Текст книги "Училка и хулиган (СИ)"
Автор книги: Мия Шугар
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)
– Я ошибся. Извини Женя, если напугал.
Сразу после завтрака, прошедшего как в тумане из-за напряжения, царившего за столом, Макс проводил меня в комнату и оставил одну. Пару часов я была предоставлена сама себе и развлекалась размышлениями на тему странности жизни среди оборотней. Все у них не как у людей. Я уже боюсь чихнуть лишний раз, чтобы не нарушить какое-нибудь важное правило. Нужно спросить у Виктора Эдуардовича, нет ли у него книги " Этикет оборотней для чайников".
В самый разгар размышлений, в дверь постучали и в комнату вошла оборотница.
– Женечка, смотри, что я тебе принесла.
Леа осторожно положила белое и воздушное, как молочная пенка, облако на кровать и заботливо расправила оборки.
– Что это? – я отложила расческу и повернулась в пол оборота к женщине.
– Платье для праздника.
Точно, сегодня же ночь на Ивана Купала, Макс говорил. А я, после всех переживаний, позабыла.
– Мне обязательно присутствовать?
Я вспомнила Кирилла, Егора, Романа, Альберта и засомневалась в том, что вечер закончится хорошо.
– Обязательно, Жень. – Леа загадочно улыбнулась, подошла и взяла в руки расческу. – Давай заплету тебя.
Женщина аккуратно отделяла прядь за прядью и замысловато вплетала в косу.
– Расскажи о празднике. – вздохнула я, смирившись с тем фактом, что пойти все-таки придется.
Леа вынула шпильку изо рта и ловко подколола непослушный локон.
– Праздник Купала очень древний, как ты знаешь. Корнями восходит аж к дохристианским временам. Мы его празднуем точно так же, как люди. Девки гадают на парней, плетут венки, гуляют по лесу, купаются. Парни удаль свою показывают. Как стемнеет, костры зажжем. Хороводы, песни, прыжки через костер – все, как обычно. Но есть и отличия, конечно. Например, сегодня любой волк может бросить вызов другому, чтобы решить спорный момент.
Леа замолчала и внимательно осмотрела получившуюся прическу, оценивая результат трудов.
– Я поняла, – грустно протянула я. – Под спорным моментом ты подразумеваешь меня? Максу придется драться с Кириллом?
– Не только тебя, Жень. К сожалению, у Макса накопилось много таких нерешенных споров и я даже не представляю, сколько вызовов ему сегодня бросят.
Я ошеломленно посмотрела в сочувствующие глаза Леи.
– Но его же не убьют?
Это мой голос так дрожит?
– Нет, конечно. Альфа не позволит.
Больше я ничего спрашивать не стала. Просто не решилась.
Время до вечера тянулось невыносимо долго. Я ходила по комнате из угла в угол, как раздраженный зверь, запертый в клетке. Видели, наверное, в зоопарке таких? Вот и я методично, раз за разом, перемеряла шагами пространство своей спальни и никак не могла успокоиться. Сунулась было из комнаты, в надежде найти Лею и помочь ей по хозяйству, чтобы отвлечься от дурных мыслей, но была остановлена незнакомым парнем, дежурившим в коридоре. Он вежливо, но твердо велел зайти назад и не выходить, пока не позовут. Мне такое предложение очень не понравилось, но, оказалось, что парень отирается возле моей двери по приказу Виктора Эдуардовича. С этим я уже ничего поделать не могла, пришлось смириться и вернуться назад.
Так и металась я несколько часов кряду, лишь изредка присаживаясь на кровать, чтобы через пару минут вновь подскочить и возобновить свое бессмысленное хождение.
Тревога за непутевого Макса полностью поглотила мысли. Вот казалось бы – сам виноват, натворил дел, так пусть расхлебывает. Мне-то какая печаль? Я его знаю без году неделю. Но нет же, глупое сердце то сжимается от страха, то бешено разгоняется в панике. Да еще Кирилл этот… Отчетливо помню, какие страшные раны он нанес моему волку. Эх…
– Жень, пора. – В приоткрытую дверь просунулась голова Леи. – Праздник скоро начнется. Давай, одевайся и выходи.
Я кинулась в ванную, на ходу стягивая сарафан. Быстро ополоснулась, вытерлась и надела приготовленное Леей платье. Мазнула по губам гигиенической помадой, поправила пышный подол и шумно выдохнула, пытаясь успокоиться.
В дверь постучали.
– Уже выхожу, – ответила я и повернула ручку.
Глава 20
Когда Леа говорила, что Купала отмечается оборотнями так же, как и людьми – она явно льстила последним. Мне, конечно, доводилось видеть купальские гуляния, но все они просто меркли перед тем праздником, который организовал Виктор Эдуардович.
На огромной поляне, скрытой со всех сторон лесом, уже заложили большой центральный костер и множество мелких. Девушки и женщины, все сплошь в светлых простых сарафанах и платьях, спешно заканчивали накрывать богатые столы. Детвора беспорядочно носилась и мешалась под ногами у взрослых. Мужчины среднего возраста вели степенные беседы, а молодежь уже вовсю шутковала – кто перетягивал канат, кто испытывал силы в армреслинге, а кто и боролся. На поляне царило веселье и предвкушающее оживление.
Мы с Леей и с сопровождающим нас оборотнем появились на поляне в момент, когда Роман Лисовец, наряженный в необычную холщовую рубаху, пытался сдвинуть с места Илью Митрофанова. Он уцепился за пояс Ильи и, покраснев от натуги, изо всех сил толкал его назад. Илья же только улыбался и стоял, как вкопанный. Вокруг мужчин собралась целая группа поддержки из девушек и задорно подбадривала соперников.
Едва мы вышли из-за деревьев на открытое пространство, как привлекли всеобщее внимание. Женская часть стаи с любопытством разглядывала меня, при этом не стесняясь тут же обсуждать с подругами увиденное. Мужчины были более сдержанны, но тоже не скрывали интерес.
Роман приветливо улыбнулся, махнул рукой и крикнул:
– Привет, Жень!
Митрофанов сдержанно кивнул, на секунду отвлекаясь от противника, чем Лисовец тут же и воспользовался – сделал подсечку и опрокинул Илью наземь под смех и улюлюканье болельщиков.
Я тоже не удержалась и захихикала. Очень уж обиженный и растерянный вид имел грозный глава Игнатовской службы безопасности, не ожидавший подлости от друга и соратника.
Мы с Леей прошли дальше, в самый центр поляны, на ходу здороваясь с многочисленными участниками гуляния. Нашей целью был, как оказалось, длинный стол, застеленный белой скатертью и плотно уставленный блюдами, подносами и тарелками с угощением. За столом никого не было и Леа, совместно с охранником Михаилом попытались усадить меня за него.
– Не хочу я сидеть одна! – возмутилась я и наотрез отказалась садиться, несмотря на уговоры.
– Ладно, стой здесь. И ни шагу в сторону, поняла? Мне нужно отойти на несколько минут.
Леа явно была недовольна моим неповиновением и укоризненно покачивала головой, пока не скрылась в шумной толпе. А я осталась на месте, изображая послушную девочку и не решаясь двинуться с места.
– Женя!
Я повернула голову и увидела Кирилла, неуверенно улыбающегося издалека. Миша, мой охранник, тут же шагнул вперед, закрывая спиной обзор, и вытянул вперед руку в запрещающем жесте.
– Стой, где стоишь! – жестко осадил он Кирилла.
– Миш, ты чего? Я ничего такого… Извиниться хотел..
– Кир, не подходи! У меня приказ альфы.
Растерянное лицо Кирилла вытянулось от удивления.
– Ну ладно… Жень! Ты слышишь?
Я выглянула из-за спины Миши и, на всякий случай, нахмурилась.
– Жень! Ты извини меня, пожалуйста. Я не должен был тебя втягивать. Макс козел, конечно, но ты-то не при чем. Извинишь?
Я фыркнула и спряталась назад за спину охранника. На Кира я все еще немного сердилась и прощать его не намеревалась.
Внезапно, толпа вокруг заволновалась и тут и там раздались приветственные крики.
– Альфа!
– Альфа пришел!
Михаил отошел в сторону и моему взору открылась торжественная процессия, возглавляемая Виктором Эдуардовичем. Спокойный и уверенный в себе, он смотрел на членов стаи с теплой улыбкой и едва заметно кивал каждому. За Игнатовым следовали его друзья альфы, приехавшие на праздник. Все они были одеты в светлые льняные одеяния, очень простые, но добротные. Альфы принесли с собой ауру силы, заставившую присутствующих почтительно склонить головы. На меня сила не особо подействовала, я просто сделала, как все, чтобы не выделяться.
Подождала несколько секунд и, осторожно подняв голову, словила взгляды Виктора Эдуардовича и его друзей. Игнатов усмехнулся, но ничего не сказал. Зато я заметила, что никто кроме меня головы не поднимал и очень смутилась.
– Друзья! Сегодня мы собрались здесь, чтобы за накрытыми столами, в окружении самых близких, отпраздновать ночь на Ивана Купала. Пусть горящие костры заберут все невзгоды и болезни, а огонь очистит наши души и сердца! – громкий голос Виктора Эдуардовича нарушил тишину поляны и прошелся волной над склоненными головами.
Толпа радостно загудела, поддерживая своего альфу, и начался праздник. Игнатов и его высокие гости расселись по местам, остальные оборотни разошлись группами кто куда. Заиграла музыка, послышался смех и девичье пение.
Прибежала запыхавшаяся Леа и, сдернув меня с места, практически насильно усадила за стол, рядом с собой.
– Где Макс? – шепотом спросила у оборотницы я, опасливо косясь на внушающих страх соседей. Особенно напрягал патлатый Альберт, непрестанно крутивший головой и кого-то высматривающий.
– Скоро будет, не переживай, – отмахнулась Леа. – Ешь давай, скоро танцы начнутся.
Я нехотя ковыряла вилкой салат, разбирая его на составляющие. Что это со мной приключилось, интересно? Раньше только едой и успокаивалась, а сейчас аппетит совсем пропал. Исхудаю так, за непутевого Макса переживая.
Альфы неторопливо вели разговор и поглядывали на веселящихся оборотней. Солнце уже склонилось над горизонтом и специально поставленные костровые занялись разведением огня. Я задумчиво обвела поляну взглядом. Где же Макс? Вздохнула горестно и обратила внимание на Альберта. Альфа тундровых волков вел себя крайне подозрительно и странно. Он постоянно хмурился, принюхивался и бесконечно поворачивался в одну сторону, пытаясь что-то рассмотреть среди деревьев. Его беспокойство все возрастало, пока не дошло до предела. Неожиданно для всех, кроме меня, конечно, Альберт вскочил на ноги в бросился в лес.
Разговоры за столом мгновенно смолкли, а Виктор Эдуардович даже встал, чтобы посмотреть, что случилось и куда умчался его гость. Темнота вокруг уже сгустилась, и я понятия не имею, что Игнатов может рассмотреть в ней, но с другой стороны – он же оборотень. А зрение у волков – каждому бы такое.
Прошло не больше минуты и из леса донесся истошный женский крик. Несколько мужчин-оборотней тут же сорвались с места и умчались на разведку. Игнатов неторопливо стянул рубаху через голову, кинул ее на лавку и направился к едва виднеющимся деревьям.
Оставшиеся на поляне оборотни тихонько переговаривались и поглядывали на опушку.
– Что случилось? – теплое дыхание пощекотало ухо, на плечи легли крепкие ладони и легонько помассировали напряженные мышцы.
– Макс… Наконец-то! – я почти плакала от переизбытка эмоций. – Где ты был?
– Тссс. Маленькая… Ты волновалась обо мне?
Нет, ну вы видели такого стервеца? Довел до приступа тахикардии и улыбается, как ни в чем не бывало.
– Вот еще! – сердито скинула с себя загребущие лапы и вздернула нос кверху. – В лесу кто-то кричит. Испугалась немного.
Макс сосредоточенно прислушался, слегка поворачивая голову из стороны в сторону. И явно же что-то слышал, в отличии от меня – девушки с самым обыкновенным человеческим слухом. Я, кроме визгов разной тональности, не могла уловить ровным счетом ничего. Хотя и этого было достаточно, чтобы довести меня до состояния крайнего нервного напряжения.
– Макс, ну что там? – нетерпеливо подергала оборотня за рукав просторной рубахи, приплясывая на месте.
Макс задумчиво потер переносицу большим и указательным пальцами, скривился на очередной вопль, раздавшийся совсем близко, и посмотрел на меня.
– Сейчас сама узнаешь.
– Отпусти! Козел! Да у меня знаешь, какие связи? Закопают тебя и следов не оставят! Отпусти! Ааааааа! Помогите!!!!
На поляне появился невозмутимый Альберт с брыкающейся и орущей добычей на плече. При ближайшем рассмотрении, добыча оказалась растрепанной и насмерть перепуганной Машкой. Я было дернулась навстречу альфе тундровых волков, но Макс перехватил меня и крепко прижал к груди, попутно поцеловав кончик уха и прошептав:
– Не вздумай лезть.
Мне и самой не особо хотелось контактировать с суровым северным варваром, потому вырываться и скандалить не стала, но за происходящим наблюдала внимательно.
– Альберт, честно сказать, я слегка заволновался, – Изо стола поднялся один из альф, имя которого я благополучно позабыла. А ведь за завтраком нас представляли. – Давно не видел тебя так резво бегающим. Думал – враги напали, а ты за девкой помчался, оказывается.
Окружающие дружно захохотали. Я же нервно кусала нижнюю губу, ерзала в теплых объятьях Макса и пыталась понять, что же здесь происходит.
– Решил открыть ночной забег раньше времени? – насмешливо спросил другой альфа, рыжий и коренастый. И не спрашивайте меня, как его зовут. Хоть убейте – не вспомню.
– Смейтесь-смейтесь, неудачники, – осклабился в хищной ухмылке жуткий Альберт. Сейчас, при свете костров он приобрел еще более устрашающий вид и я неосознанно сама прильнула к Максу, в поисках защиты и поддержки.
Варвар повел плечом и скинул хнычущую Машку себе под ноги. Любимова шлепнулась бесформенной кучей и завопила с новыми силами:
– Урод! Тебе конец, скотина! Заказывай гроб, ушлепок!
– Я лучше закажу нам кровать побольше, – противно рассмеялся Альберт, ударил себя кулаком в грудь и поднял руку вверх.
Я задрала голову, пытаясь понять, куда он показывает. Оказалось, никуда. Просто руку поднял, да как заорет:
– Волки! Поздравьте меня с обретением пары!
Толпа восторженно загудела, а Альберт наклонился, схватил Машку за волосы и рывком поставил на ноги. Любимова завизжала и впилась ногтями в пальцы обидчика, пытаясь освободиться от стального захвата. Но Альберту на ее трепыхания было глубоко начхать. Он грубо повернул голову своей новообретенной пары в сторону и с утробным рыком впился в шею.
Любимова беспомощно вскинула руки и захрипела, а я в ужасе вцепилась в Макса, крепко удерживающего меня на месте.
– Нет, нет…. Макс! Он же ее убьет!
– Он убьет любого, кто ему помешает.
Голос Виктора Эдуардовича прозвучал убийственно спокойно. Как он может сохранять невозмутимость, глядя на эту жуткую сцену?
– Виктор Эдуардович! Альфа! Вы не вмешаетесь? – с мольбой спросила я у безразличного оборотня.
Игнатов-старший с недоумением перевел взгляд на меня.
– Ты сейчас серьезно, Жень? Мария подставила тебя и обокрала меня. Сбежала из моего дома, где хоть и сидела взаперти, но была в полной безопасности, и попалась в лапы Альберту. Я сразу заподозрил, что он ее чует, как пару, но, зная нрав и характер своего друга, не торопился их знакомить. И Марии очень советовал сидеть тихо и не глупить. Но она сама сделала выбор и решила свою судьбу. Я, думаю, это самое подходящее наказание для твоей гламурной подруги – быть парой тундрового волка. Поедет с ветерком на север и будет рожать Альберту наследников одного за другим. Вдали от цивилизации, в условиях суровой дикой природы. – Игнатов усмехнулся. – Будет щеголять в меховых унтах и оленьих шкурах. Но это не сразу, конечно, а когда Альберт ее из постели выпустит и позволит одеться.
На этих словах старшего брата, Макс так мечтательно вздохнул, что я сразу поняла – от него поддержки не дождусь.
Альберт, между тем, принимал поздравления и купался во всеобщем внимании. Каждый второй оборотень считал своим долгом лично подойти, хлопнуть удачливого собрата по плечу и пожелать крепкого и многочисленного потомства.
Машка сидела в ногах у патлатого альфы, поджав колени к груди, и в шоке наблюдала за происходящим. Ее бешенные глаза на секунду остановились на мне и в них промелькнула искра узнавания. Любимова дернулась в попытке встать и закричала:
– Женя, помоги мне! Они тут все сумасшедшие маньяки!
Оборотни, обступившие Альберта и Машку, рассмеялись и кто-то сказал:
– Слушай, Ал, а она непокорная. Придется тебе воспитывать ее.
– С удовольствием!
В голосе Альберта было столько похотливого предвкушения, что даже мне стало не по себе, не то что бедной Машке.
Варвар наклонился к ней, легко поднял, закинул на плечо и широко пошагал в лес под вопли своей пары и дружное улюлюканье оборотней.
Оборотни долго и шумно обсуждали произошедшее, не скупясь на двусмысленные комментарии и скабрезности. Похоже, никого не смущало явное несогласие Любимовой становиться парой варвара из тундры. А я невольно сравнила своего Макса с грубым Альбертом и пришла к неожиданному выводу – мой-то вообще душка на фоне Машкиного. Ой, я сказала мой? Неужели, привыкла к мысли о том, что мы пара?
Украдкой посмотрела на Макса, пока он оживленно беседовал о чем-то с Виктором. Братья явно спорили, но по-хорошему, без злости. Это для моего нервного оборотня уже большое достижение. Макс стоит вполоборота, освещенный яркими отблесками костра. По красивому мужественному лицу и тренированному телу пробегают блики и тени, отбрасываемые пляшущими языками пламени. Вот положу руку на сердце, и честно признаюсь вам – залюбовалась. Красивый, зараза.
Макс, почувствовав мой изучающий, чисто женский взгляд, оглянулся. Заметил интерес, конечно, игриво улыбнулся и подмигнул. Я тут же смущенно уткнулась в тарелку и принялась гонять зеленый горошек вилкой.
Вскоре все более-менее успокоились и праздник продолжился. Молодежь стаи затевала один хоровод за другим. Девушки запевали тягучие народные песни и вылавливали сопротивляющихся парней. Чуть не насильно утягивали в хоровод. Парни для виду ворчали, мол, не мужское это дело – вокруг костров выплясывать, но, в итоге, сдавались и послушно позволяли собой крутить и вертеть. Некоторые шутливо грозили, что на ночном забеге отыграются за то, что их заставили танцевать.
– Что за ночной забег? – повернулась я к Лее, расправляющейся с куском мяса солидного размера.
– Ооо. – глаза оборотницы заблестели, а губы растянулись в улыбке. – Это наша традиция. По команде альфы, все самки стаи побегут в лес. Самцы дают нам фору в несколько минут и бегут следом.
– Зачем? – не поняла я. – Догонялки? Спортивные состязания? Эстафета?
Леа подавилась чем-то и отвернулась, пряча лицо. Ей потребовалось несколько минут на то, чтобы прокашляться и успокоиться. Этого времени мне хватило с лихвой для принятия того факта, что я вновь сморозила что-то невпопад. И мозги со скрипом, но выдали-таки версию странной реакции оборотницы. Я страшно смущалась и пыталась согнуть металлическую вилку в руках, но вопрос, мучающий меня, все-таки задала:
– Этот ваш забег, он для этого самого что-ли?
Леа непонимающе уставилась в мои бегающие глазки, заценила пунцовые уши и рассмеялась, когда сообразила, что именно я имела в виду.
Купальские костры отбрасывали причудливые отблески на темную стену леса, играя светом и тенями.
Я развернулась лицом к танцующим под звездным небом девушкам и погрузилась в созерцание плавных движений под чарующую музыку. Леа сидела рядом, почти касалась своим плечом моего и неторопливо рассказывала:
– Ночные забеги у оборотней – это традиция с незапамятных времен. Еще моя бабка рассказывала, как они с дедом бегали по лесу. И ее бабушка бегала. Надеюсь, когда-нибудь мои дети тоже побегут, – Леа вздохнула и украдкой бросила взгляд в сторону альфы.
Я тоже не удержалась и посмотрела. Виктор Эдуардович словно почувствовал пристальное внимание и поднял голову. Наши взгляды пересеклись буквально на секунду, но я успела заметить в глубине его глаз тревогу. Всего мгновение понадобилось Игнатову, чтобы стереть озабоченное выражение с лица, улыбнуться и махнуть нам рукой.
– А у тебя есть дети? – спросила я у оборотницы, пытаясь заглушить зарождающееся в груди беспокойство.
– Нет. – Леа ответила так сухо, что сразу стало понятно – эта тема для нее болезненна и продолжать расспросы не стоит.
Я понятливо кивнула и вернулась к прежней теме разговора:
– Так что там с забегом?
Леа словно только и ждала моего вопроса. С заметным облегчением выдохнула и продолжила:
– В забегах все просто, Жень. Самки убегают, самцы их догоняют. Вот и вся премудрость.
– Зачем догоняют-то?
– Вот заладила! Зачем, да зачем! Догонит тебя Макс – узнаешь.
– Леа…, – заныла я, – ну расскажи.
Оборотница что-то пробормотала, закатив глаза к темному небу.
– Жень, ну вот смотри. Есть, допустим, парень и есть девушка, которая ему очень нравится. Так вот, в ночь забега парень может догнать свою зазнобу и попытаться сделать своей.
Леа замолчала и посмотрела на меня кристально честными глазами.
– Это в каком смысле – попытаться сделать своей? – с подозрением спросила я. – Укусить что-ли? А если девушка против?
Оборотница вскочила на ноги, а я сердито прикрикнула:
– Ты куда?! Леа!!
– Жень, я там забыла… Скоро вернусь! Если есть еще вопросы – у Макса уточни.
И, прежде чем я успела хоть что-то сказать, оборотница просто-напросто сбежала.
Я же осталась в состоянии глубочайшей задумчивости и с очень нехорошим предчувствием по поводу таинственного ночного забега. А, впрочем, мне-то чего волноваться? Я не оборотень и носиться ночью среди деревьев и кустов не собираюсь. Голова у меня одна и я не планирую с ней пока расставаться, потому рисковать не буду. Посижу тут, на полянке. Дровишки в костер подбрасывать буду, а волки пусть бегают по своим тайным делам, раз у них такая традиция.
Воодушевленная мыслью, что биться лбом об скрытые темнотой стволы деревьев не придется, я огляделась и поняла, что танцевально-вокальные выступления закончились.
На поляну принесли массивное деревянное кресло и в него уселся Виктор Эдуардович. Члены стаи подходили и рассредоточивались вблизи альфы, образуя большой полукруг.
– Что происходит? – шепотом поинтересовалась у Михаила, отирающегося поблизости.
– Сейчас начнутся бои чести, – так же тихо ответил охранник, и я в ужасе застыла, чувствуя, как сердце в груди неприятно споткнулось, сбиваясь с ритма.
– Женя, ты чего? Плохо? – потряс меня охранник за плечи.
Я отпихнула его и присела на корточки, глубоко дыша и борясь с тошнотой. Бывает со мной такое от страха. Хорошо еще, что медвежьей болезнью не страдаю, а то есть у меня одна знакомая – чуть переволнуется и сразу в туалет мчится.
Михаил опустился в траву рядом со мной.
– Женя, послушай, тебе нужно взять себя в руки. Макс уже нервничает, он чувствует твой страх и беспокоится. Ты его ослабляешь, понимаешь?
Я медленно подняла голову и сфокусировала взгляд на оборотне.
– Он меня чувствует?
Михаил кивнул и сочувственно улыбнулся.
– Ты его пара. Его сила и слабость. Я знаю, тебе страшно, но ты же хочешь помочь Максу?
– Конечно! – поспешно согласилась я и поморщилась от очередного желудочного спазма и отвратительной волны тошноты.
– Тогда успокаивайся и, желательно, побыстрее, – прошипел Миша. – Я не могу тебя увести, Макс взбесится. Он и так уже сам не свой от твоих эмоций.
Я кое-как сглотнула противный ком, образовавшийся в горле, и неуклюже поднялась на ноги. Осторожно глянула в сторону импровизированной арены и сразу увидела Макса. Он смотрел на меня больными, измученными глазами и тяжело дышал. Напряженный вид оборотня говорил об отчаянном желании броситься ко мне, но что-то его сдерживало.
Мне стало так стыдно за свое поведение. Макса ожидает неизвестно сколько боев, а я тут нашла время панические атаки переживать. Глубоко вдохнула и круговыми движениями размяла шею, прогоняя остатки дурноты. Натянула улыбку на лицо и тихо, едва шевеля губами, прошептала Максу:
– Я в порядке.
Он высоко вскинул голову и прищурился. Я улыбнулась чуть увереннее и подошла ближе. Оборотни, стоящие возле альфы, расступились и буквально вытолкнули меня в первый ряд зрителей. Если бы спросили меня, то я бы предпочла отсидеться за спинами членов стаи. Но поинтересоваться моим мнением на этот счет забыли и пришлось стоять по правую руку от Виктора Эдуардовича. Макс расположился слева от брата вместе со всеми друзьями альфы.
– Начинаем, – громко объявил Игнатов.
Голоса на поляне стихли, лишь потрескивание поленьев в кострах нарушало тишину.
– Друзья! Стая! Впереди у нас кульминация праздника – долгожданный забег по лесу. Но прежде, чем продолжить, мы должны разрешить все споры и уладить конфликты, чтобы с чистыми помыслами и сердцами начать новый этап жизни. Итак, я слушаю. Кто желает начать?
Едва Виктор Эдуардович закончил свою речь, в центр полукруга выскочил молодой светловолосый парнишка. В толпе зрителей раздались смешки, но строгий взгляд альфы моментально навел порядок.
– Представься, как положено, – мягко подбодрил паренька Игнатов.
Тот расправил плечи и, звенящим от напряжения голосом, быстро затараторил:
– Я, Сергей, сын Анатолия из Волжской стаи, вызываю на бой чести Александра, сына Геннадия.
– Основание?
– Защита чести и достоинства! – выкрикнул Сергей и сжал кулаки.
В рядах зрителей послышалась возня и взрослый мужчина вытолкал в центр арены другого парня.
Оборотни уже не скрывали смех, и даже Игнатов улыбнулся.
– Геннадий, я уверен, что Александр и сам бы нашел дорогу.
Взрослый оборотень ничего не ответил, сложил руки на груди и встал в первом ряду, хмуро наблюдая за сыном.
– Александр, принимаешь ли ты вызов Сергея? – спросил альфа.
– Принимаю, – буркнул тот в ответ и отвел взгляд.
– Начинайте! – приказал Виктор Эдуардович, и парни разошлись в стороны, быстро разделись, абсолютно не стесняясь наготы, и обернулись в небольших лохматых волков.
Волк Сергея, светло-песочного окраса, был чуть крупнее серого волка Александра и первым бросился в атаку. Я, конечно, не особый спец по волчьим боям, но даже на мой дилетантский взгляд было видно, что эти мохнатые драчуны не опытные бойцы. Эмоций и шуму много, а толку мало. Броски смазанные, захваты неуверенные, а силы ограниченные. Уже через несколько минут серый волк выдохся и песочный смог подмять его под себя, вцепившись в горло. Серый жалобно взвизгнул, но сделать ничего не смог. Отец Александра вздрогнул и напрягся, переживая за сына.
– Стоп. Бой окончен. Победа засчитана Сергею. – спокойный голос альфы разнесся по поляне и заставил песочного волка разжать челюсти.
Серый тяжело поднялся и, опустив голову, поплелся в сторону леса.
Зрители начали оживленно обсуждать короткий бой, но вышедший на арену мужчина перетянул все внимание на себя. Голоса постепенно смолкли и воцарилось напряженная тишина. Егор, а это был он, стоял уверенно, гордо расправив плечи и смотря только на Макса.
– Тебе есть, что сказать? – прервал затянувшуюся паузу Виктор Эдуардович.
Егор перевел взгляд на альфу и произнес:
– Я, Егор, сын Василия из Волжской стаи, вызываю на бой чести Максима, сына Эдуарда.
– Основание?
– Защита чести и достоинства.
Сама не поняла, как пережила тягучую паузу и не свалилась безвольным кулем от переизбытка эмоций. Наверное, меня поддержало обещание держать себя в руках, которое опрометчиво дала Михаилу. Он расположился прямо за моей спиной и строго следил, чтобы я не выкинула чего-нибудь не по волчьему протоколу. Уж не думает ли мой временный телохранитель, что я кинусь разнимать волков? Хотя… Пусть стоит, в общем. Не мешает он мне.
– Максим, принимаешь ли ты вызов? – голос Игнатова вернул расползающиеся мысли в нужное русло и я, с тревожным ожиданием, посмотрела на Макса.
– Принимаю.
– Начинайте.
Мужчины по команде альфы разошлись в разные стороны.
*
Вы знали, что в обморок можно упасть два раза подряд? Я вот, например, не знала. Но доказала на практике, что все возможно при желании.
А желание брякнуться оземь возникло уже в первые минуты остервенелой схватки между матерыми волками. И дальше потребность спрятаться в спасительном обмороке непрерывно нарастала с каждым броском животных. Некоторое время я еще держалась, лишь вздрагивая и прикрывая глаза на особо страшных моментах. Но, когда Макс не успел среагировать на обманный маневр Егора и пропустил неожиданный выпад соперника, впившегося ему в область лопатки, я упала.
Как же хорошо в беспамятстве. Тихо, спокойно, никто не кричит и не дерется.
– Женя! Женя, очнись! – взволнованный голос доносится откуда-то издалека. Слышно плохо, как-будто говоривший укрылся в лабиринте пещер и теперь пытается докричаться до меня. А хитросплетение тоннелей искажает и приглушает его голос, меняя до неузнаваемости.
– Евгения, ты слышишь меня? – о, а это уже Виктор Эдуардович. Точно он, я его ни с кем не спутаю. Хотела ответить, что прекрасно слышу, но вместо слов с губ сорвался невнятный то ли сип, то ли писк.
– Женя, Женечка… – беспокойный шепот и теплые руки, торопливо ощупывающие мое тело. Ну Макс он и есть Макс. Время идет, а привычки не меняются. Лишь бы потрогать, да потискать.
– Все нормально, – бормочу я и пытаюсь открыть глаза. Врать не буду – получилось не сразу. Но, когда все же удалось разлепить веки, пришлось тут же пожалеть об этом.
Прямо перед глазами оказалась истерзанная плоть Макса. Глубокие раны покрывали его грудь и плечи рваными лоскутами. Оборотень сидел на земле, уложив меня себе на колени и с этого ракурса открывался чудесный обзор на его окровавленный торс. Я судорожно вскрикнула и попыталась приподняться, но внезапная волна дурноты вновь утянула сознание в темноту, скрыв от чувствительной натуры ужасы окружающего мира.
Следующее пробуждение было уже совсем другим. Сознание вернулось мгновенно, как по щелчку выключателя. Я просто открыла глаза и поняла, что все вижу, слышу и чувствую. Голова моя покоилась на бедрах грустного, но уже чистого и одетого в рубаху Макса. Без кровавых разводов он выглядел уже не так пугающе, а вполне себе обычно, что не могло не радовать.
Я осторожно приподнялась, проверяя себя на склонность к третьему обмороку и обнаружила, что чувствую себя, в общем-то, неплохо, учитывая предложенные объстоятельства.
– Как ты? – в голосе Макса столько нежности и тревоги, что мне даже стыдно.
– Нормально. А ты? У тебя такие раны… Я испугалась.
– Ерунда. Заживет быстро.
– А Егор?
– Его унесли.
Такой ответ пугает и оставляет слишком большой простор для неуемной фантазии, потому приходиться уточнить:
– Он жив?
Макс усмехнулся и медленно провел рукой по моим волосам, пропуская пряди через пальцы и тщательно обнюхивая кончики волос.
– Жив и почти здоров. Не переживай, Жень. Мы разрешили наш спор.
Я облегченно вздохнула и некоторое время молча наблюдала за чьим-то боем на импровизированной арене.
– Может, пойдем домой? Я так устала. – пожаловалась я Максу, когда очередная схватка закончилась и потрепанные волки разошлись, оставляя зрителей бурно обсуждать бой.
– Скоро уже, Жень. Потерпи немного.
Что-то в интонации Макса насторожило, но обдумать эту странность я не успела.
