Текст книги "Заря востока"
Автор книги: Надежда Аралова
Жанр:
Прочая фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)
«Так, а вот с этого момента поподробнее!», – насторожился Павел.
«Ну, так вот! Вообще, Верочка была очень замкнутой. Пробежит, здравствуйте, до свидания, лишнего слова не скажет. А тут, несколько месяцев назад, иду я из поликлиники, и вижу такую картину. Стоит за углом дома Верочка с каким-то молодым человеком, и кричит на него, чуть ли не с
25
кулаками кидается. Ты, говорит на эту «выдру» с квартирой меня променял,
и ещё пожалеешь об этом. Я ещё её такой никогда не видела! Парень пытался её успокоить, но безуспешно. Потом развернулся и ушёл. В общем, некрасивая история. Вот, собственно и всё!», – сообщила старушка.
«А как выглядел тот молодой человек?», – поинтересовался Павел.
«Высокий, такой, светленький, с приятными чертами лица. Одет был в тёплую джинсовую куртку», – произнесла Искра Степановна.
«Вот, что, Искра Степановна, большое спасибо за информацию. Но мне не
понятно, почему вы сразу всё не рассказали?», – удивился Павел.
«Так, ваш оперативник Виктор, и слушать меня не хотел, так, опросил для галочки. На нас смотрел, как на старых маразматичек. Вот я и
подумала, что толку такому рассказывать. Сама уже собиралась в полицию идти, поговорить с более серьёзными людьми. А тут вы!», – заявила Искра Степановна.
«Ну, ты, Искра, даешь!», – только и смогли произнести её подруги.
«Ну, Витёк Баранов, из отпуска выйдешь, получишь от меня на орехи!», – подумал Павел.
«Искра Степановна! Ещё раз спасибо! Но у меня к вам будет ещё одна просьба!», – произнёс Стариков.
«Какая?», – поинтересовалась старушка.
«Подойдёте к старшему следователю юстиции Василию Ивановичу Немчинову, он занимается этим делом, подробно ему всё расскажите, и поможете нам составить фото робот того неизвестного молодого человека», – заявил Стариков.
«С превеликим удовольствием!», – кивнула старушка.
«А что вы можете сказать насчёт вашего соседа, Николая Власова?», – поинтересовался Павел у старушек.
«Так, что о нём скажешь! Пьяница и дебошир! Покоя никому не даёт!», – с негодованием воскликнула Олимпиада Михайловна.
«А с Верой, у него какие были отношения?», – спросил Стариков, внимательно глядя на старушек.
«Да какие могут быть отношения? Вера была приличной девушкой. Не пила, не курила. Домой к себе компании не приводила. У неё были другие интересы!», – вмешалась Марсельеза Петровна.
«В то же время она была молодой, симпатичной девушкой. Николай пытался приставать к ней, ну вы понимаете. Однажды я иду по лестнице, и вижу такую картину. На нашей площадке, Николай ухватил Веру за локоть, и тянет к себе в комнату, мол, пойдём, выпьем вместе. Вера молча сопротивляется. Я уже хотела, было вмешаться, так Вера что-то тихо Николаю на ухо шепнула, и он её руку сразу выпустил, Веру оттолкнул, а сам ушёл к себе, громко хлопнув дверью», – добавила Марсельеза Петровна.
«Ну, что же, спасибо милые дамы за важные сведения. Пожалуй, мне стоит навестить вашего алкоголика и дебошира Власова!», – произнёс Павел, подымаясь со скамейки, где сидели старушки.
26
Тем более что сразу после убийства допросить его не было никакой возможности, потому как гражданин Власов был в невменяемом состоянии, и лыка не вязал. Сейчас, Власов, по расчётам Павла, должен был слегка протрезветь, и захотеть похмелиться, так что надо было спешить, пока он вновь не накачался спиртным.
Подымаясь по подъездной лестнице, Старикову показалось, что он слышит чьи-то лёгкие шаги. Павел быстро взбежал по ступенькам, и остановился перед обшарпанной дверью за номером 9.
Вообще-то, номер у комнаты Власова был 6, но старая медная цифра была плохо привинчена, и потому перевернулась, превратившись в цифру 9.
Павел постучал в дверь. Тишина. Постучал громче, прислушался. Тишина.
«Очевидно, я опоздал! Поди, теперь ищи его валяющимся в ближайшей подворотне!», – с досадой подумал Стариков.
От злости Павел пнул ногой дверь. Вдруг, старая тяжёлая дверь со скрипом приоткрылась. Стариков по опыту знал, что незапертая дверь не предвещает ничего хорошего. Собравшись, он достал свой «Макаров», и кошачьими шагами зашёл в комнату.
Там царил мрак. Окна были занавешены плотными шторами. Павел прислушался. Стояла пугающая, звенящая тишина. Стариков нащупал на стене выключатель, и щёлкнул им.
Перед Павлом предстала ужасающая картина.
На стареньком видавшем виды диванчике лежал, скрючившись, Власов.
Голова его была запрокинута, невидящие глаза смотрели в потолок. Из груди
Власова торчал кухонный нож, который убийца воткнул ему в грудь по
самую рукоятку. Тело было ещё тёплым.
В комнате, которая и так не отличалась опрятностью, царил страшный беспорядок. Неподалёку от убиенного лежал перевёрнутый раскладной деревянный столик, рядом на полу красовались пустой гранёный стакан, расколотый на мелкие осколки, и банка из-под консервов «Бычки в томате». Содержимое банки растеклось по грязному полу, и успело застыть. В дальнем углу Павел заметил осколки пепельницы, рядом с которыми валялись три пустые бутылки из-под водки. По всему полу были рассыпаны пепел и окурки, вперемешку с одеждой выброшенной из шкафа.
Поняв, что убийцы в комнате нет, Павел быстро выбежал на лестничную площадку. Метнулся к двери Степановой, там было всё в порядке, печать была на месте. Дверь Веры, как и остальные три двери в комнаты, принадлежащие старушкам, были заперты.
«Очевидно, я спугнул убийцу, но вот куда он мог деться?», – подумал Стариков.
В это время Павел услышал тихий шорох у себя над головой.
«Чердак!», – осенило Старикова. Павел вскарабкался по ржавой железной лестнице, ведущей наверх. Тяжёлый навесной замок на двери чердака был вскрыт. Павел толкнул ветхую деревянную чердачную дверь, которая с противным скрипом открылась.
27
Зайдя на чердак, Стариков сразу же задохнулся от пыли. Чердак был грязный запущенный, заваленный всевозможным хламом. У Павла защипало в горле, и заслезились глаза. Тем не менее, Стариков был начеку, прислушиваясь к звукам. Где-то в углу чердака самозабвенно ворковали голуби.
Вдруг раздалось оглушительное «Апчхи!».
«А ну-ка, выходи! Иначе буду стрелять!», – скомандовал Павел, направляя пистолет в сторону, откуда шёл звук.
«Не стреляйте, дяденька!», – раздался детский голос.
Из-под груды сваленных деревянных ящиков вышел мальчишка лет десяти с поднятыми руками.
В полумраке Стариков рассмотрел всклокоченные рыжеватые волосы, круглое лицо, большие глаза, курносый нос. Одет мальчик был в мешковатые джинсы, светлый свитер, и тоненькую коричневую куртку, явно не по погоде.
«Ты кто?», – поинтересовался Павел, опуская пистолет. Мальчик молчал.
«Да не бойся ты, говори! Я из полиции», – подбадривающим тоном произнёс Стариков.
«Дяденька, а вы точно из полиции?», – осторожно поинтересовался мальчик.
«Да точно, точно!», – произнёс Павел. Достав своё удостоверение, он показал его мальчику, стараясь, чтобы лучи света, проникающие на чердак, осветили документ, и мальчик мог его прочитать.
«Майор полиции, Стариков Павел Юрьевич!», – медленно прочитал мальчик, подойдя поближе к Старикову.
«А теперь, друг ситный, отвечай, кто ты такой, что тут делаешь?», – забросал мальчика вопросами Павел.
«Да Петька я Гавриков. Живу здесь с бабкой Тоней на первом этаже», – сообщил мальчик.
«А родители твои где?», – поинтересовался Стариков.
«Погибли мои родители, когда мне было три года. Разбились на машине. Одна бабка Тоня у меня и осталась. Она хорошая, только выпивает иногда. Колька Власов, гад, всё к ней с бутылкой захаживает, или к себе её зазывает», – вздохнув, произнёс Петька.
«И как часто бывает это иногда?», – с сочувствием поинтересовался Стариков. Мальчик не ответил, и только опустил голову.
«А на чердак, чего залез?», – спросил Павел.
«Я тут голубей кормлю», – тихо сказал мальчик. В душе Павел сопереживал мальчику, он тоже рано потерял родителей, а в детстве был заядлым голубятником.
Тем не менее, нахмурив брови, он строго спросил: «А замок от чердачной двери ты вскрыл, или кто другой?».
«Нет, в этот раз я не вскрывал ничего, замок уже был открыт! А вообще то, я могу любой замок вскрыть шпилькой бабки Тони. Меня старшие
28
пацаны научили!», – признался мальчик.
« Ясно! А теперь, самый главный вопрос! Ты на чердаке кого-нибудь видел?», – поинтересовался Павел.
«Видел!», – признался мальчик.
«А ну-ка давай, выкладывай!», – потребовал Павел.
«Ну, незадолго перед тем, как вы здесь оказались, я услышал, как тихонько скрипнула дверь, испугался, а вдруг это маньяк какой-нибудь, и спрятался.
И тот человек меня не заметил. Он прошёл мимо меня, и через дальний ход, тот тоже был открыт, с чердака вышел», – произнёс мальчик.
«А куда ведёт этот ход?», – спросил Павел.
« Так в другой подъезд, в проходной двор», – пояснил мальчик.
«Что это был за человек? Как он выглядел? Ты сможешь его описать?», -
поинтересовался Стариков.
«Могу! Я через щёлку в ящиках его видел», – кивнул Петя.
«Среднего роста, подтянутый такой мужик, спортивный. Лет двадцати пяти-тридцати. Одет в чёрную куртку с капюшоном, джинсы, и чёрные армейские ботинки», – выпалил мальчик.
«А лицо ты его видел?», – спросил Стариков.
«Видел! Он как раз повернулся в мою сторону. Я думал, ну всё, сейчас меня найдёт и убьёт! Вон, Верку из 9 комнаты убили! А она хорошая была! Я сначала думал фифа какая! Вся из себя. А она доброй оказалась. От Кольки Власова меня защищала, печеньем угощала!», – сказал Петя, и захлюпал носом.
«Так, Пётр, отставить сырость разводить! Лучше опиши лицо того человека на чердаке!», – строго произнёс Стариков.
«Ну, так это, чернявый такой!», – вытерев нос, произнёс Петя.
«Кавказец что ли?», – поинтересовался Павел.
«Да нет, не похож!», – помотал головой мальчик.
«Скорее итальянец, или испанец, только глаза не чёрные. Лицо смуглое, нос средний, прямой, рот небольшой правильно очерченный, подбородок округлый. Глаза большие, серые », – заявил Петя.
«А ты молодец! Здорово описываешь!», – похвалил его Павел.
«А то! У меня глаз-алмаз! Раз посмотрел – всё!», – похвастался мальчик.
«А что тот человек, которого я видел, преступник? Может он, Веру убил?», – понизив голос до шёпота, спросил Петя.
«Вот что! Пока точно ничего неизвестно, идёт следствие, но очень важно, чтобы ты поехал со мной в полицию, и составил фото робот этого человека», – заявил Стариков.
«Да поеду я, поеду! Вы только опеку не вызывайте, а то бабку Тоню всех прав на меня лишат, а меня в детдом отправят!», – понуро опустив голову, произнёс мальчик.
«Ну, вот этого, Петя, я тебе обещать не могу!», – честно признался Павел.
«Ясно!», – вздохнул Петя.
«Я в детдом не поеду, лучше сбегу!», – заявил он.
29
«Вот, что, Петя, в детдоме не так уж и страшно, поверь, я сам с пяти до семи лет жил в детдоме, потом меня усыновили прекрасные люди, воспитали», – попытался уговорить мальчика Павел.
«Ну, так вы ещё мелкий были, когда вас усыновили, а мне уже десять, кому я нужен?», – возразил Петя.
«Ты не прав. Нужно верить, что обязательно найдутся хорошие люди, которые позаботятся о тебе. А если нет, то и воспитываясь в детдоме, раз бабушка не в состоянии позаботиться о тебе, можно вырасти достойным человеком.
В любом случае здесь тебе оставаться опасно! Ты ценный свидетель. Да, и ещё, я не сказал тебе, но убит твой сосед, Николай Власов», – произнёс Стариков.
«Колька Власов мёртв?», – ошарашено переспросил мальчик.
«Да, Власов убит, а нам с тобой следует спуститься вниз и дождаться полицейского наряда и опеки!», – заметил Павел, и, взяв мальчика за руку, повёл его прочь с чердака.
На первом этаже они зашли в комнату, где жили Петя со своей бабушкой.
Стариков решил предупредить бабушку мальчика, что Петя поедет в полицию, и что придётся вызвать органы опеки. Петя возразил, мол, бабка Тоня лыка не вяжет, и сейчас ей всё до лампочки. Однако Стариков настоял.
Петя открыл дверь своими ключами.
В комнате царили грязь и запустение. Антонина Матвеевна Гаврикова, худенькая женщина лет 55, с испитым лицом, и сальными волосами рыжеватого цвета, лежала на старом продавленном диване в обнимку
с недопитой бутылкой водки, и издавала богатырский храп.
От неё исходил такой амбре, что Павла чуть не стошнило. Юбка женщины была задрана. От дивана, на котором она лежала, несло мочой. Павел передёрнулся, затем, заметив валяющийся на старом кресле плед, прикрыл им женщину.
Стариков попробовал, было разбудить Антонину Матвеевну, потрясся её за плечо, но вскоре понял, что все его попытки безуспешны. Кроме нечленораздельного мычания, и мутного взора он не добился ничего. Антонина Матвеевна продолжила храпеть.
«А ведь она раньше чистюлей была, и готовила так, что пальчики оближешь! Я маленький совсем был, а помню!», – вздохнув, сказал Петя.
Павел вызвал наряд полиции и опеку, помог Пете собрать необходимые вещи, и они вышли из подъезда.
Старушки, которые всё ещё сидели на лавочке, поинтересовались, не случилось ли ещё чего, и почему с ним Петя.
Узнав, что Власова убили, а Петю заберёт опека, так как его бабушка в невменяемом состоянии, старушки запричитали. Мол, что же это такое делается! Сначала Вера, теперь Николай. Он хоть и пропащий был, а всё ж, живая душа, жалко.
30
«И правильно, что Петю опека заберёт! Ты уж Петя не обижайся, но Антонина совсем спилась, не смотрит за тобой», – всплеснула руками Олимпиада Михайловна.
«В детдоме будет лучше! Учить будут, оденут, обуют и кормить будут хорошо!», – поддержала её Искра Степановна.
«Вот, вот! А то мальчик целый день один голодный и холодный болтается!», – кивнула Марсельеза Петровна. Мальчик отвернулся, и что-то
тихо буркнул себе под нос. Вскоре приехал полицейский наряд.
1155 год от Рождества Христова Аквитания
Патрик бежал со всех сил, которые только дал ему Господь по дороге к монастырю святого Бенедикта. В его голове была только лишь одна мысль: «Только бы успеть, только бы спасти леди Розалинду!».
Когда мальчик добрался до ворот монастыря, он совсем обессилел от быстрого бега. Кроме того, последний раз он ел позавчера вечером.
Несколько дней назад ему удалось поймать в близлежащем лесу зайца в силки. Это была настоящая удача! Но позавчера он зайца доел, и поэтому в животе у него урчало от голода. Из последних сил Патрик забарабанил в запертые деревянные ворота монастыря.
Через некоторое время, маленькое окошечко на огромной деревянной двери со скрипом открылось, и в нём показалось суровое лицо привратника, отца Томаса.
«Отчего нарушаешь покой братии, сын мой?», – строго поинтересовался он.
«Отец, Томас, это я, Патрик! Ради Христа, откройте! Случилась беда! На замок сэра Роберта напали разбойники! Нужна помощь!», – воскликнул мальчик.
Окошечко закрылось. Раздался лязг отодвигаемого засова, тяжёлая деревянная дверь с трудом приоткрылась, и в проёме показался привратник. Высокий худой пожилой человек в старой рясе, с суровыми, словно высеченными из камня измождёнными чертами лица. Патрик его немного побаивался.
Он молча кивнул мальчику, приказывая ему пройти на территорию монастыря. Патрик не стал ждать повторного приглашения, и тут же прошмыгнул в приоткрытую дверь.
Отец Томас молча закрыл за мальчиком тяжёлую дверь, и с лязгом задвинул засов. Затем, обернувшись к мальчику, он коротко бросил: «Идём!», – и быстрым шагом пошёл прочь от ворот. Патрик поспешил за ним.
Они долго шли по монастырским переходам, пока не остановились у кельи настоятеля монастыря, отца Антония. Отец Томас три раза постучал в дверь кельи.
«Войдите!», – раздался голос настоятеля. Сделав мальчику, знак оставаться на месте, и подождать, отец Томас вошёл внутрь.
31
Через несколько минут дверь кельи приоткрылась, показался отец Томас и
произнёс: «Настоятель ждёт тебя. Расскажи всё без утайки, как на исповеди, и помни о страхе перед Господом!». Патрик молча кивнул, и зашёл в келью.
Обстановка в келье была очень скромной. Узкая старая деревянная кровать, большой стол, комод, и маленькое окошко с решёткой наверху. Но что Патрика поразило, так это обилие книг на столе у настоятеля. Целая гора! Столько мальчик ещё не видел.
«Вот бы их все прочесть!», подумал Патрик. Он умел читать и писать, и
очень гордился этим. Грамоте его научил добрый отец Бернард, бывший
хранителем библиотеки, который к несчастью скончался в прошлую зиму. Он разрешал мальчику читать Библию, и Жития святых, конечно, только на территории монастырской библиотеки.
Новый хранитель, отец Августин, не был столь великодушен. Он часто гонял мальчика из библиотеки, считая, что грамота простолюдину вовсе не нужна. И лишь по великим праздникам в виде исключения, после долгих уговоров, разрешал Патрику прочесть соответствующие событию библейские тексты, стоя при этом за спиной мальчика, и зорко наблюдая за ним.
Патрик помогал неграмотным окрестным крестьянам составлять прошения, жалобы, письма, если у тех находились деньги на пергамент и чернила, которые были очень дороги. В благодарность, крестьяне приносили мальчику продукты. Но это было крайне редко. Монахи же переписывать книги и рукописи мальчику не доверяли, из боязни, что он испортит драгоценный пергамент.
Зайдя в келью, мальчик низко поклонился отцу Антонию, и поцеловал протянутую ему руку.
Отец Антоний был небольшого роста полноватый человек средних лет, с наметившимся брюшком, добродушным выражением лица, курносым носом и пронзительными глубоко посаженными ярко-голубыми глазами.
«Говори сын мой!», – приказал он Патрику.
Патрик рассказал обо всём, что с ним произошло, как он встретил леди Розалинду, и что она послала его за помощью. Однако то, что она отдала ему алмаз, он утаил.
«Умоляю, ради Христа, скорее пошлите за помощью! Леди Розалинде угрожает опасность! Злодеи уже убили её жениха, сэра Алана Монтгоммерри, и Бог знает сколько ещё невинных людей!», – взмолился мальчик.
«Как, сэр Алан Монтгоммерри убит? Жаль, очень жаль. Блестящий был молодой человек! Я знаю его отца сэра Бертрана. Славный рыцарь и добрый христианин. Они с сэром Робертом не раз посещали наш монастырь, и делали весьма щедрые пожертвования. Должно быть, сэр Бертран, с женой леди Беренгарией безутешны, потерять единственного наследника! Но, на всё воля Божья, нам остаётся только молиться», – задумчиво произнёс
настоятель, творя крестное знамение.
32
На какое-то время отец Антоний замолчал, думая о чём-то, затем, взяв со стола серебряный колокольчик, зазвонил, что есть силы.
Тотчас дверь кельи приоткрылась, и вошедший отец Томас молча склонился в низком поклоне перед настоятелем.
«Вот что! Брат Томас, на замок де Комбс напали разбойники. Сэр Роберт с рыцарями отправились в Лондон. Необходимо послать гонца и вернуть их. Пошли за ними брата Эндрю, и дай ему самого доброго скакуна. Мальчика накорми. Пока не минует опасность, он останется здесь», – приказал
настоятель.
И вдруг, внимательно посмотрев на Патрика, спросил: «Ты всё мне рассказал, сын мой, ничего не утаил?».
У Патрика холодок пробежал по спине, однако он поднял голову, посмотрел прямо в глаза настоятелю и произнёс: «Я всё сказал. Больше мне вам сказать нечего, отец мой!».
«Ну, хорошо!», – кивнул отец Антоний, и жестом дал понять, что Патрик с отцом Томасом могут идти.
Отец Томас кивком головы приказал мальчику следовать за собой. Они вновь долго блуждали по монастырским коридорам, пока, наконец, не очутились перед старой пыльной дверью, ведущей в очередную келью.
Отец Томас достал связку ключей, и принялся возиться с заржавевшим замком, наконец, тот звякнул, и открылся. Патрик никак не решался войти внутрь кельи, ему отчего-то было боязно. Отцу Томасу даже пришлось подтолкнуть его.
Зайдя в келью, мальчик очутился в маленькой пыльной, запущенной комнатке с облезшими серыми стенами. Солнечные лучи едва-едва пробивались сквозь зарешёченное окошко. Из мебели тут была только грубо сколоченная деревянная кровать с тюфяком и подушкой, набитыми соломой, и небольшой старый стол с колченогим стулом, но Патрик, привыкший жить в старой хижине, и спать на земляном полу был несказанно рад и этому.
«Будешь пока жить здесь! Я принесу тебе еду, и тёплое одеяло, чтобы согреться, здесь довольно холодно!», – коротко бросил отец Томас.
Он достал из кармана огарок свечи, зажёг его, поставил на стол, и вышел из кельи, закрыв за собой дверь.
Мальчик остался один. Вскоре Патрику стало не по себе. Он нащупал алмаз у себя на груди, ему показалось, что камень был ледяным, и жёг ему кожу. Патрик снял камень с шеи, и комнату будто осветил луч Солнца. В тусклом свете свечи алмаз сиял каким-то неземным, волшебным светом. Мальчик даже зажмурился, не в силах выносить это дивное сияние.
«Что за дьявольское наваждение! Нужно поскорее вернуть его сэру Роберту», – решил мальчик, и, перекрестившись, спрятал камень в карман.
Сидя в одиночестве, Патрик загрустил. Ему вспомнились родители, на глаза навернулись слёзы, но он тут же смахнул их рукой. «Ну же Патрик, не будь тряпкой!», – сказал он сам себе.
33
Прошло довольно много времени, мальчик порядком продрог, его живот сводило от голода. Наконец, дверь кельи со скрипом отворилась, и на пороге вновь появился отец Томас. В одной руке у него было шерстяное одеяло, в другой, тарелка с дымящейся ржаной похлёбкой. Он молча бросил мальчику одеяло, и поставил тарелку с похлёбкой на стол.
«Отец Томас, а кто раньше жил в этой келье?», – поинтересовался мальчик.
«Ты слишком любопытен! Иногда лучше чего-то не знать, целее будешь!», – нахмурившись, мрачно сказал отец Томас, и молча вышел за дверь.
Патрик живо принялся за похлёбку, пока та была горячей. После,
насытившись, мальчик улёгся на кровать, и накрылся тёплым одеялом. Он думал о леди Розалинде. Жива ли она? Успела ли подмога придти на помощь обитателям замка де Комбс и окрестным крестьянам? Эти мысли не оставляли его. Вскоре, Патрик сам не заметил, как задремал.
Ему снилась леди Розалинда. Она была мертва. Её тело лежало на земляном полу хижины Патрика, широко раскинув руки, глаза были закрыты. Из груди леди Розалинды торчал стилет. Вдруг, она открыла свои мёртвые глаза, и, посмотрев на мальчика, произнесла: «Бойся чёрного человека! Он убил меня! Храни алмаз! Он не должен попасть к нему в руки! Спасайся!».
Мальчик в ужасе сел на кровати. Его сердце бешено колотилось, по лбу струился пот. «Господи, приснится же такое!», – прошептал он, отдышавшись.
Патрик успокаивал себя тем, что это всего лишь кошмарный сон, и леди Розалинда жива. «Нет, нет, она не может умереть. Она такая красивая и добрая. Она обещала, что её отец позаботится о его судьбе. Сэр Роберт великий воин, он участвовал в стольких сражениях за веру Христову. Он непременно перебьёт всех разбойников! Только бы он успел со своими рыцарями, только бы успел! Господи, помоги ей!», – взмолился мальчик.
Патрик сам не знал, сколько времени он просидел в одиночестве в келье, думая о леди Розалинде. Из состояния, близкого к обмороку, его вывел звук колокола, созывающего монахов, и всех верующих во Христа на вечернюю молитву. «Пойду и я, помолюсь за леди Розалинду, и всех несчастных, которые пострадали от разбойников!», – решил мальчик.
Выйдя за дверь, мальчик растерялся. Он не очень хорошо ориентировался в монастырских коридорах. Кроме того, монашеские кельи все были на одно лицо. Как назло, рядом не было ни души, не у кого было спросить дорогу.
Патрик начал вспоминать, каким путём они шли с отцом Томасом. Ему показалось, что он вспомнил дорогу, и мальчик уверенно свернул по коридору направо. Однако, он шёл уже довольно долго, а кругом
по-прежнему не было ни души.
«Но где же тот переход, и лестница, ведущая вниз?», – разволновался Патрик. Мальчик понял, что он окончательно потерялся. На какое-то мгновение, его охватила настоящая паника.
34
«Так, спокойно, Патрик! Это же монастырь, а не дикий лес! Рано или поздно, ты наткнёшься на кого-нибудь из братии!», – сказал сам себе мальчик. «Попробую-ка постучать в кельи, вдруг там кто-то остался», – решил Патрик.
Он начал стучать в двери келий. Однако, ему никто не отвечал, двери были заперты. С силой, постучав в очередную дверь, мальчик почувствовал, что она поддалась. Патрик приналёг на тяжёлую дверь плечом, и толкнул её со всей силы, на которую только был способен. Со скрипом дверь приоткрылась. Перед мальчиком открылся чёрный проём хода. Вниз вела крутая каменная лестница. Сам ход был освящён горящими факелами, закреплёнными в нишах стен.
«Вот это да!», – воскликнул мальчик.
Вдруг, Патрик почувствовал, как на его плечо легла тяжёлая рука. От страха он вздрогнул.
«Что это ты тут делаешь? Разве я разрешил покидать тебе келью?», – раздался строгий голос отца Томаса.
«Я думал, про меня забыли. Я хотел спуститься вниз, помолиться с братией, но заблудился!», – пробормотал мальчик.
«Я как раз шёл за тобой, чтобы сопроводить на вечернюю молитву», – нахмурившись, произнёс отец Томас.
«Простите, отец Томас, я виноват!», – опустив голову, произнёс Патрик.
«Бог простит. Однажды, из-за своего любопытства ты можешь жестоко
поплатиться», – покачав головой, произнёс отец Томас.
«Знаю, но ничего с собой не могу поделать!», – вздохнул мальчик.
«Идём же, а то опоздаем на вечернюю молитву!», – строго произнёс монах, и повёл Патрика за собой.
Куда ведёт ход, мальчик спросить у него не решился, он поспешил за отцом Томасом. Когда они шли Патрик, постарался хорошо запомнить дорогу, и особенно расположение подземного хода.
«Мало ли что может произойти, а через ход можно спастись», – решил он.
Следуя за отцом Томасом, мальчик понял, почему он заблудился. В одном из коридоров монастыря, ему следовало повернуть налево. А он свернул
направо. «Ну, что же, больше я не совершу такой ошибки», – подумал Патрик.
Наконец, они пришли с отцом Томасом в залу для молитвы. К счастью, они успели вовремя. Отец Антоний как раз обратился к монахам с назидательной речью перед вечерней молитвой.
Великолепные цветные витражи*1, деревянные статуи, Иисуса, Девы Марии, апостолов, первых пап. Высокие потолки, уходящие, казалось, прямо в небо. Огромное количество зажжённых свечей, освещающих залу, всё это производило на мальчика неизгладимое впечатление. Патрик почувствовал себя таким маленьким перед величием Бога. Песчинкой в руках Господа.
Когда началась молитва, мальчик горячо молился за леди Розалинду.
«Господи спаси леди Розалинду! Она такая красивая и добрая! Она не
35
должна страдать! Покарай разбойников, причинивших вред добрым людям!», – шептали губы мальчика. Мальчик и не заметил, как закончилась вечерняя молитва, настолько он был погружён в свои мысли, в своё обращение к Господу.
Очнулся Патрик оттого, что кто-то взял его за руку.Это был отец Томас. «Идём, сын мой, вечерняя молитва окончена!», – произнёс он.
Оглядевшись, мальчик увидел, что монахи начинают расходиться. В это время как раз рядом с Патриком и отцом Томасом проходил настоятель, всех благословляя.
«Отец Антоний, есть известия? Леди Розалинду удалось спасти?», -
осмелился обратиться к нему Патрик.
Настоятель замер, поражённый дерзостью маленького бродяжки, затем, пожевав губами, произнёс: «Ты слишком нетерпелив сын мой. Брат Эндрю ещё не вернулся. Нам остаётся только молиться!». И высоко подняв голову, удалился прочь.
Отец Томас вцепился в плечо мальчика, и потянул его за собой.
«Как ты осмелился так дерзко и неучтиво обратиться к отцу настоятелю?», – прошипел он.
«Простите, я снова виноват! Просто тревога за судьбу леди Розалинды не даёт мне покоя!», – сознался мальчик. Отец Томас больше не проронил ни слова, пока они не подошли к келье, где поселили мальчика.
Открыв дверь, он втолкнул Патрика внутрь кельи, и произнёс: «Пожалуй, я запру тебя на ночь, для твоего же блага, чтобы ты не попал в какую-нибудь неприятную историю».
И прежде, чем Патрик смог придти в себя, и возразить, дверь за отцом Томасом с шумом захлопнулась, звякнул ключ, с обратной стороны двери. Шаги монаха удалились.
Мальчик кинулся к двери, и принялся барабанить в неё, что есть силы, крича, что никто не имеет права запирать его, но тщетно. Вскоре Патрик бросил это бесполезное занятие, и присел на кровать. Он вспомнил, что кузнец из близлежащей деревни, которому он помог написать прошение, показал ему несколько секретов, как вскрывать замки.
Дело в том, что отец Томас, к счастью, оставил ключ в двери, в замочной скважине снаружи. Мальчик точно это знал. Он увидел кончик ключа в замочной скважине.
«Ну, погоди, отец Томас! Патрика запертые двери не остановят!», – усмехнулся мальчик.
Порывшись в карманах, Патрик нащупал нитку с иголкой. Он выпросил их у одной пожилой белошвейки*2. Патрик всё собирался починить свою рваную одежду, но было недосуг.
Сделав петельку из нитки, он накинул её на кончик ключа, торчащий в замочной скважине. Работа эта была очень кропотливой, и Патрику пришлось попотеть. Следовало, надёжно закрепить ключ. Это было самым трудным. Ключ мог упасть, и тогда уже ничего нельзя было бы сделать.
36
Наконец, после нескольких неудачных попыток, мальчику удалось накинуть петлю на ключ. Надёжно закрепив ключ, с помощью нити, которая, к счастью, оказалась очень прочной, Патрик намотал её концы на деревянную ложку. К счастью для Патрика, за посудой, из которой ранее, мальчик ел похлёбку так никто и не пришёл. И вот теперь, ложка ему очень пригодилась.
Овязав концы нити с двух сторон ложки, мальчик начал медленно поворачивать ложку вокруг своей оси. Сначала у Патрика ничего не получалось. Ключ не хотел поворачиваться, и всё тут! Он изо всех сил натягивал нить, и всё впустую!
Патриком овладело отчаяние. «Неужели ничего не получится?», – подумал он. Мальчик порядком устал, его лоб даже взмок от
напряжения.
«Ну ладно, попробую ещё раз! Если не получится, брошу!», – решил он. Немного отдохнув, Патрик вновь взялся за дело, стараясь приложить все свои силы. Мальчик не поверил своим ушам, когда, наконец, услышал лязг поворачивающегося ключа. Патрик осторожно толкнул дверь, и к его радости, она открылась.
«Ай, да я молодец!», – улыбнувшись, прошептал мальчик. Вытащив ключ из замочной скважины, смотав нить, и спрятав всё в карман, Патрик осторожно, со свечкой в руке, выглянул из-за приоткрытой двери,
В коридоре не было ни души. «Наверное, монахи десятый сон видят!», – подумал он. Осторожно на цыпочках, Патрик крался по пустому коридору. Он направлялся к подземному ходу, который обнаружил ранее. Теперь он хорошо запомнил дорогу. Мальчик собирался узнать, куда же ведёт ход.
Патрику повезло, он без приключений добрался до входа в подземелье. Мальчик долго не решался зайти туда, ему было страшно, но переборов все свои страхи, он решительно шагнул вперёд. Ход был в неплохом состоянии, видно было, что монахи недавно ремонтировали его, хотя не всё успели сделать, кое-где осыпалась штукатурка, и торчал старый кирпич.
