Текст книги "Жена-незнакомка"

Автор книги: Морин Чайлд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

  Его дед презрительно фыркнул.

  –  Мне следовало знать, что ты это не оценишь.

  – Да, следовало бы.

  –  Если бы ты открыл глаза и увидел в Марджи то, что вижу я, ты бы изменил, свое отношение к ней.

  Саймон выглядел таким самодовольным, что Хантер почувствовал прилив ярости. Всю его жизнь Саймон был единственным человеком, на которого он мог рассчитывать. Этот человек объяснил ему, что такое честь и долг, привил ему чувство справедливости. А сейчас он нагло утверждал, что женил Хантера ради собственной выгоды.

  –  Мое отношение к ней в изменениях не нуждается, – ответил Хантер. – Почему, черт побери, я должен радоваться, что у меня есть жена, когда я в ней не нуждаюсь? Тем более жена, которой ты заплатил?

  –  Я же сказал тебе, что она не хотела брать деньги. Мне пришлось долго ее уговаривать.

  –   Ну конечно. Не сомневаюсь, что ее было трудно убедить. Пять миллионов долларов, говоришь? Черт побери, Саймон, о чем ты думал?

  –  Тебя здесь не было, – мягко произнес пожилой мужчина. – Я нуждался в тебе, Хантер, но тебя не было рядом. А Марджи была.

  Хантер снова почувствовал укол совести.

  –  Она твоя секретарша.

  –  Марджи для меня гораздо больше, чем секретарша.

  – Ну теперь-то конечно, – согласился Хантер.

  –  Марджи – лучшая из всех молодых женщин, которых я знаю, – не сдавался его дед.

  – Мне не нужна жена. Тем более такая, которая вышла за меня из-за денег. Я с ней разведусь.

  Саймон раздраженно вздохнул.

  –   Возможно, после знакомства с тобой она хочет этого не меньше.

  Хантер не был так в этом уверен. Может, ей и удалось провести старика, но с ним этот номер не пройдет.

  –  Марджи была добра ко мне, и я не дам ее в обиду.

  Хантер промолчал.

  –  Она устраивает большой праздник по случаю моего восьмидесятилетия, – продолжил Саймон, – и я не хочу, чтобы этот день что-то омрачало. Поэтому я надеюсь, что до окончания вечеринки ты будешь вести себя как примерный муж, каким тебя знают в городе.

  –  Прости? – Он не ожидал такого.

  – Ты прекрасно меня слышал. Люди в Спрингвилле любят и уважают Марджи, и я не буду спокойно стоять и смотреть, как ты делаешь из нее посмешище. Ты опять уедешь...– Он остановился, словно дожидаясь подтверждения.

  –  Я должен вернуться через месяц.

  Саймон нахмурился.

  – А я останусь здесь, и, надеюсь, Марджи тоже. Я не позволю тебе разрушить ее жизнь из-за твоей злости.

  –  Кто бы сомневался, – пробормотал Хантер.

  –   Если после вечеринки ты все еще будешь настаивать на аннулировании вашего брака...

  –  Буду!

  –   ...я не стану тебя отговаривать, и, уверен, Марджи тоже не станет. Но до тех пор ты будешь все делать так, как я скажу.

  Посмотрев на своего деда, Хантер понял, что тот настроен решительно. Если Саймон Кэбот что-то задумал, его остановил бы разве что ядерный взрыв. Хантера переполняла ярость. Он не привык, чтобы им манипулировали.

  Но Саймон был его единственным родственником, и Хантер был многим ему обязан. Он сделает так, как хочет его дед. Побудет образцовым мужем на вечеринке, а затем перед возвращением на базу добьется аннулирования этого брака.

  –  Хорошо, – выдавил из себя он. – Во время своих поездок в город я буду делать вид, что женат.

  –  И дома тоже.

  –  Что?

  – Ты внезапно оглох? Тогда тебе следует проверить слух, – произнес его дед, самодовольно ухмыляясь.  – Дома ты тоже будешь вести себя как женатый мужчина. Я не хочу, чтобы прислуга смеялась над Марджи. Все в доме знают, что вы женаты.

  Хантер все еще переваривал эту информацию, когда в дверь тихо постучали. Обернувшись, он увидел на пороге свою «жену».

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

  – Саймон? – произнесла Марджи, не обращая внимания на присутствие Хантера, – Все в порядке?

  – Да. Я просто объяснял Хантеру ситуацию.

  – Хорошо.

  Судя по лицу младшего Кэбота, идея Саймона пришлась ему не по душе. Впрочем, как и ей.

  Она не хотела выходить замуж за Хантера, но сделала это ради Саймона. Поверил ли в это Хантер или нет, но причиной ее согласия были вовсе не пять миллионов долларов. Ее убедили боль и страх в глазах пожилого мужчины.

  Наконец впервые за долгое время она почувствовала себя по-настоящему нужной. У нее был дедушка. Дом. Люди, о которых она могла заботиться. Для Марджи это было бесценно.

  Но она должна была признать, что в отсутствие Хантера Кэбота его женой быть легче, чем после его возвращения. Он был слишком... пугающим. Широкие плечи и грудь, пронзительные голубые глаза, суровое, словно выточенное из камня, лицо.

  Бросив на него хмурый взгляд, она обратилась к Саймону:

  –  К вам пришел доктор.

  – Проклятье. – Старший Кэбот сделал вид, будто внимательно просматривает бумаги, лежащие на столе. – Марджи, скажи ему, что сегодня я слишком занят. Пусть он зайдет на следующей неделе, а еще лучше – в следующем месяце.

  Марджи улыбнулась. Она привыкла к постоянным попыткам Саймона уклониться от осмотра.

  –  Вам не отвертеться, Саймон.

  –  Какие-то проблемы? – спросил Хантер.

  Марджи снова неохотно посмотрела на него. Их взгляды встретились, и ее словно пронзило раскаленным клинком. У этого мужчины были потрясающие глаза. Разумеется, это ничего для нее не значило. Она не судила о людях по внешности. Красивые глаза – ничто, если у их обладателя вздорный, раздражительный характер.

  Однако в его голосе слышалось беспокойство за деда, и она поспешила заверить его:

  –   Нет, это рядовой осмотр. Доктор приходит сюда каждые две недели, поскольку Саймону в этом деле нельзя доверять. Сам он вряд ли будет ходить на прием.

  –  Я человек занятой. Слишком занятой, чтобы ходить к этому чертову эскулапу, который пичкает меня пилюлями, – пробурчал Саймон.

  Сложив руки на своей широкой груди, Хантер спросил:

  –  Значит, с Саймоном все в порядке? Он здоров?

  Кивнув, Марджи заставила себя отвести взгляд от его мышц, четко обозначившихся под тканью черной футболки.

  –  Э-э... да. – Она тяжело сглотнула. – Он полностью поправился.  Сейчас осмотры проводятся лишь в целях профилактики.

  – Профилактика! – недовольно проворчал Саймон. – Мне только мешают работать, и больше ничего.

  –  Ладно, – сказал Хантер. – Я рад, что все в порядке, но хочу сам поговорить с доктором.

  –  Зачем тебе с ним говорить, – возмутился Саймон. – Он мой врач, и мне не нужна еще одна нянька, – добавил он, сердито посмотрев на Марджи.

  –  Разумеется, вы должны с ним поговорить, – сказала она Хантеру, не обращая внимания на ворчание его деда.

  Что-то Кэбот-младший неожиданно стал слишком вежлив, подумала она. Но ее было не так-то легко провести. В глубине его глаз таилось что-то мрачное, опасное.

  –  Кто здесь главный, позвольте узнать? – отрезал Саймон.

  – Похоже, я, – послышалось с порога.

  Обернувшись, Марджи увидела доктора Харриса, входящего в кабинет с широкой улыбкой на морщинистом лице. Его непослушные седые кудри торчали в разные стороны, а добрые карие глаза казались больше за стеклами очков.

  Первым делом он подошел к Хантеру и пожал ему руку.

  –   Рад, что ты вернулся домой, Хантер. Тебя давно не было.

  –  Да, – ответил тот, переглянувшись с Марджи.

  –  Ты зря потратил время, Харрис, – пробурчал Саймон, шелестя бумагами.  –  Сегодня я очень занят и больше не нуждаюсь в пилюлях.

  –  Не обращайте на него внимания, доктор, – сказала Марджи, улыбаясь.

  –   Я и не обращаю, – улыбнулся ей в ответ мистер Харрис. – Не знаю, что бы мы все делали, не будь рядом с ним весь этот год твоей жены, Хантер.

  Хантер пристально посмотрел на нее, и она напряглась.

  –  Правда? – спросил он.

  – Да, – ответил Саймон.

  –   Эта женщина настоящее чудо, – произнес доктор Харрис. – Она не только присматривала за этим упрямым старым ослом, но и помогла нам собрать достаточно денег на строительство крыла для амбулаторного отделения хирургии. Разумеется, она сказала нам, что ты тоже принимал в этом активное участие.

  –   Правда?   –   Одна  темная  бровь Хантера поползла вверх, и Марджи занервничала под его пристальным взглядом.

  – Абсолютная правда, – с улыбкой ответил доктор.   –   Она дала  нам  всем  понять,  что  после инфаркта Саймона ты решил позаботиться о том, чтобы  в нашей  клинике были  все необходимые условия и местным жителям не приходилось бы ездить в центральную больницу. Им приятно осознавать, что ты по-прежнему считаешь Спрингвилл своим домом.

  –  Рад, что смог помочь, – пробормотал Хантер, оторвав взгляд от Марджи, чтобы посмотреть на доктора.

  –  Саймон всегда говорил, что однажды ты начнешь проявлять больше интереса к родному городу, – сказал тот, хлопая молодого человека по плечу. – Похоже, он оказался прав. Я хотел бы поблагодарить тебя лично не только за это, но и за все остальное, что ты сделал...

  –  Все остальное? – спросил Хантер.

  –  Доктор Харрис, – быстро вмешалась Марджи, пока доктор не наговорил лишнего, – у вас разве сегодня больше нет пациентов?

  –  Есть, – ответил тот, – поэтому будет лучше, если я перейду к делу. Я просто хотел, чтобы ты знал, Хантер, как город ценит все то, что ты сделал.

  –   Все? – Хантер пронзил ледяным взглядом Марджи. – Все – это сколько?

  –  Ты здесь для того, чтобы издеваться надо мной? – отрезал Саймон. – Или будешь целый день трепаться с Хантером?

  Доктор рассмеялся.

  – Он прав. Почему бы вам двоим не сходить куда-нибудь вместе, пока я буду осматривать эту старую развалину?  – Он подмигнул Хантеру.  – Будь у меня хорошенькая молодая жена, с которой я не виделся несколько месяцев, я бы непременно захотел побыть с ней наедине.

  –  Именно об этом я сейчас и думал, – ответил Хантер, и Марджи резко вдохнула.

  В данный момент ей не хотелось оставаться наедине с Хантером. Лучше бы это произошло через неделю... через месяц, но, похоже, ей не повезло.

  –  Пойдем, дорогая, – сказал он, взяв ее под локоть, – давай познакомимся заново.

  Она успела только бросить взгляд через плечо на Саймона, прежде чем Хантер потащил ее к двери. Саймон поднял вверх большие пальцы и одарил ее улыбкой Чеширского кота, чем очень ее подбодрил.

  Ноги у Хантера были такими длинными, что ей приходилось практически бежать, чтобы не отставать от него. Когда они покинули кабинет, Хантер закрыл дверь и снова посмотрел на нее.

  Трудно поверить, но в его взгляде были одновременно леди огонь.

  –  Ты должна кое-что мне объяснить, малышка.

  –  Я уже говорила, чтобы вы меня так не называли. – Если он думал, что она встанет перед ним на колени и будет умолять о пощаде, то сильно ошибался.

  В ванной Хантер застал ее врасплох, и она реагировала слишком эмоционально. Но у нее было время подумать и взять себя в руки. В особняке Кэботов она чувствовала себя как дома и не хотела, чтобы по вине Хантера все изменилось.

  –  Я ничего вам не должна, – произнесла она спокойным, бесстрастным тоном.

  Его губы искривились в улыбке, в которой не было ни капли веселья.

  – Ты выбрала неверную тактику.

  –  Вы делаете мне больно, – сказала она, глядя на его пальцы, сжимающие ее локоть. Он не отпустил ее, но тут же ослабил хватку.

  –  Прости. – Оглядевшись по сторонам и убедившись, что они одни, Хантер продолжил: – После всего, что Саймон только что мне рассказал, думаю, нам с тобой нужно поговорить.

  –  Саймон все вам объяснил?

  Слава богу. Вот только о чем им разговаривать, если Саймон все уже ему сказал?

  – Да, но это не означает, что я остался доволен его объяснениями, так что начинай.

  Высвободившись, Марджи отошла на безопасное расстояние.

  –  Не знаю, почему я должна с вами объясняться, если это уже сделал Саймон.

  –  Я могу найти причину, – ответил Хантер. – Пять миллионов причин.

  Она побледнела.

  –  Вы ведь не думаете, что я пошла на это из-за денег?

  –  А почему я не должен так думать?

  Марджи глубоко вдохнула.

  –   Ты,  самодовольный,  бесцеремонный  сукин мерз...

  Его глаза яростно вспыхнули, затем он схватил ее, притянул к себе и поцеловал так крепко, что она чуть не задохнулась.

  Ее сердце бешено заколотилось, кровь закипела в жилах, а разум затуманился настолько, что она не назвала бы даже собственное имя, если бы ее спросили.

  Ее мир сузился до объятий Хантера. Его руки сжимали ее подобно стальным тросам, и ей ничего не оставалось, кроме как обхватить его за шею и ответить на поцелуй со всей страстью, на которую она только была способна. Как если бы то, что он ее оскорбил, перестало иметь значение.

  Она никогда еще не получала такого удовольствия от простого поцелуя. Впрочем, этот поцелуй нельзя было назвать обычным. Желание и ярость перемешались, захлестнув ее горячей волной.

  Все закончилось так же внезапно, как и началось. Когда Хантер ее отпустил, она пошатнулась. И неудивительно: голова кружилась, как после катания на карусели.

  –  Что такое? Как...

  Хантер посмотрел мимо нее.

  –  Софи!

  О боже! Экономка. Марджи почувствовала, как ее лицо заливает краска. Но Хантер не растерялся и, обняв ее за плечи, обратился к пожилой женщине:

  —Я не заметил тебя. Слишком увлекся, знакомясь заново со своей женой.

  Как он мог связно говорить и шутить после того, что произошло? Марджи посмотрела на него, не веря, что произошедшее никак на него не подействовало. Неужели он не почувствовал то же, что и она?

  –  О, не беспокойтесь, – ответила Софи, улыбаясь. – Так приятно смотреть на двух влюбленных голубков.

  Влюбленных голубков?

  –  Я так рада, что вы снова дома. Увидимся за обедом.  Я  приготовила  ваши любимые  блюда, мистер Хантер. – Софи приобняла его. – Мы так рады, что вы вернулись домой, правда, Марджи?

  Хантер наконец посмотрел на нее, и она прочитала в его глазах вызов.

  –  Правда, малышка? Ты рада моему возвращению?

  Марджи все еще дрожала после поцелуя, но он не должен был догадаться о своем воздействии на нее. Главным образом потому, что этот поцелуй ничего для него не значил.

  –  Не то слово, дорогой.

  Обед длился целую вечность.

  Саймон во главе стола вел себя как радушный хозяин. Марджи сидела напротив Хантера и метала в него испепеляющие взгляды.

  Что касается Хантера,– он мог думать только о том поцелуе.

  С тех пор как он попробовал на вкус ее губы, мысли о ее обнаженном теле не давали ему покоя. Ему хотелось поцеловать ее снова, а этого не должно было произойти. Он не допустит, чтобы у нелепой истории, придуманной его дедом, появилось продолжение. Ему следовало поблагодарить Софи. Не появись она вовремя, кто знает, чем бы все закончилось.

  –  Еще вина, Хантер?

   Посмотрев на деда, Хантер кивнул.

  – Да, спасибо.

  Но он прекрасно знал, что никакого вина в мире не хватит, чтобы подавить желание, которое вызывала у него эта женщина. Почему она? – спросил он себя. Почему эта низкорослая вздорная мошенница? Черт побери, он только что расстался с Гретхен, фотомоделью с ангельским лицом, ростом в шесть футов. Даже ей не удалось так его зацепить, как этой рыжей бестии.

  Стиснув зубы, Хантер съел кусочек тушеного мяса, но не почувствовал его вкуса. Он с нетерпением ждал возвращения домой. Хотел расслабиться и ни о чем не думать, но не тут-то было.

  Куда бы он ни сунулся в этом доме, слуги заговорщически подмигивали ему и улыбались со значением. Его раздражало, что его жена была рядом, а он не мог исполнить свой супружеский долг. Долгожданное возвращение домой обернулось кошмаром.

  В ходе последней операции он был ранен, отрезан от своей группы, и ему пришлось самому выбираться с территории противника. Восемь дней он в одиночку боролся за свою жизнь, но по сравнению с тем, что он переживал сейчас, те дни были похожи на выходные в Диснейленде.

  –  В конце недели будут танцы, – произнес Саймон, прервав его размышления. – В честь окончания строительства нового крыла клиники.

  –  Хорошо, – ответил он, хотя ему было все равно.

  –  Ты пойдешь туда вместе с Марджи, чтобы представлять нашу семью.

  –   Что?  –  Краем глаза Хантер заметил, что Марджи была удивлена не меньше его.

  – Ты будешь сопровождать свою жену на городской праздник. Все будут этого ждать. В конце концов, это благодаря вам с Марджи у клиники появилось новое крыло.

  –  Я не имею к этому никакого отношения, – напомнил Хантер деду.

  Саймон нахмурился.

  –   Все в городе убеждены, что обязаны этим именно тебе.

  –  Ему не следует со мной идти, – быстро вставила Марджи, очевидно, тоже не горя желанием проводить с ним время. Вот только почему это его расстроило?

  –   Я скажу им, что он еще не восстановился после ранения.

  Хантер стиснул зубы. Не то чтобы ему хотелось идти на танцы, просто его вывело из себя то, что эта женщина принимала за него решения. Если ему когда-нибудь понадобится ее помощь, он сам к ней обратится. Что, конечно, вряд ли произойдет.

  –  Ты специалист по вранью, не так ли? – спросил он Марджи.

  Она пристально посмотрела на него, затем цинично усмехнулась.

  –   Все это время я тщетно искала оправдание тому, почему ты два года не навещал Саймона. Именно так я и научилась лгать. Большое спасибо, что заметил.

  –  Никто не просил тебя...

  –  Кто бы это сделал, если не я?

  –  Лгать было незачем, – возразил он, бросая с грохотом на стол вилку. – Все в городе знают, что у меня за работа.

  Марджи тоже положила вилку. Тихо. Спокойно. И это разозлило его еще больше.

  –  И все в городе знают, что ты мог взять отпуск по семейным обстоятельствам, когда заболел Саймон.

  Хантер снова почувствовал укол совести.

  –   Меня даже не было в стране, – процедив сквозь зубы, напомнил ей он.

  Марджи только посмотрела на него, но он точно знал, о чем она подумала, поскольку сам вот уже несколько часов не мог думать ни о чем другом. Да, его не было в стране, когда у Саймона случился сердечный приступ, но ведь по возращении можно было навестить деда. Он бы мог взять недельный отпуск, но предпочел обойтись телефонным звонком.

  Если бы Хантер постарался, ему бы удалось отговорить деда от этой нелепой затеи с фиктивным браком. Осознав это, он встретился взглядом с Марджи и увидел в ее зеленых глазах блеск триумфа.

  – Ладно. Этот раунд ты выиграла, – согласился он. – Я схожу с тобой на эти дурацкие танцы.

  –  Я не хочу...

  –  Отлично, – произнес Саймон и потянулся за бокалом Хантера.

  –  Вам нельзя вино, Саймон, – вздохнув, сказала Марджи, и рука пожилого мужчины застыла в воздухе.

  –  Какой смысл жить вечно, если не можешь за ужином выпить бокал вина, как цивилизованный человек.

  – Воду цивилизованные люди тоже пьют, – возразила она.

  –  Пусть воду, пьют собаки, – огрызнулся Саймон.

  –  Саймон, – терпеливо произнесла Марджи, и Хантер понял, что подобные споры были для нее привычным делом. – Вы же знаете, что сказал доктор Харрис. Никакого вина и сигарет.

  –  Эти чертовы доктора портят жизнь человеку, утверждая, что это для его же блага. А ты, – обвинил он Марджи, – я, думал, ты на моей стороне.

  –  Я на вашей стороне, Саймон. Я хочу, чтобы вы жили вечно.

  – Зачем нужна вечная жизнь без удовольствий? – проворчал он.

  Хантер перевел взгляд с деда на Марджи и испытал странное чувство. Зависть. Этих двоих многое связывало. Они были друзьями. Их теплое отношение друг к другу было трудно не заметить. Эта женщина... его «жена» вывела его из игры.

  Или он сделал это сам?

  После всех переживаний сегодняшнего дня ему хотелось побыть одному, поэтому он сказал людям, не обращавшим на него никакого внимания:

  –  Знаете что? Я устал и пойду наверх.

  –   Это хорошая идея,  –  согласился Саймон, наконец переключив внимание на внука. – Почему бы вам обоим не пойти в вашу комнату и не отдохнуть?

  В воздухе повисло молчание.

  –   В нашу комнату?  –  прошептала Марджи через несколько секунд.

  Хантер сердито посмотрел на своего деда. Саймон улыбнулся.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

  – Я не буду спать на полу, – сказал Хантер Марджи.

  –  Со мной ты тоже не будешь спать, – донесся из гардеробной е.е голос.

  Боже милостивый, как она могла делить постель с человеком, который чуть не зацеловал ее до умопомрачения несколько часов назад? Если он снова это сделает, она поддастся чувствам, которые он в ней вызывал, и что тогда?

  –  Не льсти себе, малышка, – громко произнес он через разделявшую их дверь. – Мне не нужно твое тело. Мне нужен только матрац. Черта с два я буду спать на полу в своей собственной комнате.

  Марджи нахмурилась. Очевидно, ей не о чем было беспокоиться. Во время того поцелуя он не чувствовал того, что она. Была ли она оскорблена? Или довольна?

  –  Отлично, Тогда на полу буду спать я.

  –  Пожалуйста, – протянул он.

  Руки Марджи, держащие ночную рубашку, замерли.

  –  Ты допустишь это, не так ли? Позволишь мне спать па полу вместо того, чтобы, как джентльмен, уступить мне кровать?

  -Я никогда не утверждал, что я джентльмен, – сказал он.

  –  Я не буду спать на полу. – Она занимала эту комнату целый год. Почему она должна терпеть неудобства? Ведь если она не интересовала его как женщина, с чего ей волноваться?

  –  Как хочешь.

  –  Не вздумай ко мне приставать.

  Хантер рассмеялся.

  –  Со мной ты можешь чувствовать себя в полной безопасности. Даю слово.

  Вот негодяй. Как легко он от нее отказался. Похоже, тот поцелуй вообще никак на него не подействовал. А ее губы все еще помнили вкус его губ. Разумеется, это ничего для него не значило. А почему должно быть иначе? Она прекрасно знала, что мужчины вроде него не замечают таких женщин, как она.

  Она была слишком низенькой, полноватой, а в нем было больше шести футов. Его идеальная женщина не ела на ночь сладкое, не носила потрепанные футболки. Должно быть, одежда висела как на вешалке на ее модельной фигуре без выпуклостей и изгибов. Такой женщине не нужно было вступать в брак по доверенности. Мужчины выстраивались за ней в очередь. Его идеальная женщина не растаяла бы от одного-единственного поцелуя.

  Быть замужем за Хантером в его отсутствие было очень просто. Она превратила его в идеального мужа. Внимательного, любящего, заботливого. Откуда ей было знать, что в реальности ему до всего этого было очень далеко.

  И все же Хантер пробудил в ней что-то, и ей захотелось, чтобы все было по-другому. Таким образом она обрекала себя на страдания и отдавала себе в этом отчет. Как и в том, что это был ее единственный шанс заполучить такого мужа, как Хантер.

  Выйдя из гардеробной, она обнаружила, что ее «муж» уже лежит в постели. На ее стороне.

  – Двигайся, – скомандовала она, указывая ему рукой на другую половину.

  – Это огромная кровать, – напомнил ей Хантер. – Здесь хватит места для двоих.

  Нет, подумала Марджи, она не смогла бы чувствовать себя спокойно рядом с этим мужчиной, даже если бы кровать была размером с футбольное поле. Но он не должен об этом узнать. Мало того, что ей долго не удастся уснуть, придется спать на непривычной половине.

  – Ты лег на мое место.

  Обернувшись, он пожал обнаженными широкими плечами.

  –  Раз я на нем лежу, оно мое.

  Его голубые глаза искрились весельем, загорелая грудь блестела в свете торшера как темное золото. Когда он лег повыше, одеяло, прикрывавшее его до пояса, слегка соскользнуло.

  У нее перехватило дыхание, но она не смогла отвести взгляд от дорожки мягких темных волос, спускающейся вниз по его плоскому животу и исчезающей под одеялом.

  Он был обнажен.

  О боже. Этой ночью ей вообще не удастся уснуть. Ее сердце подпрыгнуло, во рту пересохло.

  – У тебя нет пижамы?

  Хантер засмеялся, и у него на левой щеке появилась ямочка

  –  Нет, – ответил он, и его взгляд скользнул по ее хлопковой в голубой цветочек ночной рубашке до колен, с длинными рукавами. – А у тебя нет чего-нибудь более открытого?

  –  Более открытого, чем что? – спросила она, выдержав его неодобрительный взгляд.

  –  Чем эта смирительная рубашка.

  Марджи стиснула зубы.

  –  Чем тебе не нравится моя рубашка?

  Она красивая и удобная.

  –  Ну, раз ты так считаешь.

  Фыркнув, Марджи застегнула пуговицы до подбородка. Хантер ясно дал ей понять, что она нисколько его не привлекает. Несомненно, он привык спать либо с обнаженными женщинами, либо с облаченными в атлас и кружево.

  –  Так ты подвинешься или нет?

  –  Нет.

  –  Ты самодовольный, бесчувственный...

  Хантер поудобнее  расположил голову на  ее подушке и закрыл глаза.

  –  Ты уже это говорила. Может, отложим обмен любезностями до утра?

  –  Хорошо.

  – Тогда перестань болтать и ложись.

  Пробурчав себе под нос ругательство, Марджи обошла кровать. Похоже, его совсем не волновало, что они будут вместе спать. Хантер уже закрыл глаза и забыл о ней. Она его не интересовала. Тогда почему она нервничает и дрожит? Это было несправедливо.

  Он сбросил на пол ее декоративные подушки, и ей пришлось перешагивать через них. Прежде чем

она легла в постель, Хантер приподнялся и отогнул для нее край одеяла, снова продемонстрировав ей свой мускулистый торс. Она была так восхищена его мужественной красотой, что не сразу заметила белую повязку на левом боку под ребрами. Она так на него разозлилась, что забыла о его ранении, и теперь чувствовала себя виноватой,

  – Ты...ты в порядке? – пролепетала она. – Я имею в виду, тебе не больно?

  –  Я тронут твоей заботой, – цинично ответил Хантер,  – Да, я в порядке, хотя к сексуальным подвигам еще не готов. – Его взгляд снова скользнул по ее ночной рубашке, и он покачал головой. – Хотя, даже не будь я временно выведен из строя, я бы сказал, что твоя рубашка – лучшее средство для отпугивания мужчин, которое я когда-либо видел.

  Марджи тут же пожалела о своем проявлении сочувствия к этому бесцеремонному, самодовольному грубияну. Она надеялась, что бок у него болит, как зуб с оголенным нервом.

  –  Ты... ты...

  –   Мы же договорились отложить взаимные оскорбления до утра, забыла?

  –   Прекрасно.   –  Проглотив обидные слова, которые она хотела сказать этому невыносимому... по чертовски сексуальному мужчине в ее постели, Марджи отвернулась и принялась поднимать с пола разбросанные им подушки.

  –  Что ты делаешь?

  Даже не удостоив его взглядом, она продолжила собирать подушки и складывать их в ряд посреди постели. Когда все было готово, она довольно улыбнулась.

  –  Строю между нами стену.

  –  Зачем тебе стена, малышка, если у тебя есть твоя ночная рубашка?

  –  Кто знает, может она понадобится тебе, – парировала она, натягивая до подбородка одеяло.

  –  Неужели? – Он выключил свет, и комната погрузилась во мрак. – Боишься, что будешь приставать ко мне во сне?

  Марджи закрыла глаза и повернулась к нему спиной.

  –  Боюсь, что убью тебя. Спокойной ночи.

  Когда Хантер следующим утром вышел из душа, Марджи была в гардеробной. Открыв свой вещевой мешок, он достал оттуда потертые джинсы и темно-синюю футболку с надписью «Спецназ ВМС» на груди.

  –  Мне нужно в город. Я должна позаботиться о некоторых деталях предстоящего праздника,   -послышалось из гардеробной, которую его «жена», похоже, прибрала к рукам.

  Наш пострел везде поспел, с раздражением подумал он. Что замышляла эта женщина? Зачем ей активно заниматься общественной деятельностью, если она вышла за него только из-за пяти миллионов, обещанных Саймоном?

  Покачав головой, он был вынужден признаться себе, что количество вопросов относительно Марджи у него значительно увеличилось. И первым по списку было, почему его влекло к женщине, на которую он при других обстоятельствах не обратил бы внимания?

  – Позволь угадать, – цинично произнес Хантер. – За это тоже ответственна ты.

  –  Почему тебе так трудно понять, что некоторым людям  просто нравится заниматься  общественной деятельностью.

  –  Я не понимаю, зачем тебе это, – сказал он, глядя на приоткрытую дверь и стараясь не думать о том, что за ней происходит.

  Но образ обнаженной Марджи не хотел оставлять его в покое. Так же, как и воспоминания о вчерашнем поцелуе. Его тело мгновенно напряглось, и он с трудом застегнул джинсы. Черт побери, ему была нужна женщина, а не жена. С тех пор как он в последний раз занимался сексом, прошло уже два месяца, но ему казалось, что два года.

  Сегодня утром он как никогда был рад тому, что привык рано просыпаться. Ночью он разрушил стену, построенную Марджи, когда потянулся к ней во сне. К счастью, она не проснулась, когда он обнаружил, что обнимает ее. Ему хватило силы духа отстраниться и вернуть на место дурацкую стену.

  –  Почему я не могу помогать другим, когда у меня есть такая возможность? – возмущенно спросила она, выходя из гардеробной.

  Хантер пристально уставился на «жену», представшую перед ним во всей своей красе. На ней был бесформенный черный костюм с юбкой ниже колен и белая блузка, застегнутая на все пуговицы.

  И даже несмотря на все это, он почувствовал вспышку желания. Как, черт побери, этой женщине удавалось так на него действовать? Даже великолепная Гретхен не вызывала у него такой реакции.

  Раздраженный тем, что собственное тело предавало его таким образом, Хантер отрезал:

  –  Ты случайно не монахиня?

  –  Что? – удивилась она.

  Хантер обошел ее, осмотрев со всех сторон ее ужасный костюм.

  – Сначала ночная рубашка, теперь этот скафандр.

  Марджи сложила руки на груди.

  –  В моем костюме нет ничего плохого.

  –  Ничего, что не смог бы исправить огонь.

  В ответ она лишь медленно вдохнула.

  –  Серьезно, Марджи, почему ты прячешь свое тело?

  –  Прости? – На ее щеках вспыхнул румянец, и, несмотря ни на что, Хантер  был очарован.  Он думал, что женщины уже давно разучились краснеть.

  Хантер протянул руку и слегка приподнял ее подбородок. Ее зеленые глаза очаровывали его, хотя он продолжал твердить себе, что ему не следует к ней привязываться. Она ведь ему жена всего на месяц. Разве его влечения к ней недостаточно? И все же, черт возьми, почему он не мог доставлять ей такие же неудобства, какие она доставляла ему?

  – Ты забыла, малышка, я уже видел твое тело. Я знаю, что на нем есть изгибы, равнины и великолепные... – он ухмыльнулся, – холмы.

  Марджи отстранилась, и Хантер потер кончики пальцев, которые все еще хранили воспоминания о ее нежной коже.

  –  Итак, почему ты его прячешь?

  –  Я ничего не прячу. – Сев на стул, она взяла гребень и принялась расчесывать свои длинные кудри. – Я просто не хочу привлекать внимание к десяти лишним фунтам, которые мне нужно сбросить.

  Ох уж эти женщины! Ни одна из них не была довольна своим телом. Даже Гретхен постоянно сидела на диете. Только теперь он осознал, какой она была тощей. Удивительно, как он не травмировался о ее кости, когда держал ее в объятиях. С Марджи, обладающей роскошными формами, все было бы по-другому. Заниматься с ней сексом, наверное, все равно что плавно покачиваться на волнах.