Текст книги "Огненный стяг. Дом Земли"

Автор книги: Мия Мара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Глава 2. Одинокие сердца

Поездка в глухую деревню стала для большинства членов семьи Лугининых полной неожиданностью. Июньским вечером, наблюдая за уставшим после тяжелого рабочего дня мужем, Ольга вдруг предложила: «А давай, бросим всё и на пару дней отправимся с детьми в деревню, к моей тетке!»

Вадим Лугинин озадаченно посмотрел на жену. Он очень любил Ольгу, но так уставал на работе, что порой напрочь забывал о том, что у него есть жена и дети. Да, и про свое собственное существование тоже забывал. Компания, владельцем которой Вадим являлся, требовала много внимания и отнимала все силы. Он как раз обдумывал предстоящие завтра переговоры с поставщиками, когда супруга вдруг внесла в его хорошо спланированную жизнь хаос в виде неожиданного предложения.

Ольга всё свое время посвящала дому и детям. Она совершенно не разбиралась в бизнесе, интересы супругов пересекались лишь в бытовых вопросах и в вопросах воспитания детей. Однако сам Вадим смутно догадывался, что именно жена является ключом к его финансовым успехам.

До знакомства с Ольгой в жизни Вадима творилась полная ерунда, а после их встречи он словно нашел недостающую часть себя – вторую половину. С того времени ему начало везти.

Конечно, понял он это не сразу. Однажды, несколько лет назад, Вадим упрекнул жену в том, что она ничего не делает. На самом деле, он не желал её обидеть, его просто беспокоило, что красивая, умная и образованная женщина не стремится достичь в жизни каких-либо вершин.

Ольга восприняла упрек мужа совершенно спокойно и вышла на работу. Сразу после этого всё проекты и планы Вадима начали сыпаться как карточный домик. Через несколько месяцев, почувствовав себя заброшенным и раздавленным, он попросил жену снова заняться домом и детьми. После этого дела Вадима необъяснимым образом нормализовались, и он больше никогда не упрекал и не пытался переделать жену.

Именно поэтому он посмотрел на Ольгу удивленно, но очень внимательно.

– Если ты хочешь поехать, то я согласен. Только захотят ли дети?

– Не волнуйся, – улыбнувшись, успокоила его жена, – это я беру на себя.

***

Егор и Алиса согласились поехать с родителями, хотя и не сразу. Дочку удалось соблазнить возможностью рисовать с натуры красивые пейзажи, а сына – знакомством с троюродным дедом, якобы человеком необычайной силы.

– Чудная всё-таки идея пришла в голову нашей маман, – сказала Алиса брату, когда тот накануне отъезда зашёл к ней в комнату. – Ты слышал что-нибудь об этих родственниках?

– Нет, – ответил Егор, – наблюдая за тем, как сестра собирает вещи. – У меня какое-то странное предчувствие.

Алиса отложила в сторону альбом и взглянула на брата.

– Какое предчувствие?

– Пока сам не знаю.

Егор Лугинин с раннего детства пользовался любовью учителей. С того самого момента, когда на уроке в первом классе он впервые открыл рот и заработал первую пятерку. Учеба давалась ему легко, иногда он даже скучал на занятиях, удивляясь тому, как другие не могут понять таких, казалось бы, простых вещей.

Мальчик отлично успевал по всем предметам. Ему достаточно было единожды прочитать параграф, чтобы запомнить его навсегда. Феноменальная память и аналитический склад ума позволяли парню одинаково легко вникать в гуманитарные и в естественные науки. Благодаря этому ему удавалось оставаться отличником вплоть до конца десятого класса.

При этом Егор не выглядел «ботаником», он занимался боксом, любил музыку, одевался опрятно и модно, был красив и популярен. Девчонки сходили с ума по его светло-русой шевелюре и голубым глазам, а он беззастенчиво этим пользовался.

Отец Егора, будучи успешным бизнесменом, обеспечивал семье безбедное существование. Денег всегда хватало. Мать сидела дома и занималась какой-то женской ерундой. Впрочем, Егор в её дела не вникал. А ещё у него была младшая сестренка Алиса – его полная противоположность.

Семья Лугининых считалась вполне благополучной, такой она и была. Егор любил отца, мать и сестру, но, обладая недюжинным умом, удачливостью и красотой, юноша отчего-то не был счастлив. Ему уже исполнилось семнадцать, а он не понимал, кем хочет стать, куда приложить свои обширные знания и зачем ему столько ненужной информации в голове. Все эти вопросы оставались пока без ответа, и глубоко внутри Егор тайком завидовал сестре.

В отличие от брата, Алиса Лугинина феноменальной памятью и выдающимися способностями к учебе не обладала. Она училась кое-как, иногда даже «сползая» на тройки. Отличалась невнимательностью и с трудом запоминала прочитанное. Из-за низкого роста и огненно-рыжих волос, доставшихся от матери, участь стать самой популярной девочкой в школе ей тоже не грозила.

Прекрасно осознавая, что никогда не будет длинноногой и большеглазой моделью, Алиса при всём этом в свои четырнадцать лет обладала рядом неоспоримых достоинств. Она прекрасно рисовала и страстно мечтала стать выдающимся художником. Единственное, чего она на самом деле боялась, так это не достичь желаемого.

Мечта жгла ей сердце и вела по жизни. Девочка рисовала на всём, что попадало под руку: холсте, бумаге, планшете, обычных салфетках. Она посвящала этому каждую свободную минуту в школе, дома, болтая с подругами. Даже ночью ей снились разноцветные сны.

Эта целеустремленность и четкое понимание собственных желаний вызывали в старшем брате тихую зависть.

Алиса же видела в умном и красивом Егоре идеал – недостижимое для себя совершенство.

***

Заботы о детях и доме волновали Ольгу Лугинину лишь отчасти, основным родом её занятий была магия. Женщина обладала удивительным даром усиливать способности других людей, если направляла на них энергию стихии Огня. Естественно, она не могла просто взять и рассказать об этом мужу, эта тайна касалась не её одной.

Ведьмы и колдуны «из телевизора» вызывали у Ольги приступы смеха. Порой, глядя на бездельников, увешенных затейливыми, но бесполезными амулетами, её подмывало устроить им настоящие чудеса, но она быстро брала себя в руки. Порядочная ведьма никогда не будет торговать магией или тратить силы даром.

Беспокойство мужа по поводу того, что она зарывает свои таланты в землю, вызывало у Ольги улыбку. Настоящая ведьма не станет тратить время на карьеру и достижение социальных благ, её время слишком ценно для этого.

Как жизнь ученого отдана науке, так и жизнь ведьмы посвящена магии. При этом ей совсем не обязательно жить в нищете. Чтобы обеспечить комфорт в жизни ведьмы существуют другие люди. Так, разглядев в своем муже коммерческую жилку и усилив её стихией Огня, Ольга позволила Вадиму реализовывать его стремления, а взамен получила возможность спокойно заниматься тем, что было для неё действительно важно. Ведьма, отдающая свое время на чужое благо, теряет в правах, а это значит, – права теряют и те, кого она усилила. Именно поэтому, когда Ольга вышла на работу, неприятности начались у её мужа. Хорошо, что Вадим быстро, хотя и не без помощи, сообразил, что к чему, и оставил её в покое.

О своих способностях Ольга знала с пятнадцати лет, именно тогда ей передали древние знания. Магией в её семье занимались испокон веков. Все родичи Ольги в той или иной мере обладали способностями, и она прекрасно осознавала, что этот дар перешёл и к её детям. Только до определенного момента открывать им этого не стоило. С давних пор на настоящих ведьм объявлена охота, поэтому и живут они тихо, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, а доверить магию маленьким детям – всё равно, что оставить их у открытого огня.

Сейчас в роду, если не считать практически всемогущую великую хранительницу, было три сильных ведьмы: сама Ольга и её троюродные сестры – Маргарита и Анна. В юности им многое пришлось вместе пережить, но последнее время в целях предосторожности они виделись редко.

Встречи двух и более ведьм могут иметь непредвиденные последствия в виде природных катаклизмов. Единственным безопасным местом для таких свиданий было глухое место неподалеку от полузаброшенной деревни «Тутово», куда члены рода привозили своих повзрослевших детей для инициации и обучения. Именно для этого, а не по какой-то женской прихоти, Ольге понадобилось увезти семью в деревню.

***

Соню Королькову в школе называли «королевой». Она была из тех девчонок, что вечно сводят с ума парней. Белоснежной кожей, большими синими глазами, пухлыми губами и черными блестящими волосами Соня походила на актрис из модных молодежных сериалов.

Девчонки завидовали ей, мальчишки были безнадежно влюблены. Соня же всех их попросту не замечала. Её волновали только новые шмотки и гаджеты, на которые она целыми днями тратила в интернете деньги родителей.

Училась Соня так себе и только для того, чтобы избегать нудных нотаций матери. Та работала судьей и позволяла дочери всё, стремясь загладить вину за развод с её отцом. Соня тайком презирала мать, ведь та оказалась недостаточно хороша, чтобы удержать мужа.

С отцом девочка виделась последнее время очень редко. После развода, он обзавелся новой семьёй, а от дочери по большей части откупался дорогими подарками. Соня быстро сообразила, как можно легко и с пользой для себя использовать родительское чувство вины. В свои пятнадцать лет она уже умела ловко манипулировать окружающими, закатывая истерики и обвиняя их во всех своих несчастьях.

На сверстников Соня производила впечатление неуправляемой, резкой и меркантильной зазнайки. Особое удовольствие ей доставляло настраивать друзей друг против друга. Как любой неуверенный в себе человек, пытающийся скрыть собственные комплексы, она быстро находила слабые места в других и безжалостно на них давила. Её боялись, восхищались и ненавидели. Такая реакция окружающих позволяла Соне чувствовать себя живой и значимой.

Но если бы кто-то хоть раз искренне поинтересовался, чего она хочет, Соня ответила бы: «Любви!»

Порой девочка чувствовала себя ужасно одинокой среди огромного числа ненужных вещей. В тайне завидовала подругам, матери которых по-настоящему участвовали в их жизни, а не откупались дорогими безделушками. Завидовала и за это ненавидела ещё больше.

И вот неожиданно родная сестра отца пригласила Соню поехать с ней в деревню. Сама не понимая почему, девочка сразу же согласилась.

– Тебе будет там скучно, – тревожилась мать, ревнуя к бывшей золовке.

– Всё лучше, чем здесь, – грубо отвечала Соня, игнорируя обиду в голосе матери.

Она и сама удивилась этому приглашению. С теткой они никогда не были близки и виделись в основном на праздниках ещё в те времена, когда родители девочки жили вместе.

Анна, так звали сестру отца, в отличие от других родственников, не испытывала по отношению к племяннице никакой жалости или чувства вины, а потому не поддавалась на провокации.

Совместная поездка предоставляла Соне возможность лучше узнать человека, которого ей пока не удавалось подчинить, ну и сулила какое-никакое приключение. Поэтому, не обращая внимания на вялые протесты матери, девушка собрала сумку и принялась ждать.

Анна заехала за ней ранним утром. Погода выдалась солнечной и безветренной, поэтому Соня заранее спустилась во двор и ждала там, лениво покачиваясь на скрипучих качелях.

Припарковав машину, высокая светловолосая женщина подошла к племяннице и сдержанно приобняла её.

– Готова ехать?

Соня кивнула.

– Как мама?

Вопрос был задан скорее из вежливости, нежели из интереса.

– Нормально.

Бросив сумку на заднее сидение, Соня устроилась на переднем. Тётка включила зажигание и, коротко взглянув на племянницу, неожиданно спросила: – Сколько тебе лет?

– Пятнадцать, – растерянно ответила Соня, – шестнадцать в ноябре будет.

– Тебе не кажется, что твой э… макияж несколько ярковат?

Машина тронулась с места, а Соня надула губы. Да как эта глупая тётка смеет указывать ей?!

– Не кажется! – буркнула она.

Женщина ответила ей невозмутимым взглядом поверх темных очков.

– Как знаешь. Мне просто интересно, кого именно ты собираешься привлечь к себе в это прекрасное утро таким боевым раскрасом?

Соня обиженно отвернулась и украдкой взглянула в зеркало. Пришлось признать, при дневном свете лицо действительно выглядит вызывающим.

– Есть салфетка? – мрачно спросила девушка.

– В бардачке, – как ни в чём не бывало отозвалась Анна.

Какое-то время Соня приводила себя в порядок, стирая лишнюю косметику с век. Женщина искоса наблюдала за этим, и в уголках рта её блуждала улыбка.

– Так намного лучше, – похвалила она. – Теперь я знаю, что ты не только красива, но и умна.

Соня долго разглядывала свое отражение в зеркальце, а потом вдруг спросила:

– Зачем Вы позвали меня с собой? Вы ведь меня совсем не знаете.

Тетка улыбнулась.

– Я знаю о тебе больше, чем ты думаешь, – ответила она. – И даже больше, чем ты знаешь о себе сама. Скоро тебе предстоит многое понять. А пока нам надо забрать ещё одного человека.

Весело подмигнув девушке, Анна повернула руль, и когда автомобиль свернул во двор, добавила:

– Надеюсь, он тебе понравится.

***

Получив предложение провести неделю у дальних родственников матери, Саша Хорошилов одновременно обрадовался и удивился тому, что о нем вообще кто-то помнит.

В мае Саше исполнилось шестнадцать, но он чувствовал себя бестелесной тенью. Мать его давно умерла, а отец-военный уделял сыну внимание только в виде утренних нотаций, от которых порой реально тошнило. Парень рос предоставленный самому себе и одновременно как под колпаком.

Саша плохо учился в школе, предметы давались с огромным трудом. Часто прогуливал, просто, чтобы в очередной раз не чувствовать себя полным ничтожеством перед одноклассниками. Ему хватало этого по утрам, когда отец в очередной раз пытался научить его жизни.

«В твоем возрасте, я мог отжаться двадцать раз, а ты растешь, как квашня, – твердил за завтраком подполковник Хорошилов. – Ни ума – ни силы! Как жить-то будешь? Тебя же заклюют! Всё это у тебя от матери…».

И подобные отповеди повторялись каждый день.

Саша и не представлял, как ему жить, чувствуя себя глупым, слабым и никчемным. Он одновременно любил отца, ведь тот был единственным родным человеком, и ненавидел. А ещё глубоко внутри верил, что отец прав.

Парень очень обрадовался, узнав, что двоюродная сестра матери, хочет познакомить его с родней. Это было возможностью вырваться на несколько дней из-под гнета отца и отдохнуть от ощущения собственной ничтожности.

Вечером, перед отъездом, Саша долго рассматривал старый снимок, с которого на него смотрела молодая красивая женщина. Ему было всего пять, когда мама умерла от рака. С годами воспоминания неумолимо стирались из памяти, он уже не мог четко воссоздать черты её лица, а помнил лишь смех, улыбку и теплые объятия.

Обрывки этих образов приносили юноше невыносимую боль, и его чувства к ней напоминали чувства к отцу. Он любил, ведь она была лучшей матерью на свете, и ненавидел, потому что бросила его одного наедине с этим ужасным миром. Как бы он хотел, чтобы она была рядом.

«Смотри, не опозорься там», – вместо прощания бросил отец. Но Саша был так рад отъезду, что решил не обращать внимания на это унизительное напутствие.

Радостное предвкушение слегка померкло, когда на переднем сидении подъезжающей машины он увидел незнакомую девчонку. На вид она была его сверстницей, но под недовольным взглядом синих глаз Саша почувствовал себя неуютно.

Девчонка была красивой, даже слишком, и смотрела на него, как на пустое место. Ну вот, не успел уехать из дома, как снова почувствовал себя недоделанным.

Какого черта! Саша раздраженно бросил сумку на сидение и, когда машина тронулась, угрюмо уставился в окно.

– Я рада, что ты смог поехать, – сказала Анна, взглянув на него в зеркало заднего вида. – Эту красавицу зовут Соней. Она дочь моего брата.

Саша из вежливости кивнул и растянул губы в улыбке, но женщина уже обратилась к девушке:

– Саша – сын моей двоюродной сестры.

– Просто индийский фильм какой-то, – проворчала девчонка.

– О, это ещё не всё! Вас ждет много сюрпризов, и, я надеюсь, приятных знакомств, – смеясь, сообщила Анна. – Честно говоря, мне пришлось немного соврать вашим родителям.

Соня и Саше обменялись тревожными взглядами, от неожиданности позабыв о своих обычных ролях «королевы» и «лузера».

– Не бойтесь, детки, обижать вас никто не собирается, – пообещала женщина.

Только её племянников это ничуть не успокоило.

***

У Анны Корольковой не было своих детей, и мужа у неё тоже не было. Не потому, что она плохо относилась к мужчинам или детям, просто как-то не сложилось. Она была ведьмой, а ведьма не может позволить себе жить абы с кем. Это не допустимо. Кроме того, жизнь не оставила её без дела – пришлось тайно приглядывать за двумя племянниками: дочерью непутевого братца и сыном рано умершей двоюродной сестры.

Делать это было крайне сложно. Их опекуны, мягко говоря, способностями к воспитанию не отличались. Анне оставалось только делать всё от неё зависящее и надеяться, что когда придет время, дети ещё не будут окончательно испорчены и раздавлены.

Будучи ведьмой Воздуха, она умела направлять мысли других в нужное для себя русло, но так нельзя было поступать с будущими ведьмами и колунами. Они должны разобраться во всём сами. Таков закон.

Искоса взглянув на дремлющих подростков, женщина улыбнулась. Наконец-то они попадут домой и узнают правду.

Она вспомнила, как когда-то сама оказалась на их месте. Тощая веснушчатая девчонка с прозрачными голубыми глазами и соломенными волосами впервые попробовала магию на вкус, и та оказалась слишком сладка, чтобы менять её на что-то иное.

Впрочем, любовь в её жизни тоже была, но слишком болезненные воспоминания о том времени женщина старалась не тревожить. Она давно перестала переживать из-за отсутствия мужа и детей. Её дальние родственницы-ведьмы обзавелись семьями, и, по-видимому, были счастливы, но Анна ни на что не променяла бы свою свободу.

Глава 3. На краю света

Лина до последнего надеялась, что поездки в деревню удастся избежать, однако мама и не думала шутить.

Спустя всего неделю, ранним утром, Маргарита Харди с трудом запихнула большой чемодан в багажник старенькой «Тойоты» и, усадив на заднее сидение сначала сонную и ворчащую дочь, а следом ошалевшую от предстоящих приключений собаку, решительно села за руль. Через несколько минут машина выехала со двора и покатила в направлении деревни под невероятным названием «Тутово».

Пока они выбирались по кольцевой автодороге к выезду на шоссе, Лина отгородилась от внешнего мира темными очками. Слушая любимую музыку в наушниках и наблюдая, как Тори, высунув язык, внимательно смотрит в окно, девочка задремала.

Проснулась она от резкого толчка в бок. Это собака, развалившись рядом, начала дрыгать во сне задними лапами. Лина раздраженно отодвинула собачий хвост, но его хозяйка даже не проснулась.

«Совсем обнаглела!» – недовольно пробормотала девочка и посмотрела в окно. Город остался далеко позади. Мимо проносились одетые в свежую зелень и залитые солнцем пейзажи. Машина проехала очередной указатель, и Лина вспомнила, куда они направляются.

– Дурацкое название.

– Что? – переспросила мать, едва взглянув на неё в зеркало заднего вида.

– У деревни, где живет твоя тётя, – мрачным тоном пояснила Лина. – И вообще, сколько мы там пробудем?

– Я останусь на пару дней, – невозмутимо отозвалась Маргарита. – А что касается названия, так по мне, оно самое обычное.

Лина облегченно вздохнула, но потом встрепенулась.

– Что значит ты? А я?!

Она вцепилась пальцами в спинку переднего сиденья.

– А ты погостишь там какое-то время, – ответила мать, улыбнувшись в зеркало, – Я уверена, тебе понравится. Ещё сама уезжать не захочешь.

– Сомневаюсь.

Лина обиженно выпятила губы. Подтверждались самые худшие её опасения. Она видела, что за вещи мать упаковала в чемодан: резиновые сапоги, бесформенные джинсы, какие-то старые куртки и ещё много такого, в чём в приличном обществе не покажешься.

– Зачем ты вообще это делаешь? – зло спросила девочка и сняла очки. В её глазах блестели слезы.

– Что именно, дорогая?

– Всё! Зачем ты везешь меня в эту дыру? Что я сделала?!

– Ничего.

– Тогда зачем?! Я не понимаю!

Последние слова Лина буквально выкрикнула, словно желая избавиться от старой невысказанной обиды.

Мать промолчала, но вскоре машина сбросила скорость и свернула на небольшую стоянку возле придорожного кафе.

– Мне жаль, что ты воспринимаешь это именно так, – сказала женщина, выключив зажигание и повернувшись к дочери. – Всё очень сложно, но я люблю твоего отца. И он меня тоже любит.

Впервые за долгое время Маргарита говорила о муже.

– Тогда почему он не с нами? – уже не скрывая слёз, спросила девочка.

– У него есть на это веские причины, – ответила мать. – Ты можешь не верить, но он не перестал любить нас.

Она достала из сумки салфетку и протянула дочери.

– Вытри слезы. Ты не останешься там, если сама этого не захочешь. Договорились?

Лина закивала, вытирая глаза и нос.

– Ну что, позавтракаем? – предложила женщина, явно желая сменить тему. – Умираю, как хочу кофе!

Они позволили собаке обнюхать и пометить ближайшие кусты, а потом, оставив её охранять машину, отправились в кафе. Но у самого входа наткнулись на немолодую официантку в платке и не слишком чистом фартуке, которая как раз собиралась повесить на дверь табличку «Закрыто».

– Уже закрываетесь? – почти хором удивились посетительницы.

Женщина всплеснула руками.

– Воды нет. А вы чего хотели?

– Позавтракать да уборной воспользоваться.

– К сожалению, «без воды и ни туды и ни сюды», – процитировала работница кафе детский стишок.

– Что случилось?

– Кто знает? Насос вроде сломался. Не течет вода из кранов, и всё тут.

Маргарита перевела взгляд на расстроенную дочь, а потом снова обратилась к официантке: – Можно я посмотрю?

– На что? – удивилась та.

– На краны без воды, – с улыбкой ответила гостья.

Повариха недоверчиво прищурилась.

– Зачем это?

– Мам, брось, ты же не сантехник.

Лина не понимала, зачем матери взбрело в голову разглядывать сломанный насос. Но та была настроена решительно.

– Вы не беспокойтесь, – заверила Маргарита. – Я действительно просто посмотрю. Лина, подожди меня здесь.

Сотрудница кафе недовольно поджала губы, но противиться не стала и, покачав головой, пропустила настырную посетительницу внутрь.

Девочка осталась стоять на пороге и растерянно смотреть на запертую дверь. Ситуация была наиглупейшей. Она точно знала, что мама ни в каких насосах не разбирается. Что это на нее нашло?

Хорошо хоть стоять пришлось недолго. Спустя несколько минут дверь распахнулась, и на пороге появилась улыбающаяся Маргарита. Позади неё мелькало вытянутое от удивления лицо официантки.

– Ну, вот! Закрытие отменяется! – весело объявила мать, потирая руки, будто на самом деле только что починила насос. – И в благодарность нам сварят по чашке кофе.

– Насос заработал? – с сомнением спросила девочка.

– Ещё как!

– Ты починила насос? С ума сойти! Чего ещё я о тебе не знаю?

В ответ Маргарита заговорщицки подмигнула дочери, и они пошли пить кофе.

***

Оставшийся путь уже не казался Лине дорогой в ад.

Освободившись от обиды и позавтракав, девочка почувствовала себя значительно лучше. Вот уже и вид за окном перестал казаться унылым, и соседство с Тори больше не раздражало. Лина обняла собаку, и та тут же попыталась лизнуть её в нос.

Конечно, она там не останется. Что вообще можно делать в такой дыре без интернета?

Машина всё ехала и ехала, и Лине начало казаться, что они собрались достичь края земли. Собака снова заснула, а девочка ворочалась, пытаясь удобнее примостить затекшую шею.

Перебравшись по мосту через реку, они съехали с трассы на проселочную дорогу. Спустя ещё час подпрыгивания на ухабах «Тойота» наконец миновала указатель с оптимистичной надписью «Добро пожаловать в Тутово!» и въехала на территорию забытого всеми богами населенного пункта.

Лина крутила головой по сторонам, но видела лишь заброшенные и заросшие высокой травой дома, сиротливо глядящие пустыми окнами.

Маргарита припарковала автомобиль на небольшой стоянке в центре поселка, прямо у магазинчика с обветшалой вывеской и игривым названием «Незабудка».

– Мы что, приехали? – поинтересовалась девочка, наблюдая, как мама собирает в машине вещи.

Собака засуетилась, ей уже давно не терпелось размять лапы.

– Нет еще, – ответила женщина. – Но машину придется оставить здесь.

– Что?! Почему?

Лина решительно ничего не понимала.

– Вылезай! – приказала мать. – Сейчас сама всё увидишь. И не забудь свои вещи!

Выбравшись из машины, Лина принялась разминать спину и ноги. Маргарита тем временем выпустила Тори, и та, радостно помахивая длинным хвостом, побежала в ближайшие кусты.

Кругом не было ни души, деревня словно спала, погруженная в волшебный сон. Всё вокруг, казалось, замерло в вязком как глицерин безвременье. Лина почувствовала, что ею тоже овладевает апатия, но это ощущение пропало сразу, как только она услышала голос матери.

– Дядя Миша! – радостно воскликнула женщина и бросилась на шею какому-то высоченному бородатому старику.

– Здравствуй, дочка! – пробасил тот в ответ и неуклюже обнял Маргариту.

Это был великан двухметрового роста с широкими плечами и большими ручищами. Он напомнил Лине настоящего медведя – такой же огромный и могучий. Темная короткая борода с серебряными нитями седины и низкий голос ещё больше усиливали эту схожесть. Если бы не радость в его желтых глазах, Лина наверняка испугалась.

Тори никогда ещё не видела таких огромных людей и на мгновение замерла в нерешительности. А потом, к обоюдному удивлению обеих хозяек, не стала радостно прыгать, а, склонив голову, доверительно потерлась о колени нового знакомого. В ответ мужчина одобрительно похлопал её по лоснящейся спине.

– Чудеса, – удивилась девочка.

– Это моя дочь, Полина, – представила её Маргарита, потянув за рукав. – Лина, знакомься, это Михаил Захарович.

Девочка вежливо поздоровалась.

– Здравствуй, дочка! – коротко отозвался великан.

Именно так Лина про себя прозвала этого могучего деда.

А тот был явно не любитель поболтать. Не успела Маргарита открыть багажник, как дядя Миша, не обращая внимания на протесты, с легкостью вытащил тяжеленный чемодан и куда-то его потащил. Лина с мамой поспешили следом.

Очень скоро они вышли к реке. Как говорится в сказках – не широкой и не глубокой, только вброд не перейти да вплавь не переплыть.

Девочка ожидала увидеть хоть какой-нибудь ветхий мост, но его тут не оказалось.

– Нам туда? – спросила она, с тревогой всматриваясь в противоположный берег.

Отсюда крутой белый склон, поросший сверху высокой травой и напоминающий нахмуренный лоб затонувшего исполина, выглядел не слишком гостеприимно.

Маргарита кивнула.

В животе у Лины похолодело. Куда её всё-таки везут? Речка представилась вдруг непреодолимым рвом, а высокий берег на противоположной стороне – крепостью. Захочешь – не сбежишь.

Их молчаливый проводник тем временем подтянул к берегу лодку.

– А другие как доберутся? – поинтересовалась у него Маргарита.

– В камышах ещё одна спрятана.

– Надеюсь, девочки не забыли про твои тайники.

Лина слушала и думала о том, что совсем не знает собственную мать. А та достала резиновые сапоги и велела дочери переобуться. Вскоре лодка плавно отчалила от берега. Перед этим Тори не упустила возможности плюхнуться в воду и теперь сидела перед Михаилом Захаровичем мокрая и абсолютно счастливая.

Плыть пришлось довольно долго. Неспешное течение реки, ленивое покачивание лодки, тишина, нарушаемая лишь всплеском весел, и безмятежная красота вокруг исцеляли сердце Лины. Такой глуши она и представить не могла. Порой казалось, что лодка скользит прямо по небу, ведь пушистые облака, отражаясь в спокойной глади воды, были сверху и снизу. Ну, точно, край света!

Наконец лодка уткнулось в илистое дно. Вблизи отвесный склон выглядел уже не так пугающе.

Великан помог гостьям и собаке выбраться на берег, а сам спрятал лодку в зарослях неподалеку. Потом пришлось долго подниматься по крутой извилистой тропе наверх и идти по залитому солнцем лугу, пока дорога не привела их к небольшому двухэтажному дому.

Михаил Захарович шел впереди, стараясь не наступить на путающуюся под ногами Тори. Маргарита и Лина – следом. Мать выглядела взволнованной. Она явно уже здесь бывала.

Поначалу Лину удивило отсутствие какой-либо ограды или забора, от этого дом казался уязвимым. Однако хозяева позаботились о том, чтобы высокий берег надежно скрывал их жилище от любопытных взглядов со стороны деревни. Кроме того, дом стоял у самого леса и почти что сливался с ним.

Это строение совсем не походило на полуразрушенные лачуги, которые Лина видела в «Тутово». Старое, но крепкое здание из серого кирпича отдаленно напоминало средневековый замок или усадьбу, конечно, без башен, колонн и крепостных стен.

Дом хорошо сохранился, за ним явно следили заботливые и умелые руки. Широкое крыльцо и козырек над массивной дверью живописно обвивал усыпанный фиолетовыми цветочками клематис. Напротив входа красовалась клумба, источавшая вокруг себя сладкий аромат распустившихся пионов.

Территория вокруг также была хорошо ухожена. Трава скошена, справа разбит небольшой огородик, на ровных грядках росли клубника и овощи. Слева сад – несколько яблонек, кусты смородины и вишни. Неподалеку колодец с деревянной крышей.

Однако густой лес позади дома был, как в сказках, темным и страшным. Деревья тянули ветви к окнам, нависали над крышей.

Лине стало жутковато – одно дело ходить изредка в лес за грибами, совсем другое – постоянно жить в тени его мрачных тайн.

Но тут дверь отворилась, и на крыльце появилась пожилая женщина. Её круглое лицо с крупными чертами и живыми карими глазами показались Лине невероятно умным и обаятельным. Хозяйка спустилась и, еле заметно прихрамывая, направилась к гостям.

– Марго, девочка моя, как я рада тебя видеть! – произнесла она низким бархатистым голосом.

– А я Вас, Елена Захаровна!

Голос матери дрожал от волнения, а глаза подозрительно покраснели.

Лина почувствовала укол ревности.

– Ну что ты, брось плакать!

Хозяйка заключила Маргариту в объятья, и только тогда заметила ещё одну гостью: – Кого это ты нам привезла?

Карие глаза буквально впились в Лину. Под таким пристальным взглядом девочке стало неуютно.

– Это моя дочь Полина, – сказала Маргарита, вытирая непрошеные слезы. – Можно просто Лина, так ей привычней.

– Лина, значит, – задумчиво повторила женщина. – Это хорошо. Меня зовут Елена Захаровна.

Она протянула девочке руку, оказавшуюся на ощупь сухой и сильной, а потом безапелляционно заявила: – Тебе здесь понравится.

Лина собралась было что-то сказать, но вовремя одумалась. Новая знакомая производила впечатление человека доброго и при этом не терпящего возражений. Да с ней и не хотелось спорить. Такие люди всё вокруг незаметно подчиняют своей воле.