Текст книги "Жена-незнакомка"

Автор книги: Морин Чайлд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

  Почувствовав, как напряглось его тело, он поморщился и тряхнул головой. Затем подошел к туалетному столику, за которым сидела Марджи, и, наклонившись, оперся о него руками. Он был так близко, что его подбородок коснулся ее макушки, когда его взгляд встретился с ее взглядом в зеркале.

  –   Разве ты не знаешь, что закрытая одежда, напротив, заставляет мужчин гадать, что находится под ней?

  Марджи тяжело сглотнула.

  –  Как ты только что мне напомнил, ты уже знаешь, что под ней скрывается.

  Она была смущена. Губы Хантера изогнулись в улыбке. Разве лгунью и мошенницу было бы так легко смутить? – промелькнуло у него в голове.

  –  И это тело заслуживает лучшего.

  –  Спасибо за комплимент, – ответила Марджи, проскользнув под его рукой. Затем она взяла сумочку и направилась к двери. – Мне пора. Увидимся позже.

  –  Я поеду с тобой.

  –  Что? Зачем?

  Он и сам этого не знал. Знал только, что пока не готов ее отпустить.

  Марджи настороженно посмотрела на него. В своем безразмерном костюме она выглядела ранимой, и Хантер почувствовал необходимость се защитить. Он понимал, что это было неблагоразумно. Марджи не нуждалась в защите, а ему нужно было от нее избавиться. Что он и сделает в конце месяца. А пока, хочет он того или нет, они муж и жена, и им обоим придется к этому привыкнуть.

  –  Я сегодня собирался в город навестить старых Друзей.

  –  О.

  –  Но я передумал. Вместо этого я поеду с тобой в Сан-Франциско.

  –  Сан-Франциско?

  – Да, – ответил он, надевая ботинки.

  –  Зачем? – удивилась она.

  –  Купить тебе нормальную одежду.

  –  Мне не нужна новая одежда.

  – Вот видишь, мы опять спорим, – заметил он. – Вчера вечером ты выиграла, но этот раунд останется за мной.

  – Хантер... – Она внезапно осеклась и нахмурилась, словно сказала что-то неприличное. – Нет причин покупать мне новую одежду. Моя мне вполне подходит.

  –  Вот тут ты ошибаешься. – Подойдя к ней, он приподнял ее подбородок и с улыбкой заглянул в ее зеленые  глаза,  сверкающие от негодования.   – Послушай, малышка, ты моя жена. А моя жена не должна старомодно одеваться.

  –  Старомодно? Это строгий деловой костюм.

  –  Это ты так думаешь. – Он взял ее за руку и потащил к двери.

  Тебе должно быть безразлично, как она одевается, кричал внутренний голос, но он его не слушал. Ему хотелось увидеть Марджи в красивой одежде, показывающей не только достоинства ее фигуры, но и ее внутреннюю сущность.

  Что она за человек? – гадал он, глядя ей в глаза. Лгунья? Мошенница? Или на самом деле та, кем хотела казаться? Добрая женщина, искренне желающая помочь одинокому пожилому человеку? Хантер уже знал, что у нее сильный характер. Она не собиралась ему уступать, и он восхищался этим так же, как ее телом.

  –  Я не хочу ехать за покупками.

  Остановившись, Хантер улыбнулся ей.

  –  Впервые слышу подобное от женщины.

  –  И не пытайся меня очаровать. Это бесполезно.

  –  Теперь ты находишь меня очаровательным? Вчера вечером ты грозилась убить меня во сне.

  –  Я не говорила, что ты очаровательный, – сухо возразила она. – Я всего лишь сказала, что ты пытаешься  на  меня  воздействовать с помощью шарма. Но у тебя ничего не выйдет.

  –  Вот она, жена, которую я ненавижу. – Слова сорвались с его губ прежде, чем Хантер успел подумать, и он тут же о них пожалел.

  Марджи резко отпрянула. В ее взгляде было столько ярости, что его передернуло.

  – Я знаю, что не нравлюсь тебе, но говорить об этом вслух совсем не обязательно.

  Заглянув ей в глаза, Хантер увидел в них не только гнев. В их глубине пряталась боль, причиной которой был он. Он думал только о своих переживаниях, и ему до сих пор даже в голову не приходило, что она тоже вступила с ним в брак не по своей воле, Его не покидала мысль о том, что, возможно, она вовсе не была мошенницей. Ее поведение в спальне доказывало это. Охотница за деньгами вряд ли стала бы выстраивать между ним и собой стену из подушек. Скорее, Марджи вела себя как стыдливая девственница, пытавшаяся защитить себя от покушения на ее честь. Что, черт побери, происходит на самом деле? Кто она?

  Что, если он ошибается на ее счет? С одной стороны, ему бы этого не хотелось. Было бы гораздо проще, окажись она на самом деле такой, какой он ее считал. Если пять миллионов долларов были ее единственной мотивацией, пусть столкнется с тяготами жизни, которую сама для себя выбрала. Пока он не знает наверняка, он будет с ней терпелив. Терпения и осторожности ему было не занимать. От этих качеств часто зависела его жизнь.

  – Ты права, я погорячился,– уступил он и испытал удовольствие, увидев промелькнувшее в ее глазах удивление. – Прости.

  Марджи пристально смотрела на него, очевидно не зная, говорил он искренне или нет. Наконец она кивнула.

  –  Хорошо.  Это сложная ситуация. Для  нас обоих.

  –  Я как раз об этом думал. – Интересно. Немного, вежливости – и она уже не такая колючая.

  –  Итак, перемирие? – спросила Марджи.

  –  Может быть, – задумчиво произнес он. – Я дам тебе знать, когда мы вернемся с покупками.

  – Хантер...

  Он покачал головой.

  –  Моя жена не должна так одеваться, – произнес он, указывая на ее ужасный костюм. – Я не хочу, чтобы все в городе спрашивали, почему я не могу купить своей жене новую одежду. Хочешь и дальше играть роль миссис Кэбот? Тогда придется выглядеть соответствующим образом.

  Марджи вскинула подбородок и сверкнула глазами, но промолчала.

  – Ну вот и славно, – сказал Хантер, одобрительно кивнув. – Этот раунд останется за мной.

  Рука Хантера, лежащая на талии у Марджи, обжигала кожу словно огонь. Каждый нерв в ее теле был напряжен как натянутая струна, она двигалась будто на автопилоте.

  Главная улица Спрингвилла постепенно оживала после холодной мрачной зимы. Солнце ярко светило в лазурном весеннем небе, прохладный ветерок колыхал яркие цветы в вазонах у фонарей. Над тротуаром нависали яркие тенты, прохожие здоровались друг с другом и останавливались поболтать.

  Марджи, любила этот городок с того самого дня, когда впервые приехала сюда два года назад. Здесь все было типично для провинциального американского городка. В центре главной площади на столбе развевался флаг, на скамейках сидели женщины и наблюдали за карапузами, играющими на траве, из открытой двери пекарни доносился аромат горячего хлеба.

  Выросшая в Лос-Анджелесе, с его огромной безликой толпой, перебравшись сюда, она словно встретила старого друга. Ее место было здесь. В этом городке она чувствовала себя своей. По крайней мере, раньше, подумала она, тайком взглянув на Хантера.

  Сейчас она знала, что не сможет остаться, когда условленный месяц пройдет. Ей придется покинуть этот городок, этих людей, Саймона, которого полюбила как родного деда. Потому что оставаться здесь после развода будет невозможно. Она не сможет выносить жалость друзей, отвечать на вопросы любопытных соседей.

  Но главным образом она не сможет больше находиться там, где разбились вдребезги ее самые сокровенные мечты.

  –  Говорил же я, что нам следовало ехать в Сан-Франциско, – пробурчал Хантер, помахав кому-то на противоположной стороне улицы.

  Марджи покачала головой. Она согласилась поехать с ним за покупками, но настояла на том, чтобы они это сделали в Спрингвилле.

  –  Ты Кэбот, – повторила она в третий раз. – Тебе следовало бы поддерживать местных производителей.

  –  Звучит так, будто я король или что-то в этом роде. Какое отношение имеет моя фамилия к тому, где я делаю покупки?

  Улыбнувшись и кивнув знакомой пожилой женщине, Марджи пробормотала:

  – Твоя семья построила этот город. Здесь находится главный офис вашей компании. Половина жителей города работает на вас.

  –  Не на меня, – возразил он. – На Саймона.

  – На Кэботов, – напомнила ему она.

  –  О, ради...

  – Хантер!

  Обернувшись, они увидели спешащих за ними Джеймса и Энни Дрейк.

  – Привет, Марджи, – улыбнулся Джеймс, молодой мужчина с каштановыми волосами и в очках с толстыми линзами. – Хантер, рад тебя видеть.

  –  Я тоже рад, что смог наконец вернуться. – Его слова прозвучали почти убедительно, вот только Марджи им не поверила. И кто из них сейчас притворяется?

  –  Как дети, Энни?

  –  Прекрасно, – ответила высокая блондинка и улыбнулась Марджи. – Можешь спросить у своей жены. Она присматривала за этими неугомонными озорниками, пока я была на очередном заседании совета.

  –  Это было совсем не сложно, – сказала Марджи, вспомнив очаровательных трехлетних близнецов Джеймса и Энни.

  –  Правда? – спросил Хантер.

  – Что бы этот город делал без Марджи? – произнесла Энни.   – Она так всем нам помогла. И у нее столько удивительных идей!

  Марджи вяло улыбнулась Энни. Лучше бы та молчала. Марджи почувствовала, как Хантер сжал ее локоть.

  –  О, я и сам так думаю, – сказал он. – Она действительно полна сюрпризов.

  –   Да,   –  согласился Джеймс.  – Марджи  – настоящее чудо.

  – Продолжайте, мне очень приятно вас слушать.

  Он обхватил Марджи рукой за плечи, и ей ничего не оставалось, кроме как прижаться к нему, придав этому жесту больше смысла, чем вложил туда он.

  –  Мы знаем, как ты занят, – сказал Джеймс. – Мы просто хотели поблагодарить тебя лично за все, что ты сделал для города. Народ действительно это ценит.

  –  Да, – задумчиво произнес Хантер. – Насчет этого...

  Собирался ли он признаться этим милым людям, что палец о палец не ударил, чтобы сделать их жизнь лучше? Скажет ли он им, что это Марджи все устроила?

  Энни перебила его.

  –   Один лишь новый детский сад при офисе Кэботов чего, стоит,   –  сказала  она,  приложив ладонь к груди. – Марджи говорила нам, как ты хотел,  чтобы  молодые  матери,  работающие  на Кэботов,  имели возможность быть поближе  к своим детям.

  –  Правда?

  Марджи почувствовала на себе взгляд Хантера, но не стала поворачивать голову и смотреть на него, боясь увидеть гнев или отвращение в его холодных голубых глазах.

  На глаза Энни навернулись слезы, но она сдержала их и рассмеялась.

  – Не хватало мне еще расплакаться. Хантер, это очень много для всех нас значит. Я имею в виду, что, когда дети рядом, работается намного легче.

  –  Хорошо, – пробормотал он. – Это действительно хорошо, Энни, но дело в том...

  –   Вот видишь, дорогой,  –  быстро вставила Марджи,  пока  он  не успел  разочаровать  этих людей. – Я же говорила, что все в городе будут довольны тем, что ты принимаешь активное участие в их жизни.

  –   Она права, – произнес Джеймс. – Благоустроенная площадка для младшей лиги, все эти цветы вдоль главной улицы...– Он покачал головой. – Приятно осознавать, что Кэботам небезразлична судьба города, который они построили.

  –  Хантер все это делает с радостью, – улыбнулась Марджи, теснее прижавшись к мужу.

  – Мы просто хотели поблагодарить тебя лично, – сказал Джеймс, взяв жену за руку. – Нам пора. Мама Энни присматривает за нашими маленькими разбойниками. Наверное, она уже готова рвать на себе волосы. – Он кивнул. – Рад был тебя видеть, Хантер.

  –  Спасибо, я тоже.

  Когда счастливая парочка удалилась, Хантер не сдвинулся с места. Его рука по-прежнему лежала на плечах Марджи, и она чувствовала, как он напряжен.

  –  Итак,  –  мягко произнесла Марджи,  не в силах оторваться от Хантера. – Думаю, нам пора идти в магазин Карлы.

  Хантер резко развернул ее лицом к себе.

  –   Сначала ты  мне ответишь на некоторые вопросы.

  Сглотнув, она подняла голову и посмотрела ему в глаза.

  –  Что такое?

  – Почему ты это сделала? – спросил Хантер. Его лицо было непроницаемым. – Почему ты заставляешь всех думать, что помочь городу было моей идеей? Почему ты не могла все сделать сама, не вовлекая в это меня?

  –  Потому что я твоя жена, Хантер, – ответила она. – Твое участие подразумевалось само собой.

  –  Но я тебя об этом не просил, – отрезал он, сверкнув ледяным взглядом. – Я не хотел... не хочу быть ответственным за этот город.

  Покачав головой, Марджи увидела в его глазах больше, чем ему бы хотелось. Что бы Хантер там ни говорил, он тоже любил это место. Она это видела, когда они шли по знакомым улицам. Слышала в его голосе, когда он приветствовал старых друзей.

  – Неужели ты не понимаешь, Хантер, – мягко произнесла она, накрыв ладонью его щеку. – Дело не в том, чего хочешь ты, а в том, что нужно им. Жителям Спрингвилла нужно знать, что они небезразличны Кэботам. Нравится тебе это или нет, но ты Кэбот.

  ГЛАВА ПЯТАЯ

  – Чушь собачья, – сказал Саймон. – У тебя нет никаких причин для отъезда, и я не приму твою отставку.

  Марджи вздохнула. Она знала, что сообщить Саймону о своем отъезде в конце месяца будет нелегко, но, проведя несколько часов в Спрингвилле с Хантером, обнаружила, что не сможет здесь остаться.

  После отъезда Хантера всякий раз, когда она будет приезжать в город, ей придется сталкиваться с жалостью друзей. Они будут о ней говорить и размышлять над тем, что произошло с ее «идеальным» браком.

  Одна мысль об этом была для нее невыносима. Этот городок стал для нее убежищем. Местом, где она нашла друзей и обрела дом и чувство принадлежности, которого не испытывала раньше. Ей не хотелось, чтобы что-то изменилось. Поэтому, чтобы защитить себя и свои воспоминания об этом месте, ей ничего не останется, кроме как уехать.

  –  Вам придется смириться, Саймон. – Марджи печально покачала головой. – Я уеду в конце месяца. Я должна.

  –  Нет, не должна. – Губы пожилого мужчины искривились, словно он съел лимон. – Хантер ведь не идиот,  Однажды он откроет глаза и поймет, какая ты на самом деле. Все будет хорошо. Вот увидишь.

  В глубине души ей хотелось ему верить, но она не могла в этом признаться. Потому что ее разум в это не верил. Хантер презирал ее.

  – Саймон, он считает меня охотницей за состоянием.

  Пожилой мужчина издал короткий смешок.

  –  Он скоро передумает. Я сказал ему, что мне пришлось навязать тебе деньги. – Саймон поднялся с кресла и направился к двери. – О моем внуке можешь не беспокоиться. Я знаю Хантера со дня его рождения, и уверен, он поступит правильно.

  – Была б его воля, он бы отправил меня за решетку.

  Саймон снова рассмеялся и потрепал ее по руке.

  –  Просто доверься мне, – сказал он, выводя ее в коридор. – Все сработает.

  –  Саймон...

  –  Ни слова больше, – предупредил ее он, подняв руку. – Будь собой, а о Хантере я позабочусь.

  Затем он закрыл дверь кабинета, оставив ее одну в коридоре. Слышал ли он хоть слово из того, что она сказала? Наверное, нет. За те два года, что Марджи работала на Саймона, она поняла, что он может быть таким же невыносимым и упрямым, как его внук.

  В течение нескольких следующих дней на Хантера обрушилась лавина незаслуженной благодарности. Он стоически выдержал это испытание.

  Он знал, что Марджи была права. Жителям Спрингвилла нужна была уверенность в том, что их благополучию ничто не угрожает. Для этого семья Кэбот должна была принимать активное участие в их жизни.

  И его «жена» в этом преуспела. Она входила в состав полдюжины комитетов, работала на Саймона, а в оставшееся время занималась благотворительностью.

  Черт побери. Хантер провел рукой по лицу и велел себе прекратить это. Да, ему не нравилось, что она уделяла столько внимания Спрнгвиллу и его жителям, но главным образом потому, что он до сих пор не понял, почему она это делала. И почему приписывала свои достижения ему? Какая, черт побери, ей была разница, любят ли его в городе или ненавидят? Почему для нее было так важно, чтобы площадка для младшей лиги была готова к началу лета?

  Почему она лезла из кожи вон, чтобы зарекомендовать себя в этом маленьком захолустном городке? И какого черта она приплетает его ко всей этой истории?

  Дело не в том, чего хочешь ты, Хантер, а в том, что нужно людям.

  Эти слова Марджи беспрестанно звучали у него в голове. Он никогда не задумывался о своей принадлежности к городу. Большую часть жизни он провел за пределами Спрингвилла. Ему всегда хотелось посмотреть другие места, побыть кем-нибудь другим, помимо младшего члена династии Кэботов.

  Он сделал то, о чем мечтал. Наполнил свою жизнь смыслом. Реализовался в другом месте самостоятельно, без участия своего влиятельного деда. Освободил себя от офисной рутины, к которой у него никогда не лежала душа.

  Скользнув взглядом по верхушкам деревьев, спускающимся по склону утеса к морю, он подумал о том, каким маленьким казалось ему раньше это место. Удивительно, но сейчас оно предстало перед ним более манящим, чем когда бы то ни было. Словно оно все эти годы скучало по нему и ждало его возвращения домой.

  Нахмурившись, Хантер спросил себя, почему осознание этого было таким приятным, таким умиротворяющим.

  – Келвин?

  Голос Марджи, зовущей садовника, прервал его размышления. Он повернулся к ней лицом, и его словно молнией поразило.

  Она стояла во внутреннем дворике, залитом солнечным светом. На ней была зеленая шелковая блузка с короткими рукавами и открытым воротником, заправленная в облегающие льняные слаксы. Ее роскошные кудри танцевали на ветру, обрамляя ее лицо ярким нимбом. Неожиданно она поймала его взгляд, и Хантер не успел надеть маску ледяного безразличия.

  И зачем, черт побери, он купил ей новую одежду?

  Под пристальным взглядом Хантера у Марджи пересохло во рту. Даже издалека она видела, как он стиснул зубы, словно борясь с самим собой. Где-то глубоко внутри она испытала чувство гордости за то, что причиной его неудобства послужил ее внешний вид.

  Сначала она чувствовала себя неловко в одежде, которая, по ее мнению, слишком подчеркивала ее полноту. Она не привыкла к тому, чтобы мужчины смотрели на нее так, как сейчас смотрел Хантер. Она была из тех женщин, которые смешивались с толпой и не привлекали к себе внимания.

  Впервые в жизни Марджи почувствовала себя по-настоящему красивой. Это было мощное ощущение. И немного пугающее. Особенно потому, что Хантер совсем не выглядел счастливым.

  Сам виноват, подумала Марджи. Это его идеей было скупить для нее полмагазина одежды. Он сам выбирал, что ей подходит, а что нет. Это раздражало ее, пока она не вошла во вкус и не начала сама получать удовольствие от того, как темнели его глаза всякий раз, когда она появлялась перед ним в новом наряде

  Похоже, этот надменный, самодовольный тип сам себя загнал в угол.

  –  Тебе что-нибудь нужно, Марджи?

  –  Что? – Казалось, голос возник из ниоткуда. Взгляд Хантера был прикован к ней, губы его не шевелились. Тогда, повернув голову, она увидела улыбающегося пожилого садовника, про которого совсем забыла. – Э-э... Келвин. Я хотела кое о чем вас попросить. Не могли бы вы сделать несколько букетов для завтрашней вечеринки? Ни у кого нет таких красивых цветов, как у вас.

  –  С радостью, – ответил пожилой мужчина. – Хочешь что-нибудь определенное?

  Она покачала головой. В данный момент она все равно не отличила бы розу от сорняка.

  –  Нет. Выберите на свой вкус.

  – Ты и за цветы тоже отвечаешь? – пробурчал Хантер.

  –  Я помогаю.

  Почему она произнесла это извиняющимся тоном? Она не была обязана давать ему объяснения. Какое дело ему было до того, чем она занимается? За эти несколько дней он был в городе всего один раз, когда они ездили за одеждой, а остальное время находился дома, словно... Прятался?

  Марджи отбросила эту мысль сразу же, как только она пришла ей в голову. Зачем Хантеру Кэботу прятаться от города, в котором он вырос? Он был не из тех, кто пасует перед трудностями.

  – Кажется, ты и так уже достаточно помогаешь, – сухо заметил он.

  –  А ты, кажется, недостаточно, – возразила Марджи,  наслаждаясь вспышкой гнева, которую увидела в его глазах.

  Но она продолжала спрашивать себя, почему Хантер держался в стороне от Спрингвилла и его жителей. Он пробудет здесь всего несколько недель, после чего вернется на морскую базу, к опасности и приключениям, которые, похоже, любил больше всего на свете. Тогда почему он не хочет провести эти дни в компании старых друзей?

  Марджи знала, что уедет в конце месяца, поэтому хотела в оставшееся время сделать как можно больше для города, который полюбила.

  Почему Хантер не любил это место? Он же здесь вырос. У него была семья. Место в мире, которое он мог считать своим. И он променял это все на приключения.

  – Ладно, я пошел. Мне нужно заняться прополкой, – сообщил Келвин, прервав ее размышления.

  Когда он удалился, Марджи сказала подошедшему к ней Хантеру:

  – Наверное, он решил, что мы хотим побыть наедине.

  –  Наверное, – согласился с ней Хантер. Судя но его виду, он был совсем этому не рад.

  –  Вообще Келвин никогда не остается поболтать.

  –  Да, я знаю. Он всегда предпочитал цветы людям.

  Наклонившись, Марджи понюхала розу и снова выпрямилась. Заметив, что взгляд Хантера на мгновение задержался на ее груди, она испытала приятное ощущение и с трудом сдержала улыбку. Похоже, она влипла, раз ей начинало нравиться, как Хантер смотрит на нее. Это приведет только к разочарованию.

  Он не доверял ей. Он ясно давал ей это понять всякий раз, когда они были вместе. Но он хотел ее. Это она знала наверняка. Каждое утро она, просыпаясь, чувствовала его тяжелую ногу на своих ногах, а его сильная рука крепко прижимала ее к его жаркому обнаженному телу. Каждое утро, она лежала в тишине, наслаждаясь его близостью, пока он не просыпался, не передвигался на свой край и не возвращал на место стену из подушек между ними.

  Марджи знала, он не подозревал, что она не спит в эти короткие волшебные мгновения. Она не собиралась ему об этом говорить, потому что он найдет способ положить этому конец. Ей не хотелось лишать себя ощущения защищенности, которое ей давала его близость.

  О боже. Подняв голову, она поймала его холодный недоверчивый взгляд и поняла, что своими глупыми мечтами все только усложняет. Здесь у нее нет будущего. Убеждая себя в обратном, она лишь сделает расставание еще более мучительным.

  – Зачем ты сюда пришла? – спросил Хантер. Его лицо было напряжено. –   Ты правда хотела поговорить с Келвином или следила за мной?

   Вот тебе и грезы наяву!

  – Ты родился таким грубым или я в тебе это пробуждаю?

  –  Что? – Хантер сердито посмотрел на нее.

  Должно быть, он считал, что выглядит устрашающе, но Марджи довольно часто видела это выражение лица, и оно ее больше не пугало.

  –  Итак, почему ты такой грубиян?

  –  Я не грубиян, – ответил Хантер, затем вздохнул. – Черт побери, я не знаю, кто я. – Покачав головой,  он уставился  вдаль.  Марджи  поймала направление его взгляда.

  Задний двор был очень красив. Вдоль дорожек цвели поздние нарциссы всевозможных оттенков, -от желтого до нежно-кремового. Воздух был наполнен ароматом роз, легкий бриз покачивал пестрые соцветия дельфиниума и водосбора. Это место было волшебным, и Марджи всегда его любила.

  – Тебе здесь нравится, не так ли? – спросил он.

  –  Очень.

  –  Раньше мне тоже нравилось. – Повернувшись, он пошел по извилистой каменной дорожке в глубь сада. Марджи последовала за ним, радуясь, что он наконец-то соизволил с ней поговорить.

  –  В детстве я любил приезжать сюда, общаться с Саймоном.

  –  Саймон говорил, что твои родители погибли, когда тебе было двенадцать. Должно быть, тебе было очень тяжело. – Сама она даже не помнила своих родителей, но ей рассказывали, что они погибли в автокатастрофе, когда ей было три года. Она бы  все  отдала за  несколько лет родительской любви, которые были у Хантера.

  – Да. – Остановившись, он запрокинул голову и посмотрел на облака, плывущие по небу, затем снова пошел. – Затем я переехал сюда. Мне здесь было очень хорошо, – признался он, рассеянно коснувшись соцветия дельфиниума.   –   Имение очень большое, настоящее раздолье для мальчишки-сорванца.

  – Могу себе представить. – Хотя на самом деле не могла. Воспитывавшаяся в нескольких приемных семьях, Марджи и мечтать не могла о таком месте, как это.

  Словно угадав направление ее мыслей, Хантер остановился, оглянулся и спросил:

  – Ты откуда?

  –  Из Лос-Анджелеса, – ответила она, надеясь, что он не будет дальше ее расспрашивать.

  Хантер кивнул.

  – Тогда ты можешь понять, почему Спрингвилл кажется мне таким маленьким.

  –  Именно это меня и привлекло, когда я впервые сюда приехала, чтобы претендовать на место помощницы Саймона. Я влюбилась в Спрингвилл с первого взгляда.

  Это было именно такое место, о каком мечтают одинокие люди. Место, где все друг о друге заботятся. Где каждый человек считает себя нужным. Но она не стала ему всего этого говорить.

  –  Мне нравится, что он маленький. В больших городах тебя никто не знает.

  –  Так это же хорошо. – Хантер улыбнулся, но его глаза оставались серьезными. – Эта анонимность дает ощущение свободы. Никому нет дела до того, из какой ты семьи и чем занимаешься.

  – Точно, – спокойно произнесла она.

  – Это упрощает жизнь, – сказал Хантер. – Из-за этого ты и пошел в спецназ ВМС? Чтобы упростить себе жизнь? – усмехнулась она.

  Хантер издал короткий смешок.

  – Нет.

  – Тогда чего ты хотел?

  –  Какое тебе до этого дело? – Остановившись, он посмотрел на нее, и Марджи увидела в его глазах множество противоречивых эмоций, в которых не смогла разобраться.

  – А вот я знаю, почему ты согласилась на предложение Саймона. Пять миллионов на дороге не валяются. Какое тебе дело до всего остального, если тебе не придется за них работать?

  Эти обидные слова подействовали на Марджи как пощечина.

  – Я уже говорила тебе, что пошла на это не ради денег.

  – Да, говорила.

  –  Но ты мне не поверил.

  –  Потому что я тебя не знаю.

  Откинув назад свои темно-рыжие кудри, растрепанные ветром, Марджи посмотрела на него и обнаружила, что разрывается между желанием поцеловать и ударить его.

  – Неужели так трудно поверить в то, что я могла полюбить это место? Что я могла полюбить Саймона?

  –  Я просто не понимаю, какую выгоду можно из этого извлечь помимо денег, – сказал Хантер. -Если только ты, конечно, не нацелилась на имя Кэботов.

  Неожиданно все встало на свои места.

  –  Так вот в чем дело? Ты поэтому уехал? Ты не хотел быть Кэботом? Почему? Неужели так ужасно иметь семью? Быть частью чего-то?

  Хантер стиснул зубы. На его щеках задергались желваки, словно он боролся со словами, которые были готовы сорваться с его языка. В конце концов он не сдержался.

  –  Да, в этом городке трудно быть Кэботом, – признался он. – Все рассчитывают на то, что ты обеспечишь их рабочими местами.  Заискивают перед тобой. Думают, раз ты живешь во дворце, значит, ты принц. Меня совершенно не прельщало быть первым парнем на деревне.

  Марджи рассмеялась. Когда Хантер нахмурился, она подняла руку, чтобы помешать ему дальше нести эту чушь.

  – Прошу тебя, перестань. Я слышала множество историй из твоего детства, и никто из этих людей не говорил о тебе как о принце. Обычно истории начинались так: «Хантер всегда был сорвиголовой» или «Хантер перебил мне столько окон, что пришлось забить их досками».

  Он нехотя улыбнулся.

  – Все это правда, но...– Остановившись, он оглядел красивый, как на открытке, сад и стены особняка, поблескивающие в лучах полуденного солнца. – Саймон хотел, чтобы я стал следующим  правителем империи Кэботов. А я хотел большего. Хотел выйти в большой мир и добиться чего-то самостоятельно. Мне претило торчать в четырех стенах и заниматься бизнесом, как мои прадед, дед и отец.

  –  Поэтому ты уехал, – мягко сказала Марджи. – От своих друзей. От своей семьи.

  Она даже не попыталась скрыть осуждение, и на Хантера это подействовало. Его плечи напряглись, взгляд был полон гнева.

  –  То, чем я занимаюсь, имеет большое значение.

  –  С этим я не спорю, – сказала Марджи. – Как я могу? Ты рискуешь жизнью ради безопасности страны. Ради всех нас.

  –  Почему мне кажется, что за этим последует «но»?

  –  Но,  – нарочно подчеркнула она,  – битвы меньшего масштаба так же важны, Хантер. Ежедневная работа: помощь другим, забота о близких. Это не менее почетно. Не менее значимо.

  –   Я этого и не говорил,  – произнес Хантер тихим хриплым голосом, похожим на расплавленный мед.

  –  Тогда почему ты не видишь, что в тебе здесь нуждаются?

  Он поежился, словно ему было неудобно, и у Марджи появилась надежда, что ей удалось до него достучаться. Как офицер ВМС, Хантер знал свои обязанности и четко их выполнял. Разве Саймон не рассказывал ей с гордостью о том, кем стал его внук. Разве она сама не видела, как все в доме к нему относились? Хантер был настоящим героем. Теперь ей лишь осталось убедить его в том, что этому городу – и Саймону – их герой нужен был дома.

  Когда она уедет, Саймон снова останется один, а жители Спрингвилла впадут в отчаяние без поддержки Кэботов. Неужели Хантер не понимал, что интересы его семьи, его города должны быть превыше его любви к приключениям.

  Он отвел взгляд, словно ему было стыдно за свои слова.

  –  Остаться было бы не в моем характере.

  Марджи этому не поверила. Она знала, что Хантер был не из тех, кто бежит от обязательств. Разве он не отдавал все своей стране?

  –  Тогда что в твоем характере, Хантер?

  –  Защищать, – быстро ответил он, затем, поймав ее холодный предостерегающий взгляд, добавил: – И я буду защищать Саймона. Не позволю никому причинить ему боль.

  Марджи поняла его намек. Он все еще считал, что она использовала Саймона в своих интересах. Что ей нужны были только его деньги и известное имя. Наверное, ему никогда не понять, что любовь, которую дарил ей Саймон, была для нее дороже миллионов долларов.

  Она устала от бесконечных объяснений, от оскорблений, от его недвусмысленных взглядов, от которых ее бросало в жар. Если он настолько слеп, что не видит правду, ей никогда не удастся его убедить, И, поскольку через несколько недель этот фарс закончится, зачем биться головой о стену?

  Хантер пристально наблюдал за ней, ожидая, что она снова будет оправдываться, но Марджи на этот раз решила, что лучшая защита – это нападение.

  –  Ты хочешь защитить Саймона? – произнесла она обманчиво спокойным тоном. – Ты оставил его одного, Хантер. Уехал спасать мир и бросил старика, о котором некому было позаботиться.

  Его голубые глаза были такими холодными, что она удивилась, как до сих пор не превратилась в ледышку.

  –  Разве ты не появилась и быстренько все не уладила?

  Ее захлестнула волна гнева. Приблизившись к Хантеру, она ткнула ему в грудь указательным пальцем.

  –   Я пришла наниматься по объявлению.  Я работаю на Саймона, понятно?

  Он посмотрел на ее руку, затем схватил ее и отвел в сторону.

  –  Значит, ты делаешь это ради денег. До сих пор, не так ли?