Текст книги "Моё тело — тюрьма (СИ)"

Автор книги: Миято Кицунэ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

Глава 9. Оценки

– Привет, Катя, – поздоровалась Кира. Она вышла из комнаты, чтобы помыть кружку после чая, и застала перед умывальниками соседку-пятикурсницу из «сушилки» с горкой посуды.

– О, привет, как дела? Как сессия?

– Потихоньку, сейчас к экзамену по химии готовлюсь, – ответила Кира.

В этом экзамене Кира была более, чем уверена. В принципе в ВУЗе и не преподавали ничего для неё нового. В девятом, да и в одиннадцатом классе она выбрала химию для сдачи экзамена, так что предмет знала отлично. Даже пару раз на олимпиады по химии ходила.

Их школьная «химичка» Светлана Викторовна была действительно гениальным педагогом, интересно объясняла, показывала классные опыты и привила любовь к своему предмету практически всему классу. Они сразу не запустили основы, а потом уже было легко и понятно. В итоге по программе они пронеслись, всё усвоив, – и ни у кого в классе не было по химии ниже четвёрки, даже у «заядлых троечников». И не сказать, чтобы Светлана Викторовна ставила оценки «просто так». Что уж говорить, если такой сложный предмет для экзаменов выбрала дюжина человек, то есть больше шестидесяти процентов учащихся, так как в классе их было девятнадцать.

В одиннадцатом классе, после повторения прошлых тем, Светлана Викторовна начала объяснять раздел химии, который преподавали в ВУЗах, так как официальная программа закончилась ещё до Нового года.

По сути, на лекциях и практиках по химии им в университете давали только основы… которые Кира с классом проходили ещё в девятом-десятом. А «ВУЗовских тем» вообще коснулись лишь на последних двух лекциях и то чисто по классификации, что есть и вот такое. Было удивительно, что даже городские студенты, которые априори считали, что в их школе всё было лучше, ходили с квадратными глазами и удивлённо спрашивали Киру «неужели ты в этой тарабарщине что-то понимаешь?» и чуть не в обморок падали, когда она отвечала «так тут же всё просто и понятно, ничего особенного нам не преподают, мы же не на химико-технологическом учимся». Химия у них должна была быть всего лишь один семестр, чисто для ознакомления.

Так что подготовка к экзамену заключалась в освежении в памяти лекций и пройденных тем, просмотру лабораторных тетрадей и рисовании, чтобы не заскучать и не переживать. Она только что закончила рисунок, который считала просто гениальным – так хорошо и «на одном дыхании» тот нарисовался всего в несколько линий. Так что, покосившись на Катю, которая как раз домывала тарелки, Кира предложила:

– Катя, я тут… кое-что нарисовала, хочешь посмотреть? – очень уж ей хотелось поделиться красотой ещё с кем-то, кто не Грим.

– Нарисовала? – удивилась Катя. – Ну, давай, посмотрим.

И они пошли в комнату Киры.

– Это что? Это всё ты сделала? – удивлённо спросила Катя, увидев разложенные по столу рисунки. – Так много?

– Да… сессия длинная… хотелось чем-то себя занять, чтобы…

– Ну ты даёшь! – перебила её Катя, сложив руки в боки. – У тебя учёба должна быть на первом месте, а не какие-то там художества. Я вот тоже сначала думала, что учёба – это хиханьки да хаханьки, в первые две сессии у меня троечки были, потом четвёрки пошли, а на старших курсах даже пятёрки появились! И ты, если постараешься, может, тоже хотя бы с парой четвёрок сессию закончишь…

Кира округлила глаза на такой спич соседки, которая совсем её не знала, и поэтому просто молча кивнула.

– Учись давай, читай лекции, – напоследок напутствовала Катя и покинула комнату, а Кира решила, что ей срочно нужно ещё что-то нарисовать.

* * *

Химия была успешно сдана на «отлично», и остался только экзамен по истории. Историю Кира тоже любила со школы, да и на интеллектуальных играх это пригождалось. В олимпиадах по истории она никогда не участвовала только потому, что они всегда совпадали с олимпиадами по математике. Правда, даты, кроме двух десятков самых основных, Кира помнила плохо – могла переставить цифры друг с другом, особенно если как в дате Ледового побоища они были близкие или повторялись. Зато в событиях и их последовательности не путалась.

И снова вышло так, что среди студентов, которые смотрели на их историка как бараны на новые ворота, Кира выделялась. Хотя бы тем, что знала все преподаваемые темы. По сути, на этом предмете было практически обычное «галопам по Европам» перечисление, что происходило на территории России с девятого века, то есть крещения Руси, и по настоящее время. А это в основном темы пятого – девятого класса. Если учесть, что история была раз в неделю, это правда было «век за лекцию» с небольшими остановками на переломных моментах.

Виктор Михайлович рассказывал очень ярко, образно, интересно и безуспешно пытался разжечь искру понимания в студентах. А на последней лекции попросил Киру задержаться и спросил:

– Я постоянно про тебя думаю. Никак не пойму, что ты делаешь в этом сборище дебилов.

– Что? – фраза прозвучала очень странно. Хотя своего отношения к остальным историк не особо скрывал, периодически подкалывая и отпуская оскорбительные шуточки в адрес студентов. Те, кстати, на это только радостно гоготали. Кира думала, что историк так снимал стресс от такого тотального безразличия к своему предмету.

– Ты в какой школе училась? В пятой гимназии?

– В обычной общеобразовательной школе в своём городке. Я приезжая, – помотала головой Кира, удивляясь расспросам.

– Ого! Самородок! Как же ты столько знаешь по истории? – продолжил допытываться Виктор Михайлович.

– Я читать люблю, – ответила Кира. – У нас дома много исторических и биографических романов. «Пётр Первый» я ещё лет в десять прочитала. Потом всего Дюма и других авторов. Про Суворова биографию. Ну и у меня и энциклопедии есть, родители доставали. И про живопись, и кого рисовали художники, и кто это такие. Интересно же читать историю и узнавать её героев из книг. Ну и что там правда была, а что выдумки. Или наоборот, про какой-то период, который в школе проходили, потом книжку прочесть. Например одна из моих любимых «Листы каменой книги» у Линевского, про пещерных людей. А ещё из той же серии «Борьба за огонь», «Пещерный лев». А ещё я автора забыла, но мне нравилась история про древний Египет и мальчика-раба, как он клинопись учил и участвовал в строительстве пирамид. Ещё читала про Рим и про Грецию, тоже про рабов, которые сбежали… Да, и мифологию я люблю. Она вроде у всех разная, а так много совпадений у разных народов.

– Понятно, – протянул историк. – Вот что. Переводись на мой исторический факультет.

– Виктор Михайлович, разве так можно? – пискнула Кира от неожиданности.

– Да конечно можно, – кивнул историк. – Зачем тебе такая специальность как «строитель дорог»? Что там вообще делать? Подавай документы, мы тебя переведём.

– Н-но… я… это… – заморгала Кира. – У меня… я не могу… Я же уже…

– Ладно, – чуть расстроенно протянул историк. – Просто попытался.

* * *

– Кира, давай зачётку, – попросил Виктор Михайлович на консультации во вторник, за три дня до экзамена. – Я тебе автоматом экзамен поставил.

– Автоматом? – переспросила Кира. – И… сколько? Мне нужна только пятёрка, иначе я буду сдавать.

Народ зашушукался и застонал, услышав её слова.

– Да конечно пятёрку! – возмущённо всплеснул руками историк. – Если не тебе, то кому её тут ставить, этим балбесам, что ли? – он изучил протянутую зачётку и поцокал языком. – Я вижу, ты не только в истории сильна. Ого, химия тоже на пять? И математика… Молодец. Жаль, жаль, что ты не хочешь на мой факультет.

Кира отвела взгляд. Она не настолько любила историю. К тому же, в плане перспектив специализация так себе. Учителем потом быть, сидеть в пыльных архивах или в земле ковыряться в надежде откопать то, что до тебя не откопали?

– Держи, – Виктор Михайлович протянул зачётку, в которой было красиво выведено ещё одно «отлично». – А теперь иди в деканат.

– А в деканат зачем? – осторожно спросила Кира, вспомнив предложение о «переводе».

– Так ты вроде как сессию сдала. Мой экзамен у вас последний. Зачётки после сессии в деканат сдают, – пояснил историк.

– О, спасибо, я не знала, – бросив возмущённый взгляд на старосту, поблагодарила Кира.

В деканате её поздравили с закрытой сессией, а зачётку забрали. А Кира поспешила в общагу, чтобы собрать вещи и поехать домой. Было немного жаль, что мама не увидит её отличные отметки, но зато она вернётся домой на три дня раньше запланированного.

– Хорошо, что я билет заранее не покупала, – обрадованно сказала Кира Гиму, собираясь. – А то менять бы пришлось, в отдельной очереди стоять, да ещё часть денег потеряла бы. Постой-ка…

Кира вспомнила, как после экзамена по химии ездила на рынок, который был возле автовокзала, чтобы погулять по рядам и купить сестрёнке подарок: двадцать седьмого января у неё был день рождения. Подарок быстро нашёлся и Кира подумала о том, что стоит заранее купить билет домой на двадцать шестое. Подумала, но… что-то её остановило и в итоге она вернулась в общежитие без билета.

А ведь обычно на хорошие рейсы билетов не было уже за день-два. А если праздники или каникулы, так вообще за неделю.

– Ты что? Знал?

– Будущее не предопределено, – ответил Грим. – Хотя бы потому, что каждый новый шаг его меняет, создавая новые ветки развития. Но каждый определённый шаг создаёт предпосылки для определённого будущего.

– Это как? – спросила Кира.

– Скажем, чтобы сейчас нарисовать вот этот рисунок на определённом уровне, семь лет назад ты настояла на том, что хочешь учиться в школе искусств. Тем самым ты создала предпосылку для определённого будущего для себя.

– А… ты про это? – задумалась Кира. – Да, я ходила в бесплатный кружок, потому что захотела стать художником. В тот кружок я пришла сама. Меня же, вообще-то, в хор вместе со всем классом определили. Так как должно быть у ребёнка какое-то внеклассное занятие. А потом нам сказали подняться на второй этаж дворца пионеров, чтобы посмотреть выставку рисунков перед Новым годом. Я её увидела и захотела также. Пошла и записалась в кружок. Мне тогда было шесть лет. И четыре следующих года я ходила туда, но вдруг поняла, что мы там делаем одно и то же. Аппликации, маски из папье-маше на Новый год, монотипию, рисунки музыки, изонить, открытку для папы к двадцать третьему февраля, роспись досочки к восьмому марта, а потом всё по новой из года в год. Но школа искусств – платная, так что это нужно было согласовывать с родителями, – предалась она воспоминаниям. – Семь лет назад… Верно. Мне было десять. А в класс ИЗО в школе искусств принимали с двенадцати-тринадцати. Даже экзамен пришлось вступительный сдавать, чтобы такую мелкую приняли. Рисовала натюрморт на мольберте, а все вокруг такие взрослые… на три-четыре года меня старше…

Кира с улыбкой вспомнила своих друзей из школы искусств. Большинство из них были на год её старше, хотя и пришли учиться позже, через год, через два, как она поступила. Она хотела поступать на художника. Но родители сказали, что нужно получать высшее образование, а поблизости учили только декоративно-прикладному искусству на «художников-оформителей», то есть в лучшем случае это было средне-специальное. Тогда Кира нашла, что в её же Политехе появилась кафедра прикладного дизайна, и хотела поступить туда. Но там был огромный конкурс плюс специфические экзамены, которые нужно было сдавать, приехав к ним. Тогда как Кира сдавала вступительные экзамены по целевым направлениям. То есть администрация из района договорилась с ВУЗом о том, чтобы провести вступительные экзамены для школьников-абитуриентов прямо в их городке. Приехали преподаватели. Были предварительные консультации и двухнедельное обучение. Потом они писали математику, физику и сочинение. Эти предметы подходили для поступления на половину специальностей Политеха. По результатам можно было выбрать специальность по проходному баллу.

А вот для дизайна требовалось сдать математику, историю и рисунок. И ехать к ним, где-то жить… Родители были против «непонятной» специальности, да и хотели, чтобы Кира получила крепкое техническое образование, с котором можно было устроиться на хорошую работу и получать за неё хорошие деньги. К тому же они сами были инженерами. Мама тоже закончила «строительство дорог», а папа – специальность по промышленному и гражданскому строительству.

«Рисовать ты сможешь всегда, – сказала мама. – Это будет твоим хобби, никто тебя этого не лишает. Просто высшее образование – это высшее образование, и кстати, в профессии инженера много творчества и созидания. И это приносит пользу людям. Тебе понравится. Кроме того, ты представляешь, на этом дизайне наверняка будут одни девчонки учиться… не группа, а серпентарий. А на технических специальностях большинство студентов – парни. Гораздо проще найти себе нормального мужа, хотя бы выбор есть какой-то. Спутника по жизни надо в студенчестве находить, потом момент будет упущен.»

И Кира согласилась с этими доводами. Она и правда могла рисовать в свободное время, в удовольствие, а не по заданиям или на оценку. Правда, от воспоминаний о её выборе стало немного грустно. Ведь это и правда сделалось её будущим на ближайшие пять, а то и больше лет.

Решив попить чай перед дорогой и отвлечься от ставшими печальными раздумий, Кира вышла в коридор блока и стала набирать воду в умывальнике. Там, во второй раковине, снова мыла посуду Катя. Соседка-пятикурсница ей кивнула:

– Ну что, Кира, как сессия прошла?

– Отлично, всего одна четвёрка! – улыбнулась Кира.

– Как? Всего одна четвёрка? Я ж тебе говорила! Остальные тройки, да? Вместо того, чтобы рисовать, лучше бы учила! – Катя недовольно громыхнула тарелкой.

– Нет, я же сказала: «отлично, всего одна четвёрка». Остальные пятёрки, – сказала Кира медленно.

– Но… Но как? Ты… ты же всё время рисовала! – брови пятикурсницы оказались в середине лба, а глаза округлились, как в мультике.

– Что ты… Я послушала тебя… – хмыкнула Кира и уже в приподнятом настроении вернулась в комнату.

Впереди каникулы!

Примечание:

*В 2000-х годах начался переход на ЕГЭ, но перед этим обкатывали различные варианты поступления и равных возможностей для студентов с периферии.

Глава 10. Ура, каникулы!

Рейс отправлялся всего через полчаса после приобретения билета, так что Кира только и успела, что сбегать в туалет, купить горячий пирожок с капустой у самой опрятной из торговок на рынке и быстро перекусить. В общаге она ничего не готовила, как чувствовала. А Грим мимоходом сказал, что подобные предчувствия можно развивать и не стоит в них сомневаться. Кира темой заинтересовалась. Она пыталась развить интуицию ещё по книгам парапсихологии, которые выпросила у знакомых родителей, и не знала, получается у неё или нет. Тогда Грим сообщил интересный факт, что изначально почти у всех людей есть дар предвидения, который называют интуицией, и что во многом только благодаря этому выживают человеческие дети в такой неблагоприятной среде обитания. Но после, становясь взрослей, большинство «забивают» дар, начиная сомневаться, приводить доводы «за» и «против». В итоге дар «отмирает» за ненадобностью, выпадает, как молочные зубы. Впрочем, в нагрузку к таким вещам кроме плюсов идут и минусы, к примеру, большее восприятие тонкого мира. Поэтому дети «видят монстров», боятся их и могут быть подвержены воздействию. Но стоит только отказаться и убедить себя, что «монстров не бывает», как дети перестают их видеть, а вместе с тем – чувствовать мир и его колебания.

– Но я… не знаю, отказывалась ли я… – задумалась Кира. – В детстве я видела много разного… и потом тоже, хотя и меньше в разы. Наверное, я не думала о том, что их можно не видеть, они же всё равно есть. Парапсихологией я начала заниматься, чтобы понять, что им надо и как с ними взаимодействовать. Хотя там поначалу было больше про медитации, акупунктуру, чакры… Слушай, а получается, что твоя раса довела интуицию до абсолюта и научилась ответно влиять на мир, а не только его чувствовать? – спросила она, вспомнив их знакомство с Гримом.

– В самом примитивном смысле – да, что-то вроде, – уклончиво ответил тот.

Это разговор они продолжили и в автобусе, который оказался полупустым. Кира пересела так, чтобы быть одной на сдвоенном сидении, смотреть в окно и шептаться с Гримом, никому не мешая. Инопланетянин всё чаще общался с ней, а ещё посылал различные мыслеобразы, причём почему-то больше всего ему нравились отрывки из до сих пор любимых ею мультиков и детских фильмов.

– Впереди две недели зимних каникул. Красота! Всё таки жаль, что зачётку пришлось сдать в деканат, чтобы все оценки сверили с ведомостями, – негромко вздохнула Кира вслух «сама с собой». – Уже и не похвастать.

– Похвастаешь своими рисунками, – ответил Грим. – Ты же взяла их с собой.

– Да, – прошептала Кира, предвкушая. – Нужно будет обязательно зайти в школу искусств, школьные каникулы уже точно прошли.

Графичных работ накопилось много. Кира потратила на свои «отвлечения» всю оставшуюся бумагу в пачке А4 формата, которую покупала для курсовых по начерталке. В итоге вышло, что альбомный размер понадобился буквально для двух первых чертежей, а всё остальное уже надо было компоновать на А3, а последнюю деталь вообще на А2, так как не влезало по масштабу.

Как выяснилось, большие листы ватмана продавались отдельно в магазинчике в корпусе «Аэрокосмоса», так что выгодней бумагу было брать там под конкретный чертёж, а не пачкой.

Так что, получалось, что нарисовала Кира не менее двадцати рисунков: в конце сессии они уже сплошь покрывали стол, подоконник и всю кровать соседки. Таша на время экзаменов предпочитала обитать у своей сестры, а затем, закрыв сессию, уехала к родителям, появившись в общежитии лишь на пару часов, восемнадцатого числа.

– Наверное, и к Светлане Викторовне в школу надо заглянуть, – вслух подумала Кира. – Сказать, что благодаря ей я была словно супер-химик в университете. А ещё надо и к Андрею зайти, у него домашнего телефона нет, а я ему написала, что сессия только двадцать шестого закончится.

– Не терпится увидеть друга?

– Не только его. Ещё маму. И у сестрёнки в субботу день варенья. Но вообще друзей – да, конечно, очень хочу увидеть. Некоторые из них поступили далеко, так что только на каникулы есть смысл приезжать. Как раз со всеми увидеться. И ты просто не представляешь, как я скучаю по умным разговорам! Здесь мне почти не с кем пообщаться, – Кира прыснула от того, что Грим послал ей кислое лицо из какого-то уже полузабытого мультика. – А, ты как раз представляешь, да?

Кира хихикнула и вздохнула. Да уж… её страдалец, оказавшийся в полной изоляции не только от любимой, но и от «умных разговоров», как и она во время учёбы в ВУЗе… Это было печально. При этом Грим общался с ней, но… наверняка испытывал ряд затруднений. К тому же, несмотря на то, что он, можно сказать, использовал её память, в некоторых аспектах жизни землян Грим оставался совершеннейшим профаном. Особенно во всём, что касалось взаимоотношений, причём почти любых. Но Грим учился. Это точно. Например, раньше он вообще не понимал юмора, а сейчас даже иногда пытался применить какие-то приколы, чтобы развеселить её или разбавить серьёзность или грубость своих высказываний. Да и в целом наверняка какие-то знания сложно использовать, не понимая чужого менталитета или образа мыслей.

– И я так давно не играла, – успокоившись и решив не заострять, сказала Кира. – А Андрей в письме мне написал, что все студенческие каникулы будет работать наш интеллектуальный клуб, там что-то вроде интеллектуального лагеря для старшеклассников организуют и можно будет собраться хотя бы частью команды. Думаю, что мы только вдвоём с Андрюхой уделаем всех, – она с предвкушением улыбнулась.

– Там ты можешь увидеть Влада. Он же тоже играет в интеллектуальные игры. И всё ещё учится в одиннадцатом классе в школе, – напомнил Грим.

– Хм, – такая мысль уже приходила в голову. – Я не боюсь встречи с ним. Если она вообще будет…

– А хочешь? – подозрительно заинтересовался Грим.

– Сложно ответить, – подумав, сказала Кира. – Бегать от него я точно не намерена. Но… не вмешивайся, ладно?

Сердце защемило от нахлынувших воспоминаний и испытанной боли при расставании.

А ещё мама перед экзаменом по математике написала, что кто-то из знакомых «доложил» ей, что Влад теперь встречается со своей одноклассницей. Их неоднократно видели гуляющими и целующимися на улицах их городка, где ты и не подозреваешь, насколько все тебя знают. И это несмотря на почти тридцать тысяч человек населения.

Избранница бывшего возлюбленного совершенно Кире не нравилась, и дело было не только в банальной ревности. Как раз ревности отчего-то не было совсем, что было для Киры даже удивительно, так как она считала себя ревнивым человеком. Было… недоумение.

Суть в том, что она придерживалась идей о совершенстве и считала, что каждое следующее должно быть лучше предыдущего или хотя бы не хуже. Независимо от того, говорилось ли о рисунках, приготовлении блюд или отношениях. И её буквально коробило при мысли о новой пассии Влада.

Анита. Маленького роста, не выше соседки Таши, точно. То есть на голову ниже Киры и на полторы головы ниже Влада. Анита была девочкой вроде бы умной, тоже играла в интеллектуальные игры, только в команде Влада. Он был капитаном школьной сборной. Кира же в своё время играла в городской сборной. Она даже признавала, что Анита отдалённо привлекательна. Особенно если снять очки с толстыми стёклами. Впрочем, плохое зрение было и у Киры, и если бы не её способности распознавать и воспринимать мир иначе, она бы тоже носила очки. Так что дело было не только в них.

Среди интеллектуалов было не так много девчонок. Когда играла Кира, в городской сборной из шести человек было две девчонки – она и её одноклассница Ксюша. А раньше вообще была только одна – Вера, в некоторых командах – ни одной. У Влада в команде тоже были две девчонки – одноклассница Анита и Света, которая училась в параллели. Кира ровно общалась и приятельствовала с Ксюшей и со Светой. Они часто виделись в школе, на сборах, вместе ходили на всякие мероприятия. В общем, Кира общалась со всеми, кроме Аниты. Точней, с Анитой Кира тоже общалась, но сводила это общение к вежливому и необходимому минимуму.

Кира чувствовала в этой девушке, с которой в последний раз она встречалась весной в школе, какую-то червоточину, неискренность, фальшь. Виной этому была некая манерность, растягивание слов и то, что Анита в каждом предложении подчёркивала какие-то свои успехи, свою миниатюрность и переводила внимание на себя, рассказывая, как ей все завидуют, какая она умная, какая хорошенькая и так далее. Иногда Кира даже испытывала неловкость за неё, хотя остальные вроде ничего особенного не замечали. А ещё над головой Аниты Кира видела странные тёмные пятна и про себя прозвала её «мутной девочкой».

И вот такой поворот.

Получив в письме такую новость, Кира «запечатала» её, чтобы не расстраиваться и не отвлекаться от сессии, но сейчас «раскрыла» и обдумала.

Кажется, это так же, как получить четвёрку по начерталке, когда пятёрку получили девчонки, которые списывали. Было обидно не из-за того, что Влад встречается с кем-то, а из-за того, что тот встречается с кем-то, по ощущениям, «хуже неё». К тому же, они совершенно не подходили друг другу по энергетике.

* * *

Выбравшись из рейсового автобуса, Кира оглядела свой заснеженный городок, до которого от областного центра она добиралась четыре часа. Вдохнула чистый морозный воздух и улыбнулась.

– Вперёд! Нас ждут великие дела!

Впрочем, до дома от автовокзала ещё надо было добраться. Мама или папа, если знали, когда она приедет, старались встретить. А до этого встречал Влад. И как-то выходило, что донести тяжёлую сумку всегда помогали. То парни из общежития, то просто предлагали помощь в автобусе, а Кира не отказывалась. Сейчас же, приехав в три часа дня без предупреждения, она осталась один на один со своей сумкой, полной грязной одежды, постельного белья, подарка сестре, фотоаппарата, пустых банок из-под заготовок и пачки рисунков.

– Чего ж она такая тяжеленная?! – возмутилась Кира протащив сумку два квартала. Предстояло пройти ещё восемь. – Всё, мне это надоело.

Кира поставила сумку на снег и взялась за одну лямку, покатив по накатанному снегу, словно санки. Пожалуй, только в её городке можно было такое провернуть, потому что тротуары и тропинки никто и не думал посыпать солью или шлаком.

Стирать крупные вещи в общаге не представлялось возможности: негде, да и сушить потом где-то надо, но в процессе работы «ездовым человеком» Кира уже начала раздумывать над тем, чтобы отказаться от домашнего постельного, только чтобы не таскать его туда-сюда каждую поездку. В общежитии выдавали бельё, но когда они на него ещё во время зачисления с мамой посмотрели… грязное, драное, в непонятных пятнах… Жуть!

– Может быть, если хорошо попросить кастеляншу, у неё бы нашлось не самое изгаженное постельное? – вслух спросила Кира. – Это сразу минус два-три килограмма. А если стирать понемногу у тёти в машинке водолазки и блузки, то можно ещё сэкономить на весе. И я всё равно у них чаще бываю, чем дома… Хотя это ещё надо у тёти спросить, можно ли. Но с постельным точно надо что-то решать.

– Кира? – удивилась мама, когда она зашла домой. – Мы тебя только в пятницу ждали. Ты же сказала, что двадцать шестого экзамен последний.

– Мне историю автоматом поставили, так что всё – я на каникулах, – широко улыбнулась Кира, утыкаясь в мамину шею, которая с чувством её обняла. – Ладно, мам, дай раздеться, а то жарко.

– Ты, наверное, голодная, сейчас что-нибудь организуем, – пошла на кухню мама.

Кира окунулась в знакомые звуки и запахи и ощутила счастье быть дома.

* * *

На игры, организованные утром в субботу интеллектуальным клубом, из команды Влада пришло только трое парней. Ни Влад, ни девчонки так и не явились. У Киры во время того, как народ подходил, холодило в желудке, и отпустило лишь когда начали читать вопросы. Несмотря на то, что из всей бывшей городской сборной они с Андреем были только вдвоём, всех остальных они «сделали» с неплохим отрывом.

То, что Влад действительно встречается с Анитой, подтвердилось, хотя Кира и не стремилась что-то разузнать. «Добрые люди» нашлись после окончания игры и даже выразили ей сочувствие, в котором она не нуждалась. Парни из команды Влада зачем-то даже озвучили нелестные сравнения не в пользу новой девушки своего капитана, но Кира, сохранив маску безразличия на лице, попросила их прекратить.

– Спасибо за ваши переживания, но мне эта информация и правда не интересна, – со смешком закрыла она интересующую всех окружающих тему.

Даже Андрей посмотрел на неё с удивлением, а потом, когда провожал до дома, спросил, явно не выдержав держать мысли при себе.

– Ты сказала, что тебе не интересно, с кем встречается этот гад, который тебя предал, как ты так можешь вообще?!

– Я всё могу, – невесело усмехнулась Кира, глядя вперёд. – Просто не надо ковырять грязными руками в открытых ранах. Ты, как будущий медик, должен это понимать.

Андрей по глупости и случайности, путанице документов и вообще весьма тёмной истории не смог поступить в тот же университет, что и она. В итоге остался в их городке и начал учиться в медицинском училище, решив, что закончит двухгодичный курс, получит специальность, а потом поступит в медицинскую Академию. Биология и химия у него шли на порядок лучше, чем математика и физика.

– Прости, – смутился Андрей. – Мне же правда… не всё равно.

Кира поняла для себя, что даже умные люди могут не удержать своего неуёмного любопытства в узде. Впрочем, их отношения с Владом всегда притягивали много внимания своей яркостью, и их все считали «идеальной парой». Оба высокие, статные, красивые, умные, весёлые, подающие большие надежды и так далее.

– Хорошо. Скажу один раз, – вздохнув, остановилась Кира, – и то, только потому что ты мой друг. Мне действительно нет до всего этого дела, Андрей. Это уже не моё дело. А его жизнь – это его жизнь, его выбор, даже если он кому-то кажется неправильным. Он делает его сам, – пояснила Кира. – Он выбрал. Я этот выбор приняла. Больше меня это не касается. И я больше не хочу об этом говорить и кому-то что-то объяснять. Вообще не понимаю, с чего я должна кому-то что-то объяснять и выслушивать какие-то гадости о других людях. Зайдёшь к нам? У Нюхи день рождения сегодня. Ей будет приятно, если ты её поздравишь.

– Да, – выдохнул Андрей, моргнув от этой отповеди и резкой смены темы. – Конечно. А… я не помешаю?

– Гости придут только в четыре, а сейчас и трёх нет, – посмотрела на свои любимые часы без цифр Кира. – Пойдём?

– У меня подарка нет…

– Можно без подарка, – попыталась уговорить его Кира. – Просто так.

Семья Андрея была совсем небогата. Мама работала кондуктором рейсового автобуса, а отца Кира видела всего однажды в одних трусах и пьяным, его Андрей тогда вытолкал из коридора в комнату и очень стеснялся. Тогда Кира задумалась о том, что ей с родителями очень повезло и не у всех одинаковые старты для жизни. Андрей стремился к большему и она его в этом поддерживала. Было очень обидно, что он не поступил сразу, и Кира обещала себе, что не слезет с друга, чтобы тот и не вздумал отказываться от дальнейшей учёбы, прогнувшись под уговоры родни или из-за того, что его берут на работу и нужно уже зарабатывать деньги.

– Нет. Неудобно, – ответил Андрей. – Давай, я позже загляну? А… твои родители против не будут? Или Нюха?

– Ты чего? Конечно не будут, – улыбнулась Кира. – Сестрёнка изо всех сил с утра намекала, что если я приведу друзей на её день рождения она будет только рада. Ей двенадцать. Так что официально: приходи. А то там вроде только один её сверстник будет, сын друзей, и шестилетняя мелкота. И не нужно никакого подарка… Ну или купи открытку и сувенирчик какой-то в магазине на Октябрьской.

* * *

Двенадцатилетие сестры прошло довольно весело. Кира достала из ящика стола, который остался за ней, свою тетрадку с играми, загадками и сценариями и провела несколько конкурсов. Андрей пришёл, и подарил Нюхе здоровенную детскую энциклопедию по биологии. Кира её узнала. Это была книга, которую Андрею подарили в конце десятого класса за участие в олимпиадах по биологии, экологии и истории. У Киры была похожая из той же серии, только по математике.

Энциклопедии им вручали на празднике знаний, который ежегодно проводила в мае администрации города. По итогам учебного года отличившимся школьникам раздавали «слонов», грамоты и всяческие дипломы, перемежая награждения выступлениями учеников школы искусств. В одиннадцатом классе Кира выходила на сцену раз пять. За отличное окончание школы искусств, за олимпиады, за интеллектуальные игры.