Текст книги "Властелин ее сердца"
Автор книги: Моника Маккарти
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
Лучшей частью утра, однако, был момент, когда Розалин вернулась в лагерь и узнала, что больше половины мужчин уже уехали, включая – к большому их с Роджером облегчению – Черного Дугласа. Очевидно, они повезли добытое во время пиратских набегов Роберту Брюсу – на север. Ее и Роджера повезли в другое место. Их похититель был не слишком разговорчив, но, судя по тому, что они ехали на юго-запад, пугающий Эттрик-форест казался наиболее вероятным пунктом назначения.
Другим приятным моментом этого утра было известие о том, что ей и Роджеру предоставят собственных лошадей и ей не придется ехать с мрачным, молчаливым Каллумом. Это также давало Розалин возможность начать приводить в действие план побега.
Осторожно, чтобы никто не видел, Розалин достала потрепанную розовую ленту из своего кошелька и стала отрывать от нее нити, роняя их примерно каждые двести метров. Если брат и его люди преследуют их, нити покажут им дорогу. Но без вьючных лошадей и дополнительного груза они ехали с гораздо большей скоростью. Розалин придется найти способ замедлить движение отряда.
Ее первая попытка, к радости, привела в раздражение Бойда.
– Опять? – спросил он, глядя на Розалин, словно она была ребенком. – Вы ходили перед нашим отправлением – тридцать минут назад.
Румянец, заливший ее щеки, не был притворным. Как невежливо с его стороны делать ей подобные замечания! Розалин вздернула подбородок:
– Я, должно быть, выпила слишком много эля за завтраком.
Не переставая ворчать, Робби приказал остановиться. После того как сэр Алекс помог Розалин сойти с лошади, она долго искала место, где могла бы притвориться, что облегчилась. К тому моменту, когда она вернулась, раздражение Бойда дошло до точки кипения. Он ничего не сказал, только свирепо посмотрел на нее. Розалин мило улыбнулась:
– Спасибо.
Он пробурчал что-то о девчонках, и они снова тронулись в путь. Розалин размышляла, сколько раз ей сойдет с рук эта затея, прежде чем он заподозрит неладное и положит этому конец. Если ей удастся преодолеть смущение, в следующий раз, когда он задаст ей бестактный вопрос, она сошлется на периодические женские дела. Это наверняка смирит его гнев. Может, стоит для убедительности попросить его найти какие-нибудь тряпки, которые она могла бы использовать?
Розалин улыбнулась, подумав, что ее смущение будет стоить того, чтобы увидеть это грозное лицо, побледневшее от мужского ужаса. Конечно, она должна была быть запугана этим человеком и не придумывать способы раздражать его, даже ради благого дела – чтобы замедлить движение отряда. Но несмотря на его репутацию, его суровость и пугающую физическую силу, она почему-то чувствовала, что он не причинит ей вреда.
Ее попытки заговорить с другими мужчинами, за исключением сэра Алекса, быстро пресекались. Он был не более общителен, чем Бойд, но, по крайней мере, отвечал улыбкой на ее вопросы.
Бо́льшую часть времени Розалин проводила, присматривая за Роджером, и когда представилась возможность, попыталась поднять ему настроение.
– Только подумай, какие истории ты сможешь рассказывать, когда все закончится, – сказала она. – Я уверена, остальные оруженосцы будут ждать от тебя подробнейших деталей.
Племянник, похоже, призадумался, а через некоторое время расправил плечи:
– Я об этом не подумал. Как ты считаешь, это произведет на них впечатление?
Розалин постаралась не улыбнуться, понимая, как важно для мальчиков этого возраста произвести впечатление на своих товарищей – для мальчиков любого возраста, могла бы она добавить.
– Я в этом уверена. Не много найдется английских оруженосцев, которые встретились бы лицом к лицу с Черным Дугласом и Налетчиком. Не говоря уже о том, что ты чуть не вонзил кинжал последнему в спину и бросился с мечом на рыцаря с репутацией сэра Александера Фрейзера. Да, у тебя найдется немало историй для рассказов. Полагаю, все молоденькие девушки в замке тоже будут заинтересованы. – Она искоса глянула на него. – Хотя ты, возможно, еще не интересуешься девушками?
Покрывшееся румянцем лицо Роджера уверило ее в обратном. Он поколебался, выглядя при этом так, словно его плащ был завязан слишком туго.
– На самом деле, в Норхэме есть девушка, которой это может показаться интересным.
Розалин приподняла бровь:
– Я подозревала это. Твой отец был не многим старше тебя, когда познакомился с твоей матерью.
Роджер посмотрел на нее с удивлением:
– Правда?
Она кивнула:
– Я помню, мне это показалось таким романтичным. – Потом Розалин добавила специально для Бойда, который, как она подозревала, ловил каждое слово: – Твоим отцу и матери повезло! Большинство ранних романов ведут к разочарованию. – Она увидела, как Бойд напрягся, и поняла, что ее колкость попала в цель. Вспомнив, с кем она на самом деле разговаривала, Розалин повернулась к племяннику с улыбкой: – Но у тебя впереди еще много времени для этого, и если только я не ошибаюсь, ты очень похож на моего брата в другом отношении. Кажется, все молоденькие девушки на границе были влюблены в него.
Роджер покраснел, и возможность дальнейшего разговора была прервана, когда Бойд – как Розалин подозревала, намеренно – потребовал ускорить движение. Время от времени он или один из его людей отрывались от кавалькады и отправлялись вперед или назад, чтобы проверить, не преследует ли их кто-нибудь.
Розалин в надежде на побег делала все возможное, чтобы запомнить основные вехи их пути. Но поскольку они ехали в основном по лесу и холмам, избегая крупных поселений, лишь изредка встречающиеся церкви и строения, находящиеся на большом расстоянии, несколько нарушали монотонность порыжевших, покрытых вереском холмов и призрачных серых лесов. Весной здесь, безусловно, должно было быть восхитительно красиво, но сейчас все выглядело холодным и неприветливым.
Господи, как же она хотела домой!
Розалин хотела было потребовать остановиться еще раз, когда внезапно увидела на востоке черные столбы дыма среди деревьев в полукилометре от них.
– Стоять, – сказала она, натягивая поводья.
Бойд, который в это время ехал прямо перед ней, развернул лошадь и свирепо посмотрел на пленницу:
– Не знаю, что за игру вы ведете, миледи, но если это еще одна остановка по нужде, вам придется потерпеть.
Хоть он смотрел на нее сердито – да и она была не менее зла на него – что-то сжалось в ее груди, когда она на него взглянула. Он мог списывать вину на нее, но было ли это приглашением с ее стороны или нет, он чуть было не поцеловал ее прошлой ночью. И с тех пор всякий раз, когда их взгляды встречались, она вспоминала об этом. Его поведение было ниже всякой критики, но его мужское притяжение заставляло ее сердце биться быстрее. Когда Розалин смотрела на него, ее сердце трепетало так же неистово, как и тогда, когда ей было шестнадцать лет.
Очевидно, ее все еще привлекали рослые варвары.
Обычно Розалин предпочитала гладко выбритых мужчин, но колючая щетина Робби начала ей нравиться. Было что-то в том, как тень бороды оттеняла его и без того грозные челюсти, и это заставляло ее чувствовать себя немного порочной.
Осознав, что он все еще ждет ответа, она стряхнула оцепенение:
– Я вовсе не хочу останавливаться. Просто я увидела дым. – Она указала пальцем. – Вон там!
Бойд даже не взглянул в ту сторону.
– Я уже видел это.
– И вы не собираетесь посмотреть, что случилось? – недоверчиво спросила Розалин. – Похоже, там горит дом.
Его выражение стало еще более грозным.
– Весьма вероятно, что не один. Учитывая близость гарнизона Тирлстан, я бы сказал, что это англичане, старающиеся набить свои закрома, нападая на сельских жителей.
Розалин побледнела, понимая теперь, почему ее вопрос рассердил его. Но это не остановило ее.
– Может быть, нам стоит поехать и посмотреть, не нужна ли помощь?
– Поздно. Цвет и густота дыма говорят о том, что англичане давно уже уехали.
– Возможно, но сражение с англичанами – не единственная причина остановиться. В нашей помощи могут нуждаться крестьяне. Мы не можем просто проехать мимо и ничего не предпринять.
Он посмотрел на нее долгим взглядом:
– Почему вас это волнует? Это не ваши люди. Черт, вероятно, приказ на набег дал ваш брат.
Розалин возмущенно покраснела:
– Это абсолютно исключено. Они могут быть не «моими людьми», как вы выразились, но они все же люди и поэтому нуждаются в сострадании. – Она понизила голос и встретилась с ним взглядом, дерзко призывая его отрицать ее слова. – Я никогда не отвернусь ни от кого, кто нуждается в помощи, даже если это умирающие от голода мятежные пленники.
Робби не стал спорить:
– Очень хорошо, но не меня вините, если вам не понравится то, что вы там увидите.
Глава 7
Розалин совсем не понравилось то, что она увидела. Это было ужасно – так же разрушительно, как то, чему она была свидетельницей в Норхэме. Как могли люди делать такое друг с другом? Но война и все ужасы, совершаемые во имя нее, были тем, чего она никогда не могла понять. Брат был прав: ее сердце слишком мягкое для всего этого.
Может быть, все было бы по-другому, если бы она не росла так далеко от войны. В Лондоне не было набегов, разрушений и страданий, с которыми она могла бы столкнуться. Та ненависть, которой был одержим Бойд, была чужда ей, но, возможно, оправданна, если все, что он ей сказал, было правдой.
Неужели его отец был убит так предательски? Хотя брат старался оградить ее от ужасов войны, Розалин слышала историю о бараках Эйра[6]6
В местечке Эйр (Шотландия) были убиты несколько шотландских баронов. В отместку за это Уоллес сжег заживо пятьсот англичан в их бараках.
[Закрыть], и это было похоже на то, что описывал Робби. Она также помнила жестокое возмездие со стороны Уоллеса и шотландцев.
Но его упоминание о судьбе графини Бьюкен и Мэри Брюс, которых взяли в плен и повесили в клетках на замках Бервик и Роксбург, заставило Розалин признать: она была наивна со своими понятиями о рыцарской чести. Обе стороны совершали варварские акты – и рыцари, и мятежники.
С вершины холма, глядя на маленькую долину внизу, Розалин увидела обгоревшие остовы двух каменных домов и все еще горящий третий дом. Четыре деревянные хозяйственные пристройки превратились в обугленные столбы и упавшие балки. Пятая пристройка горела, а на две, находившиеся рядом, пламя могло перекинуться в любую минуту. По меньшей мере три дюжины человек – в основном женщины и дети – бегали к реке и обратно, лихорадочно наполняя ведра, чтобы потушить огонь, но это была задача, достойная Геракла.
Бойд уже выкрикивал команды на гэльском языке, пока они сбегали с холма вниз. Из того, что Розалин могла понять, часть людей должна была помогать жителям тушить пожар, и полудюжина человек, включая его самого, принялась вырывать сухую траву и кусты, окружавшие уцелевшие здания, предположительно для того, чтобы огонь не распространился дальше.
Про них с Роджером не забыли. Бойд обратился к Малкольму по-английски, чтобы, как она поняла, пленникам был понятен смысл его слов, и приказал отвести их к реке, где было наиболее безопасно, и не спускать с них глаз. В отличие от своего отца Малкольм, похоже, не держал на леди зла. Она извинилась за то, что воспользовалась его любезностью, и это, похоже, удивило его так же, как и смутило.
Им показалось, что прошло несколько часов, хотя на самом деле все происходило гораздо быстрее. Клиффорды беспомощно наблюдали с безопасного расстояния, как воины Бойда работали неутомимо и эффективно, стараясь потушить огонь и предотвратить его дальнейшее распространение. Это было впечатляющим зрелищем. Ту же самую неистовую напряженность, которую она отметила в бою, шотландцы демонстрировали и сейчас, работая слаженно и оперативно.
Ее взгляд все время непроизвольно обращался к капитану. Было ясно, что сосредоточенная решимость выиграть войну любой ценой, которую она заметила в нем раньше, помогла ему стать выдающимся лидером. Он был целенаправленным, решительным и уверенным в себе. Наблюдая за ним, Розалин почти поверила, что он не настолько изменился, как она думала. В нем сохранились черты благородного воина, ради которого она стольким рисковала. Так что, может быть, Розалин не была так уж не права в отношении него.
Шотландцы были уже на пути к победе над огнем, когда произошла катастрофа. Ветер, который до сих пор был не более чем легким бризом, изменил направление, и его порывы стали разжигать пламя с новой яростью.
Несколько местных жителей закричали, когда стена сарая стала падать на них. Их спасло только то, что люди Бойда бросились вперед и поддержали падающую стену, дав крестьянам возможность выбраться наружу.
– Мы должны как-то помочь, – сказала Розалин.
– Капитан приказал оставаться здесь, – отозвался Малкольм, хотя было ясно, что он согласен с ней и предпочел бы быть там, со своими товарищами, чем охранять заложников. Очевидно, это было наказанием ему за то, что он допустил попытку к бегству в первый раз.
Звук еще одного падения – на этот раз значительно ближе – заставил Розалин буквально подпрыгнуть.
– Что это было? – спросил Роджер.
Малкольм указал на выгоревший каменный дом неподалеку. Поскольку это было самое большое из зданий, оно, очевидно, принадлежало местному старосте – самому важному лицу в деревушке.
– Последний кусок крыши обвалился. Очевидно, упала балка.
Розалин уже собиралась отвернуться, когда ее внимание привлек какой-то звук.
– Вы слышите?
– Что? – спросил Малкольм.
– Послушайте.
Несколько мгновений они стояли молча, но из-за ветра, треска пламени и криков людей, боровшихся с огнем, было трудно что-нибудь расслышать.
Малкольм нахмурился:
– Если это еще одна ваша уловка…
– Вы слышали? – сказала она. – Кто-то зовет на помощь.
– Я ничего не слышу.
Но Розалин уже бежала к сожженному дому, в котором только что обвалилась крыша.
– Подождите, миледи! Вы не можете идти туда. Капитан приказал ждать здесь.
– Быстрее! – командовала она, не слушая Малкольма. – Похоже, кто-то ранен.
Не обращая внимания на то, следуют ли они за ней, Розалин вбежала в дом. То, что снаружи казалось пустой оболочкой из камня, внутри было темным дымящимся лабиринтом из балок, столбов, стропил, соломы и мебели. Ей пришлось прикрыть рот углом своего пледа, чтобы не задохнуться от дыма.
– Ау! – закричала она.
– Сюда! – ответил ей слабый голос.
Она пошла по направлению звука и у дальней стены натолкнулась на кучу из обломков дерева. Зажатым в просвете частично обрушившейся стены оказался мужчина, который был придавлен камнями и все еще горящими бревнами. Было трудно что-либо рассмотреть из-за дыма и темноты, но человек был едва жив под всеми этими завалами.
– Сюда! – крикнула Розалин Малкольму и Роджеру. – Он здесь!
Мужчины медленно продвигались к ней, их кашель становился все громче по мере того, как они приближались. Оба смотрели на нее, как на сумасшедшую.
– Ему нужна наша помощь. Он застрял под завалами.
– А что он здесь делал? – спросил Роджер.
Это был хороший вопрос. Они обязательно зададут его, когда вытащат человека из-под завалов.
– Помогите мне с этим столбом… – Розалин вскрикнула от боли, коснувшись руками раскаленного дерева.
– Мы сами сделаем это, – сказал Роджер. – У тебя нет перчаток. Попробуй сдвинуть эти камни в сторону.
Розалин кивнула и начала сдвигать небольшой камень, вспоминая Бойда, который поднимал камни без особого труда. Она не могла не пожалеть, что сейчас его с ними нет. Он сделал бы это очень быстро…
Послышался громкий треск, когда мужчины сдвинули один из больших обломков. Она посмотрела вверх в тот самый миг, когда остатки крыши с грохотом падали вместе с основной балкой, на которой держались.
Розалин закричала, предупреждая Роджера и Малкольма, но было уже поздно. Малкольм не смог отойти в сторону вовремя – балка рухнула прямо перед ним.
– Малкольм! – Она попыталась добраться до него, но ей мешали обломки, которые упали между ними. А пострадавшего человека она вообще уже не могла видеть.
Розалин немного успокоилась, когда пепел и пыль осели и она увидела, что Малкольм шевелится.
– Ты в порядке?
– Думаю, да, – слабо ответил он. – Помогите снять это с меня…
Защитив руки пледом насколько смогла, Розалин с Роджером попытались приподнять огромную балку, но безуспешно. Эту балку, вероятно, во время строительства дома устанавливали не менее полудюжины мужчин.
– Это бесполезно, – сказала Розалин Роджеру. – Мы должны позвать на помощь.
Их взгляды встретились. Она поняла, о чем он думает, потому что такая же мысль промелькнула и у нее в голове. Розалин покачала головой. Им, может, больше не представится шанс убежать, но она не оставит Малкольма и другого мужчину в таком положении.
Роджер кивнул:
– Я мигом вернусь.
Краем глаза Розалин увидела то, от чего у нее участился пульс и каждый нерв напрягся в панике. Упавшие балки раздули угли – огонь начал разгораться снова.
– Роджер! – закричала она. Он обернулся. Розалин посмотрела в направлении огня, который был не более чем в двадцати футах от них. – Поторопись!
Робби было жарко, он устал, каждый дюйм его тела был покрыт пылью и сажей, но он сражался с огнем с тем же решительным девизом «победить любой ценой», с каким он сражался с англичанами. Ему приятно было чувствовать, что он делает что-то для помощи, а не на поле сражения. В течение долгого времени Робби не совершал ничего, кроме как поднимал меч в защиту своих соплеменников. Но англичанам не удастся уничтожить эту деревню сегодня – он сделает для этого все.
Когда воины Бойда закончили окапывать неповрежденные дома, Робби собрался помочь Сетону носить воду, но, взглянув в сторону реки, замер. Малкольм, Роджер и леди Розалин исчезли. Крепко выругавшись, он побежал туда, где их оставил. Если она опять обманула парнишку и попыталась бежать, он свяжет ее на всю оставшуюся часть путешествия и снова засунет в мешок.
Он был уже на полдороге к дому, когда увидел Роджера Клиффорда, выходящего из почти полностью сгоревшего длинного здания. Глаза парнишки казались двумя белыми дисками на испачканном сажей лице, а золотистые волосы, так похожие на волосы его тети, прилипли к голове. Он тяжело дышал, шатающейся походкой направляясь к нему.
– Поспешите! – с трудом выговорил Роджер хриплым голосом. – Н-нужна помощь…
Робби схватил его за руку, чтобы помочь удержаться на ногах, а не со злости.
– Что случилось? Где твоя тетя и Малкольм? Они в этом доме?
Мальчик кивнул – Робби бросился в горящее здание. В голове его не иссяк поток ругательств. В ушах раздавался какой-то странный стук. Ему потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, что это стук его сердца.
Какого дьявола она отправилась в это здание?! Он был в ярости. Больше, чем в ярости. Без ума от ярости. Но больше всего он был напуган. Достаточно, чтобы признать это.
Робби проскользнул через проем в задымленное помещение. Прикрывая рот рукой, он несколько раз моргнул в темноте, и из глаз его моментально потекли слезы.
– Розалин! Малкольм! – выдавил он, стараясь рассмотреть что-нибудь среди дымящихся развалин. Все выглядело так, будто здесь прогремел взрыв черного пороха.
– Мы здесь, – ответил женский голос. – В дальнем углу.
Прокладывая дорогу по нагромождению балок и столбов, словно они были хрупкими веточками, Бойд направился к ним. Это было нетрудно. Все, что от него требовалось, – это идти за пламенем, которое, похоже, направлялось прямо к ним.
Хотя его сердце сильно билось, голос был удивительно спокойным, когда он увидел испачканное сажей, заплаканное лицо Розалин.
– Что случилось? – Он не знал, что умеет говорить так… нежно.
Подбородок Розалин задрожал, и на одно душераздирающее мгновение он допустил, что она может лишиться самообладания. Если бы это произошло, он схватил бы ее в объятия – не смог бы удержаться.
Но она сделала глубокий вдох и как будто пришла в себя.
– Я услышала, как человек зовет на помощь. Когда мы вошли сюда, чтобы помочь ему, Малкольм застрял – балка упала на нас.
Было странно, что сердце, которое билось так сильно, могло неожиданно остановиться. Робби подождал несколько мгновений, пока оно начало биться снова. Он не хотел думать о том, что она лежит раздавленная под этой балкой, но почувствовал, как внутри у него все сжалось. Он испытал чувство, которого не испытывал никогда, – слабость.
– Капитан? Это вы? – Голос Малкольма вернул его к действительности.
– Да, парень. Я освобожу тебя через минуту.
Розалин посмотрела в сторону двери:
– С вами больше никто не пришел? – В ее голосе послышалась паника. – Мы не успеем сдвинуть это!
Очевидно, именно это она и пыталась сделать.
– Отойдите назад.
Бойд быстро оценил ситуацию и понял, что должен быть осторожным. Одно неверное движение – и вся груда камней и балок свалится на Малкольма и моментально его раздавит. Повернувшись спиной к балке, он взялся за квадратный конец и, помогая себе ногами, начал приподнимать балку. Но, черт возьми, эта штука была тяжелой даже для него.
– Попробуй аккуратно выползти из-под балки, – сказал он сквозь зубы, напрягая каждый мускул.
– Постараюсь, – сказал Малкольм. – Еще дюйм или два.
Робби напрягся сильнее и приподнял балку. Его руки горели от огромного напряжения, но Малкольм успел выползти. Очень осторожно Робби опустил балку на место.
И он сделал это как раз вовремя. Пламя было уже в нескольких футах от них.
– Пойдемте, – сказал он. – Пора выбираться отсюда.
– Но как же тот человек? – спросила Розалин. – Мы же не можем просто бросить его.
Робби сжал кулаки, стараясь не показывать свою злость и страх, которые вызывали в нем желание наброситься на кого-нибудь.
– Где? – сухо спросил он.
– За этой стеной.
Она указала на пространство, которое, очевидно, было тайником в стене. Подозревая, зачем это было сделано и почему этот человек находился там, Робби испытал соблазн оставить его за такое безрассудство, но несколькими мгновениями позже расчистил завал достаточно, чтобы вытащить пострадавшего.
Не желая говорить Розалин, что уже слишком поздно, он перебросил мертвое тело через плечо, а другой рукой обхватил ее за талию, крепко прижав к себе, – Робби старался не замечать, как приятно держать ее, – и вывел всех из огненной ловушки.
Как только они вышли на свежий воздух, Малкольм упал на землю, кашляя. Розалин осталась стоять, но согнулась и тоже стала кашлять. Робби убрал руку с ее талии и сбросил тело крестьянина, после чего ухватился за ближайшее дерево, чтобы не упасть. Его легкие и руки горели, как в огне.
Сетон, Фрейзер, Каллум и еще двое его людей уже приблизились к ним. Роджер, должно быть, успел предупредить их об опасности. Сетон тут же кинулся помогать леди Розалин, Каллум – Малкольму.
– Что случилось? – спросил напарник.
На этот раз Робби не был недоволен его внимательностью. Девушка нуждалась в заботе, а сам он едва стоял на ногах.
Пришлось несколько раз начать рассказывать историю, потом останавливаться, но при участии Малкольма, Роджера и Розалин детали начали постепенно вырисовываться. Было довольно трудно поверить, что леди бросилась в дом, чтобы помочь чужому человеку, но когда леди Розалин дошла до того момента, когда Малкольм оказался заваленным обломками, мужчины посмотрели друг на друга с изумлением.
Робби озвучил то, что все они подумали:
– Вы могли оставить его там и убежать.
Она встретила его взгляд.
– Но тогда он бы умер, – сказала Розалин, словно это объяснение было очевидным.
Робби понял, что для нее это так и было. Она не оставила бы человека умирать, даже врага. Он должен был знать это лучше остальных. В его груди что-то произошло: словно огромный камень сдвинулся с места, приоткрыв небольшое отверстие.
Каллум посмотрел на него с таким видом, будто ему только что сообщили, что земля круглая.
– Но она англичанка, – сказал он по-гэльски.
– Я знаю.
Робби был в растерянности и не мог ничего объяснить. Для него это тоже было лишено смысла. Эта хрупкая девчушка обладала чувством чести бо́льшим, чем вся английская армия. Чем дальше он за ней наблюдал, тем сильнее убеждался, что она не притворяется. Она на самом деле была такой нежной и доброй, какой казалась.
Бойд еще раньше заметил, как Розалин старалась отвлечь племянника, чтобы поднять ему настроение, как была естественно дружелюбна с его людьми, даже несмотря на их нежелание (а в большинстве случаев, просто на грубость) разговаривать с ней.
Когда Розалин потребовала пойти посмотреть, что происходит в деревне, он подумал, что это какая-то хитрость. Но все оказалось не так. Ею двигало искреннее беспокойство. За шотландцев. Она ворвалась в горящее здание, чтобы помочь человеку, который был ее врагом.
Это противоречило их мнению о ней.
Но это было еще не все. За нежностью Розалин Робби обнаружил пламенную веру в то, что правильно и что неправильно. Это качество напоминало ему кого-то, но он никак не мог вспомнить кого.
Когда в своем рассказе Розалин дошла до того момента, когда появился Робби, он хотел остановить ее, но она не дала ему этого сделать.
– Я никогда не видела ничего подобного, – говорила она. – Я не представляю, как вы один подняли эту балку.
Это был не первый случай, когда он слышал восхищение и благоговейный трепет из женских уст, но сейчас он почувствовал, что его лицо горит. Черт возьми, он покраснел!
– Вам надо бы увидеть капитана в Играх Высокогорья, миледи, – предложил Малкольм. – Капитан может бросить камень в три раза тяжелее, чем кто-либо другой. Никто никогда и близко не приближался к его достижениям. Вы только подумайте, он может уложить десять англичан голыми руками…
– Достаточно, Малкольм, – прервал его Робби.
Внезапно взгляд Розалин упал на человека, лежавшего у его ног. Ее глаза налились слезами:
– Он мертв, да?
Робби кивнул.
Она посмотрела на него:
– Зачем он поступил так рискованно?
Робби наклонился и взял кошелек, зажатый в руках погибшего.
– Из-за этого. Он держал это спрятанным в тайнике в стене вместе с зерном и другими вещами. Вероятно, он спрятал все это, когда пришли англичане, а потом попытался добраться до тайника, когда решил, что это уже безопасно.
– И все это ради нескольких монет и зерна? – недоверчиво спросила Розалин.
Робби сжал челюсти:
– Да, это было глупо, но, возможно, это все, что у него было, чтобы прокормить семью. Людям не оставили ничего…
Нельзя было отрицать настоящее сочувствие и печаль в ее выразительных глазах.
– Но вы спасли некоторых из них, – сказала Розалин. – Огонь почти погас.
Как она смотрела на него… На мгновение Бойд почувствовал себя так, словно облачился в сияющие доспехи Сетона.
Черт возьми!
Робби взглянул туда, где остальные его люди и жители деревни выливали последние ведра воды. Но Розалин была права: они спасли их.
Что-то изменилось. Розалин не знала, что именно, но в течение последнего часа, пока Робби и его люди помогали крестьянам тушить остатки огня и пытались спасти, что возможно, она почувствовала изменение в отношении к ней со стороны мужчин: они перестали смотреть на нее так, будто у нее выросла вторая голова, и, как ни странно, начали разговаривать с ней. И не бурчали себе под нос непонятные слова на гэльском. Многие, кто, как она считала, не знал ни слова по-английски, стали обращаться к ней «миледи».
Даже Каллум. Особенно Каллум. Если он воспринял как личную обиду ее побег от Малкольма, теперь он расценил ее отказ бросить его сына в горящем здании как установление некоей связи между ними. Она не знала, доволен он был этим или нет, но он стал охранять ее вместо Малкольма и, похоже, назначил себя ее защитником.
Когда деревенские ребятишки осторожно приблизились и стали трогать ее испачканное, но очень красивое платье, Каллум прогнал их и не велел пачкать платье леди своими грязными руками. Но поскольку с ней бесцеремонно обращались за последние двадцать четыре часа и она уже была грязная, эти наставления были просто смешны. Видя насколько пожилой воин был серьезен и не желая задеть его шотландскую гордость, Розалин спрятала улыбку и сказала ему, что в этот раз она не возражает.
Дети были очарованы ею и задавали самые смешные вопросы, над которыми Розалин с трудом заставляла себя не смеяться. Они спросили ее раз десять, правда ли, что она англичанка. То, что она не была уродиной и у нее не было дьявольских рогов и хвоста, очевидно, казалось им невероятным.
Когда Розалин разговаривала с детьми – а некоторые из них потеряли все, – ей пришла в голову идея.
Каллум заколебался, снова посмотрев на нее этим странным взглядом:
– Вы хотите отдать им нашу еду?
– Вам не кажется, что можно было бы найти что-нибудь, чем мы могли бы поделиться?
Он долго смотрел на нее, его красное обветренное лицо было непроницаемым.
– Я спрошу капитана.
Со своего наблюдательного пункта у реки Розалин видела, как пожилой воин подошел туда, где Робби стоял с несколькими местными жителями. Бойд повернулся в ее сторону, и даже с такого расстояния напряженность его взгляда заставила ее вздрогнуть. Спустя несколько мгновений он кивнул – Каллум направился к деревьям, где были привязаны их лошади, и начал рыться в сумках.
Каллум был занят, Роджер взялся помогать остальным мужчинам с расчисткой завалов, и Розалин коротала время, отвечая на вопросы детей, стараясь в то же время не смотреть на мужчину, который, казалось, был центром притяжения всей деревни.
Розалин нахмурилась. Для одной маленькой деревни количество молодых женщин было непропорционально большим. И все они бегали за Робби Бойдом, как будто он был каким-то героем.
Но для них он и был героем, осознала она с запозданием. Этот человек, которого считали дьяволом по одну сторону границы, почитали героем по другую. Странно, насколько по-разному можно воспринимать одного и того же человека.
Женщины практически спотыкались друг о друга, стараясь заставить Робби заметить их. Господи, они что, не встречали прежде красивых мужчин? Розалин со своего места могла видеть, как сияли их глаза.
В любом случае, какое ей дело? Она уже переросла свое увлечение, не так ли? Кроме того, он выразил свое отношение к ней предельно ясно: они – враги. Розалин этого не забудет.
Побег – вот о чем ей нужно было думать. А не о высоченных, широкоплечих, мускулистых грубиянах.
Отведя взгляд в сторону от мужчины, снискавшего столько женского обожания, Розалин сосредоточила свое внимание на детях. Когда они отошли от нее, она спросила Каллума, можно ли ей вымыться перед тем, как они отправятся в путь. Быстро бросив взгляд в ту сторону, где Роджер стоял с Малкольмом и еще одним молодым воином (он знал, что она не попытается бежать без племянника), Каллум кивнул и попросил ее не задерживаться.
Она поспешила к реке, свернула налево, где река поворачивала и где была небольшая рощица, которая скроет ее от чужих глаз и обеспечит необходимое уединение.
Розалин не лгала. Она действительно хотела вымыться и отмочить руки в холодной воде, но ей также необходимо было пополнить запас лент, чтобы оставлять след для брата. Несколько розовых лоскутков еще лежали в ее кошельке, но ее сорочка была украшена на горловине и рукавах маленькими светло-голубыми бантиками из атласной ленты. Дорогой наряд, выписанный из Франции, заставил даже ее снисходительного брата приподнять бровь, но она не думала, что он расстроится из-за его порчи в данных обстоятельствах.
