Текст книги "Эссе об Америке"

Автор книги: Н. Калановская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Конституция включает 7 статей, описывающих исполнительную, законодательную и судебную власти, взаимоотношение между штатами и штатов с государством и порядок принятия и изменения Конституции. (Лично у меня вызывает восхищение как принципы, заложенные отцами-основателями и работающие до сих пор, так и то, что в 1791 году в США было достаточное количество народу, способных составить и квалифицированно обсуждать эту Конституцию) Известно, что Конституция была ратифицирована вместе с первыми 10 поправками – Биллем о правах ( за 200 с лишним лет всего 27 поправок). Практически все поправки касаются прав человека – демократические свободы, право на оружие, на суд присяжных, на открытый процесс, на несвидетельствование против себя, на неприкосновенность частной жизни и т.д. Поправки, с одной стороны, не были внесены в Конституцию, потому что понятие о свободах может меняться, а принципы организации государства остаются, а, с другой стороны, ряд штатов отказались войти в союз, пока не будут регламентированы отношения человека с государством.

И что еще удивительно ( при особом, непривычном нам отношении к деньгам и времени – те же деньги) – это количество добровольческих организаций, от оркестров до медсестер, от гильдий искусств до благотворительных столовых. В доме известного (еще при жизни) поэта Эмерсона в Конкорде около входа висит кожаное ведро, потому что он был членом пожарной бригады своей деревни. Ощущение ценности и необходимости соседей, общины здесь пришло естественно, из глубин человеческой психологии – как социального животного. А, с другой стороны, это та же основа – все надо делать своими руками, своей общиной, не ожидая помощи сверху – ни от Бога, ни от государства.

К этому еще осталось заметить, что, как мне кажется, чем меньше остается неосвоенных пространств (физических, рыночных – любых), тем больше вышеописанные элементы начинают существовать по инерции, по традиции, по воспитанию. Такое впечателение, что жизненная зона каждого человека уменьшается ( видимо, в Европе это произошло гораздо раньше – Л. Гумилев сказал бы, что уменьшается пассионарность нации – поэтому что бы ни говорили здесь, а эмиграция нужна Америке для поддержания темпа). Ситуация, если она действительно такова, приведет к потере качеств – когда кончатся зоны расширения. Может быть, и поэтому Америка живет так напряженно и рвется вперед так быстро.

Действительно, "американская усталость" – это усталость не только от работы, но и от жизни в целом – от постоянного расчета, где выгоднее купить, какие счета оплатить в первую очередь, какая машина по карману, где парковаться и т.д. Возможно, из-за этого, а также из-за отсутствия рефлексии, американцы так просты и непритязательны по части забав просто хочется резко расслабиться, разрядиться смехом – или спортом. Маленкий штрих – кажется, большинство здесь считает, что роскошно = дорого = красиво, что вызывает насмешки Европы, умеренные, впрочем, уважением к американскому доллару.

Такое впечатление, что сейчас в этой стране зона основного движения и рывка – техника, компьютеры. Что достойно упоминания не в качестве восхищения техническим гением человека или организацией потокового производства, а за то влияние, которое новая техника оказывает на жизнь не только страны: но и каждого человека. Когда в ресторанчик стоит большая очередь (здесь это тоже бывает, обычно – в молодежные кафе, но не потому, что рядом нету еще сотни подобных, а потому что оно чем-либо известно), людям выдают бипперы, после чего они могут гулять по окрестностям, а к моменту наступления их очереди им подадут сигнал. Телефонных линий в стране буквально столько, сколько надо. Практически все, что угодно, можно сделать, не выходя из дому (правда, это не только техника, но и почта, и банковская система) По статистике сейчас более 29 млн человек имеют компьютер дома. (Тоже свои проблемы : из них около 28 млн – белые и только около 2 – черные.) И более 100 млн – в производстве. То есть это давно не только инструмент программирования, но и картотека, и бухгалтер, и машинистка, и средство обучения и развлечения, и – средство связи. Недавно в журналах (от "Utne Reader" – альтернативной прессы до "Play Boy" – пояснять не нужно) обсуждались проблемы "киберпространства" – то есть пространства сетевых коммуникаций. Люди беспокоются, не заменяет ли общение через компьютер с виртуальными собеседниками нормальное человеческое общение, не разрушается ли таким образом общество. Обсуждаются проблемы свободы слова и совращения малолетних – ведь в сеть может подключиться любой, имеющий модем и платящий деньги, и придумать себе любую личность – пол, возраст и т.д. И тут же письмо человека, который рассказывает, как его маленькому ребенку ночью стало плохо, и, пока его жена звонила в больницу и ждала дежурного, он по модему вышел в сеть, в конференцию "Родители", бросил туда письмо и получил ответ от детского врача из Англии (благо подходящая разница во времени). Одно из следствий созданного информационного пространства – люди опасаются обманывать, поскольку известно, что любая мелочная некорректность будет следовать за тобою всю жизнь, занесенная во всеамериканские базы данных. И, даже если это не совсем так, большинство уверено в том, что это работает. Недавний пример – Сенат отклонил кандидатуру, представленную Клинтоном на пост президента ФБР, поскольку выяснилось, что около 10 лет назад в доме кандидата нелегально работал филиппинец, за что, естественно, не были уплачены соответствующие налоги.

Технический прорыв порождает новые сферы работы и жизни, новые юридические, социальные и моральные проблемы. Но, вне зависимости от отношения к этому, общее мнение таково, что "уже ревут бульдозеры, прокладывающие информационный суперхайвей" – и это существенный факт здешней жизни.

Писать вторую часть всегда сложнее, чем первую – есть, с чем сравнивать. Чтобы отнестись к авторским правам так, как это принято в стране, о которой я пишу, скажу честно, что ряд фактов и идей были предложены и показаны мне моими друзьями, родственниками и просто средствами массовой информации (американской), я же имею честь обобщить все это под своей точкой зрения.

Часть третья.

Из NY в Америку

Есть такое американское мнение, что NY – не Америка. Так что мне, кажется, повезло опять поменять страну. И вот Хьюстон, Техас. Действительно, другая жизнь, как здесь говорят – "нормальная". Но при этом опять же американская. Поэтому попробую ее описать, заметив по ходу, что я полагала, что переезжаю на юг, а оказалось – на Запад.

Город – четвертый по величине в Штатах (после Нью-Йорка, Лос-Анжелеса и Чикаго), 4 миллиона населения (официально, не считая нелегальных мексиканцев), огромная площадь. Преимущественно одно-двухэтажный, кроме даунтауна (деловой части – вполне небоскребной) и отдельно торчащих больших офисов. Говорят, что у города никогда не было единого центра просто люди селились (места в Техасе много – самый большой штат), а потом точки стали расширяться и смыкаться. Забавно, что, как дырки в сыре, внутри "большого Хьюстона" торчит десяток мелких городков, которые захотели остаться самостоятельными (вот демократия-то!). Обычно это – богатые районы, не желающие терять преимущества города, который оставляет себе часть налогов, взимаемых с населения (а налог здесь – прогрессивный), и использует на свои нужды, в частности – на школы.

Вообще город молодой, расчитанный окончательно и бесповоротно на машины. Общественный транспорт существует – автобусы. Ими пользуются, например, многие, работающие в даунтауне – оставляют машины на парковках у конечных остановок и едут на них дальше. Но привычный мне город устроен непрерывно – то есть ты по нему идешь, и картина все время меняется. А здесь непрерывность появляется, только если ехать на машине. Здание или конгломерат зданий (если это мол или апартменты, то есть комплекс магазинов или жилья) стоит в окружении лужаек и парковок и, обычно, занимает большой квартал. Так что в моле, если магазины не соединены переходами, люди часто едут от одного к другому на машине. Машины абсолютно у всех. Судя по правилам вождения (у каждого штата свои правила, я даже думаю, что было бы интересно написать исследования о штатах, не имея никакой информации, кроме учебников вождения), только очень тяжелые хронические болезни могут помешать человеку водить, а права, с разрешения родителей, можно получать в 15 лет. Когда человек объясняет тебе, как куда-то попасть, он дает указания для водителя. Спрашивая, как доехать на автобусе, ставишь его в неловкое положение – он не знает.

Пешеходов здесь нет, тротуары есть не везде, могут неожиданно обрываться. Учитывая, что офисные здания имеют затемненные окна, а магазины, как правило, окон вообще не имеют, иногда кажется, что ты – в пустом городе. Начинаешь при виде машин думать: "Вот у этого морда симпатичная, а у этой – глуповатая". Когда идешь по улицам, понимаешь, что здесь не ступала нога белого человека – все белые люди ездят на машинах. Как, впрочем, и большинство черных и испанцев. Тут совсем не такие "нацмены", как в NY – они работают, нет такой халявной системы велфера (пособий), да и милостыню, за отсутствием пешеходов, просить не у кого. Пешеходов нет еще и потому, что Хьюстон находится на широте Кувейта и Каира, то есть лето – полгода и нормальная температура – 35 градусов при ясном небе. Это очень жарко. В даунтауне, например, 55 зданий соединены туннелем, преимущественно – подземным. Причем начали его строить в 50-ые годы. Становится понятно, откуда в американской фантастике сюжеты вроде того, что человечество живет на планете в искусственных куполах. Зато в любом замкнутом пространстве, будь то дом, офис, кафе, магазин, машина или автобус – кондиционер.

Практически нет понятия "ночная жизнь", а, скорее, "рабочее" и "не рабочее" время. Многие магазины, кабаки, спортивные клубы работают допоздна или круглосуточно. В смысле повседневной жизни нет ощущения провинции – многие бытовые вещи удобнее и дешевле, чем на восточном побережье. Разве что меньше культурно-театральной жизни и вообще скандалов. Да и люди гораздо спокойнее, вежливее и доверчивее. В любом учреждении твой адрес записывают так, как ты сказал – не требуют счетов для подтверждения. Освободившийся клерк не говорит: "Следующий, пожалуйста", а спрашивает: "Кому я могу теперь помочь?" В автобусе написано: "В порядке любезности, уступите, пожалуйста, эти места пожилым и инвалидам". Когда ты выходишь из магазина или автобуса, тебе желают удачи и хорошего дня. А уж как улыбаются! Если ты при входе в кафе встретился с человеком глазами, он обязательно поздоровается. Говорят здесь медленнее, чем в NY, и, что удивительно, увидев, что ты плохо понимаешь, догадываются изложить ту же суть другими словами. Если ты спрашиваешь, как куда-то пройти (а для этого обычно надо зайти в какой-нибудь офис), человек бросает свои дела, вылезает из-за стола и ведет тебя до угла.

Люди очень чистые и аккуратные. Машины тоже. Мало побитых. И мало ребят в мятых майках и пузырящихся штанах, а также мало девушек в тяжелых ботинках. Впрочем, может быть, такие люди ездят в машинах на какие-то свои тусовки, но так их не видно. Вообще способ одеваться и вести себя более привычный нашему советско-европейскому взгляду. В автобусах уступают места не только пожилым и инвалидам, но и женщинам. Водители взаимно вежливы, не "толкаются", пропускают друг друга, а особенно – редких пешеходов. Да, недавно тут приняли отрадный для многих закон о том, что за превышение скорости до, кажется, 15 миль, берется только штраф – то есть не делается запись. (Надо иметь в виду, что в мире капитала, где всем правит доллар, страховка устроена таким образом: машина не может быть зарегистрирована без хотя бы минимальной страховки – то есть владелец обязан застраховать других от результатов своего неправильного вождения. Затем, все "нарушения в процессе вождения" – то есть создание опасных ситуаций типа проскакивания светофора, превышения скорости и т.д. идут в записи, на основании которых страховка повышает платеж. Штрафные очки – поинты – можно списывать, если пройти курсы безопасного вождения или прослушать определенные лекции, что тоже стоит денег.) В общегородском справочнике есть много фирм, проводящих курсы безопасного вождения. Американская идея – за свои деньги человек должен "have fun" (развлечься), поэтому в общегородском справочнике многие школы сообщают, что у них курсы ведут комедианты (клоуны-юмористы).

Думая, почему же город производит в целом приятное впечатление, пришла к выводу, что – светлый, чистый, просторный, много зелени и неба, удобный для американской жизни и – не выпендривается. По мне американский конструктивизм хорош, когда не хочет казаться европейской стариной, и, не умея этого достичь, начинает гнаться за роскошью – то есть лепить золото и хрусталь. Здесь же все в меру. Более того – у каждого здания или комплекса явно был свой архитектор, который планировал в том числе и ландшафт, а также расчитывал, что на его творение будут смотреть со всех сторон. При этом американцам удалось совершенно развести внешний и внутренний вид здания – ты никогда не угадаешь, находится ли внутри современный бело-серый офис, стеклянно-деревянный отель или дворцовые залы а ля 19-ый век. Кажется, простота – это то, что у американцев получается хорошо и естественно. Она может быть не только удобной, но и интересной, и красивой. Почему бы в козырьке здание не сделать отверстие, чтобы сквозь него открывался, как сказано в путеводителе, "телескопический вид на даунтаун"? Почему бы не красить дно и стенки бассейна в цвет морской волны? Почему бы на 59-ом этаже не поставить кадки с деревьями и не устроить обзорную площадку (совершенно бесплатную)? (Следующий вопрос – а почему у нас так нельзя? – как обычно, риторический.)

Все как в настоящем городе – библиотеки, театры, музеи. Музей изящных искусств – по-американски. Отличное просторное здание, с затемненными окнами, двориком со скульптурами, общей выставочной площадью, я думаю, как пол Манежа. Там представлены все разделы мирового искусства – древняя Греция, Китай, Индия, Африка, классическая живопись, Возрождение, современное искусство. Лежат шикарно отпечатанные буклеты и путеводители. Африканские золотые украшения красуются, красиво подсвеченные на черном бархате. При этом античность – три побитые скульптуры, Индия вазы и боги начала века, импрессионизм – два Ренуара и два Моне и т.д. Но, в общем, не вина этого музея, что я видела всего больше и лучше. И, конечно, библиотека, кинозал, культурная программа, специальные программы для детей (начиная от 3-х лет). Америка!

Да, как здесь выглядит русский район, я еще не видела, хотя знаю, что он есть, потому что уже слышала историю, как в магазине берут пылесос, чистят две квартиры и четыре машины, а потом сдают в магазин обратно мол, не понравился. А вот китайский район видела. Надо сказать, что он абсолютно такой же, как и весь остальной город, в смысле архитектуры и чистоты, а также отсутсвия пешеходов, единственная разница – китайские рестораны (что, впрочем, есть и в других местах) и магазины. То место, которое в NY занимает ближневосточная кухня и продукты – здесь, несомненно, мексиканская. Есть даже специальное понятие Tex Mex – техасский вариант мексиканской кужни. Испанский здесь – практически второй язык, большинство объявлений пишутся на обоих языках, в организации обычно бывают чиновники, говорящии по-испански.

Пожалуй все-таки отличается от центрального города тем, что мало событий, то есть происходит что-то одно за большой период времени. Незадолго до нашего приезда сюда хьюстонская профессиональная баскетбольная команда Rockets (Ракеты) стала во второй раз чемпионом Соединенных Штатов. По всему городу до сих пор (через месяц) висят плакаты с их девизом: "Go Rockets" (Вперед, Ракеты), на многих машинах такие же надписи, продаются тематические майки. А газеты, в объявлениях о парадах 4-ого июля (День Независимости – очень любимый здесь праздник) писали что-то вроде: "Конечно, после торжеств по поводу Ракет трудно претендовать на внимание, но что же нам остается – все же праздник".

Как везде в Америке, ощущение богатства. Телефон включают, как только ты за него заплатил. Для этого не надо входить в квартиру – розетки есть обязательно. Бассейны есть даже в мотелях. Апартменты (15-20 домиков) имеют свою ежемесячную газету, которая в основном содержит рекламные объявления, а также поздравление текущих именинников и приветствие новым жильцам. Магазинные тележки можешь укатить к себе домой – никого не волнует. Много городских бесплатных газет и журналов (в том числе, сексуальных меншинств).

Тщательное отношение к безопасности. На ступеньках при входе в автобус написано: "Осторожно, смотри под ноги". (Что, кстати, выполняет и функцию уменьшения ответственности автобусной компании – известен случай, когда женщина купила в МакДональдсе кофе, села в машину и обожглась, а потом отсудила большие деньги, так что теперь на крышках одноразовых стаканчиков пишут – "осторожно, горячо"). В молах гуляет служба безопасности (секьюрити). Богатые апартменты закрывают заборами, а на машины жильцов ставят магнитные устройства для открывания ворот. Пустую квартиру тебе не покажут, пока ты не предъявишь удостоверение личности с фотографией ("picture ID") и с него не снимут копию. При этом машины на парковках часто не запирают, особенно если не очень новые.

Книжных магазинов много, причем, в отличие от банков, которым запретили распространяться по разным штатам после Великой Депрессии, здесь существуют те же фирмы с тем же набором книг, что и в NY. В худшем случае, книгу можно заказать со склада фирмы. В магазинах, как положено, играет музыка, люди сидят за столами и читают, есть кафе. Правда, я недавно читала в газете сокрушения какого-то ученого американца по поводу пролетаризации Штатов – в частности, он сетовал, что в магазинах сейчас только книжки массового потребления, а любую специальную вещь ты вынужден специально заказывать и ждать.

Собственно, описание Хьюстона кончилось – насколько я понимаю, черты этого города присущи не столько ему, сколько стране в целом. Теперь еще немного об Америке вообще. Недавно, по случаю Дня Независимости, многие журналы опубликовали обзорные статьи на тему, что собой представляет и куда идет нация. По этим материалам, принадлежащим эмигрантам разных поколений, но – американцам, я и делаю краткое описание.

Нарушается единство нации. Большая центрифуга американской культуры крутится все быстрее и быстрее, разбрасывая все дальше и дальше моды, лозунги, веры, художественные направления, экономические теории. Поведение любой личности политизировано – не только в терминах расы, происхождения, религии или языка, но также пола, сексуального поведения, возраста, одежды, диеты и личных привычек. Белые, черные и испанцы едины в мысли, что за последние 20 лет американский "национальный характер" сильно ухудшился. В период с 50 по 70-ый годы была сильна вера в "разделенное благосостояние". В 70-ые началась усиливаться "экономическая сегрегация" – в связи с развитием пригородного жилья, где заборы и ворота изолировали сообщество, собранное по имущественному признаку. Журналист Питер Бримелов недавно написал книгу, где выражает тревогу о том, что, если сохранятся текущие тенденции в рождении и эмиграции, то страна скоро будет переполнена черными, азиатами и испанцами. Оставив в стороне расистскую направленность книги, она говорит о том, что, в отличие от принятого мифа, не все иммигранты получают Нобелевскую премию, а многие всю жизнь водят такси или сидят на велфере. Согласно последнему опросу, 52 процента против 40 считают, что "иммигранты являются обузой для страны, потому что забирают работу, пособия на жилье и лечение" скорее, чем "усиливают страну своей усердной работой и талантами". Сентиментальный аргумент мультикультурализма – "новоприбывшие обогащают американское общество". Но как они могут это сделать, если никогда к этому обществу не присоединяются ? Бримелов не единственный, кто спрашивает, почему Америка должна принимать около миллиона иммигрантов в год только для того, чтобы они воссоздавали самодостаточные национальные образования внутри ее границ. Но все это – вариации старых споров. 90-ые годы были отмечены неприятным открытием – новые линии разделения американского общества базируются на известных старых – расы, религии и этнического происхождения. Большая угроза здесь – появление классов, то есть того, что, кажется, исчезло в этой стране пару поколений назад. Высший класс поднимается снова, состоящий из менеджеров, профессионалов и отдельных маргиналов журналистов и художников. В Америке всегда были субкультуры и люди разного достатка по-разному проводили свое время, но до недавних пор все считали себя частью широкого среднего класса. Сегодня уже белое вино и аэробика – не нейтральный выбор, а показатели привилегированности в современном обществе. Социологи считают, что растущее недоверие среднего и рабочего класса к элите имеет свои основания. Устроив общество под свои нужды, привилегированный класс сейчас деятельно борется за увеличенную часть национального благосостояния. Он становится независим не только от больших городов, но и от общественных служб – здравоохранения, образования, транспорта и т.д. Представители элиты исключают себя из общественной жизни, перестают думать о себе, как об американцах. Они тяготеют к интернациональной культуре работы и отдыха и не заботятся о возможном национальном упадке. Конечно, элита не станет подкладывать бомбы под федеральные здания (скорее уж – под МакДональдс), но последствия могут быть еще более серьезными. Трудно предположить, что "северо-западные арийцы" захотят отделиться от Соединенных Штатов, но инвесторы с Уоллстрита и сценаристы с Бродвея могут отделиться, просто сев на самолет. Будет смешно, если Америка, пережив гражданскую войну, черный сепаратизм, белый сепаратизм, международный и внутренний терроризм, станет первой жертвой бунта элиты.

Стоит большая проблема в преподавании истории – нельзя рассказывать о войне, как о победе добра над злом. Нельзя, скажем, учить биографии полковод-цев Севера и не учить – южан. То есть – нет общепринятой идеологии, без которой история становится рассыпающимся набором фактов. Неудивительно, что дети здесь плохо знают историю, настолько плохо, что это приводит в ужас даже американские образовательные комиссии. Но учить истории как процессу взаимодействия людей и идей трудно, требует много времени – да и другой подготовки учителей.

И еще одна из острых проблем сегодняшней Америки – роль и права государства. То есть многие считают, что оно лезет не в свои дела, подрывая тем самым благосостояние и дух населения. Действительно, капитализм это абсолютно не вседозволенность. Начиная с того, что в городе на своей собственной земле ты обязан посеять траву, а потом ее стричь. Борьба ведется экономическими мерама – если ты этого не сделаешь, за тебя это сделает город, а тебе пришлет счет. Так что все делают. Вообще эта страна когда-то начиналась с сильных людей, которые расчитывали только на себя и скидывали государству неудобные для них функции. Поэтому общая тенденция примерно такова – чем здоровее, самостоятельнее и уве-ренне в себе человек, тем больше он против гос. вмешательства в экономику, против пособий и т.д. Наверное, если бы все были такие, было бы не так уж плохо, но есть и другие, больные, слабые и одинокие, для которых государство действительно нужно, хотя все, что оно делает, оно делает неоптимально по определению.

Часть четвертая

Вот наконец продолжение, которое я давно должна была написать. Честно говоря, позиция наблюдателя притупляется – привыкаешь (как выяснилось, человек вообще достаточно быстро привыкает, пока вдруг внезапно не оказывается, что еще привыкать и привыкать). Но тут мне опять повезло – переезд в Хьюстон – на Запад (а не на юг, как мне казалось) – в "настоящую" Америку. И я живу уже не в русском районе (который здесь в принципе есть, но достаточно небольшой), а в нормальных американских условиях. И мне наконец иногда выпадает возможность поговорить по-английски, с менеджерами – насчет неработающих кранов, в банке – об открытии счета или со справочной автобуса – о расписании. (Замечу, что я еще, конечно, не живу по-американски. Фирма русская – но это полбеды, а существенно – что машины нет.)

Я давно думаю, что американцы – уникальная нация в том смысле, что они везде дома (и везде не дома в нашем понимании дома). Во-первых, это происходит на чисто бытовом уровне – они "легки на подъем" и достаточно часто переезжают в поисках хорошей работы. Надо сказать, что, как и все остальные системы, это здесь отлажено – начиная с того, что есть фирмы, которые перевозят все хозяйство, включая автомобили, целиком (в нормальной ситуации это делается за счет компании, которая тебя наняля), и что можно взять в аренду любого размера грузовик в одну сторону, и кончая тем, что существует специальный бланк "change of adress" (изменение адреса), который ты посылаешь своему почтовому отделению, и в течение полугода тебе бесплатно пересылают всю почту, а также есть детские книжки типа "25 полезных советов как успешно перенести переезд в другой город и переход в другую школу". Кстати, хорошая школа тоже может быть причиной для пе реезда. Потом – обстановка устроена стандартно. У Стругацких в "Полдень, XXII век" говорится про звездолетчика Кондратьева: "Он с отчетливостью подумал, что куда бы он ни приехал на этой Планете, всюду в его распоряжении будет такой вот прекрасный тихий домик, и добрые соседи, и книги, и сад за окном..." Конечно, это – описание нашей идиллии, а не американской. Американцы, наверное, могли бы сказать (хотя я думаю, что настолько привыкли, что на эту тему не задумываются): " ... будет свежеотремонтированная квартира с карпетом и кондиционером, парковка для машин, бассейн (камин, балкон – по вкусу), телефон, недалеко супермаркет, хозяйственный магазин и рестораны с набором привычной еды и предметов, банк, библиотека, церковь (синагога, спортивный клуб, прокат видеокассет), школа и т.д., и – любезные соседи и доброжелательные чиновники/менеджеры".

Во-вторых, на историческом уровне. И по истории семьи – из-за переездов квартиры и дома часто снимаются, а если и покупаются, то обычно (если это жилье не продается раньше) в нем живет одно поколение семьи (плюс маленькие дети), то есть все жилье – в той или иной степени временное. И в этом смысле мало "семейных гнезд", особенно в городах. Мало мебели и вообще каких-то реликвий, переходящих из поколение в поколение. Книжки же обычно дома не держат, в лучшем случае – во время учебы, а потом устраивают "гараж-сэйл" и избавляются от них. Городские дети достаточно рано начинают жить отдельно – так принято. Но об этом немножко позже. И по глобальной истории – ее собственно немного, у очень многих жителей своя история (свой "background" – происхождение), не совпадающая с историей страны. Да и многое в Штатах делалось на "новенького", на слом традиций. По-моему, иногда как раз отсутствие истории дает возможность двигаться быстро и эффективно (я не говорю, что это – хорошо).

В-третьих, дом – это крепость, то есть свобода и безопасность. Американцы – удивительно публичные люди (что, правда, умудряется отлично сочетаться с пуританством – скажем, девочки 2-х лет не могут быть на пляже не только голыми, но и в плавках – обязательно нужен купальник с верхом). На окнах часто не бывает занавесок. Спортивные залы (тренажеры) обычно закрыты стеклянными стенами – то есть с улицы можно разглядывать "качающихся" юношей и девушек. Также и парикмахерские. Видимо, это связано с американской внутренней свободой и отсутствием комплексов. А безопасности здесь уделяется огромное внимание. И в плане предупреждения: не существует лестницы, даже из пары ступенек, на которой не было бы написано "Watch your step" – "смотри под ноги", а что мне нравится больше всего – это на консервах тунца написано, что "не содержит дельфинов", а на макаронах с романтическим названием "American Beauty" – американская красота – указан рецепт приготовления и время – от 9 до 11 минут, с оговоркой – " на высоте более 1000 метров время приготовления может слегка увеличиться", хотя, впрочем это преследует и дополнительную цель – защитить производителя от судебных процессов. И в плане охраны: чтобы показать тебе пустую квартиру, менеджер апартаментов (комплекса жилья) должен увидеть твое "picture ID" – удостоверение личности с фотографией, во всех офисах и молах (комплексах магазинов) есть security – служба безопасности. Вообще, когда в домах большие стеклянные окна и двери без решеток, практически нет заборов (разве что на ранчо), то, даже с учетом права владения оружием, это значит, что – не боятся, причем не только бандитов, но и мелких хулиганов. Прибавив к этому подсознательную (но имеющую законные и пропагандистские основания) уверенность, что в любой точке земного шара они защищены всей военной и политической мощью страны (кстати, ГосДеп выпускает специальные справочники для путешествия по разным странам с особым упором на предупреждения о возможных опасностях), а также уважение других стран к американскому доллару, можно понять, почему ощущение дома в этом смысле тоже практически не зависит от места (исключением являются разве что какие-нибудь отдельные кварталы сумасшедших больших городов, населенных обычно не белыми людьма – типа Гарлема в Нью-Йорке).

Среди традиционных американских ценностей – семья. Но и это здесь устроено "не по нашему". Что очень существенно – нет бабушек, которые сидят с детьми. (Забавно – в американском нью-йоркском языке есть слово "бабушка" с ударением на "у", что значит – старческий женский платок.) Во-первых, три поколения очень редко живут вместе. Во-вторых, бабушки-дедушки сами работают, а если и нет, по крайней мере имеют свою собственную жизнь – в принципе, если они не больны и немощны (но и в этом случае они обычно живут не с детьми, а в специальных "социальных" домах для пенсионеров с медобслуживанием и т.д.), то они сохраняют свой образ жизни, а иногда и начинают с выходом на пенсию вести себя более активно – путешествовать, принимать участие в работе общественных организаций, учиться чему-то (многие университеты имееют специальные курсы для пенсионеров) – то есть делать то, на что у них всю рабочую жизнь не было времени и, возможно, денег.