Текст книги "Cудьба"

Автор книги: Мун Чжэин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Коллеги

Офис адвоката Но находился в квартале Пумин-дон, в котором раньше располагалась судебная прокуратура. Он находился в очень скромном, и даже можно сказать, ветхом здании. Контора располагалась ближе к заднему входу в здание, но зато внутри помещение было очень просторным. Именно там я и встретил адвоката Но впервые. Я даже представить не мог, что эта встреча будет судьбоносной и пройдет красной нитью через всю мою судьбу. Но Мухён, которого я, как уже сказал, увидел впервые, был очень молод. Он открыл свое дело в 1978 году, и до того момента, как я начал частную практику, он был самым молодым адвокатом в Пусане и раньше всех сдал экзамен на должность госслужащего. Это было впечатляюще. Ни с чем не сравнимое чувство.

Конечно, к тому моменту мне еще не удалось повидать много юристов. Но Мухён сильно отличался от всех, кого я встречал с тех пор, как начал обучение в Юридическом центре: от всех профессоров Центра (судей и прокуроров), от всех старших товарищей, с которыми я познакомился на наших профессиональных встречах однокурсников и школьных товарищей, от всех юристов, с которыми я работал во время прохождения практики* в качестве судьи, прокурора и адвоката. Дело было в том, что в те годы все через некоторое время после начала работы судьями или прокурорами начинали свою юридическую практику, и многие преподносили себя с апломбом, хоть и были просто частными юристами. По правде говоря, они просто сильно важничали. Но адвокат Но Мухён то ли из-за того, что недолго проработал судьей, то ли из-за того, что у него в целом был такой характер, имел совершенно иные моральные устои и дисциплинарные нормы. Он был очень простым, искренним и даже «своим».

С этой точки зрения я сразу же почувствовал в нем родственную душу. У меня возникло чувство, что этот человек принадлежит к моему миру.

Мне вспоминается, как мы сидели за чашкой чая и очень долго беседовали. Беседовали о том, что в университетские годы меня отчислили и приговорили к заключению за то, что я участвовал в демонстрации; о том, что из-за этого я не смог устроиться работать судьей…

Адвокат Но рассказывал о том, что ему пришлось защищать себя в суде по «Делу Пурим*», поэтому он искренне рассердился, услышав, что мне не удалось получить место судьи из-за участия в демонстрации. Также он поведал о своих мечтах. И это не был разговор о том, как он планирует вести дела, будучи юристом в области защиты прав человека, – он рассказывал о том, что хочет стать честным адвокатом.

Что касается идеи «стать честным адвокатом», он признался, что это оказалось не таким уж и простым делом, как представлялось на первый взгляд. Он предложил начать работать вместе, осуществлять эту идею последовательно и вместе постараться стать честными адвокатами. Приятное чувство наполнило меня.

Еще мы говорили о том, что он хочет развивать контору, основываясь на принципе работы по специализации. Он не предлагал ничего из того, что мне обещала сеульская юридическая фирма, работу в которой я рассматривал. Но тем не менее я склонялся именно к этому варианту.

Прямо в тот же день мы решили, что будем работать вместе. Я осмотрелся в офисе. Действительно, едва переступив порог конторы, я почувствовал, что готов здесь работать на любых условиях. Это был момент, когда началась моя адвокатская жизнь в «Совместной юридической конторе адвокатов Но Мухёна и Мун Чжэина».

И именно судьбоносная встреча с этим человеком стала тем моментом, который связал нас на всю жизнь.

Комментарии

* Практика. 시보 （試補）. Работа, которая выполняется до фактического назначения на какую-либо должность для ознакомления с профессией и выработки пр о фессиональных навыков. Также соответствующая профессиональная ответственность.

* «Дело Пурим». 부림사건. Крупнейшее в Пусанском регионе сфальсифицированное судебное дело по обвинению в сочувствии коммунизму, которое в начале 1981 года было сфабриковано в период угнетения движения за демократизацию для расширения основы режима в первые годы военной диктатуры Чон Духвана. В сентябре 1981 года, после проведенного без ордера ареста безвинных студентов, преподавателей и офисных работников, которые посредством Кооперативной ассоциации хороших книг в Пусанском регионе организовали встречи для чтения книг по социальным наукам, их незаконно лишили свободы на срок от 20 до 63 дней. При этом их избивали и подвергали зверским пыткам типа «пытка водой» и «курица на вертеле». Так как этот инцидент разразился вслед за так называемым «Делом Ханним»[3]3
  «Дело Ханним», 학림 （學林） – дословно: «лес ученых».


[Закрыть], по которому в июле того же года был проведен массовый арест студентов, причастных к движению в Сеульском регионе, то дело в Пусанском регионе получило название «Дело Пурим», что означало «Дело Ханним в Пусане».

Как старший товарищ. Как друг

Адвокат Но Мухён относился ко мне очень по-доброму. Он называл меня другом, но в действительности это было не совсем так. У этого обращения есть история. В 2002 году, когда состоялись президентские выборы, я был назначен на должность главы предвыборного штаба в Пусане. На церемонии открытия штаба кандидат в президенты Но Мухён в своем выступлении использовал именно это обращение. Он представил меня так: «Разве люди не говорят: скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты? Это не Мун Чжэин – друг Но Мухёна, это Но Мухён – друг Мун Чжэина». Думаю, таким образом он выразил благодарность своему младшему товарищу, которому доверил неподходящее для его характера дело – быть начальником предвыборного штаба. На самом деле у нас была не только шестилетняя разница в возрасте – он к тому же являлся моим старшим коллегой и товарищем, так как сдал государственный экзамен по юриспруденции на пять лет раньше меня. Но благодаря этим словам я и сейчас иногда слышу, что меня называют «другом Но Мухёна», что я считаю даже слегка незаслуженным.

С самого начала адвокат Но меня очень ценил. Он всегда обращался ко мне на «Вы». Чуть более неформально он стал общаться со мной, только когда я уже переступил порог Голубого дома[4]4
  Голубой дом, 청와대 (Чхонвадэ) – президентская резиденция в Сеуле.


[Закрыть]. До того момента он обращался ко мне исключительно на «Вы», по всем правилам этикета. Я в подобных ситуациях, когда это приемлемо, часто использую обращение «хённим»[5]5
  Старший брат, 형님 (хённим) – зачастую именно так в Южной Корее принято называть старших по возрасту друзей или коллег, с которыми у говорящего сложились близкие отношения.


[Закрыть], но по отношению к Но Мухёну я не мог пересилить себя и обращался не иначе как «сонбэ»[6]6
  Старший товарищ, 선배 (сонбэ) – соученик старших классов/курсов или коллега, который имеет более богатый профессиональный опыт и раньше начал работать в данной области.


[Закрыть].

В высшей степени почтительное отношение давалось Но Мухёну не так уж и легко. Прежде всего, он уже побывал в должности судьи и несколько лет вел частную практику. В юридических кругах он к тому моменту был известен как адвокат, который уже имел хорошую базу и много интересных планов. А тут я – новичок, который только недавно окончил Юридический научно-учебный центр. С этой точки зрения совместное ведение конторы на условиях разделения труда было не таким простым делом, как можно подумать.

Сложность в коллективном управлении адвокатской конторой заключается в том, что, несмотря на разницу подходов, у адвокатов должно быть взаимное доверие и убежденность в силах друг друга. К примеру, доверие необходимо для того, чтобы правильно распределять дела и разделять обязанности вне зависимости от того, кто получил запрос на работу*. И если этот процесс не выстроен на доверительной основе, то работать совместно не получится. Можно было подумать, что так как Но Мухён – мой старший товарищ, то и с делами он справится лучше меня. Однако, несмотря на то что в глубине души он переживал из-за моей неопытности, он доверял мне разобраться в моих делах.

Во время нашей совместной работы мы не раз вели все дело от начала до конца вместе. Это происходило в особо серьезных случаях, например во время защиты по политическим делам. Постепенно мы распределили ответственность в зависимости от наших способностей. В большинстве дел ведущим адвокатом был Но Мухён, но бывало и так, что ведущим адвокатом становился я. В такие моменты он всегда принимал мою точку зрения и последовательно действовал в выбранном мной направлении. Он ни разу не раскритиковал выбранное мною направление относительно исполнения какого-либо иска. Это действительно было величайшее доверие, уважение и принятие.

Сейчас, думая об этом, я понимаю, что именно благодаря такому отношению я имел возможность начать адвокатскую жизнь в стабильных условиях. Когда я впервые решил, что стану адвокатом, у меня было много поводов для беспокойства, начиная с того, откуда взять деньги на расходы по открытию дела. Но благодаря Но Мухёну я мог больше не тревожиться.

Мы жили с адвокатом Но в одном жилом комплексе. Конечно, он, как основатель конторы, жил в более просторной и светлой квартире, находившейся в его собственности, а я снимал небольшую квартирку, но тем не менее мы спокойно ходили друг к другу в гости и общались. Я часто бывал в его доме и даже ездил вместе с ним в его родную деревню Понха. В нашей юридической конторе была настолько дружелюбная атмосфера, что примерно дважды в год все сотрудники собирались семьями и ездили на пикник. Адвокат Но выпивал крайне редко, но все-таки иногда он приглашал коллег пропустить по стаканчику, и мы очень весело проводили время.

Дело шло хорошо. Именно в это время юристов в целом было очень мало, и адвокатов, ведущих частную практику, можно было пересчитать по пальцам. И даже я, который только недавно окончил Юридический научно-учебный центр и работал частным адвокатом, не имея особых регалий, получал достаточно дел. Начиная со следующего за моим выпуском года количество выпускников, успешно сдавших государственный экзамен по юриспруденции, увеличилось, поэтому и юристов стало значительно больше. Пожалуй, я был последним, кому так повезло. Во время церемонии открытия конторы к нам подошла супруга одного врача, которая принесла вырезанное из газеты рекламное объявление о нашей фирме. Она явно думала, что, скорее всего, мы не очень хорошо работаем, потому что фирма только что открылась и мы сами были совсем молодыми. В итоге я получил первый заказ. Это был гражданско-правовой спор.

С другой стороны, адвокат Но во время совместной работы со мной получал меньше дел, чем до этого. Раньше он был самым молодым и усердным адвокатом в Пусане, получал много заказов, и процент выигранных им дел был очень велик, все складывалось очень хорошо. К тому же во время нашей совместной работы ему вдруг перестала поступать комиссия за вступление в дело в качестве адвоката, которую он традиционно получал раньше.

Сейчас получение комиссии запрещено Законом о юридической практике, но тогда это было традицией. Сотрудники судов, прокуроры, служащие тюремных учреждений и полицейские получали от адвоката примерно 20 процентов гонорара за то, что направили дело именно ему, и это считалось нормальным.

Затем все переросло в то, что комиссию выплачивали, даже если ты получал дело от банка или юридического отдела компании. Адвокату Но Мухёну нелегко было пойти против сложившейся традиции.

Однако во время нашего сотрудничества он перестал получать какие-либо отступные. Он железно держал слово, которое дал мне при первой встрече. То же самое касалось приглашения на ужин судей или следователей. В те годы многие адвокаты, которые вели уголовные дела, приглашали судей по этим делам на ужин и выпивку, и это было обычным делом. Также был обычай, когда адвокаты, которые приходили на последнее слушание в суде, накрывали стол с едой и напитками прямо в здании суда. Интересно, что в те дни в адвокатских кругах было распространено выражение «дом с подушками», которое употреблялось в отношении нескольких первоклассных ресторанов. Когда-то адвокат Но тоже был завсегдатаем «домов с подушками». Но все это осталось в прошлом.

В нашей юридической конторе была настолько дружелюбная атмосфера, что примерно дважды в год все сотрудники собирались семьями и ездили на пикник.

В одиночку противостоять общепринятым обычаям – это тяжелейшее дело. Но, несмотря на это, Но Мухён поступал именно так. Честный адвокат. Возможно, он понимал, что я – юрист, принадлежащий к числу активистов, поэтому бесспорно стремлюсь работать именно в таком направлении. Я предполагаю, что в некотором смысле он использовал мои убеждения как предлог, чтобы осуществить то, что изначально задумал сам. У Но Мухёна, как у старшего товарища, возникло чувство долга, которое заставляло его подавать пример и не тушеваться перед младшим товарищем. Он действительно был человеком с чистейшей совестью и удивительной силой воли.

Как только мы стали действовать как «честные адвокаты», количество заказов тут же резко снизилось, и это бросалось в глаза. Кроме того, Но Мухён отказался от работы в нескольких банках, где он был юридическим консультантом. Поэтому, конечно, его доход значительно уменьшился, по сравнению с тем, что он получал, работая в одиночку. Но он не думал об этом. Более того, когда Но Мухён начал работать адвокатом в области прав человека, его заработок уменьшился еще больше, и в действительности период в его адвокатской жизни, когда он жил в полном довольствии, был очень коротким. Но, несмотря на это, мы были довольны. Особых проблем в поддержании жизнеспособности конторы не было.

Пусан – это второй по величине город в Южной Корее, но юристов там было совсем немного. Общее число всех зарегистрированных адвокатов не превышало и ста человек. И если не считать тех, кто был зарегистрирован, но на самом деле не работал, юристов, которых действительно можно было встретить в суде и которые являлись нашими конкурентами, было меньше половины от общего числа. И у нас был шанс создать себе репутацию добросовестных адвокатов, которые усердно трудятся в соответствии со своими решениями.

Юридическое сообщество очень консервативно, поэтому, как только у тебя появляется репутация – плохая ли, хорошая ли, – изменить ее уже невозможно. К счастью, с самого начала работы в конторе я произвел приятное впечатление на юридические круги в Пусане и благодаря этому время от времени получал помощь в своей адвокатской деятельности.

Мы вызывали огромный интерес у юристов в Пусане. Мало того что мы оба были молоды, так мы еще и отлично знали свое дело. И «эти двое» держали совместную адвокатскую контору, единственную во всем городе, что, безусловно, привлекало к нам повышенное внимание. Мы должны были быть еще осторожнее и работать еще усерднее.

Мы не только старательно вели дела, но и принимали активное участие в деятельности коллегии адвокатов Пусана. Особенно усердно на общее благо работал адвокат Но Мухён, который трижды избирался казначеем коллегии адвокатов. Его любили все – и стар и млад. Какое прекрасное было время!

Комментарий

Запрос на работу. 수임. Получение назначения на исполнение юридической работы клиента согласно договору.

По пути адвоката в области защиты прав человека

До того как я начал работать с адвокатом Но Мухёном, он уже имел опыт ведения двух политических дел и, таким образом, уже был знаком с конъюнктурой. Это были так называемые «Дело Пурим» и «Дело о поджоге в Американском культурном центре в Пусане*». Причиной, по которой адвокат Но был назначен на свое первое политическое дело – «Дело Пурим», послужило простое человеческое дружелюбие. Адвокат Ким Кваниль, который работал юристом по защите прав человека, а также являлся старшим коллегой адвоката Но, попал под подозрение о финансировании в этом деле. Он не мог сам выступать с защитой, так как был загнан в жесткие условия и его даже собирались арестовать, поэтому он попросил молодого адвоката представлять его права. Поскольку подсудимых было много, дело было распределено среди нескольких молодых адвокатов.

Однако, несмотря на то что Ким Кваниль перепоручил дело, он очень ответственно руководил защитой. И тем человеком, кто уличил власти в применении пыток и в незаконном длительном лишении обвиняемых свободы, был адвокат Но. И хотя это было первое политическое дело, которое он вел, Но Мухён с энтузиазмом принялся за работу. И по этой причине через некоторое время, когда произошел пожар в Американском культурном центре в Пусане, его снова попросили участвовать в совместной адвокатской деятельности. Но в этот раз он работал вместе с известными сеульскими адвокатами в области защиты прав человека, среди которых были Ли Донмён, Ю Хёнсок, Хван Инчхоль, Хон Сону. Адвокатская защита в этих двух делах изменила его жизнь.

Как известно, в ходе судебного разбирательства по вышеупомянутым делам почти весь состав группы активистов Пусана был арестован. Одним словом, это была мясорубка. Затем последовали кровавые годы начала Пятой республики, и с тех пор вплоть до 1983 года в Пусане не было ни одного дела, которое можно было бы причислить к политическим.

Однако во второй половине 1983 – начале 1984 года образовалось социальное пространство, в котором можно было более или менее свободно дышать: я имею в виду, что прошли реформы по автономности учебных заведений. С самого начала два дела, о которых я говорил ранее, казались уж слишком сфабрикованными, поэтому все обвиняемые по «Делу Пурим» были освобождены в связи с прекращением дела в конце 1983 года. Именно благодаря поддержке вышедших на свободу активистов оппозиционное демократическое движение в Пусане вернуло свою силу и размах.

Соответственно, стали появляться дела, связанные со студенческими движениями, и дела, касающиеся трудовых вопросов. Возникали и трудовые споры, когда рабочие, жестоко притесняемые работодателем, требовали соблюдения Закона о стандартах труда, или же были недовольны массовыми увольнениями в связи с образованием профсоюзов. Все эти люди приходили к нам.

Я вовсе не планировал с самого начала пойти по пути адвоката в области защиты прав человека. Однако мы не отказывались от тех дел, которые сами приходили к нам в руки. Более того, многие из них соответствовали нашим личным убеждениям, и мы с большим усердием подходили к защите. Постепенно мы начали играть главную роль в делах защиты прав рабочих в Пусанском регионе. Через некоторое время мы стали вести дела не только в Пусане, но и в соседних регионах, например в Ульсане, Чханвоне, Кочже и других, в которых не было адвокатов в области защиты прав человека. Дел, связанных с трудовыми спорами, в этих регионах также было достаточно.

Сопротивление режиму Пятой республики усиливалось, и вслед за образованием Комитета по борьбе за три народных принципа, Комитета по борьбе за дело антиамериканизма и самостоятельности* и Комитета по борьбе за народную антифашистскую антиимпериалистическую демократизацию* стали появляться дела, связанные с учреждением и работой подобных организаций. Тенденция идеологизации студенческого движения также становилась очевидной. Мы получили такие дела, как «Дело о поджоге в Американском культурном центре», организованной совместно активистами студенческого движения в Пусане и Сеуле, а также «Дело о захвате в Пусанской палате торговли и промышленности».

Незаметно для себя мы стали известными в Пусане юристами в области защиты прав человека и прав рабочих. Наша адвокатская контора стала центром, который объединил все дела по защите прав человека и прав рабочих в Пусане и соседних регионах: Ульсане, Чханвоне, Кочже.

Комментарии

* «Дело о поджоге в Американском культурном центре в Пусане». 부산미 (美)문화원방화사건. В марте 1983 года студенты Пусанского региона обстреляли Американский культурный центр в Пусане, заявив тем самым об ответственности США за кровавое подавление движения за демократизацию в Кванчжу и покровительство режиму диктатуры. В ходе инцидента один студент погиб. Это событие послужило началом волны антиамериканского движения в 1980-е годы. Однако в то время военная диктатура Чон Духвана фальсифицировала дело, превратив его в дело о поведении нездоровых общественных элементов, таких как шпионы.

* Комитет по борьбе за три народных принципа (Самминтху), Комитет по борьбе за дело антиамериканизма и самостоятельности (Минминтху), Комитет по борьбе за народную антифашистскую антиимпериалистическую демократизацию (Чаминтху). 삼민투, 민민투, 자민투. Самминтху – сокращенное название Комитета по борьбе за три народных принципа. Эта организация, созданная в апреле 1985 года на церемонии учреждения Общенациональной студенческой федерации, была подконтрольна Общенациональной студенческой организации, в которой принимали участие 34 университета по всей стране. Комитет по борьбе за народную антифашистскую антиимпериалистическую демократизацию (Чаминтху), созданный в июне 1986 года в рамках организации студенческого движения, образованного колледжем социальных наук Сеульского национального университета, руководил студенческим движением наряду с образованным практически в то же время, в марте 1986 года, Комитетом по борьбе за дело антиамериканизма и самостоятельности (Минминтху), центром которого являлся колледж гуманитарных наук Сеульского национального университета.