Текст книги "Проделки дядюшки Дэнба (Тибетское народное творчество)"

Автор книги: Народные сказки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

Глупый Диду

В городе или деревне, у реки или ручья – никто не помнит, где и когда, – жил-был глупый-преглупый Диду. Но уж раз молва идет такая по горам и долинам – значит жил, раз о Диду частенько вспоминают люди – значит был. Да и не все ли равно, где и когда жил-был Диду! Вот послушайте рассказ о нем и поглядите вокруг себя: обязательно найдется человек, очень похожий на Диду. Но скажу по секрету: пример брать с него не следует!

Однажды нашел Диду в ущелье на дороге золотое кольцо. Бирюзовый камень, с голубиное яйцо величин ной, так и ласкал взор. Кольцо было очень тяжелое, – сразу можно было понять, что принадлежало оно крупному сановнику.

Поднял Диду кольцо, смотрит – не налюбуется! Вдруг навстречу всадник едет. Лошадь под ним с трудом ноги передвигает: видно, немалый путь прошла.

– Эй, путник! – закричал Диду. – Есть у меня перстень золотой. Давай на лошадь поменяемся.

Увидел незнакомец перстень, сообразил, что нет ему цены, и тут же согласился.

Отдал Диду путнику перстень, сел верхом на лошадь и поехал. Вдруг видит: навстречу едет верхом на осле торговец.

«У лошади спина высокая, – подумал Диду, – у осла низкая. Дай попробую обмануть этого простофилю торговца», – и закричал:

– Эй, торговец, а торговец! Давай меняться: ты мне отдай осла, а я тебе – лошадь.

Прикинул торговец и согласился без лишних слов.

Взобрался счастливый Диду на осла, погоняет его хворостиной, ликует от радости: «Обманул простофилю торговца!!»

Вдруг видит: навстречу бедный странник идет, на чжамне[6]6
  Чжамна – тибетский шестнадцатиструнный музыкальный инструмент.


[Закрыть] играет.

«Сейчас я его обману, – подумал Диду. – Осел только орать умеет, а от нежных звуков чжамны у человека легко на душе становится».

– Эй, странник, а странник! Давай меняться: отдам тебе осла, а ты мне – чжамну.

Сообразил бродячий музыкант, что осел ему в пути не будет помехой, и согласился.

Перекинул Диду чжамну через плечо и пошел дальше. А навстречу – нищий. Идет и песни распевает.

«А у него голос лучше, чем у чжамны, – подумал Диду. – Пусть нищий научит меня петь, а я ему чжамну за это отдам».

Научил нищий Диду петь песню, взял чжамну и пошел прочь. А Диду задрал голову, шагает по дороге и во весь голос надрывается, песню поет. Шел, шел, да оступился, в яму упал. С трудом выбрался из ямы, задрал снова голову, открыл рот… И ни слова из себя выдавить не может: позабыл все.

Так и вернулся Диду домой с пустыми руками.

Торговец Мима и жулик Бяньба

Не было в городе такого человека, который не знал бы торговца Мима. Это был честный человек, всегда готовый услужить людям. Бедняков он не раз выручал из беды, и жители всегда добром платили Мима. Кто товар поможет ему перевезти на своем осле, кто воды принесет домой, кто часуйму для него приготовит.

И только мелкий воришка Бяньба ненавидел Мима. Вы хотите узнать, за что ненавидел он торговца Мима? И на это в сказке найдется ответ. Был Бяньба как две капли воды похож на Мима. И ростом, и походкой, и лицом. Только Мима все в городе любили и уважали, а жулика разве могли уважать добрые люди? И решил Бяньба отомстить своему двойнику.

Как-то раз собрался Мима в соседний город шелков вые ткани продавать. Заметил его Бяньба, быстро переоделся в халат – точь-в-точь как у торговца – и пошел следом за ним. А когда показались дома соседнего городка, Бяньба подбежал сзади к Мима и сорвал с его плеча корзину с рулонами шелка.

– Держите его, люди, держите! – изо всех сил закричал Мима.

А Бяньба и не думал убегать. Собралась толпа. Окружили их люди, смотрят и ничего не могут понять. Один говорит:

– Это моя корзина. Он хотел отнять ее у меня! Я торговец Мима!

Другой говорит:

– Не верьте ему, это он сорвал с моего плеча корзину!

Вышел тут из толпы старик и говорит:

– Не знаем мы вас. Вы похожи как две капли воды в нашей реке. И роста одного, и голоса одинаковые, и халаты не отличить друг от друга. Есть у нас судья, пусть он и решит, кто из вас прав, а кто виноват.

И повели их к судье.

Внимательно выслушал старый судья Мима и Бяньба и так сказал:

– Положите один рулон шелка на стол. И когда я взмахну этим жезлом, вы оба разом его хватайте. Кто захватит больше, тот и есть настоящий Мима.

Сказал и взмахнул своим жезлом.

Бросился Бяньба на шелк, крепко схватил его и так к себе потянул, что даже материя затрещала. А Мима лишь осторожно руку положил на шелк – боялся порвать красивую материю!

– Теперь я вижу, кто из вас настоящий Мима. Шелк никогда не был твоим, – обратился судья к Бяньба, – ты не пожалел материю и порвал ее. Значит, ты никогда и не звался Мима. А ты, почетный торговец Мима, пожалел свой товар, не стал его рвать. Забирай корзину и иди с миром, торгуй в нашем городе.

Позвал судья стражу и велел посадить Бяньба в сырой подвал.

Отсидел Бяньба положенный срок и поплелся домой, злой и голодный.

А Мима, счастливый и довольный, распродал свой товар и тоже пошел домой.

Только вышел Бяньба за город, смотрит – Мима идет и песни веселые распевает. В дикой злобе схватил Бяньба большой камень и запустил его в торговца. Покачнулся Мима, упал на землю и сознание потерял.

Испугался Бяньба, что человека убил. «Что делать теперь?» – думает. А в это время путник проходил. «Ты-то мне и нужен», – сказал себе Бяньба и закричал изо всех сил:

– Держите его, держите, он человека убил!

Сбежались люди, слушают, не знают, кому верить, руками разводят, торговца Мима жалеют – уж больно он им всем нравился. И снова из толпы вышел старик и сказал:

– Знаем мы тебя, Бяньба, нехороший ты человек. Но тебя, путник, мы ведь первый раз видим. Лучше пусть судья такой вопрос решает, ему виднее, кто из вас прав, а кто виноват.

И повели их к судье.

Внимательно выслушал старый судья Бяньба и путника и так сказал:

– Ступайте в темную комнату. Тот, у кого на спине появится слово «убийца», тому наказания не избежать.

Отвели их стражники в темную комнату и заперли дверь.

«Хитер ты, судья, но меня не проведешь! – подумал про себя Бяньба. – Знаю я, посадил ты в эту комнату своего человека, чтобы на моей спине это слово написать. Не выйдет на этот раз у тебя ничего!» – Нащупал он в темноте стену и что было силы прижался к ней спиной. А путник вошел и стал посреди комнаты – нечего было ему бояться!

Скоро открыли стражники дверь и выпустили Бяньба и путника из темницы. Зажмурились они от яркого света.

– Повернитесь ко мне спиной! – приказал им судья.

И когда они выполнили то, что велел им судья, тот сказал:

– У тебя, путник, чистый халат. Ты не убивал никого и не прятал свою спину ни от кого. У тебя, Бяньба, на спине пятно. Ты боялся, что кто-то напишет тебе это страшное слово, и к стене прижимался. А почему боялся? Значит, совесть у тебя не чиста! Ты хотел убить торговца Мима!

Пошел судья в темную комнату, велел принести светильник и позвал Бяньба. Вошел Бяньба в комнату и глазам своим не поверил: на стене повсюду было выведено мелом страшное слово – «Убийца».

Отвели снова Бяньба в сырой подвал, и никто не знает, вышел он оттуда или нет. Только в городе его больше никто не видел.

А благородный торговец Мима оправился от болезни и ходит по деревням, песни распевает, разными товарами торгует.

ПРОДЕЛКИ ДЯДЮШКИ ДЭНБА

Священная гора

Однажды дядюшка Дэнба возвращался с поля домой, напевая песню. Вдруг видит: на тропинке камень лежит. Подошел дядюшка Дэнба поближе, нагнулся и даже рот от изумления раскрыл: на желтом песке лежал бирюзовый камень величиною с доброе куриное яйцо! Поднял его дядюшка Дэнба, зажал в кулаке и быстрее зашагал к дому.

Узнал об этом местный владыка-тоужэнь. Позвал к себе дядюшку Дэнба и говорит:

– Камень ты поднял на земле, а земля принадлежит мне. Стало быть, и бирюза моя. Выкладывай ее сюда!

– Пожалей меня, владыка! Я нашел камень, почему же должен отдавать его тебе? – Пусть рассудит нас Священная гора, пойдем и спросим ее.

Согласился владыка, и пошли они к Священной горе. Встал дядюшка Дэнба на колени и закричал:

– Скажи нам, Священная гора, кому принадлежит драгоценный камень, владыке или дядюшке Дэнба?

Трижды обращался дядюшка Дэнба к Священной горе и всякий раз свое имя произносил много громче, чем имя ненавистного владыки.

И эхо трижды повторило: «Дэнба», «Дэнба», «Дэнба».

– Слышишь, владыка, – сказал тогда дядюшка Дэнба, – правда на моей стороне: Священная гора отвечает, что камень принадлежит мне.

– Да, да, – согласился владыка, – справедливей Священной горы ничего не может быть на свете.

И, расстроенный, поплелся домой.

О том, как помещик по-собачьи лаял

Как-то вечером собрались у дядюшки Дэнба молодые парни. Шутили, плясали, пели. А потом один из них и говорит:

– Дядюшка Дэнба, ты у нас самый веселый и самый умный. Скажи, мог бы ты заставить помещика по-собачьи брехать? Если сделаешь такое, угостим тебя на славу!

Обвел всех взглядом дядюшка Дэнба, озорная смешинка сверкнула в его глазах.

– Хорошо, молодцы, заставлю я помещика по-собачьи тявкать!

На другой день собрались парни под окнами помещичьего дома, а дядюшка Дэнба вошел в дверь и говорит:

– Поймал я вчера охотничью собаку в лесу. Так и быть, по знакомству уступлю ее тебе за полцены.

Не поверил жадный помещик дядюшке, переспросил:

– А собака настоящая охотничья?

– Чтоб ты не сомневался, я покажу тебе, как она лаять умеет.

И завыл дядюшка Дэнба на весь дом по-волчьи:

– У-у-у-у-у-у!

– Глупец, – схватился помещик за живот, – да разве охотничьи собаки так лают! Это ты шакала поймал, а не собаку! Слушай, вот какой голос у настоящей охотничьей собаки.

И затявкал помещик на весь дом:

– Тяв-тяв-тяв!

Теперь уж молодые парни схватились за животы и врассыпную бросились в разные стороны.

– Ну и дядюшка Дэнба! Ну и молодец! – кричали они на всю деревню. – Самого помещика брехать заставил!

О том, как дядюшка Дэнба волосы сажал

В одной деревне жил богатый помещик. И была него такая страсть: любил он наряжаться в красивые дорогие одежды. За любую цену скупал он на базарах суконные халаты, расшитые причудливыми узорами сапоги, шапки из заморской парчи, опушенные самым дорогим мехом, тончайшей работы бирюзовые серьги, драгоценные перстни. И только одно приводило помещика в отчаяние – не было на его голове ни волосинки.

Много знаменитых лекарей перебывало в помещичьем доме, тысячи целебных пилюль выпил он на своем веку, однако проку не было никакого: волосы не росли, и голова оставалась голой, как добротно выдубленная баранья кожа.

Случилось, что дядюшка Дэнба узнал об этом. Пошел он на улицу, где жил богач, и давай кричать:

– Волосы сажаю! Волосы сажаю! За работу недорого беру!

Услышал помещик, обрадовался и тут же велел слугам позвать лекаря в дом.

Дядюшку Дэнба усадили за стол, угощали отборными кушаньями, поили лучшим вином, называли чародеем и исцелителем.

– Вызволишь меня из беды – отдам тебе свой самый лучший халат, – обещал помещик и подливал кружку дорогого гостя пенящееся пиво.

Окончили гость и хозяин трапезу и решили, что пора за дело приниматься. Дядюшка Дэнба не спеша достал из-за пазухи пучок женских волос, кривое шило, длинную иглу, пузырек с каким-то снадобьем и все это разложил на столе. Увидел все это помещик и, выпучив глаза, спрашивает:

– А больно сажать волосы?

– Еще бы, – спокойно отвечает дядюшка Дэнба, – очень больно!

– А можно сделать, чтобы было не так уж больно?

– Нет, никак нельзя, – ответил дядюшка Дэнба и принялся вдевать волос в игольное ушко. – Так и раньше случалось: попросит человек посадить ему волосы, а как завидит шило – на попятную. Только у меня твердый порядок: звал на работу – подставляй лысину. Раздумал – все равно плати, чем обещал!

– Бери скорее халат и ступай восвояси, милый человек, – простонал насмерть перепуганный помещик и стал дрожащими руками стаскивать с себя самый дорогой халат.

Взял дядюшка Дэнба халат, завернул в него инструменты и пошел своей дорогой, напевая веселую песенку.

О том, как дядюшка Дэнба хотел убрать камень с поля

Однажды дядюшка Дэнба заметил на поле большую толпу крестьян. Подошел ближе – и что же видит? Толкутся люди вокруг здоровенного камня, а рядом помещик смешно подпрыгивает, трясет животом и кричит: «Раз-два, взяли! Раз-два, взяли!»

– Что это вы здесь делаете, земляки? – спросил дядюшка Дэнба.

– Да вот хочу камень с поля убрать, – отвечает за всех помещик. – Уж очень много места он занимает. От каждого урожая на одну чашку ячменя меньше получаю.

А дядюшка Дэнба ему в ответ:

– Верно ты говоришь, бережливый человек. Только работники твои не в тебя пошли. Больно уж глупы! Десять человек не могут управиться с камнем, который я один легко на своих плечах унесу.

– Так помоги мне, добрый путник!

– Помочь помогу, только сперва схожу домой пообедать, с утра ничего во рту не было.

Испугался помещик, как бы не упустить такого работника, и повел дядюшку Дэнба обедать в свой дом.

Сытно закусив бараниной, запив вареное мясо пенистым пивом, отправились помещик и дядюшка Дэнба в поле. Подошли к камню. Тронул дядюшка Дэнба камень носком сапога, нагнулся, обвязал камень веревкой, присел на корточки, перекинул веревку через плечо и говорит:

– Теперь помоги мне взвалить камень на спину.

Как ни тужился помещик, как ни старался, только пот прошиб беднягу, а камень ни с места.

А дядюшка Дэнба сидит на корточках да время от времени спрашивает через плечо:

– Как ты там, скоро ли? Ноги уже занемели!

– Не могу, – взмолился помещик и в полном изнеможении свалился на жнивье.

– Эх ты, барин, белоручка, – рассердился дядюшка Дэнба, – я один могу твой камень с поля утащить, а ты и поднять-то его не в силах!

И пошел дядюшка Дэнба по своим делам.

О том, как дядюшка Дэнба проучил злого сановника

Однажды дядюшка Дэнба поступил на службу к богатому тибетскому сановнику по имени Джугу Дарбу. Это был злой и надменный человек: за каждую малую провинность он жестоко бил своих слуг. И решил тогда дядюшка Дэнба проучить свирепого хозяина.

Отправился как-то Джугу Дарбу в город и взял с собой дядюшку Дэнба. Целый день они ехали по горным дорогам, и только под вечер далеко на горизонте показались монастырские постройки.

– Ступай вперед да попроси у монахов комнату для меня, – приказал сановник, валясь от усталости с седла.

Прискакал дядюшка Дэнба к монастырю. Въехал во двор, смотрит, а все ламы стоят на коленях перед золотым Буддой, вечернюю молитву совершают.

«В неурочный час я попал, – подумал дядюшка Дэнба, – подождать придется».

Привязал он лошадь к воротам, бросил ей пучок травы, а сам привалился к высокой колонне, да и заснул. Сколько проспал – сам не знает.

Очнулся дядюшка Дэнба от гневного окрика Джугу Дарбу.

– Паршивый бездельник, – кричал хозяин, – вот подожди, проучу я тебя! Что ты здесь делаешь, где комната для меня?!

– Ваша милость, монахи просили меня подпереть колонну, чтобы она не рухнула во время молитвы. Посмотрите, ведь на этом столбе держится весь монастырский потолок.

– Замолчи, лентяй! Ступай немедленно ищи комнату для своего господина.

– Я с радостью пойду, только вы останьтесь здесь и за меня подержите эту колонку.

Обхватил Джугу Дарбу двумя руками колонну, прижал к толстому животу и стоит не шелохнется. А монахи тем временем, кончив молитву, стали расходиться по кельям. Видят – посторонний человек за колонну прячется. Решили они, что вор забрался к ним в монастырь, схватили незнакомца и давай его дубасить!

Взмолился Джугу Дарбу:

– Пустите меня, я самый большой сановник в Тибете, меня зовут Джугу Дарбу.

Но монахи и слушать не хотят, колотят сановника кто чем может. А дядюшка Дэнба стоит в стороне и посмеивается:

– Поделом тебе, сытая скотина, будешь знать, как других бить!

Неизвестно, чем бы кончилась эта история, если бы из своей кельи не вышел глава монастыря. Он был другом Джугу Дарбу и вызволил его из беды. А наутро избитого сановника дядюшка Дэнба повез обратно в Лхасу.

О том, как дядюшка Дэнба продал волшебный горшок

Прослышал однажды дядюшка Дэнба, что в соседней деревушке у реки возле висячего моста поселился хитрый торговец. Никому житья не стало от лиходея. Пока мясо лежит у него на прилавке, он называет одну цену, но стоит покупателю положить его в сумку, он начинает требовать за кусок говядины втридорога. А возвратить обратно и не думай! Обругает, да еще пригрозит, что в другой раз не продаст.

Собрались как-то крестьяне и пошли за советом к дядюшке Дэнба. Выслушал их Дэнба и ничего не сказал. А сам подумал: «Хотел бы я взглянуть на этого мошенника!»

Дядюшка Дэнба не относился к людям, которые откладывают на завтра то, что можно сделать сегодня. Он тут же снял с полки глиняный горшок и отправился в деревню.

Шел он, шел и почувствовал голод. Присел на обочину дороги, развел костер, достал котелок и стал чай кипятить.

Вдруг видит – человек бежит: глаза испуганные, мокрые волосы на лоб нависли.

– По какому делу спешишь, любезный? – окликнул незнакомца дядюшка Дэнба. – Выпей за компанию чашку чая, передохни.

– Где уж мне отдыхать, добрый Дэнба, – тяжело дыша, прохрипел человек. – Преследует меня наш торговец, избить хочет. Говорит, я у него мясо украл. А я и близко возле его лавки не был.

Быстро смекнул дядюшка Дэнба, что надо сделать.

– Видишь куст? Ступай спрячься за него. А об остальном я сам позабочусь.

Сказав это, дядюшка Дэнба быстро забросал землей свой костер. Потом налил в кружку чай, уселся поудобнее и стал пить. Горшок был с очень толстыми стенками, и кипящая вода продолжала в нем бурлить и без огня. Не прошло и минуты, как из-за холма показался торговец.

– Никто не пробегал мимо тебя? – закричал он, поправляя сползающую шапку.

– Что-то не приметил, – равнодушно ответил Дэнба и, отхлебнув глоток из кружки, указал на горшок. – Хочешь чаю?

Взглянул торговец на горшок и глазам не поверил. Стоит он на сырой земле, огня нигде нет, а вода в нем бурлит. Руки зачесались, щеки раскраснелись у торговца от зависти.

– Что это за горшок у тебя, странник? Огня нет, а вода кипит.

– Садись выпей чайку, устал ведь с дороги, – повторил Дэнба.

– Некогда мне, за вором бегу – он мясо у меня украл, – скороговоркой ответил торговец, а сам глаз с горшка не сводит.

– Ну, как знаешь, – дядюшка Дэнба выплеснул остаток кипятка на землю. – Прощай, мне пора в путь.

– Погоди, погоди, – взмолился торговец. – Скажи мне, где ты достал такой горшок?

– Какой «такой»? – прикинулся обиженным Дэнба. – Горшок, известно, волшебный, из алмаза. А где достал – там его уже нет.

Прикинул про себя торговец, сколько денег сможет сэкономить, обходясь без дров, и схватил дядюшку Дэнба за рукав.

– Продай его мне!

– Не могу, уважаемый. Путь мой далек, горшок еще мне послужит, сам знаешь – тибетец без чая что рыба без воды.

– Продай, – стал упрашивать торговец дядюшку Дэнба, – не пожалеешь…

Поднял голову к небу дядюшка Дэнба и, подумав, сказал:

– Вижу, человек ты хороший. Скажу по секрету, дома у меня еще есть один такой горшок, да вот возвращаться не очень хочется – далеко это…

– А мой дом совсем рядом, и двух ли не будет. Пошли скорее, я тебе впридачу к деньгам лошадь свою дам. Быстрее до деревни доскачешь, – закричал обрадованный торговец.

Подумал Дэнба и согласился. Пришли они к торговцу. Взял Дэнба шесть мешков денег, лошадь и, передавая торговцу горшок, сказал:

– Если вода сразу не закипит, запомни: надо постучать по донышку три раза сосновой палкой. Если опять не закипит – ударь один раз камнем. Да посильнее! – С этими словами вскочил дядюшка Дэнба на лошадь и умчался вихрем.

Еще не успела развеяться пыль на дороге, торговец стал созывать к своей лавке односельчан, чтобы похвастаться перед всеми волшебным горшком.

– Смотрите все, какой я богатый. Теперь в моей лавке каждый может купить кружку чая из волшебного горшка. Цена на него будет, конечно, выше. Вот, глядите!

Налил торговец в горшок воды и поставил его на прилавок. Прошла минута, другая, десять минут, двадцать… Вода не кипит. Ударил торговец трижды палкой по донышку и снова стал ждать. Вода не кипит. Поднял он камень, да как ударит! – Только черепки посыпались в разные стороны!

– Жулик, негодяй! – изо всех сил завопил торговец и бросился вдогонку за дядюшкой Дэнба.

Но где там! Дядюшка Дэнба уже успел побывать на базаре в городе Шигацзе и продать лошадь. И все вырученные деньги он отдал бедному человеку, который сидел за кустом у дороги.

О том, как дядюшка Дэнба заставил работать начальника уезда

В ту пору дядюшка Дэнба находился в услужении у начальника уезда. Начальник отличался от других людей тремя качествами: неимоверно большим животом, огромной лысиной и беспредельной ленью.

Целыми днями он отсиживался в собственной крепости, помыкал другими да наблюдал из окна, как в поле гнут на него спину крестьяне.

И задумал дядюшка Дэнба проучить начальника, заставить лиходея узнать, чего стоит один кей[7]7
  Кей – мера веса, около 14 кг.


[Закрыть] цинко. Задумал и стал ждать случая.

Конец лета в тот год выдался на редкость жарким. Поля отливали золотом. На небе не было ни облачка, солнце палило с утра до вечера. Крепостные стены и крыши, казалось, дышали жаром. Жирный начальник тяжело вздыхал.

– Какая несправедливость, – жаловался он дядюшке Дэнба. – Крестьянам живется хорошо. Выйдут в поле и машут себе серпами: жар разгоняют да прохладу навевают. Ох-ох, неси быстрее мой драгоценный веер, Дэнба, отгони от меня дурной воздух!

«Погоди, придет время, заставлю я тебя попотеть по-настоящему», – размышлял про себя Дэнба, обмахивая потную лысину начальника веером из павлиньих перьев.

Прошло несколько дней, наступил большой веселый праздник Линка[8]8
  Линка – осенний праздник урожая.


[Закрыть]. С раннего утра на площади перед крепостью стал собираться народ. Каждый одел свой самый лучший халат – цеба. Женщины принарядили ребятишек, вплели в их косы разноцветные ленточки. Все с нетерпением ждали, когда из ворот выедет верхом на лошади начальник уезда и, по традиции, откроет празднество.

А в это самое время начальник уезда с растерянным видом сидел перед грудой халатов – все никак не мог выбрать, который из них надеть.

– Ваша светлость, – уговаривал его дядюшка Дэнба, – к вашему лицу лучше всего подходит халат из золотой парчи!

Прошел час, другой, прежде чем начальник уезда согласился с мнением своего слуги и стал облачаться в тяжелый халат из золотой парчи на меховой подкладке.

А солнце тем временем поднималось все выше и выше. Его лучи обжигали землю, серебрили озерную воду, радугой перекинулись над горной рекой, сверкавшей на перекатах. Полуденный зной стоял над селением.

Облачившись в праздничный халат, начальник уезда забрался с помощью слуг на лошадь и выехал из ворог крепости. Надменным взглядом он окинул площадь, посмотрел на солнце и вдруг почувствовал, что первая капля пота медленно выползла из-под золоченого шлема. За первой покатилась вторая, третья…

А дядюшка Дэнба сделал вид, что ничего не замечает, и с напускной важностью вел под уздцы тонконогого красавца жеребца.

– Отведи лошадь под дерево, в тень, – взмолился начальник уезда. – Жарко, силы покидают меня.

– Ваша светлость, люди ждут, нельзя останавливаться, – спокойно отвечал Дэнба и еще сильнее дернул скакуна за повод.

– Стой, стой, негодный ты слуга! – не выдержав, закричал начальник уезда. – Я могу упасть, я уже падаю! Лучше я пешком пойду! От земли до солнца дальше, чем от лошадиной спины. Потому тебе и не жарко.

Не успел дядюшка Дэнба остановить лошадь, как начальник, словно мешок с камнями, выпал из седла и рухнул в траву.

– Беги за доктором, негодный бездельник! Не видишь, что я совсем плох.

Бросил дядюшка Дэнба поводья и опрометью побежал на ближайшее поле, где работали крестьяне. Схватил серп – да обратно!

– Вот лекарство, о мудрейший из начальников! Поднимайтесь быстрее, ступайте в поле и помахайте этой штукой. Сразу легче станет. Вы же сами изволили говорить, что серп жару разгоняет да прохладу навевает.

Поднялся начальник уезда, оперся на плечо дядюшки Дэнба, и пошли они в поле. Подошел начальник уезда к краю поля, где колосился цинко, и давай серпом махать. Смотрят крестьяне, глазам не верят, переговариваются: «Ну и дядюшка Дэнба, самого начальника работать заставил!»