мужчине, в том или ином смысле?

– Вот уж не знаю, что она там получала. – Алиса скрестила на груди руки. – Как бы то ни было, она проделала всю работу сама, книгу написала, и это говорит в ее пользу. – Алиса сверху вниз взглянула на Коба. – Она ни от кого не зависит и не нуждается в опеке мужчины.

– Конечно, конечно. – Коб поднял вверх руки.

– В конце концов, люди сами отвечают за себя. – Она заложила за ухо непослушную прядку. – Человека нельзя спасти от самого себя, тем более если он не хочет ничьей помощи.

– Согласен. – Он наклонился к ней и ласково промурлыкал: – Но, думаю, нет ничего страшного в том, чтобы принять помощь, если нуждаешься в ней.

– Что касается меня, – Алиса сдула с рукава невидимую пылинку, – то единственное, в чем мне нужна твоя помощь, – это развод.

– Что ты говоришь, женщина?!

– Не надо, Коб. Я слишком долго ждала, когда ты вернешься, и не хочу больше откладывать перемены. Я готова к началу новой жизни.

– Ох, Алиса, ты не даешь мне опомниться. – Он приподнялся, собираясь встать, и снова сел. – Ведь я только три дня назад приехал в город, а завтра вечером мне выступать – и это выступление должно стать одним из самых лучших в моей карьере.

Она забыла, что его привело в город родео, а не любовь к ней. И даже не письмо, которое она написала ему и бросила по ветру.

– И вот, как гром с ясного неба, на меня обрушиваются новости: что у меня есть дочь, что я еще женат, что ты хочешь получить развод. Я просто не в состоянии воспринять все это сразу.

– Ты прав. – Алиса виновато понурилась. – Тебе нужно время подумать и спокойно разобраться во всем. Наверно, лучше, если мы увидимся после родео, а до тех пор не будем мозолить друг другу глаза.

– Ну это уж слишком. Я бы охотно проводил время с… – Он неловко заерзал на матрасе.

– Конечно, пока ты в городе, можешь видеться с Джейси, сколько захочешь. Позвони, и я устрою, чтобы вы провели время вдвоем.

– Прекрасно. – Он помялся, задумчиво посмотрел в окно.

– Ну, если мы договорились, то, по-моему… – Алиса собиралась встать.

– Да, вот еще… Я насчет пони…

– Нет. Никаких пони, Коб. – Она вскочила. – Хватит с меня этой дурацкой ковбойской романтики. Когда Джейси подрастет, она сама решит, что ей нужно. Я не позволю ни тебе, ни папе навязывать ей ваш стиль жизни.

– Хорошо, но мне бы хотелось что-нибудь для нее сделать.

– Ей ничего не нужно, Коб.

– Ей нужен отец.

Крыть было нечем, и Алиса промолчала.

– А мне нужна дочь. Я хочу быть отцом. Может, из меня не получится хорошего отца, ну что ж, тогда я по крайней мере смогу обеспечить ее. Я чертовски хорошо зарабатываю и буду рад дать ей все…

– Мы не можем принять от тебя деньги, Коб. – Она попятилась от него. – Я не хочу.

– Даже ради Джейси?

– Именно ради Джейси я и не хочу их брать. Я для нее, Коб, модель поведения. У нее перед глазами должен быть пример сильной, независимой женщины, способной зарабатывать и содержать себя. Женщины, которая не нуждается в том, чтобы папа или муж заботились о ней.

– Какой же я буду отец, если финансово не позабочусь о малолетней дочери?

– Хорошо, Коб, но только в разумных пределах. На воспитание ребенка. Ничего больше.

– Не делай глупости, Алиса. Подумай о займе в банке, который висит на тебе. Разве это тебя не беспокоит?

– Я бы солгала, если бы сказала, что нет. – Да она из-за этого ночами не спит! Алиса направилась к двери. – Но я найду способ заплатить первый взнос по займу без твоего вмешательства. Спасибо.

– Первый? – Он вскочил с кровати. – Ты даже не уверена, что сможешь заплатить первый взнос?

– Видишь ли, Коб, возникли некоторые… непредвиденные обстоятельства. – Она взялась за дверную ручку. – У Шелби родился ребенок, и мне одной пришлось справляться с кучей проблем. У нас сорвались выгодные контракты…

Он неуверенно переступил с ноги на ногу, потом решительно направился к ней. Подойдя, уперся ладонью в стену, так, что его локоть был всего в нескольких дюймах от ее плеча.

– Вы не подписали контракты с теми клиентами, с которыми надеялись подписать? Так надо понимать?

– Мы не подписали ни одного.

Дверная ручка скрипнула.

– Но вы подпишете?

– У нас есть пара клиентов. В перспективе. Но их беспокоит, что мы не можем назвать известных имен, доверившихся нашей фирме. – Алиса изучала рисунок на ковре. Ее волновала его близость, запах одеколона, нежные, вкрадчивые полутона опасного голоса. – Конечно, я могу обратиться к папе, когда придет время делать первый взнос. Но сам понимаешь, чего мне это будет стоить.

– Алиса, я могу…

– Нет. – Она так резко мотнула головой, что, казалось, комната закачалась. Поймав напряженный взгляд Коба, она пояснила: – По крайней мере, с папой меня связывают родственные отношения. А с тобой меня, похоже, уже ничего не связывает…

– Теперь послушай меня.

Алиса, по-прежнему сжимая дверную ручку, вздернула подбородок и приготовилась слушать.

– Что твой партнер говорил обо мне? спросил Коб.

– Хочешь, чтобы я повторила? Ты уверен в этом? – Она с сомнением посмотрела на него.

– Он назвал меня звездой, – улыбнулся Коб в ответ и придвинулся к ней.

Звезда… Этого еще не хватало! Свободной рукой Алиса откинула волосы.

– Этот парень, Краудер, говорил, что я мог бы получать гораздо больше, если бы моими делами занималась хорошая команда менеджеров.

– Коб, не думаю… – Она стала медленно открывать дверь.

– Алиса, когда он это говорил, финансовый успех меня интересовал мало, теперь же, когда я знаю о Джейси, все изменилось. В общем, я хочу обеспечить нашу крошку, а для этого нужны деньги. Много денег…

– К чему ты клонишь, Коб?

Дверь оставалась полуоткрытой.

– Мне нужен хороший менеджер, который вел бы мои дела. И я хотел бы, чтобы это была ты.

– Ох, Коб, не знаю, что сказать. – Противоречивые мысли обуревали ее. – С одной стороны, контракт с тобой даст нашей фирме финансовый фундамент и престиж, но…

– Никаких «но», только «да».

Нет, восстает гордость. Но бизнес есть бизнес, и такие эмоции, как уязвленная гордость, здесь права голоса не имеют. Контракт с Кобом ей необходим – фактически это единственный вариант, при котором она может принять помощь от бывшего мужа. Тогда они будут равны, взаимно помогая друг другу.

Итак, свершилось: Коб впервые согласился на партнерство! Правда, вряд ли он понимает, что сейчас произошло. Зато она, преисполнившись величием момента, была на седьмом небе.

– Ну что, Алиса, говори «да». – Он приблизился на дюйм.

– Да.

– Да?

– Да, да, да! – Она обняла его. – Спасибо, Коб, ты об этом не пожалеешь.

– Я уже не жалею. – Хриплый шепот щекотал ушную раковину. Она вздрогнула. Он обнял ее и притянул к себе.

– Коб, я… – Свежая щетина на подбородке чуть царапала ей щеку. Она слегка отстранилась, взглянула на него и сразу утонула в глубине его глаз.

– Скажи «да», – выдохнул он.

Губы у нее раскрылись, но раньше, чем сформировалось слово, ими овладел его рот.

Сколько она мечтала об этом! О его сильных руках, обнимающих ее, о теле, каждым своим дюймом касающемся ее. И теперь, когда он держал ее в объятиях, когда жадный мужской рот впивался в ее губы, она позволила себе забыться…

Каждое его прикосновение дарило радость, а от неистовых и в то же время таких деликатных поцелуев голова шла кругом. Алиса собрала в кулак рукав его рубашки и застонала.

Он прижал ее бедра к своим, и даже сквозь джинсы она поняла силу его желания. И если бы не Джейси…

– Нет, Коб, нельзя… – Она резко отпрянула, прерывая поцелуй.

– По-моему, можно. – Он снова привлек ее к себе с невысказанной мольбой в глазах.

– Нет. Это все испортит. Мы не должны себе этого позволять. – Она нажала на ручку двери и высвободилась. – Нужно уметь видеть свои приоритеты.

– Приоритеты? – Он недоуменно нахмурился.

– Да, приоритеты. – Она втянула воздух и, шумно выдохнув, холодно посмотрела ему в глаза. – На первом месте Джейси, потом бизнес.

– А что насчет нас? – прошептал он.

– «Нас» нет, Коб. – Алиса заметила, как от обиды потемнели его глаза, но она уже сделала свой выбор. – И не может быть.

Она распахнула дверь и выскочила в темный коридор. Губы дрожали – то ли от его поцелуев, то ли от ее решительного заявления.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

– Слышал, ты в следующем сезоне опять приедешь? – Прайс Уэлмен облокотился на забор, искоса наблюдая за суетой перед началом родео.

– Где ты это слышал? – Коб подтянул шнуровку кожаных ковбойских штанов для родео.

– В лавке какой-то ковбой по имени Шелби Краудер болтал. – Прайс внимательно взглянула на него. – Трепался, будто он твой менеджер.

– Не он. – Коб завязал последний шнурок.

– Я так и думал.

– Его партнер.

Коб оглядел арену, отыскивая глазами почетную ложу Картрайтов. Вот она – самая нарядная. Заметил Йипа и Долли, отвечавших на приветствия проходивших мимо участников родео. Когда он разглядел Алису и Джейси, у него екнуло сердце.

Последние несколько дней он присматривался к девочке и понял, что в одном Алиса права: их дочь никак не назовешь нежным ангелом. Вся в него – упряма как осел, уже сейчас не признает никаких авторитетов и хочет идти своим путем. А эти искрящиеся глаза, озорные ямочки и постоянная готовность улыбаться!.. Это уже от матери. Он украдкой разглядывал Алису, которая вся светилась любовью к дочери.

Защемило сердце. Коб понимал, что, наверно, никогда больше она не посмотрит на него с любовью. Никогда уже он не обнимет ее. И у них не будет детей. Никогда!.. Но тогда снова…

Он провел тыльной стороной руки по губам. Поцелуи Алисы вдохновили его. Если он выдержит этот тур и следующий и после этого еще сможет стоять на ногах, то поедет на финал, а потом в Лас-Вегас на Большое Национальное родео. Сейчас нужна финансовая поддержка, во что бы то ни стало необходимо заинтересовать спонсоров. Придется постараться. Ничего, он сумеет заработать денег для них обоих. Еще один сезон, и Алиса укрепится в своем бизнесе. Тогда, быть может, он сумеет доказать ей, что он мужчина, на которого можно положиться. Мужчина, достойный ее и их ребенка. Только бы выдержать…

– Значит, все это глупые слухи?

– Какие слухи? – Коб посмотрел на Прайса – было такое впечатление, будто он только что беседовал с кем-то другим.

– Говорят, ты весь изломан, что еще один сезон, и сойдешь с круга, отправишься под нож врачей.

– Ох уж эти дурные слухи, – проворчал Коб. – Но это правда.

– Тогда зачем тебе родео? Зачем нужен еще один сезон?

– Видишь там, на трибуне, маленькое рыжее создание? – Он показал на Джейси, стоявшую на коленях у матери.

– Ага.

– Вот зачем. Ее мама не хочет брать у меня денег, и я даю ей заработать на моих победах.

– Даже если это убьет тебя?

– А зачем жить, Прайс, если не можешь обеспечить своего единственного ребенка? Кроме того, травма не убьет меня, а только немного согнет. – Коб звучно шлепнул друга по спине.

– Врачи сделают из тебя маленький сверток, чтобы мы могли катать тебя на каталке. Вот что будет, – пробормотал Прайс, когда Коб, оттолкнувшись от забора, ушел.

Последнее, что увидел Коб, направляясь к трибуне для участников родео, была Алиса с Джейси на коленях. Он поднял руку, чтобы помахать им, но они смотрели в другую сторону. Рука упала, как парализованная. Еще долго у него перед глазами стояло чудное видение молодой женщины с девочкой на коленях.

* * *

Алиса поплотней запахнула узкий кожаный жакет. От свежего вечернего воздуха у нее разрумянились щеки. Когда она застегивала молнию на ярко-алом пальто Джейси, у нее дрожали пальцы.

Из включенных на полную громкость репродукторов лилось нескончаемое кантри. Йип с удовольствием отбивал ритм носком сапога, Долли беспокойно ерзала на своем сиденье. Этим вечером звон ее украшений приглушало красное кожаное пальто с отделкой из искусственного меха и с бахромой как на испанской шали.

Несмотря на свое настроение, Алиса улыбнулась родителям. Она любила этих стареющих чудаков. Они тоже любили ее – горячо и ревниво. Как говорил Йип, больше собственной жизни.

Пока у нее не было Джейси, она понятия не имела, какой глубокой может быть любовь. С Кобом все иначе. Что касается ее, то она любила Коба таким, какой он есть, а не таким, каким мог бы быть или каким она хотела бы его видеть. Если бы он мог ответить ей такой же любовью, все у них получилось бы по-другому. Но он не только не знал настоящую Алису, но даже не старался узнать. Как же он мог любить ее?

Она крепче обняла Джейси. Важно не то, как она любит Коба или любит ли он ее. Главное, они оба любят своего ребенка.

– Следующий участник. Мы все давно хотели его увидеть, – гремел из репродуктора голос комментатора.

Алиса вытянула шею, чтобы лучше видеть.

– Вот уже два года, Вернон, как он не бывал у нас в Саммит-Сити, – уточнил второй комментатор. – Для начала ему придется оседлать Мустанга, который в этом сезоне помял бока многим ковбоям. Да, этот бычок не подарок. Будет на что посмотреть!

– Ну что ж, тем лучше, Эрл Младший, – ответил Вернон. – Но следующее выступление нашего гостя заставит поволноваться его болельщиков. Ибо – внимание! – Коб Гудэкр померяется силами с самим Дьяволом.

Зрители одобрительно зашумели.

– Но это потом, а сейчас Кобу предстоит объезжать Мустанга, – пояснил Эрл Младший. – Леди и джентльмены, Гудэкр чемпион и к каждому своему выходу относится одинаково серьезно.

Алиса и рада бы не слушать, но комментаторы не замолкали ни на миг.

– Ты прав, Эрл Младший. Седлая быка, ковбой седлает тонну риска, ведь он оказывается лицом к лицу со смертью.

– Потому-то они и зарабатывают такие деньжищи… Ладно, а теперь внимание, похоже, Коб готов. Ждем его сигнала.

Алиса стиснула рукав Джейси и передвинулась на край сиденья.

– Начинается, – сообщил Вернон. – Он дал сигнал! Я хочу, чтобы вы все как следует поприветствовали Коба Гудэкра в Саммит-Сити!

Трибуны взорвались криком. Толпа ревела.

Алиса жадно втянула осенний воздух и закрыла глаза.

Восемь секунд… Коб должен продержаться верхом на спине быка восемь секунд. Как мог такой короткий отрезок времени длиться целую вечность?

– Одна Миссисипи, две Миссисипи… – Алиса пыталась считать. Но грохот копыт, трубные голоса комментаторов, рев толпы мешали ей. – Пожалуйста, не упади, – шептала она в вязаный капюшон Джейси. – Пожалуйста, только держись и…

Неприятная воздушная волна затрубившего рожка прервала ее невидимую мольбу.

– Хи-хо! Он победил!

Она медленно открыла глаза и увидела родителей, стоя приветствовавших победу Коба.

– Какая техника! Какая хватка! – грохотали комментаторы, выражая общее мнение.

Но Алиса видела только Коба. Слегка прихрамывая, он подбежал к барьеру, ограждавшему арену, и взобрался на него, пока несколько ковбоев, одетых в яркие клоунские костюмы и с накрашенными лицами, отвлекали внимание быка. Алиса, захлопав повлажневшими ресницами, с облегчением вздохнула.

– Хи-хо! – повизгивала Джейси, прихлопывая в ладоши.

– Отличная работа! – Йип потянулся и забрал малышку. – Твой папа, девочка. Он сделал это! Что скажешь, Алиса?

– Я не смотрела, – призналась она. – Впрочем, судя по реакции зрителей, он пользуется популярностью. Для шоу-бизнеса это уже неплохо.

– Хм, – хрюкнул Йип, – и твой интерес к этому ковбою только бизнес, так я полагаю?

– Да, чисто деловой. – Она вздернула подбородок и уставилась в смеющиеся глаза отца.

– Маленький совет, солнышко.

– Валяй! – Она откинула назад волосы.

– В следующий раз, когда попытаешься убедить меня, что тебе этот мужчина все равно что старая навозная куча, утри сначала слезы. – С удивительной нежностью грубым толстым пальцем он смахнул соленые росинки с ресниц дочери.

– Прости меня, папа. – Она шмыгнула носом. – Если вы с мамой не против присмотреть за Джейси, я бы сходила проведать, как там Коб. – И добавила на всякий случай: – Я делаю это, папа, как его менеджер. Наблюдать за клиентом и следить за тем, чтобы он был в хорошей форме, – часть моей работы.

– Да что ты говоришь! – Он кивнул, глаза насмешливо сверкнули. – Ну-ну, иди наблюдай за своим клиентом.

– Привет, Алиса, спасибо, что пришла. – Коб с трудом скрывал тревогу, с которой ждал ее ответа.

– Ты же знаешь, это моя обязанность.

В узком коридоре, предназначенном для участников родео и людей с соответствующими пропусками, им пришлось стоять почти вплотную. Коб вдыхал аромат ее волос, смешанный с острым запахом кожи. Густая бахрома кожаных ковбойских штанов касалась ее бледно-голубых джинсов. Ему стоило немалых усилий, чтобы удержаться и не поцеловать ее.

– Ну, и как тебе мое выступление? – Он снял шляпу и занялся ее осмотром.

– Публика тебя любит.

Ужасная глупость – напрашиваться на комплименты. Но ему хотелось услышать от нее хоть несколько теплых слов.

– Я не спрашивал о публике. – Он поднял голову и поискал взгляд газельих глаз.

– Я… – Алиса глубоко вздохнула. – Должна признаться, я не смотрела твой выход…

– Консультировала других ковбоев? – Он коснулся пальцем служебного пропуска, приколотого к ее лацкану.

– Зачем спрашиваешь, если знаешь?

Вот еще! Он спросил просто так, чтобы побесить ее. И получить ответ, а не уклончивые слова. И не собирался останавливаться на полпути.

– Ну и ну, ты, профессиональный менеджер, – и пропускаешь мой первый на этом родео выход! А ведь я как-никак «гвоздь сезона»!

– Я нервничала, устраивает? – Она оттолкнула его руку.

Коб снова водрузил на голову шляпу, затенив полями глаза. И ждал, что она еще скажет.

– Я… – Она сглотнула и уставилась в пол. – Я не могла.

– Не могла?

– Да, не могла.

Из-под полей шляпы он прочел в ее глазах больше, чем рассчитывал услышать. Слишком волновалась за него? Забудь о «слишком». Если бы она хоть разок вздохнула!.. Ему бы и этого хватило…

– Я не могла смотреть, Коб, потому что слишком многое поставлено на карту.

– Продолжай.

– Ну, ты же знаешь бизнес… Ты мой клиент высочайшего класса, мой единственный клиент. Если бы тебя дисквалифицировали…

– У меня не бывает дисквалификации, – процедил он сквозь зубы, перебивая ее. – Все что угодно, но дисквалификация – никогда.

– …или что-то еще хуже, – продолжила она свою фразу.

– Ничего худшего не может быть. И ты как мой менеджер и как мать моего ребенка… ты просто не имеешь права так думать…

– Коб, я…

– Мне надо идти готовиться к следующему выходу. – Он протиснулся мимо нее, опасаясь, что наговорит такого, о чем потом будет жалеть. В конце коридора он обернулся. – На этот раз, Алиса, держи глаза открытыми. Увидишь, на что способен твой муж. Может быть, тогда чувство гордости за своего мужчину коснется тебя, и ты забудешь наконец о том, что наша супружеская жизнь сложилась не совсем так, как ты мечтала. Не бойся, твой бизнес не пострадает!

– Коб, я не…

– Клянусь, Алиса, на сей раз я тебя не разочарую.