Текст книги "Взгляни в лицо любви"
Автор книги: Морин Чайлд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)
Морин Чайлд
Взгляни в лицо любви
(Billionaires and Babies=Миллионеры и дети – 2)
OCR – Ninel
Spell check – Ната
М.: ОАО Издательство «Радуга», 2010 – 144 с.
(Серия «Любовный роман», № 1996)
ISBN 978-5-05-007165-1
Переводчик: Н. Баркова
Оригинал : Maureen Child «Baby Bonanza», 2008
Аннотация
Дженна Бейкер путешествует на корабле, принадлежащем миллионеру Нику Фалько, но он этого не знает. А еще он не знает того, что у них с Дженной общие дети…
ГЛАВА ПЕРВАЯ
– Ой! – Дженна Бейкер подскочила на правой ноге и схватилась рукой за ушибленные пальцы левой. Бросив сердитый взгляд на закрепленный болтами столик в каюте, такой крошечной, что можно умереть от клаустрофобии, она послала тихое проклятье на голову парня, из-за которого ей пришлось отправиться в этот чертов круиз.
Ник Фалько.
Она увидела его как живого. Всего секунду Дженна наслаждалась прокатившимся по телу теплом, но уже в следующую разозлилась снова: лучше сосредоточилась бы на других чувствах.
Кроме того, в отличие от остальных пассажиров «Фальконс прайд», что означает «Соколиная стая», она поднялась на борт не для того, чтобы участвовать в вакханалиях. У нее своя причина присутствовать на плавучей вечеринке. Черт бы ее побрал, эту вечеринку.
Пальцы дергало от боли, сердце колотилось. Дженна осторожно ступила на обе ноги и попробовала сделать шаг к крошечному шкафчику. Одежда уже висела там. Несколько взятых с собой мелочей грудились на узкой полке. Выхватив бледно-желтую блузку с вешалки, она потащила ее в ванную, которая находилась всего в одном шаге.
Ванная комната по размерам соответствовала самолетной, только в этой была еще и душевая кабина, больше пригодная для карликов. Открывающаяся дверь скользнула так легко, что у Дженны сорвалась рука, и она шлепнула себя по груди.
– Замечательно, Ник, – пробормотала она, – когда займешься реконструкцией этой старой лодки, чтобы превратить ее в свой флагман, может, подумаешь и о людях, которые обитают не в собственном пентхаусе на верхней палубе.
Они встретились, когда она работала у него помощником круизного директора на одном из других пароходов компании Фалько. Ей нравилась ее работа, нравилось путешествовать, и мысль, что можно влюбиться в босса, не показалась ей глупой. А все из-за романтического свидания при луне и невероятного обаяния Ника.
Она великолепно знала – босс никогда не увлекался интрижками с подчиненными. Поэтому, когда сексуальный, великолепный Ник Фалько налетел на нее на танцевальной палубе и принял за гостью, она его не поправила. Ей следовало бы знать – ни одна женщина не сможет устоять перед его резко очерченным подбородком, ледяными голубыми глазами и густой черной шевелюрой, в которую так и тянет запустить пальцы.
Дженна вздохнула, оперлась руками на раковину размером с мыльницу и вспомнила, как это было. Магия! С первого его прикосновения. Чистая и незамысловатая. У нее пылала кожа, пела кровь, а сердце неистово колотилось. Даже дышать было трудно. Под музыку, доносившуюся с нижней палубы, он вертел ее в танце на ласковом гавайском ветерке при свете звезд. Плывшие в воздухе звуки казались обещанием.
Один танец сменялся другим. Она чувствовала, что его объятье заманивает ее в ложь, которая начнет ее преследовать не позже чем через неделю. Она вляпалась в любовную историю. Стремительную, сверхсексуальную историю, которая потрясла ее душу, а заодно и разбила сердце.
Через неделю любовной связи Ник от кого-то узнал, что она просто у него служит, бросил ее, отказавшись даже выслушать, а когда они вернулись в порт, просто вышвырнул с работы.
Боль от этого увольнения и сейчас так же свежа, как в тот день, когда это произошло.
– О господи, что я здесь делаю? – вздохнула она. Если бы был хоть какой-нибудь другой способ добиться цели… хотела бы она его знать. Тем более что лично ей новая встреча с Ником абсолютно не нужна.
Стиснув зубы, Дженна поглядела на свое отражение в узком прямоугольном зеркале и сказала:
– Ты здесь потому, что так нужно. И это веская причина. Кроме того, не похоже, чтобы он оставил тебе выбор.
Она должна поговорить с ним лично, но уж очень нелегко получить к нему доступ. С тех пор как он стал жить на борту лайнера, встретиться с ним на берегу не было никакой возможности. Те несколько раз, когда Ник находился в порту Сан-Педро, штат Калифорния, он запирался в своем пентхаусе с охраной помощнее, чем в Белом доме. Она попыталась ему позвонить. Когда и это не получилось, она послала ему сообщение по электронной почте. За прошедшие полгода она по крайней мере дважды в неделю посылала ему сообщения, которые он, судя по всему, удалял, даже не открывая. В конце концов она была вынуждена забронировать номер на «Гордости Фалькона» и отправиться в круиз, который был ей не только не нужен, но еще и не по карману. А было время, когда ей нравилось на корабле, нравилась работа, которая каждый день приносила что-нибудь новенькое, нравилось, когда в иллюминаторе каждый день открывались новые виды.
– Еще бы, тогда в моей каюте был иллюминатор, – с неудовольствием признала она.
Теперь она жила в глубоком трюме, в самой дешевой каюте, какую только смогли найти. Дженна чувствовала себя замурованной в недрах корабля. Приходилось все время держать свет включенным, потому что иначе вокруг нее сгущалась тьма. Ей казалось, она находится в вакууме.
Может, если бы ей удалось немного поспать, все было бы иначе. Но поздней ночью ее вытряхнуло из постели ужасающее лязганье и стон цепи, поднимавшей якорь. Корабль словно бы рвали чьи-то гигантские руки. Представив себе такое, она уже не смогла заснуть.
– А все из-за Ника, – сказала она женщине в зеркале и с удовлетворением увидела, как та закивала, соглашаясь с ней. – Мистер Фалько слишком занятой, слишком важный человек, чтобы отвечать на чьи-то сообщения.
Да и помнит ли он ее? Обратил ли внимание на имя в строке «отправитель», удивился ли? Отражение нахмурилось и покачало головой.
– Нет, не забыл. Он знает, кто я, и нарочно не читал сообщения, чтобы свести меня с ума. Не мог он забыть ту неделю.
Несмотря на то, чем все кончилось, он перевернул вверх тормашками жизнь Дженны. О господи!
Все ложь.
А правда в том, подумала Дженна с мысленным стоном, что он – мечта любой женщины. Высокий, красивый, с улыбкой, одновременно очаровательной и нечестивой. Ник Фалько способен у любой женщины вызвать перебои в дыхании. Даже если она еще не знает, какой он любовник.
От размышлений Дженны у отражения лоб собрался морщинками.
– Может, это не такая уж хорошая идея, – прошептала она.
Внутри у нее похолодело, хотя кое-какие другие части тела разогрелись от одних только воспоминаний. Она закрыла глаза, и перед мысленным взором у нее завертелись яркие видения. Ночи с Ником, танцы на палубе под звездами. Полночный пикник, уединение на носу корабля в ночной темноте. Обед в его номере, шампанское, несколько капелек, попавшие в ложбинку между грудями, и Ник, их слизывающий. Его кровать, его объятья и шепот, обещающий волнующие удовольствия.
Воспоминания и год спустя вызывают в ней дрожь желания. О чем это говорит? На самом деле Дженна вряд ли хотела знать ответ. Она поднялась на борт этого корабля не ради страсти или того, что когда-то произошло между нею и Ником. На этот раз секс не был частью уравнения, она просто собиралась найти способ заняться своим прошлым, чтобы побороться за будущее. Поэтому она выбросила из головы видения прошлого ради настоящего. Открыв глаза, она смотрела в зеркало и собиралась с силами.
У нее теперь другая жизнь. Она пока не работает и совсем не жаждет приключений. У нее есть дело к Нику, и ему предстоит выслушать ее, хочет он того или нет.
– Слишком занят, чтобы ответить хотя бы по электронной почте, – бормотала она. – Думает, если он будет достаточно долго меня игнорировать, то я просто исчезну, да?
Осторожно, почти боком, выскользнув из ванной, она пробралась к встроенному под закрепленным высоко на стенке телевизором платяному шкафу, натянула белые шортики и заткнула в них полы желтой блузки. Надела босоножки, схватила сумочку и убедилась, что небольшой голубой конверт все еще находится в ней.
Ну вот, можно идти.
Дженна сделала пару шагов к двери каюты.
Открыв дверь и выйдя в узкий коридор, она неожиданно столкнулась с официантом.
– Ох, простите!
– Это я виноват, – молодой человек поднял поднос так высоко, что Дженна сумела проскользнуть мимо. – Эти старые коридоры не приспособлены для одновременного пребывания в них нескольких человек, – он бросил взгляд в обе стороны короткого коридора, потом опять посмотрел на Дженну. – Даже после ремонта корабля остались такие секции, как… – он спохватился, поняв, – раз он работает на линии «Фальконлайн», то не должен хаять ее корабли.
– Не угадали, – улыбнулась парню Дженна. Он выглядел лет на двадцать, у него возбужденно блестели глаза. Могу держать пари, это его первый круиз. – Нравится работать на круизах «Фальконлайн»?
Парень опустил поднос на уровень груди, пожал плечами и сказал:
– Я сегодня первый день, но, пожалуй, да. Правда. Но… – он замолчал и оглянулся через плечо в темноватый коридор, словно хотел убедиться, что его никто не подслушивает.
Дженна могла бы его успокоить. Здесь, в чреве корабля, всего пять кают, и заняты только две, из них одна – ее.
– Но? – поторопила она.
– Здесь жутковато, не находите? Я имею в виду, слышно, как в корпус бьет вода. И так… темно…
Буквально минуту назад Дженна думала о том же, тем не менее она сказала:
– Ну, это все же лучше, чем жилые отсеки для команды, верно? Я много работала на кораблях, и мы всегда располагались на самой нижней палубе.
– У нас не так. Наши отсеки выше этой.
– Невероятно, – пробормотала Дженна. Надо же, здесь даже работникам Ника Фалько спится спокойнее, чем ей.
Открылась дверь, и в коридор высунулась голова блондинки лет сорока:
– О! Слава богу, корабль обитаем. Правда, я услышала голоса и чуть не решила, что на корабле призраки.
– Нет, мэм, – официант вытянулся, словно только сейчас вспомнил, куда и зачем шел. Он бросил на Дженну несчастный взгляд, умоляя не выдавать его. – Я принес завтрак на двоих, как вы заказывали.
– Прекрасно, – сказала блондинка и распахнула дверь пошире. – Вот только куда же это поставить? Найдете местечко, а?
Официант исчез в каюте, а женщина протянула руку Дженне:
– Привет. Я Мэри Каррен. У нас с Джо, моим мужем, отпуск.
Дженна пожала протянутую руку:
– Дженна Бейкер. Может, увидимся на верхних палубах?
– Да, я не часто бываю здесь, внизу, – согласилась Мэри, затягивая пояс на голубом махровом халате. – Тут страшновато, но… – она пожала плечами, – главное, что мы в круизе. В конце концов, в каюте можно только спать, а уж я хочу получить сполна за свои деньги.
– Забавно, я только что подумала о том же, – улыбнулась Дженна.
Она направилась к лифту, крепко держа конверт, который собиралась вручить Нику. Ей хотелось на воздух. Еще ей хотелось много кофе и чего-нибудь сдобного. А потом, после того как Ник прочтет ее письмо, она будет уже готова. Будет готова встретиться со страшным зверем. Залезть в его логово. Остричь льва. Взглянуть прямо в светло-голубые глаза Ника и потребовать, чтобы он поступил как должно, или…
Она вышла на солнечный свет, подняла лицо к небу и поклялась:
– Или он мне за все заплатит!
Стереофоническая система, установленная на палубе, носившей роскошное название «Калипсо дек», пару раз икнула, но техники пообещали к шоу все исправить.
– Хорошо, – Ник Фалько, откинувшись в кресле и сложив руки на животе, слушал скороговорку Терезы Хоган, своей помощницы. Она отчитывалась за день. К этому моменту они вместе пережили уже немало трудностей. – Я не прошу глобальных проблем. Конечно, это пробный круиз, но я не хочу, чтобы наши пассажиры чувствовали себя морскими свинками и подопытными кроликами.
– Они и не чувствуют. Корабль хорошо выглядит, сам знаешь, – доверительно улыбнулась Тереза. – Возникли некоторые затруднения, но мы справились. Было бы что-нибудь серьезное, мы сегодня ночью не вышли бы из порта.
– Знаю, – согласился он и через плечо посмотрел на белые барашки пляшущих океанских волн. – Только убедись, что мы хотя бы на шаг опережаем любые неприятности.
– Но я так всегда и делаю.
Он одобрительно кивнул:
– Угу.
Терезе было далеко за пятьдесят, у нее были коротко стриженные темные волосы, зоркие, проницательные зеленые глаза и организаторские способности боевого генерала. Она слышала немало муры, в том числе и от Ника, но всегда сохраняла лояльность и хватку голодного питбуля. Тереза сотрудничала с Ником уже восемь лет, начав поиски работы и приключений через год после смерти мужа.
И все получила сполна. Она стала правой рукой Ника.
– Шеф-повар на «Парадиз дек» жалуется на новых «Викингов», – доложила она, быстро просмотрев папку с бумагами.
Ник фыркнул:
– Самые дорогие плиты в мире. Что там с ними?
Она еле заметно ухмыльнулась:
– По словам Микеля, варочные поверхности плохо нагреваются.
Меньше дня в море.
– Скажи ему, я буду платить за работу, пока они нагреваются.
– Уже сказала.
Ник вздернул бровь:
– Тогда зачем ты мне это говоришь?
– Ты – босс.
– Хорошо бы тебе почаще об этом вспоминать, – он наклонился вперед, толкнулся и подъехал вместе с креслом к дожидавшейся его небольшой стопке личной корреспонденции.
Не обратив внимания на шпильку, Тереза опять сверилась с бумагами и сказала:
– Капитан говорит, погода ожидается великолепная и до Кабу мы можем идти на всех парусах. Завтра к десяти будем там.
– Замечательно, – Ник взял верхний конверт, лениво отрезал край и, пока помощница пробегала глазами список проблем, жалоб и комплиментов, он обвел взглядом свой офис. Отсюда, со «Сплендор дек», палубы под самым мостиком, вид открывался потрясающий. Именно поэтому Ник хотел, чтобы оба его офиса и великолепная личная каюта располагались именно здесь. Он любил океанский простор и настоял на больших тонированных окнах. Это давало ему ощущение свободы даже во время напряженной работы.
Здесь стояли кресла, низкие столы и полный напитков бар. Яркими пятнами на темно-синих стенах выделялось несколько картин. В солнечном свете блестел пол.
Это было первое плавание этого корабля. Ник купил его у конкурента, полностью перестроил и обновил, чтобы судно стало главным на его круизной линии, которую он назвал «Фальконс прайд», что означает «Соколиная стая». До сих пор линия свое название оправдывала.
Он выслушал рапорты подчиненных об отзывах пассажиров, поднявшихся на борт накануне в Сан-Педро. Большинство гостей принадлежало к молодому поколению и рассчитывало повеселиться, но даже на них произвело впечатление великолепное убранство корабля и общая обстановка.
Первый свой корабль Ник купил десять лет назад и быстро вывел линию «Фальконлайн» в лидеры. «Соколиная стая» приобрела и продолжала подтверждать репутацию лучшей. Пассажиры хотят развлекаться? Замечательно. Двухнедельная вечеринка. Его дело проследить, чтобы все получили желаемое.
Он нанимал самых лучших поваров, самые модные группы и ансамбли, предоставлял самое бездельное времяпрепровождение. У него работали молодые и привлекательные… Стоило ему остановиться на этой мысли, и он сразу вспомнил одну из своих бывших служащих. Женщину, которая весьма интересовала его до той ночи, когда раскрылась ее ложь. Он никогда больше с ней не разговаривал и даже не видел ее, но стал с тех пор гораздо осторожнее, особенно если кто-то пытался привлечь к себе его внимание.
– Ты слушаешь?
Раздосадованный тем, что хоть он уже больше года не видел Дженну Бейкер, но продолжает о ней думать, Ник выбросил из головы посторонние мысли, посмотрел на Терезу и улыбнулся, надеясь очаровать и успокоить ее.
– Догадываюсь, что нет. Почему бы нам не заняться всем этим после ленча?
– Конечно, – согласилась она и сверилась с наручными часами. – У меня как раз встреча на «Веранда дек». У одного из круизных директоров проблемы с установкой для караоке.
– Прекрасно, вот и займись, – он опять взглянул на стопку корреспонденции и с трудом подавил вздох. Все время одно и то же: в каждом рейсе обязательно, какая-нибудь дамочка приглашала его на обед или просто предлагала посидеть и выпить.
– Вот. Мне передал его один из стюардов. Еще одна одинокая леди ищет дружеского общения. Кажется, ты до сих пор являешься идеалом для всех женщин, – сказала Тереза и протянула боссу бледно-голубой конверт.
Ник привык, что помощница время от времени устраивала ему тяжелую жизнь, но сейчас ее слова его укололи. Он неловко поерзал в кресле, пытаясь понять, почему. Ну да, он не был монахом и иногда принимал приглашения женщин, которые просто хотели провести время и ждали от него только секса.
Но черт его возьми, он не питал интереса к случайным связям. Открытки и письма оставались валяться на его столе, он даже не трудился вскрывать конверты. Он знал их содержимое.
Трусики. Ключи от каюты. Неприличные фотографии.
Хотя, подумал Ник, я действительно слишком много работаю. Может, как раз сейчас мне не хватает приглашения какой-нибудь дамы. Ему требуется добрая порция дамского внимания.
Мне следует выбрать из множества интриганок одну и приятно провести с ней время.
Тереза все еще протягивала ему бледно-голубой конверт, и в глазах у нее было смущение. Он ни о чем не хотел ее спрашивать, поэтому взял письмо и сразу подцепил пальцем заклеенный краешек. Нарочно усмехнувшись и подмигнув ей, он сказал:
– Думаешь, легко быть мечтой миллионов?
Тереза фыркнула, покачала головой, пробормотала что-то о мужском самомнении и вышла из кабинета.
Когда она ушла, он еще посидел, задумчиво глядя на письмо в руке. Бледно-голубой конверт, надписанный аккуратным почерком. Слишком небольшой, чтобы в нем поместились даже трусики «танга». Слишком узкий для фотографий. Но как раз подходящий для карточки-ключа.
– Ну что ж, посмотрим, кто ты такая. Надеюсь, и фотография есть. Я с кем попало не встречаюсь.
Хмыкнув, он достал из конверта карточку. Это была фотография. Но смех замер у него на губах, когда он рассмотрел двух младенцев с темными волосиками и бледно-голубыми глазами.
– Что за черт?!
В голове забегали мысли, а сердце подпрыгнуло, когда под снимком он прочел: «Поздравляем, папочка! У вас двойня!»
ГЛАВА ВТОРАЯ
Дженна поставила кофе на стеклянную столешницу и, подняв лицо к небу, наслаждалась лучами утреннего солнышка. Ей было одиноко, хотя вокруг болтали и смеялись люди, а над бассейном взлетали фонтаны брызг. Однако возвращаться в трюм корабля ей не хотелось.
Все же она послала Нику сообщение. И заодно объяснила, как ее найти. В той крошечной каюте. Так что ей лучше быть у себя, когда он придет. Дженна со вздохом поднялась, перекинула через левое плечо сумку и пошла через прогуливающуюся по «Веранда дек» толпу.
Кто-то тронул ее за локоть, и она остановилась.
– Уже уходите? – улыбнулась ей Мэри Каррен.
Дженна улыбнулась в ответ:
– Да. Мне нужно вернуться в каюту. У меня там кое с кем встреча.
Она была уверена – Ник должен появиться. А если не появится? Если ему совсем не интересно узнать, что он стал отцом двоих сыновей? А если он не обратит внимания на ее письмо, как раньше не обращал внимания на электронные сообщения?
У нее екнуло сердце. Пусть только попробует! Они в океане. Как он от нее избавится? Никак! Она должна сказать ему, и будь что будет. Наконец-то она встретится с ним лицом к лицу.
– Боже мой, милочка, вы действительно собираетесь беседовать с кем-то в той ямке?
– Ямке? – рассмеялась Дженна.
– Так ее окрестил мой муж, Джо. Он сегодня ночью чуть не разбил колено, когда пробирался в ванную.
Дженна усмехнулась и согласилась:
– Подходящее название. Но да, именно там. Дело слишком личное.
У Мэри блеснули глаза:
– Тогда ладно, оставайтесь там и занимайтесь всем, чем хотите. Может, потом увидимся на солнышке.
Дженна кивнула. Она знала, как пассажиры любят общение и привязываются друг к другу – сама это наблюдала, когда работала на «Фалькон круизес». Дружба завязывается стремительно. При таком тесном общении посреди океана люди гораздо быстрее сходятся и узнают друг о друге много больше, чем на суше.
На борту случаются романы. Иногда такие же, какой, например, случился у нее. Но чаще это все же бывают другие отношения, хотя тоже захватывающие. Именно поэтому Дженна постаралась придать своему лицу дружелюбное выражение.
Широко улыбнувшись, она сказала:
– Будьте уверены! Выпьем по «Маргарите» на «Калипсо дек»? Около пяти?
Довольная Мэри засияла:
– Идет.
Дженна пошла к лифту. Весьма возможно, что после разговора с Ником ей самой понадобится «Маргарита».
Или две.
Ник так резко вскочил на ноги, что кресло отлетело назад, прожужжало колесиками по полу и ударилось в стеклянную перегородку.
– Что за шутки? – Ник опять сгреб снимок и уставился на личики младенцев. Абсолютно одинаковые лица, только выражения разные. Один младенец смотрит прямо в камеру и ухмыляется во весь рот, показывая голые десны и глубокую ямочку на одной щеке. Другой глядит со снимка задумчиво, можно сказать, серьезно.
И оба до чертиков похожи на него.
– Близнецы.
В одну секунду он испытал такое, что и определить не сумел бы. Гнев, расстройство, смущение и опять гнев. С какой стати отец – он? Насколько ему известно, никто от него не беременел. Этого не могло быть. Он оглядел пустой офис, словно ждал, что сейчас кто-нибудь откуда-то выскочит и с воплем «Ага, попался!» избавит его от неприятностей. Но никто не выскочил. А значит, это не шутка. Кто-то явно настроен серьезно. Ладно, черт возьми, не в первый раз какая-то женщина пытается навесить на него ярлык отца своего ребенка. Но впервые ему бросили перчатку таким художественным образом.
– Так, и кто же это?
Он опять взял конверт, но на нем было написано только его имя и явно женской рукой. Перевернув снимок, он прочел на обороте: «Нам нужно поговорить. Приходи в каюту 2А на "Ривьера дек"».
«Ривьера дек».
Ник никогда бы не признался в этом, но он не был уверен, где находится такая палуба. У него на линии много кораблей, а на этом он плыл впервые. При всем желании со временем сделать из «Фальконс прайд» дом родной он еще не имел случая изучить от носа до кормы именно это судно, как изучал все корабли, ходившие под его именем. Он подошел к висевшему на дальней стене подробному плану судна. Такие чертежи имелись на любом корабле его линии. Он любил их рассматривать. Ему нравилось думать, что он знает каждый дюйм каждого из лайнеров. Нравилось сознавать, что исполнилась его мечта, к осуществлению которой он приступил десять лет назад.
Но сейчас Нику было не до кораблей и круизов. Сейчас необходимо найти приславшую этот снимок женщину и убедиться, что здесь какая-то ошибка.
Сощурившись, он пробежал пальцем с верхней палубы до нижней. Потом нахмурился. Палуба «Ривьера дек» оказалась даже ниже той, на которой располагался экипаж.
– Что, черт возьми, происходит? – Затолкав снимок в кармашек белой рубашки с короткими рукавами, он уже направлялся к двери, но потом вдруг проревел: – Тереза!
Через несколько секунд дверь распахнулась и в кабинет влетела его помощница с вылупленными от удивления глазами:
– В чем дело? Горим? Или что?
Он пропустил шутку мимо ушей, хотя заметил замешательство на ее лице. Ткнув пальцем в застекленный план, он сказал только:
– Взгляни.
Она торопливо подошла, посмотрела сначала на чертеж, потом на босса и спросила:
– На что я должна взглянуть?
– На это, – он задержал палец на самой нижней палубе. – «Ривьера дек».
– Угу.
– Там живут люди.
– Ну-у…
Довольный тем, что она все схватывает на лету, он продолжал:
– Когда судно вышло из ремонта, я специально оговорил, что каюты на нижней палубе для пассажиров использоваться не должны.
– Ага. Оговорили, босс, – она вздрогнула, выхватила карманный компьютер и нажала несколько клавиш. – Я все проверю и выясню, как такое могло произойти.
Он разозлился – неужели кто-то смеет не обращать внимания на его распоряжения?!
– Давай. И прямо сейчас. Хотя… сначала выясни, сколько там занято кают.
– Правильно.
Ник покачал головой. Эти каюты настолько маленькие и старые, что на его кораблях ими пользоваться нельзя. Он был уверен, во время ремонта их переделали, но иметь их и пользоваться ими – разные вещи. Эти каюты узкие, тесные, темные и совсем не соответствуют тому имиджу судна, который устроил бы Ника.
Тереза взглянула на него:
– Босс? Судя по списку, занято всего две каюты из пяти.
– Кем?
– 1А занимают Мэри и Джо Каррен.
Не знает он никаких Карренов. Значит, снимок пришел от того, кто устроился в другой каюте. Он ждал.
– 2А… – голос Терезы замер, и Ник увидел, что его обычно хладнокровная помощница прикусила нижнюю губу.
Нехорошо.
– Ну? – Когда она не ответила, он властно потребовал: – Говори немедленно. Кто там?
– Дженна, – сказала Тереза и вдруг выдохнула: – Ник, в 2А Дженна Бейкер.
При спуске на нижнюю палубу Ник установил своеобразный рекорд времени. К тому моменту, как он добрался до «Ривьера дек», он уже принял твердое решение закрыть ее отныне и навсегда. Черт его побери, если он допустит, чтобы гостей, заплативших деньги, размещали в помещениях, годных только для юнг.
Сходя с лифта, он ударился о нависавшую балку и вполголоса выругался. Скрипы и стоны большого корабля, удары волн в борта эхом разносились по узким коридорам и очень походили на стенания призраков. В коротких коридорах было темно, поскольку закрепленные на стенах бра отбрасывали свет только отдельными пятнами. Все это вместе вызывало сердцебиение. Сам коридорчик был настолько узким, что ему пришлось передвигаться чуть ли не боком. Правда, приятно сознавать, что в порядке поддерживаются даже самые дешевые помещения, но это же можно было сделать иначе. Будь он проклят, если гости его круизов будут щуриться на солнце, как летучие мыши.
С гулом в голове, но посадив собственное настроение на крепкую цепь, он остановился перед дверью каюты 2А и уже занес кулак, чтобы постучаться, однако не успел: дверь каюты распахнулась. На пороге стояла она.
Дженна Бейкер.
Она не имеет права так действовать на него. В конце концов, это он должен на нее влиять. Это он обладал ею год назад, а потом позволил ей уйти. Так почему же его ошеломляют ее голубые, почти бирюзовые, глаза? Почему так хочется поцеловать ее твердо сжатые губы и получить отклик? Почему от ее сердитого взгляда кровь быстрее побежала по его жилам? И вообще, какого черта она бесится?
– Я услышала твои шаги в коридоре.
– Отменный слух, особенно если учесть все здешние шумы, – признал он.
Она еле заметно улыбнулась:
– Ага, большое удовольствие – жить в чреве зверя. Подъем якоря, например, сопровождается целой симфонией.
Он над этим не задумывался, но ему шум показался ужасным. Он окончательно решил больше никогда не использовать нижние каюты. Однако это потом. А сейчас… что ей нужно?
– И почему ты здесь? Чтобы поговорить о корабле?
– Ты знаешь, почему я здесь.
Он взялся рукой за притолоку и наклонился к Дженне:
– Тебе хочется, чтобы я так думал. Есть вопросы? Какие? И почему сейчас? И что дальше?
– Я не хочу говорить об этом в коридоре.
– Прекрасно.
Он вошел следом за ней в каюту, но помещение было таким тесным, что для двоих в нем места не нашлось, и ему тотчас стало совсем невмоготу.
Так было с самого начала. В тот момент, когда он прикоснулся к ней, в ту, первую, ночь в лунном свете, он почувствовал ожог от чего-то, чертовски похожего на лаву, текущую по телу. И, оказывается, несмотря на прошедшее время, ничего не изменилось.
Он повернулся и осмотрелся. Господи, какая маленькая каюта, того и гляди, стены стиснут насмерть. Правду сказать, они давили. Ему хотелось сгорбиться, чтобы не задеть потолок головой. Кроме того, хотя в каюте был включен весь возможный свет, в ней царили сумерки.
Но Ник пришел сюда не ради обстановки, в которой он в данный момент все равно ничего не мог изменить. Ему нужны объяснения. Он подождал, пока она закроет дверь в эту коробку, и сказал:
– Что теперь за игры, Дженна?
– Это не игра, Ник, – ответила она и скрестила руки на груди. – И тогда игры не было.
– Ладно, – он постарался утихомирить дыхание и не дышать глубоко, поскольку ее запах уже заполнил его всего, чему немало способствовали размеры помещения. – Не будешь же ты мне врать. Это без вариантов.
На ее лице застыло ожесточенное выражение:
– У нас опять все тот же спор?
Он мгновение подумал, потом покачал головой. Он не хотел оглядываться на прошлое.
– Нет. Почему ты просто не выложишь все как есть?
Она молчала.
Он переступил с ноги на ногу и ударился локтем о стену:
– Дженна…
– Хорошо. Ты получил мою записку?
Он полез в карман рубашки, вытащил снимок, взглянул на малышей и передал ей:
– Ага, получил. И как ты это объяснишь?
Она посмотрела на личики двойняшек, и он заметил, как дрогнули ее губы и потеплел взгляд. Но все тут же исчезло, и она подняла на него холодные глаза:
– Думаю, слово «папочка» само по себе все объясняет.
– И тем не менее.
– Хорошо, – Дженна прошла по каюте, оттолкнув с дороги Ника, в результате чего он ударился о стену, наклонилась и вытащила из-под кровати чемодан. Наклоняясь, она чувствовала на себе его взгляд, но сейчас ее это только раздражало.
Она старалась не обращать внимания на жар, окативший ее, как только он оказался рядом с ней. Она действительно не понимала, почему подскакивает и запинается сердце. И пусть в другие частях тела ощущается некое стеснение, ее это нисколько не волнует.
Вытащив чемодан, она уже собиралась его поднять, но подоспел Ник и забросил его на кровать. Ну и что же, что от его прикосновения у нее словно обожгло кожу? Он об этом знать не должен, правда же?
Она открыла молнию, достала голубой альбом и протянула ему:
– Вот, взгляни. А потом мы поговорим.
В его огромной загорелой ручище альбом казался совсем маленьким. Он сначала посмотрел на него, потом поднял взгляд на Дженну:
– Что это?
– Посмотри-посмотри, Ник.
Потекли секунды, показавшиеся ей долгими часами. Затаив дыхание, она следила за тем, как от страницы к странице меняется выражение его лица. Она и альбом-то сделала именно для такого случая. Своего рода хронику. Потеря работы, потом известие о беременности и рождение двойняшек. Двадцать вручную оформленных страниц – специально чтобы помочь ему понять, как она прожила последний год и половину своей жизни.
Ради детей, которых он создал и ни разу не видел.
Она здесь только для того, чтобы встретиться с человеком, который разбил ее сердце и даже не оглянулся при расставании.
Он досмотрел до конца и опять поднял на нее взгляд. Она поклялась бы, что у него вместо глаз льдинки.
