Текст книги "Еловое печенье для босса (СИ)"
Автор книги: Натали Лав
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)
Еловое печенье для босса
Натали Лав
Глава 1. Раз в крещенский вечерок девушки гадали
Клара
Держу в руках свой смартфон и уныло разглядываю фото со вчерашней свадьбы моего жениха. Это фото он сегодня в сеть выложил. Гад! Потому что свадьба у него была. Но не со мной.
– Кларочка, солнышко, ну, что ты туда смотришь? Расстроилась, да? – участливо спрашивает моя подруга Ада, а потом начинает меня утешать так, как привыкла, – Не смей из-за этого козла расстраиваться! Мы тебе другого найдём! Лучше!
– Козла? – вяло интересуюсь я.
– Нет! Мужика! – бодро вмешивается в нашу беседу наша третья подружка – Луиза.
Имена у нас… Родители не скучали, выбирая.
– Где? – всё также без энтузиазма переспрашиваю.
– А пойдёмте в клуб? – предлагает Ада. Глаза у неё загораются – в них черти отплясывают одним им известный танец.
В таком состоянии она опасна…
Но с другой стороны – чего сидеть киснуть и разглядывать фотографию бывшего с его женой?!
– А пойдём! – уже бодрее соглашаюсь я, – Сто лет никуда не выбирались.
Девушки мы красивые и видные, высокие, фигуристые. Я – шатенка, Ада – рыжая, Луиза – натуральная блондинка.
Дальше принимаемся рьяно собираться и краситься. Где-то через час мы в полной боевой готовности выпадаем из теплого подъезда в холодный декабрьский субботний вечер. До Нового года остаётся десять дней.
Настроение у меня уже получше. Ну, и что, что мне уже двадцать пять, а я еще не замужем? Ерунда это всё! Аде с Луизой столько же, а они и не собираются надевать на шею это ярмо. И правильно!
Будем мы гулять, наливать и выпивать! А еще и танцевать!
– Едем-то мы куда? – спрашиваю, когда усаживаемся в подъехавшее такси.
– В "Чупа-чупс", – отвечает Ада, не моргнув глазом.
– Апф… – давлюсь воздухом, – Другого места не нашлось?
– Не ссы, девчуля! Всё будет оки, – смеётся рядом со мной Луиза.
Ада устроилась рядом с водителем – полным бородатым мужиком нерусской наружности. По-моему, его Фархуддин зовут.
– Гони, милейший! – с царственным взмахом руки командует подруга.
Фархуддин на неё косится, потом оглядывается назад.
– Не бойся – мы – хорошие, – улыбается ему Луиза во все свои тридцать два белоснежных зуба.
* * *
Христос
– Крис! – окликает меня мой друг – Влад Тимерязев, и дёргает меня за рукав.
Мне привычней, когда меня Крисом зовут, потому что то имя, которое в паспорте, очень уж заметное. Папа с мамой не придумали ничего лучше, как назвать меня Христос, а если полностью – Христос Александрович Шейгер. Вот и мучаюсь теперь.
– Чего? – отзываюсь на его призыв.
– Ты только глянь, какие кошечки! – говорит Влад, едва не капая слюной.
Глаза у него становятся, как у Рокки из мультика при слове "сыр".
Смотрю туда, куда он мне показывает, и зависаю.
В середине танцпола три девушки – русая, рыжая и блондинистая, отжигают так, что большая часть мужчин начинает прикрывать пах ладошками. Ну, или тем, что есть в руках.
Девчонки танцуют откровенно и отвязно. Так, что наблюдая за ними несколько минут, я уже сам начинаю ощущать ту неловкость, которую испытывают остальные самцы, присутствующие на этом представлении.
– Крис, пойдём снимем? – предлагает Влад.
Я же откровенно залипаю на обтянутой кожаными шортами попке этой русой. Или шатенки? Вообще – на цвет её волос ровно, а вот на кренделя, которые она выделывает своей пятой точкой, реагирует всё моё мужское естество.
Чувствую смутный укол беспокойства, и ангел на моём плече советует мне оставаться на месте. А вот демон – демон уговаривает пойти знакомиться с девушками.
Дед мой – чистокровный немец, не раз мне говорил, что все беды от женщин. Но кто бы его слушал. Как и ангела, впрочем.
– Пошли! – храбро отвечаю я, еще не зная, что меня ждёт дальше.
Глава 2. Танцы, сумка и добыча. Ё!
Клара
Несмотря на странное название, ночной клуб оказывается вполне приличным – хороший ремонт, отличный плейлист, полный бар и симпатичный бармен. Но бармена трогать нельзя – а то вдруг не выдержит нашей любви и ласки, кто нам потом коктейли мешать будет?!
А мешает этот мальчик хорошо. Да и мальчик симпатичный… Молодой только. Лет 20 ему.
Но ходок… Улыбается то мне, то Аде, то Луизе и никак не может выбрать, на кого же из нас обратить полную мощь своего очарования. И невдомёк ему, что мы пришли сюда просто отдохнуть – выпить и потанцевать. А то, что подружки плели про мужиков – это для красного словца. Ну, кто в своём уме станет искать любовь всей своей жизни в эпицентре разврата? Да и кого можно тут найти? Очередного бабника? Вон они как все по нашим прелестям глазами-то шарят. Как будто девушку не видели полгода.
Так что – мы дружненько занимаем три стульчика вокруг Вани (это бармен который) и ждём свои порции веселящей воды.
– Кларочка, ты что будешь пить? – спрашивает у меня Ада.
– А вот тот голубенький! – восклицаю я, – Мне цвет нравится.
Здесь нас помнят… Мы тут иногда отдыхаем. С переменным успехом. Кто помнит, тот старается держаться от нашей компашки подальше – мы иногда буйные, когда пьяные. Но в такие моменты просыпается вся широта русской души. А вот, кто нас не помнит – тому может приключиться горе.
Девушки мы всесторонне развитые и имеющие весьма разнообразный кругозор и занятия. Ада – архитектор. Хороший и много зарабатывающий. А еще у неё в голове калькулятор, который считает всё, что надо и не надо. Луиза… Хм… Профессию девушки никто не угадал ни разу. Она – тренер восточных единоборств. Но по ней и не скажешь.
Я… Пожалуй, я сама бездарная. Работаю помощницей руководителя крупного холдинга, который занимается разноплановой деятельностью. Но несмотря на то, что может показаться, что я бездельничаю целыми днями, работы у меня пруд пруди. И начальник хороший – Александр Рихардович Шейгер. Был. Нет. нет! Он и сейчас есть, но угодил в больницу в пятницу с приступом аппендицита. И это в 55 лет.
На свое место вызвал сына, который должен приступить к своим обязанностям в понедельник. Не знаю, сработаемся ли. Сыну хозяина, как и мне, 25. Он живёт в Европе и не очень стремится домой. Однако болезнь отца не оставила ему шансов на самостоятельность. Я в этом холдинге уже два года работаю, но за это время наследника заводов и пароходов не видела. И как-то еще бы столько без него обошлась. Только выбирать не приходится. Остаётся лишь надеяться, что мой дорогой Александр Рихардович скоро поправится и вернётся к нам. А еще остаётся надеяться, что отпрыск за это время холдинг не разорит. А то ведь на детях природа отдыхает.
Бармен выставляет перед нами наши коктейли. Мы пьём, никуда не торопясь. Не сразу, но тело погружается в состояние лёгкости и эйфории, а душа просит танцев. Ну, и чего её обделять, душу-то?
Мы ведь и познакомились с девчонками в танцевальной школе-студии двадцать лет тому назад. И за это время прошли огонь, воду и медные трубы. И до сих пор дружим, а говорят, женской дружбы не бывает. Бывает, еще как бывает.
Ада, прикончив свой коктейль быстрее всех, задумчиво поглядывает на танцпол.
– Жахнем? – спрашивает она у нас.
– Жахнем! – хором соглашаемся мы с Луизой и тоже допиваем свои напитки.
А потом строго, как нас учили всё в той же школе-студии, строимся и отправляемся танцевать. Народ, предчувствуя бесплатное шоу, охотно расступается.
И понеслось… Ритм – это то, что будоражит кровь. И мы в этом ритме – богини. Тем более, что мы не только танцуем, но и акробатические номера выполняем. Типа сальто. как-то так получается, что мы танцуем в освободившимся круге. Под свист и аплодисменты.
Так входим в раж, что я и не замечаю, что творится вокруг.
Пока… Пока по моей оттопыренной пятой точке не прилетает ощутимый шлепок.
Снова давлюсь воздухом. Да так и застываю посредине танцевального движения, а шлёпнувшая меня ладонь совсем охамела, между прочим. Она начинает оглаживать мою ягодицу…
Это еще что такое?! Кто там такой бессмертный?! Смотреть на нас, капая слюной, можно сколько угодно, а вот лапки, лапки нахальные – прочь!
Разворачиваюсь. Хозяин ладони стоит передо мной и улыбается…
– Поедешь со мной, детка? – спрашивает он приятным голосом, не прекращая улыбаться.
Нет, он – высокий, красивый, молодой, хорошо и стильно одетый, но… У меня срабатывают рефлексы – трогать меня не надо, пока я не разрешу.
И моя ладонь тоже живёт в этот момент своей жизнью… Мне не подвластной. Она размахивается и залепляет наглецу пощёчину.
Звонкую…
А наглец подошёл не один. За его спиной смазливый приятель, который после хлопка пощечины издаёт звук:
– Ой!
Наглец держится за щеку и прищуривается.
– Бить-то было зачем? Можно было просто сказать, что вы по девочкам… – произносит, полосуя меня взглядом на тысячу мелких Кларок.
– Хапф! – захлёбывается возмущением Луиза, – Не по девочкам мы! Ясно?!
– А дерётся она чего?! – почему-то именно у неё начинает выяснять красавчик.
– А ты её зачем за задницу лапал? – подключается Ада.
– А чего она ей вертит?! – взрывается наглец, – С такой задницей, если приключений не хочешь, дома надо сидеть! Шарф вязать.
– Я не умею! – зачем-то отвечаю я.
– Поехали ко мне? Я научу! – уже ласково спрашивает незнакомец и даже щеку свою пострадавшую отпускает.
– Чему ты её научишь? Гениталии твои узлом завязывать? – вклинивается Луиза.
– Не надо их завязывать! Они стране нужны! – отмахивается красавчик от неё.
– Зачем?! – уже втроём хором спрашиваем мы.
– Рождаемость поднимать! – гордо отвечает самец-производитель.
– Аааа, – тянем мы снова хором.
Странный разговор. И реакция у нас странная. Пока танцевали, мы же к бару возвращались, пить хотелось. Видимо, пора с гулянкой завязывать.
– Ад… Мне кажется, нам пора домой, – выдаю я, всматриваясь в глаза красавчика.
Красивые серые глаза. И губы у него красивые. Нижняя пухлая и вишневая. В меня что-то вселяется. Или кто-то. Или…
Короче, я ж вот только его отругала за то, что приставал, а сейчас сама! запускаю руку в короткие волосы на мужском затылке, тяну его к себе ближе и впиваюсь поцелуем ему в губы.
И мне нравится! Как же мне нравится с ним целоваться! А красавчик к тому же и не промах совсем – сначала притихает от моей наглости, а после входит во вкус и обхватывает мой тонкий стан своими руками. И снова начинает мять мой зад. Вот приглянулся он ему…
Но вдруг чувствую, что меня отдирают от вожделенного мужского тела за пояс шорт, которые на мне.
– Кларочка, фу! – командует Ада, – Мы пе-ре-бра-ли и нааам пора до-мой!
– Ахм! – разочарованно выдыхаю я и сопротивляясь усилиям Ады, хочу сделать шаг обратно к красавчику.
Только Аде начинает помогать Луиза.
– Домой, девоньки! Домой! Пьяная баба не хозяйка одному жизненно важному женскому органу, – с этими причитаниями меня тянут в гардероб.
Луиза дело, конечно, говорит. В веселье – самое главное – вовремя остановиться.
– Пока! – машу я рукой красавчику, который так и остаётся стоять на танцполе.
Пол качается, стены тоже. Но хорошооо!!!
Одевшись, мы выплываем на улицу, где по закону подлости пошёл мелкий дождь со снегом. И стало очень скользко. Держась друг за друга, ползём к такси, чтобы разъехаться по домам.
Только у красавчика что-то переклинивает в его голове, и он зачем-то выскакивает за нами на улицу. Еще и без верхней одежды. Дурачок… Замёрзнет же…
Догоняет. Хватает меня за ремешок сумки, перекинутой через плечо.
– Вы можете ехать, куда хотите, – заявляет он моим подружкам, – А эту я себе оставлю! Она мне понравилась.
Он хочет притянуть меня за ремешок сумки к себе, только тот рвется. Пятки красавчика едут вперед по гололёду, а голова со всем остальным назад.
– Ааааа! – раздаётся истошное.
И потом тишина.
Красавчик лежит на льду. Без движения.
Наши три разноцветные головы склоняются над ним.
– Дышит? – спрашивает Луиза.
– Вроде, да, – отвечает Ада.
– И куда его теперь девать? – спрашиваю я. Почему-то дальнейшая участь красавчика мне не безразлична.
– Вы что с мужиком натворили, ведьмы?! – раздаётся откуда-то сбоку знакомый бас.
– Оу! Фома! – радуется Ада. Фома – это её двоюродный брат.
– Опять напились! – начинает он ругаться.
Луиза поднимает наманикюренный ноготок:
– Мы себя полгода хорошо вели! Теперь можем себе позволить вести себя плохо!
Спорить с Фомой никто из нас не решается – он высокий, метра два ростом, у него косая сажень в плечах и рыжая борода.
Фома косится на неё.
– Вы-то? Хорошо? Да у вас у каждой дома по метле припрятано!
Однако разобраться, кто есть кто, нам не дают.
– Что у вас там происходит? – произносит чей-то голос у входа в клуб, – Сейчас полицию вызову!
Самого говорящего не видно.
Упоминание полиции заставляет нас действовать быстро, но неправильно.
– Ты на машине? – спрашивает Ада Фому.
– Да, – отвечает он ей, – Вон она.
Его автомобиль и правда стоит неподалеку.
– Берём, девоньки, добычу с собой! – гордо провозглашает Ада.
И мы втроём подхватываем красавчика с места, где он только что лежал.
Очень ловко тащим до машины. Только разочек едва не уронили.
– И куда его? – интересуется Луиза.
– В багажник! – решает Ада.
– Куда?! Да вы что творите, исчадия?! – принимается возмущаться Фома.
– Цыц! – Ада сейчас даже Фому не боится, – А то я такое твоим родителям расскажу!
– Ябеда, – обиженно обзывается Фома.
В итоге, красавчик удобно размещается в багажнике, мы втроём в салоне, Фома – за рулём.
Ада снова царственно машет рукой:
– Езжай, братишка!
И мы отправляемся по домам.
Глава 3. Мужик=козёл?
Клара
Оказавшись с теплом салоне, быстро совещаемся и решаем сначала завезти домой меня. Ну, чтобы девочки мне помогли добычу в берлогу, то есть квартиру, занести. Не оставлять же бедолагу в багажнике – замёрзнет ещё. Да и вообще помощь ему надо оказать – искусственное дыхание там… Или массаж… Или…
– Я его таскать не буду! – сразу говорит Фома, – Вы его угробите сейчас, а я во всём виноват окажусь!
На этот раз на переднем пассажирском сидении сидит Луиза, которая, икнув и ткнув в Фому пальцем, громко заявляет:
– Козёл ты, а не мужик!
Фома сводит к переносице свои рыжие брови и сердито заявляет:
– Молчала бы ты лучше, зайка блондинистая, а то пешком домой пойдёшь!
Луиза, которая очень болезненно относится ко всему, связанному с её цветом волос и сопутствующими приколами в адрес интеллекта блондинок, и которой сейчас море по колено, начинает засучивать рукава своего мутонового полушубка:
– Ты что сейчас сказал?! Давай выйдем разберемся!
Фома несколько приофигевши на неё смотрит, а потом тянется к ней своими немаленькими ладошками.
Сейчас придушит! Потому как, хоть Лу и боевая, но весовые категории у них разные.
– Сиди смирно, зараза пьяная! – сурово говорит Луизе Фома.
И пристёгивает её ремнем безопасности…
– Девоньки, если вы не совсем хотите угробить мужика в багажника, предлагаю ехать, – уже поспокойнее заявляет наш трезвый водитель.
Мы с Адой, сидя на заднем сидении, согласно киваем, хоть Фома нас не видит.
– Ну, ладно уж – вези, – обиженно бормочет Луиза.
Но демонстративно отворачивается от Фомы и смотрит в окно.
Машина трогается с места, и Ада предлагает:
– А давайте споём!
Я оживляюсь.
– Давай! Новогоднюю! Про то, что всё будет хорошо! Какую Сердючка поёт! – и завожу, пока мою интересную идею не перебили:
– Если нам скажут – ваш поезд ушёл.
– Мы ответим просто, что подождём другой.
– И чтоб на перроне скучать не пришлось,
– Мы накроем стол и выпьем за любовь и буде
– Хорошо! Всё будет хорошо!
– Всё будет хорошо! Я это точно знаю!
– Хорошо! Всё будет хорошо!
– Ой, чувствуя я, девки, загуляю… Ой, загуляю!
Почему она у меня попала в разряд новогодних, я сказать не берусь, но песню подхватывает сначала Ада, потом Луиза, а потом и Фома вторит нам басом.
И всё бы было хорошо, если бы наша горячая кровь не бурлила, а в головах осталось какое-то целое зерно.
Потому что на словах:
"Если на утро болит твоя голова
Мы скажем прямо – ты не умеешь пить!" -
Ада приоткрывает окно со своей стороны и высовывает туда свой красный бюстгальтер. А когда она его снять-то успела?
Но просто высунуть руку в окно с предметом своего туалета ей оказывается мало, и она начинает им призывно махать.
Может быть, и тогда бы всё было неплохо, если бы в этот момент мы не проезжали мимо машины сотрудников ГИБДД. И если бы в тот самый момент Ада не махнула лифчиком слишком сильно, и он не улетел. Улетел он, к сожалению, прямо на круглую физиономию сотрудника правоохранительных органов, который с перепугу присел и выронил свой чёрно-белый жезл.
– Ой! – вылетает у него слишком громко.
Мне это всё хорошо и видно, и слышно, так как перед нами светофор, который загорелся в цвет к лифчику, а поскольку Фома трезвый, то, естественно, что он остановился.
А вот это плохо. Потому страж порядка снимает с лица красную тряпочку, держит её за один конец так, что лифчик свисает вниз на всю свою длину, и внимательно-внимательно её рассматривает. Лифчика, что ли, ни разу не видел?!
Страж крупный и круглый. Я давно заметила, что в ГИБДД в основном работают самые упитанные. Там, наверное, ценз на вес, при котором можно занять такую должность. Или это для того, чтобы на улице можно было стоять в любую погоду? Но мало того, что у него своих габаритов – отнимать будешь, не отнимешь, так на дворе – декабрь, и на страже ватные толстые штаны, ватная куртка и меховая шапка, и даже капюшон надет, что не удивительно в такую погоду.
Должностное лицо долго и неверяще рассматривает предмет женского гардероба, волею судьбы-злодейки оказавшийся у него в руках.
– Да ну на х… – издаёт он не совсем приличествующее ему восклицание.
Ада смотрит на то, как он смотрит на её нижнее бельё.
– Эй, мужик! Лифчик отдай! – громко кричит она.
Страж, отойдя малость от первого шока после ловли лифчиков своим широким лицом, переключает внимание на машину, из которой прилетел вражеский снаряд.
Он начинает краснеть и хватать ртом воздух. И чего так нервничать? Всем известно, что нервные клетки не восстанавливаются.
Ада, между тем, серьёзно беспокоится за любимую вещицу, даже автомобильное окно со своей стороны открывает полностью и высовывается в него по пояс.
– Ну, что ты на меня смотришь так? Лифчик, говорю, отдай! – произносит она, слегка заикаясь. Чуть подумав, добавляет, – Пожалуйста!
Стража правопорядка перекашивает.
– Да вы там бухие, что ли? – спрашивает он у нас, радуясь, наверное, что поймал правонарушителей.
Но мы – бухие, да. А вот Фома – он трезвый.
– Дядь полицейский, отдай лифчик. Он мой любимый! – решает подмазаться Ада.
Но что-то у неё не выходит.
– А ну – стоять! – горланит дядь полицейский и припускает в нашу сторону.
Он пытается бежать, зажав в руках лифчик Ады. А бежать у него выходит откровенно плохо. Чем-то похоже на утку. Он переваливается из сторону в сторону, потому что, во-первых, толстый, во-вторых, в ватных штанах. А еще ведь – скользко. В некоторые моменты вместо того, чтобы бежать, скользит и едет, но у машины нашей оказывается вовремя.
Как раз для того, чтобы высунувшаяся на улицу Ада выхватила у него свой любимый бюстгальтер.
– Спасибо, дядь! – она чмокает сотрудника ГИБДД в пухлую щеку, оставляя на ней след красной помады. И командует тут же, – По газам!
Не знаю, почему её слушается Фома, но он жмёт педаль газа в пол, тем более, что и зелёный свет уже загорается.
Наша машина срывается с места, а полицейская – увязывается за нами. Только Фома – он круче! Он отрывается!
Во дворе моего дома Луиза нежно целует его в щеку со словами:
– Мой ты Шумахер! – а он забывает, что нужно ворчать.
За всей этой суетой мы как-то позабыли о еще одном пассажире нашей машины.
– А мы добычу не потеряли? – обеспокоенно спрашиваю я, – Вы ведь мужика мне обещали, когда на гулянку подбивали!
Вылезаем втроём и идём к багажнику. Открываем его. И оттуда восстаёт медленно и неотвратимо наглый красавчик из клуба.
Прям чисто как ангел возмездия…
Со словами:
– Вы что творите, вертихвостки отмороженные?!
Глава 4. По домам!
Клара
Но… Сегодня над миром владычествуют демоны…
Потому что восстание из багажника заканчивается также быстро, как и началось. Встречей с крышкой багажника…
И обратным погружением в пучины ада…
Ну то есть как… Мой прекрасный принц был так возмущён неподобающим обращением с его сиятельной персоной, что сдуру резко выпрямился, а это ж всё-таки багажник… Ну, и со всей силы приложился головой о дверцу багажника. И снова отрубился.
Наши три разноцветные головы залезают в багажник и с интерсом смотрят на добычу, которая опять не шевелится.
Ада даже пальчиком его ковыряет и задумчиво изрекает:
– Слушай, Клар… Ты это… Если тестировать его будешь, то сразу к производству не переходи – хлипкий какой-то…
– И неуклюжий, – горестно вздыхает Луиза.
– К какому производству? – не сразу понимает её моя не совсем трезвая голова.
– Ну, детей… – поясняет Ада.
Я хмыкаю.
– Еще чего! Пусть женится сначала! А то настругает мне спиногрызов, а я потом отдувайся…
– Так всё! – раздаётся грозный голос Фомы. Но, подойдя к нам, он тоже засовывает голову в багажник. И тоже ковыряет несостоявшегося ангела возмездия пальцем.
– Вы что опять с мужиком сотворили, козы вы безрогие? – вздыхает как-то обреченно, – Он же только что разговаривал…
Его рука перемещается красавчику на шею.
Я, не разобравшись в мотивах, луплю его по наглой лапище:
– Не смей его добивать! Он мне живой нужен!
– Не дерись, Кларка! Я ему пульс проверяю! Зачем я его буду добивать?! – возмущается Фома.
– Есть? – интересуюсь с трепетом.
Жаль красавчика… Он так сладко целуется.
– Есть…
– Фома… – Лу жмётся к сильному плечу Фомы.
Тот косит на неё глазом.
– Что?
– Фома… Он здоровый… Ну, то есть большой… И тяжелый… Мы его пока к Кларе на четвёртый этаж занесём… У нас животики развяжутся… Будь человеком – отнеси? А? – Лу так трогательно заглядывает Фоме в глаза, что он запрокидывает голову назад.
Чертыхается. Добавляет:
– Да за что мне это всё сегодня?! – потом снова смотрит на Лу, которая несколько раз моргает длинными ресницами.
Фома машет рукой. Типа: "Ну, что с вас, беспомощных куриц, взять?!" И всё-таки соглашается:
– Ладно. Отнесу. Только это… Клара, ты уверена, что его надо к тебе домой? Твоя пьяная ОПГ сейчас по домам разъедется. А неизвестно, в каком мужик будет настрое, когда очухается…
Я, успевшая уже выпрямится и вынуть туловище и голову из багажника, снова туда залезаю и разглядываю свой "дар небес", размышляя над словами Фомы.
– Эм… А куда его еще девать? Тут бросить? Замерзнет же… Зима, как-никак. Да и… Короче, неси! Справлюсь.
– Смотри сама. После не говори, что я тебя не предупреждал, – отвечает мне Фома.
Затем достаёт из багажника красавчика, закидывает его на своё плечо и несёт ко мне домой. Дом мой – самая обычная пятиэтажка, без лифта. Живу я на четвертом этаже, поэтому беговая дорожка а-ля лестница в моём полном распоряжении круглосуточно. И в распоряжении моих гостей соответственно.
Девчонки, заразы, с нами даже не идут. Машут нам ладошками, оставшись у машины Фомы.
Он, заходя в подъезд и оглянувшись, обеспокоенно бормочет:
– Хоть бы машину не угнали. Только кредит за неё отдал.
С подъёмом на этаж Фома справляется на отлично. И это наталкивает меня ещё на одну полезную мысль.
Её я и озвучиваю.
– Слушай, я диван заказала… Через неделю привезут. Но у них доставки нет. Поможешь? – в конец наглею я, когда мы втроём заходим в мою квартиру.
Фома спотыкается об порог. но хватается рукой за косяк и выравнивает положение тела. Красавчик во время этого кульбита съезжает с его плеча. Фома, сделав резкое движение плечом, исправляет положение стратегического груза.
Красавчик тихо стонет.
– Бедненький! – бормочу я, поглаживая бессознательного красавчика. Почему-то по ягодице.
– Кларочка, ты наглая вообще! – восклицает Фома.
Стараюсь вспомнить взгляд, с которым Лу уговаривала Фому отнести парня из клуба ко мне в квартиру. Пытаюсь повторить.
– Я подумаю! – огрызается Фома. И переводит тему, – Куда его?
– В гостиную на диван положи.
Фома сгружает парня на диван.
– Пока! – роняет на ходу и быстро испаряется из моей квартиры.
А я остаюсь стоять в коридоре, размышляя своей бедовой головой, что же мы сегодня натворили.
Потом чувствую, что очень хочу пить, скидываю ботинки, снимаю верхнюю одежду и иду на кухню. Наливаю полный стакан холодной воды и с жадностью его выпиваю.
Ловлю своё отражение в зеркале.
– Оптать! – даже отступаю на шаг от зеркала.
Ни дать – ни взять валькирия… Макияж расплылся. Особенно возле глаз. Хотя какая валькирия?! Я себе льщу. Панда в печали…
После иду в гостиную, сама уже трогаю незнакомца за шею – пульс действительно есть, да и дышит он размеренно и ровно.
Ладно… Сначала нужно привести себя в порядок. А то очнётся – испугается. Переодеваюсь в домашнее, умываюсь. И становлюсь приличной девушкой – Кларой Ивановой. В голове становится более-менее ясно. И становится немного страшно, что же будет, когда молодой мужчина очнётся.
Но вообще сначала нужно посмотреть, что у него с головой. Я возвращаюсь в гостиную, поправляю его, чтоб лежал удобнее, и осматриваю голову – ран не нахожу. А вот огромную шишку на затылке – да. Когда я её касаюсь, парень негромко стонет. При свете он кажется моим ровесником, даже если и старше, то не очень намного.
Немного подумав, иду на кухню, беру кусок замороженной индейки. Иду к болезному, прикладываю ему холод к шишке и так и стою возле него, согнувшись. Держу кусок индейки возле шишки на его голове. Попутно его рассматриваю. Хорош! Вот честно – не парень, конфетка.
Правильные черты лица, твердый подбородок, темно-каштановые волосы. И губы… Сочные такие. Вот не надо мужику таких губ!
Стою, стою… Но сколько можно в таком положении простоять? Я же не Будда в позе лотоса! Рука устала, поясница ноет… Голова шумит.
А шишка у него спала, между прочим.
И он в ботинках на моём диване… И в одежде… Так же неудобно ему.
Решаю красавчика раздеть. Вожусь долго.
Умаялась, но своего добилась! Теперь незнакомец в синих боксёрах возлежит на моём любимом лежбище. Диване, то есть.
Снова ощупываю шишку. Вроде опять начала расти…
Решаю приложить холод еще минут на 15. Но держать уже совсем нет сил.
Беру шарф – розовый, если что – и приматываю кусок индейки к голове красавчика.
Решаю пойти хоть немного полежать, но красавчика бросать на произвол судьбы жалко и я ставлю себе будильник. Ровно через 15 минут.
