Текст книги "Размах крыльев (СИ)"

Автор книги: Надежда Волгина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 9

– Ты еще камнем бухнись мне в ноги.

– И бухнусь, коль надобно будет. Стой, где стоишь, сказал. Будить не дам.

– Да что ж ты непрошибаемый какой?! Дело у меня срочное… Да и время уже обеденное.

– Все равно будить не дам. Как сама проснется, так и решишь свое дело. Это ты довел ее до такого состояния. Пол ночи пропадала, а оставшуюся половину рыдала. Я глаз не сомкнул, сердце кровью обливалось…

Что там происходит? Возня какая-то, сердитый шепот. Я уже окончательно проснулась, но вставать не торопилась, прислушиваясь к приглушенной перебранке. Кажется, это Федор с Лемехом собачатся. И чего не поделили с утра пораньше? Только какое же это утро, если я умудрилась проспать до обеда? И что там говорил Лемех – рыдала я? А мне казалось, что спала как убитая.

– Топай отсюда! – снова забубнил Лемех, и на этот раз в шепоте его угадывалась открытая угроза. – Зачем вином поил?! Это вам, чертям, хоть бочку выпей, все нипочем. А она малолетка еще, да и не привыкшая…

– Последний раз спрашиваю, уйдешь с дороги? – Федор тоже не шутил и собирался действовать решительно.

Как не хотелось еще поваляться, но встать пришлось, а иначе они поубивают друг друга. Порадовало, что вместо шелковой коротенькой сорочки на мне фланелевая рубаха в пол, с глухим воротом. Ай да, Лемех! Какой молодец! Как всегда, четко угадывает мое настроение. Вот и ночью, переодевая меня спящую, правильно оценил ситуацию.

– А я тебя предупреждаю в последний раз. Уходи по-хорошему, а иначе пущу в ход свои способности.

Вот тут я поняла, что оставаться и дальше в постели нельзя, что Лемех не умеет шутить и никогда этого не делает. Раз угрожает применить способности, значит, так оно и будет. О том, чем он обладает и чего я еще не видела, думать не хотелось.

Покинув уютное тепло толстого одеяла, я соскочила с кровати и выбежала на середину комнаты. Моим глазам предстала картина, которая могла бы показаться комичной, не услышь я последнее предупреждение. Лемех стоял спиной ко мне, широко расставив лапы и уперев руки в бока. Низкорослой и коренастой фигурой он перегораживал дверной проем. Его драконий хвост угрожающе-медленно елозил по полу из стороны в сторону. А крылья встопорщились, как будто он готовился их немедленно раскинуть, чтобы прихлопнуть кого-то. Напротив него, через порог и лицом ко мне бил копытом Федор. При этом он зачем-то взял в руку хвост и раскручивал его на манер веревки, словно собирался накинуть на шею Лемеха аркан. Выражение лица черта не сулило последнему ничего хорошего.

– Ты его спасла от смерти, – пафосно произнес Федор, завидев меня и выпуская хвост.

Тут и Лемех обернулся и посторонился, запуская Федора в комнату.

– До чего же горгульи бывают упертыми, – съехидничал Федор, окидывая презрительным взглядом моего верного слугу.

– Работа у нас такая, – не остался в долгу Лемех. – Госпожа, хочешь ли ты принять его? – церемонно поклонился он мне.

– Пусть уж проходит, – переняла я официальный тон, а потом не выдержала и рассмеялась. – Хорошенькое же пробуждение вы мне устроили!

– Пойду, распоряжусь на счет завтрака, – выпрямил спину Лемех и направился во внутренние покои.

– Иди уже, иди, недомерок, – пробормотал Федор, усаживаясь в кресло и вытягивая вперед копыта.

Я подметила, что подковы у него сегодня блестят черным. Ну и франт! Даже такую деталь умудряется менять так часто.

То ли оттого, что выпила вчера лишнего, то ли от пересыпа меня слегка познабливало. Надев теплый махровый халат, я забралась с ногами в соседнее с Федором кресло.

– Рассказывай, – велела. – Что за срочность привела тебя сюда?

– Ну ты даешь! Забыла, о чем просила вчера? – возмущенно уставился черт на меня.

– И?..

– Я нашел способ отправить весточку твоим, – горделиво вскинул он голову. – И времени у тебя не так уж и много. Садись писать письмо.

– И как ты это сделаешь? – встрепенулась я.

– Алина-малина, не это тебя должно волновать сейчас. Так, – встал он с кресла. – Вернусь через полчаса. К этому времени письмо должно быть готово.

Вооружившись листом бумаги и ручкой, я задумалась. Что можно написать родителям, как успокоить? Не могла же я рассказать правду. Тем более не знаю, что сказал маме папа. Да и, скорее всего, всей правды он тоже не знает.

С первых строк я как могла убедительнее попыталась заверить родителей, что жива здорова и у меня все хорошо. Потом нужно было как-то рассказать, где нахожусь. Тут я подключила всю свою фантазию, постаралась написать так, чтобы они поверили, что нахожусь я не так далеко, и никто и ничто мне не угрожает. Дальше начиналось самое тяжелое – я пообещала родителям, что скоро вернусь. Главное, набраться терпения и ждать меня. Поставив точку, уронила голову на руки и разрыдалась. Кого я обманываю? Их? Себя? Я никогда не смогу выбраться отсюда. Никогда! Даже в страшном сне не может привидеться место, куда я умудрилась попасть. Да кто бы еще знал, что оно существует в реальности. В памяти всплыли слова Люцифера: «Люди так слабы и уязвимы, потому что думают, что меня не существует». Ну вот теперь я точно знаю, что он есть. Стала ли я от этого сильнее? Или знания эти я получила слишком поздно?

Усилием воли остановила слезы. Истерики мне сейчас ни к чему. Я же еще планировала сделать приписку только для мамы. «Мамулечка, любимая моя! Смотри, не поддавайся хандре. Я не обманываю, и у меня правда все хорошо. Просто пока не могу всего рассказать. Не моя это тайна. Папу береги, очень тебя прошу. Вы у меня самые лучшие в мире родители. Я вас так люблю, что словами не передать. Всегда думаю о вас, хочу, чтобы вы перестали ссориться. И первая шаг к примирению должна сделать ты».

Все! Больше врать я не могла, а поэтому быстро свернула письмо, даже не перечитывая. Федор еще не пришел. И я задумалась… Как же мне здесь не хватало моих красок и холстов! Пусть в последнее время я забросила живопись, но сейчас мне до боли захотелось вдохнуть запах красок, нанести первые штрихи на чистый лист. Что если попросить Федора принести мне все это? Согласится ли?

– Ну ты вообще! – возмутился Федор, когда я изложила ему суть просьбы. – И как ты себе это представляешь?

– Ну письмо-то ты как-то собирался передать моим родителям? Так почему бы заодно не захватить и краски?

– Ну да. А вместе с ними холсты, подрамники… Что там еще? Мольберт, наверное?..

Он прав. Если уж писать, то мне нужно все. Вряд ли тут можно достать необходимые принадлежности. Не на столе же мне это делать. Да и хотелось запечатлеть сад.

– Ладно, забудь. Вот письмо, – протянула я ему сложенный вчетверо лист. – И… спасибо тебе!

Федор взял письмо и какое-то время продолжал молча смотреть на меня. А потом ушел. Все равно хорошо, что хоть родители получат весточку от меня. Неудобно как-то получилось. Наверняка, он рискует, проворачивая это дело. Вряд ли здесь разрешено свободное общение с тем миром.

После плотного обеда, который Лемех практически затолкал в меня силой, я вышла прогуляться по саду. Грусть овладела мной. Я шла куда глаза глядят, не отдавая себе отчета, как далеко забредаю от дома. Остановилась, когда поняла, что вокруг подозрительно темно. Оглянулась. Странное место. Деревья, кустарники, цветы… все обуглилось, словно после недавнего пожара. Ковырнула носком туфли землю и поняла, что покрыта она толстым слоем пепла. Втянула воздух носом и явственно уловила запах гари.

Решила еще немного углубиться в чащу, найти место, где заканчивается кострище. А все эти ночные гуляния с фейерверками. Вспомнился тот день, когда я попала сюда, как небо озаряли вспышки салюта. Наверное, сюда попала искра и разразился пожар. Сад жалко, такая красота сгорела. Сколько времени теперь уйдет на восстановление?

Темнота все сгущалась, и никакое шестое чувство мне не подсказывало, что нужно поворачивать назад. Так я и шла по усыпанной пеплом земле, пока не набрела на странное сооружение. Похоже на огромный муравейник, метров десять в диаметре и высотой с двухэтажный дом. Строение или объект, не знала, как его называть, было буквально усыпано отверстиями круглой формы. Лишь разглядев их, я впервые подумала, что если тут живут муравьи, то какого они должны быть размера.

Чувствуя, как тело покрывает липкий пот, я сделала несколько шагов назад. Собиралась уже было развернуться и бежать подальше от этого места, как услышала в голове приказ: «Не двигайся!» Говорила женщина. Правда голос у нее был какой-то странный, наполовину шипящий.

Теперь меня уже сковывал не страх, а чья-то воля. Именно она лишила меня движения. Но я все прекрасно видела и слышала. Из круглых «окон» показались женские головы. Все они выглядели бы красивыми, если бы не одна странность – из их ртов высовывались раздвоенные, как у ящериц, языки, и все они, как одна, противно шипели. Дальше я бы обязательно упала в обморок, если бы смогла. Женские головы преспокойненько восседали на туловищах змей, которые и принялись выползать из нор и приближаться ко мне.

Полуженщины полузмеи окружили меня со всех сторон и почти касались моих ног своими языками. Но что-то их сдерживало, словно они сторожили меня для кого-то более страшного.

– Эх ты, дьявол всемогущий! – услышала я возглас, и женские головы повернули в одну сторону и принялись шипеть куда-то мне за спину. – Твари поганые! Вон отсюда!..

Боковым зрением я рассмотрела Василису. Она размахивала огромной корягой и громко кричала:

– Вон, твари! Прочь от нее свои скользкие шкуры! Не уберетесь, превращу вас в деревяшки необструганные. И хозяйка ваша испепелит вас!..

Она продолжала изрыгать проклятья, но женоголовые змеюки не торопились уползать. Они все чаще стали оглядываться на «муравейник», словно именно оттуда ждали поддержки. Но при дальнейшем развитии событий мне не суждено было присутствовать. Костлявые пальцы Василисы обхватили мое запястье и оторвали меня от земли.

– Ты, случаем, мозги дома не выложила? – Василиса постучала костяшками пальцев по моей голове. – Вроде не звенит… – прислушалась она. – Так каково… ты поперлась к химере?!

Драться-то зачем? Я потерла ушибленное место и только потом обратила внимание на место, где оказалась. Как только пришло осознание, с громким визгом соскочила с жертвенного камня, на котором преспокойненько и восседала.

– Ой-ой-ой, какие мы нежные, – закаркала Василиса. Ну то бишь, засмеялась. При этом затряслись все ее бородавки на лице и шее. – Алтаря испугалась. Да не подоспей я вовремя, пришлось бы тебе намного хуже, – снова выпучила она на меня и без того выпуклые глаза.

– Ни к какой химере я не собиралась, – пробурчала я, вставая с травы и отряхивая платье. – Кто это вообще такая?

– А ты не знаешь? И Федька не рассказывал?

– Стала бы я спрашивать…

– Ну так и черт твой, выходит, дурак набитый, раз не предупредил, – процокала языком она. – Подь сюды, – похлопала ведьма по толстому стволу дерева, на котором сидела.

Усаживаясь рядом, я старалась не замечать вони, исходящей от нее. Невольно вспомнила образ цыганки. Снова посмотрела на Василису. Ничего общего! Как может ночной образ настолько кардинально отличаться от дневного?

– А ты думаешь, старость кого-то красит? – прищурилась на меня Василиса. – Да и ведьма я, та, которой детей непослушных пугают. Работа моя гадливая, вот и стала такой. А ты, девка, должна уметь судить о людях не по внешней оболочке.

– Простите, – пробормотала я.

Неловко получилось. Конечно же, я не собиралась выглядеть грубой. Но кто ж знал, что она и мысли читать умеет, ну или так четко угадывать настроение.

– Ну ты еще бабушкой меня назови, – вновь затряслись ее бородавки. – Ладно, харе любезничать. Слухай сюда…

Она подбоченилась, усаживаясь на бревно с ногами. Для древней старухи, Василиса оказалась очень даже гибкой. Видно, не такая уж и старая она.

– Химера, а еще ее кличут Ольгой, фаворитка нашего властелина. Полюбовница, значит, – начала рассказ ведьма. –  После него она тут самая могущественная и сильная. И страшней ее тоже нет тут никого! – уставилась на меня Василиса, словно для того, чтобы я как следует прониклась ее словами. И результата она достигла – меня уже начинало потрясывать от ужаса. – Рассказывают, что когда-то она жила на огнедышащем вулкане, в самом жерле. Сам Сатана сотворил это чудовище для устрашения людей. Взял змей, что кишели у подножья горы, мирно пасущихся коз на склонах и выманил львов из логовища, что хоронилось недалеко от вершины. Из всех них он и слепил Химеру. Голова льва с острыми клыками способна разорвать на части. Из спины растет голова козы с огромными рогами, на которые сажает она непокорных. А хвост венчает изрыгающая пламя и поражающая ядом голова змеи. Летает она на крыльях дракона. Столбенеет тот от ужаса, кто видит ее или слышит ее свист.

Вот, что показалось мне странным в голосе женщины, отдавшем мысленный приказ. Она не шепелявила, как я решила сначала, а присвистывала.

– Очень она охоча до живой плоти, особенно так вкусно пахнущей, – шумно втянула носом воздух Василиса. И она туда же! – Раз в четыре дня выходит на охоту. И не завидую я тому, кто окажется в этот момент в ее лапах, – снова выпучилась она на меня и явно чего-то ждала.

– Хотите сказать, что сегодня как раз такой день? – аккуратно уточнила я.

– Ну знать не полная дурища, сообразила, – удовлетворенно кивнула ведьма. – Ты пришла на ее территорию и стала ее добычей. Таковы тут правила. Сразу бы она тебя не убила, сначала вытянула бы все жилы, свела с ума, а уж потом прикончила. А то, что не доела бы сама, отдала своим верным ехиднам.

Спрашивать, кто это, я не стала. Сама догадалась, что Василиса говорит про женоголовых змей. Стоило вспомнить этих ужасных созданий, как меня передернуло от отвращения.

– Застрелил ее в мире живых колдун из золотого лука. Испустила она дух и попала сюда. Наградил ее повелитель наш неописуемой красотой и сделал своей вечной любовницей. Поговаривают, – понизила Василиса голос до шепота, – что лютой ненавистью ненавидит она свое истинное обличье. Никогда не смотрится в зеркала, во дворец проникает только ночью в образе красавицы. А еще говорят, – уже и вовсе тихо добавила, что мне пришлось до крайности напрячь слух, – что отражение способно ее убить.

Ведьма замолчала, а я задумалась. Конечно, выражение «химера» мне было знакомо. Но люди так называют не чудовище, а человеческие пороки, иллюзии, несбывшиеся фантазии… Оказывается, все монстры, о которых я когда-либо слышала, живут здесь – в царстве Люцифера, о существовании которого еще совсем недавно я даже не думала.

– Ладно, заболтались мы что-то… Тогда как делом пора заняться, – засуетилась Василиса, доставая из-за пазухи небольшой мешочек.

– Подождите! – остановила я ее, осененная внезапной мыслью. – А как же вы? Что будет вам, за то что спасли меня от Химеры?

Василиса снова закаркала. Интересно, привыкну я когда-нибудь к ее экзотическому смеху.

– Ох, деточка… Да кто же захочет мараться об ведьму? Мы тут что-то вроде отбросов. Многие даже считают, что половина из нас повыживали из ума еще при человеческой жизни. И развеивать миф мы не собираемся. Так даже лучше. Творим себе всякие бесчинства и ничего нам за это не бывает. И твое спасение Химера спишет на мою больную голову. Так что, можешь успокоиться. А вот аккуратность нам не помешает. И здесь мы больше встречаться не будем. Найду я потайное местечко, где нас никто не сможет найти. А вот тебе!.. – подняла она вверх узловатый указательный палец. – …Нужно остерегаться.

– Кого?

– Да Химеры же, дурища! – вскричала ведьма. – Не дал твой Бог, видать, тебе ума все же. Учуяла она тебя. И упустила. Такое не прощают. Остерегайся ее мести.

Час от часу не легче. Об Астрии она же меня предупредила. А тут еще и эта… Скоро нечисти придется выстраиваться в очередь, кто первый убьет меня.

– Ну все, давай-ка перейдем к делу. Чтобы лучше понять, смогу ли обучить тебя чему-то, сначала я сама тебя должна изучить.

Василиса схватила меня за руку и со словами «От дурных глаз подальше» поволокла под раскидистое дерево. Под ним толкнула меня на землю и велела не двигаться. Я с интересом наблюдала за ее дальнейшими действиями. Ведьма доставала из мешочка пучки каких-то трав и раскладывала их вокруг меня. А потом и вовсе подожгла. Моментально меня окутала смесь приторных запахов и белый густой дым. Глаза заслезились, и я закашлялась. Но, кажется, мое состояние никого не волновало. Ведьма продолжала ритуал. На голову мне что-то посыпалось, да так обильно, что даже попало в рот. К кашлю прибавилось еще и отплевывание. На вкус похоже на землю… Убить она меня, что ли, решила? Да закопать, не отходя от кассы. А Василиса уже нараспев бормотала какое-то заклинание, периодически хватая меня за руки и ощупывая их своими костлявыми пальцами.

Мне уже грозило самое настоящее удушье от астматического приступа, если бы Василиса одним махом все не прекратила. Дым испарился, даже пепла от сгоревших пучков травы не осталось. Волшебство, да и только.

– Ну все понятно, – произнесла Василиса, деловито пряча мешочек обратно за пазуху.

Я ждала, когда она продолжит, пока не поняла, что продолжать она не собирается. Когда Василиса повернулась ко мне спиной с явным намерением уйти, я воскликнула:

– Куда? А как же я?

Ведьма повернулась ко мне с таким лицом, словно только что вспомнила о моем существовании.

– Иди домой, – велела она.

– Как домой? А подробности? Мне же интересно, что вы там узнали! И как же наши занятия?

– Ох, вот не люблю я этого, – проворчала Василиса, но все же вернулась и опустилась рядом со мной на траву. – Не люблю и не умею рассказывать! – упрямо буркнула она.

А по-моему, очень даже умеет. Вон как про Химеру пела… Складно так, словно легенду пересказывала.

– Очень сильный ангел-хранитель у тебя был, – начала рассказ она. – Под такой защитой в человеческом мире тебе никакая напасть не была страшна. Мать отца твоего… Она, случаем, не промышляла колдовством?

Баба Марина? Да какое там колдовство! У нее такое хозяйство было, что когда только успевала все делать. Скотина, огород… Одних заготовок на зиму делала банок двести. А потом ругалась с папой, когда ехать за ними отказывался. Хорошая она была – ворчливая, но добрая старушка. Я ее любила и сильно горевала, когда умерла она. Каждое лето мы с двоюродной сестрой, дочерью брата отца, отдыхали у нее в деревне. Хорошие времена были!.. Так! Стоп! Я глянула на Василису и поняла, что та беззастенчиво подглядывает за моими воспоминаниями.

– Мне даже напрягаться не нужно, – усмехнулась она. – У тебя на лбу все мысли написаны. Так что? Колдовала бабка?

– Нет, конечно! – тряхнула я головой. – Колдовать не колдовала, но народ лечила. Травы на огороде сама выращивала, а за иными в лес ходила. Помню, меня с собой тоже брала, когда малая была. А когда выросла, другие интересы появились…

Я почувствовала, как губы растягиваются в улыбке. Только грустная она была, наполненная тоской по самому беспечному времени в жизни – детству и отрочеству. Как мы ватагой целые дни проводили на озере, ныряли с дамбы… Чуть постарше стали, женихаться начали. До сих пор помню Мишку – здоровенного деревенского увальня, который тогда мне казался настоящим красавцем. Мы даже с ним одно лето провстречались и целовались, было дело. А на следующий год я уже не приехала к бабушке в деревню. Мишку после того лета не видела.

– Хорошо, что в детство окунулась, – поддакнула моим мыслям Василиса. – Иногда это очень даже пользительно. С возрастом человек черствеет, как забытый в сенях каравай. Забывает, как сам себя вел, других поучать берется. Вот если б чаще вспоминал, так и проблем было бы меньше. – Василиса задумалась, а мне пришла в голову мысль, что она гораздо мудрее, чем кажется на первый взгляд. – Ладно, отвлеклись мы что-то… Бабка твоя была сильна духом. Могла бы стать знатной ведьмой, если б пожелала. Но не израсходовала энергию при жизни и забрала ее с собой. Она и помогает ей быть верным твоим хранителем. Помогала… Сюда она проникнуть не в силах, хоть и знает точно, где ты. Переживает она сильно. Но ты не казнись, – поспешила успокоить меня Василиса. Хоть я и сама не знаю, чего испугалась. Как могут навредить переживания человеку, который давным-давно умер? – Свяжусь я с ней по своим каналам, успокою… Пообещаю, что пригляжу за тобой. Уязвима ты, девка, сильнее, чем думаешь сама, – тяжко так вздохнула ведьма. – Вот тут у тебя самое слабое место, – ткнула она пальцем меня в левую грудь. Больно так ткнула! – Думай, кого впускать туда, а кого лучше на расстоянии держать. Иных пустишь, так потом не отделаешься.

Вот к чему она все это говорит? Уж влюбляться тут я точно не собираюсь. Было бы еще в кого. Но все же уточнить решила:

– О ком выговорите?

– Ишь, прыткая какая! Я-то почем знаю? Тут только ты сама можешь рассудить.

Тьфу ты! Зачем тогда вообще завела разговор на эту тему?!

– Ладно, – решила заговорить о другом. – А колдовать вы меня научите?

– Теперь уж обязательно. Чую я и в тебе потенциал. В бабку ты уродилась – с восприимчивой душой. Только завтра уже…

– Как завтра?

– А так, – ухмыльнулась она. – Дело к ночи, мне пора.

Как к ночи? Я огляделась. Ну точно! Уже вовсю опускались сумерки. Сколько же времени мы тут провели? Лемех, наверное, с ума сходит. Ох и влетит мне от него!

– Пошли, провожу, – поманила меня ведьма, быстро удаляясь. – А то заблудишься еще. Второй раз Химера медлить не станет.