Текст книги "Забавы ради (СИ)"

Автор книги: Настя Середа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

Что ж, решил детектив, поступим как при разгадывании японской головоломки: если по вертикали тупик, смотрим горизонталь, а если тупик и там, то обращаем внимание на сегмент. Джинн взял карту города и зерна гречки. Повозившись несколько минут с тем, чтобы разложить их на местах происшествия, он получил то, что ожидал: окружность неправильной формы, в центр которой попали несколько разных цехов, заведений и злачных мест, и среди всего прочего – крематорий. Краями окружность кое-где свисала с карты – платформа Лисичкино, лесная местность с дарами природы и хищниками, а также река, в которой утонули – все это не попадало в черту города, но находилось недалеко от нее.

На местах происшествия были найдены останки тел, опознать которые невозможно. А это может означать, что останки принадлежат не тем, кому их присваивают купленные полицейские и журналисты. Впрочем, может и не купленные, а просто обманутые. Но это сути не меняет. Значит, копать придется в двух направлениях – не только выяснить местонахождение вышеозначенных интернет-пользователей, но и установить, кто действительно утонул или сгорел. Пока можно только предположить – вряд ли это были живые люди. Во-первых, чтоб использовать для этого живых, надо быть... слово не смог подобрать даже Джинн, насмотревшийся за свои годы таких образов, от которых самого чёрта вывернет наизнанку. А во-вторых, это ж сколько шума будет. Сам Джинн, задумай он притвориться погибшим, первым делом купил бы в морге покойника с телосложением, похожим на своё. А как сделать его неузнаваемым – это уже дело десятое. Но одного покойника можно просто выкупить, глядишь, никто ничего не заметит, а если нужны девятнадцать или, что вероятнее, больше, то, скорее всего,не обойтись тут без чрезвычайного происшествия в морге или крематории. Только так под шум волны можно украсть такое количество тел. Скорее всего, именно из центра окружности их и брали. И уж наверняка средствам массовой информации либо приказано об этом происшествии молчать, либо официальная версия мало похожа на то, что было на самом деле. Но если тот крематорий окажется ни при чем, то будет большой облом – не прочесывать же все морги в регионе ради проверки абстрактного, как дым от папиросы, предположения – это займёт столько времени, что успеют раствориться последние следы исчезнувшей молодëжи. Остаëтся только обратиться в МЧС по региону и узнать, не зарегистрировано ли где-нибудь какое-нибудь подобное происшествие. И, как обычно, никакой гарантии, что не нарвешься на человека из мафии. Они же повсюду, во всех ведомствах и учреждениях.

Чтобы хоть с чего-то начать, завтра надо побывать в Лисичкино и выжать из пальца всё, что известно о пожаре; потом возле реки N, пообщаться с заядлыми рыбаками, глядишь, расскажут что-нибудь интересное. Потом найти Регину Аркадьевну, благо имя достаточно редкое, и, обратившись ко всем сотовым операторам, работающим по региону, можно узнать местонахождение всех с таким именем. Она будет первой ниточкой.

***

Полицейским Регина Аркадьевна привыкла доверять безоговорочно, равно как и любым другим представителям власти. Прямо как наивный ребёнок, убеждëнный в безупречности взрослых. Или как мать наркомана – те тоже упорно запрещают себе верить в неприятную правду. Все россказни о коррупции считала выдумками граждан, настроенных против власти. Поэтому, когда её допрашивали в связи со случившимся инцидентом, отвечала честно, и свято верила, что виновник будет найден и наказан. Правда, какой виновник, она представляла себе довольно размыто. Виновником, по всей видимости, был парень, угнавший машину, в которой сам же и взорвался. Но Регина Аркадьевна не могла отказаться от мысли, что каким-то образом здесь замешаны соседи. И, конечно же, несколько раз озвучила свои подозрения на допросе. Но полицейский, судя по всему, ей не внял. Видимо, счёл за бред.

Но вот снова звонок в дверь. И опять полицейский. Неужели будут допрашивать повторно?

Как-то странно это всё.

– Здравствуйте. Оперуполномоченный городского МВД по Пятницкому району Юрий Витальевич Корецкий. По делу о взрыве в угнанной "Волге", – Джинн протянул купленное удостоверение. Паспорта на имя Корецкого при нём не было, да Регина Аркадьевна и не догадалась спросить.

– Но меня уже допрашивал ваш коллега...

– Его временно отстранили от дел,тому есть основание, а мне поручено допросить вас повторно.

"Видимо, из-за того, что не захотел верить мне, что здесь замешана соседка. Проявил сыщицкий шовинизм, не понравилось ему, что обычная гражданка оказалась ближе к разгадке, чем он".– подумала Регина Аркадьевна.

– Когда познакомились взорвавшиеся, и как вы относились к их союзу?

– Осенью, полгода назад. Мне он, если честно, не понравился, и дело тут не только в его необразованности и отсутствии перспективы состояться материально, хотя и в этом тоже. Но в основном из-за его взглядов, мировоззрения, понимаете? Никакого уважения к старшим – он не раз произносил нелестные слова о своих родителях; никакой привычки к порядку – ни в прямом, ни в переносном смысле. Он два раза был у нас в гостях, оба раза забыл поздороваться, и оба раза я делала замечание насчёт того, как он поставил свою обувь. Встречаться они предпочитали у него на даче, хоть я и была против, но Машенька последнее время стала неуправляемой.

– На даче? Где это?

– В каком-то Лисичкино. Это ужасное место – я слышала, там нет охраны и электричества, и дорога туда ведёт разбитая...

Что из себя представляет Лисичкино, точнее, безымянные дачные массивы, раскиданные на много квадратных километров вокруг платформы, Джинн и так знал не хуже, чем тамошние местные. Но насчёт ужасного места был несогласен. Да, богатые люди туда даже не заглядывают, но для тех, кому кучеряво жить не по карману, вполне достойная альтернатива казенному клоповнику в черте города. Да, коммуникаций и инфраструктуры нет, но нет и смога, неподъёмных коммунальных платежей, тараканов, клопов и соседей кавказской национальности. И если жить вдвоем, чтоб кто-то один всегда был дома, следил, чтоб не лазили домушники, то будет несравнимо лучше, чем бомжевать в городе.

– А где он жил?

– Там же, в этом кошмарном Лисичкино, где даже телевизора ни в одном доме нет

– Дача была в его собственности?

– Чего не знаю, о том не скажу, но что он асоциал и бродяга – написано на лбу. Наверное, он занял избушку незаконно.

– А с кем ещё общалась ваша дочь?

Этого вопроса фигурантка ждала с нетерпением, и ответ на него заучила наизусть

– Недавно она начала общаться с соседкой, она-то её, похоже, и испортила. С тех пор Машенька от рук отбилась, стала поздно возвращаться домой, начала больше проводить времени с этим своим нищим дачником. Знаете, меня не покидает мысль, что в случившемся как-то замешана она. А если не она, то странноватый рыжеволосый тип, поселившийся у неё несколько дней назад.

– Это ощущение или догадка?

– Ощущение, но...

– Хорошо, ощущения тоже заслуживают внимания, потому что не возникают просто так. К соседке вы относитесь, как я понял, с холодцой, а можете ли объяснить, за что?

– Она странная какая-то. Не здоровается, не познакомилась ни с кем с тех пор как въехала. Ходит во всём чёрном. Под ведьму, что ли, косит, или просто чокнутая. И я всегда задавалась вопросом, сколько ей лет. По виду, ей не дашь и восемнадцати. Но тогда где ее родители? Их я ни разу не видела. Зато подозреваю – она наверняка связана с криминалом, раз в таком раннем возрасте умудрилась обзавестись собственной квартирой. А недавно у неё поселился один рыжий тип, и с тех пор к ним начали толпами ходить какие-то люди. Причем, ходят они в любое время суток.

– Вот с этого места, и поподробнее. Что за люди? И когда именно он появился?

– Разные. Всех возрастных категорий. Некоторые даже с детьми. А появился он пятого мая. Точно помню, потому что тогда же по новостям показывали, как человека хищники в лесу съели. Точнее, как его одежду нашли. Это было полнолуние, как раз время, когда чаще всего случаются чрезвычайные происшествия.

– Все гости ваших соседей русские?

– Не могу сказать. С тех пор, как развалился СССР, русских в стране всё меньше. Мне кажется, их скоро вовсе не останется.

– Каждый приходит по одному разу, или некоторые появляются повторно?

– Смутно помнится, некоторых я видела дважды.

– Они похожи на здоровых, или видны какие-нибудь явные проблемы, например, сутулость или ярко выраженные признаки вредных привычек?

– Я тоже подозревала, что соседи промышляют нелицензированной медицинской деятельностью на дому, но явно выраженных дефектов у их визитеров нет.

– А странностей?

– Может, и есть, но разве заметишь их за несколько секунд, наблюдая, как человек поднимается по лестнице?

– Так-то да. А похожи они больше на богатых или на нищих?

– Тут две крайности. Я видела и явно состоятельных людей. Всякий раз, за несколько минут до скрежета замка на соседской двери слышен гул автомобиля. И я видела, как они одеты. А были и явные оборванцы, пешие, одетые как попало, и изможденными лицами.

Всё, что интересовало Джинна, он уже услышал, но продолжал допрос. Однажды хозяйке понадобится отойти на минутку, и это будет прекрасный шанс украсть дневник Машеньки. О том, что она его ведёт, Джинн догадался ещё до того, как оказался в её комнате. Счастливый человек вряд ли станет вести дневник, ведь светлых идей у него больше, чем времени на их осуществление. Счастливые люди даже выспаться как следует не успевают, а такая чушь, как ведение всяких там дневников, им и вовсе в голову не приходит. Просто некогда. А для тех, кто почти всем в своей жизни недоволен, ведение дневника – прекрасная возможность и убить время, и выговориться. В приюте, где рос Джинн, дневник вели почти все. И во время войны эта привычка наблюдалась у людей куда чаще, чем сейчас. Но молодая фигурантка явно не относилась к числу счастливых, иначе не ввязалась бы в такую сомнительную авантюру.

 Глава 5

Тянулся ещё один день, как две капли воды похожий на все предыдущие. Единственной радостью оставалась дневная прогулка, а ночи по-прежнему были куда лучше дней. Но теперь я стал получать небольшое удовольствие ещё и от общения с «психологом». С некоторых пор я начал мало-мальски разбираться в психологии, тогда и понял, что он не разбирается в ней ни капельки. Я продолжал притворяться, будто минуту назад свалился с Луны, будто абсолютно незнаком с окружающим меня миром, и он, принимая моё поведение за чистую монету, даже не старался выглядеть умным.

Однако, вопрос, откуда я появился, так и оставался открытым. К тому моменту я уже знал, откуда появляются люди, точнее, дети. И знал, что у каждого человека есть родители. Значит, и у меня должны быть. Иначе кто заботился обо мне, когда я был маленьким? Но вот незадача – я себя ребенком не помню. Самое раннее, что я запомнил – это как неделю с лишним назад поймал себя на том, что не помню прошлого и не понимаю настоящего. Тогда я был уже взрослым. Но не здесь же я появился из воздуха, в результате хлопка одной ладони! Значит, были ещё какие-то события, раньше. Каким образом вспомнить их? Придётся вспоминать все прожитые здесь дни в обратном порядке. Рутинная же предстоит работёнка, и не факт, что даст нужный результат.

– Где мои кроссовки? За мной скоро приедут! – истошный вопль оторвал меня от моих мыслей. – Немедленно позовите Ксюшу!

– Кто за ним должен приехать? – шёпотом спросил я соседа.

– Ангелы из рая. И забрать его. А некая Ксюша должна наблюдать, как он отправляется в рай и завидовать и рвать на себе волосы от того, что её не берут с собой.

– Любопытно.

– Я знаком с ним довольно долго, – продолжал он, – В молодости он был весьма успешным, рулил кое-каким собственным бизнесом – небольшой сетью автомоек. Не бензоколонка, конечно, но и то деньги приличные. Естественно, с девками проблем не было. Вот только бабником оказался ненасытным. Мутил с несколькими одновременно. И ни одной из них не был по-настоящему нужен. Они его использовали. А он, предаваясь житейским удовольствиям, все чаще забывал контролировать дела на автомойках. Оборудование вовремя не ремонтировалось, за соблюдением трудовой дисциплины никто не следил, и вскоре вся сеть завоевала плохую репутацию. Опомнился он слишком поздно. Тогда вариант оставался один – дешево продать бизнес первому желающему. Ведь вырулить у него самого никогда не вышло бы, с его разгильдяйским отношением и полным отсутствием компетенции. Он обнищал, да и лицо потерял – возраст и образ жизни сделали свое подлое дело, и девки от него разбежались. А потом он ударился в религию и философию, вот тогда и вычитал в одной умной книжке, что женщине путь в рай открыт только через мужчину. Ну, не дословно, но что-то подобное вычитал. А Ксюша – это, как ты понял, одна из его "единственных", которой он не нужен также, как и остальным "единственным".

– Ясно, – я был польщен тем, что в кои-то веки сосед разговаривает со мной нормально, без хамства и насмешек, – а у тебя что за беда, как ты тут оказался?

– Я решил переехать в пригород, но для комфортного нахождения там мне нужна пенсия, – признался он – а ты?

Я застыл, как двоечник у доски, но быстро нашелся:

– Меня трижды чуть не убили, но есть подозрение, что мне это все померещилось – я сам не знал, почему так ответил. Как будто какой-то голос диктовал мне.

– Ничего себе! – ответствовал сосед – Ну у тебя и галлюцинации.

***

Первым утренним рейсом Джинн прибыл в Лисичкино. Дачный сезон уже для многих открылся, с каждой электрички на платформу сходили толпы народу, и это сыграло детективу на руку. В такой обстановке значительно проще оставаться незамеченным. В прошлый раз он был здесь зимой – тогда по будням все избушки пустуют, кроме тех редких случаев, когда какой-нибудь спартанец решит здесь зимовать. И только в выходные редкие любители покоя и дикой природы приезжали пощелкать зубами и полюбоваться красотами заброшенных дач. И домушники. Вот кого здесь можно встретить в самое неожиданное время. Не исключена встреча с ними и сейчас. Джинн знал местных домушников – в сезон это были обычные дачники, кстати, довольно вежливые и коммуникабельные. Вот с ними и надо будет поговорить. Желая знать, у кого что можно украсть, они внимательно следят за каждой избушкой. Если повезет, то они расскажут что-нибудь интересное о пожаре или о молодой паре, взорвавшейся в угнанной тачке.

Джинн уверенным шагом направился к тому массиву, где стояла полуразваленная избушка домушников. Хозяйничала там одна ничем не примечательная бабулька, насколько хватало ее возможностей, а ее трое сыновей приезжали только выпить и полазить по чужим хижинам и огородам. Четвертый, помнится, от братьев отдалился на максимальное расстояние, когда узнал, чем те занимаются. Если кавалер Машеньки жил здесь постоянно, то воры наверняка побывали у него не раз. Благо в его гнезде можно найти больше полезных вещей, чем у тех, кто находится здесь сезонно. Да, не позавидуешь ему. Зато подход к ворятам Джинн знал безошибочно – бутылка водки. Это же смысл их трижды никчемного существования.

Путь к избушке мелких воришек Джинн слегка удлинил и искривил, сделав крюк до места пожара. Но сделал это только потому, что так полагается, не ожидая от сего никаких полезных открытий. Следы вокруг сгоревшего дома ничего не скажут: во-первых, там с тех пор кто только не топтался, а во-вторых, за это время прошло несколько дождей. Причину возгорания тоже уже не определишь – если был газ, то остатки лопнувшего балона наверняка сданы на металлолом. Автомобильные следы тоже вряд ли содержат ценную информацию, они будут возле того места обязательно. Ведь там были полицейские. Но – так принято. Поэтому Джинн остановился возле кучи пепла. Так, кирпичная печь со снятой фурнитурой, ржавый и гнутый крепеж, оставшийся от избушки, и больше ничего. Останки сгоревших, даже если они были, изъяты при первом же осмотре места происшествия. Джинна волновало другое: если сгорели не те, кто считается сгоревшими, то какой дорогой двинулись те сразу после поджога? Дать деру сразу нельзя – а ну как кто-то из соседей увидит? С другой стороны, до поджога они должны были находиться в избушке и всячески это подчеркивать.

Ответом на вопрос послужил сарай для дров, на полу которого Джинн обнаружил лаз в погреб. Если все правильно, то в нем должны остаться следы того, что они отсиживались там до удобного момента, чтобы скрыться. Значит, достаем из кармана предусмотрительно прихваченные с собой лупу и фонарик, и лезем в погреб. На вид здесь ничего подозрительного: спрятанные на зиму садовые принадлежности, немного консервов, немного овощей... Но вот первая, пусть не прямая, но улика: шелуха от подсолнечных семечек. Выпала из кармана куртки, когда полезли в погреб за овощами? Все бы ничего, но ее слишком много и она спрятана под деревянной половицей. Джинн приподнял половицу – так и есть, трое отсиживались в погребе и щелкали семечки. О том же говорит и стоящий здесь запах мочи. Откуда она взялась в погребе? Только если кто-то скрывался без возможности выйти раньше времени.

Вылезая из погреба, Джинн встретился с парой любопытных глаз – принадлежали они немолодой женщине, видимо, соседке сгоревшего дома.

– Что здесь делаем? – проворчала она, но по тону Джинн понял, что дамочка вовсе не противная, а вполне дружелюбная, и сейчас не докучает, а просто общается. И быстро нашел, что ответить:

– Решил разжиться посадочной картошкой. Дэну, погорельцу, она вряд ли будет нужна. А я, как ихний приятель, имею право, – Джинн нарочно изобразил полуграмотного простачка.

– Так она сгорела. Ее в избу затащили, не в погреб. Им прямо перед пожаром пять мешков привезли, я аж сама удивилась – куда столько.

– Что ж, облом, – констатировал сыщик.

Пять, значит. Если все правильно, то в двух из них был поролон, опилки или тряпки, и эти два мешка привезли вместе с теми тремя для пущего усложнения картины. В остальных трех, кажется, понятно, что было. Осмотр может считаться оконченным, решил сыщик, и, отряхнувшись, подался в сторону логова воров.

***

Ему повезло: старушка еще не начинала заниматься дачей, и пьяного ее сына удалось застать в гордом одиночестве. Избушка представляла собой двухэтажный сарай, подпертый двумя жердями. Если бы не жерди, сооружение грозило опрокинуться под собственным весом. Жилым был только второй этаж, тогда как первый не имел двери и представлял собой склад хлама. Окно первого этажа было забито досками.

– Тук-тук, кто-нибудь дома? – Джинн забрался по лестнице и беззастенчиво заглянул внутрь жилого помещения, так как сходу был уверен в отсутствии хозяйки.

В ответ последовал только невнятный стон.

– Вставай, я тебе опохмелиться принес, – Джинн быстро, без приглашения прошел на середину "мансарды" и поставил бутылку перед полусонным человеком неопределенного возраста, – одному неудобно пить, вот решил угостить тебя.

Разуваться гость не стал – такое поведение диктовала обстановка. Наваленные кучами краденые вещи и валяющийся на замусоренном ковре пьяный бомж – все это не располагало к аккуратности.

Тот потихоньку встал, бормоча под нос проклятия и жалобы на то, как ему плохо с похмелья, вскрыл бутылку и только после этого вспомнил, что недурно бы сначала протянуть руку, поздороваться. Точнее даже познакомиться, ведь Джинна он видел в первый раз. То бишь, не в такой уж и первый, когда-то Джинн уже тут мелькал, но разве пьяница с вечно мутными глазами способен различать и запоминать лица?

– А ты кто будешь?

– Если честно, вор, – начал "исповедь" Джинн, – Я в том году в западной ветке промышлял, а в этом решил тут освоиться, а то знаешь, паливо это, в одном и том же месте крутиться.

– Ну это зря. В этой местности я главный вор. И скажу тебе, не как конкурент, а чисто по-приятельски: нечего здесь воровать. Не держат здесь люди даже простых вещей. Инструмент, бытовые предметы, шмотки – все на зиму в город увозят.

Джинн был доволен – диалог сам направился в нужное русло, сейчас этот бомжик охотно все расскажет, даже спрашивать особо не придется.

– Да брось ты, я ж не просто хлеб у тебя забирать пришел, я поменяться предлагаю. Могу много наводок по западной ветке дать. А разве здесь никто не зимует?

– Не, мне и здесь хватает. Мы с братьями зимовали одну зиму вон в той, пока нас не выгнали, – он показал в окно на соседнюю избушку, обитую снаружи линолеумом, – Тут невозможно зимовать. Пока печку топишь – тепло, перестаешь – сразу выдувает. Домики-то летние все. И еще один чокнутый круглый год на даче проводит, правда, в другом массиве. Я базарил с ним, в доверие втерся, чтоб получше узнать, стоит ли к нему лазить воровать и когда лучше это делать. Он мне и выболтал, дурачок, что у него здесь единственное жилье, и что даже на работу он ездит отсюда. Вот я зачастил к нему тогда. Много инструмента стащил, утеплитель со стен содрал и на продажу вывез, да и по мелочи не счесть еще сколько утащил. Но что-то его давненько не видно. Наверное, я его отсюда выжил. И нисколько об этом не жалею. Да, одной кормушкой меньше, зато без постоянных жителей мне спокойнее.

– А он пеший или свой транспорт имел?

– Пеший, ни разу я его даже на велосипеде не видел.

– А он тоже вор?

– Что ты, я здесь никому промышлять не позволю. Был здесь одно время воришка, да недолго пробыл. Воры в этой окрестности только мы с братьями. Ты, кстати, имей ввиду, тебя тоже касается.

– Да ладно тебе, я уж понял. Найду местность поинтереснее. А сколько времени уже не видно того чокнутого?

– В прошлый четверг я последний раз у него был. Взял недельный запас продуктов и рюкзак с каким-то барахлом. А в пятницу шел мимо, видел, что окно так и не заделано, через которое я влез. Он как с работы возвращается, первым делом чинит то, что я сломал. А тут выходные прошли, следующая неделя на исходе, а окно так и не вставлено назад. Видать, крепко я его достал...

Договорить бомж не успел. Звездочки – те самые, что он видел всякий раз, когда по пьяни вписывался головой во что-то твердое, на сей раз появились совсем неожиданно. Видимо, сейчас твердое вписалось в его бестолковку само.

Джинн огляделся вокруг и сразу заметил рюкзак, украденный в соседнем массиве в прошлый четверг. Пошарив еще, он нашел другие кое-какие любопытные вещи: современную модель роликовых коньков, обгоревшую печную фурнитуру и паспорт на имя некоего Тимофея Хвастунова, фотографию которого Джинн уже видел в популярной соцсети, когда собирал первые зерна информации по интересующему делу. Фурнитура не понадобится, она лишь доказательство, что шакал, валяющийся на полу без сознания, разгребал остатки того пожара, в котором якобы сгорели трое. А вот коньки придется забрать. Не наживы ради, но для продолжения расследования. Ибо принадлежат они опять-таки одному из фигурантов, и пользовался он ими как альтернативным средством передвижения по городу. Чтоб на автобус деньги не тратить. В том, что это именно те коньки, Джинн не сомневался – правый был испачкан зеленой краской, как на фото в соцсети. Последнее, что он сделал – оборудовал щель между стеной и потолком мелким подслушивающим устройством. Когда алкаш придет в себя, он обнаружит отсутствие тех вещей, тогда-то будет интересно послушать, как он отреагирует на пропажу. Если никак, значит, он обыкновенный вор. Если поспешит созвониться с кем-то и сообщить о пропаже – это будет весьма любопытно.

Вообще, странная вырисовывается картина. Об этой воровской семейке Джинн знал давно, еще с прошлого визита в Лисичкино, хоть то дело и не было с ними связано. Но они были важными свидетелями, и Джинн успел хорошенько с ними познакомиться. По всему выходило, что это простая семья бомжей и алкоголиков, ни в каком серьезном криминале не замешанная. Просто три плохо воспитанных субъекта, с которыми брезгает общаться их старший брат и на дела которых упорно закрывает глаза мать. Но сейчас выясняется, что они не просто постоянные гости одного из фигурантов дела, (как ожидал Джинн с самого начала), а еще и имеют отношение к двум другим, которым принадлежат паспорт и коньки. И теперь встает вопрос, имеют ли они отношение к пожару, или кража фурнитуры была обычным мародерством. Джинн охотно придерживался бы последнего, если бы не коньки и паспорт. А так велик соблазн подозревать, не замешана ли семейка во всех девятнадцати инцидентах.

Надо поговорить с их старшим братом. Тот хоть и порвал всякую связь с ворятами, но с матерью-то видится, и, глядишь, что-нибудь да знает. Он как раз работает охранником ближайшего к платформе дачного массива, а раз так, то знаком здесь со многими. Но перед тем надо бы припрятать вещи, украденные у вора – а ну как ушлому охраннику эти вещи знакомы? Рюкзак с неизвестным содержимым и с паспортом в боковом кармане, и коньки Джинн спрятал под бетонную плиту платформы. В том, что непременно застанет Фомкина-старшего в его избушке, почти не сомневался – в сезон случается значительно меньше краж, и охрана вынуждена круглыми сутками плевать в потолок.

–Тук-тук, кто-нибудь дома? – также, как и утром, повторил Джинн.

– Ага, заходьте, милости просим, – из-за деревянной ширмы выглянул человек, чертами лица похожий на давешнего бомжонка, но не похожий на него больше ничем. Опытным взглядом Джинн определил, что перед ним человек или совсем непьющий, или давно бросивший. Из идеального порядка, царившего вокруг, Джинн сделал вывод, что этот человек не только чистоплотный, но и ответственный и внимательный. Скоро подал голос и второй – чуть помоложе:

– В картишки с нами?

– Охотно, – согласился Джинн и подумал, что сегодня на редкость удачный день. И люди приветливые, и нужная информация сама к нему идет. – Я и по делу, и просто так, в общем, приятное с полезным. В массивах "Заячья Тропа" и "Ельник" жильцы наконец-то решили организовать охрану. Вакансию в одном из них собираюсь занять я. Который массив лучше взять – я еще не решил. А с вами хочу просто пообщаться, как с будущими соседями и коллегами. Глядишь, что-нибудь интересное расскажете об особенностях здешней местности.

Двое переглянулись. Каждый представился.

– Ну и работенку же ты себе выбрал – охранять садовое общество без электричества. Нам проще – здесь везде сигнализация. А без нее ты за здешним ворьем не уследишь. Что в "Ельнике", что в "Зайце" воруют по-черному. Нагадишь, извиняюсь, посреди комнаты – и то украдут.

– Жека, да не пугай ты его так уж прям. Там воров раз-два и обчелся, только твои братья..., молодой умолк и виновато посмотрел на Фомкина-старшего. Тот оскалился и процедил:

– В который раз прошу не называть этих крыс моими братьями.

– Вот с этого места и поподробнее, – воспользовался случаем Джинн, – кто такие, каковы на вид, что делают?

– Ничтожества и алкаши, воруют все и у всех. Часть пропивают, часть просто портят. Насколько нам известно, одежду и постельное белье они не стирают, так как проще украсть новую...

Про одежду было неинтересно, и Джинн нехотя пропустил мимо ушей, затем задал следующий вопрос:

– А они только мелкие воришки, или в чем-нибудь посерьезней замешаны? С криминалом ни с каким не связаны?

– Шут с тобой, какой криминал? Нет, в этом я на все сто уверен. На криминал у них просто никогда не хватит мозгов. Да и смелости тоже.

– То бишь воруют они только всякую ерунду и только там, где абсолютно безопасно?

– Так точно, – хором ответили двое.

Некоторое время игру в дурака сопровождало только гудение комаров, недавно проснувшихся после зимней спячки, затем Джинн спросил:

– А пожары в этой местности часто бывают?

– Именно на нашей территории ни одного за все время, сколько здесь работаем. А подальше от платформы случались и лесные, и избушки иногда горят. Траву вокруг дома не скосишь – и пиши пропало. Чуть что – сухая трава быстро горит, особенно на ветру.

– Была здесь недавно одна дикая история, – с энтузиазмом подхватил молодой, – сгорела избушка и якобы трое, что бухали в ней, тоже...

– Бред сивого мерина! – вспылил Евгений Фомкин, – Ну как можно сгореть в этом, извиняюсь, скворечнике, который немногим шире сортира?

– Можно, если по пьяни забыть закрыть газ, а потом закурить...

– Только отдыхали там непьющие и некурящие! – не унимался Фомкин.

– А причину возгорания не выяснили?

– Макс, ты забыл, в какой стране мы живем? Никто ничего даже выяснять не стал. Ну, приехали следаки, ну, потолклись вокруг кучи пепла, нашли обгоревшие человеческие кости... По крайней мере, в газетах так пишут. На самом деле, может, и ничего не нашли. В лучшем случае возбудили дело, которое приостановят через два месяца, в противном зарегистрировали несчастный случай.

Таки нашли кости. Что ж, все сходится – это кости той посадочной картошки, которую привезли в день пожара.

– Но должна же быть официальная версия, – не унимался Джинн.

– По официальной загорелось какое-то горючее вещество, но не газ, потому что балонов на месте не обнаружено, и вообще газа у тех людей никто из соседей не припомнит.

– Бензин?

– Скорее всего. Полыхнуло моментально. Так что, Макс, имей ввиду, такое происшествие на твоей территории тебе кучу хлопот доставило бы. Все будут осознавать, что ты не пожарник, ты не виноват и не уследишь за каждым идиотом, бросающим окурки. Но бочку катить будут – надо ж на кого-то ее катить.

Джинн напряженно думал на все темы сразу, чему его научила данная деятельность. Он продолжал играть в дурака и притворяться будущим охранником, а сам, не отходя от кассы, переваривал то, что узнал. Так, больше всего его озадачила серия находок в воровской лачуге. Роликовые коньки, принадлежавшие некогда утонувшему Тихону Мельникову и паспорт Тимофея Хвастунова, последнего из всех исчезнувших, взорвавшегося в угнанном автомобиле также, как и та парочка. Как эти вещи попали в логово Фомкиных – прояснится, как только вырубленный алкаш придет в сознание. Зато теперь можно быть на все сто уверенным, что кавалер Машеньки не планировал так опрометчиво исчезнуть, а собирался провести у себя в избушке еще как минимум неделю, раз запасся продуктами. Стало быть, исчез он неожиданно для себя самого. Или планировал сделать это позже, но очередной визит вора вывел его из себя. А вот отношение Евгения Фомкина к пожару занимает. Для него это не рядовая весть о чрезвычайном происшествии, которое его не касается, он явно как-то связан с этим пожаром. Иначе откуда знает, что сгоревшие были без вредных привычек, что полыхнуло резко, и почему так эмоционально реагирует? С напарником целыми днями он бок о бок, и если слушают сплетни, то вместе. Но напарник явно спокойнее относится к разговору.