Текст книги "Алая роза для дикаря (СИ)"
Автор книги: Мишель Лафф
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)
– Очевидно, что победительницей финального испытания становится наша с вами любимая Княгиня! Уже сейчас она завоевала доверие нашего народа, день и ночь София Вальрас трудится, чтобы сделать жизнь простых людей лучше, – вещал Визир, а я все больше удивлялась тому, как быстро он сменил гнев на милость. Неужели, понял, что я копаю и решил заключить перемирие? – Так что победа Княгини меня не удивляет! Князь, вы хотите что-то сказать?
– Да, – Джаррак отсалютировал мне кружкой с каким-то пенным напитком. – Моя супруга действительно много работает для блага Хельрисса. Это единственная женщина, которая могла бы стать и первой, и второй моей женой одновременно. Таких случаев не было в истории нашего княжества. Завтра вечером мы дадим пир в честь Княгини – второй жены вашего Князя. За здоровье Княжны, волки!
Мужчины встали со своих мест, подняли бокалы и кружки и осушили их до дна. Даже духовник. И Сотник Адор.
За женский стол я не ушла, так и сидела с детьми. Ела, слушала их истории. Внимания малышам явно не хватало. И я поставила себе за правило, что обязательно один день в неделю буду проводить с ними. Это ведь не сложно. Конечно, скоро я сама рожу ребенка, но один день из семи посвятить детям, матери которых отказались жить во дворце после смерти своего господина… Сироты при живых матерях – это страшно. И больно. Ощущение ненужности зависло в воздухе, когда дети коротко ответили на вопрос о том, где мамы. Мерзко. Гадко. Дико.
Долбанные варвары!
Обед плавно перетек в ужин, сидеть на котором у меня не было никакого желания. Дел много, школа для волшебниц сама себя не откроет, а еще надо убийцу поймать. Да и подумать было о чем.
Я вежливо попрощалась с детьми, пообещав им совместную прогулку и обязательно – игру в снежки. Оказывается, в Хельриссе никто не играет в снежки! И не лепят снеговиков! Вокруг столько снега и весь пропадает зря! Сколько еще всего не знает этот дикий народ…
Проводить меня вызывался Визир, а я и рада – не придется плутать во дворце. В том, что вреда мне духовник не причинит, я уверена абсолютно. Не дурак же он? Все прекрасно видели, с кем я ушла. Да и ему известно, что я маг. Маг довольно сильный, обученый и, да, крайне злопамятный.
– Замерзли?
– Нет, – я покачала головой. – Волчья кровь греет.
– Говорят, вы выпили весь кубок?
– Залпом.
– Это хорошо. Возможно, и сумеете родить наследника, – Визир как-то грустно улыбнулся. – Я был не прав, Княгиня. Абсолютно не прав.
– В чем же?
– В своем стремлении найти Князю более достойную жену. Вас Яррис привел в Хельрисс, длинной и сложной дорогой, но другими Боги и не умеют водить. А я против божьей воли хотел пойти. Боялся перемен.
– Иногда перемены кажутся самым страшным, – я тоже кивнула. – Но на самом деле самое страшное – отсутствие перемен.
– Я хочу вам кое-что показать. Вы не уделите мне немного времени?
– Если вы обещаете не пытаться меня напитать своим высокодуховным семенем, то я, пожалуй, могла бы потратить пару минут своего бесценного времени.
Духовник усмехнулся и повел меня в сторону своего кабинета. Не знаю, зачем ему здесь кабинет, но об этом мне давно рассказала Алли. И я хорошо запомнила это место, чтобы всегда обходить его стороной, ибо встречаться в коридоре со всякими там церковниками – плохая примета.
В его кабинете было темно и сухо, пахло какими-то травами. Воздух – спертый и тяжелый. Неприятный. Как сам духовник. Но обстановка неожиданно уютная. На софе мягкая накидка, вместо письменного стола и массивного кресла – "хонтахта" – столик на низких ножках, две подушки прямо на ковре, который занимает всю площадь кабинета, и повсюду свечи с разными маслами.
Духовник пригласил за стол, жестом указывая на подушку.
– Мило, – я постаралась аккуратно сесть на предложенное место, но получилось наверняка недостаточно изящно. Строить из себя Княжну здесь было не перед кем, потому я конце концов я просто села как удобно и поправила юбку, чтобы не выглядеть совсем уж вызывающе. Визир хмыкнул, налил мне чаю. Пить его я точно не собиралась, что и продемонстрировала. – Знаете, напоминает обстановку в доме одного моего знакомого. Он выходец из северных бади, приятный мужчина, но совершенно не умеет общаться с женщинами.
Храмовник пристально посмотрел на меня. Настолько пристально, будто пытался просканировать.
– И много у вас еще знакомых среди представителей племени?
– В основном южане, – была вынуждена признаться я. – Но они довольно похожи, насколько мне известно.
– Совершенно разные, – напряженно отозвался собеседник. От пиалы поднимался пар. Огоньки свечей плясали, беспокоя тени, скрывшиеся по углам. – И вы знаете это. Не так ли, Княгиня?
– Разумеется. А еще я знаю об одной славной традиции. Записывать дату рождения ребенка в "красивый" день. Мило, правда? И очень интересно. У вас, кстати, когда день рождения?
– Вы знаете, – Визир покачал головой. – Как много вам удалось узнать?
– Больше, чем вам хотелось бы. Однозначно больше.
– Спорить не буду, – Визир бросил на стол конверт, из которого выспались магоснимки. – Но это пока вам точно не донесли. Смотрите внимательно, Княгиня. Видите что-то интересное? Видите! Это последние жертвы. Все три убиты сегодняшней ночью. Раньше такого не было. А знаете, что еще интересно? В Хельриссе очень мало рыжих женщин. Очень мало. Но вот вы видите трех огненнокудрых дев. За одну ночь. И Княгиня у нас неожиданно тоже рыжая. Наталкивает на какие-то мысли?
– Вы мне угрожаете, Визир? – в одном вопросе весь холод Хельрисса.
– Не будьте идиоткой, прошу, – поморщился духовник. – Я не имею отношения к убийствам. Да, я действительно родом из бади, но это ничего не значит. Племя моих родителей жило в Хельриссе едва ли не со дня основания княжества. Мы чтим Ярриса и Матею. Забытые же боги живут за стеной. Я не волк по крови, но волк по натуре. И я никогда не стал бы убивать невинных женщин. Да, я не отказался бы от власти. Я люблю власть, как и любой мужчина. Но жизнь женщины стоит дороже власти.
– Значит, вы хотите меня уберечь? – я внимательно посмотрела на храмовника. Толстый. С двумя подбородками и потным лицом. Откровенно мерзкий мужчина. Слабый. Злой. Подлый. Поверила ли я его словам? О, ни на минуту!
– Я расскажу вам историю. Не знаю, понравится ли она дорогой и уважаемой Княгине, но, надеюсь, хотя бы выводы вы сделать будете способны.
Глава 11. Единственная
История у Визира была жуткая, мерзкая и полная ужасных подробностей. И в целом лучше бы я ее не слушала, правда. Слишком много… Боли.
Маленькую девочку подобрали сектанты. Она чудом прошла через барьер между Хельриссом и Эванодом и попала прямиком к ним – Помнящим Братьям. Жили они тогда на стороне королевства, а потому девочку из-за стены хотели выслушать. Только местным детям внушают, что все секреты княжества – святость, предать которую нельзя, а потому сама девочка ничего не рассказала.
Как ее принудили – вспоминать не хочу. Визир же поведал подробно. Настолько, будто в тот момент присутствовал при пытках. Ребенок сдался почти сразу, но это не помогло. Сектанты вошли во вкус и продолжили пытать. Долго. Мучительно долго. Неожиданно она оказалась удобной игрушкой. Сильной. Почти не кричала, только плакала. И через много лет ей удалось сбежать. Как? Очень тяжело. Почти невозможно. Но у нее вышло. И попала эта девочка… К Эмилии. Да, Визир знал ее, он точно назвал ее имя и описал мою наставницу. Матушка Эм даровал девушке крышу над головой, вылечила тело, сгорела душу и предложила принять постриг. В благодарность Оливия рассказала благодетельнице свою историю полностью и…
– Эмилия не могла не воспользоваться, – прошептала я.
– Проницательность Княгини меня воистину пугает, – склонил голову Визир. – Ваша правда. План, как можно использовать девушку, созрел мгновенно. Она сделала из нее шпионку. Очень хорошую шпионку. Такую, которая может сыграть практически любую роль. Например, потеряшка, которую спас героический Княжич. Девичий восторг перерос в любовь, и Княжич неожиданно ответил взаимностью. Простая девочка из деревни и наследник Хельрисса. Невероятно? Да, практически невозможно! Но ей удалось. Она сумела обмануть Княжича, сумела женить его на себе. Даже кровь… Они вывесили шкуру, как положено. А после я проверил. Есть обряды, которые позволяют это сделать. Кровь была настоящей, но принадлежала зайцу или кролику. Не человеческая. И уж точно не та кровь, что свидетельствует о невинности жены.
– И вы обманули, что было видение? – уточнила я, уже прекрасно понимая, что духовник хочет навязать мне свою версию уже известной истории.
– Я должен был защитить Хельрисс от посягательств Эмилии. Ей мало власти любовницы короля Эванода. Она хочет править открыто. Представления не имею, как… Но она собиралась занять трон волков.
– Интересная версия, – я улыбнулась даже. Эмилия, конечно, влиятельная особа, но она никогда не легла бы под короля. Он сломал жизнь моей матери. А Гельна, Эмилия и Гнета были почти как сестры – очень близки. Да и такой заговор… Нет, одно дело подослать шпионку под личной служанки, чтобы та докладывала обо всем на свете, но совсем другое – проработать план захвата Хельрисса. Женщине. Место которой, как считают волки, в лучшем случае в спальне. На что она могла рассчитывать? Да ни на что. Это попросту невозможно! – А куда невеста делась потом?
– А вы подумайте. Вы ведь умная женщина, Княгиня. Верно? Подумайте, куда могла деться Оливия.
Умной себя назвать я не могла, но и дурой никогда не была. Скорее в меру сообразительной, потому как выводы делать действительно умела. Оливия не могла просто взять и исчезнуть. Визир наверняка перекрыл все выходы из города. Даже при наличии достаточно количества подельников среди волков, шпионка попалась бы на глаза кому-то из воинов. Ведь ее искал и Княжич.
– Оливия не покидала дворец. Она либо мертва, либо до сих пор находится здесь.
Духовник внимательно смотрел на меня. Так внимательно, что стало не по себе. Неожиданно легко он встал со своей подушки и подошел к стене, отодвинул в сторону одну из картин и потянул за маленький рычажок.
– Прогуляемся в подземелье?
Пришлось вставать и идти за храмовником, слишком заинтриговал он меня своим поведением. Малыш послал волну недовольства. Ему явно не нравилось происходящее. Но пока главной была все-таки я, поэтому в тайный ход мы вошли. Вдоль стен загорелись свечи, после странных механических щелчков. Визир подал мне руку, и мы поднялись на какую-то платформу, которая медленно стала уезжать вниз. Шестеренки скрипели, но платформа ехала мягко и плавно, будто тонула.
– Интересные технологии, – была вынуждена признать я.
– Изобретение прежнего Князя. Жуткий был лентяй.
– Он вообще, судя по рассказам, был в принципе Жуткий.
Визир согласно хмыкнул, помог спуститься с платформы и щелкнул пальцами, зажигая свет на нижнем уровне. Те же свечи вдоль стен позволили мне разглядеть… Камеры.
– Тюрьма? Она пряталась в тюрьме?
– Она пряталась у нас с вами под носом, Княгиня. А сейчас в тюрьме, потому что ее поймали, – Визир подошел к единственной запертой камере и провернул несколько раз ключ в замке. – Девушка пыталась покинуть дворец. Сработали маяки. И она попалась.
Дверь открылась, в темнице загорелся свет. С каменной койки подскочила…
– Алли?!
Злая, буквально с покрасневшими от ярости глазами, прикованная цепью к койке. С обрезанными волосами, теперь светлыми, отливаюшими серебром. С веснушками на лице. С трудом узнаваемая, но это была она – моя служанка-шпионка.
– Хотел приказать ее пытать, но потом вспомнил, через что она прошла и понял, что бессмысленно.
– Высокий болевой порог, тренировки у Эмилии и истинный фанатизм, заложенный матушкой Эм.
– Вы почти не удивлены.
– Я предполагала нечто подобное, – кивнула, глядя, как меня прожигают ненавидящим взглядом. – Оливия, Эмилия действительно работает на короля?
Рывок в цепях, звон металла. Бессильная злоба и ответ, читающийся в глазах – Да, матушка Эм передана королю. Поэтому отвернулась от меня. Поэтому не пошла против него. Более того, обучая меня, старательно пыталась привить уважение к венценосному родителю. Не получилось из этой затеи ровным счетом ничего хорошего, но тем не менее – Эмилия пыталась.
Я подошла вплотную. Ровно настолько, чтобы она могла видеть только меня, но достать не имела никакой возможности.
– Я ведь предупреждала, что сделаю с теми, кто хочет навредить моему мужу? – мягко спросила я. – Ты многое стерпела в своей жизни, но никто из твоих мучителей не был магом. И мотивации у них не было. А я маг. Маг, который хочет защитить свою семью. Спрошу только один раз, Алли-Оливия. Только один раз. А после, если откажешься отвечать, я сделаю все, чтобы ты рассказала все, что знаешь, сама. Итак, какое у тебя задание?
– Убрать тебя, – хрипло ответила девушка.
– Что насчет Князя?
– Сам сдохнет, когда тебя потеряет.
– Кто тебе помогает, Алли?
– У меня очень, очень высокий болевой порог, – ехидно прищурилась Оливия.
– А у меня очень, очень хорошие учителя, – я поджала губы и… дышать девушка не могла. Пыталась через силу сделать вдох, но вокруг головы образовался вакуум. Глаза выпучились, пальцы попытались расцарапать горло, снять удавку, которой и так не было. Я отпустила магию, и Оливия закашлялась от резкого вдоха.
– Запрещенная… магия…
– Я дочь короля и жена Князя. Мне мало что можно запретить, – усмехнулась и подняла руку в воздух.
Это было тяжело. Я делала это впервые, но уверенно, не задумываясь о том, что причиняю страдания другому человеку. Несчастной девушке, которая и так перенесла много боли в жизни. Мне нужны были ответы. Все ответы. И я их получила через пару часов.
– У нее действительно очень высокий болевой порог, – холодно произнесла я, проходя мимо бледного Духовника. – Мы спешим, Визир. У нас ведь есть имена. Так чего мы ждем?
– Лично я – кого-то, кто спасет меня от вас, – признался Духовник.
– Никто, – вынесла вердикт я и, сдерживая приступ тошноты, двинулась к выходу. Незаметно погладила живот. Прости, малыш, придется потерпеть, пока мама не разберется со всеми плохими дядями. Ты должен родиться в мире, где нет опасности, что каждый второй хочет тебя убить, верно? Верно, малыш. А мама все для этого сделает. Мама умеет выживать, мама умеет бороться, мама всегда побеждает.
В кабинете Визира я согласилась выпить чаю. С мятой. Успокоиться не мешало. Руки слегка подрагивали, хотелось уединиться и поплакать, но времени не было.
– Шестьдесят человек. Приближенные ко двору, – духовник растер лицо ладонями, помассировал пальцами виски и взглянул на меня обеспокоенно. – Князь не поверит.
– Поверит. Ваерр вернулся?
– В тот же день. Задание выполнил, но назло вам поселил всех в пустующих казармах.
– Детский сад… Неважно, пригласите его и Альрена, расскажите все, как было. Нет никаких гарантий, что Оливия назвала все имена. Так что доверять можно только им.
– Вы уверены?
– Я насчет вас так не уверена, – фыркнула совершенно невоспитанно. – Если я правильно все поняла, завтра на пиру меня попытаются убить.
– Впервые вижу, чтобы об этом говорили так спокойно, – Визир хмыкнул. – Значит, будем ловить на живца? Представляю, какая рыбка попадется на целую Княгиню.
* * *
Вечер пришлось провести за работой, разгребать накопленные за день дела, отбиваться от расспросов Гельны и думать. Много думать о том, могла ли Эмилия быть любовницей короля. Мерзко. Если это действительно так, то мне бесконечно мерзко думать, как она врала маме.
Ночью я рано легла спать, так и не дождавшись мужа, которому тоже пришлось разгребать кучу дел. Но поспать удалось мало. Встала еще до рассвета и ушла в библиотеку. Сразу села вязать, надеясь, что это поможет успокоиться. Помогало слабо. Хотелось взять список имен от Оливии и пройтись с этим списком по дворцу, вырезая всех, кто представляет опасность. Шарф я закончила быстро. Получилось коротко и как-то женственно, но времени переделывать не осталось. Зато появилась другая идея. Поймала в коридоре служанку и велела принести мне короб и бантик под подарок. Девушка радостно кивнула и убежала. Вернулась минут через десять с разными коробочками на выбор.
– Хочешь быть моей личной служанкой?
Она хотела, радостно умчалась говорить экономке, что теперь на нее рассчитывать нельзя. Схему вязания пинетки я нашла в одной из книг по рукоделию, их тут был целый стеллаж. Вязала спицами, в синем цвете, добавляя немного золота с помощью магии. Закончила неожиданно быстро, но поймала волну недовольства от малыша. Присмотрелась и поняла, что не устраивает ребенка цвет.
– Тебе не нравится синий? Почему?
И хлопнула себя по лбу, едва поняла, что синий символизирует мужское начало. Не знаю уж, почему, но в Эваноде ребенка всегда забирали в синем конверте, если это был мальчик и в розовом, если девочка.
– Так значит мы имеем дело с капризной дамой? Вот так новость! – Я потянулась к розовому мотку и снова получила волну недовольства. Девочка явно показывала характер. И да, она категорически не хотела себе розовые пинетки. – Ну а чего ты хочешь тогда? Синий не нравится, розовый тоже. Что нужно?
Не думала, что так вообще когда-нибудь бывает, но малышка буквально послала мне мыслеобраз. Красные. Моя дочь хотела себе красные пинетки и в "видении" они стояли рядом с синими. Очень интересно.
– Так ты не только капризная, но и жадная. Ну ладно, так и быть. Только не думай, что всегда будет получаться манипулировать мамой. Тебе это сходит с рук только пока ты внутри меня. Поняла?
Разговаривая едва ли не сама с собой, я чувствовала себя немного нелепо, но служанка убежала за Альреном и Гельной, и я осталась в библиотеке одна. Вторую пару пинеток я связала уже при своих незаменимых помощниках.
– Это Вита, моя новая служанка, – представила я девушку.
Альрен кивнул, прекрасно понимая, где Алли, а вот наставница посмотрела на меня недоуменно.
– А куда делась первая?
– Валяется в тюрьме после нескольких часов пыток, – спокойно ответила я, и Гельна рассмеялась. Альрен даже не улыбнулся. Знал, что это не шутка. – Эмилия спит с моим отцом?
Смех наставницы резко прекратился. Она внимательно посмотрела на меня и медленно кивнула.
– Это не шутка, верно? Значит, мне не показалось. Твоя служанка действительно одна из девочек Эмилии. Да, София, Эм спит с королем, он вообще зависим от нее во многом.
– Мило, – я вплела в узор пинеток золото и продолжила вязать. – Мама знала?
– Да, но ей было все равно. Напротив, двадцать лет удерживаясь в постели твоего отца, Эм успешно отвлекла его от тебя и твоей матери.
– Недостаточно успешно, раз он о нас вспомнил.
– Возможно. Но она старалась. Эмилия никогда не желала вам зла.
– За белыми стенами храма прячется больше всего тьмы и грязи, да? Она отдала приказ убрать меня. Видимо, исключительно из добрых намерений.
* * *
Альрен уловил угрозу в моем голосе, вытащил кинжал из ножен и положил на стол. Движение не укрылось от Гельны, но никакого страха я не увидела.
– Ты серьезно? Думаешь, я заодно с ней? Ты написала, и я бросила все, чтобы приехать в княжество вечных снегов и помочь тебе. По первому зову. Да если бы я хотела убить тебя, сделать это было бы проще простого!
Служанка ахнула, прикрывая лицо руками. Альрен нахмурился еще сильнее. Да, подобное высказывание едва ли не прямое оскорбление.
– Но ты не удивилась, не пытаешься защитить Эмилию.
– Она заигралась во власть, София. Давно заигралась, и я предупреждала ее, что хорошим это не кончится. Поэтому ничему не удивляюсь. Только больно это. За Гнету больно, за тебя, за нашу дружбу.
– Больно было Алли, – возразил Альрен, глядя на меня с явным осуждением. – Не знаю, как у вас, а у нас женщин не принято пытать.
– А у нас не принято оставлять семью без защиты. У нас преступник не имеет пола.
– Преступника определяет суд.
– Суд в Хельриссе – это Князь. А Князь приравнял мою волю к своей. Так что можешь считать, что суд в моем лице вынес приговор.
– Несмотря на то, что ее использовали?
– Если бы ее не использовали, Оливия была бы уже мертва, Альрен. Не пытайся давить на совесть или жалость. Первая спокойна, а второй она не достойна.
– И что ты теперь будешь делать? – уточнила Гельна, игнорируя недовольство Кровника.
– Жить, – я пожала плечами. – Вязать своему ребенку пинетки, строить Розарий, кричать на служанок.
– А Эмилия?
– Эмилия – проблема моего мужа. Пусть сам решает, что делать с ней.
– И если он решит ее убить?
– Отправлю лилии к ней на могилу. И венок. "От той, кого погубить тебе не удалось". По-моему, символично!
Теперь не одобряли мои действия сразу двое. И только Вита боялась даже пошевелиться. Слишком много, конечно, узнала для первого рабочего дня, ну да ничего. Дальше будет только хуже, и ей лучше это понимать заранее. Клятву я с нее взяла, магией закрепила, так что опасаться нечего. Кто бы мне еще сказал, почему я с Алли ее сразу не взяла? Вот бы было интересно наблюдать, как она пытается обойти запрет на разглашение информации или на причинение вреда мне и членам моей семьи!
– Почему две пары пинеток? – со вздохом спросила Гельна, когда молчание затянулось.
– Малышка так хочет, – я пожала плечами и продолжила вязать. – Посылает мне волны эмоций. Чаще всего это страх или злость, иногда веселье. Например, с детьми вчера ей понравилось играться. Лягушка очень сильно зацепила. Кажется, когда родится, перецелует всех жвб в округе!
– Будет принца искать, – наставница улыбнулась. – Нужно сделать так, чтобы ей было хорошо и приятно жить в этом мире. Предстоит много работы. Что у нас с местными преподавателями?
Альрен очень нехотя включился в работу, и дальнейшее обсуждение касалось только того, где найти учителей. Главная проблема заключалась именно в том, что тащить слишком много людей из-за стены мой супруг запрещал, а среди местных кое-какими знаниями могли похвастаться только мужчины. А концепция нашего Розария предполагала, что мы оградим девочек от общения с мужчинами. По крайней мере на постоянной основе. В Хельриссе ценится невинность, чистота души и тела девушки, поэтому важно сделать все, чтобы эту чистоту у воспитанниц сохранить.
Работать долго нам не позволили. Через пару часов, когда мой подарок Джарраку уже был упакован, в библиотеку вошел Ваерр, на цепи ведущий чиновника, который умудрился перепортить всех девок в деревне, за кого заступиться некому было. Следом шли сами жертвы и заявительница.
– Вам понятно, почему вы здесь? – без лишних вступительных слов спросила у виновного.
– Да, Княгиня.
– Есть что сказать в свое оправдание?
– Бес попутал! Княгиня, пощадите старого дурака! Прошу!
– Сколько раз девочки просили вас пощадить их? Вы хоть одну отпустили, не тронув? Хотя бы одну? Нет? Сколько жертв? Лекарь провел освидетельствование?
– Двадцать три, Княгиня, – почтительно склонил голову Ваерр. – Лекарь подтвердил.
– Маг?
– И маг говорит, что насильник один, – Кровник кивком указал на седого дряблого мужчину.
– Тогда вы приговариваетесь к двадцати трем годам на Мысе.
– На Мысе получают неплохое жалование, – намекнул Ваерр.
– Жалование за все двадцать три года разделить между девушками. Обустроить на мысе тюрьму. Нечего пропадать рабочей силе. Насильников отныне будем туда отправлять, а деньги, которые они там заработают отправлять его жертвам. Закон должен принять Совет?
– Примет, не сомневайтесь. Занимайтесь обустройством тюрьмы и поиском служилых. Оклад в три раза больше, чем в столице. Максимальный срок работы на Мысе – пять лет. Потом пять лет перерыв и еще пять можно отслужить. Займетесь?
– Князю сказать, что вы дали мне задание на ближайшие несколько дней?
– Да, Ваерр, – я медленно кивнула, глядя ему в глаза. Понял намек. Умный мужик. И странно, после разговора с Визиром будто зауважал меня. – Князь не должен быть против.
Кровник кивнул и вышел, уводя за собой рыдающего насильника. Дело в том, что на мысе летом температура достигает минус сорока градусов. А зимой минус семидесяти. Условия работы очень тяжелые. Но есть острая необходимость в рабочей силе, поэтому очень часто молодые волки едут на самый север, чтобы за пару лет накопить денег на дом и скотину, после чего возвращаются. Поток желающих всегда большой, но и текучка кадров невероятная. Многие не могут выдержать и пары дней – бегут обратно, домой, в тепло.
Тюрьма на мысе даст постоянный минимальный рабочий труд, довольно серьезное наказание, которое навсегда отобьет желание приставать к женщине (потому что отморозится все для этого необходимое) и еще отвлечет совет от происходящего здесь и сейчас.
* * *
Я попросила всех девушек подойти ко мне, протянуть руку над кольцом, и Альрен продолжил вести список. Из двадцати трех мага и оказались шесть девушек, и они получили предложение стать воспитанницами Розария. Две без магии попросились в кухарки, и я кивнула Кровнику, чтобы брал.
Подготовка к пиру началась рано. Мы не успели сделать практически больше ничего, когда Вита мягко намекнула, что пора идти. Она не была столь опытной, как Алли, слава Матее, но из-за этого требовалось больше времени. Традиционное платье из тяжелой ткани она отпарила заранее, а вот меня только собиралась. Раньше я любила подолгу нежиться в ванной, расслабляясь. В этот момент же не получалось выкинуть мысли из головы. Но Вита сделала ход конем: налила мне горячего вина со специями, оставила на подносе вместе с… Курагой и ушла за украшениями. Пока служанки не было, я съела все сухофрукты, а после выпила глинтвейн, что немного позволило расслабиться. После ванной меня нормально накормили, сытно, но пресно и, на удивление тошноты не последовало.
– Я старшая дочь в семье, – улыбнулась Вита. – С маленьким Ником мама ужасно мучилась от тошноты первые несколько месяцев. Научила с этим бороться.
Я приняла объяснение и поняла, зачем меня кормили перед пиром. Потому что там еда будет жирная, ароматная, и есть я ее банально не смогу. Тут бы просто рядом высидеть.
На этом служанка меня продолжила удивлять. Традиционный наряд был безжалостно урезан. Вместо двух нижних платьев, Вита достала одну тонкую сорочку, отрезала от одного из платьев ворот, который должен выглядывать наружу, и приладила его к сорочке. Затем помогла мне его надеть. Но и на этом она не остановилась. На каждую ногу она надела по подвязке с ножнами, чем-то помазала кожу, и ткань прилипла к бедру.
– Юбка широкая, будет незаметно, – продолжила объяснять девушка, разреза эту самую юбку от подола едва ли не до самого бедра. – Магией скрепите? Складок много, и так незаметно должно быть, ткань слегка магнитится, но на всякий случай лучше скрепите.
И я скрепила. Потом несколько раз попробовала в одно движение распороть ткань и достать кинжал и… С третьей попытки получилось легко и непринужденно. Я с сомнением посмотрела на Виту, но она лишь пожала плечами.
– У нас в деревне тоже был такой староста. Я носила обычные ножи и под юбкой, и в рукаве, даже когда выходила за хлебом. Отец научил прятать. И юбку наметывать так, чтобы рвать легко было.
– Добро должно быть с кулаками, – кивнула я и ничего не сказала, когда в волосы мне аккуратно напихали шпилек с заточенными острыми гранями сверху. Шпильки были большими и прозрачными, похожими на льдины, а потому хорошо смотрелись с голубым платьем и ожерельем из крупных голубых бриллиантов.
– А это откуда?
– Ваерр принес. Сказал, отпускать Княгиню на такое мероприятие без оружия глупо. И что с вашим характером вообще лучше меч с собой носить. Желательно двуручный. Но вы же его даже не поднимете. Потому в слабом женском теле мужской характер это опасно.
– Я бы посмотрела, как их сильные мужские тела переносят роды и беременность, – фыркнула я и надела накидку. В нее служанка вшила потайные карманы, и мы напихали всевозможных зелий. На всякий случай. Подготовка к пиру все больше напоминала сборы на войну как минимум.
– Или женские недопонимания, – улыбнулась Вита. – Если уж они уверены, что умирают, когда простуду подхватят… Самое интересное, что раны после битв их не пугают. Но небольшой жар… Яррис, мой отец каждый раз просит похоронить его рядом с братом. И говорит таким слабым голосом, что жутко становится.
Мы дружно рассмеялись, а я попыталась представить мужа больным, но у меня не вышло. Джаррак будто не был обычным человеком со слабостями и здоровьем, которое может подкоситься. Он всегда и во всем оставался сильным, несгибаемым. Пройдут года, и, возможно, ощущение всесильности супруга угаснет, но мое восхищение им едва ли когда-то сойдет на нет. Он слишком мужественный, чтобы я не считала его особенным.
– Разве волчья кровь не дает абсолютное здоровье?
– Нет, даже здоровье оборотней иногда дает слабину. Иначе смертности здесь вообще никакой не было, – Вита улыбнулась. – А мы так и вовсе не волки. Жили за стеной до войны. Потом стали происходить конфликты, нас и увели. Думали, в рабство. А оказалось, что просто на свою половину. Дали хлипкий домик, папа его быстро поднял, а потом уехал на Мыс. Заработал денег, вернулся, мы починили дом, закупили продуктов на зиму и меня на курсы служанок отправили. Вот теперь я семье помогаю. Какая нам разница, где жить и работать? Только здесь зима долгая. А волки… Они неплохие, лучше людей. Староста вот человек. А Ваерр волк. Они свою силу знают, потому в узде держат. А люди… Слабые. Чуть увидят кого, кто отпор дать не может, так и норовят показать, насколько они лучше.
Я задумчиво кивнула, потому как и возразить было нечего. Все так и есть. Люди слабее, но нам важно показывать, что мы не жалкие ничтожества. Волки же и так знают себе цену, поэтому им ничего доказывать и не хочется.
Усилием воли выкинула философские мысли из головы и еще раз про себя прогнала план от начала и до конца. Мы ослабили защиту до невозможного: неразумная Княгиня припахала всех кровников, и теперь защищать ее некому. Вернее так подумают заговорщики. Пир – отличная возможность меня убрать. Много людей, спиртные напитки. Чего стоит напоить Князя и незаметно вывести меня подышать свежим воздухом, а затем проткнуть мечом насквозь? Или еще проще – подсыпать яду мне в вино? Нам нужно лишь дождаться этого момента и ударить по заговорщикам. Визир уверен, что это сработает, а я почему-то склонна ему верить. Хоть это и странно. Тот, кого я вчера считала своим врагом, вдруг становится союзником.
* * *
К столовой я подходила с чувством, что что-то обязательно пойдет не так. Словно злодеям все известно о нашем плане, и они не попадутся в ловушку. Было мало времени, чтобы все подготовить. Да и заговорщиков слишком много! Нужно было просто рассказать все Джарраку. Но он бы не поверил. Точно не поверил бы.
