Текст книги "Невеста специального назначения (СИ)"
Автор книги: Молка Лазарева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 24 страниц)
– Ну же, спокойнее, дамы! – присел он за стол, все еще удерживая моего кота на руках. – Если вы внимательнее проанализируете ситуацию, то поймете что я был прав.
– А еще поймем, что вы бесчувственный чурбан! – опять не выдержала я. – И ваши методы нам как минимум противны.
– Вот как? – злыдня, прищурившись, посмотрел на меня сквозь ресницы. – Я пообещал Глебу, что присмотрю за тобой, если ты дурить начнешь! И судя по всему, заниматься дуростью вы уже начали! Коллективно! Не так ли, уважаемый кот? – мужчина потрепал Мурза за шкирку. – Поэтому сейчас быстро все сели за стол и рассказали всё, я подчеркиваю ВСЁ, что может относиться к делу. А после я расскажу вам то, о чем знаю сам! Раз мы оказались в одной лодке, то давайте и выплывать из этого болота будем тоже вместе!
Глава 2
Этой ночью Карине так и не удалось сомкнуть глаза, даже на пятнадцать минут. Всюду чудились заговорщики и убийцы, которые так и норовили пробраться в дом к Лепрезу и прибить всех его обитателей, в том числе и случайно подвернувшуюся девушку.
Что она будет делать без Трои и ее дара, Карина даже не представляла. Да, у нее есть магический секс-комбинезон, который может отразить несколько ударов, есть плеть и внезапно проснувшиеся боевые навыки. Но ведь этого маловато будет против магов-убийц.
Уже утром, когда все нормальные люди только просыпались и начинали собираться на учебу-работу, сон Карину все же стал одолевать.
– Не спать! – уговаривала себя девушка, брызгая на лицо из-под крана ледяной водой.
Судя по возне на первом этаже, а именно громко включенному телевизору, Лепрез уже встал и теперь шаманил что-то на кухне. По дому поплыли заманчивые запахи кофе и выпечки.
– Только не говори, что сам испек? – недоверчиво крутила одну из плюшек Карина, когда спустилась к артефактору.
– А что в этом такого? – удивился мужчина, – мне всегда нравилась кулинария.
– Ну не в восемь же утра? – скосилась на часы шатенка.
– Когда хочу, тогда и пеку.
На этом короткий разговор был окончен.
Карина вливала в себя уже третью порцию кофе и размышляла о том, как поступить дальше. Без Трои весь план по защите артефактора летел в Тартарары, а значит, Лепрезу надо было рассказать правду, иначе она и себя погубит и его на тот свет утащит.
Допив последнюю чашку, девушка поставила ее и блюдце в сторону и приготовилась к сдаче с повинной, вот только звон наружного домофона нарушил ее планы.
Трель противно звенела и резала уши диссонансным звучанием.
– Если это опять твоя Мариночка, я лично ее пришибу, – раздраженно пробормотала Горбуша, сверля взглядом артефактора.
Лепрез же выглядел удивленным:
– Смеешься? В восемь-то утра? Она раньше двенадцати не встает, ибо это вредно для цвета ее холеной кожи.
– Ну и какие могут быть еще предположения? – не унималась Карина. – Свидетели Иеговы?
– Да откуда ж я знаю, – огрызнулся мужчина. – Сходи и посмотри.
– Эм-м-м. Окей.
Карина неспешно вышла из-за стола и направилась к видеофону. Сразу на улицу, на встречу неизвестному, ее никто не выгонял, ведь посмотреть кто за дверью можно было и через камеру.
Нажав на кнопку приема вызова, девушка с удивлением уставилась на непонятного взлохмаченного типа, тусующегося у входа.
– Сектант какой-то, – с сомнением выдала она Лепрезу. – И плащ у него ободранный какой-то.
На пороге стоял незнакомец с безумными глазами. От пронизывающего осеннего ветра его укрывал разорванный серебристый плащ, черные волосы до плеч небрежно торчали в разные стороны.
– Или бомж! – поделилась мнением Карина.
В руках мужчина держал явно пьяную женщину, по крайней мере, девушке так показалось, уж слишком безвольно та повисла на руках мужчины, да и выглядела не менее грязной и обтрепанной.
– И бомжиха…
Лепрез подошедший сзади, прежде чем заглянуть через плечо удивленно переспросил:
– Бомжи? Смеешься? В этом районе Рублевки?
– Сам посмотри, – девушка отошла от экрана, предоставив артефактору полный обзор.
– Твою ж мать! – выругался Лепрез, едва взглянул на экран. – А этого-то сюда чего принесло? – и кинулся на улицу открывать дверь, но едва пробежав несколько шагов, резко остановился и развернулся к Карине лицом. – Ты кто такая? Если не узнала своего лучшего друга – Глеба?
– Упс! – девушка испуганно рассматривала напряженное лицо артефактора и осознавала, как быстро и нелепо провалился Штирлиц. – Вообще-то, я как раз хотела тебе все рассказать, – медленно начала она, на всякий случай делая шаг назад от Лепреза, вдруг он со злости файерболом еще каким кинет. – Меня зовут Карина, и я действительно не желаю тебе зла, потому что нахожусь здесь по просьбе настоящей Трои.
В этот момент противный домофонный звонок взвизгнул новой трелью, напоминая, что на улице по-прежнему стоят посетители.
– А сама Троя где? – с сомнением переспросил мужчина, как бы невзначай отступая от Карины подальше. В данный момент он побаивался ее едва ли не больше, чем она его.
– Отличный вопрос – "где она?", – взгляд девушки метнулся к экрану, на котором по-прежнему маячили те, кого она по ошибке приняла за бомжей. Ракурс на мониторе немного изменился, и теперь Карине удалось рассмотреть женщину на руках «сектанта» внимательнее. – По всей видимости, Троя за дверью на руках своего лучшего друга!
И действительно, на руках у брюнета покоилась упомянутая блондинка, потрепанная, но явно живая. Теперь уже Карине захотелось побыстрее открыть двери незнакомцу и пустить того в дом.
– Может, тогда объяснишь мне, Карина, – вкрадчиво поинтересовался Лепрез. – Что все это означает?
– Все объясню, как на духу выложу, только давай этих впустим…
Признаться, Карина надеялась на быстрое и счастливое воссоединение с родственницей, однако, когда тот, кто представился Глебом, занес в помещение бессознательную физкультурницу, надежды рухнули прахом. Блондинка была без сознания, да и выглядела не ахти – бледная, растрепанная, болезненная.
Едва мужчины уложили Трою на диван и устроили голову на подушке, Карина робко решилась подойти поближе.
В сложившейся ситуации самой виноватой почему-то себя чувствовала она. Лепрез до сих пор смотрел на нее волком, а вновь прибывший Глеб с удивлением разглядывал Карину, выпучив свои огромные голубые глазищи:
– Близнецы? – с некоторым скепсисом поинтересовался он.
Девушка отрицательно замотала головой.
– Пластическая магия, если можно так выразиться, – Горбуша склонилась над родственницей и аккуратно поправила у той растрепанные волосы. – Это она меня такой сделала, когда в моем теле оказалась…
– Выходит, я был изначально прав, – задумчиво прошептал Глеб. – Все это время ее душа находилась в этом мире. А ты, значит, ее сосуд?
На этот раз девушка согласно кивнула.
– Я ее далекий потомок, если правильно истолковывать нашу родственную связь, а она моя пра-пра-пра-тетушка.
– И ты явно не маг, – констатировал как факт Глеб и, тут же теряя к ней интерес, перевел взгляд на ничего не понимающего Лепреза. – Мне нужна твоя помощь, – почти потребовал у него зельевар. – Троя ранена отравленным кинжалом, и если в ближайшее время я не сумею изготовить противоядие, тогда нашу блондинку мы точно больше никогда не увидим… Разве что в гробу.
– Но я не вижу никаких ран, – не поверила Карина. хотя за помощью обращались не к ней. Тетка не выглядела истекающей кровью.
– Если не видишь, это не означает, что их нет, – огрызнулся магистр. – Видимые физические раны я залечил, дело пяти минут, а вывести из крови яд без нужных ингредиентов не могу.
– И поэтому ты пришел ко мне? – встрял в разговор Лепрез.
Глеб посмотрел на артефактора и тяжело выдохнул:
– Нет, к тебе я явился, потому что она, – он указал рукой в сторону коллеги, – назвала твое имя.
Артефактор схватился за голову в попытке устаканить кучу мыслей в голове.
– Ничего не понимаю, – умоляюще прошептал он. – Может кто-нибудь все же объяснит, что происходит?
– Троя бы смогла, – Карина и сама ничего особо не понимала. – Я могу рассказать только ту часть истории, которая касается непосредственно меня. А вы, всемогущие маги, сами с этим разбирайтесь!
Глеб скептически посмотрел на Горбушу и отогнал ее от дивана с физкультурницей:
– Вот и рассказывай, а мы послушаем, но позже! – приказным тоном распорядился он. – Лепрез, мне понадобится твоя лаборатория для создания противоядия. Так что будь добр, проводи эту милую даму, – кивок в сторону Карины, – куда-нибудь подальше от Трои, пока я займусь лечением нашей подруги!
У девушки от таких слов даже челюсть выпала:
– Вы мне что, не доверяете? – взвилась она.
– Я теперь никому не доверяю! – огрызнулся в тон зельевар. – Как выяснилось за последние сутки, доверять даже самым близким родственникам нельзя – особенно сестренкам и папочке! – и тут же тихо добавил, так, чтобы никто его не расслышал. – Интересно, моя мать такая же психанутая или с ней мне повезло больше?
От Лепреза, шагнувшего к Карине, девушка только отмахнулась:
– Не надо, – отвела она его руку, гордо вскинув голову. – Я и сама дойду. Посижу в своей комнате, потом, как решите, что не я виновница всех ваших бед, тогда и позовете! – после чего выпрямив спину, поднялась по лестнице на второй этаж и закрылась в отведенной ей игровой.
Возвращение Трои, пусть и в таком потрепанном виде, Горбушу все же успокоило. Откуда-то пришло интуитивное убеждение, что Глеб родственницу обязательно поставит на ноги, и после этого все будет хорошо. Надо только немного подождать… С такими мыслями Карина и сама не заметила, как сон все же победил ее утомленный бодрствованием организм и заставил уснуть, свернувшись калачиком на диване.
Из сна выдергивал сразу не узнанный голос:
– Подъем, спящая красавица!
– Еще пять минут, мам…
– Я не мама, и даже не папа. Но все равно приятно, – не унимался обладатель голоса, тормоша Карину за плечи.
Приоткрыв один глаз, девушка узрела стоящего над ней Глеба, а чуть в сторонке Лепреза. Судя по полумраку, царившему в комнате, за окном был уже поздний вечер, а значит, она умудрилась проспать целый день.
– Как Троя? – первым делом спросила Горбуша, окончательно проснувшись.
Ответ прозвучал скупо и несколько сдержанно:
– Уже лучше, но в себя придет еще не скоро, – Глеб отошел к окну и задернул занавески, чтобы включить свет в комнате. – Мы бы хотели выслушать твою версию произошедшего. Кто ты такая, откуда? Почему выгладишь как Троя и что здесь делаешь?
Девушке захотелось закатить глаза и кинуть в зельевара чем-нибудь тяжелым. То же ей, следователь-любитель! Допросы решил устраивать…
Но глубоко вздохнув и взяв себя в руки, Карина решилась все правдиво рассказать. Причем начала издалека, а именно со своего детства… Сейчас ей не было смысла скрывать, кто она на самом деле – бывшая страшилка с горбом и полная неудачница, но едва повествование дошло до истории с подставой и ректором университета, Глеб прервал рассказ:
– Ты согласилась на его условия?!
– Нет, конечно, – пальцы Карины невольно сжались в кулаки. – За что и поплатилась! Учебой и будущим. Этот гад в попытке окончательно испоганить мне жизнь даже матери позвонил! Поэтому неудивительно, что когда появилась Троя и предложила мне свою помощь, в обмен на помощь ей – я согласилась.
– И в чем же она заключалась?
– Поначалу фактически ни в чем. Она просто существовала в моем теле, помогла вылечиться, исправила мою внешность. Правда, излишне кардинально, но я уже фактически смирилась. Затем по плану мы должны были пойти к моему ректору, где бы и сработал ее дар Мегеры, но не дошли… – прежде чем продолжить лже-Троя печально вздохнула, – Отправились к Лепрезу за маскирующими артефактами и плетью. А дальше все пошло наперекосяк, потому что выяснилось, что за ним, – она ткнула пальцем в сторону артефактора, – ведется охота, и кто бы ее ни вел, он связан с тем, кто покушался на Трою.
– Вот с этого места поподробнее.
Следующие полчаса Карина рассказывала о тех воспоминаниях, которыми с ней делилась Троя, а именно о кольце с мерцающим камнем на руке убийцы. Лепрез гипотезу косвенно подтвердил, рассказав о незнакомце с подобным артефактом, который являлся к нему незадолго до покушений.
И только Глеб мрачнел с каждой минутой все больше.
– Лепрез, а ты уверен, что к тебе приносили именно верховный артефакт самого Артаксара? – после недолгих раздумий спросил зельевар.
Хозяин дома только плечами пожать смог:
– На сто процентов тебе бы ответил только сам Артаксар, я же могу только предположить: настолько могущественный по ауре, радужного цвета, совпадающий по описанию только с одним известным мне артефактом – это Первый и Главенствующий Камень.
– Хреново, – выдохнул еще больше погрустневший Глеб, выныривая из каких-то своих мысли. – Но вернемся к нашим баранам. Карина, а дальше что? Ты-то почему в эту историю с артефактами ввязалась? Тебе ведь оно незачем…
На щеках Горбуши вспыхнул румянец, девушка замялась и отвечать почему-то не хотела.
– Ну и долго в молчанку играть будешь? – поторопил ее Лепрез.
– Троя обещала мне магию…
– В смысле? – зельевар напряжённо всмотрелся в лицо шатенки.
– Она сказала, что есть какой-то ритуал, и если я захочу, она поделится со мной даром Мегеры, чтобы не оставлять меня в этом мире без защиты, когда уйдет!
После этих слов брюнет схватился за голову и нервозно взъерошил волосы. Целую минуту мужчина напряженно расхаживал из стороны в сторону по комнате, пока, наконец, словно потеряв весь запал, не остановился.
– Да, вполне в духе Трои, – возмутился магистр. – Пообещать тебе самую противозаконную штуку из всех возможных.
– Да, она упоминала об этом… – тихо прошептала Карина. – Но я же не попаду в ваш мир, я здесь останусь!
– Оу, ну это все объясняет, – с неприкрытым сарказмом почти прорычал зельевар.
Лепрез, стоявший до этого молча, решил встрять в разговор:
– Глеб, ты-то чего бесишься? Ну передала бы она ей часть дара, что с того…
– Ну хотя бы то, что без меня Троя этот ритуал провернуть никогда не смогла бы. Потому как основная его суть в особом зелье, сваренном на крови обоих участников, а значит, моя любимая коллега решила, как минимум, поставить меня перед фактом, а, как максимум, втянуть в авантюру столетия.
– Можно подумать, ты бы ей отказал…
– В том-то и дело, что не отказал. Но разрешение об участии спросить все же стоило.
Карина нервно хихикнула.
– Она бы и спросила… Если б в сознании и здоровая была, а так нечего панику разводить. Тем более мы же ничего не собираемся сейчас проводить.
Голубые глаза Глеба просверлили девушку прочти с ненавистью.
– Уже собираемся… Пока Троя в отключке, ее дар не работает. И я не представляю в какую глубокую, простите, попу мы умудрились влезть с этими покушениями, артефактами и заговорами. Поэтому хочешь ты, Карина, того или нет, но ритуал нам провести придется. В сложившейся ситуации нам нужны все возможные магические резервы…
По мере речи Глеба, глаза девушки испуганно округлялись.
– А если я не согласна? Мегера – не самый лучший дар, это скорее геморрой на мою пятую точку.
– Лучше геморрой на пятой точке, чем голова отдельно от тела... Первое хотя бы лечится.
Ответить на такой аргумент было нечем.
– И все равно я не согласна, – реакция Карины была даже не упрямством, а, как ей казалось, здравым смыслом. – Это ведь не дар, а крест! Почему я должна становиться крайней и заколачивать гвозди в крышку собственного гроба? Как мне потом в обществе жить? Бояться, что едва выйду на улицу, случайных прохожих, виновных в каких-то только им ведомых бедах, будет постигать страшная кара?
Эти отчаянные вопли Глеба ни капли не смутили:
– Мы не будем полностью передавать дар Трои тебе. Поделим его на две равные части. Это ослабит все побочные действия такого таланта. И если я все правильно понимаю, и тебе, и Трое после этого жить станет намного легче. Каждая из вас вполне сможет справиться и обуздать Мегеру полностью.
– Звучит не очень убедительно! – огрызнулась девушка. – Если все так радужно, сам бы и принимал дар.
В ответ раздался истеричный смешок, причем от Лепреза.
– Насколько помню, еще со времен Академии, передать дар можно только родственнику или внешне похожему человеку, иначе «талант», а он капризный, просто не приживется и убьет нового носителя! Собственно поэтому ритуал и запретили, потому как было много желающих расширить свои возможности, а вот выживали не все…
После такого заявления Карине захотелось подойти к стенке и побиться об нее головой.
– Класс! Блеск! Шик! – размахивая руками и вскакивая с дивана, взвилась она. – Может, мне надо было про эти маленькие нюансики чуть раньше сообщить? – то, что от услышанных перспектив Карина офигела – было и так понятно, а вот неожиданная злость, проснувшаяся в ней, заставила девушку удивиться своей реакции. – Нет, ну вы только подумайте! – почти кричала она. – Втянули меня в свои разборки словно марионетку… Да, Трое я благодарна за то, что она меня вылечила, но ведь и я ей помогла. Все, договор выполнен! Я могу идти на все четыре стороны…
Глеб, наблюдавший за ее истерикой, молча следил взглядом, как Горбуша металась по комнате из стороны в сторону. В сердцах девушка опрокинула пару игровых консолей, разбила их вдребезги об пол, кинула подушкой в стену и тут же разорвала в клочья ударом артефактной плети. Следующей ее жертвой грозил стать стеллаж с дисками, но неведомая сила заставила Карину замереть.
– Телекинез, – удерживая руку бушующей дамы невидимыми нитями силы, проговорил брюнет. – Он не опасен и не ядовит, так что можешь не дергаться и перестать разносить комнату.
– Да она уже ее разнесла, – Лепрез почти рыдал над обломками раритетной Nintendo. – Это был коллекционный экземпляр.
– Новый купишь! – почти прошипела девушка, до сих пор скованная магией зельевара. – У тебя все равно денег куры не клюют!
– Ух! Какие мы злые, – с некоторой издевкой почему-то подначил ее Глеб и тут же отпустил. – Собственно, ты права. Можешь валить на все четыре стороны. Тебя никто не держит. Собирайся и уходи.
От неожиданности Карина руку с плетью уронила.
– В смысле могу уходить? А как же обряд?!
– Так ты же не хочешь? – вопросом на вопрос ответил ей магистр. – Или тебе просто нравится показательно истерить, делая из себя жертву обстоятельств? Давай будем откровенны… Хотела бы свалить, ушла бы еще в тот момент, когда я сюда Трою утром принес. А раз ты до сих пор здесь, значит, не настолько малодушная и эгоистичная, насколько хочешь показаться.
– А вот и неправда, – от разыгравшихся чувств, Карина даже ногой гневно топнула. – Ты не можешь знать, какая я на самом деле и что чувствую. Мы знакомы меньше дня!
Непонятно, что она хотела получить в ответ, но явно не полное молчание и равнодушное пожимание плечами. Более того, зельевар еще раз оценивающе смерил ее взглядом и решительно направился прочь из комнаты.
– Эй! Ты не можешь просто так взять и уйти, ничего мне не ответив!
Но дверь за Глебом уже захлопнулась.
Еще раз топнув ногой об пол, Карина кинулась вслед за ним с возгласом:
– Подожди же, гад! Я согласна, готовь свое зелье!
Едва дверь захлопнулась и за ней, Лепрез, оставшийся в комнате в полном одиночестве, горестно обвел глазами полуразрушенную игровую, после чего также направился на выход, пробормотав напоследок тихое:
– Вот же великий манипулятор! Магистр страстей!
***
– Итак, что мы имеем? – Анфиска расчерчивала на огромном ватмане невероятную схему с кучей стрелочек, значков и миллионом пометок. – Все началось на нашей присяге! А возможно, даже раньше…
Выглядела блондинка эдаким великим Пуаро, который пытался систематизировать в одно тонну данных, только выходило плохо. Рисунки на ватмане особо не стыковались, логических связей найти не выходило, и горестная мисс Марпл, академического разлива, гневно грызла карандаш, пытаясь сделать хоть какие-то выводы.
Второй карандашик был в руках герцога, его он не грыз, а сломал сначала на две части пополам, а потом и еще раз напополам. Обломки пишущего инструмента были тут же немедленно заиграны Чешуйкой где-то под мебелью, а оставшаяся четвертинка в руках Эридана свое прямое назначение выполнять уже не могла – грифель таинственным образом раскрошился в мелкую пыль.
– Из этого вытекает... – продолжала Анфиска.
– А нифига из этого не вытекает, – перебила ее Крис, – кроме того, что стражники, которых мы увидели возле нашего блока, явно приперлись вместе со свитой королевы. И стояли они на стреме тоже не просто так! Дальше, следуя элементарной логике, раз мы представились Ванессой и Кларентиной, и эти двое в это поверили, значит, настоящих графиню и маркизу они знать в глаза не знали. Какой из этого напрашивается вывод?
– Что караулили они кого-то из двух других оставшихся троек, – выпалила я. – Либо – Танису, Миру и Хлою, либо – Зарину, Нату и Мелису. Так, герцог?
Четвертинка карандаша очередной раз хрустнула, под напряженными пальцами Эридана. Радостная Чешуйка издала победный вопль, только что в арсенале ее игрушек, появился очередной кусочек карандаша.
– Скорее первые, – неохотно выдавил он. – Еще на допросе, который я проводил, меня многое смутило в их поведении.
– Думаете, они шпионки?
Блондин прищурил живой глаз, в то время как «орлиное око» полыхало всеми оттенками радуги.
«Забавный все же артефакт, – отозвалась из глубин сознания Эльвира. – Словно лакмусовая бумажка его настроения… Вот о чем он сейчас думает?»
Вопрос шизы я проигнорировала. И так было понятно, что герцог в растерянности. Еще бы, начальник службы безопасности академии, а сел в такую глубокую лужу.
– Просто в таком случае они даже не первые, кого нам удалось обнаружить…
– Кто еще?
– Мадлен, – выдохнул герцог, а у меня от этого имени аж скулы свело.
Помнила я эту фифу… Это она выпрыгнула из постели Глеба в тот день, когда он отводил наш курс гулять в Лас-Портус. Сразу она мне не понравилась. Слишком наглая, беспокойная, шустрая, идеально красивая.
– Королевская фрейлина Ризеллы… – прошептала я.
– Она самая. Отравила королеву, приворожила Глеба, и все бы пошло по ее плану, если бы не чистая случайность, – подтвердил герцог. – Ризеллу в итоге удалось спасти, а Мадлен гниет сейчас в застенках замка…
В стороне послышался скрежет пишущей канцелярии – Анфиса заносила на ватман новые подробности. Теперь в ее адской схеме добавилось еще одно окошко с именем «Мадлен» и двумя стрелочками, одна к «Ризелле», вторая к нашему магистру.
– Что-то слишком много к этим двум стрелочек ведет! – поглядывая на рисунок, высказала Кристина, попутно забирая у блондинки карандаш и дорисовывая окошки еще и с именами наших подозреваемых однокурсниц. От этих дамочек пока стрелочек никаких ни шло, лишь жирные знаки вопроса красовались по кругу. – Итого, – подвела Кристина. – Все дороги косвенно ведут во дворец.
Я поникла… Потому что прекрасно понимала, не меньше дорог вело и к Глебу. Вот и пойми, что к чему и как все между собой завязано.
– Может, пустить все внешне на самотек? – наконец решилась выговориться я. – Если кто-то так тщательно подставляет Глеба, пускай. Это ведь мы с вами знаем и понимаем, что он во Внешнем Мире и Троя жива. Остальным про это знать необязательно.
– А если твои видения ошибочны? – герцогу мои идеи явно не понравились. – Сама ведь понимаешь – ты свой дар даже контролировать до конца не в состоянии.
Я до боли прикусила губу. Сам бы он попробовал с Эльвирой справиться. Да и все ее выходки, так или иначе, связаны больше с самим герцогом, чем со мной.
На самом деле, кое-что в откровенном рассказе злыдне мне все же удалось утаить. Не сдала я Эльвиру в ее нежных чувствах к Эридану. Да и глупо бы это прозвучало: «Герцог, вы знаете, но моя шиза, кажется, в вас влюбилась?! Вы ведь не против, если иногда она будет до вас домогаться в особо наглой форме?»
– Я видела девушку с плетью со спины похожую на Трою. Видела Глеба. Они вдвоем были во Внешнем Мире. И эти данные сходятся с теми, что знаете вы. Магистр ведь собирался отправиться с телом Трои в наш родной мир, чтобы вернуть ее душу. По всей видимости, так и произошло, но на неделю раньше срока, – все это я выпалила на едином дыхании. – И если так оно и есть, то в конце недели они вернутся и всё прояснят. Нам нужно только потянуть время до их прибытия.
– С захоронением Горгулия нам тоже время потянуть? – огрызнулся блондин, заставив меня мгновенно умолкнуть. – Да, многие следы ведут во дворец, но слепой вере в Глеба здесь тоже нет места. Мы должны рассуждать здраво и логично. Магистр исчез, Трои нет, жива ли она – неизвестно. В Академии, возможно, шпионки, а возможно, мы притягиваем факты за уши. Поэтому и разбираться с этим будем, исходя из достоверных фактов.
– Это как? – Анфиса, обратно отвоевавшая карандаш, рисовала по краям ватмана поле ромашек и гуляющего по ним Мурза.
Я бы тоже, может, что-нибудь нарисовала на лбу одного блондинистого упрямца, но еще незажившие ожоги на руках не давали такой возможности.
– Официально Глеб – преступник. – продолжал мужчина. – А значит, этот факт мы подтверждаем всюду и везде. Троя – мертва, с этим тоже не спорим! Если корни заговора ведут во дворец, будем делать вид, что согласны со всеми официальными данными. Не стоит лезть на рожон неизвестным гипотетическим врагам, особенно когда они на шаг впереди нас.
Мурз, разлегшийся на столе, всклочил шерсть и возмущенно развопился на своем кошачьем. Крис от его заявления даже покраснела.
– А ну-ка переведи, – потребовал от нее злыдня.
– Вас только что назвали трусом и предателем, – едва сдерживая улыбку, выпалила она. – Коту ваше предложение не нравится, и своего друга-Глеба он предавать отказывается.
Мне захотелось расцеловать пушистого наглеца. Умнейшее животное, все правильно сказал.
«Орлиное око» блондина опасно замерцало сизо-фиолетовым семафором.
– Пожалуй, такое оскорбление я могу простить только коту, – выдавил из себя Тарфолд. – И то, только потому, что он отчасти прав. Наша задача показать противнику, что он победил. Глеба объявим в розыск. Раз мы здесь, во дворце, где собралась вся знать, нужно повернуть ситуацию в нашу пользу.
Я с сомнением изучала лицо герцога. Неужели он предложит нам поиграть в шпионов?
В глазах Анфиски и Кристины зажглись похожие предвкушающие искорки.
– Нет, – остудил наш пыл мужчина. – Даже не думайте. Вы будете ходить на мероприятия и сидеть тихо на всех посиделках. Вы уже и так достаточно натворили, поэтому вашей основной задачей будет скорбно вздыхать, строить из себя монахинь-недотрог, внимательно слушать все сплетни, ходящие по дворцу, и докладывать мне. Никаких активных действий от вас исходить не должно!
– Значит, эти действия будут исходить от вас? – пытливо извратила его собственные слова Анфиса.
– А вот это уже не фрейлинское дело! Вы еще и двух месяцев в Академии не отучились, а уже суете свои носы в политику этого мира!
И не поспоришь даже. Весомый аргумент, с которым можно только смириться, если бы не одно но…
– Мы бы с удовольствием посидели тихо, – выказала я. – Но Даррий... боюсь, наша тишина в его планы не входит.
– Принца беру на себя, – спокойным тоном ответил мужчина и тут же замер, напряженно принюхиваясь к чему-то горелому, витавшему в воздухе. – Надеюсь, к этим моим словам вы отнесетесь ответственнее, чем к приготовлению еды. Потому что мясо вы спалили.
***
Сегодняшний вечер в королевском дворце, на первый взгляд, не грозил ничем ужасным. Всего лишь театральное представление, на котором всех гостей усадили в саду на специально обустроенных по этому поводу диванах и заставили смотреть спектакль, проходящий на импровизированной сцене.
– Забавно, но нас даже рассадили по рангу, – неожиданно радостным голосом прокомментировала Анфиса. – Самые дворянистые из дворянистых на первых рядах, а нас отправили в местное Заполярье…
– Ну и что? – я к этому факту подчеркивания нашего социального неравенства осталась довольно равнодушна. – Как по мне, чем дальше от этих снобов, тем лучше. И пофиг, что ветки колючего терновника утыкаются в спину.
Кристину наше место на последнем ряду тоже особо не расстроило, а мешающую колючку она незаметно обломала.
Герцог, оказавшийся с нами в своеобразной ссылке, удовлетворенно хмынкул, глядя на ее действия, и шепотом подсказал, что терновник гораздо продуктивнее жечь, а то уж больно живучее растение. Но Анфиска не согласилась, выказав, что пожар в королевском саду устраивать пока рановато, и она оставит сей извращенный способ на потом, как-никак ей еще у Ризеллы десять лет после учебы отрабатывать.
Спектакль оказался невыносимо скучным. Не знаю, чем там восхищались особы голубых кровей и чему рьяно аплодировали, мне же хотелось назвать режиссёра этого ужаса бездарностью, главную актрису выгнать со сцены, а ее напарника, гарцевавшего весь второй акт на имитации коня, сбросить с оного и прикопать где-нибудь под тем же самым терновником.
– Тьфу, блин, смотреть тошно, – плевалась Кристина, глядя на то, как героиня, как бы невзначай, трясет огромным декольте перед принцем. – Тут что, все на этом Даррии свихнулись?
Ответ пришел с неожиданной стороны. Сидящая на соседнем диване, одинокая девушка, чья фигурка была полностью обтянула белым кружевным платьем, а лицо прикрыто плотной вуалью так, что было невозможно даже частично разглядеть, кто под ней скрывается, от комментария подруги неожиданно оживилась:
– Никому и в помине принц не сдался. Все прекрасно знают, что он самодовольный дурак.
Я от такого мнения незнакомки едва челюсть не выронила. Было довольно неожиданно такое услышать в месте, где все так перед этим принцем лебезили и едва ли не пятки тому лизали.
– А что тогда? – очень осторожно поинтересовалась я. Герцог же, сидящий по правую руку от меня и упорно делающий вид, что ничего не происходит, напрягся, но вмешиваться в разговор пока не спешил. В конце-то концов, это была его идея, чтобы мы слухи и сплетни собирали. – Почему тогда все так стараются привлечь внимание Его Высочества?
Незнакомка под вуалью легкомысленно хихикнула:
– Это же очевидно! После подписания договора, он станет наследником не только Керении, но и Фердинарии. А это, знаете ли, лакомый кусочек!
– Пфф, – присвистнула Фиса. – Жить всю жизнь с нелюбимым мужчиной, так еще и идиотом в придачу, ради призрачной власти? Глупость какая-то.
Я же едва заметно наступила подруге на ногу, ну нельзя же так откровенно выдавать собственные мысли перед незнакомым человеком.
А девушка под вуалью даже не заметила моего маневра, легкомысленно отвечала на анфискин вопрос.
– А почему нет. Тут же большинство девушек, даже не представляют, что можно жить как-то иначе. Тем более история знает сотню примеров, когда такие браки становились крайне успешными, – она поправила чуть сползшую перчатку, которая оголила край ее белоснежной кожи. – За примерами не надо далеко ходить. Взять хотя бы Ризеллу… Мне вот папенька рассказывал, что будучи молодой девушкой, она закатывала огромные истерики, когда ее выдавали замуж за Викториана. Она, графиня Сирская, не очень жаждала выходить за Его Величество, но долг и родители заставили принять брачный конверт. И ничего, посмотрите на нее сейчас. Успешная, красивая, видный политический деятель! А сколько сделала для Керении! – в голосе собеседницы невольно проскользнуло восхищение.
