Текст книги "Ультра (СИ)"

Автор книги: Нариман Ибрагим

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 29 страниц)

– Троянец против Эсмеральды!

//Сорок девять жестоко избитых и покалеченных людей спустя//

– Теперь, похоже, моя очередь. – Шрам скинул дорогую шубу из натурального меха на бетонный пол. – Троянец против Шрамика!

Так его прозвали Шрамиком, значит почти угадал.

– Ты ведь последний? – уточнил я. – А то я начал уставать.

– Я специально считал, я точно пятидесятый. – заверил меня Шрамик. – Скажи мне одну вещь, Гектор… У тебя техники нет, ты знаешь всего пару ударов, пару приёмов, берёшь только грубой силой и реакцией. Скажи мне, как это вообще возможно?

– Сейчас увидишь. – пообещал я ему.

Мы дрались на усеянном зубами, ногтями и бижутерией окровавленном бетонном дне бассейна. Сразу же после начала пришлось увернуться от брошенного с трёх метров метательного ножа. Я успел буквально в последнюю долю секунды и уставился на Шрамика.

– Закон джунглей. – пожал плечами тот.

Нож ударился в одного из конченых, но особого ущерба не нанёс. Я тоже кое-что припас для джунглей. Ржавый подшипник от БелАЗа, тридцать пять миллиметров диаметром, найденный когда-то в дедовском гараже, был извлечён из кармана и брошен в Шрамика.

Попал хорошо – локоть правой руки, прямо куда целился. Морду Шрамик держал кирпичом, но глаза выдали мне, насколько ему больно. Схождение, удар по локтю правой руки, подсечка, добивающий удар ногой в печень. Захват левой руки, рывок. Рука Шрамика вышла из суставной сумки, полностью потеряв функциональность.

– Можно было бы сказать, что бой закончен, но ты слишком легко отделался. – покачал я головой, глядя на отползающего и стонущего Шрамика. – Это неправильно и несправедливо по отношению к твоим товарищам по стае.

Схватив его за штанину левой ноги, я потянул на себя. Встав поудобнее, начал изо всех сил бить его по голени. Где-то на восьмом ударе захрустело, а просто кричащий до этого Шрамик громко завопил. Сломав ему ногу трудным переломом, я уже направился на выход.

К Шрамику подбежали медики из частной клиники и начали его обрабатывать.

– Стой. – сказал мне спокойным голосом Шрамик. – Ты забыл про награду.

Вот я бы на его месте точно не стал бы нести чушь про награду и прочую хрень. Чувак, тебе ногу сломали, лежи и стони.

– В хрен мне не упёрлась твоя награда. – бросил я, продолжая идти к выходу.

– Прасковья, ты теперь принадлежишь ему. – уведомил ошалевшую девушку Шрамик.

– Нет! – завопила она. – Это…

– Ты подписывала договор как и все. – жестко пресёк отказ Шрамик. – Сама знаешь, что будет, если нарушишь пункт четыреста тридцать шесть…

Какая-то нездоровая хрень. Пойду-ка я отсюда.

Мне эта мажорка и с доплатой не нужна, не то что даром. И как вы вообще себе представляете дарение, мать его, человека?! Верните мой тысяча восемьсот седьмой?

– Приводи себя и дела в порядок, завтра станешь его собственностью. – велел Прасковье Шрамик. – Не вздумай дурить, хуже сделаешь.

Я ушел. Дома никто не спал.

– Ну и дурак ты, братец. – протянул Парис, открывший мне дверь. – Ваши махачи попали в сеть. Тебя теперь знает вся Феодосия…

– Тебя могли убить! – крикнула на меня мама и дала пощечину. – Малолетняя бестолочь!

– Это был вопрос, который можно было решить только так. – попытался оправдаться. Безуспешно.

– Закрой свой рот! Не для того тебя растили и воспитывали! – заткнула меня мама. – Да ты хоть знаешь…

М-да… Знаете, бывает принимаешь решения, которые изначально кажутся правильными, логичными и оправданными. Но вот потом, когда получаешь последствия, они уже не кажутся такими правильными, логичными и оправданными…

//Сорок три минуты спустя//

– Почему я испытываю чувство вины? – серьезно спросила меня Суо.

– Потому что она права. – объяснил я. – Риск был слишком велик. Они могли меня вполне себе обыденно заколоть как свинью и без всяких ритуалов. Пристрелить, забить битами, задавить толпой как в прошлый раз… Не говорить же маме, что у меня с собой был ТТ?

– Понимаю. – Суо замолкла ненадолго. – А я не знала свою маму. Её убили, когда мне было три. Неясные образы, которые навещают меня, когда я сплю… Жалею, что всё сложилось именно так.

– Сочувствую. – искренне сказал я. – Без мамы очень тяжело.

– Да… – Суо будто бы сдерживала голос. – Но мы поступили правильно. Это был вопрос чести офицера. Ты поставил точку в этой непонятной ситуации, полностью разъяснив свою позицию. Кровью.

Я лежал в своей новой комнате и копался в интернете. Рядом с кроватью стоял подарок, который приготовили мне родители. Я оценил: шар с голографической проекцией процедурно генерируемой планеты. Можно касаться руками, приближать, удалять, сохранять изображения, а также отправлять микродронов для наблюдения за ситуацией вблизи. По-сути, это игра. Создаёшь персонажей, или выбираешь генерируемых случайно, создаёшь государства, задаёшь их характеристики, помещаешь на карту и ждёшь. Они живут, генерируют контент, воюют, торгуют, а ты выступаешь в роли этакого демиурга – управляешь погодой, сокрушаешь скалы, насылаешь кометы и метеориты, вообще всё что угодно. Пару лет назад я бы возрадовался такой штуковине и к хренам бы забросил учёбу, полностью погрузившись в миры. А сейчас… Поковырялся в настройках пару часов, создал планету, мир, несколько диких племён уровня позднего мезолита, включил режим десятикратного ускорения течения времени и оставил как есть. Посмотрим, к чему это всё приведёт к следующему моему возвращению из института. Что же будет с этим миром, если бог не станет вмешиваться? Хе-хе-хе!

Шрамик оказался сынком какого-то нашего мультимиллиардера, участника программы по колонизации Марса. Это я узнал из комментариев к видео на Тытрубе. Там как всегда происходит срач, конченые исходят на дерьмо, но мнения разделились всего на три направления:

1) Конченые были правы

2) Конченые такие конченые и заслужили

3) Вы чё обсуждаете это, дол№%%бы?

Полиция не при делах, как всегда. Штрафы уплачены, государство присылало мне запрос о претензиях или жалобах, но я ответил отказом, поэтому никаких движений по восстановлению общественного порядка не началось. Вообще, всегда бы так – от души навалял куче народа, а потом никаких последствий. Впрочем, за этим надо идти в полицию.

//Два дня спустя//

– Что будешь делать со своей рабыней? – поинтересовалась Суо.

– Отправлю домой. Пусть валит к чертям. – ответил я. – Мне только избалованной мажорки на свою голову не хватало.

Да, моя страница в соцсети была забита сообщениями от Прасковьи. Сначала это были угрозы, затем отрицание наличия между нами рабовладельческих отношений, потом она предлагала любые деньги, чтобы я "якобы был её хозяином, но на деле всё осталось бы как есть". Я игнорировал её, так как мне эти мутки с их кончеными обстоятельствами вообще не сдались. Читать сообщения я начал на стадии торга, сейчас жду стадию принятия, чтобы послать её подальше.

В дверь постучали.

– Сынок, к тебе какая-то барышня пришла. – сказала мне мама, войдя в комнату.

– Я сейчас выйду. – обняв маму, сказал я. – Странные времена, мама.

– Наши были не лучше, сынок. – с пониманием ответила мне мама и, встав на цыпочки, поцеловала меня в лоб.

Я открыл входную дверь. Как и ожидалось, стояла Прасковья.

– Привет… – с деланным безразличием произнес я.

– Привет… – она изменилась кардинально, честно говоря.

Передо мной стояла вся такая правильная девочка в строгом костюме, инфоочках, с собранными в пучок волосами, закрепленными китайскими палочками. Прямо как в кино.

– Я с работы и жутко устала. – пожаловалась она. – Решай, когда мне переезжать или переезжай ко мне. Делай со мной что хочешь, мне всё равно.

В голосе её звучало отчаянье.

– Всё, что захочу? – плотоядно улыбнулся я.

– Да… – неуверенно подтвердила она.

– Всё-всё-всё? – лукаво уточнил я, оглядев её с ног до головы.

– Всё, что захочешь! – уверенно ответила она, по-своему протрактовав мой взгляд.

– Тогда слушай внимательно… – я перешагнул через порог и приблизился к ней вплотную, одновременно беря за плечи.

Она со всем вниманием уставилась куда-то в область моего рта.

– … проваливай к чёрту из моего дома и забудь сюда дорогу!!! – проорал я ей в лицо, развернул на сто восемьдесят градусов и подтолкнул к лифту.

Она вжала голову в плечи и побежала прочь. Я, довольный произведенным эффектом, вернулся домой.

– Это что сейчас было? – поинтересовался Парис, выходя из кухни.

– Последствия нашей эпической баталии с кончеными. – объяснил я и пошел в свою комнату. – Ну и моей выходки с "честью офицера".

– Мне нужны подробности, братец! – Парис ворвался в мою комнату вслед за мной и по-хозяйски сел на кровать.

Я рассказал ему всю историю об "обретении Прасковьи" целиком. В тот день мне не хотелось ничего рассказывать, потому я отделался ото всех краткой версией без упоминания "вознаграждения".

– Ну ты и тюлень! – охарактеризовал меня младший брат. – Настоящая секс-бомба, в деловом костюме, в котором она вообще прямо секси, сама пришла к тебе домой, сказала делать с ней всё, что ты захочешь, а ты развернул её?! Тут только два варианта, братец! Ты либо гомосек, либо гомосек!

– Ой, да пошел ты! – вспыхнул я. – Ни хрена не понимаешь!

– Это я-то не понимаю?! – Парис постучал кулаком по дереву кровати. – Да ты просто по дурости упускаешь шикарную возможность!

– Её заставили. – попытался я спокойно объяснить ситуацию не до конца догоняющему брату.

– Идиот! – вскочил с кровати Парис. – Можно же охмурить её! Пригласить куда-нибудь, романтику включить!

– Я в прошлом месяце ей колено и три ребра сломал! Какая, к хренам, романтика? – снова потерял я контроль. – Завали свой поганый рот и покинь помещение!

– Нет, это ты пошел! – Парис хлопнул дверью.

Что-то я психанул… Парис преувеличивает, Прасковья не секс-бомба, просто красивая довольно-таки. Я же поступил так, как поступил бы, в моём понимании, настоящий мужчина. Жалею ли я? Ещё как! Но буду ли я вести себя как тупой и похотливый самец при следующей встрече, если она вообще будет? Нет. У меня есть определенные принципы. И я не стану себя так вести даже несмотря на то, что Прасковья – полная дерьма стерва. Парис – да, он может и использовал бы такой шанс на всю катушку, но я не Парис.

Я её послал и пусть будет, что будет.

//Следующее утро//

Я собрался на утреннюю пробежку. Примерно двадцати километров хватит. У входа в подъезд сидела Прасковья и копалась в мобильнике.

– Где в слове "проваливай" ты увидела "жди меня у подъезда утром"? – раздраженно спросил я, делая разминку.

– Ты что, бегать собрался? – с удивлением спросила она.

– Ты не ответила. – я недружелюбно на неё уставился.

– Не смотри на меня таким сексуальным взглядом. – попросила она. – Я просто не могу уйти. Договор…

– Так разорви свой договор и вали отсюда! – вспылил я. – Зачем лезть в мою жизнь и устраивать этот сталкинг?!

– Это значит смерть. – с намечающимися на глазах слезами ответила Прасковья.

– А мне не плевать? – не плевать, но пусть ищет другой способ обойти этот их стрёмный договор.

– Мне некуда деваться. – сказала она.

Я молча побежал к пляжу. От центра до него было пять километров, потом я пробегу вдоль берега по пять километров туда-обратно и так же вернусь домой. Сзади заревел двигатель. Я обернулся. Новенький Майбах S-класса сорокового года, биотопливный, шестьсот тридцать лошадиных сил, шесть литров объем двигателя, разгон до ста за три секунды – экологически чистая немецкая мощь, воплощенная в металле. За рулём Прасковья. Я бежал ускоренным темпом, а она ехала сзади. Вот дура.

– Уезжай к чёртовой бабуле, дурочка! – крикнул я ей.

Резко рванув вправо, я проскочил переулок и выбежал на другую улицу. Хорошая утренняя пробежка без посторонних мыслей была испорчена вновь появившимся на горизонте Майбахом. Я выругался и продолжил бежать, старательно игнорируя едущую следом машину. Пять утра и только двое на улице. Двое и машина. Я, Майбах и эта упёртая туповка.

На пляж она заехать не рискнула, поэтому покинула машину и побежала вслед за мной. Её хватило на километр моего темпа. Она обессилено упала на песок и лежала неподвижно. Трюк?

– Мне плевать на тебя, хочешь сдохнуть тут, подыхай. – бросил я ей и остановился. А вдруг действительно сдохла?

Сейчас люди с разными болячками рождаются… И её образ жизни, полный бухла и наркоты, совсем не увеличивает шансы.

– Эй, ты не померла? – я поднял её руку и прощупал пульс. Учащённый, да и задышала тяжело. Придуривается. – Хорошая попытка. Уйди подобру-поздорову.

– Пожалуйста… – она открыла глаза и умоляюще обхватила мою руку.

– Ты злобная тварь, избивающая людей в парках и на улицах! – процедил я ей в лицо. – Иди помойся, пахнешь.

Я побежал дальше.

Возле дома очень кстати располагалась спортплощадка, где я сделал десять подходов на турнике и просто поотжимался вдоволь. Без "Нехвы" прямо норм вообще…

После тренировки принял душ и завалился на диван с планшетом, читать продвинутый курс по робототехнике. Затем потренировался дома с гантелями и гирями, а потом снова раздался звонок в дверь.

– Уходи. – открыл я дверь.

– Пожалуйста… – Прасковья встала на колени.

– Я что, на японском должен говорить? – спросил я негодующе. – Ханарете!

– Я не могу! Пойми! – она разрыдалась. – Пожалуйста…

Я закрыл дверь.

//Следующий день//

Я читал учебник по тактике применения ударных ботов-разведчиков. Как оказалось, это не такое безнадёжное дело, каким его описывали сокурсники и обозреватели из гражданских. Там всё продумано до мелочей. Ну да, иначе какой был бы в ней смысл?

Звонок в дверь.

– Ты меня уже… – начал я, открывая дверь. – О чёрт…

Прасковья была синяя. Не пьяная, а избитая до посинения, опухшая, вся в кровоподтёках, еле стоящая на ногах.

– Пожалуйста… – охрипшим голосом попросила она.

– Заходи. – не в силах отправить её подальше, произнёс я.

Лицо опухло очень сильно, слёзы стекали по опухшим щекам и смешивались с кровью. Избивали её ожесточённо.

– Кто и за что? – спросил я её, усадив её на диван и взяв на кухне аптечку.

– Шрамик. – ответила она почти нормально. – За то, что не выполняю договор.

– Если ты меня обманываешь… – мне эта история стала нравиться ещё меньше. Она мне и так совсем не нравилась…

Я начал влажной салфеткой стирать с её лица кровь.

– Клянусь! Это правда! – Прасковья снова зарыдала.

– Да… Девушка Прасковья из Подмосковья, с грустью и тоскою… – пробормотал я слова древней как мой батя песни. – Нужно убрать синяки. Ты же мажорка, почему не поехала в свою дорогую клинику?

– Мне запретили, чтобы запомнила… – ответила она.

– Больные ублюдки. – зло прокомментировал я, покопавшись в домашней аптечке. – Сейчас приду.

Я достал из кладовки свою военную аптечку, у неё как раз через три месяца срок годности подходит. Есть там средство от гематом.

– Потерпи. – я начал наносить специальный гель на лицо Прасковьи. – Сними пока одежду, но не всю.

Предупредил на всякий случай, во избежание недоразумений и неудобств. Вся спина усыпана гематомами и залита кровью, ноги, живот – били без жалости, как врага.

По завершению всех процедур, я отвёл её в свою комнату, где уложил в кровать. Посплю сегодня на диване.

– Почему? – спросила она.

– Почему что? – честно не понял я.

– Почему ты не начинаешь вести себя как обычный парень? Даже грудь не пощупал, хотя мог. – она явно не понимала моих мотивов. Может у них, у мажоров, только так…

– Я не подонок, который пользуется беззащитным положением девушки ради удовлетворения своих похотливых потребностей. – ответил я честно. – Пусть даже такой девушки как ты.

//Вечер того же дня//

Я половину дня переписывался с сокурсниками и занимался метанием плюмбаты. Вечер встретил в спортзале «Легион», он был неподалёку от дома, поэтому я выбрал его. Пока что могу себе позволить.

– Что-то я подзадержался. – я поставил штангу на пол.

Помывшись и переодевшись, направился домой. По дороге проверил телефон, который положил в спортивную сумку. Десять пропущенных от Париса. О, дьявол! Про Прасковью забыл!

– Суо, ты как будто специально издеваешься надо мной! – подумал я громко.

– Почему? – не поняла она. – Почему как будто?

А нет, поняла. Издевается.

– Это как понимать? – грозно спросила мама сразу же, как только я зашел домой.

– Это разговор для чая. – ответил я, разуваясь.

Мы сели за стол впятером. Прасковья отказывалась, но мама легко сломила её сопротивление. Я подробно описал ситуацию.

– С тобой последние годы постоянно что-то происходит, Гектор. – вздохнул папа. – Хорошо, что в институт поступил. Хоть один год тихо прожил.

– Что будешь с ней делать? – Парис взглядом указал на Прасковью. – Это же считай жена: никуда не уходит, делает что скажешь…

– У тебя слишком много иллюзий насчёт брака, сынок. – отметил папа. – Тут всё далеко не так однозначно…

– Молчал бы! – всплеснула руками мама. – Вышла за…

– Вот, об этом я и… – папа сделал глоток из чайной пиалы. – … говорю.

Началось.

– Уходим. Мы чужие на этом празднике жизни. – встал я из-за стола.

В комнате я сел за скорее декоративный письменный стол и достал устав внутренней службы.

– Что это? – поинтересовалась Прасковья.

– Это устав. – ответил я, показав обложку. – Хоть я и знаю его наизусть, но вдруг пропустил пункт о содержании у себя в комнате рабыни?

Прасковья чуть приоткрыла рот и расширила глаза. Она приняла всё за чистую монету.

– Да шучу я! – рассмеялся. – У меня тут заначка.

Открыл устав и из вырезанного пространства достал шесть тысяч рублей, оставив тысячу на месте. Это на завтра. Топлива залить и вообще на непредвиденные.

– Я в сентябре на учёбу уеду. – произнёс я. – Они узнают, что ты не со мной?

– Очень быстро. – кивнул Прасковья. – Может, ты уйдёшь из института?

– Ещё чего! – вот придумала тоже. – Ты где училась?

– Бизнес академия Манхэттена. – ответила она.

– Настоящая мажорка, всё как положено, да? – усмехнулся я. – Придётся тебе забыть об этой весёлой вехе собственной жизни. У тебя отныне будет не менее весёлая, но вполне возможно, что очень короткая жизнь.

– О чём ты говоришь? – спросила недоумевающая Прасковья.

– Первое. Ты подключаешь все свои связи, своего папки, мамки, дядьки, тётки, вообще всех, и попадаешь на сдачу вступительных экзаменов в мой институт. – начал я. – Второе. С этого дня я тебя буду мучительно убивать…

– Её развитие будет идти гораздо медленнее, чем в твоё случае. – сообщила Суо.

– Мне нужно, чтобы она сдала вступительные экзамены, а остальное неважно. – подумал я.

– Это мы обеспечим. – пообещала Суо. – Я уже написала программу тренировок.

– Поехали покупать экипировку. – я указал на сжимаемый Прасковьей телефон. – А сюда ты будешь записывать список "Нельзя"…

//Неделю спустя//

– Убей меня… – попросила Прасковья, задыхаясь.

– Это было бы слишком легко. – улыбнулся я жизнерадостно.

Она только что пробежала три километра и чуть не сдохла. Жирок с неё уже начал слетать, появились признаки мышц – оказывается, чтобы успешно избивать людей в парках, совсем не обязательно быть атлетом.

Нет, Прасковья не была совсем уж рыхлой, подтягивалась десять раз, бегала три километра за тринадцать минут, так что вполне уже входила в рамки проходных баллов – равноправие у нас учитывает и физиологические ограничения, поэтому нормативы для девушек чуть полегче, хоть и феминистки яростно пытались доказать всем, что различий между полами нет.

Мужчине легче стать быстрее, сильнее и выносливее, исключительно благодаря тестостерону. Женщины же лишены такого природного допинга, поэтому обречены тратить больше усилий ради того же результата.

– Ты пройдёшь вступительные. – похвалил я её. – Но это не значит, что тренировки прекратятся. Скоро ты к ним привыкнешь, затем полюбишь их, а потом просто жить без них не сможешь.

– Я в это не верю. – отдышавшись, ответила Прасковья.

– Это не вопрос веры, это научный факт. – я подошел к турнику. – Запрыгивай. Рвись, ломайся, трескайся, но ты должна подтянуться тринадцать раз.

//Следующий день//

– Сегодня отдыхаем. – уведомил я Прасковью, войдя в свою комнату.

Я уже который день ночую на диване. Диван недешевый, гордость и суверенное владение папы, поэтому спать на нём удобно.

– А что случилось? – Прасковья с трудом поднялась с кровати.

– Друзья приехали, поэтому мы сейчас съездим в аэропорт и заберём Армаху, Саню, Сёму и Алю. – озвучил я план.

– А они точно влезут в твой тарантас? – уточнила она со скрытой усмешкой.

– Не называй её так. – поморщился я. – Это моя гордость. Я её собственноручно модернизировал. Одевайся и пойдём.

– А мне обязательно поступать в институт? – спросила она зачем-то.

– Не, если не хочешь, то нормально всё, не поступай. – пожал я плечами.

– Но тогда меня убьют. – Прасковья без стеснения вылезла из-под одеяла и начала одеваться.

Я отвернулся к окну.

– Вот, ты и сама прекрасно всё знаешь. – произнёс я.

– Нет, я это к тому, что ты мог бы отчислиться… – завела она свою шарманку.

– Этого не будет. – отрезал я. – И с какого рожна вообще? Ради тебя? А ты мне кто?

– Но ты ведь мне помогаешь! – искренне удивилась Прасковья.

– Потому что в ином случае тебя прикончат! – я повернулся к ней, увидел, как она надевает бюстгалтер, затем резко отвернулся.

– Не понимаю я тебя, Гектор. – сказала она.

Да я и сам себя не понимаю. Но чувствую, что если её прикончат только потому, что я отказался от неё, то не смогу себе этого простить.

Поехали в аэропорт. С ребятами договорились, что они подберут рейсы как можно ближе друг к другу. С Сёмой, Саней и Армахой получилось удачно, они с интервалом в час прилетают, а вот Алю придётся подождать дополнительные два часа. Ну, ерунда, если честно, подождём.

– Армаха! – обнял я товарища. – Как семья, как сам, как поживает город-герой Волгоград?

– Семья отлично, сам не жалуюсь. – ответил Армаха. – Хорошо, что про Волгоград спросил! Там у нас интеллект городской учудил! Объявил войну канализационным крысам и нанял для решения проблемы военного подрядчика! Ха-ха! Там у нас сейчас подземная война происходит, с газом, роботами-охотниками, срочниками, бегающими туда-сюда! Это видеть надо!

Тут надо знать, что система управления городами у нас уникальная. Псевдо-ИИ в оплате не нуждаются, им нечем друг друга заинтересовать, но взаимодействие налаживать нужно. Поэтому придумали внутренние расчётные единицы и рейтинговую систему. У кого город лучше и богаче, где наблюдаются положительные тенденции и далее по охрененно сложному алгоритму – рейтинг выше и, соответственно, позволить он себе может больше. Волгоград в этом рейтинге на довольно-таки высоких позициях и всеми силами старается сохранить положение. И вот он за свои расчётные единицы нанял военного псевдо-ИИ ближайшей войсковой части для решения назревшей проблемы, так как тот, скорее всего, брал меньше, имел больше свободных ресурсов на тот момент и располагал необходимыми средствами. Вот и получилась эта анекдотичная ситуация, когда военная техника и спецсредства применяются против канализационных крыс. Про спецсредства я шучу, конечно, на самом деле псевдо-ИИ закупает необходимое у гражданских поставщиков и имеющимися силами проводит все процедуры надлежащим образом. Просто так совпало, что такая задача оказалась вполне по силам военным. Ситуации, где медики занимаются строительством – исключены.

– Ты первым прилетел, потому ждём остальных. – сказал я Арману.

– Это я знаю, общаюсь со всеми непрерывно! – махнул рукой Армаха. – Ты лучше расскажи, как семья, как жизнь, личная жизнь. Это, кстати, кто? Не познакомишь?

– Это Прасковья…

В общем, делились новостями, потом прилетел Сёма, за ним Саня, а ещё через два часа Аля.

– О, свет очей моих… – Саня церемониально поклонился. – Алевтина Дмитриева, карета подана.

– Привет, ребята. – высокая барышня в гражданской одежде вообще не походила на ту Алю, которую я помню. Макияж сделал своё "чёрное" дело – лицо стало симпатичнее на порядок. Она и до этого была не сказать чтобы некрасивая, но от макияжа выиграла существенно. За отпуск она слегка прибавила в весе, что скрыло ту слегка болезненную худобу, которая преследовала её весь первый курс. – Как дела у вас?

– Да, как бы… – Саня зачесал затылок. – Неплохо. Как ты, родная?

– Тоже ничего. – улыбнулась Алевтина лучезарно. – Ну что, поехали?

Коттедж я снял на самом берегу, недалеко от пляжа. Два этажа, десять комнат, бассейн, гараж, внутренний дворик для всяких барбекю и прочего, даже поля для волейбола есть. Алкоголь уже прилетел посредством дрон-доставки, жратва тоже ждёт нас у порога. Всё готово для веселухи.

Никаких тебе забот – ребята заранее планировали до сентября зависать в Феодосии, у Прасковьи просто нет выбора, а я просто хотел отдохнуть.