Текст книги "Спэнсер Коэн. Книга 1 (ЛП)"

Автор книги: Н. Р. Уолкер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

Потом он вытаращил глаза.

– Мои драконы, – пробубнил он и вскочил на ноги.

О, нет, черт возьми.

Он помчался вниз в гостиную и остановился перед рисунками в рамках, словно не мог вынести мысль, что они не оригинальны.

– Я проверю их, – обратился я к нему. Осторожно снял первую рамку со стены и положил «лицом» вниз на обеденный стол. Расстегнул металлические петельки и вытащил крышку. Там в своем первоначальном виде стояла подпись Эндрю. – Это твое, – прошептал я.

Он заметно обмяк и приложил руку к сердцу.

– О, слава богу.

Я проверил еще два, которые тоже оказались оригиналами.

– Эндрю, – начал я. – Он мог снять копии.

– Для проверки подлинности нужны оригиналы, – пояснил он, приложив руки ко лбу и расхохотавшись. – Господи, я почти ударился в панику.

– Почти? – изумился я. Если это было почти, я не горел желанием засвидетельствовать полноценную панику. – Я готовился убивать его.

Он рассмеялся с заметным облегчением.

– Немного стыдно, что я сомневался в нем.

– Эндрю, – тихо сказал я. Даже осторожно. – Это не отменяет факта, что он пытался получить работу в другой стране, живя с тобой и не сказав ни слова.

Выглядел он так, словно я ударил его. На ответ ему потребовалось время.

– Эли может быть кем угодно, но он не вор.

И вот оно – он до сих пор защищал его, несмотря на то, что всего минуту назад считал способным на воровство. Напоминание о его чувствах к нему, а я охереть как ошибался, думая иначе.

Я подавил свои эмоции и нацепил безразличную маску.

– Окей, – я с трудом сглотнул. – Нам лучше прибраться и выдвигаться отсюда. Сначала ужин? Есть хочется.

В течение очень долгой секунды он смотрел на меня.

Да. Конечно.

Глава 9

К моменту выхода из ресторана я был готов закруглиться со всей этой чехардой. Я пытался не выискивать скрытый смысл в том, как он допрашивал официанта о принимаемых при приготовлении пищи мерах предосторожности при аллергии на моллюсков, или в нашей безостановочной почти двухчасовой болтовне.

Мы ни разу не вспомнили об Эли, что меня более чем устраивало.

Мне требовалось все закончить. Мне было необходимо, чтоб Эли либо вернулся к Эндрю, либо свалил подобру – поздорову. Несмотря на мое нежелание все прекращать, мне разрывало мозг. И сердце.

Стоило отложить идиотские чувства и сосредоточиться на работе.

Бар был забит. Из – за джазовой музыки гудела толпа. Место было отличным, и я мысленно отметил вернуться сюда, когда Эндрю больше не будет в моей жизни.

Я купил нам напитки и нашел столик, хотя за ним находилось полно народу, и места особо не было, поэтому стояли мы довольно близко. Эндрю расположился спиной к толпе, а значит, мне удастся рассмотреть через его плечо, если Эли решит нарисоваться.

И он, разумеется, объявился. Так я и знал. Мы заманили его, а он заглотил наживку по самые гланды. Я опустил руку на талию Эндрю и проговорил ему на ухо:

– Он здесь.

Эли направился к бару и сканировал помещение. В скором времени заметил нас. Глаза прищурились, в них неистовствовала буря, а челюсть напряглась. Он явно не очень – то был счастлив, что я находился так близко к Эндрю. Может, узнал меня. Мне было неведомо. Мне было насрать.

А затем дурацкая гордыня и самообман заставили меня сделать шаг вперед. Я понял – вот он, мой первый и последний шанс узнать, хорош ли он на вкус. Я подошел вплотную, прижимая Эндрю к столу, чтоб Эли хорошенько разглядел со стороны. Положил руку ему на грудь и наклонился, шепча на ухо:

– Не оборачивайся, он подсматривает за нами. – Я отклонился и обхватил пальцами его подбородок. – Могу я поцеловать тебя?

Глаза Эндрю широко распахнулись, дыхание сбилось, и он кивнул. Я нежно прижался к нему губами, ощущая тепло его губ. Происходящее опьяняло, мое глупое сердце бешено колотилось. Я знал, что не должен желать большего, но голова шла кругом, и чистейшее желание вышвырнуло осторожность и разум в окно. Мой глупый мозг обнаружен не был. Я скользнул рукой по его подбородку, наклонил его голову и поцеловал от всей души.

Он перевоплотился в мягкие губы и теплое дыхание, бурбон и все, чего я желал. Поцелуй не был на показуху. Не был частью сделки заставить бывшего ревновать. Целовал я его, потому что хотел. Я питал к нему чувства, сбивающие с толку и пугающие чувства, которые мне не удавалось понять.

Я целовал его. Приоткрытыми жадными губами и смакующим языком. А он отвечал на поцелуй. Одной рукой он скользнул по моей спине и притянул ближе, а другой – обвил за шею. Блин, он умел целоваться.

Когда мы сбавили обороты и оторвались друг от друга, взор его был отсутствующим, а губы немного покрасневшими. Выглядел он пьяным от поцелуя и самодовольным.

Поцелуй был прекрасен. Он был идеален для меня. Если и существовал предназначенный мне человек, инь для моего янь, то вот он – Эндрю.

Тем не менее, я только что нарушил все установленные мной правила личного и профессионального характера. Не только я провалился, Эндрю тоже. Он платил мне за предоставление услуги, а я превысил полномочия.

– Ничего себе, – с придыханием проговорил Эндрю и облизнул губы. – Господи, ты умеешь целоваться.

– Ты тоже неплох, – попытался я пошутить, но с ноющей болью в груди справиться было невозможно. Я сделал вдох, чтоб собраться и включить профессионала. Каким – то образом мы поменялись местами, и теперь я стоял спиной к бару. – Эли видел?

– Ой, – он отпрянул и выглянул из – за моего плеча. – Хм, он ушел.

Мое сердце воспарило. Обычно, если нам не противодействовали, значит, отношения реально закончены. Что не должно было меня радовать. Результат не подходил Эндрю. Я противоречил сам себе. В голове творилась полнейшая неразбериха, сердце… ну, с ним я порешаю позднее.

– Эндрю, если он ушел… – Я не мог сказать. Не хотел сообщать дурные вести. Не хотел делать ему больно, но моя работа с ним также подошла к финалу. Хотелось спросить его, было ли настоящим то, что я ощутил, почувствовал ли он то же самое. Несомненно, почувствовал. Это не могло быть односторонним. – Эй, пойдем.

Он нахмурился, но кивнул, а я взял его за руку и повел по переполненному бару. Мы почти достигли двери, когда кто – то схватил Эндрю за плечо.

Эли.

Гребаный трындец, черт, твою мать.

Эли зыркнул на меня, потом перевел взгляд на Эндрю.

– Мы можем поговорить?

И вот оно. Сердце сжалось, надежда, теплившаяся всего секунду назад, угасла. Миссия выполнена. Эли хотел вернуть Эндрю. Эндрю получил желаемое, за что собственно мне и заплатил.

Эндрю взглянул на меня, словно не был уверен в дальнейших действиях. Я мог видеть в его глазах: «Это часть плана? Что мне сказать? Как себя вести?». Он ждал, что я возьму инициативу в свои руки. Но все, чего я желал – велеть Эли убрать руки от Эндрю и свалить на хрен.

Но нельзя. Не для того меня Эндрю нанял. Я выдавил из себя улыбку и, как бы меня ни разрывало, сказал:

– Подожду снаружи.

Развернулся и зашагал прочь из бара, кровь отбивала барабанную дробь в ушах, сердце долбилось, живот скручивало. Мне просто требовался воздух. Нужно было уйти.

Как один вечер мог превратиться из лучшего в самый худший?

Ждать я не стал. Продолжил идти.

«Подожду снаружи», – произнес я. Код для «желаю удачи».

О, Господи, казалось, меня вывернет наизнанку.

Пройдя несколько кварталов, я зарулил в винный магазин. Прикупил бутылку «Мэйкерс Марк» и направился домой. Мне надо было утопить свои горести и забыться. Мне надо было задушить дурацкую надежду, внушить себе, что я не запал на него.

К тому времени, как начали виднеться неоновые огни тату – салона, налакался я прилично. По правде говоря, в хлам. Эмилио иногда работал допоздна, и я порадовался, что свет в салоне все еще горел. Я пихнул дверь и, вваливаясь внутрь, споткнулся о ступеньку.

– Блин, Милио, теперь стоит починить ступеньку.

Эмилио, заканчивающий работу с чернилами, поднялся. Он похлопал клиента по плечу и проговорил:

– Подождите минутку, – стянул перчатку и прошел ко мне. – Даниэла!

Даниэла появилась откуда – то со спины, и я старался не замечать, как она, глянув на меня, нахмурилась. Я поднял полупустую бутылку бурбона.

– Бухнем?

Эмилио оставил меня без внимания, заговаривая с Даниэлой:

– Звони Лоле.

Даниэла снова исчезла, а я повернулся к Эмилио, но пол внезапно накренился, и меня качнуло. Эмилио поймал меня.

– Что случилось? – спросил он.

– Эндрю, – начал я. – Эли… – Мне пришлось вытирать глупые щеки от глупых слез, что пролились из долбаных глупых глаз.

– О, дружище, – пробормотал Эмилио.

– Я считал его другим, – невнятно промямлил я.

– Как и я, – сказал Эмилио.

Я тяжело и резко вдохнул, а голос мой надломился.

– Что со мной не так?

Он прижал меня к себе.

– Все так. Абсолютно все.

Вернулась Даниэла.

– Она в пути.

И тут я почувствовал себя еще хуже.

– Ей не следовало выезжать.

Даниэла обняла меня.

– Идем со мной, – тихо позвала она и повела меня в одну из дальних кабинок. Она предложила мне стул, но вместо него я выбрал пол. Прислонился к стене, а она опустилась передо мной на колени и коснулась ладонью лица. – Все с тобой нормально, Спэнсер. Совершенно точно.

– Тогда почему он…? – я покачал головой. Ответ был мне известен. – Какой дебилизм. Я знал, что он влюблен в другого. Потому – то и пришел ко мне – вернуть его обратно, и так уж сложилось, что я хорош в своем деле.

Даниэла протянула руку к моему лицу.

– О, Спэнсер, дорогой. – Он выглядела такой грустной, что я не смог этого вынести. И отхлебнул еще бурбона.

Вскоре Даниэла испарилась, а ее место заняла Лола. Она старалась отдышаться, словно весь путь сюда пробежала. Мне – то казалось, мои глупые эмоции находились под контролем, собственно так и было, пока я не заметил печаль на ее лице.

– Расскажи мне, что произошло, – попросила она.

– Я поцеловал его, – поведал я. Слова лились медленно и неразборчиво. – Никаких хитростей или стратегий. Его целовал я.

– Что сделал он?

– Ответил на поцелуй. Господи, лучше поцелуя у меня не было. – Я до сих пор мог ощущать тепло его губ, вкус его языка…

– Что случилось дальше?

– Я вроде как запаниковал и сказал, что нам стоит уйти, а Эли – сраный Эли – остановил нас на пути к выходу. – Я прилично отпил бурбона. Лола забрала у меня бутылку. Я не возражал. Пришлось прятать взор от прислонившегося к двери Габа, глядевшего на меня с выражением гребаной грусти на лице. Я сфокусировался на Лоле. – И я отпустил его. Я, сука, отпустил его. – Снова не удалось сдержать слезы. – Я считал его другим.

– О, милый.

– И я слетаю с катушек, – сказал я, вытирая глупые слезы ладонью. – И мне больно.

– Потому что ты влюбился в него, – прошептала Лола.

Раздались какие – то голоса, и Габ отошел от двери, но мой пьяный в дупель разум зацепился за последнюю фразу Лолы. Я вытаращился на нее, но не смог вынести жалости в ее глазах и отвернулся, уставившись в стену. Я пытался подобрать слова, чтоб поспорить, но не преуспел. Никогда бы не подумал, что докачусь до такого. Никогда бы не подумал, что влюблюсь. Снова выступили слезы, и я закрыл ладонями глаза.

– Хреновы глупые слезы.

Она сжала мою руку.

– Знаешь, почему я занимаюсь своим делом? – задал я вопрос, смотря на нее. Слова были переполнены слезами. – Эмоциональная отрешенность. Расстояние и разграничение. И никто не скажет, что не хочет меня.

И вот оно.

К этому все всегда сводилось.

Никто не скажет, что не хочет меня.

– О, Спэнсер, – прошептала Лола. Из глаз хлынули слезы. – Эндрю – не твоя семья.

Я покачал головой и глубоко вдохнул, силясь взять себя в руки. Не вышло.

– Он тоже не захотел меня, – сказал я. По щекам побежала новая волна слез.

Помещение начало кружиться, и моему глупому мозгу потребовалось время осознать – передо мной стоял Эндрю. Глаза широко распахнуты, без сомнений, мой видок на полу в полубессознательном состоянии шокировал его. Он наверняка слышал слова Лолы о моей семье. Я смахнул свои глупые слезы. В этот же момент Лола обернулась посмотреть, на кого же я глазел. Она поднялась и подошла к нему, прошептала что – то, я не смог разобрать что именно. Я подогнул колени и снова прижал ладони к глазам.

Подняв взгляд, я ожидал, что он уже ушел. Ожидал, что он сбежал, скрылся от пьяного, ревущего на полу чокнутого. Но он был здесь. Поднял бутылку бурбона и усадил свою задницу рядом со мной. Вместо того чтоб назвать меня дураком, вместо того, чтоб назвать меня нежеланным, он поднес бутылку к губам и сделал глоток, зашипев от горечи.

– Эндрю, – попытался я начать, но голос надломился.

Он опустил свою ладонь на мою руку и крепко ее сжал.

– Все хорошо.

Я покачал головой.

– Эли?

– Эли больше нет.

О, боже.

– Это моя вина. Я лажанулся. Прости.

Он отхлебнул еще бурбона и снова стиснул мою руку.

– Нет, не ты. Он. Но я рад, – пояснил он. – Благодаря нему я встретил тебя.

Сердце барабанило, а он произносил такие правильные слова и, увидев меня, не умчался подальше отсюда километра на полтора, значит, я вроде как получил шанс. Отчего поток новых слез хлынул из глаз.

– Я в дрова.

Он переплел наши пальцы.

– Заметно.

Я опустил голову. Усталый, пьяный и эмоционально сломленный.

– Ты видел насквозь всю мою бредятину, – произнес я, вытянув наши сомкнутые руки и указав на дроздов. – А эти… Никто никогда… – Я покачал головой и остановил новые слезы. – Вот это мой отец. – Я показал на самого большого. Затем на троих оставшихся по очереди. – Мать, братья.

Он провел рукой по моему плечу, словно его прикосновение могло исцелить боль.

– Они не по – настоящему мертвы, – прошептал я. – Для меня. Так заявил мой отец. Последние его слова – для них я мертв.

– О, Спэнсер.

Я позволил слезам пролиться. Я даже не пробовал их тормознуть.

– Мне было шестнадцать, – проговорил я. – И я был геем.

Он отпустил мою руку и, притянув к себе, обнял. И его тепло стало надежным убежищем, не существовавшим для меня годами.

– А потом появился ты, – пробормотал я.

Он чмокнул меня в макушку.

А потом появился ты.

Глава 10

Проснулся я от безбожной головной боли. Жалюзи пропускали пронзительный солнечный свет, в желудке все переворачивалось, и тут я вспомнил…

Поцеловал Эндрю, оставил его в баре с Эли, уговорил полбутылки бурбона, вел себя перед всеми как полнейшая бестолочь, Эндрю вернулся ко мне.

Он вернулся ко мне.

Воспоминаний о попадании в квартиру не наблюдалось. Я вспомнил тревогу на лицах Эмилио и Даниэлы. Лолу, как она старалась помочь. Потом припомнил сидящего рядом со мной на полу Эндрю.

Я принял вертикальное положение и пожалел об этом.

– Есть кто? – прохрипел я.

Тишина. Тьфу. Как же трещала башка.

Я потянулся к телефону проверить время, на нем лежал лист бумаги – написанная от руки записка. «Спускайся вниз».

Подчерк не принадлежал Эмилио, Даниэле или Лоле, или даже Габу. Это Эндрю.

Я слетел с постели и вынужден был облокотиться на стену, чтоб прийти в себя. Чертово похмелье. Прошел в ванную, заметив: на мне до сих пор надет вчерашний наряд. Хотя кто – то снял с меня ботинки. Душ показался раем, и я стирал с кожи зловоние бурбона. Чистка зубов почти превратила меня в человека, но оставаться здесь дольше было нельзя.

Эндрю ждал меня в салоне Эмилио.

Я оделся и прервался только принять «адвил», после двигая вниз. Даже обжигающие солнечные лучи не могли тормознуть меня. Возле запасного выхода стоял Габ, посасывал мерзкую сигарету. От запаха захотелось блевануть. Он улыбнулся.

– Привет. Как голова?

– Не очень – то. Слушай, прости за вчерашнее.

– Не стоит, – снова улыбнулся он. – Кое – кто все еще здесь. – Он кивнул на вход. – По – видимому, ночевал на твоем диване.

Я старался не лыбиться, а Габ, не произнеся больше ни слова, пихнул ногой дверь, пропуская меня внутрь.

– Спасибо.

Мне не хотелось вмешиваться в приватную беседу, но Эмилио, Даниэла, Лола и Эндрю явно не ожидали, что я завалюсь через заднюю дверь. Входя, я расслышал самый конец их разговора. Звучал голос Эмилио.

– … после появления брата он пребывал в полном раздрае.

Сердце замерло, а мой и без того хлипкий желудок перевернулся. Я догадывался, что после вчерашнего срыва стану темой их разговоров.

– Тогда он и набил птиц на плечо? – спросил Эндрю.

– Да, – отозвался Эмилио. – Они символизируют жизнь после смерти. Ну, знаешь, новое начало, что – то такое.

Я вошел. Эмилио заметил меня первым.

– А вот и он! Хорошо себя чувствуешь?

– Дерьмово, если честно, – ответил я, будучи не в силах оторвать глаз от Эндрю. Одет он был в мои вещи.

Он медленно поднялся, настороженно улыбаясь.

– Я… Пришлось одолжить у тебя футболку. Надеюсь, ты не против?

Я покачал головой.

– Ни капельки.

В течение долгой минуты мы просто смотрели друг на друга.

– Ладно, – сказала Лола, выдергивая меня из ступора. – Мы скоро вернемся. – Она схватила Даниэлу за руку и увела, утаскивая и Эмилио.

И вот мы остались вдвоем. Я улыбнулся.

– Привет.

– Привет.

– Ты остался.

– Да.

– Мне правда очень стыдно за вчера.

– Не нужно извиняться.

– Я многого не помню, – сознался я. – Помню, что психанул, только за это и могу извиниться. Клянусь, я не безнадежен.

Он подошел ко мне и остановился совсем рядышком.

– Голоден? – поинтересовался он. – Можем позавтракать марокканской кухней.

– Звучит превосходно.

– Нам нужно поговорить.

Я кивнул.

– Нужно. – Я глубоко вдохнул и задал вопрос, сомневаясь, стоило ли. – Пообщался вчера с Эли?

Он кивнул.

– Спросил его насчет рисунков и заявке на работу. Он признался, что снимал копии, но не смог заставить себя взять оригиналы. Он даже первое собеседование не прошел, потому что не предоставил иллюстрации. Сказал, что сожалеет.

Я тяжело сглотнул.

– Что ты ответил?

– Ответил, что все кончено, – заявил он, глядя прямо на меня.

Сердце грохотало в груди.

– Неужели?

Слабый румянец окрасил его шею.

– Да, я сообщил, что есть парень – австралиец, который за два дня узнал обо мне больше, чем он за восемь месяцев.

Я послал ему улыбку, выдохнув от охватившего меня облегчения.

– Неужели?

Эндрю коснулся ладонью моего лица.

– Он понимает меня, как никто другой.

Я кивнул.

– Знаю.

– И я понадеялся, вдруг он захочет познакомиться со мной получше, – прошептал он.

Я прильнул к его ладони и закрыл глаза.

– Он хочет.

– Я в курсе его семейных проблем, – тихо сказал Эндрю. – Но они не пугают меня. – Сомневаясь, можно ли доверять своему голосу, я кивнул, но он приподнял мое лицо. – Посмотри на меня, – прошептал он. Я сделал, как он просил. В глазах светились сила и честность. – Меня они не пугают, Спэнсер. Вообще – то, я считаю тебя замечательным.

Я проглотил свои эмоции и проигнорировал долбящееся сердце.

– Ты вроде тоже ничего.

Я ощущал жар его тела, его близость, дыхание на моих губах.

– Можно поцеловать тебя? – сипло прошептал он.

Он стоял так близко, что я умудрился лишь кивнуть. Сердце увеличило скорость в три раза. Он прижался ко мне губами. Касался моего лица необычайно нежно, а я обнял его за талию. Поцелуй был сладким, поцелуй – обещание. Всем поцелуям поцелуй.

Все было бы просто идеально, если б Лола не завизжала в одной из кабинок. Мы оторвались друг от друга, нервно и вместе с тем облегченно засмеявшись.

– Извините, – пропищала она, промчав к нам и быстро обняв. – Я в таком восторге! – вскрикнула она и, захлопнув рот рукой, умчалась в кабинку.

Я не смог сдержать хохоток, а Эндрю притянул меня ближе. Мы оба немного смущались. Он поцеловал меня снова, только очень быстро.

– Пошли. Я изголодался, – изрек он, беря меня за руку и шагая в сторону двери. – Готов?

Я остановился. Был ли я готов? Сделать шаг вперед? Наконец – то впустить кого – то в свою жизнь? Рассказать историю Спэнсера Коэна и надеяться, что меня все равно будут желать?

Сердце рухнуло в пятки. Я кивнул.

– Да, готов.