Текст книги "Осенняя лихорадка"

Автор книги: Натали Иствуд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

– В самом деле? – удивился Ричард. – И какие же, если не секрет?

– Ну какие могут быть секреты! Мы с Шоном оба страстные театралы.

– Вот как?! – В голосе Стиплтона сквозило недоверие. – Никогда бы не подумал, что мистер Брайт такой интеллектуал.

Шон осклабился.

– Я еще и не так вас удивлю, мистер Стиплтон. – Он обернулся к Терри. – Пойду за машиной.

Когда он удалился, губы Ричарда сжались в упрямую жесткую линию.

– Терри, я пришел с матерью. Признаться, ты немало удивила меня, появившись здесь с таким... с Шоном Брайтом.

– Представь себе, Ричард, я и сама удивлена.

– Надеюсь, Терри, ты не намерена продолжать это знакомство?

– Как тебе сказать... – Она помолчала. Сегодняшний вечер ее доконал. – Пожалуй, нет. – Она вздохнула: да, они с Шоном совершенно разные люди. Терри выглянула в открытую дверь, ища глазами серебристый «бентли». – Ричард, мне пора идти.

– Терри, нам нужно серьезно поговорить. Завтра я позвоню тебе на работу.

Терри кивнула, внезапно почувствовав слабость в ногах. Вся эта неприятная ситуация – сначала храп Шона, потом недовольство Ричарда – подкосила ее, и у нее было такое ощущение, словно у нее начинается грипп.

Шон подогнал «бентли» к подъезду. Терри вышла и, когда он открыл ей дверцу, села.

– Однако, как тесен мир! – заметил Шон, садясь за руль. – Кто бы мог подумать, что вы знакомы с этим... скользким типом.

Терри ощетинилась.

– Шон, выбирайте выражения! Этот, как вы изволили выразиться, скользкий тип – друг детства моего покойного мужа. К вашему сведению, он очень мне помог. И к тому же теперь он и мой близкий друг.

Шон презрительно фыркнул.

– Этот ваш Стиплтон напыщенный, наглый тип! Двуличный, самовлюбленный выскочка. Да и к тому же нечист на руку!

Терри сверкнула глазами.

– Да что вы говорите?! Ну что ж, по крайней мере он не выражается, как пьяный портовый грузчик, и не храпит в театре на виду у всей публики!

Шон промолчал, но рванул с места так, что запахло паленой резиной, и Терри снова вцепилась в сиденье. И хотя эта езда не шла ни в какое сравнение с субботней прогулкой с ветерком, обратная дорога заняла у них вдвое меньше времени, чем обычно.

К счастью, когда они добрались до ее дома, Шон успел поостыть. Терри тоже несколько успокоилась. Он остановил машину у края тротуара и переключил скорость. Мотор негромко урчал.

Шон повернулся к ней и, чуть нахмурясь, негромко произнес:

– Терри, прошу прощения за перепалку со Стиплтоном. И вообще... за то, что огорчил вас и испортил вам вечер.

Терри молчала. Извинений она не ждала. Шон в очередной раз ее удивил. Как и сегодняшний костюм, эти извинения мало соответствовали облику мужчины, созданному ею в своем воображении.

– Ничего страшного. С кем не бывает... – пробормотала она, а про себя подумала, что лично у нее до недавнего времени не было знакомых, безмятежно похрапывающих во время спектакля. Хотя... какая разница?..

– Знаете, Терри, после того что случилось, похоже... похоже, нам с вами нет смысла больше встречаться.

– Вы правы, – с готовностью согласилась Терри, но почему-то на душе у нее стало холодно и пусто. – Всего доброго.

– Пойдемте, я провожу вас до дверей.

Шон выключил зажигание, вышел и помог Терри выбраться из машины. Они молча шли к крыльцу. Он подождал, пока она достанет ключ, который почему-то оказался на самом дне сумочки, потом взял его из ее ставших вдруг неловкими пальцев, вставил в замочную скважину и отворил дверь.

Пауза затягивалась.

– Еще раз извините за испорченный вечер.

Терри только кивнула. Комок в горле мешал ей говорить. Господи, да ведь это же глупо! И наконец, смешно! Но она не могла совладать с собой.

– Прощайте, Терри Стоун!

Она выдавила улыбку.

– Прощайте, Шон Брайт.

Он повернулся и спустился с крыльца, но раздавшийся за спиной голос заставил его замереть на месте и обернуться.

– Знаете, а ведь пьеса на самом деле была жутко скучная...

– Это точно! – с готовностью согласился Шон. – Вам тоже не понравилась?

И тут она просияла улыбкой.

– Знаете, а вам очень идет этот блайзер.

Шон улыбнулся в ответ.

– А вам идет все, что бы вы ни надели.

– До свидания, Шон.

Он кивнул, но не двинулся с места.

– Я понимаю, это не оправдание, но вчера у нас вышел из строя двигатель, – пробормотал Шон, – и я до полуночи с ним провозился. Надо было позвонить вам и отказаться.

– Да я сама чуть было не уснула...

– Тогда вам надо почаще ходить в театр, – пошутил он и зашагал к калитке.

Терри молчала, но от звука его шагов у нее сжималось сердце.

Он шел к машине, а Терри изо всех сил закусила губу, чтобы его не окликнуть. На миг Шон замешкался, а потом обернулся и предложил:

– Я подумал... не знаю... может, вам захочется прокатиться со мной на мотоцикле?

– На мотоцикле? – эхом повторила Терри, и сердце вновь пустилось вскачь.

– Ну да, на моем «харлее». У меня есть запасной шлем.

Услышав эти слова, Терри похолодела. Сердце у нее замерло и словно упало. В голове вихрем пронеслись страшные видения: лужа крови на мостовой, «харлей» мужа на боку с крутящимся колесом, шлем на обочине... Нет, это просто безумие! Какой-то кошмар наяву... И вдруг губы словно сами по себе проговорили:

– Знаете, а ведь я... я никогда не ездила на мотоцикле.

– Так вы... вы согласны?! – не сразу сообразил он, вытаращив глаза, и уточнил: – Вы поедете со мной?

– Поеду, – подтвердила она и почувствовала неимоверное облегчение.

Казалось, из Шона вынули пружину. Он сразу оживился и скороговоркой объяснил:

– Мне придется на пару дней уехать по делам, но к субботе я точно вернусь. И мы с вами прокатимся куда-нибудь на природу. Договорились?

– Договорились! – Терри закусила губу, чтобы не расплыться в счастливой идиотской улыбке. – Отличная мысль!

– Тогда я заеду за вами в субботу в девять утра.

– Я буду ждать, – просто сказала она.

Она стояла на крыльце и смотрела, как Шон садится в машину, и не отвела глаз до тех пор, пока его серебристый «бентли» не скрылся за поворотом.

Итак, ей предстоит прогулка на мотоцикле. Причем на «харлее». О Господи, как видно, она окончательно рехнулась. Можно себе представить, что на это сказал бы Ричард Стиплтон!..

Но сейчас, когда на душе был радостный переполох, Терри все это ничуть не волновало.

6

– Поздновато ты вчера вернулся, – заметил Билл утром, когда они завтракали в кают-компании. – Ну и как?

– Что «как»? О чем это ты?

– Шон, не работай под дурака! – оборвал его Билл. – Как вам с Терри понравилось в театре?

– Издеваешься, да? – насупился тот. – Хуже некуда.

– Что так?

– Сначала я уснул...

– Уснул? – хохотнул Билл. – И захрапел, да?

– Вот именно!

– Бедная Терри! – Билл покатился со смеху. – Нечего сказать, пригласила в театр кавалера...

– Знаешь, Билл, мне было совсем не до смеха. А в довершение всех бед я имел счастье столкнуться нос к носу с этим гаденышем Стиплтоном. В общем, не вечер, а катастрофа.

– Да, это уже перебор... – посерьезнел Билл. – Но хотя бы домой ты ее отвез?

– Билли, если ты хочешь узнать, переспал ли я с ней, то отвечу честно: нет. – Шон отправил в рот последний кусок омлета и, прожевав, сказал: – На обратном пути мы с ней почти не разговаривали.

– И очень зря! – огорчился Билл. – А мне казалось, ты к ней неровно дышишь.

– Так оно и есть, – с мрачным видом подтвердил Шон. – Только сам не пойму почему.

Билл расплылся в улыбке.

– Шон, Терри славная женщина! Ты, поди, забыл, когда в последний раз гулял с такими.

– Забыл, – согласился тот. – И если честно, вспоминать не хочу.

Шон все еще помнил Кэсси Уинтер, с которой встречался, когда учился в выпускном классе. Она была влюблена в него как кошка, и после пары свиданий, когда они занимались любовью на заднем сиденье его «морриса», он чуть было не пообещал жениться на ней. Но потом уехал поступать в колледж, и на этом вся любовь кончилась. Когда он видел Кэсси в последний раз, у той было полдюжины детишек, а весила она центнер, а то и полтора...

– Ну и что же ты решил?

– По поводу?

– Шон, не зли меня! – повысил голос Билл. – Ты будешь встречаться с Терри?

Шон кивнул и не сразу, словно до сих пор удивляясь этому факту, ответил:

– В субботу мы с ней договорились прокатиться на природу на моем «харлее».

Билл усмехнулся.

– Пусть Терри, как ты выражаешься, заумная редакторша, но характер у нее железный, это точно!

– Ну и что дальше?

– А дальше то, мой друг, что очень скоро ты окажешься у нее под каблуком. Если уже не оказался. – Билл усмехнулся. – Бьюсь об заклад, что рано или поздно эта скромница своего добьется.

Шон промолчал, задумчиво глядя в сторону залива, а Билл, желая уйти от щекотливого разговора, спросил:

– Есть новости от Дика Гритти?

Шон кивнул.

– Правление снова отказало нам в займе. – Он в сердцах брякнул кружку с кофе о стол. – Черт, вот если бы у нас была хотя бы парочка долгосрочных контрактов...

– И что теперь? – спросил Билл.

– Обратимся в другие банки. Думаю, найдется кто-нибудь, кто проявит к нам интерес и даст нам кредит.

– Шон, но ведь ты говорил, что на Гритти можно положиться?

– Говорил, – кивнул Шон. – И теперь говорю. Я от своих слов не отказываюсь.

Билл протянул руку, накрыл ладонь Шона своей и крепко сжал.

– Хороший ты парень, Шон. Что бы ни случилось, я тебе благодарен. За все.

– Ну что ты, Билл! Ведь мы же с тобой компаньоны. – Он помолчал и добавил: – Спасибо тебе на добром слове.

Мысль о потере судна не давала ему покоя. Слишком много вложено в эту яхту. Они с Биллом вкалывали на ней как проклятые. Шон не мог смириться с тем, что банк разрушит все, за что они боролись.

– Билл, ты справишься без меня пару дней, а?

– Да не будь ты таким занудой! – улыбнулся тот. – Как-никак, Сэм здесь останется. Если что, я за ним как за каменной стеной.

Шон только кивнул: он мог думать лишь об одном. Черт побери, должен же быть какой-то выход! И молил Бога, чтобы тот помог ему найти этот выход, пока еще не поздно.

В субботу без пяти девять утра Терри стояла у окна спальни, следя за бесконечной чередой мелких волн с белыми барашками на гребнях. Ее с детства манило море. Она выросла в Бирмингеме, вдали от побережья, но семья часто ездила к морю. Терри любила смотреть на воду: там всегда было что-то новое, привлекавшее интерес. То меняется оттенок воды, то набегают волны, с шумом разбиваясь о скалы, а то стоит полный штиль и по зеркальной глади воды проплывают вечно меняющиеся отражения облаков, а то на горизонте замаячит парус...

Именно из любви к морю Терри решила поступать в колледж в Брайтоне. И по той же причине обрадовалась, когда Стэнли перевели работать в Борнмут, а потом они купили коттедж в Уэст-Бее с видом на залив Лайм...

Сегодня залив казался спокойным, а сейчас Терри особенно нуждалась в спокойствии. Неделя выдалась ужасной! Несколько раз звонил Ричард, но – удивительное дело! – ни он, ни она не упоминали имени Шона Брайта.

Терри согласилась встретиться с Ричардом в воскресенье. Утром он собирался отвезти ее на мессу в церковь, а потом на семейный пикник в Уэст-Мурсе. Терри уже не единожды пожалела, что согласилась поехать с ним на пикник: одна мысль о предстоящем общении с его родственниками наводила на нее тоску и апатию.

Ровно в девять раздался стук в дверь. Шон! Терри бегом спустилась вниз, открыла дверь и, увидев его, сразу забыла обо всем неприятном.

– Я готова! – с улыбкой сказала она. – Куда едем?

– Куда глаза глядят! – улыбнулся он. – Вообще-то я знаю одно тихое местечко на берегу реки. Вы не представляете, как там красиво! – Шон снова улыбнулся. – Терри, даю слово больше вас не пугать.

Даже мысль о том, что она поедет на заднем сиденье мотоцикла, не пугала Терри.

– Обещаете?

– Слово скаута! – ухмыльнулся Шон. – Ну что, вы не передумали?

– И не надейтесь! – хохотнула она.

– Тогда едем?

– С удовольствием! – Терри хотелось быть с Шоном, а куда они поедут, ей было безразлично. – С превеликим удовольствием!

И тут Шон наклонился и поцеловал ее – легко и нежно. Терри и представить себе не могла, что он может быть таким нежным. Его язык коснулся уголков ее рта, раздвинул губы и проник внутрь. По телу разлилось тепло, Терри обвила его руками за шею, и Шон привлек ее к себе. Поцелуй становился все крепче, а тепло стремительно переходило в жар.

Терри ощущала, как у ее живота пульсирует его напрягшаяся плоть, слышала, как оглушительно громко бьется его сердце, вторя гулкому биению ее собственного. Терри провела языком по нижней губе Шона, а потом ее язык скользнул ему в рот, и Шон застонал.

А потом стал целовать ее с такой неистовой страстью, что Терри стало неловко. И тогда Шон усилием воли отстранился.

– Я обещал не пугать вас, – севшим от волнения голосом сказал он, – но, если мы пробудем тут еще пару минут, я за себя не ручаюсь.

Терри вспыхнула, опустила руки и шагнула назад, старательно отводя глаза от оттопыренной ширинки на его джинсах. Она опустила глаза в пол, а когда отважилась поднять снова, Шон лукаво улыбнулся:

– Хорошие у вас ботинки!..

– Вам нравятся? – пролепетала она. – Я... я купила их вчера по дороге домой. Знаете, я подумала, раз уж я собралась ехать на природу, да еще на мотоцикле...

– Вы правильно сделали! Если едешь на мотоцикле, без пары черных ковбойских ботинок никак не обойтись! – Он наклонился и, чуть приподняв штанины ее джинсов, ухмыльнулся. – Классные ботинки! Да еще и с орлами...

Терри рассмеялась. Она сама не знала, что заставило ее купить эти ботинки. Наверное, усталость от депрессии, усталость от собственной усталости и ощущения тусклости и монотонности бытия.

– Издеваетесь? – спросила она. – А мне показалось, это хорошая мысль.

Шон обхватил ее лицо ладонями, наклонился и снова поцеловал.

– Не хорошая, а замечательная! – И он развернул Терри лицом к двери. – Ветровку взяли?

– Сейчас! – Она схватила с вешалки белую ветровку и собрала волосы в конский хвост. – Ну все! Я готова.

– Тогда вперед.

Они заперли дверь и вышли на улицу.

У тротуара стоял отделанный хромом бордовый «харлей», расписанный оранжево-красными языками пламени. У Терри захватило дух: она не знала, что ей делать, – то ли улыбнуться, то ли убежать. Боже праведный! Что она творит?! Ведь она редактор, уважаемый член общества, образованная женщина, вдова, наконец! Ей нельзя ездить с парнем в черной кожаной куртке на заднем сиденье мотоцикла, причем раскрашенного огненными языками!

Если бы Шон промедлил, Терри повернулась бы и ушла в дом. Но он перекинул ногу, протянул ей белый шлем и расстегнул ремешок своего собственного – черного с ярко-красной пантерой.

– Терри, у вас одна задача – быть со мной одним целым, – сказал он. – При поворотах наклоняйтесь в ту же сторону, куда и я. Понятно? Только не в обратную. Сумеете?

– Постараюсь... – Она окинула мотоцикл опасливым взглядом и закусила нижнюю губу. – А что будет, если я вдруг забуду?

Шон улыбнулся и поспешил ее успокоить:

– Не бойтесь! Просто тряханет немножко.

У Терри немного отлегло от сердца. Она надела шлем и затянула ремешок у подбородка. Шон проверил ее экипировку, потом нахлобучил свой шлем и велел ей садиться.

Вздохнув, как перед прыжком в воду, и отбросив последние сомнения, Терри устроилась на мягком черном кожаном сиденье, поставила на подножки ноги в сверкающих новых ботинках и обхватила Шона за пояс.

Терри приготовилась к головокружительной гонке, но оказалась безоружной перед ударом тока, пронзившим ее в тот миг, когда ее грудь прижалась к мускулистой мужской спине. Во рту сразу пересохло, сердце забухало в ребра.

– Ну что, устроились? – спросил он.

– Вроде бы...

А в голове крутилась только одна мысль: до чего же он хорош! Какие у него широкие плечи, какая узкая талия, какие упругие ягодицы под поношенными голубыми джинсами... Это чувство было таким новым, сильным и таким возбуждающим, что у нее закружилась голова.

Секс со Стэнли был приятной супружеской обязанностью. А чувство, которое она испытывала к Шону, ошеломляло ее.

Шон приподнял ногу и опустил ее на стартер. Мотор зарычал, мотоцикл задрожал, и в Терри снова шевельнулся страх.

– Держитесь крепче! – сказал Шон, но в этом предупреждении не было необходимости. Терри вцепилась в него так, что у него перехватило дыхание. – А главное, ничего не бойтесь!

Они вылетели на прибрежное шоссе и вскоре свернули на дорогу, ведущую от побережья, в сторону Блэкдауна. Шон прислушивался к ровному рычанию мотора и благословлял золотые руки Тимоти.

Он чувствовал, что сидящая позади Терри потихоньку успокаивается, и улыбался, пытаясь представить себе, о чем она думает, вцепившись в него мертвой хваткой.

То, что она боится, это понятно. И все же надо отдать ей должное: Терри держится молодцом. Он вспомнил, как целовал ее и как она отвечала на поцелуй, и чуть не выронил руль. Господи, ну где его голова? Так и навернуться недолго...

Нет, эта женщина сводит его с ума! Он только и думает о том, как бы овладеть ею. И она – черт бы ее побрал! – хочет того же самого. Только пока еще не готова. А он не станет пользоваться ее слабостью и давить на нее не станет: ведь Терри особенная...

До сих пор Шона ничуть не волновали чувства женщины. Он брал то, что ему предлагали, и при этом оба получали удовольствие. Но каким-то неведомым образом Шон догадался, что Терри будет жалеть об этом. Черт! Эта женщина должна принадлежать ему! С каждым днем он привязывается к ней все больше и больше.

Дорога резко свернула и пошла вверх. Ровное гудение мотора всегда успокаивало Шона и заставляло особенно остро ощущать чувство свободы. Вокруг раскинулись холмы, на север уходило предместье Веллингтона, и с дороги домики напоминали кусочки разноцветной мозаики.

Шон обратил ее внимание на живописный вид, и Терри кивнула. Она делала все, что он говорил, прижималась к нему во время поворотов и – Шон надеялся – начинала ощущать наслаждение от скорости.

Терри чуть пошевелилась, и, ощутив спиной прикосновение ее упругой груди, он с трудом подавил стон. Черт! Это просто мазохизм, да и только! С Терри Стоун он чувствует себя влюбленным юнцом. А еще ему все время хочется защищать ее и заботиться о ней. Впервые в жизни чувства женщины были для него так же важны, как и его собственные.

Но больше всего Шона беспокоило то, что рядом с ней он испытывает непривычное чувство собственной правоты. Он открывал в себе такие качества, о каких прежде даже не догадывался.

Странно... Такие понятия, как «надежность» и «постоянство», никогда не входили в список его достоинств. Он ломал себе голову, откуда они взялись. Может, во всем виноват зов природы? Наверное, в ту ночь на берегу, когда он пришел к ней на помощь, наружу вырвался глубоко запрятанный внутри инстинкт самца, толкавший его затащить ее в постель.

Может, именно так и надо было сделать.

Но Терри сумела обуздать этот его инстинкт. На такое способны немногие женщины. Он точно знает: она хочет его не меньше, чем он ее. Но Терри Стоун принадлежит к тому типу женщин, которые не довольствуются малым. Тогда какого черта он снова и снова встречается с ней?

Боже праведный, он хочет того же, что и Терри. Надо переспать с этой женщиной и перестать думать о ней. Неужели она не понимает, что так будет лучше для них обоих?

Шон вписался в очередной поворот и почувствовал, как голова Терри прижалась к его плечу. Она указала ему на кружившего над холмом орла, и Шон понял, что Терри наконец отбросила свои страхи. Он ткнул пальцем в большое гнездо на вершине дерева, куда летел самец, и Терри кивнула.

Через несколько минут они достигли границы национального парка Эксмур, миновали перевал и начали спуск. Склоны заросли густым кустарником, на обочинах лежали валуны. Почувствовав, что Терри вновь вцепилась в него, Шон усмехнулся и снизил скорость. Скоро будет короткий привал, где можно будет отдохнуть, выпить пивка с солеными орешками, но это только начало программы.

У Шона на примете было одно дивное местечко, на берегу реки Экс, где можно расстелить одеяло и устроить пикник с жареными цыплятами, яблоками и сыром (все это он закупил с утра пораньше и забросил в сумку), ну а потом... потом вздремнуть в тени деревьев.

На небольшой и довольно грязной стоянке красовалась дюжина мотоциклов всех марок и мастей. Несколько дощатых столов с лавками под навесом, крытым дранкой, и кафе. Увидев размалеванные мотоциклы, Терри приготовилась к худшему – фашиствующим молодчикам, немытым мачо в косухах и цепях с нечесаными волосами и бородами, диковатых подростков, в лучшем случае любителей травки...

Однако когда она слезла с мотоцикла, то увидела вполне безобидных на вид мужчин и женщин, фанатов мотоспорта, может несколько грубоватых, но отнюдь не воинственных.

– Удивлены? – спросил Шон, следя за выражением ее лица.

– Сказать по правде, да. – Терри улыбнулась. – Причем приятно.

– Как видите, здесь не только уголовники и отпетые тины. Просто любители спорта.

– Теперь вижу.

– А как вам понравилась езда на мотоцикле? – Шон подвинул к столу скамью, усадил Терри, а сам устроился напротив.

Терри снова улыбнулась.

– Должна признаться, это было здорово!

– А не страшно?

– Ну разве что первые двадцать минут.

– И только-то? – ухмыльнулся он. – А может, все-таки сорок?

Она засмеялась:

– Ну, от силы двадцать пять!

Шон улыбался. Господи, до чего же он хорош! А нижняя губа у него такая сексуальная и такая манящая, что при взгляде на нее у Терри ладони покрылись испариной.

Как выяснилось, Шон оказался весьма непоседлив. Может, именно в этом и заключается секрет его притягательности и именно поэтому ее так неудержимо влечет к нему?

Сама Терри не была непоседой. Если она пускала корни, то делала это всерьез и надолго. А корни Шона не глубже осадки его «Красы морей». Где корабль, там и дом... От этой мысли Терри взгрустнулось.

Заметив ее печаль, Шон пытливо заглянул ей в лицо и, отхлебнув из кружки холодного пива, которое он заказал им обоим, спросил:

– О чем задумалась, красавица?

Терри пила пиво всего пару раз, когда училась в колледже, но сейчас, сидя в тени вековых дубов, она с удовольствием потягивала горьковатый напиток, прислушиваясь к шипению пузырьков газа.

– Так о чем вы думали? – снова спросил Шон, глядя на нее своими неправдоподобно синими глазами.

– Я думала о вашей семье. – Она помолчала и отважилась спросить: – Почему вы никогда не говорите о своих родных?

Шон отхлебнул пива и, нахмурясь, сказал:

– Отец умер три года назад. А мачеха живет в Лидсе.

– Так вы родом оттуда?

Он кивнул.

– Еще у меня был старший брат Том, но он умер, когда мне было пятнадцать. Разбился на мотоцикле.

– А мать?

– Умерла вскоре после моего рождения.

Сколько потерь!.. Это многое объясняет.

– Да, вам пришлось несладко...

На это Шон молча повел плечами.

– А мои родители живут в Бирмингеме. Я общаюсь с ними в основном по телефону. Младшая сестра замужем за адвокатом, живет в Шеффилде. У них чудные близняшки, мальчик и девочка.

– А почему у вас нет детей? – спросил Шон, пристально глядя ей в лицо.

Недовольная таким поворотом разговора, Терри заерзала на скамейке.

– Я... даже не знаю... Как-то не сложилось...

– Почему? – настаивал он. – Хотели пожить для себя?

– Можно и так сказать... Если честно, Стэнли не хотел с этим спешить. – Терри избегала смотреть в его пытливые глаза. И говорить об этом ей совсем не хотелось. – А вы? Ведь у вас тоже нет детей. – Она подняла глаза. – Или есть?

Шон улыбнулся.

– Насколько я знаю, нет.

– Моя сестра Бетси с детства мечтала о детях. Сколько ее помню, вечно она играла в дочки-матери. И всегда говорила, что у нее будет «две детки» – мальчик и девочка. Бетси – настоящая женщина, вся в маму.

– Похоже, у вас было хорошее детство?

– Очень хорошее! Родители у меня замечательные. А вам, наверное, не слишком повезло...

Шон снова пожал плечами, но глаза оставались мрачными.

– Отец с мачехой не больно ладили. Не знаю, зачем они вообще поженились. Насколько я помню, после двух лет совместной жизни они почти не разговаривали друг с другом и никуда не ходили вместе. – Он усмехнулся. – Как в той пьесе, одиночество вдвоем...

– Так вы, оказывается, не все проспали? – улыбнулась Терри.

– Просто название запомнил, – подыграл ей Шон и, посерьезнев, продолжил: – Они были такие разные... Как день и ночь.

Прямо как мы, подумала Терри, и по спине у нее побежали мурашки.

– А мои родители совсем другие, – сказала она. – У них такой брак, о котором можно только мечтать. Они прожили вместе тридцать пять лет и до сих пор любят друг друга.

– Я никогда не верил, что так бывает. Во всяком случае, я такого не встречал. Мой старик и дома-то никогда не бывал.

– Вот если бы вы увидели моих родителей, то сразу бы поверили! – убежденно сказала Терри и представила себе, как приезжает с Шоном к родителям. Причем на его «харлее»...

– И у вас с мужем тоже был идеальный брак, да? – не сводя с нее глаз, спросил Шон и, потянувшись к пакету, достал соленый крекер.

– Нет. Я бы не сказала... Мы со Стэнли были скорее добрыми друзьями. Понимаете, как бы это сказать... – Терри потупилась. – Нам было удобно друг с другом. Поэтому мы и поженились. Раньше я этого не понимала, но теперь, когда его не стало, вижу, что это так.

– Вы хотите сказать, что не любили мужа?

– Любила, – грустно ответила Терри. – И иногда все еще по нему тоскую. Ведь мы прожили вместе пять лет. Но я не думаю, что это была любовь на всю жизнь.

Шон промолчал, но смотрел на Терри так, что у нее участился пульс.

– А вы? – спросила она. – Вы когда-нибудь были влюблены?

– Я? – Шон сунул в рот крекер, блеснул белозубой улыбкой и хмыкнул: – Шутите? Я же сказал, что не верю в любовь.

У Терри похолодело в груди.

– Не верите? Но может быть...

– Здесь становится слишком многолюдно, – не дал ей договорить он, поднес кружку к губам и, допив остатки пива, буркнул: – Думаю, пора уезжать.

Терри сделала еще один глоток и поставила кружку на поцарапанный дощатый стол. На нем были вырезаны десятки инициалов, многие заключены в сердечки. Ей показалось это очень романтичным и вдруг захотелось, чтобы Шон тоже вырезал их инициалы. Какая же она все-таки дура! Ведь Шон не верит в любовь.

Они вернулись к мотоциклу и, выехав со стоянки, по узкой извилистой дороге отправились дальше. Терри снова держалась за Шона и крепко прижималась к его телу. Спустя несколько минут Шон съехал с мощеной дороги на узкую пыльную тропу, петлявшую между высоких платанов вдоль берега реки Экс.

Шон остановился на уютной полянке, защищенной от посторонних глаз грядой валунов и раскидистыми ветвями дуба. Пока Терри разминала онемевшие ноги, Шон расстелил на траве старое армейское одеяло и достал из сумки снедь. А потом, взглянув на Терри, скомандовал:

– Идите сюда!

Она послушно подошла. Он усадил ее на одеяло и принялся ловко массировать ей плечи. Чувствуя, как расслабляются мышцы, а тело становится невесомым, Терри вздохнула от удовольствия.

Шон массировал ей шею, спину и плечи так искусно и в то же время легко, как бы играючи, что Терри боялась даже представить себе, каков он в постели. Тело охватила истома, и она усилием воли заставила себя отстраниться.

– Проголодались? – спросил Шон, но, судя по хрипловатому голосу и горящему взгляду, сам он думал совсем не о еде.

Терри облизнула губы.

– Да.

На миг ей показалось, что Шон ее поцелует, но он сумел сдержаться.

– Тут у меня жареные цыплята, сыр, яблоки... Есть бутылка красного вина.

– Вы все продумали. Умираю от голода!

Какое-то время ели молча. Шон смотрел на нее так, что у нее холодело внутри. Он надкусил большое красное яблоко, и у него по подбородку потекла струйка. Терри боролась с искушением слизнуть сладкий сок. Шон вытер рот салфеткой и передал ей яблоко. Терри показалось, что оно все еще хранит вкус его губ.

Чтобы отвлечься от опасных мыслей, Терри торопливо доела яблоко и заговорила о погоде.

К ее удивлению, Шон охотно поддержал разговор и рассказал о значении погоды в судовождении, о приближении зоны низкого давления и о том, что на конец недели обещают шторм.

– А мне нравится шторм, – сказала Терри. – Разумеется, когда сидишь дома, у камина.

Глаза Шона скользнули по ее телу.

– Мне тоже нравится. Нет ничего лучше, чем заниматься любовью на полу у камина, когда за окном завывает ветер, а по крыше стучит дождь...

Терри промолчала, но, представив себе обнаженное тело Шона, освещенное отблеском пламени, почувствовала, что у нее по ложбинке между грудями потекла капелька пота.

И тут Шон в очередной раз удивил ее, снова поменяв тему. Он показал на голубую сойку, сидевшую в ветвях у них над головой, а потом рассказал, что когда приезжал сюда в прошлый раз, видел у реки лисицу.

– А вы часто ездите за город? – спросила Терри.

– Стараюсь, но не всегда получается.

– Наверное, для вас, я имею в виду вашу профессию, общение с природой очень важно. Вы любите природу?

– Я люблю всех Божьих тварей. Особенно красивых... – Он бросил на нее многозначительный взгляд и, помолчав, добавил: – Терри, разрешите мне вам помочь.

Она благодарно улыбнулась.

– Вы уже и так мне помогли, Шон.

– Чем же? – удивился он.

– Хотя бы тем, что привезли сюда.

Шон улыбнулся, поднес ее руку к губам и поцеловал в ладонь, а потом с довольным видом вытянулся на одеяле. Устроился поудобнее, закинул руки за голову – в лучах солнца, пробивавшихся сквозь листву, его волосы казались иссиня-черными.

– А как прошла ваша деловая встреча? – поменяла тему Терри. – Вы говорили, что уедете на пару дней.

– Увы! – Шон тяжко вздохнул. – Не слишком удачно. Но сдаваться я не намерен.

– И что же вы собираетесь делать?

– Буду искать новые контракты. Если найду, появится реальный шанс получить кредит в банке.

– А если не найдете?

Шон приподнялся на локте, и выношенная джинсовая рубашка обтянула мощную грудь. Терри поспешила отвести глаза в сторону.

– Лучше не спрашивайте! – Он сразу помрачнел. – Если в ближайшее время не раздобуду денег, придется расстаться с яхтой.

– Какой ужас!

– Жизнь, как уверяют, полосатая... Выходит, я попал в черную полосу.

– Может, я могу вам помочь?

– Вы? – удивился Шон. – Каким образом?

– Ведь у меня есть дом, и он стоит немалых денег. Можно его заложить, – предложила Терри. – А потом, когда у вас все наладится...

Заметив, что он смотрит на нее со странным выражением, Терри осеклась и спросила:

– Что-то не так?

– Терри, я не просил у вас денег. Мне и в голову такое не могло прийти.

– Я знаю, Шон, но...

– Не глупите, Терри! – Он сел. – Конечно, очень мило с вашей стороны подумать об этом, но поймите... Если женщина предлагает взаймы мужчине, с которым у нее роман, значит, у нее не все в порядке с головой.

– Шон, но ведь у нас с вами никакого романа нет! – возмутилась Терри. – Просто мы несколько раз встречались. Вот и все.