Текст книги "Я — твоя Кошка (СИ)"
Автор книги: Нани Кроноцкая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
16. Мария
«Когда умная женщина берется за свое любимое дело, только полный глупец ей рискует мешать». М. К. Кот «Дневники и записки»
А что мне оставалось? Допив этот чертов стакан, я сидела и его молча слушала.
И хорошо, что он рот мне закрыл. Докладчиком Лер был отменным: все четко, по делу с умело выделенными акцентами. И даже при этом, все им изложенное звучало, как сводка с фронта.
Такова вся их жизнь, и мне это пора бы понять...
Масштабы расследования впечатляли. Пока мы там с Марком валялись в постели, тут бурно кипела работа. Почему мне не стыдно совсем? Их толпа, а нас с мужем моим только двое. Ничего, они справятся, я надеюсь.
За прошедшие сутки инквизиторы все же нашли тех черных артефактов, которые поставляли свой запрещенный товар нашей парочке главных героев. И арсенал там успел накопиться приличный.
Кроме того, что на нас с Котом уже было испытано, оставалось еще предостаточно всякого. Откуда взялось? Нет, назвать артефакты кустарными было сложно. Лер сразу узнал почерк темного артефактора и не ошибся. Последнее крупное дело с целой сетью по производству и реализации бесценных, сверхсильных, а потому запрещенных предметов было раскрыто давно. Уже два с лишним десятка лет назад, а следы его вылезают доселе. Кроме оружия, там обнаружились и другие прелюбопытнейшие инструменты. Например, кольцо для принудительного погружения иных в состояние сна, очень близкого к смерти. Тут я вздрогнула, вспоминая историю Кирьяна. И Гиры. Да и муж мой действительно чудом избежал такой перспективы.
Я это чудо, непроходимая дурочка я.
– Твой сейчас разгребает все эти завалы, о нем не волнуйся. Работы там жуть, но она не кусается, – Лер примирительно улыбнулся. Умеет быть милым. Особенно молча. – А вот ты, к величайшему сожалению, будешь нужна лично мне и в куда менее безопасных условиях. Мы Марию нашли.
Я хлопнула глазками. Ну Мария. А я тут причем? К каждой Машке меня будут насильно утаскивать яговы кукловоды?
Лер не понял, воззрившись на меня с еще большим недоумением. Потом ухмыльнулся и фыркнул: «Ну и семейка», – достал из верхнего ящика тумбочки фотографию женщины.
Я ее сразу узнала. Теперь буду знать, как зовут мою горе-свекровь. Как там Марк сетовал: «Я только в школе узнал, как зовут мою маму». И мне не сказал. Не имело значения.
Внимательно проследив за реакцией, Лер опять ухмыльнулся.
– Расскажу все на месте. Поверь, имей я хоть мизерный шанс справиться без тебя, мы бы тут не сидели. Но боюсь... Счет идет на часы. И еще: Кот тебя мне не даст. Он уже сделал свой выбор. Я прав?
Этим вопросом он словно бы развязал мне язык. Я физически ощутила: могу разговаривать. И не удержалась.
– Можно было сказать лично мне. Может, я бы и согласилась! – рыкнула, понимая, что лгу. Были бы разговоры, увещевания, потом споры, а время идет.
Гуло тоже все видел.
– Ну да. Ты не такая, – и фыркнул на этот раз иронично. – Вставай, нас ждет дальний портал. Следуешь молча за мной и слушаешь инструктаж очень-очень внимательно.
Впервые попав в это пространство ведомая големом, я не испытала ни страха, ни физических неудобств. Было совсем не до этого. Уже позже, идя за руку с мужем порталами, я не испытывала даже легкого дискомфорта. Рядом с Котом меня не покидало чувство надежной, но мягкой, теплой защищенности, как будто меня в пушистое одеяло незримо укутывали.
Сейчас этого не было.
И я на шкуре своей ощутила всю «прелесть» перемещения дальним порталом: мутило, тошнило, колени подкашивались, прыгало сердце в груди, словно взбесившийся заяц. Какой там инструктаж! Я рвоту удерживала с огромным трудом и на выходе абсолютно позорно не выдержала. Сделала шаг вперед и с чувством не слишком скрываемого удовольствия украсила стильный Леров мундир и ботинки остатками сытного завтрака. Я предупредить его не смогла, как стояла, так и согнулась. А и нечего...
Надо отдать должное вечному, он не дрогнул. Щелчок пальцами, тихий шепот, и уже даже не пахнет противно. Шикарная вещь – очищающее заклинание. Но самое отвратительное было в том, что оно снова сработало. Я по-прежнему доверяю ему. Ну как так-то?
Бессмертный паршивец протянул мне платок со словами:
– Я обаятельный. Не грузись, я тебя умоляю, проблем и других предостаточно.
Поскольку права голоса мне так и не дали, молча прихватила платок и, не сказав слов благодарности мужественно ступила по каменистой почве вперед. Огляделась.
Невысокие древние горы вокруг; тропа, ведущая куда-то туда, выше, выше. Мы стояли на небольшой площади какого-то древнего поселения. Вокруг тишина, невысокие, сложенные из дикого камня домики под черепичными крышами, чуть поодаль колодец, настоящий, с высоченным «журавлем», я такие видела только на старых пейзажах. Людей видно не было, дома выглядели заброшенными.
– я не вижу смысла рассказывать тебе о том, куда нас занесло. Далеко. Вчера вечером наши ребятки здесь обнаружили пленницу. Говоря откровенно, по ее следам мы шли уже несколько дней, но эта сволочь невероятно хитер. Он умеет копировать магическую ауру намного лучше физической оболочки. Это самое для нас всех неприятное. Единственный плюс только в том, что магические способности мимикрима крепко связаны с принятым образом тела. Чтобы стать кукловодом, ему приходилось прикинуться мной.
До меня очень медленно доходил весь ужас им сказанного. Гётлимы могли стать кем угодно и добрались до великих, со всеми их суперспособностями? Как там рассказывал Марк: каждому из этого узкого круга бессмертных на раскрытие и овладение своим даром требовались не годы – века!
– Да не молчи ты уже! – рявкнул Лер и раздраженно забрал у меня свой платок. – Вот ведь упрямая баба. Ягова задница, я и так чувствую себя людоедом, похитителем чужих немножко беременных жен и практически вурдалаком.
– Так и есть, – не смогла я сдержаться. – Где она? – спросила и получила тени уважения в темном взгляде этого... светлого похитителя.
– В одном из домов. Но тут и зарыта собака, – поймав мой вопрошающий взгляд, Лер рассеянно потер нос. – Она закрыта на наихитроумейшее заклинание. Демоническое. Неснимаемое. При попытке его развеять погибнет Мария. При попытке пройти напролом – тот, кто идет. Древняя штука, стопроцентная эффективность. Шансов нет, уверяю тебя.
Дурочкой я никогда не была, все поняв с первых слов.
– Как тот самый галстук, что я Марка сняла? Я слова эти все однажды уже слышала.
– Да, малышка. «Петля обреченных» снималась за всю историю этого мира лишь дважды...
Мне даже обидно как-то стало. Первый раз точно не я.
– И ты – очень дальний потомок той самой... как ее там. Грязные яги, забыл. Но пришлю потом точную родословную. – Лер замялся, потом взглянул на меня с невеселой усмешкой. – Ей, Баст. Ты все уже поняла?
– Даже то, что марионеткой меня вы туда не отправите, верно? Нужно, чтобы глупая детка Илона сама преисполнилась жалости и ломанулась спасать матушку Марка, ведь так?
Лер отвел глаза, засунув руки в карманы кителя.
– Не обязательно жалости, – сказал он задумчиво. – Но у тебя она наверняка будет первым порывом.
– Не факт, – ответила, все уже безусловно решив. – Я дала слово Коту не ставить его перед выбором между нами. Я это слово сдержу, показывайте мне ваше место.
Лер удивился, а я совершенно удовлетворенно подумала, что, кажется, бью все рекорды на дистанции «Удивляем бессмертных».
Молча спиной развернулся и по дорожке пошел не оглядываясь, явно будучи совершенно уверен, что я не сбегу. Почему? Хорошо изучил...
Вздохнув, я нехотя поволоклась следом за сиятельным Лером.
Спустя уже десять минут мы подошли к самой окраине покинутой жителями горной деревеньки. Здесь одиноко стояло приземистое строение, больше походившее на каменный погреб, чем на жилой дом. Оно словно вросло в каменистую почву, окон видно не было, только заросшая вековым мхом черепичная крыша и неожиданно-новая деревянная дверь, к которой вели выбитые в каменистой почве ступени.
Мы почти что вплотную уже подошли, когда двое строгих мужчин с нами рядом возникли, буквально из воздуха. Высокие, худощавые, оба темноволосые, друг на друга ужасно похожие. Они были одеты в форму сиятельной Инквизиции, знакомую мне уже до зубовного скрежета. Судя по количеству и качеству рун на стойке кителя и рукавах – оба рангом существенно ниже Кота, и тем более, Лера.
В ту же секунду я снова почувствовала пренеприятнейшее покалывание. Магия. Один из пришедших вдруг резко на шаг от меня отступил и зло зашипел. Гуло же развеселился, радостно отвесив тычок тому в спину.
– Убедился? Вечно ты сомневаешься. Кошка, ты прелесть. Ментальные шпильки Маратушки даже я отражаю с огромным трудом. Он у нас гений. Кстати, позвольте представить: истинная супруга Кота, наше драгоценное «Зеркало» и моя личная помощница, Илона Кот. Ну что, Кошка, начнем? Корвусы, что там у нас с обстановкой?
Я, потрясенная неожиданным поворотом в карьере, хлопала потрясенно глазами. Секунд десять точно ушло на попытку собраться. С немалым трудом я заставила себя выслушать сдержанный доклад того самого «гения», что сразу же попытался ударить меня.
Почему?
Приказа же не было, я надеюсь. Не люблю я сюрпризов таких и недомолвок.
– Почему вы ударили? – перебила его, прервав длинную фразу о том, насколько непреодолимо запирающее заклинание.
Все замолчали. Лер смотрел выжидающе. Марат Корвус бросил взгляд исподлобья и тоже молчал. Я уж решила, что так внятного ответа от него и не получу, когда явно нехотя, словно с трудом разжав тонкие губы, он хрипло прокаркал:
– Я не верю в то, что Кот женился по собственной воле. Я не верю в то, что ты Зеркало. Я не верю в то, что ты прошла древний ритуал. Я...
А! Вон оно что...
Я молча стянула с плеча горловину того самого легкомысленно-гражданского платья, осознав, насколько здесь и сейчас оно выглядело неуместно и вызывающе. Наш с Котом брачный знак продолжал разрастаться, его тонкая вязь оплела уже все плечо и лопатку, у Марка спустившись почти к основанию ребер. Его тонкий узор становился все краше: яркие золотистые линии сплетались в причудливый вензель, прочесть который у нас пока не получалось. Но это пока.
Корвусы судорожно вздохнули, синхронно и оба.
– Достаточно доказательно? – я оскалилась, поймав на себе полный одобрения взгляд их начальника.
Оба молча кивнули, но Марат все же скривился при этом.
– Бить девушку только за то, что тебе не понравился выбор близкого друга, как минимум подло, – я твердо сказала, как припечатала. Зло получилось, но мне его было не жалко. Я уже четко почувствовала: Марат тоже бессмертный. Странный, какой-то изломанный, но из них. Что тоже злило. Если ты сильный, то сила твоя не должна быть оружием против слабых. – Как выглядит заклинание? – перевела взгляд на Лера, краем глаза заметив, как Марат побледнел. – Я же не вижу его.
– Мария! – вместо ответа Лер вдруг со всего маху стукнул по стене домика и проорал во все горло.
В ответ дом содрогнулся, как от землетрясения, по стенам его заструились тонкие змеи разрядов, похожие на длинные белые молнии, и раздался то ли плач, то ли стон то ли звериный рык, полный боли.
17. Кошачьи разборки
«Быстрота реакции и решительность спасает от непоправимых последствий». М. К. Кот «Дневники и записки»
– Ну... как-то так, – брезгливо отряхнув свой протез, Лер поджал губы и посмотрел почему-то на небо.
Минуту примерно туда он смотрел, потом перевел взгляд уже на мою кислую мину и добавил задумчиво:
– По моим ощущениям, она скоро умрет. Не знаю, что там происходит, но различать запах смерти мы отлично умеем. Илюша, я прав?
Второй из мужчин, все это время разглядывающий меня задумчиво и очень пристально, не смутился и молча кивнул. Какой собеседник приятный. Люблю я таких.
– Я знать не знаю, что такое вообще «заклинание», – призналась им сразу и честно. – В моем представлении это просто слова. Брякнул, палкой волшебной потыкал, и все улетело. Ну... или сгорело, – эти наглые рожи в ответ мне синхронно поморщились. – И не надо тут делать противные лица. Объясните на пальцах, пожалуйста.
– Магическая манипуляция, накладываемая адресно на неодушевленный предмет или живой организм, называется заклинанием. Исторически так сложилось. Чаще всего носителем заклинания выступает некое слово магически одаренного. Или мысль, но подобное под силу лишь немногим великим, – подал голос «Молчун». И я сразу же поняла: из двоих загадочных незнакомцев старшим был именно он И смертным, похоже. Наш человек.
– На весь домик наляпали что ли? —дурочкой прикидываться я умела отлично.
Полезнейший навык: мужчины тут же становятся намного раскованнее и откровеннее. Только хитрого Гуло этим не обмануть.
– Нет, – мне терпеливо ответил тот самый Илья. – Кстати, «волшебная палка» – очень удобная штука. Говоря современным языком – магический концентратор. Тем, кто постоянно работает с заклинаниями, действительно имеет смысл его носить с собой постоянно, – судя по тому, что «палок» в руках этих троих я не заметила, с заклинаниями они не работали.
Учтем.
– Ближе к делу давайте, просто к слову пришлась эта волшебная палочка, – я лучезарно ему улыбнулась, проверяя на прочность. Не прокатило, харизмы моей не хватает, увы. – Так что у нас здесь все же заклято, дверь?
– Дверной запор, точнее, как нам удалось определить, вот эта задвижка. И внутри есть еще пара ловушек, наверняка. Лер, я категорически против этой аферы. Ты рискуешь семьей.
– У тебя есть варианты? – Гуло низко рыкнул в ответ. – Да, это ловушка, и попасть в нее должен был Кот. А он обязательно влезет, поверь мне. Может сколько угодно шипеть, но мать свою он мучительно подыхать не оставит. У нас есть мизерный шанс ее вытащить и сразу взять след этой яговой мрази. Других просто не будет. Мим с каждой минутой все больше опасен, и...
Я все поняла наконец и, уже их не слушая, быстро шагнула вперед, закрывая глаза. Мне нужно почувствовать этот запор, как тогда с галстуком. И сделать его самым обыкновенным...
– Стоять! – рявкнул в спину мне Лер.
Упс, кажется, его магия больше на мне не работает. Он надо мной не властен. Я научилась отражать магию кукловода. Как-то само собой получилось. Вечный наш, обломись.
Шаг вниз, другой, и я вдруг ясно увидела: этой новой двери просто не было. Иллюзия, морок, сквозь который я просто прошла, даже юбочку не помяв.
А вот там, за порогом, меня поджидали неприятные крайне открытия.
Вонь.
Мне знаком этот запах. Я вдруг вспомнила, как нас, сотрудников кафедры зоологии позвоночных и специалистов по редким кошачьим, несколько раз вызывали в таможню для определения контрафактных животных. Когда таможенники вскрывали контейнеры, замаскированные под перевозку бумажных пакетов, там стоял этот запах. Измученные, полумертвые редкие кошки, животные в принципе чистоплотные, лежали в лужах мочи и фекалий. Погасшие, сломленные, умирающие.
Хищница.
Нет, эта кошка, что внезапно оказалась у меня перед носом, умирать явно не собиралась. Не так быстро. Она была в ярости. И самое неприятное: за моей спиной дверь опять почему-то была. Твердая, крепкая и надежно.запертая снаружи.
Голодная грязная пума была прицеплена к длинной цепи за железный ошейник. Длина этого приспособления позволяла ей контролировать все пространство комнаты дома и... убивать.
Свою смерть в ее Яростном взгляде я прочла очень ясно и быстро. Гётлим придумал не просто ловушку. Жестокоть. Дикая, изощренная.
Безумная кошка-мать здесь убьет и съест своего любимого и единственного сына. Или он убьет свою мать, защищаясь. Или меня сейчас слопают здесь, и лучше даже не думать о том, что потом станет с Котом.
Спокойно, Илона. Ты не просто девушка, испуганная до состояния судорог. Ты – зоолог. И помнишь, что крупные кошки нападают в двух случаях: от лютого голода или если им уже некуда отступать. У нас сейчас... да. Оба случая сразу. Не трусь, дорогуша, думай, думай.
– Мам, ну зачем же вы сразу так страшно рычите! – я мягко произнесла и сама обалдела. Пума тоже. Скалиться не перестала, и тело ее истощенное все так же крупно тряслось. Но уши приподняла. Значит, у меня есть еще пара секунд. Совершенно не к месту вдруг вспомнила, что ни разу не видела родителей своего бывшего. И представлена им не была, явно рожей не вышла. А Кот ведь меня сразу же с ней познакомил. Как он тогда мне сказал? «Вы – самые главные в моей жизни люди». Если она меня тут сожрет, да еще очень немножко беременную... Он просто жить перестает. С ума сойдет или... версий не так уж и много.
Как же мне все-таки страшно! И на помощь никто не придет: маги снаружи, а рисковать нами обеими, вламываясь сюда через проклятое заклинание они просто не станут.
Помощь. Я вдруг вспомнила, кто нас может спасти. Глупость, наверное, но Илона Олеговна Кот никогда не ходила простыми путями.
Заставила себя закрыть глаза и, прижавшись спиной к шершавой плоскости каменной стены дома, мысленно позвала его.
«Моня! Мне обещали, что ты обязательно должен прийти, если вдруг угрожает опасность. Дорогой мой, таинственный Зверь, мне ужасно нужна твоя помощь, спасай! Кыс-кыс-кыс...»
Звала, не рассчитывая ни на что, даже и не надеясь особенно. Кто он и кто я. Зачем страшному и могучему зверю нужно все бросить там, в Сумерках, и спасать какую-то там Илону? Совершенно нет смысла. И рассчитывать не на что.
Так и стояла, трясясь, прижимаясь к стене, не в силах уже разговаривать с пумой, не способна даже глаза честно открыть и взглянуть в лицо смерти. Умирать не хотелось. Совсем.
Но что-то вдруг изменилось.
Тишина. Я услышала, что внезапно здесь стало тихо. И холодно очень.
Глаза как-то сами собой приоткрылись.
Моня...
Только мне могло прийти в голову назвать это чудовище Моней. Отчего-то он стал куда более осязаем. Не призрак, не тень, Зверь. Настоящий, огромный и страшный.
Он стоял между нами, оскалившись и смотрел прямо на пуму. Она медленно отступала.
А что дальше-то делать? Вечно молча в гляделки играть? Надо как-то нам всем выбираться отсюда. Я попыталась толкнуть задом дверь, убедилась еще раз в глухой ее запертости.
Стою я такая, на кошек смотрю и не знаю, что делать. Внятных инструкций получено мной не было, безобразие, между прочим.
– Понимаете... – в таких случаях стоит рот мне открыть, и неприятности сами находятся. – Если мы тут будем стоять... – дальше трезвые мысли закончились. Слова тоже иссякли.
Пума уши прижала, на нее Моня рыкнул, она тут же легла. Похоже, они были знакомы. Как интересно, почему тогда эта Мария не верила в Зверя? Или снова лгала? Кажется, я запуталась в нашем кошатнике. Напряжение нарастало. Пума тряслась крупной дрожью, жалобно, как мне казалось, порыкивая. Моня просто стоял, а чего ему станется. Дверь тоже стояла. Я моргала глазами и готова была уже громко выть.
Любое мое движение тут же вызывало у пумы почти что истерику. И судя по реакции Мони, нападение на меня будет стоить ей жизни. Я уже выживу наверняка, это плюс. Мария погибнет, и я себе этого не прощу – это минус. Как быстро все перевернулось.
И вот когда мне уже показалось, что мы все тут умрем от голода, холода, вони, позабытые и несчастные, раздался странный звук, очень похожий на хруст чьей-то ломаемой шеи (вот фантазия-то разыгралась моя).
Стало страшно. И только я собралась было громко орать, как
с громким рыком сквозь закрытую дверь к нам ввалился... да. Самый лучший во всем этом мире мужчина. Злой, как... даже не знаю с кем бы сравнить. Очень злой. Очень-очень. Как черт. Почему-то в одной только мокрой футболке и инквизиторских форменных штанах. Тоже мокрых. Одного только взгляда хватило ему для оценки всего с нами происходившего. Громкий, повелительный рык и мать отступила к стене. А Моня... Момента их встречи немножечко я опасалась. Говоря откровенно, – ужасно боялась. Но Марк не напрасно свой пост занимал. Он и тут все успел просчитать. Молча поклонился тому, кто невольно был его частью, и мне бросил:
– Лю, как?! – холодно так прозвучало, воистину вымораживающе. Наверное, тут мне нужно пугаться. Но я уже знала Кота. И во взгляде мерцающие ярким пламенем боль его и тревога, невысказанные словами, согревали мне душу лучше всех добрых фраз.
– Все живые, как видишь. А ты как сюда влез? – медленно сползая по стеночке, прошептала. Любопытная я, что поделать.
– Твоими молитвами. Я... – договорить он не успел.
В эту секунду что-то словно выстрелило. Удар, и грязная тощая кошка, от этого ни на секунду не ставшая менее опасной, прыгнула на меня.
– Мутабор! – рявкнул Кот, молниеносно встав между Моней и пумой. От страха оцепенев, я как завороженная смотрела на происходившее превращение. Так просто... Но еще я увидела страшное: там был ошейник. Стальная пластина, плотно обернутая вокруг шеи обезумевшей кошки врезалась теперь в горло женщины и нещадно душила. Почему Кот стоит? Она же сейчас здесь погибнет, у него на глазах, вот так, глупо и так бесконечно жестоко.
Я рванулась, из последних сил оттолкнувшись от камня стены прямо к ней, судорожно скорчившейся прямо на грязном полу, краем уха услышав громкий рык Марка: "Нет, Лю, нет!«– и непослушными пальцами дернула пряжку ошейника. Громкий щелчок, и она уже дышит, удар, и я рядом лежу на спине, а на мою глупую голову опускается что-то блестящее. Явно тяжелое.
– Стоять! – грохнул вопль, ударив меня по ушам. И время словно бы остановилось. Жесткий хват за лодыжку, рывок, и я улетаю к двери, оказавшись в руках моего чудо-мужа.
Тут дверь за спиной Марка рухнула, и в образовавшейся на ее месте дыре во весь рост показался... конечно же, Лер.
Я уже даже успела соскучиться.
– А ничего так для первого раза, вполне, – он бросил взгляд на скрюченную на полу обнаженную женскую фигуру, скинул с плеч свой китель, поморщившись, передал его мне. – Не надейся, убивать меня твой муженек даже пытаться не будет, – перевел взгляд на Марка, одной рукой все еще судорожно меня ощупывающего, а другой крепко к себе прижимающего. – Поздравляю, котята. Магия уровня «альфа» вам сегодня особенно удалась. Марк, заверни ее и в блок-лазарет Инквизиции. Пока что она безобидна как кукла. Отлично над ней поработали. Да, котятки, именно моим даром кукловода. Все теперь понимаете?
Мы понимали. Мимикрим-кукловод стал практически неуязвим. И непобедим. Одна на него и была только управа.
Я, бестолковая и отважная.
И судя по выражению лиц всех мужчин, им это очень не нравилось.
