Текст книги "Проделки дядюшки Дэнба (Тибетское народное творчество)"

Автор книги: Народные сказки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

О том, как дядюшка Дэнба поступил на службу в монастырь

Помочь человеку в его горе всегда было для дядюшки Дэнба самым большим счастьем. Приключилась как-то в деревне, где жил Дэнба, такая история.

Бедная крестьянка из семьи Царонгов много лет батрачила у Живого Будды[9]9
  Согласно канонам ламаизма Живой Будда – это воплощение небесной власти на земле.


[Закрыть] – главы крупного монастыря. С утра до ночи за горсть цинко гнула она спину на его полях. Но лютый хозяин никогда не был доволен работой своих батраков.

И вот однажды, когда крестьянка Царонг пропалывала грядки с капустой, Живой Будда совершал объезд своих владений. Увидев женщину, он остановил коня.

– Эй, слушай меня! Говорят, ты ленишься, понапрасну ешь мой хлеб. С этого часа я сам буду проверять твою работу. Веди строгий счет, сколько раз ты взмахнешь за день мотыгой. Да запоминай цифру, мне потом будешь докладывать. А обмануть посмеешь – велю запороть.

Сказал и уехал.

– Горе мне, горе, – заплакала Царонг. – Откуда мне, бедном, несчастной женщине, знать счет.

Вечером, вернувшись с поля домой, Царонг рассказ зала обо всем своему сыну. Сын у Царонг был мал, да смышлен. Прикинул он и сказал:

– Не печалься, мать. Есть выход из положения. Нарви травы и, как взмахнешь один раз мотыгой, воткни в землю травинку. Взмахнешь в другой раз – еще одну. Так и будешь счет вести.

Женщина даже прослезилась от неожиданной радости: вот ведь все как просто устроилось!

Так и трудилась она в поле несколько дней. И вот однажды под вечер Царонг увидела дядюшку Дэнба. Он возвращался из города с покупками, был весел и беспечно напевал какую-то песенку.

Увидел Дэнба возле грядок с капустой травинки, воткнутые в землю, остановился и даже петь перестал.

– Как-то не пойму, чем ты занимаешься, уважаемая Царонг: мотыгой лишнюю траву уничтожаешь, а руками снова сажаешь.

Рассказала ему женщина все как было и пожаловалась на свою горькую долю.

А дядюшка Дэнба, не говоря ни слова, подошел поближе и выдернул из земли все травинки, которые успела воткнуть за несколько дней Царонг.

– Что ты наделал, дядюшка Дэнба, – в ужасе закричала крестьянка. – Теперь Живой Будда меня запорет!

– Не бойся, уважаемая Царонг. Когда Живой Будда спросит тебя, сколько раз ты взмахнула мотыгой, спроси его, в свою очередь, сколько ли он проехал сегодня на своей лошади. А теперь прощай! Хочу обрить голову да собрать вещи. В монастырь ухожу.

С этими словами он пошел дальше, лукаво улыбаясь и напевая какую-то песенку.

«В какой монастырь? И почему вдруг дядюшка Дэнба решил побриться в ламы?» – терялась в догадках Царонг. Пока она так размышляла, к ней подъехал на лошади Живой Будда.

– Ты почему не работаешь? – гневно закричал он. – Сколько раз ты сегодня взмахнула мотыгой? Ну-ка, отвечай! Сколько, я спрашиваю?

Поклонилась женщина Живому Будде и, робея от страха, не осмеливаясь поднять глаза, будто во сне, проговорила:

– А не скажет ли мой господин, сколько ли он проехал сегодня на своей лошади?

Живой Будда, которого боялась вся округа, никак не ожидал услышать столь смелый ответ. Он хотел было уже приказать слугам выпороть женщину ременными плетями, да осекся…

«Что-то здесь неладно», – подумал он, а вслух сказал: – Скажи, почему ты не задала мне этот вопрос три дня назад? Кто научил тебя? Отвечай, кто он, твой умный советчик?

– Дядюшка Дэнба, – еле слышно ответила женщина.

– Дэнба! – воскликнул Живой Будда, а про себя прошептал: – И как это я раньше не додумался взять его к себе в услужение? То-то мне станут завидовать в других монастырях! С таким советчиком я стану самым богатым на земле.

Живой Будда хитро улыбнулся и, забыв про Царонг, воскликнул:

– Эй, слуги! Бегите в деревню и передайте Дэнба, что я велю ему немедленно явиться ко мне на службу!

О том, что было дальше, расскажет следующая сказка.

О том, как дядюшка Дэнба опозорил Живого Будду

Давно мечтал дядюшка Дэнба проникнуть за толстые монастырские стены и насолить ненавистному Живому Будде. И вот наконец случай подвернулся: Царонг ему помогла. Прибежали слуги Живого Будды в дом, где жил дядюшка Дэнба, торопят его, помогают в путь-дорогу собираться.

– Своих дел хоть отбавляй, но так уж и быть, послужу я Живому Будде, – говорит дядюшка Дэнба. – Передайте только главе монастыря, что пешком ходить я не привык, пусть лошадь за мной пришлет.

Стремглав бросились слуги в монастырь, доложили все, что велел передать дядюшка Дэнба.

Выполнил Живой Будда просьбу дядюшки Дэнба, прислал за ним откормленного рысака.

– В монастырь я, конечно, пойду, но для этого следует в новую одежду переодеться. Не хочу я позорить Живого Будду своим старым тряпьем!

Побежали слуги в монастырь, передали все слово в слово.

Выполнил Живой Будда и эту просьбу будущего советника. Послал он ему новый хитон да мягкие, расшитые узором сапоги.

Облачился дядюшка Дэнба во все новое и, как бы невзначай, заметил:

– Сам-то я голодным в монастыре не останусь, а вот матушке моей надо бы мешка три цинко на зиму, да три сумки звонкой монеты на лето.

Не мешкая, бросились слуги в монастырь, передали волю дядюшки Дэнба.

«Только бы не отказался прийти ко мне этот Дэнба. С его умом я так разбогатею, что все будут сгорать от зависти», – подумал Живой Будда и скрепя сердце исполнил третью просьбу дядюшки Дэнба.

Приехал дядюшка Дэнба в монастырь и предстал перед Живым Буддой.

– Будешь моим первым советчиком, – с медовой улыбкой сказал ему настоятель.

Поклонился дядюшка Дэнба, выразив тем самым не только благодарность, но и готовность выполнить любое поручение нового хозяина.

Прошел месяц, другой, третий – Живой Будда не нахвалится своим советчиком. Всем он ему угождает, все делает и ничего не просит. Лучшего и не пожелаешь!

Как-то раз Живой Будда решил устроить званый обед в честь настоятелей окрестных монастырей, чтобы еще больше прославить себя. На обед он позвал и дядюшку Дэнба.

– Я тронут до слез милостью господина, – ответил дядюшка Дэнба, когда узнал о приглашении.

А Живой Будда, наскоро прошептав какую-то молитву, спросил:

– Хочу, чтобы обед вышел на славу. Скажи, чем можно украсить стол да моих друзей удивить?

Подумал, подумал дядюшка Дэнба и говорит:

– Найдется ли у вас, о высокий покровитель, в свинарнике девять свиней? В нашей округе девять монастырей. Прикажи для каждого главы монастыря зажарить по одной свинье. То-то будет славное угощение, всех удивишь!

«В этом совете, несомненно, скрыт какой-то тайный смысл, – рассудил про себя Живой Будда, – девять свиней и девять настоятелей…»

– Да, да, – словно читая мысли своего господина, продолжал дядюшка Дэнба. – Одна из девяти свиней – это и есть вы, повелитель. То есть я хотел сказать, что вы являетесь одним из настоятелей монастырей и перед вами на столе будет стоять блюдо с жареной свининой. Вот только не знаю, кто будет их колоть.

– Конечно, ты! – воскликнул Живой Будда. – Доверить столь ответственное дело я могу только тебе, да и сан мой не позволяет мне заниматься таким грязным делом.

Дядюшке Дэнба этого только и было нужно. Тяжело вздохнув, он сказал:

– Хорошо, повелитель, я исполню вашу волю, но с одним условием: вы должны помочь мне выманить свиней из хлева. Одному мне с ними не справиться.

Живой Будда и в этом условии узрел тайный смысл и согласился на все без оговорок.

В назначенный день с раннего утра в монастырь начали съезжаться гости. Живой Будда принимал их, сидя на золоченом троне, в главном зале обители. Его ноги были покрыты тяжелым бархатным пледом, голову украшала отделанная золотым галуном шапочка. Рядом стоял дядюшка Дэнба – первый советчик Живого Будды.

Наконец, когда прибыл последний гость со свитой, дядюшка Дэнба наклонился к уху Живого Будды.

– Пора приступать к делу, повелитель.

Прихватив заранее приготовленную веревку, дядюшка Дэнба поспешил к свинарнику; Живой Будда, путаясь ногами в длиннополом хитоне, последовал за ним. Не мешкая, дядюшка Дэнба сделал на веревке девять петель, ловко накинул их свиньям на головы, а конец веревки протянул настоятелю.

– Теперь тяните, мой повелитель, тяните до тех пор, пока я не подам знака.

Перекинул Живой Будда веревку через плечо и, ничего не подозревая, начал тянуть. А дядюшка Дэнба его подбадривает: еще, еще раз!

И чем больше старался Живой Будда, тем крепче затягивались петли на толстых шеях свиней. Они хрипели, бросались в разные стороны, но вырваться не могли. Так и удушил своих свиней Живой Будда. А когда он увидел, что натворил, то принялся кричать, звать на помощь всевышнего, моля простить за совершенный грех.

На шум сбежались гости. Узнав, что настоятель крупнейшего монастыря собственноручно умертвил животных, все бросились врассыпную: ведь Живой Будда нарушил основную заповедь буддизма: «Не убий».

Вслед за гостями побежал из монастыря и дядюшка Дэнба, приговаривая:

– Поделом тебе, поделом!

О том, как дядюшка Дэнба заставил помещика верхом на корове ехать

Однажды дядюшка Дэнба возвращался с поля домой. Видит, навстречу ему идет помещик. За спиной у него мешок и котел. В мешке свинья хрюкает.

– Не тяжело ли тебе, уважаемый? Что это ты так нагрузился!

– Да вот ходил за долгами к своим крестьянам. Денег они не имеют, так я за проценты отобрал свинью и котел. Помоги, если не спешишь.

Взвалил дядюшка Дэнба поклажу на спину и пошел рядом с помещиком. Идут, дела деревенские обсуждают. Вдруг из-за поворота дороги всадник выскочил. Шарахнулся помещик в сторону и сбил с ног дядюшку Дэнба. Котел разбился, а свинья выскочила из мешка и с визгом в лес побежала.

Напустился помещик на дядюшку Дэнба, кричит, ругается:

– Ты виноват, зачем взялся мне помогать? Я бы без тебя спокойно все до дому донес.

Прикинулся дядюшка Дэнба, что бок сильно зашиб. Лежит, тяжело вздыхает. А помещик стал свинью ловить. Но где там! С толстым животом разве догонишь! Разгневанный, ушел помещик домой. А дядюшка Дэнба вернулся в лес, быстро поймал свинью и отволок бедняку, у которого помещик ее отобрал.

А тот не успокоился, созвал в свой дом монахов и велел им проклясть дядюшку Дэнба. Весь день молились монахи, а когда пришла ночь, вповалку легли спать, чтобы закрепить проклятие утренней молитвой.

Узнал об этом дядюшка Дэнба и подумал: «Хорошо, молитесь, молитесь. Набивайте себе шишки на лбы!» Обошел он все дома и предупредил крестьян-должников, чтобы они нынче ночью спать не ложились и по его сигналу: «Воры лезут!» – собрались вокруг дома помещика.

Потом забрался дядюшка Дэнба в комнату, где спали монахи, связал рукава их хитонов, ко лбу помещика привязал пучок сухой травы, а в рукав халата его жены положил камень.

Потом дядюшка Дэнба отправился на скотный двор. Вывел из стойла лошадь, а вместо нее поставил корову. Окончив свои приготовления, он встал под окно и что было сил закричал:

– Воры лезут, воры!

Завопила помещица, переполошились монахи. Но связанные рукава халатов не давали им подняться с пола. В темноте началась давка.

– Засвети свечу, дорогой хозяин! – простонал один из монахов.

Черкнул спичкой помещик и нечаянно поджег траву, привязанную к голове. Жена бросилась рукавом своего халата тушить горящие волосы мужа, но второпях ударила его по голове спрятанным в рукаве камнем, да так сильно, что муж рухнул на пол. Очнувшись, помещик решил, что его ударил вор, выпрыгнул из окна и бросился на скотный двор. А там вместо лошади корова стоит. Вскочил помещик на корову и выехал со двора на потеху всей деревне.

Как известно, в Тибете нет ничего хуже, как проехать верхом на корове!

То-то посмеялись люди!

СКАЗКИ О ЖИВОТНЫХ

О том, как Заяц спас Басана

– Случилось это не так давно, совсем не так давно, как повелось говорить в сказках, – сказал своему внуку старый Нима. – Но сказки никогда не имеют молодости и никогда не стареют, – так говорят в нашем народе…

Есть в Тибете большой лес. День ехать будешь, другой, третий, а кругом все лес да лес. «Поми» этот лес называют. И в том большом лесу много диких зверей живет, очень много! Тигра увидишь, лису и медведя приметишь, зайца и волка найдешь в том лесу. Вот уже сколько сотен лет люди охотятся там. А зверей разве меньше стало? Нет, отвечу я, нет, ответит сосед наш, нет, скажет старый Басан, о котором сказ мой начинается. Слушай, внук!

Как-то случилось, что свирепый Тигр в капкан попал. Никак не мог он вытащить тяжелую и сильную лапу из стальных зубов. Туго ему пришлось, он смерть свою поджидал. Много зверей пробегало вокруг, многих Тигр просил о помощи. Только кто недругу руку помощи протянет? Сколько малых зайчат, медвежат и волчат его пасть проглотила! Не было счета тому, внук мой!

На радость Тигру по лесу путник Басан пробирался. Он в Лхасу шел, в святой город. Тигра увидел Басан. Не было злобы в его глазах, перестала шерсть его лосниться, крепко держали огромную лапу стальные зубы капкана. Голос Тигра услышал Басан. Силы не было в том голосе, грозный рык в слабый стон превратился.

– Помоги, Басан, всю жизнь тебя буду помнить, даруй мне свободу! – взмолился Тигр.

Ответил Басан:

– Освободить тебя я могу. Но когда я открою капкан, ты растерзаешь меня! Кто скажет, что будет не так, Тигр?

– Я первый скажу, что будет не так. Не трону я тебя, Басан, верь мне: горы не так крепки, как слово мое!

Поверил Басан Тигру и открыл капкан. Вскочил Тигр, глаза засверкали свирепо, зарычал:

– Ты думаешь, Басан, что от смерти меня спас?

– Как думать иначе? – ответил спокойно Басан.

– Ты начал доброе дело, из капкана меня освободил. Теперь ты его и кончить должен. Три дня и три ночи я ничего не ел. Охотники меня не убили, но я сейчас могу от голода умереть! Я должен тебя съесть!

Не испугался Басан, быстро ответ нашел:

– Разве те горы, с которыми ты сравнивал свое слово, уже больше не горы? Видишь то Дерево? Пусть оно нам будет судьей, спроси его, как мы должны поступить.

Подошли и спросили. Ответило Дерево так:

– Много лет я на свете живу. В жаркий полдень людям тень от меня, в сильный дождь путник крышу найдет подо мной. А когда лютый холод приходит, те же люди рубят мои ветви, чтобы огонь развести! Разве правильно это, Басан? Разве есть благодарность в нашем лесу?

Старый Басан призадумался. Что Дереву ответить он мог?

Обрадовался Тигр, запрыгал на трех лапах вокруг Басана, закричал:

– Видишь, старый Басан, правда моя. За что я должен тебя благодарить? Проглочу тебя сейчас же!

К счастью, по лесу пробегал Заяц. Он спешил домой к детям. Заяц заметил Басана и Тигра. У Басана глаза горем полны были, у Тигра – яростью.

– Чем ты опечален, путник Басан? – спросил Заяц из-за кустов.

– Рассуди нас, друг, – обратился к нему Басан. – Я капкан открыл, Тигру жизнь спас, а он теперь кочет съесть меня, за что же такая несправедливость?

– Ничего не пойму, – удивился Заяц, – как спас жизнь, почему спас жизнь, какой капкан, где капкан?

– Там, – тихо сказал Басан и рукой указал на тропу.

– Там, – прорычал Тигр, приподняв больную лапу.

– Идемте туда, разберемся на месте. Здесь не могу вас рассудить, должен увидеть все, должен услышать все.

Подошли Заяц, Тигр и Басан к тому месту, где валялся капкан. Рассказали Басан и Тигр обо всем Зайцу.

– Очень хорошо, – сказал Заяц. – Услышал я все, теперь хочу все увидеть. Ты, Тигр, положи свою лапу обратно в капкан. Ты, путник, как шел по тропе, так и иди.

Все звери знали, как Заяц умен. Тотчас выполнил Тигр приказание Зайца. А Басан потихоньку в лес пошел. Сел Косой на пенек и сказал:

– Теперь вижу я, кто из вас прав, а кто виноват. Прощай, Тигр, поделом тебе, скоро охотник придет. Прощай, Басан, счастливого пути!

– Понял ты, внук мой, сказки смысл?

Кукушка – это значит победа

И во второй раз призвал к себе старый Нима своего внука и так сказал:

– Видишь, внук мой, перо кукушки на этой стреле? Я расскажу тебе сегодня одну историю. Случилось это очень давно, когда горы Тибета еще не видели людей. Только птицы – великое множество птиц – вили себе гнезда на горных кручах. Крик и гвалт стоял в округе такой, что даже раскаты грома были не в силах его заглушить.

Ты хочешь знать, внук мой, почему так было? И на это старый Нима даст тебе ответ, слушай же.

Зашел у пернатых обитателей гор большой спор: кого избрать в предводители. Известно, сколь трудно выбрать главаря. Он должен быть не только мудрым и справедливым, но и добрым для одних, а суровым для других: кто что заслуживает, словом – настоящим предводителем.

И вот тогда несчетная армия птиц слетелась в Лхаскую долину. Крылатые гонцы долго судили-рядили, кому быть первым из первых.

– Мы должны выбрать того, кто выше всех летает! – закричала умная Сорока.

Понравилось такое предложение птицам: ведь тот, кто летает выше, и видит лучше.

Учредили птицы совет и начали состязаться. Все небо от края до края стало черным, ветер поднялся от взмахов крыльев. Выше всех взлетел горный Орел: выше самого Эвереста!

– Орлу быть предводителем, да здравствует Орел! – в один голос закричали птицы.

Но не успели смолкнуть ликующие возгласы, как все увидели, что над Орлом парит… Летучая Мышь.

Как же случилось такое?

А вот как, внук мой. Услышала Летучая Мышь, что предводителем хотят избрать того, кто летает выше других, и спряталась под крылом у Орла. И когда Орел взлетел очень высоко, хитрая Мышь незаметно выскользнула из-под крыла и поднялась еще выше.

Но кому может понравиться Летучая Мышь, этот уродец! И закричали птицы в один голос:

– Не желаем иметь такого предводителя. Хотим красивого главаря!

Снова начали пернатые судить да рядить. Наконец умная Сорока сказала:

– Пусть нашим предводителем станет самый зоркий – кто первым заметит рассвет.

Целую ночь не смыкало глаз птичье войско. Все смотрели на темный край неба, что над восточными горами.

И лишь хитрая Летучая Мышь смотрела на запад. Она помнила, что западные горы выше восточных, а раз так, то солнце сначала должно осветить снежные пики на западе. Летучая Мышь хорошо знала этот закон. Ведь недаром она днем спит, а ночью летает по горным ущельям…

Смотрят птицы на восток, ждут, когда край светила выглянет из-за восточных гор. А Летучая Мышь уже кричит:

– Вижу, вижу, солнце поднимается!

Пришлось признать, что Летучая Мышь оказалась умнее всех. Но кому может понравиться Летучая Мышь, этот урод! И опять закричали птицы:

– Не желаем иметь такого предводителя! Хотим красивого главаря!

Снова начали пернатые судить да рядить, наконец умная Сорока сказала:

– Пусть нашим предводителем будет тот, кто поет лучше всех!

Понравилось такое предложение пернатым Тибета. Одна за другой выступали птицы. Но, как известно, у Летучей Мыши хорошего голоса никогда не было. Только Кукушка и маленькая птичка Бубу покорили слушателей своими песнями. Предстояло птицам решить, кто из них двоих поет лучше.

Ты знаешь, внук мой, по-тибетски «бу-бу» означает «я первый». Нет птицы хвастливей, чем Бубу. Раскричалась она на всю Лхаскую долину, что петь ей надо первой. Согласились птицы. Забралась Бубу на ветку серебристого тополя, открыла клюв и… захрипела: уж больно долго она перед своим концертом кричала о себе. Так кричала, что даже голос потеряла.

Прогнали птицы хвастунью Бубу. А скромная Кукушка показала всем свое мастерство. Она куковала на разные голоса: то жалобно, то бодро и весело. И порешили птицы, что предводителем птиц Тибета должна быть Кукушка.

С тех пор кукушку у нас считают «Птицей победы». Ведь она вышла победителем! И каждый охотник украшает пером кукушки свою стрелу.

Понял ты, внук, сей сказки смысл?

Побереги свои губы

И в третий раз призвал к себе старый Нима своего внука и так сказал:

– Знаешь ли ты, внук мой, почему мы плохим людям, – тем, кто любит обманывать других, – обычно говорим: «Побереги свои губы»? В этой сказке ты найдешь ответ. А видел ли ты, внук мой, когда-нибудь зайца? Если видел, то знаешь, что у всех зайцев губы раздвоены. А почему это так? И на это в моей сказке найдешь ты ответ. Слушай, внук!

Как-то случилось, что серый Заяц подружился с Лошадью. Жили они ладно, никогда не ссорились. Но вот наступила зима. По утрам ледяной коркой затягивались заводи в реках, снег засыпал долины и пастбища Тибета. Заяц и Лошадь собрали хворост, развели костер и стали греться. От тепла лошадь задремала. А Зайцу показалось, что Лошади все тепло достается. Разозлился он и стал потихоньку двигать горящие головешки к лошадиной морде, – хотел в отместку подпалить ей гриву.

Лошадь во сне отодвинулась от огня. Заяц снова толкнул лапой головешки. Еще отодвинулась Лошадь. А сзади уже зияла огромная пропасть. Так и рухнула Лошадь в эту пропасть. «Вот теперь я один вдоволь погреюсь», – подумал Заяц. Сунул он свой нос в самый огонь да как закричит от боли: усы опалил.

– Это ты, проклятая кляча, мне мстить вздумала, – закричал от злости Косоглазый, – ну подожди!

Увидел он, что неподалеку Пастух стадо яков пасет. Бросился к Пастуху и говорит:

– Иди скорее в ущелье, там Лошадь разбилась. Обдери с нее шкуру да шубу себе сшей.

– Не могу, – отвечает Пастух. – На спинах моих яков есть раны от тяжелых вьюков. Если я уйду, вороны прилетят и начнут мясо клевать да острыми когтями раны терзать.

– Э, Пастух, а я-то здесь для чего? Иди, я постерегу твоих яков.

Согласился Пастух, пошел в ущелье.

А Заяц тем временем бросился к Ворону и шепчет:

– Спеши скорее к стаду! Пастух ушел, подвезло тебе, брат. Там у яков все спины в ранах. Не теряй попусту время, сыт будешь.

Ворон покачал головой.

– А кто же за моим гнездом следить будет? У меня дети малые.

– Э, Ворон, а я-то для чего здесь? Постерегу я твое гнездо, ничего за это не возьму!

Согласился Ворон и полетел клевать раны на спинах у яков.

Заяц подумал, подумал и бросился в соседнюю деревню. Встретил на дороге Мальчишку и говорит:

– Беги скорее к гнезду Ворона. Сам он улетел, детей малых в гнезде оставил. Хорошая добыча!

– Не могу, мать дом велела сторожить.

– А я-то здесь для чего? Постерегу я твой дом! Капустного листа даже не попрошу за такую работу!

Согласился Мальчишка, оставил дом на Зайца и побежал к гнезду Ворона.

А Заяц поспешил к Воришке.

– Послушай, друг, Мальчишке мать дом велела стеречь, а он ушел. Иди да пошарь по сундукам. Я никому не скажу.

– Спасибо за совет, Косоглазый, я мигом! – ответил Воришка и исчез в доме.

Тем временем Пастух ободрал шкуру с Лошади и вернулся на пастбище. Видит – Ворон раны на спине яка клюет, а Зайца и след простыл! Схватил Пастух камень и запустил в Ворона. Ворон разозлился и полетел в свое гнездо. А там уже Мальчишка его детей в корзинку прячет. Ринулся на него Ворон, когти для схватки приготовил. Перепугался Мальчишка – и наутек. Вихрем ворвался в дом. Смотрит, а там Воришка по сундукам шарит.

– Держи вора! – что было мочи закричал Мальчишка.

Но Воришка был быстр на ноги. Перемахнул он через изгородь. Мальчишка за ним. Шум поднялся невообразимый. Пастух ругает Ворона, Ворон бранит Мальчишку, Мальчишка гонится за Воришкой… А Заяц, довольный, что всех ему удалось провести, забрался на вершину горы и стал наблюдать за свалкой. И смешно вдруг стало Косоглазому. Расхохотался он так сильно, что даже верхняя губа лопнула.

С тех пор у Зайца уродливая губа – в наказание за то, что любит других обманывать. А в Тибете с той поры в ходу поговорка: «Побереги свои губы».

Понял, внук мой, смысл сказки?