Текст книги "Алая роза для дикаря (СИ)"
Автор книги: Мишель Лафф
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)
– Куда ни плюнь – одни шпионы, – пробормотала я, наблюдая за тем, как купол разлетается в клочья. – Альрен, нужно посвятить Гельну в курс дела. Все, что касается Розария. Просителей сегодня больше не принимаем. Алли, устроишь мою гостью недалеко от моих покоев.
– Княгиня, вам нельзя уходить от меня дальше, чем на пару метров, если князя нет рядом.
– Здесь целый дворец людей, которые меня могут защитить. Не будь занудой и параноиком, Альрен. Ничего не случится, если я дойду до князя без тебя. Зато потом свободно можно доверить половину работы Гельне.
– До князя?
– Да, тут идти два шага, – я закатила глаза и, не дожидаясь реакции кровника, ушла действительно в сторону кабинета супруга. Альрен выглянул из библиотеки, проконтролировал направление движения и закрыл дверь изнутри. Гельна все поняла, отвлечет охранника настолько, насколько это возможно.
По пустым коридорам я шла так быстро, как только могла. Времени мало. Слишком мало. Катастрофически мало!
Коридоры, лестницы, снова коридоры. Бесконечный лабиринт, а я в нем – маленькая мышка. Потерянная и злая мышка, которая с трудом нашла архив.
Снова вошла внутрь без проблем, а вот список нашла с трудом. Есть у Бади еще одна особенность – они всегда назначают датой рождения круглые даты, зеркальные или повторяющиеся. Всегда и везде. Что северные, что южные. Любые.
Искала среди мужчин старше двадцати пяти. Списки, конечно, были огромные, но мне нужны были только приближенные Князя, только те, кого князь никогда и ни за что ни разу не подозревал.
– Неужели, мне улыбнулась такая удача! Всего-то пара часов и наконец-то!
На самом деле список я набросала не маленький. Но было в нем одно имя, которое по-настоящему меня заинтересовало.
Глава 10. Испытание детьми
Я замела все следы своего пребывания в архиве, с трудом отыскала дорогу обратно и проникла в кабинет мужа, заставь его на вечернем совещании. Я бы даже сказала, ночном совещании, которое сопровождалось испитием спиртных напитков и чисто мужскими разговорами. В силу того, что политика – основной род занятий собравшихся и всем уже осточертела, говорили мужчины о каком-то местном виде спорта. Две команды пытались загнать плоский камень швабрами в небольшое углубление, которое озранялось защитником. Совершенно непонятно, что в этом интересного, но князь вещал о каких-то схемах и комбинациях. Остальные. С ним соглашались, и лишь Княжич осмелился перечить брату. Хотя, возможно, он просто единственный, кто тоже в этом разбирался. Или считал, что разбирался.
– Князь, ваша супруга соскучилась, – законючила я, понимая, что напиваться мужу еще долго. Здоровьем его боги не обидели, так что у спиртного мало шансов на быструю победу. А учитывая, что на полу уже стояло две большие пустые бутылки, и у супруга едва ли немного развязался язык…
– Да, душа моя, иду, – улыбнулся Князь, махнул рукой, всех отпуская и поднялся из-за стола первым. Злой взгляд Вильнена мне категорически не понравился, но тот быстро отвернулся. Подумалось, что он завидует брату.
"Князьям всегда достается лучшее".
Так он сказал? Джаррак получил любимую и любящую жену, а сам Вильнен лишился даже возможности быть рядом с женщиной, которая украла его сердце. И теперь завидовал. Могла ли я его за это судить? Едва ли. Но и позволить смотреть так – значит, разрешить выражать свое недовольство. Внутри княжеской семьи такое недопустимо. Но Княжич отвернулся и ничем, кроме одного единственного короткого взгляда, не показал, что ему больно или обидно. Мужчина в Хельриссе не может позволить себе открытое проявление таких чувств. Им даже сладкое любить нельзя… Варвары!
Этой ночью Вальрас уснул быстро. Даже приставать не стал, но я не обиделась. Сама слишком устала и хотела спать. А на утро за мной пришла Гельна, почти силком вытащила из постели, наплевав, что в ней еще Князь спит, открыла окно, потому что "вредно находиться в комнате, где так благоухает перегаром".
– Всегда удивлялась, почему деревенские мужики храпят так же как аристократы. И что запахи после попоек и у тех, и у других одинаковые.
– Во-первых, Джаррак не храпит. Во-вторых, женщины из аристократии и простолюдинки тоже не сильно отличаются!
– Ну не скажи, милочка! Аристократка при муже даже не чихает. Мы будто сотворены из света и изящества.
– Угу, принцессы не какают. А если какают, то исключительно зефирками.
– Тьфу на тебя, Княгиня… Моя София – Княгиня. С ума сойти можно! Но это потом обсудим… У нас дел полно. Альрен, конечно, душка, но он мне толком ничего про твое исследование объяснить не смог. Да и вообще странный. Краснеет, бледнеет, запинается. Это нормально вообще? Неважно. У нас дела, вставай уже!.. Слушай, а почему твой великий воин преспокойно спит, когда в комнате кто-то находится?
Я поморщилась от бьющей через край энергии своей наставницы. Отвыкла. Давно мы не общались… Вне кладбища.
– Потому что если бы я не спал, пришлось бы вас казнить, а моя любимая супруга очень просила и уговаривала разрешить ей пригласить вас в Хельрисс.
– Весь дворец слышал, как она вас уговаривала, – хмыкнула Гельна и с легкостью молоденькой девушки поймала летящую в нее подушку. Джаррак напрягся, но уловил мое настроение, и санкций не последовало.
– Пусть не увлекается, – очень тихо и очень вежливо предупредил муж, но я кивнула. Поцеловала в щеку над бородой, соскочила с постели и побежала приводить себя в порядок. Из местной бани плохо было слышно, но князь о чем-то беседовал с Гельной. Вероятно, они и раньше были знакомы, когда Вальрас прибыл в Эванод для заключения мира, а по итогу был обвинен в изнасиловании.
Когда я вышла в спальню, там уже никого не было. Джаррак завтракал в гостиной, Гельна пила пустой чай. Она всегда пила только пустой чай. Говорила, что портить вкус трав сахаром, сливками или молоком – преступление хуже убийства.
– Что у нас на повестке дня?
– Во-первых, расскажешь мне про свой проект, перепись населения и назначение Розария. Изначально речь шла о пансионе для девушек всех сословий, где им дают общее образование и первичные навыки использования Магии.
– Чем больше магических навыков воспитанницы освоят, тем лучше. Первое время распределим всех по уровню знаний, составим программы для каждого уровня и будем опираться на них. Маленьких детей лучше сразу делить на группы по направленности дара.
– Это мы потом разберемся. Князь Вальрас любезно согласился впустить в Хельрисс до десяти будущих сотрудников Розария. Я составила список тех, кто должен с радостью принять предложение. В числе прочих Марта Каинс, твоя мать с ней не очень ладила. Но после смерти супруга Марта работала гувернанткой во многих знатных домах и даже получила соответствующее образование. Оставляем?
– Марта Каинс? Та самая, которая своими глазами видела, что мама опоила короля приворотным зельем?
– Да, – Гельна кивнула, внимательно следя за моей реакцией. – Она была первой, кто начал травлю.
– Самое сложное – перевернуть страницу, – я улыбнулась и села рядом с супругом, который уже сделал для меня бутерброд: булочка с маслом, сверху повидло тонким слоем. Джаррак налил чай и бросил в него один кубик сахара. Внимательный. – Насколько я знаю, после этого случая жизнь Марты пошла под откос. В ее спальне обнаружили главного бабника Эванода, заставили их пожениться. Мужчина, успешно убегающий о брака много лет, был зол на жену и ее спальню не посещал вовсе. Зато открыто содержал трех любовниц, от которых у него были дети. Когда началась война, он все имущество завещал своим бастардам?
– Марта осталась без средств к существованию. И одна из любовниц ее супруга пригласила леди Каис гувернанткой.
* * *
– Жена работает гувернанткой у любовницы, воспитывая внебрачных детей своего мужа? – я чудом не подавилась чаем. – Ладно, приглашайте, ее жизнь наказала достаточно.
– Не представляешь, насколько. Есть еще Линда Уотернинс. Бывшая подруга твоей матери, одна из первых, кто переметнулся на сторону Марты…
– Ее ведь лишили титула?
– За воровство, – кивнула Гельна и грустно улыбнулась. – Мы сломали немало жизней, когда мстили за свои, Софи. Мне удалось остаться при дворе, но для этого пришлось выйти замуж за человека в три раза старше. Повезло, что после первой брачной ночи, старый ублюдок сдох от остановки сердца. Но мне хватило одной ночи. Сполна. Потерять невинность при друзьях старого извращенца – удовольствие не из приятных.
– Я не осуждаю, – я выпила чай… с мятой, и супруг тут же налил еще, глядя на меня виновато. – Не смотри так. Нас в процессе никто не видел и не слышал. К тому же, мы были за ширмой. Ничего страшного.
– Что значит "за ширмой"? – Гельна нахмурилась.
– Традиции, – коротко ответила я.
Вспоминать тот день было не очень приятно, но я сказала правду: ничего страшного не произошло. Джаррак не был грубым или нетерпеливым, внимательно смотрел за моими реакциями, ловил каждый вздох, боясь причинить боль. Наставнице повезло меньше.
Историю Гельны я знала, пусть и не от нее, а от Эмилии.
Одна из подруг Марты договорилась с придворным лекарем, и тот по секрету шепнул одной пожилой даме, что Гельна беременна. Слух разлетелся уже к утру. Сорвалась помолвка Гельны с мужчиной, которого она имела неосторожность полюбить. Родители отдали ее замуж на той же неделе, стараясь хотя бы так прикрыть позор. Потому что лекарь подтвердил беременность. Тот самый лекарь. Один из самых уважаемых. В это же время король изнасиловал лучшую подругу Гельны, мою мать, которая пошла просить о помощи у правителя. Она знала, что мужчина ее хочет. Знала какой будет цена потом. Но он оказался даже хуже: Его Величество просто взял девушку, сделал ей ребенка и отправил к подруге со словами "каждый решает свои проблемы сам". О, как бы мне хотелось когда-нибудь посмотреть в умоляющие глаза "отца" и сказать ровно то же самое…
Троица отомстила всем, кроме короля. Лекарь, например, умер мучительно – перепутал дозы своего наркотика, после чего вскрылись все его темные делишки. Гельна стала кем-то вроде несчастной жертвы его манипуляций, сумела больше ни разу не выйти замуж и спокойно жить при дворе, давая по заслугам всем и каждому, кто был причастен к горю трех подруг.
– Что по поводу испытания? – спросила я, когда поняла, что и Джаррак, и Гельна очень внимательно наблюдают за мной. Слишком задумалась. Это могло выглядеть так, будто я на самом деле лгу. – Просто мысли… Маму вспомнила. Правильно сказал лорд Тоурен, самое сложное – перевернуть страницу и отпустить горе. Я думала, что смогла. Но… постоянно вспоминаю ее.
– Ее улыбку, смех, мягкий голос? – Гельна грустно улыбнулась и расслабилась. – Я тоже вспоминаю. Постоянно. Думаю, как все сложилось бы, если бы Эм тогда не влюбилась в чужого жениха? Но все случилось так, как случилось. А значит богам угодно именно это. Лорд Тоурен… Ты знала, что он умер?
– Что?
– Был найден убитым в собственной спальне. Кинжал принадлежал его сыну. Но ему всего десять, это первое оружие, идет разбирательство.
– Ребенок, убивший своего отца?
– Скандальное дело, – согласилась со мной Гельна. Мы обе знали, что бывает, когда происходят такие громкие события. Под прикрытием крайней необходимости, Его Величество проводит реформы, которые ему необходимы. И никто не может возразить ему, потому что сказать нечего – вот оно дело, вот она необходимость реформы.
– Снизят возраст уголовной ответственности, – я съела свой бутерброд, и муж тут же дал мне новый. Пришлось улыбаться, давить очередной приступ тошноты и есть. – Сфабриковать дело против ребенка проще, чем против взрослого. Зато манипулировать потом его родителями в разы легче. Любящий отец пойдет на все, чтобы защитить своего сына или дочь.
– Король, – выдохнула сквозь зубы Гельна. Я впервые задумалась, что было бы, если бы Его Величество умер. Случайно. Пусть даже, например, после моего визита. Ведь я была близко. Так близко к нему… Я могла бы воткнуть кинжал ему в шею, подсыпать яда в вино. Я могла бы сделать многре
Хотя бы попробовать. И Эмилия. Она же намекала. Прислала мне порошок. Только его и карточку с подписью. "Ты поймешь, когда его нужно использовать". О, я поняла! Мешочек прожигал кожу у сердца, я боялась, что его найдут. Смотрела на короля и не могла пошевелиться. Этот человек убил моего отца. Этот человек причинил столько боли моей матери… Человеком его назвать уже было трудно. Я просто смотрела на него, стояла и смотрела. И ничего не сделала. Ничего.
– Хватит о грустном. За лорда Тоурена я обязательно помолюсь, но, думаю, он уже в Чертогах. Ему явно лучше, чем сыну.
– Вот за мальчика бы я помолилась, – согласилась Гельна.
А я… Я вспомнила историю другого мальчика. Старше, значительно старше, но для матери дети всегда остаются детьми. А потому я даже представить боюсь, как тяжело было Джарраку вонзить меч в собственную мать.
– У каждого свой грех, – я поцеловала напряженного супруга, потерялась щекой о его плечо. – Но этот – не твой.
Он кивнул. Просто кивнул. Но я видела, как расслабились его плечи. Будто гранитная плита временно слетела с них. Эта тяжесть будет с Вальрасом всегда. Как со мной – тяжесть жизни, которую я так и не отняла.
– Что с испытанием? – повторила вопрос я.
– Сегодня. В чем суть никто не знает. Я пока не успела ни с кем познакомиться, так что от меня помощи в этом никакой. Если ты поела, то поспешим. Испытание будет после обеда. А он сегодня, по словам Альрена, общий.
– Хорошо.
Пришлось спешно доесть бутерброд, заботливо приготовленный мужем. И пусть меня грозило вырвать от обилия жирного масла, а абрикосовый джем я никогда не любила… Я все съела, запила чаем, снова поцеловала супруга и поспешила на выход. И только в этот момент заметила странность. Алли не было. Я одевалась сама. Будить меня пришла Гельна. А служанка так и не появилась. Вопрос: где она шляется? Ответ: докладывает Эмилии о приезде Гельны. И скоро от матушки Эм можно ждать вестей.
* * *
В библиотеке я подробно рассказала наставнице про свое исследование, и она разве что не поаплодировала мне.
– Нельзя всегда давить на чувства мужа, нужно еще и ум его на свою сторону переманивать, – похвалила она в конце концов. И мы занялись проработкой всей документации разом. На нашей стороне было хорошее образование и знание базовых законов Хельрисса. Но против нас играло полное отсутствие опыта такой работы и абсолютно нулевое знание тонкостей закона. Это в Эваноде Гельна могла играюче выступать в суде, полностью разбивая аргументы профессионального адвоката. А здесь, в снежном княжестве, приходилось постоянно консультироваться с Альреном, лезть во всевозможные сборники законов и правил и очень внимательно слушать о замечаниях Кровника. К обеду я устала. Наставница была слишком энергичной, задавала непривычный темп работы и периодически что-то напевала под нос. А меня тошнило. И настроение было до того отвратительное, что сдерживать порыв нахамить стало неимоверно сложно.
– Всех просителей на завтра, – решительно заявила я Альрену. – Мне нужно переодеться к обеду. Найди, пожалуйста, эту ленивую служанку и отправь ко мне. И поищи, пожалуйста, секретаря. Я устаю столько писать. И организуй, пожалуйста, кабинет, где можно будет принимать людей. С нормальным светом и удобным креслом. Спасибо.
– С каких пор ты стала такой неженкой? – удивилась Гельна.
– С тех пор, как могу себе это позволить, – излишне резко ответила я и очень быстро покинула библиотеку. Шла по дворцу непривычно широким шагом и едва сдерживала порыв разнести его в хлам. Изнутри поднималась такая волна злости, что сдержать ее было невозможно. Эмоции будто принадлежали не мне, кому-то другому. Но шли буквально из меня.
Я остановилась и положила руку на живот. Не может быть! Если я забеременела в первую ночь, плоду всего пара недель. Он еще слишком маленький, чтобы что-то чувствовать. Но малыш чувствовал, причем эмоции были несколько смешанные. Злость, ненависть, ярость мешалась со страхом, внутренним, потаенным, будто его старательно скрывали.
– Ну и чего ты боишься, малыш? – я посмотрела по сторонам, никого не заметила, но погладила живот предельно аккуратно. И говорила шепотом. – Тебя ведь никто не обидит. Я рядом. Я не позволю.
Страх стал утихать. Злость – нет. Ярость горчила на языке, колола на кончиках пальцев.
Алли так и не пришла, и это уже не просто раздражало, а наводило на определенные мысли. Где она? В Хельриссе ли еще? Что нужно Эмилии от служанки? Какое у нее задание на самом деле? Все происходящее в княжестве здорово напоминало мне пазл, в котором не хватало доброй половины деталей, отчего те что были, казались совершенно друг другу не подходящими.
В Эваноде и Хельриссе пропадают девушки, которых позже находят убитыми. О количестве трупов я лучше даже мысленно говорить не буду. Но их было много. Очень много. Из-за этого возникает конфликт между двумя государствами. Каждый правитель уверен, что это происки врага, но князь каким-то образом уговаривает короля о переговорах. Приезжает в Эванод, оставив Хельрисс на брата и священника, которые в это становятся врагами. Потому что в жизни Вильнена неожиданно появляется женщина. И вот тут кусочки как раз друг другу подходят. Князя нет, власть временно о княжича. Что может быть проще, чем влюбиться в себя мужчину, которого никто никогда не любил? Прибавить к этому еще и комплексы княжича, появившиеся из-за матери, которая его хотела убить. Получим крайне нестабильного и легко-внушаемого, управляемого паренька. И вот этого паренька легко поймать на приманку. А что дальше? А дальше нужно устранить князя. Обвинить в изнасиловании и убийстве, казнить пока в Хельриссе не поняли ничего и не прислали армию к воротам дворца.
– Браво, папочка, – пробормотала я, магией затягивая платье. Корсета платье не предполагало, но завязки были сзади. – Просто сказочное коварство.
Но что-то пошло не так. Духовник, видимо, не желал отдавать власть ни княжичу, ни его супруги. Он проводит махинацию века, лжет о каком-то видении и признает брак Вильнена и чужачки недействительным. В это время Джарраку удается выйти сухим из воды. Он возвращается в Хельрисс. Таким образом, все, абсолютно все планы заговорщиков летят к чертям. И что мы имеем в остатке?
По счастливой случайности мой отчим, получивший, скажем мягко, отказ от меня, идет к королю жаловаться, слышит о запросе на невест от оборотней и говорит, что я как никто другой подойду на роль жены князя. Принцесса как никак. Да еще и с приданым, которое корона частично может забрать себе. Меня отправляют в Хельрисс. Здесь откуда-то сидит шпиона Эмилии, которая во всей этой картине смотрится инородным пятном. Вот кто она такая? Что здесь забыла? Непонятно! Вообще никак не вписывается!
Дальше Духовник не желает останавливаться, он пытается подсунуть Князю вторую жену, прекрасно зная о проклятии. Тогда я буду рожать мертвых детей, вторая жена сойдет с ума. Останется только пустить слух: Яррис больше не благословляет княжеский род. Второе поколение подряд жены князя сходят с ума. От сумасшедшей матери могут быть только сумасшедшие дети. А давайте мы свергнем Князя и править временно, разумеется, буду я? Ну пока наследник достойный не появится? Откуда ему взяться? Да Яррис пошлет. Мне видение было. И народ не станет упираться. Ничего не может быть хуже, чем безумный правитель.
А теперь мы подходим к самому интересному – убийства девушек. Общая картина категорически не вяжется с убийствами. Непонятно, кому они были нужны и зачем. Немного прояснилось все в архиве, но этого явно мало.
Как же вытащить наружу недостающие куски мозаики?
Рискнуть! Просто спровоцировать преступника на необдуманные действия. Ведь он испугается? Начнет совершать ошибки?
Ждать Альрена я не стала, мне нужно было попасть в столовую в одиночестве и поговорить… Просто со обронить несколько фраз. Несколько слов, туманно намекающих на то, что я – все знаю.
* * *
Я не успела. Проклятые коридоры путали меня будто специально, и чем быстрее я шла, тем отчетливее становилось понимание, что я самым позорным образом заблудилась. Глупо, по-детски и… Абсолютно мне свойственно. Увы, но так происходило всегда и везде – я могла потеряться в трех соснах, и схватить из-за этого падучий приступ минут за пять. Сейчас приступа не было. Были туфли, которые неожиданно сильно мне жали. Было платье, слишком тяжелое для человека. И я могла бы облегчить его вес, пустить поисковик или хотя бы позвать мужа на помощь. Это было несложно, быстро и эффективно. Но использовать магию я не хотела. Увы, колдовать в моем положении не очень полезно. Не для меня, а для ребенка, который и так был напуган чем-то.
В итоге я чудом поймала какую-то служанку, спешащую по своим делам, попросила ее проводить меня до столовой, и как итог – опоздала. Столы были раздельные. Причем за женским мест "Невестам" не осталось, потому нас троих усадили за детский. И забыли дать прислугу. То есть вот так взяли и усадили Княгиню к деткам, чтобы прислуживала себе сама. Учитывая, сколько здесь народу, потешался над ситуацией весь двор. Оскорбление Визир нанес мне, но злился Князь. Я кожей чувствовала напряжение моего любимого дикаря. А потому обернулась и, наплевав вообще на все, послала ему воздушный поцелуй.
Морщины на лбу мужа сгладились, он усилием взял свои эмоции под контроль и даже улыбнулся мне. Невесты зашипели рассерженными кошками… Или змеями. Ну они-то точно думали, что как минимум королевские кобры, а по факту – котята. Маленькие и нелепые. Особенно Макка. Она была значительно младше меня и при наличии определенных знаний вполне могла бы, использовать это преимущество. Но этих знаний не было. Не было никаких невероятных добродетелей. Девушка в открытую говорила, что лучше меня исключительно тем, что она младше. Глупо. Очень глупо, учитывая, к какому террариуму готовили меня две лучшие змеи Эванода.
Получилось так, что я сидела во главе стола, который доставал мне чуть выше, чем по пояс, если я сидела на низком стуле. Это было жутко неудобно, но в целом приемлемо. Посмотрела на ближайших деток – два паренька внимательно наблюдали за моими действиями, и я поняла, что вляпалась. Внебрачные дети предыдущего Князя, были здесь полноправными хозяевами, сидели за отдельным столом и…
В их глазах плясали черти. То есть испытание будет не после обеда, а во время него. Здорово? Восхитительно!
Но есть мне все равно не особо хотелось. Даже наоборот, а потому я с радостью налила себе мятной воды, положила в тарелку салат с курагой и мысленно помолилась за здоровье Альрена. Потому что графин с водой стоял прямо рядом со мной. И салат с курагой тоже. И рядом не было рыбы, от запаха которой тошнота накатывала сильнее всего. А я и так перед завтраком полностью освободила свой желудок из-за излишне сладкого парфюма наставницы…
– А разве женщина не должна дождаться, пока начнет есть мужчина? – первым в атаку пошел старший ребенок. На вид ему было лет двенадцать, и где-то через годик он вполне мог бы пересесть за мужской стол. Судя по тому, какие тоскливые взгляды он бросал в его сторону, хотелось стать взрослым ему неимоверно.
– А разве ты не должен представиться, потом спросить разрешения и только потом задать вопрос своей Княгине? – мягко спросила я. Парень нахмурился, кивнул и признал мою правоту. Я же решила закрепить эффект, потому посмотрела на его ближайшего товарища, который сидел слева от меня и очень внимательно следил за действиями старшего, чтобы в любой момент поддержать его. – К тому же на тарелке моего супруга уже лежит вкусный и ароматный кусок мяса, который он есть. Так что мой мужчина есть уже начал. А на чужих мужчин мне смотреть не надлежит.
– Чего на них смотреть? Княгиня изволит с ними в библиотеках запираться, – хмыкнула Макка.
– Девушки, – я привлекла внимание двух девочек, которые сидели рядом с братьями. Ох, и плодовитый же был мужик этот Князь. – Обратите внимание: классический пример дурного воспитания. Нельзя ни при каких обстоятельствах опускаться до сплетен. Но эта… "Невеста" считает, что молодость все прощает. На деле молодость все запоминает и потом мстит в старости.
– На своем опыте говорите? – вскинулась Макка.
– Я не разрешала вам обращаться ко мне. Это на испытаниях мы с вами равны. А сейчас – вы за столом с Княгиней. Помните это и держите себя в руках, – чопорно одернула я девицу. Вторая соперница молчала. Смотрела в стол и молчала. И это начинало меня напрягать. Я же аккуратно съела салат и положила себе еще. Хитро взглянула на каждого ребенка, здесь было шесть внебрачных детей Князя в возрасте от восьми до двенадцати. Три девочки, три мальчика. И все невероятно похожи на Джаррака, но только глазами. И что самое интересное – бастардам нельзя сидеть там же, где сидят законные дети. Неважно, за одним столом или в одной комнате. Это правило было общим для Хельрисса и Эванода. И одним тем, что усадил невест за один стол с незаконнорожденными, Визир оскорбил меня еще сильнее. Княгиня и "грязные" бастарды. Что ж… Никогда не отличалась слепой любовью к правилам и условностям.
– Что касается опыта, я маг, – сказала, глядя на самого старшего. Мысленно попросила у своего ребенка прощения за неприятные ощущения и обещала не колдовать без крайней необходимости. – В моем распоряжении опыт очень и очень многих людей. Красивые легенды, которые многие считают всего лишь сказками, – для меня правда. К примеру я была в исследовательской группе в руинах города Амаи.
Сильнее чем дух протеста в подростках только любопытство.
– Женщина? – удивился самый маленький, смешно хлопая карими глазами.
– Маг, – возразила я. – И как маг обещаю вам самое настоящее иллюзорное шоу, какое вы только захотите. Если вы обещаете тоже выполнить одну мою просьбу.
– Какую?
– Мне очень нужны карты! – я сделала большие испуганные глаза, и на младших детей подействовало – две девочки и мальчик рассмеялись. Старшие смотрели с усмешкой. Они уже были уверены в себе. В том, что они априори сильнее и умнее любой женщины. И я порадовалась, что выбрала именно эту модель поведения. Мужчина и в двенадцать лет остается мужчиной. – Дворец слишком большой, я постоянно боюсь потеряться.
– Камеррин организует после обеда, – по-деловому кивнул старший. – И фокусы ваши нам не интересны.
С этим все были не согласны. Особенно младшие девочки. Они обиженно шмыгнули носом, посмотрели на брата большими глазами и… Я поняла, что чему-то в Хельриссе женщин все-таки учат! Хотя скорее это врожденный талант, который здесь, наоборот, из женщины едва ли не выбивают. Потому что старшая сидела, опустив глаза и почти не дыша.
– Ты так говоришь, потому что не видел, каких я умею запускать драконов, – хмыкнула я. – Расскажите, чем вы занимаетесь?
– Обучением. Уроки верховой езды танцы, география, математика, физика, история, тактика и стратегия.
– У девочек искусство, а не тыктика, – возразила малышка. – Мы красивые, нам нельзя забивать голову всякой чепухой.
– Молодец, Арли, назвала Княгиню уродиной! – ахнула ее старшая сестра. Мелькнула мысль, что у Джаррака могли бы быть дети. Гарем же есть. Нет, он его не посещал за все время, пока мы женаты, ни разу. Но сам факт наличия… В общем мысленно я уже спланировала, как этот рассадник разврата уничтожить. – Вы очень красивая на самом деле. Это из-за магии?
– Нет, в основном из-за природы. Но еще есть всякие женские хитрости, которым вы тоже со временем научитесь.
– Хитрости нужны, когда возраст уже… – попыталась заговорить Макка, но неожиданно младший снял крышку с супа и… На стол выпрыгнула жирная жаба. Зеленая. Мерзкая. И очень жирная. Макка отскочила от стола, как ошпаренная. Я положила руку на живот, получила волну одобрения от своего волчонка и… Решила устроить представление прямо сейчас.
У жабы из головы выросла натуральная золотая корона, губы вытянулись в трубочку и приобрели яркий алый цвет, будто их обвели помадой…
– Я, конечно, не князь, но принц, красавица, – заговорил жабий будущий правитель. Сам он при этом вполне мог быть самкой, но меня это не особо интересовало. – Я Жан Жабиций. Злая ведьма превратила меня в мерзкую тварь, но если прекрасная дева поцелует меня, я стану принцем! Вновь собой!
В два прыжка Жан оказался на крае стола, еще сильнее вытянул губы для поцелуя и… Раздался звук падающего тела. Вернее упавшего. С грохотом.
Жабиций посмотрел на обморочную деву, на очень тихо сидящего мальчика и решил объяснить:
– Это все мои убийственные феромоны!
Мальчик улыбнулся, посмотрел на меня с искренним восхищением и… поднял крышку очередного блюда. Ничего оригинального дети придумать не могли, из супницы вылезла змея. Без клыков. Даже думать не хочу, кто эти клыки вырвал. Змея зашипела, повернулась в сторону жабы и… В общем оно само. Корона выросла из головы. Змея обрела голос с шипящими нотками и двинулась в сторону жертвы.
– Шшшшшто значчччит поцелуй-ссссс? – вопрошала венценосная. – Ты женат-ссссс!
– Милая… Так Хельрисс… Отбор второй жены… Я и подумал!
– Вторая-ссссс? – Змея замерла на расстоянии в пару десятков сантиметров от "мужа". Жаб был готов сдохнуть от сердечного приступа. На месте. Не разбираясь. – Тебе думать не полагаетсссссся!
И упало второе тело. Змея примерилась, собираясь попытаться сожрать бедного Жаба, но мелкий надел на смею крышку, снова спрятав ее от чужих глаз.
– Что поделать? Я сногсшибательный мужчина! – Жак облегченно выдохнул, повернулся к ребенку, внимательно его оглядел и решительно заявил:
– Не, мужик, тебя целовать не буду. Даже не проси. Лучше уж жабой до конца жизни. Кхм… Подержи ее пока, а? Где тут выход?
Мальчуган радостно указал на выход, и Жак попрыгал прочь отсюда. Я незаметно стерла испарину со лба. В первую секунду испугалась, что змея опасна, пришлось брать ее полностью под контроль, а это не мой профиль совершенно. Но справилась, хотя потом оказалась, что зря вообще перестраховалась. Зато представление было знатно. Дети смеялись. Конкурентки лежали в отключке. Визир… Прожигал меня взглядом.
* * *
Первым отреагировал Джаррак: встал и зааплодировал. Молча. И смотрел при этом на Визира в упор. Пришлось храмовнику натянуто улыбаться и читать речь о том, как важно женщине ладить с детьми. И иметь крепкие нервы. Но об этом главный духовник княжества не сказал. Зато долго и вдохновенно говорил, что испытание прошла поистине достойная женщина. Так красочно описывал, что я стала оглядываться по сторонам в поисках той самой «несравненно прекрасной, невероятно умной и бесконечно талантливой». Дети мой жест заметили и поняли, захихикали, но тихо, дабы не помешать Визиру описывать «всепонимающие изумрудные глаза» и «доброе, поистине способное на прощение сердце». На последнем не выдержала Гельна – закашлялась, подавившись вином. Ну просто всепрощение точно не моя семейная черта. Скорее даже наоборот. Я возмущенно посмотрела на наставницу, но она лишь развела руками.
