Текст книги "Ледяной огонь"

Автор книги: Мишель Селмер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Его затопил безбрежный океан нежности.

– Родная!

Он чуть отстранился, глядя в ее запрокинутое и заплаканное лицо. Она выглядела такой ранимой, такой по-детски хрупкой и беззащитной, что у него екнуло сердце.

Не отдавая отчета в своих действиях, Айви обняла его за шею и встала на цыпочки. Ее губы потянулись к нему. Он склонил голову, и на полпути их губы встретились в жадном, требовательном поцелуе. Их языки переплелись, заново узнавая друг друга. Время остановилось и повернулось вспять.

Поцелуй становился все глубже, но ощущение, словно они и не расставались вовсе, не покидало Дилана. Он осторожно прихватил зубами ее нижнюю губу, и – как и десять лет назад – она застонала, еще крепче прижимаясь к нему.

Когда ее рука скользнула между двух тел и женский ноготок прочертил дорожку от пупка до его груди, он не удержался от стона. Нетерпение почувствовать ее руки на своем теле стало почти невыносимым.

Вдруг до него донесся какой-то шум. Дилан не сразу осознал, что это хлопнула входная дверь, и фойе наполнилось громкими голосами близнецов и братьев Блейка.

Тяжело дыша, они отпрянули друг от друга. Стекавшая с них тонкими струйками вода уже образовала лужицу приличных размеров.

Они едва успели привести в порядок одежду, как в гостиную вошли близнецы. Завидев их, обе остолбенели, забыв закрыть рты. Вошедшие за ними братья Блейка не намного отличались от своих подружек.

Дилану же было не до смеха. Он злился на себя за то, что не подхватил Айви на руки и не унес ее либо в свою, либо в ее спальню. Или, если уж на то пошло, в любую комнату, где бы им никто не помешал.

Первой опомнилась одна из близняшек.

– Что случилось?

Айви оглядела себя с ног до головы, затем в том же порядке Дилана и пожала плечами.

– Ничего. – Затем небрежно пояснила, словно не видела в этом необходимости, потому что это было само собой разумеющееся: – Просто решили освежиться.

– В одежде?

Айви выразительно подняла брови вверх: мол, и что тут такого?

Дилан, как и прежде, вновь восхитился ее выдержкой и способностью выходить «сухой» из самых нелепых ситуаций.

Наступила мертвая тишина, и все услышали, как капает вода.

– Думаю, мне лучше переодеться. – Айви не стала дожидаться ответа и неторопливо стала подниматься по лестнице.

Никто, кроме Дилана, не знал, что на самом деле ей хочется взлететь по лестнице и укрыться в своей спальне.

– Думаю, мне тоже лучше переодеться.

Он рванул по лестнице, слыша этажом выше стремительно удалявшиеся шаги Айви. Она все-таки не выдержала и побежала. Дилан чуть-чуть опоздал: Айви захлопнула дверь почти перед самым его носом, и он отчетливо услышал, как сработал электронный замок.

Айви вытерлась большим оранжевым полотенцем, приказав себе забыть все, что только что произошло внизу. Однако это было не так-то просто, учитывая, что запах Дилана въелся в ее кожу, перебивая запах ароматического мыла. В попытках избавиться от него она терла себя так неистово, что теперь ее кожа горела, но все было напрасно.

Она посмотрелась в зеркало и не узнала себя. Сияющие мечтательные глаза, лихорадочный румянец на щеках и чуть опухшие от поцелуев губы. Вздрогнув, она отвела взгляд.

Женщина в зеркале выглядела более живой, чем та, которую она привыкла видеть последние десять лет.

Избегая смотреть в зеркало, Айви надела халат и, переступив порог ванной, чуть не споткнулась.

На ее кровати, закинув одну ногу на другую, лежал Дилан. Она моргнула, не веря своим глазам, но запах лосьона после бритья подтвердил, что глаза не врут. Ее руки машинально легли на пояс, затягивая его потуже.

Уголки его рта дернулись вверх, растягивая губы в усмешке.

– Душ помог? – осведомился он, заложив руки за голову.

– Как ты проник в мою комнату? – гневно прошипела она. – Я точно помню, что закрыла дверь.

В его руках показалась кредитная карточка.

– Ты никогда не открывала магнитные двери с помощью вот такой штуки? – Он повертел карточку в руках, недоверчиво покачивая головой.

Вместо ответа Айви сощурила глаза и слегка склонила голову набок.

– Где тебя воспитывали? – наконец спросила она. – Закрытая дверь обычно предполагает, что находящийся за ней человек желает, – она особенно подчеркнула это слово, – чтобы его не беспокоили.

Усмешка Дилана стала шире.

– Вместо того чтобы ухмыляться, лучше скажи, что тебе нужно, и убирайся из моей комнаты, – со вздохом сказала она, признавая на этот раз свое поражение в непонятной игре, затеянной ее бывшим мужем.

– Ты знаешь, что я хочу.

В его голосе послышались нотки соблазнителя, а вспыхнувший взгляд лучше всяких слов сказал, что у него на уме.

– Поиграть в шашки? – предположила она.

– Если только позже.

Дилан быстро приподнялся и скинул с себя рубашку. Айви потребовалось время, чтобы осознать, что разглядывание его бронзовой кожи, под которой перекатывались мышцы, идет вразрез с ее словами.

– Ложись. – Он похлопал ладонью рядом с собой.

Находясь словно под гипнозом, она тем не менее произнесла:

– То, что произошло внизу, – это ошибка. Давай не будем все усложнять и просто все забудем.

– Даже если это ошибка, то не первая и уж точно не последняя.

– Я не хочу больше совершать подобных ошибок. – Она с усилием отвела взгляд от его груди и посмотрела ему в глаза. – Если мы позволим этомуслучиться, все равно ничего не решим.

– Не согласен. Одну проблему это все-таки решит. Мы по-прежнему жаждем друг друга, хочешь ты это признать или нет.

– Проблема была только одна, – возразила Айви. – Наш брак. Его больше не существует, следовательно, между нами больше не может существовать никаких других проблем.

– Брака нет, – согласился Дилан, – но влечение осталось. Вот эту проблему я и предлагаю решить. Насколько я помню, да и ты, я уверен, не забыла, эту проблему раньше мы решали крайне успешно.

– Я не шучу, Дилан, – несколько раздраженно сказала Айви. Не обращать внимания на его великолепно сложенное тело становилось все труднее.

– И я тоже, – в тон ей отозвался он. – Это было единственное, что получалось в нашем браке лучше всего.

– Неудивительно, что он развалился.

– У меня по этому поводу другое мнение.

– Да? Интересно будет послушать. – Она скрестила руки на груди.

– Наш брак не удался потому, что ты не верила мне, – чеканя каждое слово, произнес Дилан. На его скулах заходили желваки.

– Старая песня, – Айви фыркнула. – Если ты забыл, то повод не верить давал ты сам.

– Вот как? – пренебрежительно бросил он с потемневшим лицом. – Тогда разберемся до конца. Я хоть раз давал тебе повод усомниться в себе? Хоть раз не сдержал свое слово? – Его взгляд больше не отпускал ее.

– Нет, – с неохотой была вынуждена согласиться Айви. – Но это ничего не меняет. Ты не упускал случая, чтобы не продемонстрировать, насколько тебе все безразлично, кроме легкого, ничем не обремененного времяпровождения! До свадьбы ты был другим. Мне нравилось слушать тебя, потому что ты говорил такие занимательные вещи. А что потом? – Она понемногу распалялась.

– А что потом? – подхватил Дилан. – Потом я неожиданно в полной мере осознал, что меня ждет. Единственный сын, единственный наследник, – с горечью произнес он. – Мое будущее уже было решено за меня. Никого никогда не интересовало, о чем я мечтаю и кем хочу стать. Ты была первой, кто проявил интерес к тому, что скрывается за блестящим фасадом. До свадьбы. Затем ты так же изменилась, и я решил: к чему утруждать себя и к чему-то стремиться, если все уже и так предопределено?

– Даже без возможностей, которые у тебя были, используя только свой ум, ты мог бы добиться большего! – не сдавалась она.

– Большего? – хохотнул Дилан. – Значит, владелец нефтяной корпорации для тебя уже недостаточно?

– Ты понимаешь, что я хочу сказать, – отмахнулась Айви. – До свадьбы я знала молодого человека, любящего веселье, но знающего меру. После нее он превратился в окончательно помешавшегося на развлечениях богатого бездельника! До нашей женитьбы я думала, что знаю тебя, но затем вдруг обнаружила, что замужем за незнакомцем!

– А разве ты не знала, почему я изменился?

– А откуда я должна была это знать?!

– Откуда? – Он выпрямился. – Разве ты забыла, что каждый раз, после того как ты пилила меня после очередной пропущенной лекции, я подробнейшим образом отчитывался перед тобой, где я был, с кем и что делал?

– Но ты не приводил причины, почему так поступаешь!

Дилан покачал головой, словно не веря, что она не понимает очевидного.

– Ты должнабыла это понимать. Я никогда не лгал тебе. Тебе с самого начала было известно, что после того, как мой отец уйдет на покой, я стану во главе корпорации. Если уж этого мне было не избежать, я не мог упустить последнего шанса побыть простым парнем, предпочитающим компании учебников и старого профессора компанию таких же веселых парней, как и я! Разве ты не помнишь, как я пытался и тебя научить просто радоваться жизни? Ты ко всему относилась ужасно строго, не давая спуску ни себе, ни другим. Ты была непримирима, Айви.

– Когда, как ты говоришь, ты «пытался научить меня радости жизни», то есть жить так, как жил сам, ты почему-то упускаешь из виду, что никто не позаботился обо мне, кроме меня самой. Я была вынуждена стать тем, кем стала, потому что у меня не было твоих надежных тылов и обеспеченного будущего.

– Ты знаешь, что это не так. Я бы стал твоим надежным тылом. Я бы заботился о тебе, но ты так редко позволяла себе быть слабой. Тебе нравилось быть сильной, – с непонятным для нее сожалением сказал Дилан.

– Я должна была быть сильной ради себя, – с достоинством произнесла она. – Ни одним своим поступком ты не доказал, что будешь заботиться обо мне. Сначала я верила, что так и будет, но наша совместная жизнь все расставила по своим местам.

– Что расставила? – Его кулак с силой опустился на подушку, и Айви вздрогнула. – Что ты не хотела понять меня? Чего только я ни делал, чтобы хоть немного растормошить тебя!

– Поэтому я и была лишена университетского гранта? – подозрительно ровно спросила Айви. – Потому что богатенькому папенькиному сыночку вдруг стало скучно со своей женой и он решил развлечься, параллельно позабавив и ее? Но, к твоему негодованию, она такого щедрого дара не оценила и радоваться вместе с ним не спешила.

Когда Айви произнесла последние слова, настала оглушительная тишина.

Дилан молчал, чувствуя свою вину.

Все было совсем наоборот. Его родители, узнав, кем он увлекся, решили разъединить их, используя народную пословицу «С глаз долой, из сердца вон». Пословица мудрая, но они не учли упрямства своего сына и не поверили, что он мог влюбиться в девушку не из их круга. Когда он узнал об этом, было уже слишком поздно. Он так и не смог до конца простить им этот поступок…

– Так-так, – усмехаясь, протянула Айви. – Какое красноречивое молчание. Хотя, знаешь, по идее я должна быть тебе благодарна. Если бы меня не исключили из университета, я бы не узнала, кто ты есть на самом деле, и не стала бы тем, кто я сейчас.

– Ты думаешь, что знаешь, кто я есть на самом деле? – Его брови приподнялись, но как-то устало, неохотно.

– Ну, может, не знаю, а знала, – сказала Айви и поправилась: – Точнее, думала, что знаю.

Его тихий смешок заставил ее напрячься.

– Если ты была обо мне такого мнения, почему вышла за меня замуж?

– Если бы ты знал, как я об этом сожалею!

Его лицо стало непроницаемым.

– Мне жаль это слышать.

Он смотрел куда-то сквозь нее, и Айви поежилась. Она соврала. Их брак был действительно неудачный, но сейчас она подумала, что в этом была и ее вина. Разве она заботилась о том, чтобы заглянуть за фасад того легкомысленного и беспечного парня, каким он стремился всегда казаться и в которого превратился после свадьбы? Приходилось признать, что она никогда не задумывалась о том, что свобода действия и свобода выбора – не одно и то же. Ее социальное положение предоставляло меньше свободы действия, но свобода выбора почти всегда оставалась за ней. Дилан, будучи единственным сыном и наследником нефтяной империи, обладал гораздо большей свободой действия, но была ли у него свобода выбора? Была. Однако, как ни парадоксально это звучит, в гораздо меньшей степени, чем у нее. Айви вдруг вспомнила, как раньше, еще до свадьбы, он обожал математику. Вместо этого он управляет нефтяным концерном. О чем это говорит? Это может говорить только об ответственности, в которой она ему раньше отказывала.

Когда молчание стало почти осязаемым, раздался стук в дверь.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Никогда не оглядывайтесь назад. Все, что было, прошло. Если вы думаете, что уже достигли конечной станции, то ошибаетесь. Жизнь – это всегда путешествие, а в пути иногда требуется отдыхать, верно?

(из книги Айви Мэдисон «Развод: путеводитель современной женщины. Счастливые мгновения одиночества».)

* * *

– Айви, ты у себя?

– Входи, – с облегчением позвала Айви.

Дверная ручка повернулась, но дверь не открылась.

– Айви, открой дверь. От кого ты прячешься?

Айви перевела недоверчивый взгляд на Дилана. Он открыл дверь, вошел и запер? Зачем?

– Эй, открывай же! Ты что, спишь?

– Уже открываю.

– Ты не знаешь, где Дилан? – не успев переступить порог, спросила Дейдре. Она уже немного оправилась от случившегося, и ее лицо приобрело нормальный оттенок, но спустя секунду оно порозовело.

– Дилан?

Она откашлялась, бросив многозначительный взгляд на полуобнаженную фигуру Дилана на кровати Айви, затем на нее.

– Да? – просто спросил Дилан, словно не видя ничего предосудительного в том, что он, полуобнаженный, лежит на кровати Айви в ее спальне, а сама она кутается в халат.

Глаза Дейдре заинтересованно вспыхнули, когда она посмотрела на свою подругу. Айви сделала вид, что этого не заметила.

– Тебя все ищут, – обратилась к нему Дейдре. – Нужно сделать последнюю примерку костюма.

– Думаю, будет лучше, если я спущусь. – Он встал, непринужденно надел рубашку, но прежде, чем выйти, негромко сказал: – То, что только что произошло, без преувеличения можно назвать весьма познавательным.

Как только дверь за ним захлопнулась, Дейдре живо обернулась к кузине:

– То, что только что произошло?..

– Совсем не то, что ты подумала, – несколько сухо сказала Айви.

– Я уж и не знаю, что думать…

– Мы разговаривали.

– На кровати, конечно, можно разговаривать. Дилану, наверное, было жарко, поэтому он и снял рубашку, – глубокомысленно заметила Дейдре.

– Так получилось. Как Дилан и сказал, все, что здесь только что произошло, было познавательным. Мы говорили о нашем браке. Точнее, о том, кто из нас виноват, что он распался.

– И?..

– Мы остановились на том, на чем и десять лет назад, а именно: наш брак был ошибкой.

Засветившиеся от радости глаза Дейдре снова потухли.

– Вы говорили только об этом?

– Мне жаль тебя разочаровывать, Дейдре, но твоя надежда на то, что мы можем быть снова вместе, весьма оптимистична, но безосновательна.

За ужином Дилан ни разу к ней не обратился. Почти на нее и не смотрел. Это должно было обрадовать Айви, но она почему-то не чувствовала радости. Почему-то она чувствовала себя уязвленной его безразличием. И еще виноватой. За те последние слова, сказанные ему в спальне.

Кусок не шел ей в горло. На ее счастье, ужин закончился быстро, потому что на этот вечер была назначена последняя примерка.

Три месяца назад, пройдя через полсотни примерок, близнецы наконец определились с выбором платьев, а мать Блейка одобрила платье невесты. Или, правильнее сказать, навязала его Дейдре.

Глядя на себя в зеркало, Айви пришла к выводу, что ее платье получилось выше всяких похвал.

– Великолепно, – ахнула швея, поправив тонкую бретельку на плече у одной из близняшек.

Бросив на себя последний взгляд, Айви обернулась. Близнецы также уже были одеты и, приходилось признать, производили впечатление. Дверь ванной, за которой скрылась Дейдре больше получаса назад, по-прежнему оставалась закрытой.

– Невеста, вы скоро? – позвала швея.

Щелкнул замок, дверь чуть приоткрылась, затем раздался голос Дейдре:

– Айви, пожалуйста, зайди ко мне.

Дверь захлопнулась.

– Ну что еще? – недовольно сказала одна из близнецов. – Долго нам ее еще ждать?

– Я узнаю, в чем дело, – спокойно сказала Айви, поднимая юбку, чтобы не запачкать и не наступить на подол. – Дейдре, дорогая, открой.

Дверь снова открылась, откуда высунулась голая рука, которая буквально втащила ее в ванную. Айви еле успела сделать еще шаг вперед, иначе ее подол был бы прищемлен.

– Что случилось? Ты еще не одета? – мягко спросила она, глядя на кузину.

Одной рукой Дейдре придерживала платье у груди, стоя в наполовину надетом платье. Ее лицо горело, тело покрылось красными пятнами, а на лбу выступили капельки пота.

– Я слишком толстая, – чуть не плача сказала Дейдре. Она повернулась к Айви спиной. – Молния не застегивается.

– И это все? Тебе нужно было позвать меня пораньше, и мы мигом бы справились с этим.

– Ты не понимаешь, – с остервенением, обычно не присущим ей, произнесла Дейдре. – Я не смогла ее застегнуть не потому, что мне было неудобно это делать, а потому, что молния не застегивалась. Я дергала и дергала ее до тех пор, пока не услышала треск. – Ее голос снова наполнился слезами. – Разве ты не видишь эту дырку?

Теперь Айви заметила. Аккуратная, маленькая дырка над кружевами.

– Это платье стоило целое состояние, – прошептала Дейдре. – Если мать Блейка увидит, что оно испорчено, она меня убьет.

Айви молчала. Это будущая свекровь Дейдре настояла на том, чтобы сшить платье на размер меньше. Мол, когда Дейдре похудеет, оно будет ей как раз.

Теперь Айви не сомневалась, что свекровь сделала это намеренно, чтобы свадьба не состоялась. Потому что, насколько Айви могла судить, Дейдре могла влезть в это платье, если бы она вообще ничего не ела последние месяцы.

– Повернись, сделай глубокий вдох и не дыши, – велела она.

Молния проползла несколько миллиметров и остановилась.

Дейдре выдохнула, и тут они обе услышали треск рвущейся материи.

С застывшим на лице ужасом Айви смотрела, как маленькая дырка на ее глазах превратилась в дырищу, которую никакими кружевами уже не скроешь.

– По звуку это было ужасно, – спокойно прокомментировала Дейдре.

Айви потрясенно уставилась на свою подругу. В такой ситуации она меньше всего ожидала, что Дейдре так спокойно отреагирует на то, что иначе как катастрофой и не назовешь. По крайней мере, для нее самой.

Чтобы она подвергала себя таким пыткам, как это делает Дейдре, и все это ради того, чтобы выйти замуж? Нет, уж лучше пусть она будет вечно одинока!

– Ужасно, – прошептала Дейдре, закусив губу и глядя на себя в зеркало.

– Вы планируете сидеть там до свадьбы? – раздался раздраженный голос из-за двери.

– Еще немного, – громко сказала Айви. – Уже почти все.

Лицо Дейдре стало белее мела. Она только сейчас вспомнила, что за дверью ее ждет пара голодных и жадных до крови волчиц.

– Что же делать? – с расширенными от ужаса глазами спросила она.

– Что-нибудь придумаем, – с оптимизмом, который она на самом деле не испытывала, сказала Айви.

– И так всю жизнь, – глядя куда-то в сторону, прошептала Дейдре. – И еще это чертово платье!

Она яростно стащила с себя наряд невесты и с озлоблением принялась его топтать.

Айви не вмешивалась, понимая, что это рано или поздно должно было случиться. Дейдре так долго терпела, что оставалось только гадать, на сколько ее еще хватит.

Дейдре остановилась, когда в дверь забарабанили.

– Ну сколько можно ждать?

Не скрывая своего удовлетворения, Дейдре отпихнула то, что несколькими минутами назад еще было платьем и как была, в трусах и бюстгальтере, распахнула дверь.

– Вот и я! – триумфально возвестила она. – Надеюсь, теперь вы счастливы?

Айви выскочила за ней, опасаясь, как бы Дейдре кого не придушила. Она успела заметить абсолютно потрясенные лица близнецов, растерянное выражение лица швеи и мысленно усмехнулась.

– Да, я толстая! – кричала Дейдре, уперев руки в бока. – Вы должны быть очень счастливы! Ну-ка, улыбнитесь для начала!

Растерянное выражение на лице швеи сменилось откровенным страхом. Она повидала достаточно взбудораженных, вздрагивающих от каждого шороха истеричных невест, но такого ей видеть еще не доводилось.

– Это был не мой размер, – тихо, но угрожающе произнесла Дейдре, обращаясь непосредственно к ней. – Я ношу на два размера больше. Вы меня поняли? – Она зашла в ванную, подняла платье и швырнула его швее.

Та покивала на манер китайского болванчика и почти выбежала из комнаты. Близняшки, даром что были в узких, облегающих платьях, не намного от нее отстали.

Дейдре опустилась на пол там же, где стояла, и разрыдалась.

– Я не могу! Я не хочу! Я думала, что могу, но я не могу этого сделать!

Айви не рискнула спросить, чего Дейдре не может сделать. Она и так уже была на грани нервного срыва.

Рыдания вдруг прекратились. Ее кузина вскинула голову и вызывающе сказала:

– По крайней мере сейчас я знаю, чего мне хочется.

– Да?

Очень четко и ясно Дейдре произнесла:

– Я хочу шоколада. Много-много шоколада.

Потребовалось два часа и огромная коробка шоколадных конфет, чтобы Дейдре немного успокоилась. Блейк, вернувшийся с остальными мужчинами из города, застал свою невесту с покрасневшими глазами в спальне. Она лежала в пижаме, а рядом с ней лежала пустая коробка от конфет. Благодаря снотворному, которое Айви уговорила ее принять, она выглядела немного сонной и почти умиротворенной.

Встретив непонимающий взгляд Блейка, Айви вывела его из спальни и тихо объяснила, что произошло.

– Что же нам делать? – взволнованно спросил он и растерянно посмотрел на нее.

– Никто не будет решать за тебя вечно, – взяв его за плечи и желая хорошенько встряхнуть, мягко сказала Айви. – Ты должен подумать и решить сам. Точнее, вы оба должны подумать, как вам поступить.

Блейк посмотрел на нее, но ничего не сказал. Однако растерянное выражение исчезло с его лица. Оставалось только надеяться, что он подумает над ее словами. Пора наконец взрослеть. Им обоим.

– Дейдре не очень хорошо себя чувствует, – объявил Блейк, появившись на следующее утро к завтраку без невесты.

Близнецы скривились. Кальвин и Дэйл уставились в тарелки, избегая смотреть на брата. Очевидно, все уже были в курсе, что произошло вчера.

Айви почувствовала гнев, хотя понимала, что это напрасная трата эмоций и нервных клеток. Близнецы заставили Дейдре балансировать на тонкой доске на вершине скалы, дожидаясь удобного случая, чтобы столкнуть несчастную и вволю позлорадствовать, наблюдая за ее барахтаньем. К сожалению, такие люди понимают только язык силы, но ведь не драться же с ними!

– Я могу что-нибудь сделать? – обратилась она к Блейку.

Он слабо улыбнулся. Под его глазами залегли круги. Он выглядел растерянным, но не испуганным.

Уже хорошо.

– Не думаю. Просто в последнее время она жила в постоянном напряжении, так что немного отдыха ей не повредит. Я остаюсь с ней, а вы можете собираться. На одиннадцать часов заказана прогулка на яхте.

Несколько часов в замкнутом пространстве в обществе Дилана, братьев Блейка и близнецов? Как раз об этом она и мечтала!

– Думаю, я тоже останусь. На всякий случай, – улыбнулась она, краем глаза заметив взгляд, который метнул на нее Дилан. Однако когда она в следующую секунду посмотрела на него, он невозмутимо пил кофе.

С той самой минуты, когда Айви вошла в столовую, ее не покидало ощущение, что Дилан смотрит на нее каждый раз, как только она от него отворачивается. Но когда она поднимала на него глаза, его взгляд всегда был направлен в другую сторону.

Айви не понимала, чего он хочет добиться, играя в эти гляделки. Главное, она не понимала себя, и это не добавляло ей оптимизма.

– У нас другие планы, – что-то тихо обсудив в своем тесном кругу, кашлянув, сказал Дэйл. Он посмотрел на брата, но сразу отвел от него взгляд.

Блейк только покачал головой и пожал плечами.

– Думаю, не стоит подводить команду, которая уже ждет нас, – негромко сказал Дилан. – Мы пойдем.

– Но… – запротестовал Кальвин.

– На прогулку отправимся мы вдвоем, – не глядя в его сторону, продолжил Дилан. – Айви и я.

– Пойдете? – У Блейка словно гора свалилась с плеч. – Вот Дейдре обрадуется, что деньги были потрачены не зря!

Айви вскинула глаза на Дилана.

– Да, передай Дейдре, что мы едем. Надеюсь, эта новость ее немного взбодрит.