Текст книги "Ведьма без лицензии (СИ)"
Автор книги: Мстислава Черная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
– Как же…, – девушка теряется, но быстро берёт себя в руки. – Синьорина, многослойная структура “запоминает” первое приготовленное зелье, впитывает остатки магии, и очистить котёл становится невозможно. Многослойную структуру высоко оценили целители. Ещё лет десять назад целители сертифицировали каждое зелье, но сейчас, если использован многослойный котёл, выдаётся годовой сертификат.
Про важность очищения котла от магии в “Имени ведьмы” упоминалось. Чистка – ещё одна статья расхода.
– Идеальное повторение? – уточняю я.
– Да, но выбрав многослойный котёл, вы станете ведьмой одного зелья, синьорниа.
– Сколько стоит?
– Синьорина…, – наверное, она решила, что я тоже запишу “одноразовые” котлы в мусор, – Сейчас эти котлы ждут списания.
У меня сто восемьдесят галиот с мелочью.
– Весь брак, – их там больше десяти, – заберу за сотню. Больше не дам, но ещё двадцать я готова потратить на стик.
– За сто?! – от возмущения она повышает голос. Я ожидала от неё большей сдержанности, и от того мне кажется, что она визжит.
– Но вы сами упомянули списание, – хмыкаю я. – На помойке не платят.
– Ожидайте, синьорина. Я должна посоветоваться.
– Разумеется.
Я провожу пальцем по своим котлам. В том, что они мои, я не сомневаюсь. Я понимаю, что хочу забрать их неприлично дёшево. Я бы предложила больше, но сегодня мои возможности ограничены. Я барабаню ногтями по горлышку верхнего котелка, прислушиваюсь к мелодичному отзвуку.
Девушка возвращается минут через пятнадцать:
– Синьорина, сто двадцать за котлы и стик слишком мало. Владелец салона готов пойти вам навстречу. Сто пятьдесят.
И у меня останется тридцать с хвостиком. Какой кошмар…
– Согласна. Однако доставку салон возьмёт на себя, – иначе придётся пешим челноком заделаться и на своих двоих метаться от салона до флигеля, перетаскивая по два-три котелка. Я уже оценила, какие они тяжёлые. И расстояние представляю. Учитывая, как стремительно опустошается кошелёк, про извозчиков лучше не думать. Так что, если есть шанс, пусть привезут.
– Синьорина, доставка входит в стоимость.
Девушка достаёт с нижней полки серое покрывало, накидывает на мои котелки и стряхивает с рукава пару прилипших ворсинок. Можно расслабиться – покупка спрятана от взглядов конкурентов, не убежит у меня из-под носа. Но чем раньше котелки будут у меня, тем лучше.
Мы договариваемся на завтрашнее утро и возвращаемся в главный зал.
Девушка приглашает меня к стойке, и ещё пять минут уходит на оформление бумаг. Наконец я расплачиваюсь, забираю квитанцию и покидаю салон. На улице заметно похолодало, ветер сгоняет на запад тучи, и солнце давно скрылось за сплошной пеленой. Ночью снова прольётся дождь.
Я оглядываюсь в поисках свободной коляски – пешком до Круга я доберусь затемно, что никуда не годится – и одновременно вглядываюсь в лица, подспудно ожидая, что меня караулит Ларс.
Ощущение чужого взгляда в затылок треплет нервы. Я оборачиваюсь и с минуту всматриваюсь в зашторенные синими портьерами окна салона, но никого не замечаю, да и чужой взгляд хотя и упирается в спину, идёт откуда-то со стороны, а не от здания. Не похоже, что меня сверлит владелец салона или продавщица.
Кому я могла понадобиться? Я поворачиваю наугад и иду вдоль вереницы магазинчиков, цветастые вывески остаются в памяти яркими пятнами, едва ли я вспомню, чем тут торгуют. Разве что бабушку в нарядном чепце, у которой я приобретаю кулёк жареных кешью.
Я отдаляюсь от салона, чужое внимание ослабевает, пока полностью не пропадает. Я останавливаюсь перед лавочкой парфюмерии, привезённой с востока. Хотя какая лавочка? Больше похоже на королевскую сокровищницу.
Поколебавшись, я вхожу.
– Синьорина, дверью ошиблись? – фыркает белобрысый парнишка с толстыми как у бульдога щеками.
С-сервис…
Белобрысик верно определил, что я не его клиентка, меня одежда выдаёёт с потрохами. Но зачем изображать голубя и гадить свысока?
– Я искала приличный магазин духов, а наткнулась грубияна. Я действительно ошиблась, – вопреки своим словам я иду вперёд, к позолоченному застеклённому шкафчику.
– Ха! Синьорина, боюсь, вы не можете себе позволить…
Вообще-то, если пойти на принцип, то пару на пару капель духов мне хватит. Правда, потом мне придётся подумать о карьере попрошайки. Или, раз у меня будут восточные духи, торговать правом меня понюхать. Какая чушь…
– Сегодня не могу. Но что будет завтра?
Вычурные флакончики на полках инкрустированы драгоценными камнями. Каждая скляночка сама по себе произведение искусства.
Ни ценников, ни подписей. Я опознаю духи, пудру и крем.
– Синьорина! Возвращайтесь завтра, а сегодня нас может посетить дочка градоправителя.
– Ваше самомнение, сеньор, скоро в магази не поместится.
Я разворачиваюсь и ухожу – я убедилась, что косметика в этом мире исключительная роскошь.
На улице я снова чувствую взгляд.
Меня преследуют? Ничего не понимаю… В мэрии Ларс повёл себя необычно, но в романе подглядываниями он не занимался. Может, меня увидел кто-то, знающий Лейсан? Кто-то из общины?
Кем бы невидимка ни был, планы прежние. Я нанимаю раздолбанную коляску, местный вариант тарифа “супер-эконом” и прошу отвезти меня к Горбатому мосту. Извозчик, бородатый дедок в цветастом пальто, охотно соглашается и просит садиться осторожнее – из сиденья в любой момент может выскочить пружина.
До Круга я добираюсь в сгущающихся сумерках. Усталая, голодная. Перекусить бы и рухнуть в постель, но вместо постели матрас на полу в общем зале. Впрочем, на матрасе я буду спать так же сладко, как на родном диване, дайте только ноги вытянуть. Я прохожу в уборную, мою руки, умываюсь и ползу в столовую на ужин. Сегодня меня накормят, а дальше… К гадалке не ходи, пошлют в трактир, потому что у ведьм строго – кто не работает, тот не ест. Я ушла в свободное плаванье, а значит, должна либо вернуться под крылышко Айсан и тогда уплетать завтраки, обеды, ужины за обе щёки, либо кормить себя сама.
– Ужасно выглядишь, Иветта, – ко мне подсаживается Линда.
– Ага…
Я уныло размазываю кашу по тарелке, вылавливаю из гречи кусочки курицы. Глаза слипаются.
Наверное, организм не привык к нагрузкам…
– Девочки вечером будут призывать высших духов. Присоединишься? Будет весело.
– С радостью, но в другой раз. Линда, я никакая.
– Что-то случилось?
– Много дел, а завтра ещё больше.
– Удачи, – Линда уходит, и я ловлю себя на том, что невидящим взглядом таращусь в тарелку.
Я доедаю, отношу грязную посуду.
И почему-то именно у чана с водой меня догоняет очевидная мысль:
– Чё-ё-ёрт!
– Разве есть сестра Чёрт?
Тьфу!
Я поспешно поясняю:
– Извините, я о личном. Я не должна была вслух.
В салоне я договорилась, что котлы доставят утром. Конечно, можно переночевать в Круге. Но что будет, если я банально просплю и опоздаю? Такого допускать ни в коем случае нельзя, поэтому я расстаюсь с ещё одним галиотом, мысленно обещаю себе, что с завтрашнего дня я вхожу в режим жёсткой экономии и добираюсь до флигеля на экипаже.
Когда я выхожу на мостовую, вокруг темным темно. Казалось бы, улица богачей, здесь живут люди, которые могут позволить себе дом с приусадебным участком, но тратиться на фонари они не считают нужным.
У хозяйки горит окно, но жёлтый квадрат на фоне чёрной стены не даёт света. Я кое-как добираюсь до крыльца, перешагиваю подгнившую ступень. Между лопатками начинает чесаться – опять взгляд. В такой темноте? Наверное, мерещится. Я поднимаюсь на второй этаж прямиком в спальню. Сил на уборку нет, в ушах звенит.
Как я ложилась, я не помню. Посреди ночи меня будит настойчивый стук в оконную раму. Спросонья я думаю, что стучит ветка дерева или дождь, но стук ритмичный, повторяется через паузу. Так стучать может только разумный.
Я подскакиваю. Я с ужасом понимаю, что после проветривания не запирала окно. Второй этаж довольно высоко над землёй… Да мне в голову не приходило, что ко мне кто-то вломится!
Незваный гость тоже понимает, что окно открыто – я слышу тихий скрип створки.
Глава 20
Бежать, кричать или притвориться спящей?
Кто бы ко мне ни лез, это не вор – в дрянном флигеле брать нечего. Я расслабилась, потому что слежка пропала задолго до Горбатого моста. Я думала, что пропала…
Из общины? Женишок нашёл и собирается выполнить угрозу – доставить меня в храм связанной и в мешке?
Под рукой как назло нет чугунной сковородки.
Невидимка осторожничает, перебирается через подоконник. Я вглядываюсь в темноту, силясь рассмотреть силуэт, но глаза видят кромешную тьму. Ночь безлунная, шелестит дождь. Я напрягаю слух. Как только невидимка приблизится, скачусь с кровати под ноги, собью на пол. У меня появится преимущество. Я подбираюсь, готовая к броску. Шагов нет. Неужели он затих на подоконнике? Но я вроде бы ничем не выдала, что проснулась. Может, невидимка наслал на меня волшебную глухоту? Нет, я ведь слышу дождь. Раздаётся шуршание. Не у окна, а в комнате! Там, где я оставила саквояж.
– Позакрывают на замки…
Что?
Нервы скручиваются в тугой узел. Я не выдерживаю, призываю телефон. Света экрана недостаточно, но хоть что-то рассмотреть реально.
– Кто здесь? – я вскакиваю.
Ответом мне служит усиливающееся шуршание. Угрозы я не чувствую, осторожно делаю пару шагов вперёд. На ручке саквояжа, балансируя на одной ноге, сидит подозрительно знакомый сине-зелёный попугай и, кося на меня круглым глазом, занимается откровенным грабежом. Лапой и клювом он исхитрился вскрыть запирающийся замочек саквояжа, отыскать кулёк жареных кешью и аккуратно разорвать бумагу.
– Сеньор Сквозняк?!
– Кря.
– Кря? Ты же попугай, а не ворона. Разве ты не должен говорить что-нибудь другое?
Зная о любви Сквозняка к жареным орешкам, конечно, я купила их для него, тем более я обещала. Но это не значит, что можно вламываться ко мне в окно, потрошить мою сумку и сорить обрывками обёртки.
Сквозняк подцепляет когтями орешек, подкидывает вверх и на лету ловит клювом.
– Ням-ням.
– Приятного аппетита, – я сажусь обратно на кровать, выключаю телефон. – Сеньор Сквозняк, где твой хозяин?
Мажор хоть в курсе, что его крылатый друг по девичьим спальням шарахается?
– Я здесь, – Сквозняк отправляет в клюв очередной орешек. Видимо, попугай убеждён, что он сам себе хозяин, а мажор в лучшем случае друг, в худшем – просто полезный человек.
Сквозняк так и собирается уничтожать кешью по одному? Видимо, не улетит, пока не догрызёт. Вздохнув, я сдаюсь. Не буду же я выгонять попугая. Я ложусь, поворачиваюсь на бок носом к стенке. Звуки раздражают, но постепенно шуршание бумаги убаюкивает, я перестаю его замечать.
С наивной надеждой проспать до утра, я проваливаюсь в сон. Не знаю, сколько времени проходит. По ощущениям не больше пары минут, но когда я открываю глаза, в комнате предрассветная мгла, очертания мебели скорее угадываются, чем просматриваются. Значит, я проспала часа три, не меньше. Вот-вот рассветёт.
Прикосновение – вот что меня разбудило! Кто-то осторожно гладит меня по плечу. Легко-легко, едва ощутимо, словно, в отличии от попугая, не хочет потревожить. Я с трудом сдерживаю порыв выругаться.
Над ухом тихо раздаётся:
– Я люблю тебя, ведьма.
Голос Ирвина! Я, конечно, могу ошибаться…
Я не представляю, как реагировать. Если бы в комнату забрался Ларс… По крайней мере он провожал, пытался выяснить, где я живу, и это после расставания с ним я чувствовала слежку. Но Ирвин?!
Может, я вижу сон о том, как я проснулась?
Я в замешательстве…
Я оборачиваюсь. И со стоном роняю голову обратно на подушку. Только я и только спросонья могла так позорно обознаться. В любви мне признаётся не Ирвин – попугай.
– Сеньор Сквозняк?
– Будь моей женой, ведьма, – попугай нежно прикусывает меня за ухо. – Ор-решки… Я провёл с тобой ночь, ведьма. Как честный мужчина, я обязан на тебе жениться!
О-о-о? Ы-ы-ы-ы!
Я пытаюсь заползти под подушку, но попугай пресекает любые попытки сбежать.
– Сквозя, тебя наша видовая разница не смущает? – может, он повторяет за людьми, но не до конца понимает, что эти фразы значит. Птица, какой бы разумной она ни была, всё же не человек, у животных иное мировосприятие. Да и мой вопрос явно не по адресу.
– Ты разбиваешь мне сердце, ведьма! – патетично восклицает попугай и топорщит перья.
Вздохнув, я сажусь, скрещиваю ноги, смотрю с укоризной – не стыдно пернатому, что он меня разбудил, да ещё и ночью перепугал? Мой обвиняющий взгляд ему как с гуся вода. Попугай взбирается ко мне на колено словно я специально для его удобства по-турецки подставку изображаю. Я провожу кончиками пальцев по шелковистой спинке, дотягиваюсь до хвоста. Попугай благосклонно принимает ласку.
И тут мне приходит идея. На трезвую голову я бы до такого не додумалась, но в рассветных сумерках идея кажется гениальной.
– Честный мужчина, – заявляю я, – прежде, чем звать замуж, должен за ведьмой поухаживать.
– Кря?
– Да! А ты как думал? Например, тебе орешки…
– Кра, – важно соглашается попугай. Орешки он оценил и слопал все. Ошмётки кулька Сквозя бросил на пол как заправский свин.
– А мне сырьё для изготовления зелий, – продолжаю я свою мысль.
Сквозя ненадолго задумывается.
– Кра! – похоже, мои рассуждения показались ему справедливыми. Он поджимает правую лапку и кланяется. Можно не сомневаться, закрома Ирвина будут беспощадно разорены. Мысль, что, возможно, я поступаю не совсем правильно, приходит слишком поздно. Сеньор Сквозняк, шумно хлопая крыльями вылетает в распахнутое окно. Лучи взошедшего солнца подсвечивают силуэт золотом.
Я провожаю Сквозю взглядом, подставляю лицо солнечным лучам и тщетно пытаюсь вспомнить, когда я в последний раз встречала восход. Натура у меня ни разу не романтическая, рождение дня – красивый миг, но у окна мне быстро становится скучно.
Окончательно рассвело, лучи солнца подсвечивают грязь в комнате. Вчера днём спальня не выглядела настолько ужасной. Я морщусь и на корню прихлопываю порыв вызвать клиниговую компанию. Уверена, нанять уборщицу на день вполне реально. Плохо быть нищей… До сих пор все мои траты – это вложение в будущее. Оплачивая наёмные коляски я сберегала время, тоже очень ценный ресурс. Уборщицу я себе позволить не могу. Сейчас не могу. А значит, вместо утренней зарядки, вооружаюсь шваброй.
В уборку я ныряю с головой, сама не замечаю, как увлекаюсь и в какой-то момент ловлю себя на том, что остервенело тру потолок. Не особо тщательно, но я вымываю весь второй этаж, затем лестницу. И останавливаюсь на первом этаже.
– А-апчихи!
Здесь грязь непролазная. Проветривание не помогло, хотя окно на первом этаже распахнуто неполные сутки. В носу щекочет. Я отставляю швабру.
У меня к уборке двоякое отношение. С одной стороны я её терпеть не могу с детства. Не столько саму уборку, сколько связанные с ней мамины наставления, что готовить и возить грязь единственный удел женщины. Не просто единственный, но и желанный. С другой стороны, наводить красоту мне нравится. Приятно видеть, как помещение, ещё недавно вызывавшее брезгливость и желание уйти, начинает радовать.
Я окидываю взглядом будущее поле боя и плетусь наверх – ополоснуться, перекусить очередным пирожком. Я клятвенно обещаю – это последняя сухомятка, которую я себе позволю.
Я успеваю привести себя в порядок как раз вовремя. Со стороны улицы раздаётся шум. Я выглядываю. Напротив крыльца остановилась повозка. На бортике болтает ногами девушка-тростинка из магического салона, а кучер разгружает мои драгоценные котлы на обочину.
Глава 21
– Мои котелочки! – я вылетаю на улицу, бегу к дороге. Кто же так бросает магический инвентарь?! Да любой инвентарь…
Извозчик, не обращая на меня внимания, даже не здороваясь, снимает с повозки последний котёл и плюхает к остальным. Я бросаю взгляд в сторону. Я бы поняла, если бы котлы выставили ко входу основного здания, хотя я вчера несколько раз повторила, что нужен именно флигель. Но то, что сделал извозчик… Нет, я не прошу ишачить тяжесть в подвал, но мне наивно казалось, что доставка означает до крыльца минимум.
– Доброе утро, синьорина. Ваша покупка доставлена, – девушка озаряет меня сладкой улыбкой, но смотрит с откровенной насмешкой.
– Зимой вы бы в сугроб бросили? – возмущаюсь я.
Девушка равнодушно щёлкает у меня перед лицом пальцами и сажает пойманную искорку в документ. Оттиск ауры в разы надёжнее подписи, считается, что оттиск не подделать. На бумаге проступает золотисто-радужное пятно с густым антрацитовым налётом.
– Спасибо, что выбрали нас, синьорина. Всего доброго, ждём вас снова.
Извозчик трогает раньше, чем девушка успевает договорить. Я провожаю повозку взглядом, выдыхаю. Толку ругаться? Не стоит забывать, что доставка бесплатная. Салон мог и вовсе отказать, особенно если вспомнить гроши, за которые я отхватила своё волшебное богатство.
Я осталась наедине с парой десятков котелков и одним стиком. Утащить все разом я, естественно, не могу. Бросать без присмотра не хочется – мало ли любителей чужого? Невольно вспоминается детская задачка про лодочника, волка, козу и капусту. Лодочник справился, применив логику, а мне придётся поработать челноком. Но сперва…
Обернувшись в сторону дома, я пробегаю взглядом по окнам. На втором этаже дёргается штора. Ирьяса подглядывает? Вовремя! Я призывно машу. Уж не знаю, выйдет ведьма или притворится, что не заметила, ждать не буду.
Я подбираю ближайший котелок. На вид маленький, литра три или три с половиный. Но весит этот маленький котелок килограммов шесть-семь. Сейчас мне предстоит перетаскать в общей сложности больше центнера.
Ирьяса появляется быстрее, чем я ожидаю.
– Вот же ушлые…
– Хм?
– Тебя убедили купить полный брак, – любезно поясняет Ирьяса, с осуждением, но без злорадства.
– На самом деле это я убедила владельца продать мне котлы с многослойной кристаллической структурой.
Ирьяса недоверчиво прищуривается, но, поняв, что я говорю правду, качает головой:
– Стесняюсь спросить зачем. Пфф! Нет, избавь, не желаю слышать.
Я любовно провожу по боку котелка:
– Достаточно один, самый первый раз, качественно приготовить зелье, а дальше память кристаллической структуры будет делать большую часть работы за меня. Разве плохо?
Ирьяса насмешливо цокает:
– Размер, Иветта, размер. Пока ты в своём “умном” котле приготовишь пять порций, я за то же время сделаю пятьдесят пять. Чувствуешь разницу? Тебе придётся готовить с утра до ночи.
По-своему Ирьяса права, но у меня иной план.
– О, нет, я не собираюсь. Ирьяса, не откажите? Постойте, пока я переношу котлы в подвал? Кстати, вы давно были на первом этаже?
На завуалированный упрёк Ирьяса реагирует предсказуемо:
– Уберись. Во флигеле. Или из флигеля. Как тебе больше нравится, Иветта.
– Меня всё устраивает, – улыбаюсь я, невзначай подталкивая разговор в нужное мне русло.
Следующий вопрос тоже весьма предсказуем:
– Тогда на что же ты жалуешься?
– Я не жалуюсь, Ирьяса, я прошу разрешение на ремонт. Кстати, а за какую сумму вы готовы продать мне флигель? А дом целиком?
Я перехватываю котелок поудобнее. Спрашивается, зачем я его сейчас держу? Сама не знаю.
– Ха?!Девочка без галитоа в кармане, ты окончательно сошла с ума. Ремонт делай, разрешаю, даже если он будет такой же сумасшедший, как ты. Продать… Иветта, ты веришь в свой успех?
К чему этот вопрос?
– Ирьяса, вы же знаете, что да.
– Предлагаю тебе пари, Иветта. Я согласна продать тебе дом, флигель и прилегающую территорию за семьсот галиот, при условии, что ты принесёшь деньги до праздника Пика лета. Если ты не успеешь достать нужную сумму, то три года будешь моей ученицей.
– Вы хотели сказать бесплатной чернорабочей? – хмыкаю я.
Ирьяса легко соглашается:
– Да.
И протягивает мне ладонь.
Я не девочка, чтобы вестись на слабо. Ирьяса презрительно усмехается, начинает медленно опускать ладонь. Я всё ещё взвешиваю риски. Три года – это не шутка, но я уверена в себе, а право на покупку дома по приемлемой цене приз слишком соблазнительный, чтобы от него отказываться. Азарт подстёгивает. Я решительно обхватываю её руку пальцами, крепко пожимаю. Кожу тотчас обжигает огнём, по глазам ударяет вспышка золотистого сияния. Я не вижу, но отчётливо ощущаю, как на моей ауре закрепляется невидимая печать долга. Точно такая же печать должна появиться на аруе Ирьясы.
Я первой разрываю рукопожатие. Ирьяса неопределённо хмыкает. Я же подхватываю второй котелок и переключаюсь на дело – котлы надо как можно скорее перетаскать во флигель. При этом девать их во флигеле некуда. Работать я, как и положено, буду в подвале, но там сейчас грязь. Как и на первом этаже. А поднимать котлы на второй этаж – это лишняя беготня. В результате я нагромождаю прямо на лестнице.
– Спасибо за помощь, – я забираю последний котелок.
– С нетерпением жду Пик лета.
– Ирьяса, ждать ещё долго, два месяца.
– Полтора, – педантично поправляет она и уходит.
Я заношу котелок, на ходу прикидываю ближайшие планы. Хотя денег у меня осталось немного, кое-что ещё нужно докупить. Но в этот раз никаких извозчиков, пешком до рынка и пешком обратно.
Заодно выносливость потренирую.
Домой – поразительно, как быстро я стала считать съёмный флигель домом – я, нагруженная всякой всячиной, начиная с касторового масла и заканчивая брикетами пчелиного воска, возвращаюсь ближе к вечеру. Ноги отламываются, голова гудит, спину ломит.
– А-апчихи!
Чернозём за время моего отсутствия никуда не исчез. Но кое-что разительно изменилось. Я понимаю, что вижу что-то не то, но прорваться сквозь пелену усталого отупения получается не сразу.
На нижних ступенях ведущей наверх лестницы громоздится колонна котелков ровно так, как я их и оставила. Но рядом почему-то гора кульков и бумажных пакетиков, которым взяться неоткуда. Ступени засыпаны настолько, что ступить некуда.
Взвивается туча пыли.
– А-а-апчихи!
Хлопая крыльями, на перила приземляется пернатый негодник, сеньор Сквозняк собственной персоной. Поймав мой взгляд, попугай указывает на кульки и гордо объясняет:
– Орешки.
Не похоже. Я с сомнением подбираю первый попавшийся кулёк. На пакет прицеплена бумажка. Аккуратным бисерным почерком выведено, что в пакете корни небесной фиалки.
– Орешки? – переспрашиваю я.
– Твои орешки, ведьма.
– Подарки-и-и…, – перевожу я. – Сквозя, ты просто чудо!
Подумать только, он действительно ограбил Ирвина. Надеюсь, мажор-шпагоносец не явится обвинять меня в краже. Сколько же здесь всего… Сквозя не скупился.
Честно говоря, гложут меня сомнения…
Сквозя перебирается ко мне на плечо:
– Ведьма, тебе орешки. А мне?
– Сквозя, ты не чудо, ты пернатый вымогатель.
– От ведьмы слышу!
На рынке я предусмотрительно закупила жареный кешью, нутром чуяла, что одним визитом Сквозя не ограничится. Я не успеваю достать пакетики, как Сквозя ловко перехватывает его у меня лапкой и, шумно хлопая крыльями, взлетает на второй этаж вместе с добычей.
Меня окутывает облако взбитой им пыли. Я бросаю корешки небесной фиалки, бросаю свою поклажу и, зажав нос рукавом, поднимаюсь следом.
– Сквозя! Сквозя, ты ведь настоящий мужчина? Ты сам говорил
– Кар!
Я шлепком ладони выбиваю из подола облачко пыли.
– Сквозя, как настоящий мужчина и претендент на мои руку и сердце ты просто обязан спасти меня от грязи внизу.
Глава 22
– Кар? Ка-ар.
– А что делать? – пожимаю я плечами.
Попугай переступает с лапы на лапу, резко отворачивается и улетает с видом несправедливо обиженной паиньки. В том, что пернатый вернётся, я не сомневаюсь – он же видел, что жареный кешью у меня рассыпан по маленьким пакетикам, и выдавать угощение я буду порциями.
Всерьёз на то, что Сквозя вычистит доставшиеся мне авгиевы конюшни, я, конечно, не рассчитываю. Бросаю взгляд в распахнутое окно – солнце ещё высоко, а значит, несмотря на общую усталость, переодеваюсь и снова вооружаюсь шваброй. Причём первый этаж подождёт, в приоритете подвал, куда я спрячу награбленные сокровища.
Подумав, я откладываю швабру. Вот не зря мне конюшни вспомнились – это же подсказка. Я поднимаюсь в спальню. Меня интересует уборная, точнее, плошка с прозрачными горошинами, заменяющими водопровод. Транжирить не стоит, горошин только на первый взгляд целая пригоршня. Умываться, купаться, руки мыть – каждый день, не говоря уже о стирке. Но пару штук, самых крупных, я забираю и возвращаюсь в подвал.
Одну горошину я убираю, вторую крепко сжимаю в руке. Горошина теплеет и подтаивает как настоящая льдинка. Я мысленно отсчитываю секунды. Из горошины вырывается мощная струя. толстая, будто тело увесистого питона. Я едва удерживаюсь на ногах и направляю струю в потолок, тщательно прохожусь по стенам, по стыкам стен и потолка. Мощный напор прекрасно справляется и с пылью, и с паутиной, но внизу стремительно набирается грязевое болото… Утекать воде некуда, и вскоре я, задрав подол чуть ли не до ушей, шлёпаю по щиколотку в чёрно-серой вязкой жиже. Но не останавливаюсь, тщательно мою потолок и стены, горошина уменьшается больше, чем вдвое. Я уделяю внимание столу. Только вот от удара струи одна из ножек не выдерживает и подламывается.
С образовавшимся болотом я разбираюсь без затей – вычерпываю ночным горшком, артефакт великолепно справляется с задачей, вода исчезает в нём как в канализационном сливе. Я напускаю свежей воды, и так два раза.
Остаётся проветрить, дать высохнуть.
Я провожу пальцами по ближайшей стене – чистая.
Первый этаж – завтра, а сейчас отмываться самой, ужинать и спать. Поздно вечером, уже в постели, я развлекаю себя чтением сфотографированных в библиотеке книг, учу теорию зельеварения. Когда глаза начинаю закрываться, а строчки расплываться, я гашу свет, натягиваю одеяло…
Через полчаса я подскакиваю от грохота внизу.
Грохот сменяется отборной руганью, и далеко не сразу мне удаётся выцепить первую осмысленную фразу:
– Ты куда меня завёл?!
Эм?
Неужели воры?
А у меня на лестнице гора сокровищ…
Я подхожу к двери спальни, прислушиваюсь. Рядом вроде бы никого, и я осторожно выглядываю. Отсиживаться в спальне страшно – вдруг ворвутся? Неизвестно, что сделают. Бежать через переход в основной дом к Ирьясе лучшее, что я могу придумать. Но всё же я медлю, потому что странно, что к ведьме так легко залезли. Или первый этаж не защищён? Учитывая, что на первом этаже когда-то могла быть лавка, предположение имеет смысл. Крадучись, я подбираюсь к лестнице. На первом этаже горит тусклый свет, и меня в темноте не должно быть видно.
В россыпи кульков и раскатившихся котелков стоит побитый, измазанный чернозёмом Ирвин, зажимает окровавленным платком лоб и заковыристо ругается.
Пхах!
Уж не знаю, зачем Ирвин явился, возможно, кульки свои возвращать. Но напоролся он на сложенные один в один котелки, и естественно они на него рухнули.
– Какое занятное зрелище, – я зажигаю верхний яркий свет и скрещиваю руки на груди. – Сеньор, потрудитесь объяснить, что вы делаете в моём доме.
– Я?! Вы! – Ирвин явно дезориентирован и вообще шокирован. Откуда в его мажорской жизни взяться вековой пылищи?
А вот Сквозя принимает мой вопрос на свой счёт.
– Ведьма, я привёл уборщика.
О-у-у…
Попугая надо поддержать!
– Дорогой, ты великолепен! – восклицаю я. – Хм, но ты уверен, что твой уборщик осилит задачу?
– Синьорина! – Ирвин на наш безобидный обмен репликами реагирует излишне остро.
Я пожимаю плечами и неожиданно широко зеваю, накопившаяся усталость берёт своё.
– Орешки? – Сквозя перебирается ко мне требовать заслуженную награду.
– Синьорина, извольте объясниться.
Кажется, в россыпи кульков Ирвин опознал своё имущество.
– Вы бессовестно рассыпали подарки, которые мне преподнёс сеньор Сквозняк и ещё требуете объяснений? – хмыкаю я.
Пока Ирвин задыхается от возмущения, Сквозя охотно поясняет:
– Уборщик тоже тебе в подарок, ведьма.
– Какой чудесный подарок!
Я достаю пакетики с кешью, но не отдаю Сквозе, а сама вскрываю и предлагаю орешек с рук. Сковзя перелетает ко мне на плечо и охотно забирает угощение. Я даю следующий орешек. Ирвин наблюдает за нашей идиллией, стиснув кулаки.
– Синьорина, – не выдерживает он.
– Ты ещё не убрался? – интонация у Сквози правдоподобно печальная.
– Р-р-р-р!
Ирвин отбрасывает платок. Кровь не только успела свернуться, но и корочка подсохла. Явно не обошлось без целительной магии. Ирвин выхватывает шпагу.
– Оу, вы намерены воевать с грязью? – шпагу Ирвин направляет в сторону окна.
– Да! – рявкает он.
Как по мне, звучит загадочно.
Ирвин делает резкий выпад. Гарда наливается огнём. Вспыхнувшее пламя моментально охватывает весь клинок. Смотрится как минимум эффектно. Захватывающее зрелище само по себе, а уж если вспомнить, что клинок горит по-настоящему, это ни разу не компьютерная графика.
Сквозя ощутимо тюкает меня клювом по ладони. Засмотревшись на Ирвина, я так и замерла со сложенными щепотью пальцами. Кешью Сквозя забрал, съел и напомнил о себе. Я послушно достаю следующий орешек, но взгляда от Ирвина не отрываю. Сейчас он меньше всего похож на мажора. Вихри пламени слизывают чернозём. Ирвин в багряно-алых языках огня фехтует с невидимым противником, и каждое движение скупое, выверенное.
Телефон оказывается в руке практически без участия сознания. Пока Ирвин настолько занят, что не может заметить странную вещицу, я навожу на него камеру, щёлкаю. Я делаю целую серию снимков.
И Сквозю тоже фоткаю.
Орешки заканчиваются, но Сквозя остаётся на моём плече.
– Хороший уборщик.
Ирвин разворачивается, шпага описывает полукруг. Пламя вспыхивает особенно ярко. На долю секунды мне кажется, что огонь затопил весь первый этаж. Пламя не столько гаснет, сколько втягивается в шпагу. Раскалённый клинок остывает.
Я оглядываю помещение и не верю своим глазам. Ирвин действительно уничтожил всю пыль и грязь.
– Хороший подарок, – оторопело соглашаюсь я со Сквозей.
Ирвин подходит.
– Синьорина, не знаю, чем вы соблазнили моего друга…
– Боюсь, это ваш друг меня соблазнил. Вы в курсе, что Сквозя позвал меня замуж? Сквозя, я согласна!
У нас будут платонические отношения. Если в Индии – я читала – девушки выходят замуж даже за дерево, то почему я не могу стать супругой сеньора попугая? По-моему, мы прекрасно поладили, и из нас получится пара всем на зависть. По крайней мере ни один человеческий мужчина так за мной не ухаживал.
Сквозя ласково кусает меня за ухо.
