Текст книги "Сладкие яды (СИ)"

Автор книги: Натали Беннетт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Натали Беннетт
Сладкие яды

Прелюдия

Найди то, что полюбишь.

И позволь этому, убить тебя.

Дай ему уничтожить тебя.

Пусть оно толкнет тебя через край, а затем, поглотит.

Однажды, мы все умрем.

Возможно, это произойдет быстро.

А может быть, медленно.

И если это случится от руки того, кого ты любишь, что может быть лучше?

Л-Ю-Б-О-В-Ь

Я низводила это мощное слово из шести букв до примитивного смысла.

Любовь была слепа. Эгоистична. И она делала глупцами лучших из нас.

Наблюдая за теми, кто окружал меня, я была уверена, что верна в своей теории. Отсюда и начались мои проблемы. Видите ли, была одна маленькая загвоздка в моей гипотезе.

Я никогда ее не проверяла на практике.

А как результат ― была удручающе невежественна во всех сердечных делах. Не то чтобы они были совсем мне чужды. Но никто не вызывал у меня ощущение «порхающих в животе бабочек».

Понимаете? То чувство, что воспевается в любовных романсах или же описано в стихах? Никто не возымел на меня эффект до такой степени, чтобы заставить лежать посреди ночи в постели и думать о нем. Я никогда и никого не жаждала так сильно.

До него.

Рэтт ЧЕРТОВ Салливан.

Он влетел в мою жизнь как разрушающий мяч, уничтожив всю защиту. И по иронии судьбы, хотя тут не было ничего удивительного, эта история повествует о печальном слове из шести букв и о трагедии, которую оно влечет за собой. Раскрывает, насколько прекрасна и безумна любовь. Показывает, каково это ― иметь обоюдоострый клинок, вонзенный между ребрами. Одновременно являясь причиной дикой боли и безмерного счастья.

Это словно автокатастрофа, от которой не в силах отвести взгляд, даже зная, что должна.

Тем не менее, я не стану винить вас, если вы это сделаете, потому что вовсе не могу обещать, что в конце ожидает «долго и счастливо».

Не тогда, когда мы с Рэттом были теми двумя, что никогда не должны были быть вместе.

Глава 1

НОВА

Ярко-красный цвет превратился в бледно-розовый оттенок под бегущим потоком воды.

Ее струи собирались в крошечные ручейки, наполняя маленькую ванную сильным ягодным ароматом, когда их засасывало в сток, забирая с собой остатки моей паранойи. Я могла бы простоять так половину ночи, если бы не громкий неприятный стук, сопровождаемый звонком в дверь.

Спокойствие, которого мне удалось достичь, было уничтожено. Мышцы сократились, позвоночник напрягся. Пар, застилавший зеркало, не позволил мне увидеть своего отражения, но я знала, что в моих бесцветных глазах не было ничего, кроме паники.

Я не сожалела о том, что сделала. На самом деле, повторила бы это вновь, если бы представился шанс. Таковым было мое нежелание видеть внутреннюю часть тюремной камеры, которая заставляла меня нервничать. Ни в коем случае я не смогла бы пережить заключение в неволе.

Услышав голос, зовущий меня по имени, мышцы мгновенно расслабились, и воздух со свистом покинул мои легкие.

Какого черта она стучала?

Я закрыла глаза, пытаясь успокоить свое сердце до того, как оно выпрыгнет из груди.

Все было в порядке.

Я была в порядке.

После очередного глубокого вдоха локтем закрыла кран, а затем схватила полотенце для рук, чтобы высушить щетинки кисти. Удовлетворившись ее чистотой, положила на край раковины, чтобы дать немного просохнуть.

Вернулась в студию и посмотрела на часы с бабочкой, заметив, что уже почти восемь.

Я пробыла здесь около семи часов, но это было необходимое заключение, если вообще можно так назвать. Дверной звонок снова ожил.

– Сейчас, иду! ― крикнула я.

Выйдя в холл, убедилась, что захлопнула за собой дверь. Верхний этаж был полностью темным. Застоявшимся. Удушающим.

Я спустилась по лестнице, преодолевая по две ступеньки за раз. Дойдя до конца, пнула свои грязные туфли в фойе. Сработал внешний датчик движения, и свет озарил два силуэта через овальное стекло витража. Зная, кто это был, я повернула засов и открыла дверь.

– Где твой ключ?

Я посмотрела на опухшие голубые глаза и пятна на щеках Эмери, прежде чем перевела взгляд на Аннику. Убийственное выражение ее лица было весьма красноречивым.

– Что он сделал на сей раз? ― спросила я, отодвигаясь в сторону, чтобы впустить их.

– То же самое, что и три недели назад, ― пошутила Ника, заходя внутрь. ― Я звонила тебе.

– Я рисовала.

Эмери мрачно улыбнулась, проходя мимо меня и следуя за Анникой. Воздержавшись от комментариев, я закрыла дверь и последовала за ними, таща их на кухню. Прежде чем я переступила порог, Анника атаковала мои шкафы, а Эмери примостила свою задницу на одном из барных стульев.

– Что ты ищешь?

Позволив верхнему шкафчику захлопнуться, Анника развернулась и положила свои идеально ухоженные руки на центр кухонного островка.

– У тебя нет спиртного.

– Я знаю.

Поверьте мне, я знаю.

Ее карие глаза превратились в щелки. Боковым зрением, я заметила, как нахмурилась Эмери. Мало что могло ускользнуть от этих двоих.

Особенно тот факт, что мне удалось выпить почти три полных бутылки «Капитана Моргана» (прим.: марка рома, производимая британским алкогольным конгломератом Diageo) в течение недели.

О, и две упаковки по двенадцать банок содовой. Но кто на самом деле считал?

– Ну, что же, ― вздохнула Анника через минуту. ― Это не приемлемо. Мы не можем вести текильные разговоры без Текилы.

Она ринулась через кухню, стуча каблуками по виниловому полу. Она была королевой красоты нашего печального трио… буквально. Анника участвовала в конкурсах с тех пор, как ей исполнилось десять лет.

Должно быть, это полностью перекроило ее личность, потому что двенадцать лет спустя, вы никогда не смогли бы поймать ее с не уложенными светлыми волосами, без каблуков на ногах или с пробелами на акриловых ногтях. Сняв мои ключи с крючка, она резко обернулась и без предупреждения бросила их в воздух.

– Разве не ты всегда ведешь? ― спросила я, легко поймав их.

– Да, но теперь, это твое... что именно ты рисовала? ― Анника скривила губу, окинув взглядом мою заляпанную рубашку.

– Она права, ― Эмери вмешалась до того, как я сорвалась. ― Мне бы не помешало выпить и поболтать с девчонками.

Я посмотрела на часы, встроенные в микроволновку.

– «У Олли» закрывается только в девять. У нас достаточно времени, чтобы доехать туда и прихватить все необходимое для девичника.

– Тогда мы должны добраться до Олли, ― ответила подруга, и ее голос звучал бодрее, чем она выглядела. ― Однако, после того как я приведу себя в порядок. Встретимся в машине.

– Хорошо.

Я повернулась на пятках и пошла, чтобы достать сумку и шлепанцы из гостиной. Через пять минут вышла за дверь и скользнула на водительское сиденье своего «камаро».

Анника забралась на заднее сиденье, оставив переднее для Эмери.

Мне требовалось узнать, какой вред необходимо будет устранить и, убедившись, что Эмери нет поблизости, решила расспросить подробнее.

– По шкале от одного до десяти, насколько Тайлер облажался в этот раз?

Анника усмехнулась и скрестила руки на груди.

– Рот Ребекки Гоин поглощал его член, поэтому я бы сказала, что он официально сломал шкалу ниже уровня «пизд*ц».

– Беззубая Бекка?

Почему парню так нравилось ощущать, как десны скользили вверх и вниз по члену? Казалось, мне представлялась эпиляция. Фу-у-у. Отвратительно. Затем потерла нос и крепче вцепилась в руль. Я предсказала, что нечто подобное случится после того, как Тайлер в первый раз причинил боль Эмери, а было это не так давно. Она вернулась домой посреди ночи с опухшими глазами и разбитым сердцем. И когда что-то подобное происходит, есть лишь два способа отреагировать.

Вы либо будете плечом, на котором сможет поплакать ваша лучшая подруга, либо кастрируете засранца, ответственного за ее слезы. Очевидно, что я выбирала первый вариант. Не то чтобы не могла справиться со вторым, от которого получила бы огромное удовольствие.

Появление Эмери на крыльце, прервало разговор с Анникой, едва он начался. Ее предыдущий наряд сменили черные штаны для йоги и синее худи. Длинные волосы цвета розового золота, были собраны в аккуратный гладкий хвостик, а не представляли собой крысиное гнездо, с которым она приехала. Девушка пробежала по ступенькам вниз к машине и когда полностью влезла внутрь, то бросила мне на колени топ-майку.

– Для чего это?

– Эта красная краска на тебе выглядит так, будто ты расчленила кого-то.

– Я согласна, ― донеслось с заднего сиденья.

Я закатила глаза и вставила ключ в замок зажигания.

Двигатель V8 взревел, превращаясь в мягкое мурлыканье, от которого под моей задницей вибрировало кожаное ковшеобразное сиденье.

Боже, я люблю эту машину. Улыбаясь про себя, сдала назад. Когда вырулила на улицу, маневрируя вокруг «бимера» Анники, занавеска верхнего окна в доме напротив, отодвинулась: это была миссис Ричардсон и ее любопытное «я». Клянусь, она видела и знала все и обо всех. Ну, или почти все.

Молчание повисло, пока я преодолевала лабиринт района, где жила, который очень смахивал на нечто из «Отчаянных домохозяек». Только одно это уже многое говорило о моей матери. Я бы никогда не выбрала подобное место. Интерьер нашего дома был не намного лучше. Все было так причудливо и бросалось в глаза, за исключением моих двух комнат.

Как только мы выбрались из Кендал Хайтс, Анника потянулась вперед с заднего сиденья и включила стерео-систему.

Басы ударили синхронно с голосом «Блессид». Полагаю, что никто не хотел быть первым и брать быка за рога. Меня устраивало. Обычно кто-то из моих подруг начинал дискуссии. Иногда, это могла быть и я, но в этот раз, честно говоря, понятия не имела, с чего начать.

О том, чтобы рассказать Эмери, что именно я думаю обо всей ситуации, не могло быть и речи. Мне хотелось порвать на части ее членоголового бойфренда во второй раз за несколько недель, но пришлось принять во внимание ее чувства и, к сожалению, он ей был небезразличен. И вот они мы. Собираемся купить выпивку, чтобы притупить проблемы и попытаться забыть о них. Хоть это и не самый здоровый способ пережить что-то, но быстродействующий.

***

К тому времени, когда мы добрались до Олли, на стоянке еще было приличное количество машин. Мне повезло, и я припарковалась всего за несколько мест от входа.

Перед тем, как выйти, я быстро сменила футболку на топ, который захватила Эмери для меня. Если бы это был день, а окна машины не были слегка тонированными, возможно кто-то заметил бы мои сиськи.

Моя грудь С-размера не нуждалась в поддерживании, поэтому всегда оставалась без лифчика. Возможно, я могла бы пойти, в чем была, но не рискнула, чтобы какая-нибудь потенциальная девушка потеряла сознание от смущения.

Из-за того, как напряглись мои соски обтянутые тонким хлопком, я не понимала, почему так лучше, чем в заляпанной краской футболке... но как бы то ни было. Швырнув испачканную вещь на заднее сиденье, я выскочила из машины.

Анника и Эмери повернулись ко мне лицом, когда я встала рядом с капотом.

– Если вы двое пойдете за Текилой, то я возьму все остальное, ― сказала Анника.

– Остальное?

– У тебя кончился хавчик.

– О, это хорошая идея.

Если мы собирались пить, то конечно нужно чем-то закусывать.

Мой вес не располагал к тому, чтобы выпивать натощак. Этот урок я хорошо усвоила на прошлой неделе.

Как только все было решено, мы зашли в магазин, и Анника, схватив корзину, направилась к закускам, в то время как мы с Эм пошли в ликероводочный отдел, расположенный сзади.

В процессе я получила несколько заинтересованных взглядов и парочку неодобрительных. Уверена, случилось это из-за того, что на мне было надето и кем являлись мои родители. Я всегда была в зоне действия «радара», сдерживая себя и занимаясь собственными делами. Именно благодаря родителям, я всегда оказывалась в центре внимания, которого вовсе не хотела.

Конечно, ни у кого не хватало смелости говорить мне что-либо напрямую, если только они не симулировали беспокойство или выказывали сожаление. Они погибли почти два месяца назад, и хотя я все еще носила вуаль тихой и спокойной молодой женщины, тем не менее, была не так доступна, как раньше. В конце концов, у меня имелась реальная отмазка, с помощью которой я разобралась со всеми осуждениями, последовавшими за трагедией.

Я могла бы собрать свои вещи, продать дом, уехать и оставить этот город далеко позади, но учитывая историю, никто не желал его покупать, да и это было совсем не то, что я хотела. Здесь находились мои лучшие друзья. Это было местом, где я выросла.

Не считая физического в этом проклятом городе было так много того, что имело сентиментальную ценность. Это все, что у меня осталось от двух самых важных людей в моей жизни.

Что же касаемо моей одежды, то дискомфорт этих незнакомцев был куда сильнее моего. Я не была неуверенной в себе. Они могли пялиться на меня хоть до посинения. Однако все же обнаруживала, что улыбаюсь, когда Эмери блеснула смертоносным взглядом на женщину, которая демонстративно уставилась на меня. Я собиралась открыть рот, чтобы подразнить подругу за защиту своей чести, как внезапно меня захлестнуло нечто похожее на долбанное шестое чувство.

Это было похоже на сцену, вырванную прямо из фильма. Время замедлило свой бег до крайности, а по позвоночнику затанцевали колючие всплески осознания, поднимая волоски на затылке. Я оглянулась через плечо, когда двое парней зашли за угол. Один толкал тележку, но оба были мне незнакомы.

– Как дела, Эм? ― глубокий хрипловатый голос принадлежал тому, что крупнее.

– Привет, ― щебетала подруга, а ее тон внезапно изменился.

Когда, черт возьми, они успели познакомиться? Я буквально на секунду столкнулась взглядом с великолепным оттенком серого, прежде чем отвернулась и переключила свое внимание на полки, стоявшие перед собой.

– Где ты скрывалась?

– Гм-м-м... Нигде. Я не знала, что меня никто не может найти, ― шутливо ответила Эм.

– Какие-нибудь предпочтения? ― вмешалась я, жестом указывая на полки с текилой.

– Я разговаривал с твоей подругой.

Пауза в разговоре заставила понять, что он обращался ко мне. Это я была «подругой». Оглянувшись, вынуждена была поднять взгляд вверх, потому что таинственный человек оказался выше на много дюймов.

Это лишь укрепило меня в понимании, что я никогда не встречала его прежде. Человека с такой поразительной внешностью нелегко забыть.

Высокий, с широкими плечами, он был одет в темные джинсы и простую черную футболку. Загорелые мускулистые руки покрывали замысловатые татуировки от геометрических фигур до различных других, изображавших смерть с надписью о тщетности бытия. Кто знает, сколько скрывалось еще под одеждой.

Если бы не моя ущербная позиция, то попросила бы его показать и их. Я любила различные проявления искусства, и рисунки, выбитые на коже людей, не переставали поражать меня. Не смотря на то, что он не относился к моему типу парней, с этими густыми черными волосами, стилизованными под сексуальную современную стрижку и челюстью, которая выглядела так, словно могла резать стекло, это был мужчина, рядом с которым не возражала бы проснуться любая женщина.

Когда я вновь встретилась с ним взглядом, то на смену закрытому выражению его лица, пришла сверкающая белозубая улыбка. Наклонившись, будто бы собирался прошептать секрет, он мягко произнес:

– Очень рад, что кто-то ценит всю ту работу, которую я проделал, чтобы выглядеть так.

Мои щеки вспыхнули от жара смущения. Я не могла притвориться, что вовсе не пялилась на него, как одержимая школьница. Когда он находился так близко, то поняла, что его глаза ― это нечто большее, чем просто серые. Я бы назвала их серебряными, но и этого было недостаточно. Идеально посаженные, обрамленные густыми ресницами, они были прекрасны, выражая твердость и жесткость, которые невозможно было пропустить.

Мне хотелось бы иметь больше времени, чтобы изучить их, запомнить цвета, кружащиеся в центре и танцующие по краям, но я и так достаточно долго смотрела.

– Простите, ― извинилась я.

– Не стоит. Ты великолепна, как я могу быть не польщен тем, что нравлюсь тебе?

Его тон был поддразнивающим. Осмелюсь утверждать, что даже заигрывающим. Я не могла вспомнить, когда флиртовала с кем-нибудь последний раз. Большинство парней знали, что со мной они никогда и ничего не добьются, так что предпочитали не беспокоить.

Я не была девственницей, а также была весьма далека от понятия ханжи, просто не раздавала свою вагину как горячие пирожки.

Загадочный мужчина прошелся глазами вниз, а когда добрались до того места, где мои соски вызывающе торчали вверх, он снова посмотрел мне в глаза, и я не могла расшифровать его мерцающий взгляд. Честно говоря, мне было не по себе от того, что хотела этого. Я видела горячих парней и раньше, но, признаюсь, никто из них не был похож на него. А еще никогда не ощущала себя подобным образом просто от того, что они находились рядом, и уж тем более меня не волновало, о чем они думали, а о чем ― нет.

Словно почувствовав мое смятение и дискомфорт, он немного отступил назад. Недостаточно далеко, чтобы создать между нами приличное расстояние, но я оценила его поступок.

– Так, какие предпочтения? ― спросила я у Эм, пытаясь переключиться.

– Сама решай.

Пожав плечами, я схватила бутылку серебряного «Патрона» (прим.: марка текилы), затем, подумав, потянулась за второй.

Если бы мы употребили столько, сколько я предполагала, то мне пришлось бы пополнять запасы, как только подруги уйдут. После тех взглядов, которые Эм и Анника бросили на меня в самом начале, вероятно, было неразумно брать столько, сколько я могла бы. Одной дополнительной порции будет достаточно, пока что.

– Хороший выбор.

– У меня довольно хороший вкус.

Это вознаградило меня ухмылкой с его стороны.

– Мы еще не встречались. Я Рэтт. А это Каллум.

Он двинулся навстречу своему другу, который загружал в тележку различные бутылки с водкой.

– Вау-у-у, ― пробормотала Эмери достаточно громко, чтобы услышать.

– Я просто думал о тебе то же самое, ― ответил он, глядя на нее с мальчишеской ухмылкой.

– Полагаю, что она имела в виду ваше экстремальное количество алкоголя.

– Может ли кто-то выпить слишком много алкоголя?

– Да, если ты заботишься о своей печени, ― ответила Эмери по существу.

Когда я смотрела между ними, подругой и этим Каллумом, то могла поклясться, что улыбка на лице девушки увеличилась в два раза с тех пор, как он заговорил. И полностью поняла, почему: Каллум был также привлекателен, как и Рэтт. Тот же рост и телосложение, но с меньшим количеством татуировок. Светло-каштановые волосы и глаза орехового цвета.

Все это было проблемой, которая нам совершенно не нужна. Мне было вполне достаточно знать их имена. Теперь я поняла, что эти новоприбывшие парни в городе были теми, о ком говорила Эм еще пару недель назад.

– Давай, ― сказала я подруге, отступив назад, дабы не быть загнанной в ловушку снова.

– Повеселитесь со всем этим.

Она улыбнулась парням на прощание, а потом последовала за мной к кассе, которая располагалась в задней части магазина и была предназначена для обслуживания покупателей ликероводочного отдела.

Перед нами был только один человек, но эта небольшая задержка дала возможность Рэтту и Каллуму достаточно времени, чтобы взять остальное и присоединиться к нам в очереди.

Когда они не попытались вовлечь нас в дальнейший разговор, я немного расслабилась. Хотя это не отменяло того, что я ощущала на себе его взгляд, и не уменьшило пьянящего запаха одеколона, исходящего от человека позади. Кусая внутреннюю часть своей губы, я мысленно торопила кассира.

Мне не хотелось больше изображать из себя милую девочку для этих незнакомцев, особенно после всего того дня, который у меня был.

К счастью, женщина-кассир рассчитала нас и не пыталась вести светскую беседу. Я расплатилась, а Эмери взяла сумку, чтобы мне удалось вернуть кредитку в бумажник, а я делала это преувеличенно усердно, так как не желала больше смотреть на Рэтта.

Зрительный контакт часто являлся причиной начать разговор.

– Эй, ― позвал он до того, как мне удалось сбежать, и сделал это достаточно громко, чтобы его услышали все в этой части магазина.

Я запнулась и оглянулась с вопросительным выражением лица.

– Ты никогда не называла мне своего имени.

– Я Нова, ― развернувшись, стала уходить.

В ту же секунду, как мы оказались вне поля их зрения, Эмери практически пританцовывала на месте. Судя по всему, ее разбитое сердце было на время забыто.

– Омойбох! Они слишком хороши. Не могу поверить, что только что произошло. Парни пробыли здесь целый месяц и говорили со мной... может быть, раза три. Дважды, когда я работала. Тогда у них просто не было выбора.

– Именно.

– Я не это имела в виду. Они никогда не грубили или что-то в этом роде. Мы не вращаемся в одних и тех же кругах.

– Мы вообще не вращаемся ни в каких кругах. Собственно так и стали друзьями.

Она не могла бы это опровергнуть, так как мы обе знали, что это правда. У нас с Эм никогда не было конкретной компашки или типа людей, к которым мы тяготели. Шли своим путем и не сворачивали с него, чтобы найти что-то другое. Слишком многие люди прятались за масками, чтобы казаться иными и вписаться в общество, в процессе теряя себя как личность. И все это для того, чтобы угодить избранным, которым было плевать на них, в конечном итоге.

Возможно, с моей стороны было весьма лицемерно кого-то судить, потому что я и сама была виновна в подобном. Из-за того, что спрятала ту свою сторону, которую невозможно было понять. Никто не знал, кто я на самом деле, кроме Эмери. Но в последнее время я и от нее хранила секреты.

– Ну, что ты думаешь на счет них? Под НИМИ, я на самом деле имею в виду Рэтта.

– Эм, ты серьезно?

– Да, Нова. Серьезно.

– Думаю, что не отношусь к тому типу девушек, на которых парни вроде него обращают внимание.

Она щелкнула на меня зубами.

– Он сказал, что ты великолепна. Каковой, кстати, ты и являешься.

Я пожала плечами, не видя ничего особенного.

– Я уверена, что он многим девушкам говорит подобное.

– Возможно. Но многие девушки ― это не ты.

– Это хорошо, ― пробормотала я.

– Да, это хорошо. Ты уникальна, ― самодовольно заявила она.

– То-о-очно. В любом случае, ты можешь написать Нике и сказать, чтобы она встретилась с нами у машины? Я телефон дома оставила.

– Ты знаешь, что являешься единственным человеком на планете, который не привязан к своему мобильнику? Подержи.

Она передала мне сумку и вынула свой телефон из кармана худи.

Мы остановились на парковке, и я впервые заметила черный матовый «порше», стоявший через несколько мест вниз от моей машины.

Меня привлекла ни марка автомобиля, а две цыпочки и парень, прильнувший к ним.

Я рассматривала их лица, не узнав ни одного из них. Своеобразный запах донесся до нас, усиливаясь с легким ветерком, выдавая то, что они курили. Это было смело, но, судя по всему, у них были деньги и это, как наверное они считали, делало их поведение незаметным для окружающих.

Легаси Фоллс был университетским городком, где все в основном знали всех и заботились лишь о трех вещах. Спорт, денежные знаки и статус. Если у вас не было того или другого, то вы были не достойны жить здесь. А если же у вас было чего-то больше? В таком случае, вы являлись практически монаршей семьей.

– Они друзья Рэтта. Приехали сюда, может, две-три недели назад. Сразу после него.

– Остановились в гостинице?

Она искоса взглянула на меня.

– Хорошо. Теперь я точно знаю, что ты не слушаешь ничего из того, что я говорю.

– Это неправда.

Я направилась к водительскому сиденью, но оглянулась назад, когда услышала дребезжание тележки.

Там были Рэтт и Каллум идущие по парковке с достаточным количеством алкоголя, чтобы напоить студенческое братство. Когда я осознала, что снова пялилась на него, было слишком поздно. Рэтт повернул голову и засек этот момент. Он улыбнулся, сказав что-то Каллуму, но я не могла разобрать, потом приблизился ко мне.

Эмери застыла на месте, когда уже сунула одну ногу в машину и смотрела на приближение Рэтта так, словно Иисус совершал свое второе пришествие. Я бы никогда не позволила ей быть такой. Моя Эмери однажды была тем сумасшедшим чуваком, который наверняка бы избил телку, потому что она тосковала по своему дерьмовому бойфренду.

Рэтт едва взглянул на нее, все внимание было приковано ко мне.

– У тебя есть планы на завтрашний вечер?

– Нет.

– У меня...

– Я так и поняла. Я имела в виду «нет», ― внутренне сжалась от того, как грубо прозвучало. Я просто обломала его. Извинения крутились на кончике языка, но так и не получили шанса быть высказанными.

Абсолютно непоколебимый моей грубостью, парень подошел еще ближе и наклонил свое лицо так, что со стороны могло показаться, будто он собирался меня поцеловать. А я почувствовала запах перечной мяты в его дыхании.

Инстинктивно моя рука поднялась и уперлась в его нелепо твердую грудь. Даже не пытаясь ее убрать, он наклонился еще ближе и заговорил так, чтобы только я могла слышать.

– Почему у меня такое чувство, что ты не такая милая, как говорили?

Кто это такое говорил?

Очень вовремя подошла Анника, а звук ее каблуков нарушил этот наш маленький момент.

– Что происходит? Есть ли что-то, что мне следует знать? ― спросила она, глядя между мной и Рэттом.

– Нет, ― сказала я.

– Я говорил Нова, что вы, ребята, должны приехать завтра в загородный домик, ― ответил Рэтт одновременно со мной.

– Это будет типа новоселье, ― добавил Каллум без особой любезности.

Рэтт отступил и моя рука соскользнула. Ладонь начало покалывать, и я потерла ее об штаны, будто пытаясь вытереть какие-то воображаемые микробы, которые подцепила, дотронувшись до него. Парень сузил глаза, а черты лица выражали холодность.

Я полностью разрушила первое впечатление. Наверное, он думал, что я, как и половина населения городка, снобистская сучка. А может, так было бы лучше.

Не была уверена, что он хотел от меня, а выяснять это не было никакого желания.

– Ничего личного. Просто мы не ходим в гости.

– Обычно, ― вставила Эмери, внезапно обнаружив свой голос.

Она имела в виду ― никогда.

– Напиши мне сообщение с координатами, и мы приедем туда, ― присоединилась Анника.

Написать ей? Они что уже перешагнули стадию с обменом телефонными номерами?

Тогда Рэтт полностью повернулся к подруге, увлеченный разговором. Со слегка надутыми губами, я открыла дверь машины и скользнула на сиденье, запираясь внутри. Такие моменты отчетливо напоминали мне, почему я никогда не выходила из этого проклятого дома.

Глава 2

НОВА

Ее телефон завибрировал уже в шестой раз за десять минут. Я посмотрела на подругу из-за обода своего бокала и шумно пососала кубик льда со вкусом текилы.

– Не смотри на меня так, ― сделала замечание Анника.

– Как так?

– Словно тебя предали, ― засмеялась Эмери.

– Не могу поверить, что ты стояла там и приняла его приглашение.

Она выгнула бровь.

– Ты ревнуешь, НеНе?

– Та-а-ак ревную.

Я закатила глаза и поставила выпивку на подставку, прежде чем свалиться на диван.

– Кстати, вы двое так трахали друг друга глазами, что я крайне удивлена, почему ты не заполучила его номер телефона первой.

– Это вовсе не то, чем мы занимались. Убеждена, что мы молча говорили друг другу катиться прямиком в ад. Я была груба, а он...

Слово «напористый» всплыло в моем сознании на передний план, но сказать им такое ― значит поощрить. Я оставила это при себе.

Анника откинула с плеча свой волнистый блондинистый локон и села повыше в Лей-Зи-Бой (прим.: Товарный знак раскладного кресла производства одноименной компании [La-Z-Boy Inc.]).

– И ты ошибаешься. Он извинился, что был таким бесцеремонным и перепригласил нас к себе на завтрашнюю вечеринку.

– Во-первых, они сказали, что это новоселье, а не вечеринка. И во-вторых, он принес извинения через посредника?

Она поежилась и встала.

– Нова, ты не можешь жить, как проклятый отшельник всю оставшуюся жизнь. Тебе двадцать два, а не восемьдесят.

– Кто из этих двоих, по-твоему, мудрее?

– Нова!

Я схватила одну из подушек и положила себе на лицо. Ребячество, да. Но невозможно было выдержать жужжание вокруг этой девицы. Я любила ее, но если бы она знала, как вовремя заткнуться, то моя любовь была бы еще больше. Когда она примостилась на небольшую кушетку рядом со мной, я поняла, что выдавала желаемое за действительное.

– Не пытайся отгородиться от меня.

Она схватила подушку и бросила ее через всю комнату.

– Почему бы тебе просто не пойти без нее? Можно подумать, что у тебя впереди все вечеринки года? ― допытывалась Эмери.

– Вот именно!

Я выставила ладонь вперед, чтобы подчеркнуть логику Эм.

– Потому что Рэтт конкретно сказал, чтобы Нова поехала, и мы пришли туда с ней вместе. Так что, фактически это ее приглашение. И, Эм, не веди себя так, будто сама не хочешь пойти. Я заметила, как ты смотрела на Каллума.

Эмери, сидевшая подперев себя на оттоманке, допила напиток и сменила пустой стакан на чашу начос.

– Какая здравомыслящая женщина не стала бы пялиться на Каллума? Или на Рэтта? Черт, да и на парня у пикапа тоже. Ты вообще видела, какой он большой? Чувак огромный как дерево. Я бы с удовольствием забралась на такое.

– Да-а-а, девочка! ― пропела Анника, протягивая руку и «давая пять».

Эм наклонилась ближе, отвечая, но остановилась в последнюю секунду.

– Погоди. Я думала, что тебе нравятся только мужчины постарше. Преданные старички.

– Сучка, ― выдохнула Анника, возвращаясь к своему Лей-Зи-Бой.

Она шлепнулась задницей на обивку и продолжила нарочито демонстративно нажимать на клавиши, продолжая переписку.

– Преданные?

Ее валяние дурака с парнями постарше не являлось секретом между нами тремя, но это был первый раз, когда я услышала, что у подруги с кем-то из них были отношения.

Она отвлеклась от телефона, чтобы взглянуть на нас.

– Почему мы никогда не можем поговорить о твоем полном отсутствии общения с мужчинами и о том, как ты прячешься в это чертовой гробнице, или же о дерьмовом парне Эмери, который...

– Это и есть настоящая причина, почему мы вообще здесь. Чтобы обсудить план действий. Ника, она просто дурачится. Не принимай это близко к сердцу.

Я не верила ни одному сказанному мной слову, которое произнесла только что, просто таким образом пыталась предотвратить ссору между ними. Это была уродливая сторона наших «Текильных бесед». Выпивка попадала внутрь, а правда выходила наружу.

– Нет необходимости в каких-либо действиях. Он теперь бывший парень, ― уточнила Эмери. ― И ты знаешь, Ника, что я ничего такого не имела в виду. Мне плевать, сколько старичков ты поймала на крючок.

О, Боже. Я застонала.

– Вы, двое, прекратите.

Я перекинула ноги через боковину дивана и села, потянувшись за бокалом, чтобы сходить за добавкой.

– Никаких ссор. Мы выпиваем, чтобы утопить наши горести, а не стервозничаем. Могу я довериться и оставить вас наедине минут на пять?