Текст книги "Ночь чудес"

Автор книги: Натали де Рамон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

Глава 23,
в которой телефон в сумочке брюнетки звонит после возвращения парочки в ресторан

– Ты у меня прямо телефонная станция какая-то…

– Я сейчас вернусь, извините. – Брюнетка улыбнулась сидящим за столом, выскользнула из зала и только тогда строго произнесла в трубку: – Слушаю вас.

– Это я, Пюррей.

Она чуть не упала. Он жив! Но только как он выбрался назад с лоджии? Неужели она не заперла дверь? Он же все понял, но какой деликатный! Он же слышал, как она звонила Жанин! И ведь ничем не выдал себя, позволив выволочь его на лоджию! Да он гений, он притворялся покойником, крови-то не было! Он решил таким образом предотвратить убийство! Он же нашел этот пистолет…

Голос Пюррея заботливо поинтересовался:

– Вы неважно себя чувствуете, мадам?

– Неважно. Что у вас?

– Я уже видел их обоих в ресторане.

– Да-да. – Она никак не могла прийти в себя.

– Как мне передать вам аппаратуру?

– Вы проверили качество записи? – Она окаменела от ужаса: ведь там наверняка отснято, как они при нем занимались сексом, а потом она вытаскивала его тело на лоджию.

– Нет, простите, мадам, последнюю порцию я еще не успел отсмотреть. – Рею совсем не хотелось этого делать, у него и так уже от всего раскалывалась голова, да и бессонная ночь тоже не прибавляла бодрости.

– Не тратьте на это время, Пюррей. Сидите у телефона в номере, я перезвоню. Мне действительно не очень хорошо.

– Я вас понимаю, мадам. Жду вашего звонка.

Рей даже обрадовался, что избавлен от сомнительного удовольствия. «Объект» жив, и свое задание он вроде бы выполнил. Он вытащил из тайников камеры, положил их на стол рядом с телефоном и, дожидаясь звонка клиентки, посчитал себя в полном праве выпить и попробовать дорогих конфет. Налил коньяку из хрустального графина, но засомневался. Кто знает, что тут было без него? Лучше просто из-под крана попить. Он пошел в ванную, открыл холодную воду и в поисках стакана заглянул в зеркальный шкафчик над раковиной. Там скромно стояла заветная бутылка. Джина оставалось на донышке.

Э, детка, приободрился Рей, если тебя так хорошо спрятали, ты наверняка чистенькая. Кстати, с Новым годом, старина! – сказал он себе, взглянув в зеркало, вылил обжигающую жидкость в рот и опустился на крышку унитаза.

Стоило прикрыть глаза, как перед ним сразу же возникла изящная фигурка в белом махровом халатике. Она наклоняет голову, и прекрасные губы шепчут: «Сантехник-сан»…

Рей вздрогнул – так неожиданно прозвучало:

– Патрон, я от мадам! – и открыл глаза.

Глава 24,
в которой Валет, вытащенный брюнеткой на лоджию, медленно приходит в себя

На холоде Валет медленно и мучительно приходил в себя. Каждая клетка его организма взывала о помощи. Кости ломило, во рту жгло от сухости, по голове словно били чугунные молоточки, а взбунтовавшийся желудок нещадно мстил. Валет не знал, что такую шуточку сыграла с ним двойная доза транквилизаторов в союзе с алкоголем.

После того как он потерял равновесие и упал возле кровати, Валет все слышал, но не мог двинуть ни ногой, ни рукой, да что там ноги-руки, он был не в состоянии даже открыть глаза, а язык и вовсе не повиновался. Он чувствовал, как его пытался поднять какой-то человек, как тот щупал его пульс, потом позвонил по телефону, ушел, потом появились двое, по голосу он узнал брюнетку. Они веселились и занимались любовью, не замечая его. Когда мужчина захрапел, тетка его обнаружила и стала таскать по комнатам, а затем выволокла на лоджию.

Валет слабо шевельнул вновь обретенными конечностями и даже застонал. Сматываться отсюда, перелезая с лоджии на лоджию в таком состоянии, означало свалиться вниз. А сматываться отсюда крайне необходимо. Валет вдруг вспомнил про оставленную им незакрытой створку окна в спальне и ползком, совершая невероятные усилия, начал подбираться к ней. Наконец он смог распрямиться во весь рост – перед глазами все поплыло, – но он крепко ухватился за подоконник, приготовившись толкать знакомую раму, и вдруг увидел, как в номер вошел человек, причем в его собственном синем смокинге и голубом жилете! Валет решил переждать и прижался к проему между окнами.

Человек прошел в спальню, посмотрел на пол.

Ага, меня ищет, понял Валет.

Человек махнул рукой и стал звонить по телефону из гостиной, потом пошел в ванную.

Валет совершил еще один акт героизма и оказался в спальне. Двигаться дальше уже не было сил, он притаился за дверями и чуть не поседел, когда этот хмырь в его жилетке взобрался на стул и вытащил откуда-то видеокамеру. Но когда хмырь извлек из стены в гостиной второе точно такое же свидетельство научно-технического прогресса, Валет снова едва не лишился чувств. Выход был только один – украсть обе. Как?! Учитывая его нынешнее почти беспомощное состояние…

Но зазвонил телефон, и хмырь кого-то спросил, что ему делать с аппаратурой. Потом кивнул и сказал:

– Я вас понимаю, мадам. Жду вашего звонка. – Повесил трубку, обвел взглядом напитки на столике, взял конфету из коробки и, заметно повеселев, направился в ванную.

Валет решил, что лучшего случая ждать нельзя, и достаточно быстро и без стонов преодолел расстояние до входной двери номера, затем хлопнул ею и произнес, как мог задорнее:

– Патрон! Я от мадам!

Ох, ну и организация! – подумал Рей, обнаружив в гостиной типа, спершего у него костюм и еще час назад имевшего вид почти покойника в спальне на полу. Напарник или все-таки конкурент?

– Патрон, мадам велела все записи уничтожить, а гонорар она вам завтра отдаст, – сообщил тип и протянул руку к камерам на столе.

– Я сейчас ей перезвоню и уточню, не суетись, – строго сказал ему Рей, направляясь к телефону.

Тип повел бровью и со словами:

– Выпить бы дали, коллега, – плюхнулся в кресло.

– Да пей сколько хочешь.

Пусть выпьет, а я посмотрю, что будет. Может, вся выпивка и чистая осталась, решил Рей и сказал в трубку:

– Мадам, ваш человек уже здесь. Говорит, вы велели уничтожить записи, а гонорар отдадите завтра.

– А как он выглядит? – изумилась брюнетка, которая, разумеется, никого не посылала.

– В черном смокинге и малиновом кушаке. Пятидесятый размер, рост четвертый.

Потрясающе, этот Пюррей просто гений! Он ведь дает мне понять, что готов взять на себя решение проблемы. И как тонко! Он говорит о себе самом, никакого второго человека там нет! Жанин из зависти плела про какие-то «неадекватные реакции». Он же все понял! Ничего не надо объяснять!

– Да, именно так я и сказала.

– А камеры?

– Тот, кто в смокинге 50-го размера, четвертого роста, – многозначительно усмехнулась клиентка, – отдаст их мне завтра, когда придет за гонораром. И вы свободны, оба свободны, – весело добавила она, ощутив, как свалился с плеч весь ужас этой ночи. – Да, можете оставить себе смокинг, он вам очень идет!

– Спасибо. С Новым годом!

– Включайте телевизор! Через пять минут двенадцать! Выпейте шампанского. Вместе с ним! – подчеркнула она.

Глава 25,
в которой Валет растерян

Ну все, я погиб, решил Валет, когда человек в его смокинге позвонил «мадам». Самое разумное было бы убежать, прихватив камеры, но в таком состоянии он на это не способен. Оставалось только стереть записи… на что же тут нажать?.. Надо стереть до того, как его повяжут… Он напряг мозги, пытаясь представить, какую кнопку нужно нажать на камере, чтобы стереть записанное Он сделает это одновременно двумя руками… Но вдруг Валет понял, что некая мадам тоже хочет все стереть. Значит, там записано нечто такое, что можно хорошо продать ей! Надо только заполучить записи.

– Ну чего? – спросил Валет, радуясь, что угадал прикуп.

– Спасибо, – сказал Рей в трубку, повесил ее и пожаловался: – Чудная какая-то, то – записывай, то – стирай.

– Может, посмотрим? – замирая, предложил Валет, беззаботно наливая из хрустального графина в два стакана.

– Да ну! Меня уже тошнит от этого всего. – Рей проследил, как тип отхлебнул коньяк. С ним ничего не произошло. Тогда он тоже глотнул и подумал: вот кретин, пьет что попало и не дотумкает, что от этих напитков уже разок отключался.

– Тогда стирайте, патрон!

– Сама сотрет! Не графиня. – Хотя, может, посмотрит и вовсе стирать не станет, подумал Рей, а вслух добавил: – Если стереть, как я ей докажу, что тут всю ночь на нее впахивал? Просекаешь? Мне еще надо гонорар с нее получить.

– Логично, – хмыкнул Валет, а по телевизору начали отбивать полночь.

Рей открыл шампанское, объяснив, что клиентка разрешила.

– Ну и как она вам? – закусив «Моцартом», поинтересовался Валет, рассчитывая разузнать побольше.

– В смысле клиентка?

– Ага, мадам.

– У богатых свои причуды, – вспомнил Рей слова Жанин. – Хоть бы предупредила, что работаем в паре для подстраховки. А то прямо шпионские страсти какие-то с этими костюмами. И ведь не поленилась, наняла двоих одного размера!

Валет понимающе закивал и разлил по стаканам остатки шампанского. Жажда и слабость не проходили, он едва сохранял вертикальное положение.

– А ты, шляпа, пьешь что попало. – Рей решил немного поучить молодого. – Тут все напитки по два раза травленные. Сначала красотка из соседнего номера старалась, потом подруга «объекта».

– Чернявая такая, в очках?

– Ну! У него жена беременная, а эта, мало того что с ним сексует, так еще травить собиралась, а может, и вообще – стрельнуть. Я как увидал, что ты после этих лекарств грохнулся, во все графины нового питья налил. Покупать пришлось, но клиентка обещала оплатить любые расходы.

– А так бы не стали?

– Кто ж его знает? Вылил бы в раковину, и все дела.

– А это я, патрон, пушку стырил. И где она такой антиквариат надыбала? Лет двести игрушке, а стреляет как настоящая. – Валет понял, что теперь он узнает абсолютно все, и даже больше.

Глава 26,
в которой Валет раскладывает пасьянс без карт

Эх, сейчас бы на картах раскинуть, вздохнул про себя Валет, мигом бы в этом пасьянсе разобрался. Но в привычных к карточным понятиям мозгах Валета и без карт сами собой стали складываться привычные же для него комбинации. Он даже почувствовал себя намного бодрее.

Значит, так. Некая дама поручила этому лоху – пусть он будет бланковым [3]3
  Бланковый король или дама – единственная карта масти.


[Закрыть]бубновым королем (хода нет, ходи с бубей) – заснять все, что происходит в казенном доме между дамой треф и пиковым королем – коварной брюнеткой и ее боссом. Туда попадает он, Валет, с маленькой… хотя Цыпа не такая уж и маленькая, пожалуй, даже десятка пик. Неожиданно появляется бланковая дама червей из соседнего номера со своим интересом, и с подкреплением Валета – ход от дяди. Дама червей, как и положено бланковой даме, рискует играть самостоятельно. Все козыри удачно оказываются на одной руке, и червонной даме удается задуманное. Или нет?

Удается, ласково подумал об Эльвире Валет, еще как удается. Но никто из них не знает, что все ходы и взятки фиксируются на камеру. Даже на две. Чего бы им всем – Валету, червонной даме, даме треф и пиковому королю – совсем бы не хотелось, причем и самой заказчице, неведомой ему даме, даме в прикупе – там точно дама, но какой масти? – тоже почему-то не катит.

Значит, мы имеем четырех явных покупателей на секреты из этих камер: заказчицу, Эльвиру, даму треф и короля пик. Связаться с заказчицей он, Валет, сможет по этому телефону из номера, ведь аппарат послушно запоминает последний набранный на нем набор цифр. Стало быть, нужно сделать так, чтобы ход перешел к нему, Валету. Но сначала надо выпроводить из номера самого этого лоха, а он, судя по всему, никуда и не торопится, обретя собутыльника.

Эльвиру я оставлю на закуску, решил Валет. Если уж тут не получится никому из этих нацепить паровоз, обязаловку я и с Эльвирой отыграю. Отравить меня хотела! А если с заказчицей номер не проходит – остаются дама треф и пиковый король. Но и в этом случае времени терять нельзя.

Глава 27,
в которой Рей, проверив качество напитков, вкушает их

– Хорошо сидим, – сказал Рей, смело наливая проверенные уже напитки.

Валет грустно кивнул, замирая в предвкушении той счастливой минуты, когда хорошее сидение с этим лохом закончится и он еще лучше посидит в компании с телефоном.

– Не переживай, раньше часу наших постояльцев нипочем не жди. – Рей по-своему истолковал его грусть. – Расслабься, питья навалом. – И протянул ему вновь щедро наполненный бокал. – Слушай, а девчонка, толстая такая, в красном платье, тебе кто?

– Записалась, что ли?

– Ну.

– А! Родственница одной моей знакомой. Проходу мне не дает. Как нарочно! Эта моя знакомая, ее тетка, именно здесь работает и эту дуру вечно таскает за собой. Я даже от заказа хотел отказаться, когда узнал, что в «Рубиконе»! Так и думал, что нос к носу столкнемся, сами понимаете…

– Столкнулись?

– Ага…

– Ладно, дружок, не переживай. – Лох отечески похлопал его по плечу. – Обошлось. Может, пожрать чего закажем по телефону?

И я уже никогда не смогу позвонить твоей хозяйке, подумал Валет, а вслух произнес самым подхалимским тоном:

– Вы такой опытный, невозмутимый, а свой в доску! Взяли бы меня в напарники. Меня зовут Валери.

Такие всегда работают в одиночку, подумал Валет, потенциальный напарник ему как щуке зонтик. Сам постарается сбить меня с хвоста.

– В напарники? А ты кто? Ты явно не из наших.

– Патрон, вы просто экстрасенс! – Организм Валета нещадно требовал горизонтального положения и полного покоя, но Валет продолжал подобострастно улыбаться, удивляясь, что флик, [4]4
  Флик, фараон – полицейский (франц., прост.).


[Закрыть]а это был точно флик, пусть даже в прошлом, не торопится от него избавиться. – Я в консерватории учусь.

– Ишь ты! Молодец! – одобрил флик и лукаво подмигнул. – А скрипачка Фелис – твоя невеста?

– Э-э-э… н-ну… Просто знакомая!

Флик снова подмигнул с тем же выражением.

– Да ладно. Что я, не понимаю? Что я, не видал, как ты вспотел, когда стал оправдываться за девчонку?

– Н-ну…

– Ревнует к тетке?

– Ага! Вы просто все насквозь видите, патрон!

– Слушай, а неужели эта девчонка правда учится на виолончели? И большие способности?

Валет чуть не икнул, но тут же сообразил – камера, должно быть, записала беседу с брюнеткой.

– Нет! Что вы! Полная бездарь. Одни от нее неприятности.

Флик хмыкнул.

– Актрисой хочет быть, – добавил Валет.

Флик опять хмыкнул, но уже задумчиво и так же задумчиво покивал.

– У меня тоже от артистов сплошной геморрой. Даже в отставку из-за артистки попал. А ты говоришь – в напарники!

– Надо же, мужественный блюститель закона и хрупкая служительница искусства! Расскажите! – Он не имеет права ни о чем рассказывать, он должен уйти, мечтал Валет.

Рей вдруг почувствовал неудержимое желание рассказать. Он всю жизнь не имел права делиться служебной информацией, но теперь-то он – частное лицо!

– Дело было так. В свой последний отпуск я поехал в Марсель, я там родился и вырос…

И Валет с ужасом осознал, что теперь он обречен выслушать все: про то, как флик любил одноклассницу, а она не дождалась его из армии, как потом он взял и поступил в полицию, как учился, поздновато женился, быстро развелся, наверное, потому, что жена была на десять лет моложе. Валет усилием воли заставлял себя кивать и удивленно восторгаться:

– Надо же!

Как глупо он просчитался, надо же, кстати, было сообразить про болтливость «коллеги», когда тот выложил ему всю подноготную своей сегодняшней миссии. Теперь вся уже почти выигранная партия грозила рухнуть карточным домиком, если король пик и дама треф уйдут из ресторана и застанут их с фликом в своем номере.

– Иду я, Валери, – заплетающимся языком исповедовался флик, – по родному городу и встречаю… Как ты думаешь, кого?

– Ришелье, – с трудом скрывая нетерпение, буркнул Валет.

– Не, не Ришелье! А своего одноклассника, Виктора Брюно. А он… о! Певец, бас. О!

От неожиданности Валет даже вздрогнул. Ведь именно бас Брюно и познакомил его когда-то с Пиковой Дамой.

– Ты чего, артист, не знаешь Брюно? Или ты не артист? – Флик насторожился так, будто от того, знает Валет этого самого Брюно или не знает, зависит благополучие всей планеты.

– Знаю, знаю. Только он в Милане поет, а не в Марселе.

– Правильно, теперь поет в Милане, а лет двадцать пять назад мы с Тото в Марселе сидели за одной партой.

– Надо же!

– А что такого? Тото меня и пригласил вечером в оперу. Это такая была акция! – Флик поднял указательный палец. – Париж – Милан – Марсель, а Тото пел самую главную партию!

– В акции? – съехидничал Валет.

– Дурья башка! В опере. «Кукумария» называется.

Валет поморщился.

– «Ламинария» композитора Маролли. Хор водолазов такой же мировой хит, как марш из «Аиды».

– Молодец, – похвалил флик. – Им подлинные костюмы от первой постановки какой-то коллекционер из Парижа дал. Постановка-то международная, сам итальянский посол в ложе с нашим мэром.

Господи, когда же это кончится? – страдал Валет, в очередной раз повторив свое «надо же».

– А в антракте подлетает ко мне Брюно, как есть в гриме, понятно, вся публика на меня уставилась, и тащит за кулисы. «В чем дело, говорю, я бы к тебе и так после спектакля на банкет пришел». А он мне, дескать, пропал костюм этой самой Ламинарии для третьего акта, катастрофа. Я говорю, у вас же есть официальная охрана, а он мне: никак нельзя, шум будет, международный скандал. Ищи и все, чтобы к концу второго акта эти антикварные тряпки были!

– И ты нашел? – Валет решил все-таки хоть как-то ускорить рассказ; он совсем пал духом.

– Нашел, ясное дело. Ты оперных итальянских певиц можешь себе представить? Ну! Главная у них оказалась здоровее самого Паваротти! Костюм ей не налез, – хмыкнул бывший флик, – и тогда эту роль отдали худенькой певичке, девчонке. А эта главная певица…

– Прима…

– Прима, пускай. – На этот раз флик не обиделся. – Она точно прима! – И показал руками габариты примы. – Сперла у нее это несчастное платье. Там искать – нечего делать. Я как эту приму в хвостах и плавниках в гримерке увидал, сразу понял. Она это платье в скрипичном футляре прятала. У ней муж скрипач. У примы. Я из-за нее из полиции-то и вылетел.

– Убил ее, что ли?

– Скажешь тоже, артист. Как мы с Тото платье в скрипке нашли, она из гримерки бегом и на самую верхотуру над сценой в своих плавниках взвилась. Там высота страшенная, метров тридцать будет. Всякие штуковины, ну там для занавеса, декораций и всякой этой вашей театральной дребедени. Барабаны, цепи, балки всякие. А внизу, натурально, этот твой хор водолазов скачет…

Валет чуть не плакал. Все насмарку, и потом, ну как хор водолазов может скакать?

– А прима, я же тебе говорил, в плавниках и с хвостом, она от меня по этим всяким оснасткам над сценой и полезла. Я за ней. А зря. Надо было входы-выходы перекрыть да и выпускать по документам публику. Эта бы там на верхотуре посидела-посидела и слезла бы. Только что уж теперь. – Он вздохнул. – Я-то сдуру рванул за ней. Она – прима! – Флик снова показал габариты примы. – Да еще с рыбьим хвостом, ну точно крокодилица по размеру, за что-то там зацепилась и повисла на цепи. И ведь висит, тридцать метров под ней, и хоть бы вякнула. Ни гугу! Я так осторожненько на какую-то балку ложусь, Тото за подмогой послал, и к приме-то ползу. Да, видать, цепь-то качнул. Тут все как завертится, закрутится! Короче, ляпнулся, говорят, я на сцену и башку расшиб. Только через неделю пришел в сознание. Еще удивительно, как хребет не сломал. Потом врачи у меня неадекватные реакции нашли, комиссовали вчистую.

– А прима?

– Что прима? Прима, она прима и есть. Она своим хвостом за какую-то штуковину обвилась и как на салазках вниз съехала. И так, знаешь, вовремя, точнехонько к своему выходу подгадала. Меня за задником медики пользуют, а эта поет-заливается!

– Ты же говорил, что только через неделю оклемался. Откуда ты знаешь, что она пела?

Флик с неадекватными реакциями махнул рукой и принялся старательно очищать конфету от фольги.

– Ко мне потом в больницу все ее муж ходил. Скрипач который. Итальянец.

– Играл?

– Во что?

– Не во что, а на скрипке!

– На скрипке? – Флик странно выпучился на Валета. – Ты сидишь мне мозги заливаешь, а там оружие! – воскликнул он и, словно разом протрезвев, бросился вон из номера.

Валет не стал размышлять над «неадекватными реакциями» собеседника, а, торопливо сняв трубку, нажал клавишу повторного набора номера. Телефон послушно запикал.

– Минуточку, – сказал женский голос на фоне какого-то шума. Затем в трубке наступила полная тишина.

Валет было подумал, что звонок сорвался, но через какое-то время женщина произнесла:

– Слушаю.

– Мадам, – с пьяной интонацией лоха-флика проговорил Валет, – я тут подумал и вспомнил: уговор-то был про записать, а чтобы стереть – не было уговору.

– Что?

– Двойная работа получается, мадам, вот что.

В трубке молчали.

– Двойная работа, – повторил Валет. – И третья будет, если я сейчас покажу пленочку вашему супругу.

– Мерзавец!

– Супруг – мерзавец? Вполне согласен. Пятьдесят тысяч за кино на «Оскар» – сущие пустяки.

– Где вы?

– Вы знаете, мадам.