Текст книги "Обручальная песнь (ЛП)"

Автор книги: Налини Сингх

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Глава 3

– Ангелика, что случилось? Почему такой тон?

Энни глубоко вдохнула:

– Все в порядке, мама. Я только что вернулась.

– Ну, сегодня же пятница, так что можешь расслабиться. Выпей ромашкового чаю, который я привозила.

Энни ненавидела ромашковый чай.

– Ты же знаешь, я его не люблю.

– Зато он полезный.

Энни слышала эти слова так много раз, что они уже не оказывали на нее никакого воздействия:

– Думаю, сегодня мне хотелось бы чего-нибудь вредного. – Да и на уме у нее был далеко не травяной чай. – Очень-очень вредного.

– Ангелика, честное слово! – Кимберли сердито выдохнула. – Забудь о чае. Вообще-то я звоню предупредить, чтобы на завтрашний ужин ты оделась понаряднее.

Ужин? Сердце Энни ухнуло в пятки, когда она поняла, что совсем забыла о семейном мероприятии.

– Мама, ты обещала, что…

– Он милый молодой профессор из Лондона. Приехал на год.

– И молодой – это…

– Ему всего сорок три, солнышко.

Энни было двадцать восемь.

– О. – Она потерла лоб. – Дело в том, что…

– Никаких возражений. Мы с отцом хотим, чтобы ты хорошо устроилась. Нас же не будет рядом вечно, чтобы заботиться о тебе.

– Я могу сама о себе позаботиться. – Энни почувствовала, как ее кулаки сжались, и заставила себя расслабиться. Злиться не было никакого проку: этот разговор повторялся, сколько она себя помнила. – Я уже не ребенок.

– Ты же не можешь провести остаток жизни в одиночестве. – Несмотря на строгий тон, в голосе матери слышалось отчаяние. Кимберли в самом деле переживала из-за того, что дочь одинока. Ей никогда не приходило в голову поинтересоваться, не выбрала ли Энни такую жизнь сознательно. – Профессор Марксон – замечательный человек. Лучше него тебе никого не сыскать.

Энни ощутила укол застарелой обиды. Фактически мать хотела этим сказать, что других кандидатов на роль мужа у Энни все равно не имелось. Для Кимберли она оставалась хрупкой покалеченной девочкой, а таких большинство мужчин обходят стороной.

– А Каро приедет?

– Конечно же нет. – В голосе матери прорезалось раздражение. – Мы же хотим, чтобы профессор ухаживал именно за тобой. Как бы я ни любила твою кузину, но она всегда перетягивает внимание на себя, даже теперь, когда вышла замуж.

В висках Энни застучало сильнее – на подобных унизительных смотринах только присутствие Каро и позволяло сохранять здравый смысл.

– Понятно.

– Жду тебя к семи.

– Я могу немного опоздать.

– Работа?

– Нет. – И как же объяснить матери? – У меня… эээ… экскурсия по Йосемити. – Хотя дом Энни находился совсем близко от национального парка, родители-то жили под Сан-Франциско, а значит, на дорогу к ним уйдет не меньше часа, и то придется гнать.

– Энни, в самом деле! Ты же прекрасно знала, что мы планируем ужин!

– Я уже говорила: не хочу, чтобы мне устраивали свидания. – Особенно учитывая, что Энни не собиралась выходить замуж или заводить серьезные отношения. Вообще. А уж когда мужчины ожидают увидеть кого-нибудь вроде Каро, а им подсовывают Энни… – Я приеду, как только смогу, но ничего не обещаю.

Сделав еще пару замечаний, мать повесила трубку.

По-прежнему держа телефон в руке, Энни потерла лоб и прошла из спальни в ванную. После этого разговора ей явно не помешает расслабляющая ванна с щедрой порцией морской соли. Раздевшись, она уселась на краешек ванны и, пока та наполнялась, принялась массировать напряженную ногу.

«Все еще болит?»

Простой вопрос, без жалости или укола. Он-то, пожалуй, и расположил ее к Заку еще больше. Не столько сам вопрос, сколько то, что Зак продолжал заигрывать с Энни, даже узнав, что она далеко не совершенна. Вряд ли это что-то значило для него, но для Энни было очень важно.

«Нет, Ангелика, ты не можешь. Твоя нога не выдержит такой нагрузки».

Энни нередко казалось, что матери следовало родиться не человеком. С ее аналитическим умом и стремлением к совершенству из нее вышла бы отличная Пси.

Единственное, в чем Кимберли потерпела неудачу, – это Энни.

Обычно мысли об этом расстраивали её, но сейчас Энни слишком замечталась о том, каково это – целовать красивые губы Зака. Для реального мужчины он казался слишком греховным. А как он флиртовал… ух! Если бы только она была достаточно уверена в себе, чтобы отвечать тем же.

– Вместо того чтобы краснеть и проглатывать язык, – пробормотала Энни.

Энни видела достаточно пар в Дарк-Ривер, чтобы понять, какие именно женщины привлекают самцов-доминантов – а Зак несомненно был доминантом. Эти женщины поражали буквально всем, но прежде всего уверенностью в себе. Умные и рассудительные, они не стеснялись высказывать свое мнение и выступать на равных. Женская самодостаточность не отпугивала мужчин, подобных Заку – она притягивала их.

Наверное, именно этим Зак ее и манил. Она знала: он никогда не скажет, что у нее не получится что-нибудь сделать. Он просто будет считать, что она справится не хуже него. Одно только это соблазняло.

Ванна, наполнившись, запищала. Энни собралась было залезть внутрь, но тут ее взгляд упал на телефон, брошенный на кучу одежды. Она подняла трубку, решив позвонить Каро. Кузина была экспертом по мужчинам и могла дать столь нужный сейчас Энни совет.

Положив трубку на расстоянии вытянутой руки, Энни с тихим стоном опустилась в воду. Понежившись минут десять в горячей воде, она протянула рук к телефону, но не успела даже коснуться его, как тот запищал. Закатив глаза – потому что это наверняка снова звонила мать, – Энни, не глядя на дисплей, откинула крышку, включая режим «только аудио».

– Это я, – сказала она, укладывая голову на бортик и упираясь ступнями в край ванны.

– Здравствуй, «я».

При звуке чувственно веселого голоса у Энни перехватило дыхание.

– Зак… Мистер Квинн… – Не застынь Энни на одном месте, она вскочила бы.

– Зак, – поправил он. – Надеюсь, не помешал?

– Нет. Я… – Вода закапала с поднятой руки, когда Энни откинула с лица волосы, – просто расслабляюсь.

– В ванной?

Энни моргнула, испугавшись, что случайно включила видео. Но нет, оно было отключено.

– У леопардов хороший слух.

Ее щеки заалели.

– Ну конечно.

Она замерла, не желая, чтобы Зак слышал, как она плещется.

– Не хотел мешать отдыху. – В почти мурлычущем голосе послышалось извинение.

Энни напомнила себе дышать:

– Все в порядке.

Раз уж Зак не может ее увидеть, она позволила себе расслабиться и залиться румянцем удовольствия от одного лишь разговора с ним. Она никогда не слышала такого голоса, как у Зака – невероятно мужского, и в то же время с игривыми нотками. Зак не только был отлично натренированным воином – он умел смеяться.

– Что-то стряслось с Брайаном?

– Нет, Джей Би в порядке. Целую неделю не будет бегать с другими мальчишками.

Энни нахмурилась.

– Я полагала, что его на время лишат развлечений.

Зак усмехнулся, и этот звук пронесся по Энни волной живого огня.

– Это и есть его любимое развлечение. Леопарды, особенно детеныши, терпеть не могут сидеть в четырех стенах.

– О, точно. – Энни вспомнила, как кто-то из родителей говорил нечто подобное на родительском собрании. – Ты позвонил, чтобы мне это сказать?

– Да, а еще хотел предупредить, что в горах может быть холодно. Может даже снег пойти. Так что оденься потеплее.

– Хорошо. – Энни прикусила нижнюю губу, желая удержать Зака на линии, но не зная, что для этого нужно сказать. – Значит, завтра в девять?

– Угу. – Зака явно что-то отвлекало от разговора.

– Наверное, мне пора попрощаться, – начала Энни.

– Я тебе уже надоел?

Она и правда не знала, что же ей делать с Заком.

– Нет.

Тихий мужской смешок.

– Расскажи что-нибудь о себе, Энни.

– А что ты хочешь знать? – И, главное, зачем?

– Как давно ты преподаешь?

– Пять лет, – откликнулась она с улыбкой. – Сперва это были малыши, а теперь я работаю с ровесниками Брайана.

– Тебе нравится эта работа.

– Я ее обожаю. – Энни поняла, что снова расслабилась, успокоенная тембром его голоса, немного небрежного и такого восхитительно мужского. – А чем ты занимаешься?

– Я егерь. Специализируюсь на хищниках, которые считают Йосемити своим домом.

Эта работа подходила Заку лучше, чем все, что только могла придумать Энни.

– И тебе нравится?

– Это у меня в крови. – Зак умолк. – В дверь стучат. Заеду завтра ровно в девять. Сладких снов. – На последних словах его голос утих до тихого шепота, пронизанного искушением.

– До свидания.

Отключив телефон, Энни какое-то время сидела в ванне, чувствуя, как ее бросает то в жар, то в холод. Наверняка она слишком многое хотела расслышать в этом разговоре. Зак всего лишь позвонил предупредить, чтобы она оделась теплее. Но как же его голос ласкал ставшую слишком чувствительной кожу!.. Это все из-за того, что Энни так и тянет к Заку. И вовсе не значит, что он тоже ее хочет.

Ну хоть надеяться-то ей можно.

* * *

Распахивая дверь своего маленького дома, Зак уже знал, кто к нему пожаловал. Он учуял гостя, еще когда тот выходил из автомобиля.

– Лукас, входи, – пригласил Зак своего альфу в дом. – В чем дело?

Лукас перешагнул порог. Тёмно-серый костюм вожака свидетельствовал, что тот приехал сюда прямо из главного управления «Дарк-Ривер бизнес».

– Славное жилище.

– Славный костюм.

Открыв холодильник, Зак бросил одну стеклянную бутылку Лукасу, другую взял себе.

– А это что, черт возьми? – Лукас хмуро уставился на плещущуюся внутри голубую жидкость. – А костюм – для маскировки.

– Какой-то новый энергетический напиток, очередное изобретение Джо. – Зак открутил крышку. – Мы должны высказать свое мнение.

Лукас сделал глоток.

– Неплохо… Учитывая, что оно, похоже, светится в темноте.

Зак усмехнулся.

– Итак, зачем тебе маскировка?

– Встречался сегодня с Пси.

– Новая сделка?

Дарк-Ривер только что закончила возведение второго крупного объекта по заказу советника Пси Никиты Дункан. Оба проекта оказались настолько успешными, что и другие предприниматели Пси заинтересовались перспективами сотрудничества.

– Подписано и заверено. – Улыбка Лукаса вышла по-кошачьему довольной. – Я хотел поговорить с тобой о территории, за который ты присматриваешь по долгу службы.

Зак кивнул.

– Какие-то проблемы?

– Вроде бы нет, но я все равно хочу, чтобы ты держал ухо востро. Обычно Пси не лезут в наши земли, но с недавних пор они пересматривают свои правила.

– Думаешь, они воспользуются любым предлогом, чтобы поближе познакомиться с лесом? – уточнил Зак. Обычно Пси не чувствовали себя комфортно на открытом пространстве, предпочитая города с их башнями из стекла и стали. Но супруга Лукаса, Саша, продемонстрировала, как хорошо ее раса умеет приспосабливаться.

– Не думаю, но некоторая вероятность этого все же имеется, и мы будем глупцами, если не предусмотрим любую неожиданность.

– Буду держать тебя в курсе. – Зак поставил бутылку рядом с той, которую только что прикончил Лукас. – Ты же на самом деле приехал ко мне не за этим?

Зак был опытным воином, так что альфе не было нужды предупреждать его о подобных вещах.

Лукас пожал плечами, и отметины от когтей на правой щеке выделились особенно четко.

– Приезжал обсудить с Тэмми подготовку к Рождеству и решил заскочить, поболтать.

Тэмми и Нейт были ближайшими соседями Зака, так что в этом имелся смысл.

– Передай Нейту, я видел, как его малышня вчера гонялась за псиной.

Лукас усмехнулся.

– Это в их духе.

– Можно задать вопрос?

Лукас выжидающе выгнул бровь.

– Люди очень хрупкие?

Зак и раньше заводил себе подружек среди людей, но он никогда еще не желал ни одну женщину – ни вера, ни человека – так яростно, как Энни. И боялся повредить ей в пылу страсти.

– Мне надо сильно сдерживаться?

– Не такие уж они хрупкие, как мы привыкли думать, – ответил Лукас, и Зак понял, что тот говорит, основываясь на личном опыте. Пси физически были даже слабее, чем люди, но Лукас с Сашей явно жили счастливо. – Просто обращайся с ней малость поаккуратнее, чем со мной или любым другом самцом Стаи.

– А кто сказал, что речь о «ней»?

– Речь всегда оказывается о ней.

– Ее зовут Энни, и завтра я веду ее на пикник.

Глаза Лукаса сверкнули зеленым.

– Представишь ее Стае? А когда вы познакомились?

– Сегодня.

– Ну ты даешь! – Лукас качнулся на каблуках. – А она в курсе, что это значит?

– Она пока держится настороженно, но я ей нравлюсь, – отозвался Зак, думая о том, как Энни пожирала его глазами. Такие взгляды могут стать для мужчины наркотиком. Особенно когда глядящая столь аппетитна, и ее хочется смаковать кусочек за кусочком.

– Я хочу сперва за ней поухаживать.

Впрочем, Зак уже считал Энни своей. Потому что она не просто пробуждала в нём самые основные инстинкты – она была парой Зака… а он – котом-собственником.

Глава 4

На следующее утро Энни полностью собралась уже к восьми часам. Взволнованная и возбужденная, она в который раз уставилась на свое отражение. Последовав совету Зака, оделась она тепло: белая маечка под кашемировым свитером, который нежно ласкал кожу, любимые джинсы и пара походных ботинок на тот случай, если поездка вдруг превратится в прогулку. Довершала образ непромокаемая парка.

– Я похожа на цыпленка.

Купить ярко-жёлтый наряд ее уговорила Каролина, заверяя, что он придает лицу красок. Энни согласилась – куртка выглядела очень солнечно. Однако изящества, конечно, не прибавляла.

« Да ладно, – подумала она, снимая ее и укладывая поверх маленького рюкзака с фотоаппаратом и бутылкой воды. – Это же все равно не свидание. Мечты, мечты…»

При воспоминании о голосе Зака желание заструилось по венам. Энни могла думать лишь о том, каково слышать этот голос, бормочущий что-то нежное на ухо, пока сильные мужские руки с дерзкой уверенностью ласкают спину…

– О боже. – Она прижала руку к животу. – Тише, Энни, успокойся.

Впрочем, следовать своим собственным советам оказалось непросто; к тому же Зак снился Энни всю ночь. Татуировка на его бицепсе, которую она видела мельком, просто зачаровала ее, и во сне Энни поглаживала изогнутые линии, прижималась губами к мускулистой плоти… чтобы затем скользнуть ниже, к другой, более твердой части его тела.

– Целый день, – простонала она и запустила руки в волосы, забыв, что стянула их в хвост на затылке. Бросив еще один взгляд в зеркало, она скорчила гримасу. Энни не стала краситься – кто красится, собираясь в лес? – но все же поддалась искушению наложить немного блеска. Он зрительно увеличил губы… и без того пухлые.

– Ох! – Слишком поздно Энни вспомнила, почему никогда не пользовалась блеском. Она потянулась за салфеткой, чтобы стереть его, как вдруг раздался звонок в дверь.

– Кого там еще принесло? – Подбежав к двери, Энни распахнула ее.

По ту сторону порога стоял леопард в человеческой шкуре.

– А я-то надеялся тебя разбудить, – протянул Зак, прислонившись к дверному косяку. – А ты уже совсем-совсем оделась. – Он пытался выглядеть расстроенным, но его выдавали пляшущие в глазах чертики.

– Ты рано, – отозвалась она, не в силах оторвать взгляд от Зака. На нем были выцветшие синие джинсы и серая футболка с эмблемой Сан-Франциско Джайентс, на ногах – туристические ботинки. Одежду он выбрал вполне обычную, но волосы Зака все еще блестели после мытья, а челюсть была гладко выбрита.

Энни с трудом сдержалась, чтобы не провести пальцами по гладкой коже и не втянуть жадно невероятно мужской запах.

– Я рано проснулся – хотел поскорее кое-куда попасть. – Зак улыбнулся, медленно и многозначительно. – Так ты меня пригласишь внутрь? – Он поднял руку и показал бумажный пакет с логотипом пекарни, расположенной неподалеку. – Я завтрак принес.

Энни понимала, что нельзя позволять Заку делать все по-своему, но все же отступила в сторону.

– И что же там такое?

– Всему свое время.

Он дождался, пока Энни запрет дверь, и последовал за ней на кухню.

– А ты любишь читать.

Энни увидела, как он окидывает взглядом книги: расставленные на полках, сложенные стопкой на журнальном столике, оставленную обложкой вверх на подлокотнике дивана.

– Да.

– И я. – Опустив пакет на столешницу, Зак уселся на стул. – Почему ты так далеко встала?

Энни, отошедшая к другой стороне стола, взглянула на него.

– Хотела кофе приготовить.

– Ладно. – Он подтащил пакет к себе. – Но если хочешь узнать, что там внутри, тебе придется подойти ближе.

Да он флиртовал! А Энни играла с огнем, позволяя ему это делать. Потому что о хищных верах она знала наверняка лишь одно – они все были теми еще собственниками… а в планы Энни вовсе не входило становиться чьей-то собственностью. Хотя, конечно, она забегает вперед. Зак всего лишь с ней заигрывал. И вряд ли собирался тащить ее к алтарю.

– А что ты из книг предпочитаешь? – поинтересовалась она, решив, что можно и пококетничать в ответ, ведь все равно это притяжение – не более чем обычное сексуальное влечение.

– Триллеры, иногда что-нибудь документальное. – Зак оглядел кухню-гостиную. – А здесь тесновато.

– Для тебя, может быть.

Он был таким крупным, таким откровенно мужественным, что просто захватывал всю квартиру… и грозил захватить саму Энни.

Зак посмотрел на нее, и в его глазах мелькнуло нечто темное и очень опасное.

– Хмм, ты права. Ты-то чуточку помельче.

Наливая воду в кофеварку, Энни попыталась выровнять сбившееся дыхание. Зак сидел на месте и изучал ее с воистину кошачьим терпением, заставляя нервные окончания едва ли не искрить от напряжения.

– Давно здесь живешь?

– Последние пять лет. Переехала, как начала преподавать.

– А до этого жила с родителями?

Энни рассмеялась, хотя в висках глухо застучало.

– Господи, нет. Я удрала от них, как только мне исполнилось восемнадцать.

– Тебе бывает одиноко, Энни? – спросил Зак, и его голос нежно погладил кожу.

– Я люблю жить одна. И, надеюсь, так оно и будет.

Она думала удивить его, но вместо ответа Зак, изогнув бровь, поднял пакет. Он бросал ей вызов. Энни не считала себя особо смелой, но все же обошла стол. Зак кивнул ей на стул рядом.

Зная, что отказываться глупо, она уселась, потерев рукой бедро. Зак заметил это.

– Болит?

– Что? – Энни опустила взгляд. – О, нет, вовсе нет. Всего лишь привычка. – По утрам ногу всегда немного тянуло. – Итак, завтрак?

Зрачки Зака тут же вытянулись и сменили цвет. Энни почувствовала, что задыхается под этим зелено-золотым кошачьим взглядом.

– Ух ты.

Он улыбнулся.

– Давай поиграем.

У Энни возникло предчувствие, что игры с этим большим котиком – идея не самая лучшая, но раз уж она поддалась безумию, то просто сказала:

– Во что?

– Закрой глаза. Попробуй то, что я тебе дам, и скажи, что же это такое.

При мысли о том, что Зак будет ее кормить, сердце Энни понеслось вскачь со скоростью света.

– И что я получу, если угадаю?

– Пока это тайна. – Его веки опустились, но Энни показалось, что она успела заметить в его взгляде что-то обжигающе горячее. Впрочем, уже через секунду, когда он снова на нее посмотрел, в кошачьих глазах отражалось одно лишь веселье. – Идет?

– Идет.

Словно загипнотизированная, она глядела, как Зак раскрывает бумажный пакет руками, которые она жаждала почувствовать на своем теле.

– Закрой глаза, солнышко.

Энни мучил совсем иной голод, но все же она опустила ресницы. Это заставило ее еще острее почувствовать запах Зака, его тепло, само его присутствие. Зак подвинулся, поставив одну ногу позади ее стула, поймав тем самым Энни в ловушку, и она открыла рот, чтобы сказать ему… хоть что-то.

Однако по ее губам скользнули пальцы.

– Кусай.

Зак окружал ее, проникал в ее кровь, в ее легкие. Запутавшись в своих мыслях, она вонзила зубы в булочку, которую он поднес к ее губам. Слоеное тесто растаяло во рту, и она, не задумываюсь, облизнула губы.

Зак сидел подозрительно тихо. Впрочем, когда он все же заговорил, его тон был совсем беззаботным.

– Так что же это?

– Слойка.

– А вот и нет.

Энни хотела уже открыть глаза, но Зак ей не позволил:

– Не подглядывай.

– Почему это?

– Я дам еще один шанс. А пока у тебя штрафное очко. Давай посмотрим, удастся ли тебе сравнять счет.

– Штрафное очко? – Почему-то при этой мысли ее захлестнуло возбуждение. – Ты ничего не говорил про штрафные очки.

– А ты не спрашивала.

Все, как Энни и думала: игры с котом оборачиваются неприятностями.

– А вот теперь я спрашиваю.

– Потом. А сперва попробуй это.

Он снова положил ей что-то в рот, и Энни проглотила, полная решимости на этот раз угадать – слишком уж довольные нотки звучали в его голосе. Видно, Зак приходил в восторг от одной мысли, что Энни ему что-то должна.

Она улыбнулась.

– Булочка с черникой.

Палец, скользнувший по губам, заставил ее глаза распахнуться.

– Крошка, – сказал Зак.

– А!

В этот раз он не улыбнулся, изучая ее так пристально, что это напомнило ей: каким бы он ни был игривым, Зак прежде всего оставался воином. А Стая Дарк-Ривер контролировала большую часть земель Сан-Франциско. Более того, они недавно нашли общий язык с волками Сноу-Данс, славящимися своей кровожадностью.

– О чем думаешь?

– Что ты опасен.

– Для тебя – нет, – прошептал он. – Я не буду кусаться, пока ты сама хорошенько не попросишь.

Это дразнящее обещание заставило кровь прилить к ее щекам, но, к счастью, как раз в этот момент запищала кофеварка.

– Кофе готов. Я налью.

Он позволил ей встать, но у Энни возникло чувство, что охота только-только началась. И охотиться будут на нее саму.

Пока Энни расхаживала по кухне, Зак едва ли не рычал от отчаяния. Когда она облизнула губы, он с трудом сдержался, чтобы не впиться в ее рот поцелуем. Эти идеальные пухлые губки… Он не поддался искушению по двум причинам: леопард обожал игру в кошки-мышки, а мужчине хотелось, чтобы Энни таяла от его прикосновений. Он собирался соблазнять ее, пока она не начнет мурлыкать.

– А вот и кофе. – Энни поставила перед ним чашку, и Зак поднес ее к губам, старательно делая вид, что именно этого ему и не хватало для полного счастья, хотя все, чего ему хотелось – это прижать Энни к себе и сделать своей. « Терпение», – напомнил он самому себе. Заку вовсе не улыбалось напугать Энни силой своего голода.

– Вкусно, – одобрительно вздохнул он и протянул Энни булочку и слоеный круассан с шоколадом. – А вот и причина твоего штрафного очка.

Она хмуро уставилась на круассан с начинкой:

– Так значит, ничья?

– Нет, штрафные очки не обнуляются. – Его взгляд задержался на ее губах. – Поцелуй, Энни. Ты будешь должна мне поцелуй.

Приоткрыв губы, она тихо выдохнула.

– А что… – Она откашлялась, – а что насчет моего выигрыша?

– Я отдам тебе его попозже.

Заку хотелось выпить запах Энни, соблазнительно пряный от ее страсти. И все же пока еще Энни не возбудилась так сильно, как того требовал его дикий голод. Впрочем, леопарды – терпеливые охотники. Зак надеялся к концу дня очаровать и обольстить Энни настолько, что она жаждала бы его так же сильно, как и он – ее.

– А теперь ешь, а то опоздаем.

Впиваясь зубами в круассан, Энни не спускала глаз с Зака, доедавшего бублик, который купил себе.

– И когда собираешься… забрать свой выигрыш, – спросила она, принимаясь мыть чашки с воистину женской расторопностью, которой, впрочем, ей не удалось замаскировать свою нервозность.

– У нас впереди весь день. – Зак улыбнулся и поднялся со стула. – Готова?

– Когда ты улыбаешься, на кота похож, – заметила Энни. – Тебе нравится меня дразнить.

Зак подошел к ней и забрал из рук корзинку, которую она сняла со столика в углу:

– А это что?

– Я упаковала разные вкусности для пикника, а еще захватила кое-что в дорогу.

Он заглянул внутрь:

– Шоколадный торт?

– Шоколадный торт с глазурью, – заявила она с такой очаровательной гордостью, что Заку захотелось потребовать свой выигрыш здесь и сейчас. – Я вечером испекла, чтобы за ночь пропитался.

– Да, вы явно подружитесь с Сашей. – Зак склонился к ней так, что губы защекотали ей ухо. – И да, мисс учительница, мне нравится тебя дразнить.

Даже когда они вышли из квартиры и уселись в его автомобиль, Энни все никак не могла отделаться от ощущения его губ на своей коже. В заигрываниях Зака явно сквозил сексуальный интерес, но Энни не знала, как он далеко готов зайти. И если он вдруг станет настойчивее, готова ли она сдаться?

Соблазн казался непреодолимым. Зак определенно нравился Энни, и дело было не только в его потрясающей внешности. Даже одна-единственная ночь с ним должна принести ей невиданное блаженство. Он не казался эгоистом, удовольствие партнера наверняка имело для него значение. А еще, учитывая ветреную природу веров, вряд ли он стремился к каким-то обязательствам.

Идеальный вариант.

И все же Энни колебалась. Уже сейчас ее тянуло к Заку сильнее, чем к любому другому мужчине. А что будет, если она с ним переспит, познает его так близко… а он потом развернется и уйдет? Перед глазами тут же встало женское лицо. На нем сменялись разные выражения, но в глазах всегда сквозило застарелое разочарование.

– Взгляни.

От голоса Зака Энни вздрогнула.

– Что?

– Вот там. – Он указал сквозь лобовое стекло.

Широко раскрыв глаза, она уставилась на вереницу старинных автомобилей на встречной полосе. В огромных и сверкающих механизмах, слишком древних, чтобы парить над дорогой на антигравитационной подушке, было что-то такое… сексуальное.

– Потрясающе! Интересно, а куда они едут?

– Я что-то слышал про выставку антикварных автомобилей минутах в двадцати езды отсюда. Мы могли бы заскочить после пикника.

Пусть Энни и боялась, что Зак заберется слишком глубоко ей в душу, но все же она не смогла сдержать радости, что он хочет провести с ней побольше времени. Впрочем, радость тут же смыло разочарованием.

– Мне надо вернуться к шести, – пробормотала Энни. – Семейный ужин.

Зак бросил на нее быстрый взгляд:

– Что-то не слышу энтузиазма.

Она понимала, откуда такое удивление в его голосе. Всех леопардов Дарк-Ривер, которых она только знала, объединяло одно – семья для них стояла на первом месте. Да и вообще вся Стая была одной большой семьей, так они заботились друг о друге. Даже на школьные собрания, если родители вдруг заболевали или уезжали по срочным делам, всегда заявлялся кто-то из старших.

– Мама все пытается с кем-нибудь меня познакомить.

Зак изменился в лице, и Энни впервые увидела в нем безжалостного воина.

– С кем, например?

– С учеными, – пожала она плечами. – Папа с мамой – профессора в Беркли. У него степень по математике, а у мамы – по физике.

– А тебя привлекают ученые?

– Ни капельки.

Зак снова взглянул на нее, и на этот раз в его глазах отразился леопард.

– Уверена?

– Вполне.

В воздухе запахло опасностью, но Энни не собиралась уступать. Дай Заку палец – он откусит всю руку. И хотя она не из тех женщин, кто любит командовать, очень важно, чтобы Зак ее уважал. Энни нахмурилась. Ну конечно, это было важно, но идея казалась такой яркой, такой сильной и такой невероятно правильной, словно на глубинном уровне Энни знала что-то такое, чего еще не была готова осознать.

Зак прервал её размышления:

– Значит, на ужин ты не поедешь. – Это был приказ.

– Нет, поеду, но с тобой, – неожиданно для себя самой ответила Энни.