Текст книги "Жена-незнакомка"

Автор книги: Морин Чайлд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

  Подняв руку, он притянул ее голову к себе. Когда их губы соприкоснулись, его тело словно пронзил электрический разряд.

  Марджи замерла на мгновение, после чего застонала и ответила на его поцелуй со страстью, которая потрясла его своей мощью. Отбросив в сторону разделявшие их подушки, он рванул ее на себя и почувствовал жар ее тела под ужасной ночной рубашкой.

  – Сними это, – пробормотал он.

  –  Сейчас. Я хочу почувствовать тебя, – прошептала Марджи, поглаживая его грудь, шею, зарываясь пальцами в его волосы.

  Каждое ее прикосновение обжигало и в то же время было настоящим благословением. Он хотел коснуться ее кожи, исследовать руками, губами и кончиком языка каждый изгиб ее тела.

  Приподнявшись, он расстегнул ее дурацкую ночную рубашку и стащил ее с Марджи. При этом ее роскошные волосы растрепались, и он, зарывшись в них лицом, вдохнул их пьянящий аромат.

  Хантер никогда ни испытывал подобного. Такого бурного неистового смешения страсти и нежности. Желания воспарить вместе с женщиной на вершину чувственного наслаждения, чтобы затем раствориться в ней без остатка.

  –  Ты сводила меня с ума все это время, – пробормотал он, накрывая губами розовый сосок.

  –  Я? – прошептала она. – О-о-о...

  –  Своей дурацкой ночной рубашкой, которая скрывала то, о чем я грезил с самого первого дня.

  Хантер поцеловал ее второй сосок, и он тут же затвердел.

  –  Я ничего не знала, – сказала она, выгибаясь навстречу ему, словно умоляя о большем.

  Хантер исполнил ее просьбу, раздвинув пальцем нежные теплые лепестки между ее бедер. Его ладонь накрыла треугольник волос, и ее ноги слегка раздвинулись. Она была влажной и жаркой, готовой принять его.

  –  Хантер...

  Ее томный вдох отозвался внутри него дрожью. Хантер хотел ее больше, чем когда-либо хотел другую женщину. Он никогда не знал такого всепоглощающего желания, И ему хотелось большего.

  Протянув руку, он выдвинул ящик туалетного столика и достал оттуда пакетик с предохраняющим средством. Через несколько секунд он уже был в полной готовности. Бледная кожа Марджи мерцала в серебристом свете луны, глаза потемнели от желания

  –   Никогда  не  избавляйся  от своей  ночной рубашки, – улыбнулся он, – Снимать ее с тебя все равно что разворачивать желанный подарок.

  –  Хорошо.

  Его жаркие губы скользнули вниз по ее груди, по животу, ниже... Ее тело отзывалось на его прикосновения, словно струны музыкального инструмента.

  Марджи отвечала на его ласки осторожно, стараясь не задеть его рану. Когда он спросил, в чем дело, она ответила, что не хочет сделать ему больно.

  –  Ты не сделаешь, – заверил ее он. – Со мной все в порядке.

  –  Ты уверен?

  Беспокойство в ее глазах тронуло его больше, чем блеск желания, который он там увидел.

  – Позволь мне доказать тебе, – пробормотал он, и прежде чем она успела ответить, передвинулся, опустился, перед ней на колени и, приподняв ее бедра, накрыл губами трепещущие влажные лепестки.

  Затем он поднял голову и посмотрел на нее. Ее зеленые глаза расширились от желания, когда она протянула к нему руки, словно умоляя овладеть ею. Тогда он опустил ее, лег сверху и, не теряя ни секунду, погрузился в ее алчущую пустоту.

  –   Это невозможно, – простонал Хантер, неожиданно остановившись. – Ты девственница?

  Она принялась поглаживать его так страстно, что он задрожал.

  –  Уже нет.

  – Тебе следовало мне сказать, – проговорил он, балансируя на грани. От напряжения у него на лбу выступили капельки пота.

  –  Сначала секс, потом разговоры, – решительно ответила Марджи, затем приподняла бедра, приглашая его туда, где находилась последняя преграда к ее женскому естеству. – Я понятия не имела, что  это так восхитительно,   –  прошептала она, ерзая под ним.

  –  Будет еще лучше, – ответил Хантер, проклиная себя. Теперь, когда Марджи хочет этого не меньше, чем он, его ничто не остановит. Назад дороги не было, но он не станет торопиться.

  Марджи нетерпеливо двигалась под ним, и Хантеру пришлось призвать на помощь все свое самообладание, чтобы прямо сейчас не довести эту сладкую пытку до логического завершения. Но он хотел, чтобы сначала Марджи испытала наслаждение.

  Когда это наконец произошло и она прокричала его имя, он ускорил ритм и так сильно задрожал в экстазе, что его тело едва не развалилось на части.

  Рухнув на нее, он почувствовал, как ее руки обхватили его, и, окруженный ее нежностью, погрузился в глубокий сон.

  – Тебе следовало мне сказать, – пожурил он ее, когда первый солнечный луч проник в окно.

  Медленно открыв глаза, Марджи сонно потянулась и посмотрела на мужчину, нависшего над ней.

  –  О чем?

  –  О том, что ты девственница, ты должна была мне сказать.

  Тело Марджи все еще звенело от ночных удовольствий. Она улыбнулась.

  – Ты стал бы заниматься со мной любовью, если бы я тебе сказала?

  Хантер нахмурился.

  – Нет.

  –  Тогда, – сказала ему она, скользнув ладонью по его широкой мускулистой груди, – я рада, что не сделала этого.

  Разумеется, она не сказала ему, что была девственницей. Двадцатидевятилетней женщине не очень удобно распространяться па подобную тему. Особенно когда причиной столь долгого воздержания было то, что она хотела любить человека, с которым впервые вступит в интимную связь. Впрочем, Хантеру Кэботу вряд ли будет интересно это знать.

  Но ей было достаточно того, что она сама знала. Марджи была влюблена, хотя прекрасно понимала, что все это добром не кончится. Назад дороги не было, подумала она, улыбаясь. Она все еще ощущала его жаркие руки на своем теле, вкус его поцелуев на своих губах. Ее первый сексуальный опыт оказался даже лучше, чем она ожидала. И он стоил долгих лет ожидания.

  – Черт побери, Марджи. – Хантер взял ее руку в свою. – Разве ситуация и без того уже недостаточно сложная?

  Отдернув свою руку, девушка приподнялась на локтях и посмотрела на свое тело. Она по-прежнему была обнажена и чувствовала себя неловко рядом с мужчиной, который каждой клеточкой своего тела излучал сексуальность.

  –  Ничего не осложнилось, Хантер, – сказала она, выгибая дугой спину и поднимая грудь с затвердевшими сосками.

  Хантер стиснул зубы, глаза его потемнели. Хорошие признаки.

  – Что ты...

  –  Мы женаты, Хантер, – напомнила ему она, нежно проведя кончиками пальцев по его подбородку.

  Она замужем. За мужчиной своей мечты. Мужчиной, который скоро ее оставит, напомнила она себе, но тут же отмела в сторону эту мысль. Ей не хотелось думать о его отъезде. Она хотела наслаждаться тем, что имела сейчас.

  Если чему и мог научиться ребенок, выросший в приемной семье, так это жить настоящим. Если у тебя хорошая семья, радуйся, пока она у тебя есть.

  Если у тебя есть настоящее, дорожи им. Если тебе дали мороженое в жаркий летний день, наслаждайся им. Потому что только одному Господу Богу известно, что будет завтра.

  – Я твоя жена. Ты мой муж. Почему нам не следовало. – Она скользнула рукой вниз по его шее и ущипнула его за плоский сосок. Хантер вздрогнул от удовольствия, и ее это обрадовало.

  Затем он схватил ее руку и прижал ладонью к своей груди. Марджи почувствовала его тепло. Ей нравилось касаться его крепкого, сильного тела. Нравилось осознавать, что она могла довести этого великолепного мужчину до экстаза.

  –  Я хочу тебя, Хантер, – сказала она, перевернув его ладонь и прижав к своей обнаженной груди.

  Она видела, как внутри него идет борьба, и поняла, что победила, когда его пальцы задвигались и легонько потянули ее сосок.

  Покачав головой, он хрипло произнес:

  –  Я тоже тебя хочу. Да поможет нам обоим Господь.

  Тогда он вобрал ртом другой сосок и принялся посасывать так жадно, словно от этого зависела его жизнь. Вздохнув, Марджи выгнула спину и от напряжения закусила нижнюю губу. Ее сотрясала приятная дрожь. Ей нравилось, как се тело реагировало на поцелуи и ласки этого мужчины.

  Она любила его.

  Да, снова подумала Марджи, глядя на него. Этот дерзкий, самодовольный... и удивительный мужчина украл ее сердце, и она знала, что ей не скоро удастся его забыть. Возможно, никогда.

  Любовь Хантера не интересовала, сказала себе Марджи. Ласки и поцелуи еще ничего не значат. Она знала, что он все еще ей не доверяет, и хотела, чтобы этот месяц поскорее закончился. Такой мужчина, как Хантер Кэбот, никогда не полюбит женщину вроде нее. Его привычный мир слишком отличался от ее мира.

  Поэтому Марджи решила по максимуму насладиться временем, которое им осталось провести вместе, чтобы потом в одиночку предаваться приятным воспоминаниям. Она хотела навсегда запечатлеть в памяти вкус губ и тепло рук Хантера Кэбота.

  Марджи обхватила руками его мускулистый торс, и когда он застонал ее словно захлестнула волна огненной лавы; она сомкнула пальцы вокруг его возбужденной плоти и пожелала, чтобы он поскорее погрузился в нее. Как она сможет без него жить?

  Нет.

  Марджи отбросила эту мысль, сказав себе, что для нее имеет значение только настоящее. Она сильнее сжала пальцы, и Хантер простонал:

  – Сейчас. Ты нужна мне сейчас.

  Он перевернул ее на живот, и его руки заскользили вверх-вниз по ее спине и ягодицам. Марджи дрожала, как натянутая струна. Вот мучитель, подумала она, постанывая от наслаждения. Каждая его ласка заставляла ее желать большего. Наконец Хантер опустился поверх нее, приподнял ее бедра и так стремительно и глубоко вошел в нее, что все ее тело затряслось, словно в агонии. В этом положении она лучше чувствовала его внутри себя. Ей казалось, что он наполняет собой ее всю. Она подалась назад, и Хантер ускорил ритм, все больше и больше наполняя ее собой, пока окружающий мир не разлетелся на части и она не прокричала в экстазе его имя. Она растворилась в океане новых ощущений и лишь смутно осознала, когда он достиг собственного освобождения.

  Наконец Хантер перекатился на бок и крепко обнял ее. Прижавшись к нему, она упивалась его волнующей близостью. Его дыхание согревало ей затылок, и она, довольно вздохнув, впервые почувствовала себя абсолютно счастливой.

  – Лучше, чем Бали? – спросил он.

  Удивленная, Марджи повернула голову и посмотрела на него.

  – Ты уже об этом знаешь?

  Он улыбнулся, и ее сердце растаяло.

  – Шутишь? Мои друзья мне все уши об этом прожужжали.

  – О боже. Как неловко. – Марджи покраснела. – По крайней мере, я рассказывала о тебе только хорошее.

  – Да. – Он рассмеялся. – Спасибо тебе за это. Ну так как? Лучше, чем Бали?

  Он дразнил ее. Его глаза искрились весельем, которого она не замечала в них раньше, и Марджи, наслаждаясь этими незабываемыми мгновениями, решила ему подыграть.

  –  Не уверена. Во время медового месяца мужчина выкладывается на все сто. Что взять с пресытившегося мужа?

  Хантер схватил ее и, уложив поверх себя, убрал с ее лица спутанные пряди волос.

  –  Сейчас ты узнаешь, что значит бросать вызов Кэботу.

  Час спустя Марджи была полностью убеждена в том, что в реальной жизни Хантер Кэбот был также хорош, как и в придуманных ею историях.

  Следующие несколько недель пролетели как одно мгновение.

  Хантер начал привыкать к размеренному распорядку. Впрочем, он привык к активной деятельности и теперь, когда его рана полностью зажила, не видел причин это менять.

  Каждую ночь в предрассветный час он осторожно высвобождался из объятий мирно спящей Марджи и отправлялся на пробежку.

  Он знал каждое поле, каждый дом, каждый поворот и изгиб на дороге. Все это было ему так же хорошо знакомо, как собственное отражение в зеркале.

  В тишине Хантеру не давали покоя мысли, которые обычно ему удавалось отметать в сторону. Но на узких проселочных дорогах, где его единственной компанией были изредка пролетающие в небе птицы, от непрошеных мыслей было некуда спрятаться.

  Он скучал по этим местам. Он так долго считал Спрингвилл тесной клеткой, что отказывался замечать его красоту. Блаженную тишину. Он был слишком поглощен работой, связанной с опасностью и приключениями, что не думал о месте, которое всегда было ему домом.

  Сейчас оно так громко взывало к нему, что заглушало, тягу к приключениям.

  А до окончания отпуска оставались считаные дни.

  Скоро он вернется на базу. К работе, которая слишком долго была смыслом его жизни. Он полностью поправился и сможет снова участвовать в спецоперациях вместе со своими товарищами. Но отчего-то при мысли о новых приключениях его сердце не заколотилось, как обычно.

  Нахмурившись, он продолжил бежать. Стук шагов вторил размеренному стуку сердца.

  Все дело в Марджи, сказал он себе. Он позволил себе вступить в отношения, которые с самого начала казались ему ошибкой. И все же он не мог о них сожалеть даже сейчас. Даже зная, что после развода он, скорее всего, больше никогда ее не увидит.

  Нахмурившись еще сильнее, он ускорил бег. Его дыхание участилось, по обнаженной спине катился пот. Куда она поедет? Что будет делать? Как он сможет убедиться, что у нее все хорошо?

  –  Разумеется, у нее все будет хорошо, – пробормотал он,  испытывая отвращение  к самому себе. – С пятью миллионами.

  Правильно. Напоминание о том, что она пошла на это из-за денег, позволяло ему чувствовать себя не таким уж мерзавцем. В самом деле, кто кого использовал?

  Он был так погружен в свои мысли, что не услышал шум подъезжающей машины. Не останавливаясь, Хантер улыбнулся мужчине, опустившему стекло.

  – Доброе утро, шериф.

  –  Я так и думал, что найду тебя здесь. Помнится, ты всегда любил бегать по этой дороге, – усмехнулся Кейн.

  –  А ты почему передвигаешься на колесах, а не бегом? Не в форме? – парировал Хантер. – Шутки в сторону. Что ты здесь делаешь, Кейн?

  –  Мне нужно поговорить с Саймоном. – Улыбка исчезла с его лица. – Подумал, будет лучше, если ты тоже примешь участие в этом разговоре.

  Хантер резко остановился и, немного отдышавшись, спросил:

  –  Что случилось?

  –  Прошлой ночью в здании офиса Кэботов произошел пожар.

  –  Пожар? – Хантер схватился за край автомобильного стекла. – Кто-нибудь пострадал?

  –  Нет. – Кейн покачал головой. – Кто-то из ночной бригады уборщиков включил плиту в комнате отдыха,  чтобы вскипятить чайник,  и оставил, полотенце рядом с конфоркой.

  –  Проклятье!

  Кейн жестом указал ему на пассажирскую дверцу.

  –   Первым двум этажам причинен серьезный ущерб. У Саймона в прошлом году был инфаркт, и я подумал...

  –  Поехали, – сказал Хантер, который уже забрался в черно-белый внедорожник и пристегнул ремень безопасности.

  –  Насколько это серьезно? – спросил Саймон час спустя. На пожилом мужчине был вылинявший синий халат, белые волосы торчали в разные стороны.

  – Перед тем как приехать сюда, Кейн возил меня туда, чтобы я сам все осмотрел, – ответил Хантер. По возвращении домой он отпустил Кейна, решив, что они с Марджи сами позаботятся о Саймоне.

  Пока Марджи наливала Саймону кофе, Хантер обеспокоенно вглядывался в лицо деда, ища возможные предвестники нового сердечного приступа.

  –  И? – потребовал Саймон.

  Хантер улыбнулся. Очевидно, его дед был гораздо крепче, чем все они думали.

  –  Там ужасный беспорядок. Начальник пожарной команды сказал, что структура здания не повреждена, только интерьер. Хорошо, что большинство документов хранится на верхних этажах. Потери невелики.

  Один уголок рта Саймона поднялся вверх.

  –  Нет, – медленно произнес он. – Мы не много потеряли.

  –  Саймон...– Хантер вздохнул. – Я не это имел в виду.

  –  Оговорка по Фрейду? – Для человека, который только что узнал, что в его офисе произошел пожар, он выглядел слишком довольным.

  Под «мы» Хантер имел в виду совсем не то, о чем подумал Саймон. В конце концов, компания не была его детищем. Он был военнослужащим. Но, обходя вместе с Кейном поврежденное здание, Хантер поймал себя на том, что думает о реконструкции. Об изменениях, которые можно внести.

  Например, сделать комнату отдыха побольше. Она была такой маленькой, что в ней могли комфортно разместиться лишь два-три человека. Детская комната, обустроенная Марджи, выгорела дотла, поскольку находилась на первом этаже. В ней можно было оборудовать что-то наподобие игровой площадки.

  А крохотные кабинки для работников? Он не понимал, зачем было помещать людей в крохотные каморки, похожие на стойла. Вряд ли они могут им дать ощущение собственного уголка. Только отделяют их от коллег, и все. Какой в них прок?

  – Хантер? – позвал его Саймон. – О чем думаешь?

  Проведя рукой по пыльным волосам, Хантер пробормотал:

  –  Ни о чем. Нет, спасибо, Марджи, я не буду кофе. – Он отказался от чашки, которую она протянула ему. – Все, что мне сейчас необходимо, – это принять душ.

  Он поспешно вышел из комнаты, пока его мысли не продолжили развиваться в опасном направлении.

  –  Ты слышала? – усмехнулся Саймон, сделав глоток кофе с молоком.

  –  Он не хочет оставаться, Саймон, – сказала Марджи. – Что бы вы ни сказали, он не передумает, и вы это знаете.

  Белые брови пожилого мужчины взметнулись вверх.

  –  Дело не в моих словах, Марджи, а в тебе. Я вижу, как вы друг на друга смотрите.

  –   Саймон, перестаньте играть в Купидона, – предупредила она, не желая разбивать сердце человеку, которого любила как родного деда.

  В ответ он лишь рассмеялся. Вздохнув, она сделала глоток кофе и села в соседнее кресло. Марджи видела смятение в глазах Хантера, прежде чем он покинул комнату, и знала, что он уже жалеет о своем участии в расследовании пожара. Он не нуждался в том, что предлагал ему Спрингвилл.

  Не нуждался в ней.

  Разумеется, за исключением тех ночных часов, когда они занимались сексом. По крайней мере, тогда она знала, что он ее хочет. Чувствовала это в каждом его поцелуе, в каждой ласке. В том, как он потянулся к ней, когда ему приснился кошмар. Но она знала, что в конце месяца он уедет и позволит ей уйти из его жизни.

  Осознание этого вонзилось в ее сердце острым клинком. Как долго она сможет жить с этой болью?

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

  Он был не против помочь, сказал себе Хантер несколько дней спустя. В конце концов, он здесь, не так ли? А сделать оставалось еще очень много, включая ремонт в офисе и подготовку к юбилею Саймона.

  Он уже встречался с подрядчиком и разговаривал с сотрудниками, которые высказали свои предпочтения и помогли ему составить план переобустройства. Сейчас, сидя за столом в кабинете Саймона и просматривая каталог отделочных материалов, он спросил себя, как его угораздило ввязаться во все это.

  Его дед дремал  наверху,  Марджи  на  кухне обсуждала с поставщиком провизии праздничное

меню, а сам он был на том месте, которого избегал большую часть своей жизни.

  –  Как ты здесь оказался? – пробормотал он, плеснув в стакан скотча.

  –  Свернул с шоссе влево, согласно указателю, – ответил кто-то на его риторический вопрос

  –   Раз уж ты наливаешь скотч, дружище,  – послышался второй голос, – достань еще два стакана.

  Джейк Торн или, как они его называли, Джей Ти, командир его группы, и Дэнни «Хула» Акиона стояли на пороге кабинета. Улыбаясь, Хантер встал из-за стола и поприветствовал своих товарищей.

  –  Каким ветром вас сюда занесло, ребята? – спросил Хантер, пожимая им поочередно руки.

  Джей Ти был высоким блондином с проницательными голубыми глазами, от которых никогда ничего не укрывалось. У Хулы были черные волосы, черные глаза и крутой нрав. Черт побери, как же ему их обоих не хватало.

  – У нас небольшое задание в Сан-Франциско, – ответил Хула. – Мы решили по пути заглянуть к тебе и справиться о твоем здоровье. Не ожидали, что у тебя такой дворец.

  Хантер поморщился. Именно поэтому он никогда не рассказывал друзьям о своем происхождении.

  Хула понюхал воздух и посмотрел на графин со скотчем на крае стола,

  –  Гмм. Тридцатилетняя выдержка. Односолодовый [1]1
  При приготовлении односолодового виски в рамках одного завода смешивается урожай нескольких лет.


[Закрыть].

  Хантер рассмеялся.

  –  Откуда ты, черт побери, это знаешь?

  – Это природное чутье.  – Покачав головой, Хула оглядел кабинет, затем посмотрел на своего друга. – Почему ты никогда не говорил нам, что купаешься в деньгах? Джей Ти нахмурился.

  –  Полегче, приятель.

  –  Не умею, – ответил Хула и снова посмотрел на Хантера. – Мне просто интересно, почему наш друг скрывал от нас такое.

  Хантер тяжело вздохнул.

  –  Чтобы не слушать, как ты говоришь, что я купаюсь в деньгах.

  –  Ты же знаешь, что я не хотел тебя обидеть. – Хула снова огляделся по сторонам. – Просто очень странно осознавать, что один из нас миллиардер.

  –  Заткнись, Хула, – одернул его Джей Ти.

  –   Садитесь,   –  сказал Хантер.  Он  был рад встрече с друзьями, даже несмотря на то, что теперь они знали его секрет. Достав еще два стакана, он наполнил их' скотчем и передал людям, которым неоднократно вверял свою жизнь. Они все еще выглядели ошарашенными, и он не мог их в этом винить.

  Хантер не рассказывал никому из сослуживцев о своем богатстве, чтобы не выделяться на их фоне. Он хотел быть одним из них. Хотел, чтобы его уважали за человеческие качества, а не за положение его семьи в обществе. Их реакцию можно было понять. Получается, что он лгал им все эти годы.

  Джей Ти, упершись локтями в колени, пристально посмотрел на него.

  –  Итак, почему ты ничего не рассказывал?

  – Да, приятель, – добавил Хула, сверкая глазами. – Что-то не так? Ты нам не доверяешь? Боишься, что я буду просить одолжить мне денег?

  Поставив стакан на свой плоский живот, Хантер бросил суровый взгляд сначала на одного гостя, затем на другого.

  –  Именно поэтому я вам ничего и не говорил. Чтобы вы не смотрели на меня как на богатого сукиного сына.

  –  Здесь новое только слово «богатого», – подмигнул ему Хула. – Серьезно, Хант, почему ты это скрывал? Будь у меня такой дом, я бы всем рассказал.

  –  Это точно, – усмехнулся Джей Ти. – Ты рассказываешь историю своей жизни каждому встречному.

  –  Да, я парень не промах, – улыбнулся Хула, затем сделал глоток скотча. – Помнится, в том году я боролся у побережья Мауи с тигровой акулой.

  –  Мы слышали эту историю уже тысячу раз, – сказал Джей Ти, после чего все трое заговорщически заулыбались, как будто ничего не произошло. И почему он ничего не сказал им раньше, подумал Хантер. Они отличные ребята.

  –  Мне вас не хватало, – сказал им он.

  –  Рад это слышать, – ответил Джей Ти, уютно устраиваясь в кожаном кресле. – От тебя долго не было вестей, и я начал уже думать, что ты не собираешься возвращаться.

  –  Я говорил ему, что все это чушь, – произнес Хула, сделав глоток скотча. – Я сказал, черта едва Хант не вернется. Он ведь живет этим адреналином.

  Его друг говорил о томительном волнении перед очередной операцией, о боевом задоре во время вторжения на территорию противника, о чувстве облегчения после удачного завершения миссии.

  Эти ощущения действительно управляли Хантером. Он с этим не спорил, но в последнее время начал задаваться вопросом, достаточно ли этого для полноценной жизни и как долго он еще сможет безупречно выполнять столь ответственную работу. С годами он не становился моложе, и несколько парней, которые начинали служить одновременно с ним, уже уволились или занялись тренерской работой.

  Вращая между ладонями бокал, Джей Ти молча наблюдал за ним.

  –  Что такое?

  –  Ничего, – ответил его командир. – Просто мне кажется, ты какой-то... другой.

  –  Нет, – возразил Хантер и мысленно спросил себя, кого он пытается в этом убедить, Джея Ти или себя самого. Правда заключалась в том, что все действительно изменилось. Город. Саймон. Марджи. А он? Нет, твердо сказал себе Хантер, отметя эту мысль. – Ничего не изменилось.

  –  Хантер?

  Все трое мужчин резко обернулись и, увидев появившуюся на пороге Марджи, поднялись.

  Удивленная, она застыла как вкопанная. На ней была бледно-желтая блузка с короткими рукавами, джинсы и коричневые сандалии. Темно-рыжие локоны разметались по плечам, зеленые глаза сверкали от изумления.

  –  Извини. Я не знала, что ты не один.

  –  Все нормально, – ответил Хантер, переведя взгляд с Марджи на друзей, которые были удивлены не меньше ее. Он испытал раздражение, когда Хула одарил ее улыбкой которая сражала женщин наповал.

  Неужели ревность? Хантер сомневался. Но будь он проклят, если позволит Хуле флиртовать с его женой у него на глазах.

  –  Марджи, я хочу представить тебе своих друзей. – Подойдя ближе, он обнял ее за плечи. – Джейк Торн, Дэнни Акиона, это моя жена Марджи.

  Джей Ти изумленно улыбнулся.

  –  Рад познакомиться.

   Хула прокашлялся.

  – Твоя жена? – Он посмотрел на Хантера. – А куда же подевалась Грет...?

  Джей Ти толкнул его локтем в бок, в ответ тот сердито посмотрел на него.

  Марджи застенчиво улыбнулась обоим мужчинам.

  –   Я рада познакомиться с друзьями Хантера. Вам чего-нибудь принести?

  –  Нет, спасибо, мэм, – поспешно ответил Джей Ти. – Мы ненадолго. Нам нужно в город.

  –   Вы уверены, что вы его жена? – спросил Хула, отойдя в сторону, чтобы не получить еще один удар.

  Марджи улыбнулась.

  –  Уверена.

  – Жаль, – ответил он, качая головой.

  –   Ладно.   –  Марджи потянулась к дверной ручке. – Не буду вам мешать. Была рада с вами познакомиться.

  Когда она вышла, Хантер тупо уставился на дверь, спрашивая себя, слышала ли Марджи оговорку Хулы, прежде чем Джей Ти его остановил. Почему, черт побери, его это волновало? Они с Гретхен расстались. Кроме того, их с Марджи брак был ненастоящим. Он не был обязан ничего ей объяснять. Тогда почему он чувствовал себя неверным мужем, застигнутым врасплох?

  –   Значит, ничего не изменилось?  – спросил Джей Ти.

  –  Точно, – ответил Хантер, зная, что это прозвучало неубедительно.

  –  Знаешь, – ухмыльнулся Хула, – эта мне нравится намного больше Гретхен. Та была холодной и какой-то пустой, а эта... совсем другая.

  Это точно, подумал Хантер, почесывая в затылке. Марджи удалось достучаться до его сердца, заставить его усомниться в том, правильно ли он живет, посмотреть с другой стороны на свои решения.

  Джей Ти понаблюдал за ним с минуту, после чего задумчиво произнес:

  –   Знаешь, Хант, ты будешь не первый,  кто предпочел семейный уют смертельному риску.

  Это была чистая правда. Он был свидетелем того, как многие парни влюблялись, женились и оставляли военную службу. Но у него была совсем другая ситуация. Они любили своих жен, а он просто желал Марджи. В большем он пока не был готов себе признаться, Сделай он это, и вся его жизнь перевернется с ног на голову.

  – Говорю тебе, босс, – настаивал Хантер. – Этого не случится. Я вернусь. Брак меня не остановит.

  –  Не пойми меня превратно, Хант. Я рад, что ты возвращаешься, – спокойно сказал Хула.  – Но ведь рядом с тобой есть теперь женщина, которая тебя любит. Быть с ней – это тоже адреналин.

  Марджи любила его? – спросил он себя. Было ли ей так же хорошо с ним, как ему с ней? Надеялась ли она на то, что их брак станет настоящим? И почему он обо всем этом думает? Он знал, что должен делать. То, что делал всегда. Служил своей стране.

  – Но не такой, какой мне нужен, – ответил он. – Почему бы нам не перестать обсуждать мою жену и не поговорить о том, что меня ждет, когда я вернусь?

  Странно, но впервые новые приключения не казались ему такими заманчивыми, как раньше. Впервые в жизни Хантер почувствовал, что, уехав, он оставит что-то важное.

  Марджи стояла за дверью и слушала разговор мужчин. Хантер казался полным энтузиазма, когда обсуждал с друзьями военные операции, опасности и приключения. Счастливым.

  Здесь она была бессильна. Эти люди были ближе Хантеру, чем братья. Их связывали прочные узы. Она не смогла бы их разорвать, как бы сильно ни старалась.

  Нет смысла мечтать о несбыточном. Хантер никогда с ней не останется. Он не остался бы, даже если бы любил ее по-настоящему. Он офицер спецназа, и ничто этого не изменит.

  И кто такая Гретхен?

  Несколько дней спустя Хантер был так же напряжен, как и в день визита его друзей. Он чувствовал, что должен что-то сделать, но не мог понять что. Он тренировался в спортзале, бегал по утрам, чтобы набрать форму и вернуться к своим обязанностям.

  Однако сейчас голова у него была забита совсем другими обязанностями. Последние несколько лет он заезжал домой ненадолго перед возвращением на базу, после очередного задания. На этот раз, будучи в отпуске по состоянию здоровья, он задержался здесь надолго. Этих нескольких недель хватило Хантеру, чтобы понять, что жизнь не ограничивается службой в армии, что есть долг не менее важный, чем долг перед страной. Ему было нелегко с этим смириться.

  – Хантер. Хорошо, что ты здесь. Я тебя искал, – произнес Саймон, тихо войдя в кабинет.

  Хантер поднялся, чтобы ему помочь, но пожилой мужчина сердито отмахнулся от него.

  –  Я пока еще не беспомощная развалина, – пробурчал он, подходя к столу и выдвигая нижний ящик.

  У Хантера сжималось сердце, когда он, наблюдая за Саймоном, пытался убедить себя в том, что старик мог дать фору любому из его молодых сослуживцев. Но в глубине души он прекрасно понимал, что его дед не такой крепкий, как раньше. Как ни прискорбно было это сознавать, годы брали свое.

  Как можно было быть таким эгоистом и не замечать, что Саймон нуждается в его помощи? Неужели он действительно готов повернуться спиной к своему деду после всего, что тот для него сделал? Да кем он будет после этого?

  Тряхнув головой, Хантер прогнал мучительные вопросы, на которые у него не было ответов, и стал наблюдать за своим дедом. В нижнем ящике стола лежали аккуратно сложенные папки. Перебрав их, Саймон достал нужную и, раскрыв ее, положил на стол перед Хантером.

  –  Я хочу, чтобы ты просмотрел и подписал эти документы прежде чем уедешь.

  Хантер поднял бровь.

  –   Хочешь навязать мне еще одну жену?   – усмехнулся он.

  – Вот еще зря время тратить, – отрезал Саймон. – Ты не умеешь ценить ту, что у тебя уже есть.

  Черт побери, он ценил Марджи. Слишком ценил.

  –  Саймон...

  –  Я здесь не для того, чтобы говорить о Марджи, мой мальчик. Есть кое-что еще.

  –  Что? – Хантера охватило неприятное предчувствие. В свете настольной лампы лицо Саймона казалось зловещим. Под глазами залегли тени, каждая морщинка и впадина на лице были четко обозначены.

  Выпрямившись, Саймон посмотрел внуку в глаза и сказал:

  – Я передаю тебе семейный бизнес.

  –  Черт побери, Саймон,  – пробормотал тот, подняв обе руки, словно пытаясь отгородиться от слов деда. – Даже если бы я и захотел остаться, мне все равно пришлось бы еще семь месяцев выполнять условия контракта. В любом случае я не смогу здесь находиться.

  –  Я обо всем позабочусь до твоего возвращения, а потом сможешь нанять себе помощника, если поначалу одному тебе будет тяжело.