Текст книги "Игра вслепую"
Автор книги: Моника Мерфи
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)
Но, может, это и к лучшему. То, что я к ней испытываю после такого недолгого знакомства – просто безумие. Так не должно быть. Я не должен влюбляться в девушку, с которой не могу быть. Насколько будет больно, когда мы не сможем больше видеть друг друга?
Чертовски больно – по крайней мере, для меня.
– О, боже. – Кажется, она сейчас кончит, увеличиваю темп, мои бедра ударяются об ее бедра, пока я неистово тру ее клитор. Мои движения неуклюжие, я теряю все свое мастерство в погоне за освобождением для нас обоих, и когда она, наконец, замирает подо мной, откинув голову назад и закрыв глаза, я знаю – она его достигла.
Наблюдаю, как она кончает, чувствую, как пульсирует ее киска, выдаивая мой член, и вот оно. С дрожащим стоном, я тоже кончаю, вжимаясь в нее так глубоко, как только могу, пока оргазм выплескивается из меня.
Быть с ней, слушать ее, наблюдать за ней, чувствовать ее – все это вырывается из меня. Падаю на нее сверху, сбивчиво дышу, мое тело все еще сотрясает случайная дрожь. Люси гладит руками вверх и вниз по моей спине успокаивающим движением и неспешно целует меня в шею.
Сильно зажмуриваюсь, жалея, что нельзя остановить время. Я не хочу, чтобы это кончалось.
Никогда.
Глава 15
Люси
Четыре недели спустя…
– Ты у себя? – отвечает мама вместо приветствия.
Я закатываю глаза и плюхаюсь спиной на кровать. Мой матрас новейшей модели, словно пушистое облако, а вот подушки – отстой. Они слишком твердые.
– И тебе тоже привет.
Мама раздраженно вздыхает. С момента, как я уехала из дома, она непрестанно звонила и писала – а прошло-то всего два дня. Я ценю ее заботу. Правда. Но в тоже время схожу с ума. Мама чересчур опекающая. Я понимаю, ей нелегко расстаться со своей девочкой, но все же считаю, что ей нужна независимость от меня. Она молода, и теперь, когда я уехала, она может выбираться из дома и делать все, что ее душе угодно. Ей нет еще и сорока, а она не была на свидании, уже не знаю, сколько времени.
Она, бесспорно, заслуживает жить дальше. Как и я. Думаю, пришло время нам обеим, наконец, попытаться сделать это.
– Прости, – говорю я тихо. – Да, у себя. Сегодня утром доставили кровать. Она такая удобная, и я купила очень мягкое постельное белье с подходящим одеялом. Спасибо еще раз. – Она купила матрас в новую квартиру, хотя я настаивала, что, переезжая, могу взять свой старый. Но мама сказала, что я заслуживаю что-то новое и отказалась даже слушать, когда я заявила, что мне ничего не нужно.
С годами я поняла, иногда лучше всего просто оставить все как есть.
– Я рада, что тебе она нравится, – говорит мама. – Как твоя соседка? Ты много с ней общалась?
– Да, она очень милая, но я редко ее видела. Здесь с ней ее парень, и прежде чем он должен будет уехать учиться, они проводят много времени вместе. – Другими словами, последние две ночи я слушала, чем они занимаются в ее комнате, словно озабоченные дикие кошки. Вынужденная страдать и тосковать о том, чего у меня больше нет.
Скорее даже по кому-то, кого больше не будет рядом. И кто сказал, что я не могу найти в колледже другого парня, с которым бы захотела сношаться, как озабоченные дикие кошки.
И почему я продолжаю представлять себе озабоченных диких кошек? Кто еще этим так занимается?
Хотя, как я и подозревала, что касается других мужчин, Гейб установил высокую планку. Другими словами, не могу перестать думать о нем. Как только он уехал, мы несколько раз переписывались, но последние две недели он не очень-то торопится ответить. Мне кажется, он пытается разорвать все связи, и я его прекрасно понимаю. Нет смысла продолжать общаться. Мы пошли каждый своей дорогой. Но в момент, когда я уехала из Санта-Барбары, почувствовала облегчение. Мне нужно было сбежать из того дома и от воспоминаний о нас с Гейбом.
Это было замечательное лето. Я заработала кучу денег просто ни за что, у меня теперь есть еще одна подруга, и я потеряла девственность с самым сексуальным парнем во вселенной. Мне не из-за чего жаловаться.
Совершенно.
Довольно жалко, что приходится постоянно напоминать себе об этом.
– Хм-м, так она приводит парня в квартиру, где только вы вдвоем? Совершенно неуместно, – заявляет мама, вырывая меня из мыслей, заполненных Гейбом.
Я уже почти начинаю протестовать, но решаю не делать этого. Такое ощущение, что она живет в Средневековье. Мне кажется, мама просто ничего не может поделать с собой, поэтому настолько меня опекает, что иногда раздражает. Особенно, когда ты – двадцатиоднолетняя девушка, в полной мере способная позаботиться о себе, и не важно, есть в доме с двумя предположительно беззащитными девушками какой-то парень или нет.
– Все нормально, мам. Они безумно любят друг друга, что в этом плохого?
– Плохо то, что одним опрометчивым решением он может разрушить ее жизнь.
Маме не нужно напоминать мне, какое решение она имеет в виду.
– Не все выходят из дома, занимаются сексом и сразу же залетают.
– Я знаю. Как и ты, моя девочка. Ты – хорошая девочка. Ты не встречаешься с мальчиками и не позволяешь им прикасаться к тебе. – Она говорит это настолько довольно и уверенно, что я почти готова рассмеяться.
А еще почти готова бросить трубку. Меня охватывает довольно сильное чувство вины. Если бы только она точно знала, сколько раз Гейб прикасался ко мне. Всевозможными способами. О беспрерывном сексе, который был у нас за те последние тридцать шесть часов или около того, пока мы были вместе. После нашей страстной ночи мои бедра болели еще несколько дней. Он воспользовался мной наилучшим образом.
И я наслаждалась каждой минутой.
– Послушай, я устала. – И для убедительности издаю долгий протяжный зевок. – Мне пора идти. Нужно хорошенько выспаться. Занятия начинаются завтра с утра.
– Ты волнуешься?
Холодный ком страха в животе напоминает о моем точном состоянии.
– Мне страшно.
– Не бойся. Ты будешь потрясающей. Уверена, у тебя, как всегда, все получится. Ты – такая умная девочка, дорогая моя. Просто будь внимательна на занятиях и слушай все, что там говорят, – советует она мне.
Снова чуть не закатываю глаза, но сдерживаюсь.
– Люблю тебя, мам.
– Я тоже люблю тебя, сладкая. Будь осторожна и позвони мне завтра! Расскажешь, как все прошло.
Я обещаю ей и заканчиваю разговор как раз в тот момент, когда слышу, как открывается входная дверь. Высунув голову за дверь моей спальни, тихонько выглядываю, прежде чем выйти в коридор. Я не слышу низкий мужской голос парня моей новой соседки Джины, поэтому полагаю, она одна.
Когда вижу ее, свернувшуюся калачиком на диване, который она привезла с собой при переезде, и заплаканную, следую врожденным инстинктам и иду к ней, и нежно обнимаю.
– Ты в порядке?
Она трясет головой, задевая густыми каштановыми волосами мое лицо. Джина – высокая, статная и красивая девушка. И, кажется, у нее есть деньги – по крайней мере, больше, чем у меня – и, судя по тому, что я видела за очень короткое время, что мы живем вместе, она носит потрясные одежду и обувь, у нее есть цепочка с золотым кулоном в виде слова «любовь». На протяжении всего обучения в колледже знакомишься с новыми и совершенно разными людьми.
Наконец Джина заговаривает:
– Мой парень уехал, вместе с моими родителями вернулся обратно в ЛА. Он надеется завтра рано утром улететь в свой колледж. В-возможно, я-я его больше н-никогда не увижу, – неуверенно произносит она перед тем, как начать причитать всерьез.
Немного неловко обнимаю ее крепче, не зная, что сказать.
– Все будет хорошо.
Она поднимает заплаканное лицо и смотрит на меня.
– Он найдет себе другую
– Нет, не найдет. С чего бы, – горячо возражаю я. – Ты – красавица.
– И что? – С безнадежным видом Джина пожимает плечами. – Он будет учиться в колледже, где много других красивых девушек. Тысячи красивых девушек, которых никогда до этого не видел, а он великолепен. Они все будут хотеть его. Мы были вместе со старшей школы. Вдали от меня он в считанные секунды может найти кого-то нового.
– Ни черта подобного. Как он сможет так поступить с тобой? – Отстраняюсь и пристально разглядываю ее. – Он будет полным идиотом, если променяет тебя на какую-то тупоголовую девицу.
Она пожимает плечами.
– Может, Чед – идиот. Не знаю. Он может измениться. Я могу измениться.
Чед? Типичное чванливое имя богатого парня. И такой же чванливый вид богатого парня в белой рубашке-поло и шортах цвета хаки. – Так вы двое вместе со старшей школы?
– Мы встретились на геометрии на первом курсе, – вздыхает она, вырываясь из моих объятий и откидываясь на диван. Я чувствовала себя глупо, обнимая ее, учитывая, что мало ее знаю, но, кажется, она признательна за мою поддержку. – У нас были взлеты и падения, но я точно знаю, что он – мой единственный. Мы закончили старшую школу и последние два года учились в нашем местном общественном колледже.
Значит, она примерно моего возраста.
– Тогда я удивлена, что вы учитесь в разных колледжах, раз так долго были преданны друг другу. – Типа, я действительно удивлена. Если она настолько без ума от богатого парня Чеда, то почему они не остались вместе?
– Его родители заставили. – Ее губы сжимаются в тонкую прямую линию. – На самом деле они не одобряют меня. Они хотят для него кого-то, кто ближе к их финансовому… статусу.
У меня скручивает желудок. Я бы ни секунды не сомневалась, что если бы мы с Гейбом стали встречаться серьезно – ха-ха, смешно – его родители бы чувствовали по отношению ко мне то же самое, что и родители Чеда к Джине. – Я не осуждаю. Черт, да и не могу. Я здесь благодаря стипендии и студенческим займам, – тихо признаюсь.
Ее глаза от удивления округляются.
– Я тоже, – шепчет она.
Я поражена. Может быть, Чед осыпает ее подарками. Наверное, именно поэтому у нее столько дорогих вещей. Теперь все становится понятным.
– Так что, мне все равно, какой у тебя финансовый статус. – Делаю кавычки в воздухе, когда произношу «финансовый статус», потому что, ну кто так говорит, кроме богатых людей? – Я буду любить тебя такой, какая ты есть. А не за то, сколько денег у тебя или твоей семьи.
– Мои родители из среднего класса, у меня два брата и сестра, – рассказывает она. – Я самая старшая, и мне всегда приходилось во всем помогать. Это первый глоток свободы, поэтому и не хочу ничего упустить.
Джина сжимает губы, виноватый взгляд заставляет меня задуматься, может она считает, что призналась в страшном грехе.
Хочу, чтобы она знала, что не одинока.
– Я единственный ребенок, воспитанный матерью-одиночкой. Это первый раз, когда я по-настоящему свободна от ее всеобъемлющего и чрезмерно контролирующего вмешательства.
Джина улыбается, тянется и хватает меня за руку.
– Думаю, ты только что стала моей новой лучшей подругой.
Гейб
– Какого черта ты такой раздражительный? – Тристан бьет меня по руке, проходя мимо. Сильно.
Ублюдок.
Я не в настроении с тех пор, как месяц назад уехал из Санта-Барбары. Родители шокированы моими поведением. Я покладистый парень. Сын, исполняющий все, что они хотят, не протестуя, но при этом жалуясь всем, кто будет слушать – и моим родителям в том числе, но они никогда не слушают. Довольно забавно, но большей бунтаркой оказалась моя младшая сестренка Сидни. Как только мы приехали в Техас, она вывалила на них кучу дерьма и с тех пор не унималась.
Возможно, я и не восстаю против родителей вслух, но зато волочусь за каждой юбкой, напиваюсь до беспамятства и управляю нелегальным игорным домом на протяжении последних трех лет, что учусь в колледже. Так сказать, веду разгульный образ жизни. Абстрагируясь от всего. О чем бы с явным презрением ни говорила мама, когда мы обсуждаем мою студенческую жизнь. Такое ощущение, что она знает, каково это – выпускать пар и быть плохой. Она ушла из родительского дома и вышла замуж за папу в «зрелом возрасте» девятнадцати лет.
И с тех пор она была несчастна.
– Нет настроения возвращаться завтра в кампус, – в конце концов, выдавливаю сквозь зубы, понимая, что это жалкая отговорка. Я бы предпочел быть на занятиях и заниматься чем-угодно, чем целый день рассиживаться и предаваться мечтам о Люси. Это меня абсолютно никуда не приведет.
– Разве твоя рабочая нагрузка не меньше в этом семестре? – спрашивает Тристан, пересекая кухню и вытаскивая себе пиво из холодильника.
Поскольку мне больше нечем заняться, я тусуюсь в доме, где живут Тристан и Шеп. Занятия начинаются завтра. Работа в игорном доме возобновится в среду. А пока готовлюсь, так как именно я – тот, кто на самом деле владеет и живет в доме, где мы держим игорный дом.
– Я взял пару дополнительных курсов, которые откладывал, поэтому в этом семестре мне нужно их сдать. Безумно не хочется заниматься этим, но, похоже, у меня нет выбора, – отвечаю ему и подбородком указываю в сторону зажатого в его руке пива. – Достань и мне одно, ладно?
Тристан снова открывает холодильник, берет пиво, поворачивается и бросает его в меня. К счастью, у меня быстрая реакция, и я успеваю поймать бутылку пива, прежде чем она упала бы на пол и кругом был бы жуткий беспорядок.
– Тебе повезло, что поймал бутылку, – раздается женский голос позади меня.
Поворачиваюсь и замечаю Джейд, несущуюся со злым взглядом на лице мимо меня к Тристану.
– А ты, придурок, раз бросил ее, – заявляет она, тыча указательным пальцем ему в грудь.
– Оу. – Тристан потирает грудь в том месте, где она его тыкала. – Почему ты всегда так строга со мной, Джей?
– Потому что ты – полный придурок, Ти, – произносит она, имитируя его тон.
Я ухмыляюсь, откручивая крышку у бутылки пива и кладу ее на стойку.
– Теперь она и тебя держит в узде? – интересуюсь перед тем, как глотнуть пива.
Тристан сердито смотрит на нас обоих.
– Скорее она держит в узде Шепа.
– Хочу, чтоб вы знали, что я сдерживаю ее, – говорит Шеп, входя в кухню через дверной проем, ведущий в гостиную. Он подходит сзади к своей девушке и обнимает ее, обхватив за талию. – Ее нужна твердая рука, скажу я вам.
– Перестань, – ворчит она, хлопая его по предплечью. И при этом улыбается, а Шеп целует ее в шею, так что, полагаю, на самом деле они совершенно не злятся. А может ей нравится, когда ею командуют. Люси, казалось, всегда нравилось, когда я доминировал в постели.
В эти последние несколько дней мне было тяжело наблюдать за ними вместе. От этого я сильно скучаю по Люси, самая невероятная вещь в мире. Нет причины для того, чтобы я скучал по ней. У нас была интрижка. И все. Это то, что я продолжал говорить себе на протяжении всего времени, пока был в Техасе. Черт, после нескольких дней ежедневной переписки я начал отдаляться. Дистанцироваться от нее.
Так было легче. Я смог убедить себя, что это помогает, что так не буду скучать по ней настолько сильно. Настолько сильно хотеть ее. Забавно, я не писал ей целых две недели. И уже месяц не видел ее милого личика, не целовал потрясающие губки, не прикасался к сексуальному телу, но все равно хочу ее так чертовски сильно, что с трудом могу сконцентрироваться.
Но я отказываюсь звонить ей. Отказываюсь писать. Мне нужно отпустить ее. Найти другую симпатичную девушку и переспать с ней. Это поможет двигаться дальше, уверен.
– Нам стоит куда-нибудь выбраться сегодня, – предлагаю.
– О, нет, – начинает Джейд одновременно с оглушительным «черт возьми, да» Тристана.
По крайней мере, хоть кто-то меня поддерживает.
– Ну же, Джейд, – прошу я, наблюдая, как она поворачивается назад и смотрит в сторону Шепа. – Вы должны пойти с нами вечером. Позволь Шепу выйти и покутить немного.
– Засранец, – произносит Шеп с легкой улыбкой.
– Она испортит нам все веселье, – бесцеремонно заявляет Тристан. – Поверь мне. Я проходил уже через это. Обычно Шеп был моим напарником. Теперь же он берет с собой кайфоломщицу, а она все портит.
– Ты только что назвал меня кайфоломщицей? – Джейд показывает Тристану язык. – Ты такой неимоверно злой.
Он пожимает плечами.
– Всего лишь говорю правду.
И вот так они общаются постоянно. Я понял, что это их фишка. Я же – хороший парень, тот, кто нравится Джейд больше всех. Кроме Шепа, естественно. Это наша фишка.
– Ты ведь не будешь переживать, если я пойду с парнями? – интересуется Шеп тихим, интимным голосом. Похоже, он спрашивает разрешения или просто уважительно относится к чувствам Джейд.
Не вижу большой разницы.
– Нет, иди. Повеселись. Я останусь дома и в ожидании тебя буду голой валяться в кровати. – Она выскальзывает из объятий Шепа, поворачивается к нему лицом и целует в щеку. – Мне нужно идти. Увидимся позже?
– Ты же знаешь. Люблю тебя, – шепчет Шеп перед тем, как шлепнуть ее по попке и выпроводить из кухни.
Как только она уходит, качаю головой.
– Ты так увлекся ею. – С тех пор, как уехал на все лето, я не часто видел его в действии, но эти двое, кажется, по уши влюблены друг в друга.
Шеп пожимает плечами.
– Я влюблен в нее.
Глава 15.2
Он говорит это так буднично, словно в этом нет ничего особенного, пока я стою рядом, пытаясь принять концепцию любви. Черт возьми, что такое любовь вообще? Мои родители большую часть времени ведут себя так, словно были вынуждены быть вместе. Ни один из моих друзей никогда раньше не признавался, что влюблен. До Шепа.
Это заставляет задуматься, есть ли у меня шанс на любовь.
– Чем больше времени провожу с ней, тем больше уверен, что хочу быть с ней. Навсегда. Мне по-настоящему она нравится. Я ценю ее мнение, она заставляет меня смеяться, заставляет думать. И секс просто невероятен, – признается Шеп с лукавой улыбкой на лице.
– Кажется, она идеальная девушка, – предполагаю я. То, как он описывает Джейд, напоминает, что я чувствовал к Люси.
И от этого осознания я скучаю по ней еще больше, чем когда-либо.
Так чертовски глупо.
– Для меня Джейд – идеальная девушка, – кивая, соглашается Шеп.
– Вместе они отвратительны, – цедит сквозь зубы Тристан, заставляя нас обоих повернуться и посмотреть на него. Он допивает свое пиво, открывает холодильник и достает еще одну бутылку, откручивая крышку так, что она издает шипящий звук. – Все эти муси-пуси, тьфу.
– Тебе просто завидно, – говорит Шеп, на что Тристан зло смотрит на него.
– Ничего подобного. Никаких денег в мире не хватит, чтобы я согласился быть привязанным к одной девушке. – Тристан машет бутылкой в мою сторону. – И я знаю, Гейб к этому относится точно так же.
– Верно, – машинально соглашаюсь, хотя… я завидую тому, что есть у Шепа с Джейд. Если бы несколько месяцев назад мне сказали, что буду испытывать зависть из-за серьезных отношений моего друга, я бы рассмеялся этому человеку в лицо.
Но сейчас не могу не думать, а как могло быть у меня с Люси. Были бы мы такими же счастливыми, как Джейд и Шеп? Этим летом мы довольно хорошо проводили время вместе. Мне пришлось все прекратить, так как не хотел разбить ей сердце.
Скорее даже я не хотел разбить свое собственное сердце.
– Итак, сегодня вечером ты сможешь быть настоящим напарником, – говорит Тристан Шепу. – Ты будешь приманивать девчонок, а мы с Гейбом будем охотиться.
– Вы двое хотите использовать меня, чтобы найти цыпочек для перепиха? – Он качает головой. – Ни за что.
– Ты больше не хочешь их трахать, так что это наше новое правило. Ты официально наш «второй пилот», – объявляет Тристан. – Не то чтобы нужна твоя помощь. Мы можем сделать все и сами, но так будет веселее. Как в старые добрые времена. Верно, Гейб?
– Ага, – соглашаюсь я, понимая, что это правильное решение. Найти совершенно незнакомую девушку, пофлиртовать с ней. Угостить выпивкой, сблизиться, наговорить комплиментов, прикоснуться, поцеловать, отвезти к себе, раздеть и уложить в свою постель. Выкинуть Люси из головы раз и навсегда. Я не трахался с тех пор, как видел ее в последний раз. Вот в чем моя проблема. Я зациклился на ней, потому что это было так давно.
Теперь могу только надеяться, что сегодня в баре найду невысокую сексуальную темноволосую девушку с потрясающим телом. С горящими карими глазами, пухлыми губами, убийственными буферами, тонкой талией, крепкими бедрами и задницей, за которую хочется схватиться. Девушку с хриплым смехом, легкой улыбкой, и от прикосновения которой чувствую себя чертовски живым…
Блин. Я думаю о Люси.
Все еще.
– Сегодня в десять у Джека действует специальное предложение по случаю начала нового учебного года, – продолжает Тристан, вырывая меня из полудепрессивных мыслей. – Все девчачьи напитки за полцены.
– А что на счет нас? – спрашивает Шеп, скорчив рожу. – Никаких скидок на пиво? Ненавижу девчачьи коктейли.
– Не-а. Даже разливное дерьмо без скидки. Они делают это специально. Разрабатывают новый план. Привлечь девушек в бар, чтобы они раскупили все дешевые напитки, хорошенько напились, а мы бы могли начать этим пользоваться. – Тристан скалится и вскидывает брови.
– Круто. Совсем не жутко или вроде того, – растягивая слова, говорит Шеп, и я думаю о том же.
Именно об этом.
Пьяные студентки в моем списке далеко не на первом месте. Они становятся глупыми. Немного развязными, с чем обычно у меня нет проблем. Но стоит им хорошо напиться, они объединяются и становятся болтливыми. Шумными. Самоуверенными.
Я уже начинаю жалеть о сегодняшней вылазке.
Глава 16
Люси
Бар, куда меня привела Джина, забит битком, в основном девушками моего возраста. Одетыми настолько скудно, насколько они могли выйти, не будучи полностью голыми, и толпящимися вокруг бара с разноцветными коктейлями в руках, увенчанными маленькими яркими зонтиками.
Чувствую себя прямо-таки разодетой в мягком желтом сарафане, который выбрала. Но Джина, увидев меня в нем, настояла, что он идеально подходит. Без бретелек, с довольно хорошо поддерживающим мою грудь лифом в рюшах и выставляющий напоказ немного декольте и большую часть ног, в то же время, прикрывая все остальное.
– Оно прямо очень подчеркивает твою загорелую кожу, – сказала Джина, заставив меня рассмеяться. Да, за все то время, что провела летом на солнце, я стала темнее, но моя кожа почти круглый год примерно такого же коричневого оттенка.
Вот что бывает, когда ты – мексиканка, но никто этого не осознает. Все непроизвольно думают, что у тебя отличный загар.
– Здесь безумно круто, – кричит Джина мне в ухо. – Я в восторге, а ты?
Не особо, но мне не хочется разрушать ее иллюзии, поэтому киваю, решив не заморачиваться с ответом. Музыка громкая, настойчивый и пульсирующий ритм, кажется, движется непосредственно через меня, вибрируя прямо под кожей. Все девушки покачиваются и двигаются вместе, как будто заранее это спланировали. У противоположной стены замечаю группу парней, сжимающих в руках пиво и с восторженным восхищением наблюдающих за этими девушками.
Мы пришли сюда благодаря флаеру, каким-то образом оказавшимся на двери нашей квартиры. Учитывая, что у нас с Джиной ограниченные доходы, и Джина была немного подавлена из-за отъезда Чеда, мы решили, что сходить куда-нибудь выпить за полцены – отличная идея.
Я и не представляла, что это будет таким очевидным рынком мяса.
– Давай выпьем, – кричит Джина, хватая меня за руку и ведя через толпу. Все расступаются, словно они – вода, а мы – великий Моисей или что-то в этом роде, и перед нами волшебным образом появляется бар и пара молодых парней, работающих за стойкой. – Что ты будешь? – спрашивает она, повернувшись посмотреть на меня.
– Выбери что-нибудь для меня, – прошу я, не уверенная, что лучше заказать. Я не большой любитель выпить. И никогда не была. Большинство людей устраивают вечеринки по случаю своего двадцать первого дня рождения, но только не я. Просто меня это никогда не интересовало.
Серьезно? Я не люблю терять контроль. Потеря контроля означает, что могу наделать глупостей, а я не хочу поддаваться искушению. Лучше вообще отказаться от алкоголя.
Но сегодня, ради Джины, выпью. И может чуть-чуть ради себя. Видя всех тех парней, выстроившихся у стены, и что некоторые из них довольно симпатичные, вспоминаю Гейба и то, как сильно по нему скучаю.
Звучит жалко, но это правда.
Джина машет одному из барменов, и он подходит к нам, одаривая ее кокетливой и двусмысленной улыбкой:
– Что я могу для тебя сделать?
Она заказывает два напитка, и, клянусь, я слышала, как она произнесла слово «зомби», он подмигивает ей и улыбается, прежде чем хлопнуть по краю барной стойки и ответить:
– Будет сделано.
Он уходит, а я наклоняюсь к ее уху и шепчу:
– Он заигрывал с тобой.
Джина поворачивается и изумленно таращится на меня.
– Не было такого.
– Было. – Я замечаю, что, перед тем, как начать готовить наши напитки, он бросает на нее косой взгляд.
– Уверена, он флиртует со всеми девушками. Смотри, сколько их здесь сегодня, – восклицает Джина, обводя рукой вокруг. – Он может выбрать любую из них.
Она права. Здесь полно девушек. Похоже, ради фруктового коктейля за полцены в этот бар пришла каждая одинокая девушка в кампусе.
– Но я не вижу, чтобы он флиртовал хоть с кем-то из них. Только с тобой.
Джина задирает подбородок и сразу выглядит чертовски высокомерной. Несмотря на то, что она из среднего класса, когда ей нужно, она вполне может вести себя заносчиво.
– Я девушка несвободная, он тратит свое время впустую.
Прыскаю от смеха из-за ее подбора слов, и, в конце концов, она тоже начинает смеяться. Бармен ставит перед нами наши напитки, пока мы все еще смеемся. Стоит нам с Джиной протянуть наличные, как он накрывает ее руку своей, решительно останавливая.
– За счет заведения. – Он бросает на меня многозначительный взгляд. – Для вас обеих.
– Ну, уж нет, – начинает протестовать Джина, но он качает головой, крепко сжимая ее руку.
– Я серьезно. Наслаждайтесь. – Он шлепает салфеткой по ее ладони и уходит помочь следующей девушке заказать экзотический напиток.
Джина пялится на смятую в руке салфетку, прежде чем разгладить ее и показать мне. – Он оставил мне свой номер.
Я снова смеюсь.
– Естественно, он так и сделал. Говорила же, он заигрывал с тобой.
– Невероятно. Прошло всего несколько часов, как я рассталась со своим парнем, и уже отбиваюсь от ухаживаний. Представляешь, что ждет Чеда? – Вот, дерьмо. Клянусь богом, она вот-вот расплачется.
– Ни в коем случае не смей так даже думать. Пойдем. – Беру ее за руку и веду сквозь толпу девушек, подпрыгивающих с напитками в руках в такт музыке и подпевающих под песню, звучащую в данный момент. Поворачиваюсь к ней лицом, и мы начинаем танцевать, мои губы прижаты к трубочке, пока я поглощаю коктейль. Из чего бы ни состоял этот так называемый зомби-коктейль, он чертовски хорош. Сладкий и вкусный, и совсем не чувствуется алкоголь.
Опасный.
Я выпиваю его в считанные минуты, ставлю стакан на соседний столик и полностью отдаюсь танцу, подпевая, как и другие девушки, под звучащие песни.
Джина делает то же самое, но, когда она танцует и кружится, ее стакан все еще у нее в руке. Поднимаю руки над головой и раскачиваюсь под музыку, теряясь в текстах песен, улыбаясь и кивая Джине, потягивающей напиток и не попадающей в ноты.
У меня слегка кружится голова, и мне так жарко, что начинаю потеть. Приподнимаю волосы на затылке и держу их так некоторое время, позволяя прохладному воздуху омыть мою кожу, прежде чем опустить тяжелые локоны. Кажется, в том коктейле все же было достаточно алкоголя, не то чтобы я сильно возражала. Мне хорошо. Лучше, чем я чувствовала себя уже долгое время. Наконец-то я свободна. Свободна делать все, что захочу. Кажется, я могу делать все, что угодно, как будто возможности, которые открываются передо мной, бесконечны. Другой колледж, другая квартира, другая жизнь. Я могу быть кем захочу, и никто меня не остановит. Даже мама.
Спотыкаюсь, чуть не падаю на пол, но, слава богу, быстро нахожу равновесие. Ладно, я совершенно точно выпила только один бокал. Мне не стоит больше пить спиртное, и, кроме того, здесь я ограничена в средствах. Надеюсь, к следующей неделе мое расписание устаканится, и я смогу начать искать работу.
Прямо сейчас источник дохода был бы большим подспорьем.
– Я хочу еще один, – кричит Джина, поднимая свой пустой стакан.
– Исключено. – Качаю головой. – Нам хватит и одного. Эта штука была крепкой.
– Да-да. Но разве коктейль не был классным? – Танцуя, она делает круг вокруг меня, пальцами подцепляет подол моего сарафана и немного его приподнимает. Я хлопком опускаю его обратно и изо всех сил стараюсь увернуться от ее шаловливых ручек. – Поживи немного, Люси. Еще один коктейль не навредит.
– Не стоит тратить деньги, – говорю ей, а она смотрит на меня.
– Первый раунд был бесплатным, помнишь? – Хлопает ресницами Джина, глядя на меня. – Спорим, я и второй коктейль могу получить бесплатно, стоит мне обольстить его своими чарами.
И на этом она опять идет к бару. Я наблюдаю, как она прислоняется к стойке, когда наш бармен приближается, чтобы поговорить с ней. Джина наклоняется вперед, позволяя взглянуть на ее декольте, которое довольно прилично выставлено напоказ в топе с низким вырезом, который она надела. Его взгляд прикован к ее груди, пока он отвечает «да» на какой-то ее вопрос.
И через несколько минут она стоит рядом со мной, протягивая мне еще один напиток.
– Опять за счет заведения, – докладывает она, протягивая бокал для тоста. Я чокаюсь своим бокалом об ее, и мы обе потягиваем коктейли из наших трубочек. – Все, что нужно было сделать, это согласиться на свидание и дать ему мой номер телефона, – говорит она, сделав глоток.
У меня аж рот открывается.
– Ты не сделала этого.
– Сделала, – отвечает она, пожимая плечами и затем улыбаясь. – Только я дала ему неправильный номер.
– О-о, да ты вредная девчонка, – говорю я ей, и мы обе смеемся. И пьем.
И еще немного пьем.
В итоге, после тридцати минут танцев, потения и смеха с нашими новыми безымянными друзьями возле нас вертятся парни, некоторые из них симпатичные, парочка – неприятных. Мы танцуем подальше от неприятных, улыбаемся и флиртуем с другими. Замечаю, что Джина ниразу не призналась, что у нее есть парень, что удивляет меня. Но не мне судить. С какой стати ей посвящать в свои личные дела парня, которого она едва знает? Но если бы у меня был парень, я бы не флиртовала со случайными незнакомцами на танцполе в полузачуханном баре.
К тому времени, как допиваю свой второй бокал, я чувствую себя хорошо и навеселе, а ведь уже почти полночь. Пора домой.
– У меня завтра занятия в девять, – кричу я Джине.
Она подпрыгивает и смеется, хлопая в ладоши. Она уже давно выпила свой второй коктейль и ведет себя, как сумасшедшая.
– Кого это волнует? У меня в восемь.
Да уж. Утром она будет ненавидеть себя.
– Нам пора уходить отсюда, – предлагаю я, но она трясет головой.
– Да ладно тебе. Не будь занудой. Давай еще потанцуем! Это весело. – Она кружится, а затем начинает танцевать вокруг меня, придвигаясь все ближе и ближе, протягивая руку, чтобы схватить меня за талию и заставить танцевать с ней. Я легко падаю на ступеньки, наслаждаясь собой, улыбаясь другим девушкам поблизости, замечая, что большинство парней снова отступили. Может, они поняли, что с нами ничего не получится.
