Текст книги "Властелин ее сердца"
Автор книги: Моника Маккарти
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
Глава 3
Розалин должна была что-то предпринять, поскольку больше было некому. Единственный рыцарь, находившийся неподалеку от Роджера и имеющий возможность прийти к нему на помощь, сражался за свою собственную жизнь. Люди ее брата – закаленные в боях рыцари и тяжеловооруженные всадники – были разбиты наголову, как неопытные в войне юнцы. Роджер, у которого молоко на губах не обсохло, продержится не дольше, чем противник взмахнет своим тяжелым двуручным мечом.
Она встала на колени и обняла Мэг за плечи:
– Я собираюсь спасти Роджера.
– Я хочу уйти…
Предвидя, что подскажет инстинкт малышке – вероятно, потому, что это совпадало с ее собственным желанием, – Розалин прервала ее.
– Мне нужна твоя помощь. Я хочу, чтобы ты взбежала как можно быстрее на этот холм к замку и сказала им, что они должны прислать солдат. Скажи им, что сын лорда Клиффорда в опасности. Ты сможешь это сделать?
Мэг нерешительно кивнула.
Не полагаясь на то, что ребенок сдержит обещание, Розалин вручила девочку самому крепкому из своих слуг со строгим указанием не отпускать ее, пока они не окажутся в безопасности за закрытыми воротами замка.
Розалин никогда так быстро не бегала. Она молилась каждую секунду, которую ей приходилось терять, пробираясь сквозь толпу и приближаясь к племяннику. «Не дай мне опоздать, Господи…»
– Мой отец убьет вас за это! Он насадит все ваши мятежные головы на пики!
Она вздохнула с облегчением, услышав голос Роджера, хотя ей хотелось бы, чтобы он сдержал неуемную гордость Клиффордов и не выкрикивал угрозы огромным, угрожающе выглядевшим варварам с острыми мечами. Ее слишком самоуверенный тринадцатилетний племянник, пытающийся вести себя как закаленный в боях рыцарь, дождется того, что его убьют.
Пробравшись сквозь последнюю группу убегавших крестьян, Розалин наконец увидела Роджера. Шотландец все еще держал его за шею, а меч юного рыцаря валялся у него под ногами. Шотландец не стал убивать юношу, а только разоружил его. Слава Богу!
– Отпустите меня, черт вас возьми! – Роджер извивался, пытаясь вырваться из державшей его руки.
– Отпустите его! – закричала Розалин, вторя племяннику.
Рванувшись вперед, она вклинилась между ними. Непонятно было, кто из них выглядел более удивленным. Сквозь шлемы она увидела, как обе пары голубых глаз расширились.
Фрейзер опомнился первым.
– Отойдите, миледи, – сказал он на том удивительно чистом французском, которым она пользовалась при дворе короля Эдуарда.
Хотя Розалин свободно говорила на английском языке, находясь на севере Англии и на границе, французский оставался языком аристократов.
– Я не хочу случайно причинить вам вред.
– Тогда отпустите его, – свирепо сказала она, вцепившись в племянника и пытаясь вырвать его из рук воина.
С ее появлением Роджер с новой силой попытался освободиться. Вдвоем они боролись с воином, который был намного крупнее их. Розалин пыталась освободить Роджера из его клещей. И почти преуспела в этом. И она и Роджер видели, что воин не собирается применять оружие, во всяком случае, в ее присутствии – очевидно, даже у варваров были некоторые понятия о рыцарской галантности, – и решили использовать это себе на пользу.
Последовала суровая игра викингов в перетягивание каната, причем Розалин старалась вклиниться между воином и Роджером. Если можно было судить по его раздосадованным ругательствам – по крайней мере, она предположила, что это были ругательства, так как он говорил на гэльском языке, – их усилия делали свое дело.
Наконец Розалин высвободила кольчугу Роджера из руки шотландского воина – оказывается, он держал ворот кольчуги, а не шею Роджера, как она думала, – и только была готова освободить пленника, как сзади послышался топот копыт.
Розалин обернулась и увидела наводящую ужас огромную тень, нависшую над ней, и в то же мгновение темнота поглотила ее. Инстинктивно она издала протестующий возглас и подняла руки, чтобы схватить то, что накрывало ее голову. Это было что-то грубое, шершавое и пахло травой. Нет, сообразила она, не травой, зерном – ячменем.
Проклятое чудовище набросило ей на голову мешок!
Розалин сопротивлялась, пытаясь снять мешок с головы, и слишком поздно поняла свою ошибку. Она отпустила Роджера. Всего лишь на мгновение, но этого было достаточно. Чудовищная тень рявкнула какое-то приказание на гэльском, очевидно, относящееся к воину, державшему Роджера, и рука обхватила ее за талию. По крайней мере, она решила, что это рука, хотя это больше напоминало стальной крючок, а сама она играла роль рыбы! Она выдохнула, слишком шокированная, чтобы кричать.
Одним легким движением всадник оторвал Розалин от земли и не слишком нежно перебросил перед собой через колени. Ее ребра и желудок натолкнулись на каменные мускулы его бедер с такой силой, что воздух из легких вырвался со свистящим звуком.
Внезапно Розалин поняла, что происходит. Ее похищают. Страх пронзил ее, пробуждая все примитивные инстинкты. Бороться. Бежать. Жить. Она закричала и стала исступленно биться у похитителя на коленях, не принимая во внимание, что они ехали быстрее, чем ей когда-либо доводилось ездить. Она готова была свалиться на землю. Это было бы предпочтительнее.
Похититель отпустил грубое ругательство, понятное на любом языке, и его огромная рука накрыла ее ягодицы, чтобы крепче удерживать пленницу. Шок о того, что мужская рука оказалась на такой интимной части тела, заставил все ее мускулы напрячься. Розалин перестала дышать.
Рука в латной рукавице прижимала ее нежную плоть, и она чувствовала размер его ладони, длину каждого пальца. Он держал ее крепко, не грубо и не угрожающе, но все равно кровь в ее жилах стыла от ужаса.
– Не двигайся, – предупредил похититель тихим голосом по-английски, прозвучавшим угрожающе из-за хриплого гэльского акцента. – Ты ничем не поможешь мальчишке, если разобьешь свою голову о камни.
Роджер! Господи, он ведь прав. Как бы отчаянно ей ни хотелось освободиться, она не могла этого сделать, бросив Роджера.
Но не только слова варвара заставили Розалин прекратить борьбу. На нее также подействовало неожиданное ощущение части его тела, прижатой к ее животу. Огромная, твердая плоть, напомнившая ей, что для женщины может быть уготована участь гораздо худшая, чем похищение. Все ужасные рассказы, которые она слышала о шотландцах, пришли ей на ум в эту минуту. Насилие, пытки и бог знает какие отвратительные способы казни заполнили ее голову чудовищными образами и заставили подчиниться. На сей раз.
Что, черт побери, с ним происходит? Очевидно, Робби Бойд в последнее время не уделял внимания некоторым вопросам, если неистовое ерзание женщины – к тому же англичанки – оказалось достаточным, чтобы он возбудился.
Это было дьявольски неловко. Даже постыдно. Ему было страшно подумать, какое дерьмо он услышит от Максорли, если тот когда-нибудь узнает об этом. Эрик Максорли – Ястреб – всегда был готов поднять настроение во время трудных, опасных заданий Хайлендской гвардии, но Робби предпочитал, чтобы это было не за его счет. И вот Налетчик, который ненавидел все английское, может стать посмешищем, если узнают, что он возбудился, как мальчишка, из-за англичанки.
Шотландские женщины охотно бросались ему на шею, поэтому он никогда не подумывал, чтобы посмотреть в сторону южнее границы. Его репутация самого сильного мужичины в Шотландии, поддерживаемая Играми горцев, имела свои преимущества. За исключением Грегора Макгрегора, чье боевое прозвище Стрела подчеркивало его мастерское владение луком, а не репутацию самого красивого мужчины Шотландии, у Робби было больше поклонниц, чем у кого-либо другого. Кроме того, если бы он увидел привлекательную англичанку, а такого он не мог припомнить, стоило ей открыть рот, искра похоти непременно умерла бы мгновенно.
Дьявол. Женщина, лежавшая у него на коленях, наверняка уже в возрасте, как он первоначально заподозрил, и, судя по ее простому пледу, была одной из служанок Клиффорда.
Робби посмотрел на свою руку, все еще сжимавшую удивительно округлые и твердые ягодицы, частично прикрытые пледом и выглядывающие из-под пенькового мешка, который он позаимствовал из их добычи, чтобы надеть ей на голову, и нахмурился, размышляя: может быть, она и не так стара.
Пленница перестала сопротивляться – Бойд убрал руку. Ему хотелось сказать ей, что ее страхи необоснованны. Он не выносит насилия над женщинами, и помоги Бог тому из его людей, кто думает иначе. Но он сомневался, что она поверит ему. К тому же, как он выяснил в ходе этой войны, страх мог быть могущественным оружием. И если страх заставляет ее не шевелиться, пока он не избавится от нее, это того стоит. А Робби планировал сделать именно это – избавиться от нее, – как только они окажутся в безопасности.
Бросив взгляд назад, Налетчик увидел, что английские солдаты, пустившиеся за ним в погоню из горящей деревни, не слишком отстали от них. Но это было ненадолго. Убедившись, что женщина надежно усмирена, он пустил своего коня еще быстрее по плоской плодородной долине, лежавшей вдоль реки Твид.
Через некоторое время дорога пошла вверх, и отряд вступил в совершенно другую местность – Ламмермур-Хиллс. Холмы и леса на границе, так же как и нагорье, были территорией Брюса. Англичане могли занимать замки, но шотландцы контролировали местность. Легкие, подвижные, крепкие лошади, которых использовали Бойд и его люди, были выращены специально для такого типа местности. Спустя некоторое время английские преследователи исчезли из виду.
Робби придержал своего коня, но они ехали еще час, а когда очутились на покрытом густым лесом холме, он наконец дал сигнал своим людям остановиться. Им нужно было напоить лошадей. Несмотря на то что женщина ни разу не пошевелилась после его предупреждения, он испытывал большое неудобство и стремился побыстрее избавиться от свирепой защитницы мальчишки. Фрейзер может взять пленницу на себя на время, поскольку это он должным образом не разобрался с ней. Хотя и Робби не слишком в этом преуспел, надо признать. Как бы он ни презирал все это рыцарское дерьмо, он ни разу в жизни не ударил женщину. Он полагал, что мог оставить ее стоящей там, где ее удалось оторвать от мальчишки, но выгоднее было взять ее с собой. Черт, если она так привязана к этому парню, это может оказаться полезным.
Если глаза Робби и поглядывали слишком часто на эту удивительно упругую задницу, он решил, что это просто последствие долгого воздержания. Воздержания, с которым он разберется, как только вернется в лагерь. Он в последнее время пренебрегал Дейдре, но обязательно возместит упущенное. У него были причины отпраздновать.
Сын Клиффорда… Нет, не просто сын. Судя по его росту и возрасту, мальчишка был наследником. Налетчик до сих пор не мог поверить, что средство заставить Клиффорда сдаться свалилось прямо с неба.
Его взгляд снова упал на ягодицы. Что ж, по крайней мере, кое-что попало и ему в руки.
Спешившись, Робби собрался стащить англичанку с коня, но Сетон схватил его за руку и развернул лицом к себе:
– Что, дьявол тебя забери, ты вытворяешь? Мы теперь воюем с женщинами и детьми?
Робби предупреждающе посмотрел на Дракона не только из-за того, что тот схватил его за руку, которую, правда, тут же выпустил, но и из-за того, что напарник говорил по-английски.
– Не здесь, – ответил он по-гэльски и сделал знак Малкольму, который ехал рядом с ним. – Разберись с женщиной и мальчишкой.
А сам направился к ручью, крепко сжав кулаки. Он должен был предположить, что его напарник будет возражать. Но если Сетон хочет драться, Робби будет только счастлив удовлетворить его желание.
После того как ее трясли на лошади, как ей показалось, часами, причем она старалась не сталкиваться своим телом с телом своего похитителя, которое напоминало каменную стену, Розалин чуть не заплакала от облегчения, когда это животное наконец скомандовало что-то по-гэльски, очевидно, означающее остановку.
Каждая косточка ее тела болела, даже зубы, до сих пор дребезжавшие от постоянного сотрясения. Ребра приняли на себя основную нагрузку, и если они не были сломаны, то во всяком случае болели так, будто не осталось ни одного целого. Бедный желудок, казалось, был все время перевернут вверх дном. Розалин была рада, что ничего не ела на ярмарке, в противном случае мешок на ее голове оказался бы значительно грязнее. Он был и так удушающим, даже без содержимого ее желудка.
Бесцеремонно спихнув ее со своих коленей, похититель спешился. Розалин хотела было запротестовать – с ней никогда не обращались так постыдно, – но понимала, что впереди их может ждать нечто похуже, поэтому сдержала протесты и лежала тихо, ожидая.
Что он сделает с ней, с ними?..
Страх и мрачные предчувствия сковали ее и без того разбитое и покрытое синяками тело. Но ее никто не трогал. И тут Розалин услышала сердитый мужской голос, говоривший на чистом, четком английском языке и оспаривавший решение ее похитителя взять их с собой. Ей не нужно было слышать его ответ, чтобы понять: этот вызов ему не по душе.
Розалин ощутила покалывание на спине – и это не была шершавая нитка от мешка. Она впервые ясно услышала голос своего похитителя, без заглушающего свиста ветра и грохота копыт. В этом глубоком низком голосе прозвучали нотки, которые заставили ее насторожиться, в голове прозвенел робкий звоночек предостережения. Что-то всплывало из глубины ее памяти.
Потом все прошло, и Розалин решила, что это, вероятно, внутреннее чувство самосохранения. Примитивный инстинкт, как у зайца, который впервые услышал хлопанье крыльев сокола и почуял опасность. А то, что обладатель показавшегося знакомым голоса был опасен, не вызывало сомнений.
Розалин напряглась, когда чьи-то руки подхватили ее, но это были руки не того человека, который похитил ее. Хватка была гораздо менее грубая и уверенная. Неизвестный с трудом приподнял ее, дав ей возможность соскользнуть с коня.
Мешок, должно быть, зацепился за седло, потому что больше не накрывал голову Розалин. Не успели ноги коснуться благословенной тверди, как она почувствовала долгожданный порыв свежего воздуха, проникшего в ее легкие. После полной темноты внутри мешка Розалин заморгала, увидев свет дня или того времени, что от него осталось. Зимние дни были короткими, а окутывавший все вокруг густой серый туман превращал день в зловещие сумерки, хотя, вероятно, прошло лишь несколько часов после полудня.
Все еще стоя лицом к коню, Розалин почувствовала, как подогнулись ее колени.
– Простите, миледи, – сказал ее помощник, поддержав за руку, чтобы не дать ей упасть.
Розалин повернулась и с удивлением обнаружила, что перед ней стоит румяный веснушчатый юноша не старше восемнадцати лет. В сравнении с ужасающе выглядевшими чудовищами, которых она видела до этого, его дружеское, мальчишески симпатичное лицо и стройное тело уменьшило ее страхи о насилии, смерти и расчленении.
Его глаза, смотревшие из-под стального колпака, расширились от шока – юноша сделал шаг назад.
Розалин потребовалось несколько мгновений, чтобы понять причину такого поведения. Она никогда не обижалась на свое лицо, но сейчас сделала это, поспешно натянула капюшон, который, должно быть, свалился вместе с мешком, и закуталась в его темные шерстяные складки.
Но юноша продолжал смотреть на нее, разинув рот.
– Малкольм, что, черт возьми, случилось с тобой, парень? Капитан приказал тебе позаботиться о заложниках.
Из-под своего капюшона Розалин взглянула на подошедшего. Едва она успела разглядеть свирепо выглядевшего воина, как он вытолкнул вперед ее племянника, и все внимание Розалин обратила на него.
– Роджер! – воскликнула она, бросившись вперед, чтобы заключить его в объятия. – Слава Богу! С тобой все в порядке?
Крепко обняв, Розалин отстранила племянника, чтобы внимательно рассмотреть его. Ей пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Хотя Роджеру было только тринадцать, он уже был выше нее. Она жадно оглядела каждый дюйм его перепачканного лица и растрепавшиеся золотистые волосы. Он потерял шлем, его плащ был разорван и покрыт грязью, но, казалось, ему не причинили вреда.
– Я в порядке, – заверил он Розалин. – А как ты?
Она кивнула, слезы сдавили ей горло от радости.
К счастью, воин ушел во время их встречи, но она чувствовала, как молодой человек наблюдает за ними. Рот он уже закрыл, но продолжал смотреть на нее с изумлением на лице. При других обстоятельствах это было бы довольно мило, но сейчас Розалин думала: если такова была реакция юноши, что сделают другие мужчины, когда увидят ее? Бандиты. Разбойники. Люди, живущие вне закона, не колеблясь…
Розалин вздрогнула. Господи милостивый, она должна что-то предпринять!
Оглядевшись, она обнаружила, что они с Роджером стоят на маленькой полянке рядом с ручьем, в нескольких десятках ярдов от остальных воинов. К ее глубокому и радостному удивлению, никто из бандитов не обращал на них внимания, ухаживая за своими лошадьми. Очевидно, никто не считал, что они представляют угрозу. Розалин была уверена, что Роджер был бы этим оскорблен, но сама была в восторге от такой неожиданной удачи.
Понимая, что такая возможность вряд ли представится им еще раз, и чем быстрее они убегут, тем лучше – люди ее брата не могли так уж сильно отстать, – она не стала терять времени.
– Лови меня, – чуть слышно прошептала Розалин племяннику и начала театрально покачиваться. – О! – выдохнула она. – Я не чувствую… – Не закончив фразу, упала в обморок, съежившись, словно тряпичная кукла.
Роджер еле успел подхватить ее, прежде чем она упала на землю.
Молодой воин бросился к ним.
– Что с ней? – встревоженно спросил он.
– Не знаю, – ответил Роджер. – Мне кажется, она потеряла сознание.
Розалин театрально застонала и широко раскрыла глаза.
– Воды… – жалобно прохрипела она, глядя прямо в глаза молодому воину, который озабоченно смотрел на нее. – Пожалуйста.
– Вот, выпейте немного виски, – сказал румяный юноша, протягивая кожаную флягу.
Она содрогнулась – на этот раз непритворно. Виски пахло ужасно, как торфяное болото. Розалин покачала головой и отвела его руку:
– Пожалуйста… – Чувствуя себя нелепо, она похлопала ресницами.
Это сработало.
– Я мигом вернусь, – сказал молодой воин и помчался к ручью, едва видимому сквозь деревья.
Розалин взяла племянника за руку и быстро вскочила на ноги:
– Бежим!
Не оглядываясь, они побежали между деревьями в противоположном направлении, торопясь так, словно за ними гнался дьявол.
Да, так оно и было.
Глава 4
Бойд отошел подальше, чтобы быть уверенным, что их не услышат, и остановился на берегу ручья, намереваясь разобраться со своим разгневанным напарником. Сетон снял шлем – Робби последовал его примеру, бросив шлем на землю, чтобы убрать со лба влажные вьющиеся волосы, которые прилипли к голове от пота и грязи.
Не обращая внимания на то, что напарник с покрасневшим лицом выглядит так, словно самообладание вот-вот покинет его, Робби склонился над водой. Обеими руками он зачерпывал ледяную воду, несколько раз плеснув себе на лицо и на голову. Ощущение было чудесным. Он ненавидел удушающий шлем, закрывавший все лицо, и надевал его только на официальные боевые задания, предпочитая шлем, защищавший только нос, который он носил как воин Хайлендской гвардии. Но закрытые шлемы стали ассоциироваться с призраками, или фантомами, Брюса, и он не хотел искушать судьбу.
Стряхнув воду с волос, Бойд встал и посмотрел на Сетона, выражение лица которого стало еще мрачнее от такой бесстрастности напарника.
Скрестив руки, Робби смерил Сетона пристальным взглядом:
– Ты хотел что-то сказать?
Сетон прищурил глаза, его крепко сжатые губы побелели. Семь лет войны в нагорье закалили молодого рыцаря, но он все еще с трудом сдерживал свой норов.
– Чертовски верно, у меня есть, что сказать. Я, разрази меня гром, не нанимался воевать с женщинами и детьми.
Робби удержался, чтобы не спросить, зачем он нанимался, если помнил, что его геройски погибший брат был ближайшим соратником Брюса.
– Этот «ребенок» – наследник Клиффорда и достаточно взрослый, чтобы наброситься с мечом на Фрейзера. Женщина вмешалась сама, и мы отпустим ее, как только представится возможность. Что касается того, почему мы это сделали, ответ очевиден. Захват заложников – обычное дело для обеих сторон. – Он сделал паузу и не удержался, чтобы не добавить: – Даже для английских рыцарей.
Это было правдой. Взятие заложников, особенно наследников, в качестве поручительства было установившейся практикой во всем христианском мире. Обе противоборствующие стороны делали это. Даже Сетон не мог с этим поспорить.
– Заложники передаются, а не захватываются, – упрямо сказал Дракон.
– Поскольку я не собираюсь ждать, чтобы попросить заложника, должен сказать, что разница несущественна. Но ты можешь вернуться в Норхэм и дождаться Клиффорда, чтобы провести переговоры. Хотя я думаю, основываясь на прошлом опыте, что тебе не понравится, какой оборот эти переговоры примут.
Сетон был достаточно умен, чтобы не попасться в ловушку. То, что они пережили плену в Килдрамми, оставалось больным вопросом даже после стольких лет. Он стиснул зубы с такой силой, что мускулы на его лице напряглись:
– Мне все это не нравится.
– Тебе это и не должно нравиться, – резко ответил Бойд. – Король хочет заключить перемирие с Клиффордом, а мальчишка послужит гарантией того, что на этот раз Клиффорд будет вести переговоры добросовестно.
Напарник ничего не сказал, хотя было видно, что ему хотелось возразить.
Внезапно Робби догадался, что Сетон хотел сказать, и, несмотря на возникшую между ними напряженность, почувствовал себя уязвленным.
– Черт, Дракон, после всего, что мы пережили вместе, ты не можешь думать, что я нанесу вред мальчишке!
Сетон посмотрел ему в глаза, сжав губы в тонкую линию:
– Мне не хотелось бы так думать, но я знаю, насколько ты ненавидишь его отца.
Робби сжал кулаки:
– Да, я жажду мести, но я хочу отомстить Клиффорду, а не зеленому юнцу. Несмотря на мою репутацию, я не убиваю невиновных и не сражаюсь с теми, кто слабее меня.
Напарник должен был знать это. Возможно, и сейчас он понял это.
– Все слабее тебя, – сухо сказал он.
Робби слегка улыбнулся этой шутке, расценив ее как своего рода извинение.
– Ты знаешь, что я имел в виду. – Бойд ненавидел задир и потому всегда старался сражаться только с достойными противниками.
Сетон наклонился, поднял его шлем и подал ему.
– Ты собираешься отпустить женщину?
Робби взял шлем под руку.
– Я бы вообще не брал ее с собой, но она вцепилась в парня, и Фрейзеру пришлось нелегко, когда он пытался разъединить их. Я решил, что парень ослабит сопротивление, если я заберу ее.
– Кто она?
Робби пожал плечами:
– Не знаю. Вероятно, служанка. Может быть, нянька.
– Она – не нянька, – сказал Фрейзер, подходя к ним из-за деревьев, где они оставили своих лошадей. Молодой шурин Маклауда, сэр Александер Фрейзер, стал их постоянным спутником в войне на границе.
Робби нахмурился:
– Откуда ты знаешь?
– Достаточно одного взгляда на ее лицо. – Фрейзер покачал головой. – Если бы у меня была няня, которая бы так выглядела, я бы не выходил из детской.
Значит, изящные округлые ягодицы не были фантазией Бойда. Тем не менее Робби был уверен, что Фрейзер преувеличивает.
– Я не знал, что красота мешает работать служанкой, но всегда предпочту шотландскую прислугу английской розе, – сказал Робби.
– Мой напарник считает, что по ту сторону старой римской стены не найдется ничего достойного внимания, – добавил Сетон.
– Ну что ж, приготовьтесь изменить свое мнение, – сказал Фрейзер.
Из любопытства Робби взглянул сквозь деревья туда, где он оставил пленников. Густые деревья и сгущающийся туман помешали ему разглядеть что-либо. Он огляделся и нахмурился, когда увидел Малкольма, стоявшего на коленях у ручья и наполнявшего флягу водой. Молодой воин поднялся и поспешил назад, поднимаясь на холм.
– Кто стережет мальчишку и женщину? – спросил Робби Фрейзера.
– Я думал, ты приказал Малкольму присматривать за ними. Я оставил Клиффордова щенка с ним, когда пошел к вам.
Налетчик выругался.
– Что случилось? – спросил Сетон.
Но Робби уже спешил к лошадям. Он вышел на лужайку лишь мгновением позже Малкольма, который стоял ошарашенный, оглядываясь по сторонам.
– Где они? – грозно спросил Робби.
Малкольм побледнел:
– Леди упала в обморок. Я пошел набрать для нее воды. Меня не было всего несколько минут.
Бойд снова выругался. Он уже начал сожалеть, что он не относится к тому типу мужчин, способных убить женщину, чтобы не путалась под ногами.
Молодой воин сделал шаг назад, смущенный выражением лица настолько гневным. Робби не нужно было говорить ему, что он совершил чудовищную ошибку и будет наказан – позже.
В настоящий момент Бойд должен был сосредоточиться на том, чтобы вернуть заложников. Он быстро организовал поисковый отряд. Тихим голосом, даже не рассматривая возможность другого исхода, скомандовал:
– Найдите их.
– Скорее! – Розалин схватила Роджера за руку и потянула за собой в реку. – Они идут.
Ледяная вода доставала ей до колен, пока они бежали к упавшему дереву. Она была слишком испугана, чтобы обращать внимание на холод. Сердце ее колотилось. Каждые несколько футов Розалин оглядывалась, ожидая увидеть этих хищников, наступающих им на пятки.
Понимая, что они не убегут от дюжины всадников, Розалин заставила себя остановиться и использовать драгоценные минуты для поиска места, где они могли бы спрятаться. Это было непросто на открытой местности зимой. Розалин увидела место, подходящее для убежища. Упавшее через ручей дерево было большим и могло послужить укрытием. Одним концом дерево упиралось в камень и, должно быть, пролежало так долгое время, поскольку изнутри почти сгнило. Мох покрывал его, как одеяло, оставляя место, достаточно большое, чтобы они могли под него заползти.
Роджеру не нужно было говорить, что делать. Он практически нырнул в дупло. Розалин последовала за ним, скрывшись под завесой мха.
Они успели как раз вовремя. Едва они устроились в своем убежище, как услышали голоса.
– Они не могли уйти далеко, – сказал кто-то совсем близко.
Сердце Розалин остановилось – она узнала низкий голос своего похитителя. Дрожа не только от холода, она ждала.
– Дьявол, я хотел бы, чтобы Охотник был с нами, – послышался другой голос.
Розалин не была уверена, но ей показалось, что это сказал воин, который возражал против их похищения.
– Земля слишком твердая, и на ней очень много следов, – отозвался первый говоривший. – Не могу различить, какие принадлежат им.
Этот голос… Холод пробежал по спине. В нем было что-то знакомое, но Розалин отбросила эту мысль. Этого не может быть! Голос ее похитителя был низким, жестким и мрачным, с резкими властными нотками. Голос пленника Килдрамми, Бойда, был мягче, добрее. Он тогда звучал так, словно его обладатель умел улыбаться, а не был суровым, неумолимым хищником.
– Ты думаешь, они пересекли ручей? – спросил второй воин.
– Не думаю, – ответил ее похититель. – Мы бы увидели влагу на земле в том месте, где они вышли из воды.
– Если только они не решили двигаться дальше по течению.
– Если они и ушли, то недалеко. Они ведь не захотят умереть от холода. Возьми людей и обследуй противоположный берег. А я обследую этот.
– Капитан, сюда! – услышала Розалин восклицание, по-видимому, того молодого воина, которого она перехитрила. – Следы!
– Поезжайте, – отозвался ее похититель. – Я посмотрю, что нашел Малкольм.
На время голоса отдалились. Все, что Розалин могла слышать, было биение своего сердца и стук зубов Роджера.
– Как ты думаешь, они ушли? – прошептал он.
– Нет еще. – Она чувствовала, что обладатель низкого, непреклонного голоса так быстро не отступится.
Спустя несколько минут Розалин услышала шаги и застыла. То есть, поскольку она и так была застывшая, просто перестала дышать.
– Ты что-нибудь видишь?
Ее сердце перестало биться. Это был голос молодого воина, и судя по всему, юноша стоял прямо рядом с упавшим деревом.
– Продолжай смотреть, – издалека крикнул ее похититель. – Они здесь, разрази меня гром. Я чувствую это.
Злость и досада, прозвучавшие в его голосе, дали Розалин неожиданную надежду.
«Господи, может быть, все удастся?!»
Со своего места, сжавшись в комочек, Розалин наблюдала сквозь завесу мха, как один из варваров прошел прямо рядом с деревом с противоположной стороны от дупла. К счастью, он не остановился, вероятно, предположив, что никто не может спрятаться внутри.
– Я ничего не вижу. Должно быть, они все еще бегут, – сказал Малкольм – так называл молодого воина похититель.
Обладатель властного голоса выругался, и хотя это слово никто не осмелился бы произнести в ее присутствии, Розалин была счастлива услышать его, так как оно только укрепило ее надежду на спасение.
– Давайте снова сядем на лошадей, – сказал похититель, голос его прозвучал ближе. – Вернемся назад и посмотрим, сможем ли найти другие следы. Не могли же они исчезнуть.
Они это сделали! Розалин боялась поверить, что они действительно решили вернуться.
Неистовый суетливый звук, донесшийся сверху, за которым последовало восклицание Роджера, положил конец ее торжеству. Через мгновение Роджер выскочил из дупла, а за ним неслось коричневое животное размером с кошку с пушистым хвостом. Очевидно, их убежище уже было занято – лесной куницей.
Розалин бросилась следом за Роджером, молясь, чтобы преследовавшие их мужчины ничего не услышали, но один взгляд поверх бревна лишил ее надежды.
– Сюда! – закричал молодой воин с расстояния около сорока ярдов от них. – Они здесь.
Паника охватила Розалин. Схватив Роджера за руку, она рванулась к лесу, простиравшемуся впереди:
– Бежим!
Мчась по неровной местности, она вынуждена была выпустить руку племянника, чтобы он не покатился вместе с ней с холма, если она поскользнется. Было также ясно, что она его задерживает.
Шаги преследователей приближались. Единственный шанс убежать был расстроен лесной куницей.
– Скалы, – выдохнула Розалин, дыша с трудом. – Поспеши.
Роджер помчался вперед. Вместо того чтобы следовать за племянником, Розалин остановилась, надеясь задержать погоню и дать время племяннику спрятаться. Она не ожидала, что ее похититель окажется прямо позади нее. Он набросился на нее, и они оба свалились в грязь.
Розалин закричала от сильного удара спиной о землю, а мгновением позже от большого, твердого, одетого в кожаные доспехи куска гранита, который свалился на нее, – очень большого и очень твердого.
Воздух вырвался из ее легких от удара. Она не могла дышать. Но в этот оглушительный момент ее взгляд встретился со взглядом ее похитителя, и она почувствовала совершенно другое потрясение. Она узнала его!
