Текст книги "Избранница Торкела (ЛП)"

Автор книги: Мишель Ховард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

Глава 23

Фэй проснулась, когда медсестра принесла ей обед или ужин. Она не могла сказать, чем именно был желтый бульон в миске.

– Доктор Маку говорит, что это будет полезно для вашего желудка, потому что вы не ели несколько дней.

– Дней? – Она задумалась, делая первый восхитительный глоток.

– Да, – медсестра проверила ее жизненные показатели, прокручивая данные на экране компьютера, встроенном в спинку кровати. – Вы были без сознания три дня.

– Думаю, мне нужно поблагодарить его. – Фэй знала, что была в плохом состоянии после побоев и тех условий, в которых ее держали.

Медсестра закончила и взглянула на нее:

– И еще Торкела. Ваш Избранник не покидал вас все это время, – улыбка осветила ее лицо. – Надеюсь, что сумею найти того, кто будет так же любить меня.

Фэй вздрогнула, но медсестра уже уходила. Торкел оставался со своей Избранницей, зная, что она натворила. Она отставила полупустую миску с бульоном в сторону, не в силах доесть. Сердце Фэй ныло, а страх подрывал уверенность. Она не хотела оказаться в заключении или в инопланетном варианте тюрьмы. За проведенное с маренианцами время она в этом убедилась.

Дверь в ее комнату снова открылась. Фэй подняла глаза. Она ожидала увидеть доктора или кого-то еще. Ярон взглянул на нее и закрыл за собой дверь.

– Кайл сказал, что ты наконец-то очнулась.

Она никогда не видела его настолько злым. Не было никаких признаков того беззаботного человека, к которому она привязалась. Фэй поднялась на постели.

– Я рада, что ты зашел. Я хотела поблагодарить тебя и команду Один за свое спасение.

Ярон закатил глаза и ухмыльнулся.

– Мы ходили не для того, чтоб спасти тебя, и я уверяю, если бы мы знали, мы бы оставили тебя там.

Фэй дернулась от холодных слов, и раскаяние наполнило ее:

– Я сожалею о том, что сделала, Ярон.

– Да? – Он стремительно пронесся через всю комнату и встал над ней, резко выдохнув. – Мы каждый день рискуем нашими жизнями. Мы пытаемся спасти людей, попавших в рабство к маренианцам. Но, – объяснял он с пеной у рта, – ты помогала им, а не нам.

Он уперся руками в кровать, глядя Фэй в глаза. За гневом в них мерцала боль.

– Мы доверяли тебе. Торкел доверял тебе.

Ничего из того, что она скажет, не ослабит ее вины в его глазах.

– Я знаю. Я сожалею.

– И это все! – выкрикнул он и отошел. – Ты сожалеешь.

– Что еще ты хочешь? – огрызнулась Фэй, уже уставшая от этого. – Да, это было неправильно. Я понимаю, что извинения ничего не изменят, и я тоже страдала из-за моей ошибки. Я страдала, Ярон!

– Возможно, этого недостаточно.

Его ответ будто окатил Фэй ледяной водой.

Рот Ярона довольно скривился, когда он понял, что причинил ей боль.

После его ухода Фэй поспала. А потом она словно отключилась. Она ела, когда ей говорили, и отвечала на вопросы доктора Маку каждый раз, когда тот приходил. В их разговорах не было того взаимопонимания, которого они достигли раньше. Она была отверженной, потому что ни один из людей Торкела больше не приходил. Фактически, все ее избегали до тех пор, пока однажды утром Торкел не пришел, чтоб рассказать о скором приземлении.

– Мы добрались до Инотии. Кто-нибудь придет, поможет тебе приготовиться.

– Я очень сожалею обо всем, Торкел. – Кайл был прав, она сама должна была извиняться.

Он повернулся спиной, и она могла видеть, как он тяжело дышит, пытаясь успокоиться прежде, чем повернуться к ней лицом.

– Ты поставила меня в трудное положение, Фэй.

Страх скользнул по ее спине:

– Что ты собираешься делать?

Он покачал головой.

– Мы поговорим после. После того, как сдадим тебя под стражу.

Фэй побледнела, подтянула ноги к краю кровати и встала.

– Торкел, ты не можешь.

Он проигнорировал ее протест и, вздохнув, запрокинул голову к потолку.

– Ты совершила преступление, Фэй. Ты нарушила закон, который я защищаю.

– Пожалуйста, – взмолилась она, делая шаг к нему. Ее еще неокрепшие ноги и ослабленное состояние заставляли ее покачиваться. – Торкел.

Ей удалось сделать шаг в его сторону, прежде чем она упала.

Он выругался и поймал ее, когда она падала. Фэй обхватила его и прижалась носом к шее. Она вдыхала знакомый запах и впитывала тепло и комфорт его объятий.

Торкел опустил ее обратно на кровать.

– Нет! – закричала она, когда он отстранился. – Не оставляй меня, Торкел. Прости. Прости. Мне так жаль, – бормотала она.

Он потянулся и оторвал ее руки от себя:

– Мне тоже жаль. Мне жаль, что ты выбрала обманывать, вместо того, чтобы довериться мне, чтобы я мог помочь тебе.

Острые бритвы его слов прорезали ее насквозь. Боль взорвалась в груди. Фэй вздрогнула и попыталась остановить боль, разраставшуюся в груди. Слезы брызнули из-под век.

Торкел отступил от нее. Перед Фэй предстала картина того, какой станет ее жизнь без него. Он никогда не простит. Она наконец-то осознала правду. Хоть и случайно, но она разбила оба их сердца. Понимание этого и боль сковали ее тело.

Фэй откинулась на кровать.

– Я понимаю.

И так и было. Своим предательством она разрушила основу того, что они разделили и сумели построить. Холод маренианской клетки вернулся. Дюйм за дюймом Фэй позволила ему занять место любви, которую надеялась оживить все это время. Кусочек за кусочком она запирала свою любовь глубоко внутри. Так глубоко, чтобы больше она не могла причинить ей боль.

Она храбро заставила себя улыбаться. Уголки губ трепетали, но она держалась за улыбку с мрачной решимостью.

– Хотели вы или нет, я благодарю тебя и команду за спасение моей жизни.

Его карие глаза потемнели, пока он изучал ее. Пытался прочесть, что стояло за словами, которые она произнесла, но Фэй сохранила выражение спокойного принятия, пока внутри бушевала буря эмоций.

Затем, как и Кайл, Торкел ушел не оглядываясь.

Фэй схватила поднос с едой и бросила его на пол. Она вскрикнула в агонии, цепляясь за простыни. Но на этот раз никто не пришел, чтобы проверить ее.

* * *

Рассерженный Торкел поспешно покинул комнату Фэй. Почему он не мог игнорировать боль и невинность в ее глазах? Ее предательство причинило ему острую боль, но его эмоции были выше этого. Какая-то часть его стремилась простить ее. Часть, которая все еще отчаянно любила трясущуюся женщину на узкой кровати. Другая часть его бушевала, как раненое животное. Разочарование и боль столкнулись, не найдя выхода. Маренианская наследственность взывала к мести. Он мысленно взвыл от боли.

Он доверял Фэй. Отдал ей свое сердце и открылся как никогда раньше. Единственными людьми, достаточно близкими, чтобы причинить ему боль, были родители и сестра, но Фэй с легкостью преодолела его защиту. Отдала ему свою любовь без злого умысла. Или Торкел так думал. То, что она сделала, чтобы помочь маренианцам, сожгло его, но все же он почти сломался, когда она сегодня цеплялась за него и плакала.

Он почти дошел до конца зала, когда услышал грохот со стороны ее комнаты. Когда крик достиг его ушей, Торкел замер.

Это был крик, который раздробил остатки его сердца. Осколки разлетелись, его глаза защипало, когда он заставил себя продолжить путь. Заставил себя оставить ее наедине с ее болью и страданием. Он отказывался лить слезы по Фэй. Она разрушила его иллюзии о любви.

Глава 24

Торкел вместе с командой Один ждал, пока Фэй в наручниках выведут из медицинского центра. Маку шел рядом, направляя ее, удерживая за локоть. При виде своей Избранницы в желто-коричневом комбинезоне для преступников Торкел заставил себя забыть о жалости.

Верхняя часть одежды болталась мешком на худеньком теле Фэй, а закатанные штанины мешали идти.

В молчании группа двигалась к шаттлу, который доставит их на поверхность Инотии. Угрюмые взгляды экипажа крейсера преследовали Фэй и воинов Жутак. Когда они приземлились, их уже ждал заведенный аэромобиль.

Торкел заставил себя задержаться у двери ожидающего судна, пока Фэй не скользнула на заднее сиденье. Он сел напротив, в то время как Грегир и Гейл разместились с двух сторон от Фэй. Арак вел машину, с ним впереди ехал Ярон. Кайл и Райдак уже вернулись, чтобы рассказать новости командам об их положении дел и времени прибытия.

Торкел нарушил протокол, забрав Фэй домой. Он должен был доложить о ее прибытии на планету и признаться в раскрытии ее участия в заговоре маренианцев против Жутак. Ему следовало доложить об этом в тот момент, когда Ярон поделился своим открытием, однако он не сделал этого.

Он посмотрел в ее сторону, снова скользнув по Фэй взглядом. Пока они мчались по улицам, она нервно закусывала нижнюю губу, глядя в окно на размытый пейзаж.

Торкел хотел бы прорваться сквозь стену, которую она воздвигла вокруг себя после их битвы. Вместо этого он продолжал смотреть на нее и задаваться вопросом, почему так трудно перестать любить ее даже после того, что она сделала?

Они остановились перед зданием, и команда быстро вышла. Торкел схватил Фэй за локоть, чтобы помочь ей, но она вздрогнула и отстранилась от его прикосновения. Это движение разозлило его. Она делала так несколько раз во время транспортировки, и прежде он игнорировал это.

– Ты не можешь меня винить, Фэй.

Она повернула пустые глаза в его сторону:

– Я знаю, Торкел.

Он ненавидел направленное на него отторжение.

Гейл мягко перехватил ее руку:

– Я держу ее, Торкел. Я помогу ей добраться.

Добраться. Вежливый эвфемизм. Гейл отведет ее в камеру задержания. Лучше, чем клетка в которых ее держали маренианцы, но тем не менее, клетка.

Фэй промолчала. Она опустила голову и пошла с Гейлом.

* * *

Торкел не хотел видеть ее в заточении. Он наблюдал за камерами с Яроном. Фэй, скрестив ноги, сидела на кровати, глядя на стены, игнорируя поднос, который принес Кайл. Торкел был удивлен, что из всех его людей Кайл был единственным, кто носил ей еду. Все были охвачены гневом и негодованием, но, как всегда, действия Кайла были противоположны тому, чего они ожидали.

– Она будет есть? – спросил он у Ярона.

Его друг пожал плечами:

– До сих пор не ела.

Вспыхнуло беспокойство. Она не могла позволить себе не есть. Она уже потеряла больше веса, чем следовало. Он скучал по ее округлым щекам, ее ласковой улыбке.

– А Маку ее смотрел?

– Да. Он не нашел у нее никаких заболеваний. Гелевый гипс тоже уже сняли. – Ярон взглянул на экран. – Ты собираешься сдавать ее?

Первым порывом было отказаться, но Торкел не спешил. Если он сдаст ее, сможет снова поцеловать ее на прощание. Она попадет в колонию. Возможно, не в такую жестокую, как Дорло, для закоренелых преступников, но в одну из тех, где его Избранница не выживет. Земляне не предназначены для жестких условий в таких колониях. Они пришли из более мягкого общества.

– Еще нет.

Ярон нахмурился:

– Ты сказал, что это последние три дня. В первую очередь, потому что она была не полностью излечена. Теперь у тебя нет оправдания.

– Мне не нужно оправданий! – зарычал он, сложив руки на груди.

Фэй повернулась на бок, скручиваясь в узел. Эта поза вызывала в Торкеле негативные эмоции.

– Ты позволяешь сердцу указывать тебе, как поступить.

– Она моя Избранница, Ярон. – Он хотел бы отключить свои чувства. Если бы он мог заставить свое сердце отпустить темноволосую женщину, спавшую в другой комнате, он смог бы двигаться дальше.

– Ты забыл, что она сделала?

Торкел ощутил сожаление:

– Как бы я мог? – прошептал он с болью в голосе.

– Ни слова о местонахождении Аксана, – Ярон мудро сменил тему.

– Ты связался с Нэйном?

Аксан своевременно исчез к тому моменту, как они пришли, чтобы арестовать его для допроса о причастности к маренианской работорговле.

– Он явно потрясен той ролью, которую сыграл его сын, но не знает его местонахождения. – Ярон уставился на Фэй. – Возможно, она знает.

Пока ни один из них не говорил о ее контактах. Торкел знал, что она чем-то поделилась с Кайлом, но по какой-то причине тот держал рот на замке.

– Я спрошу ее, – он избегал делать то, что следовало сделать, опасаясь услышать от нее признание в том, что их отношения были основаны на лжи.

* * *

Когда дверь открылась, Фэй застыла. Она не повернула головы. Не было нужды. Она знала, кто это. Ощутила, когда он пересек порог.

– Фэй, нам нужно поговорить.

Она вздрогнула. Забавно, что он захотел поговорить сейчас. Фэй обхватила колени руками и проигнорировала его.

Тяжелые шаги оповестили ее, что Торкел приближается. Он сел на край ее кровати. Или кровати, которую ей выделили в этой крошечной клетке. На ее кровати был мягкий матрас с толстым покрывалом, который она разделяла со своим Избранником. Горло Фэй сжалось. Имела ли она право называть так Торкела?

Конечно, она не должна жаловаться. Это было лучше, чем камера у маренианских работорговцев. У нее была еда, кровать и одеяла, и, к ее смущению, был небольшой встроенный туалет с потолочной камерой, чтобы следить за каждым ее движением.

– У меня есть вопросы, на которые, мы надеемся, ты сможешь ответить.

Фэй проигнорировала Торкела. Так же, как он игнорировал ее на транспортном корабле по пути в Инотию, игнорировал ее во время поездки в аэромобиле и игнорировал ее с момента заключения в камеру.

– Фэй, я пытаюсь сотрудничать с тобой.

– Ты веришь, что я люблю тебя?

Она должна была спросить. Больше всего на свете она хотела узнать, где было его сердце.

Вес Торкела сдвинулся на кровати.

– Нет.

Она сморгнула слезы.

– Если ты поможешь нам найти Аксана и тех, с кем он работал, мы можем попытаться просить о снисхождении к твоему положению.

Фэй наклонилась, чтобы посмотреть на его лицо, когда он продолжил.

– Нам нужно знать местонахождение Аксана, Фэй.

Она застыла, не зная, какое отношение человек с церемонии имел к чему бы то ни было.

– Я не знаю.

– Правду, – огрызнулся он, внимательно наблюдая за ней. – Скажи мне правду хоть раз.

Фэй села. Он внимательно наблюдал за ней.

– Я всегда говорила тебе правду.

Торкел провел рукой по волосам и наклонился к ней, скривившись:

– Мы оба знаем, что это не так.

Фэй закрыла глаза. Его слова глубоко ранили.

– Я ничего не знаю об Аксане или о том, где он, если он исчез.

– Мы знаем, что Аксан работал с маренианцами. Возможно, даже сыграл определенную роль в твоем порабощении. Разве это ничего не значит для тебя?

Фэй выпрямилась, ее глаза распахнулись:

– Что?

Напряженный взгляд Торкела заставлял ее нервничать. Он изучал ее, начиная от босых ступней, поджатых под себя, и выше, остановившись на ее груди, и, несмотря ни на что, соски Фэй стало покалывать. Когда, в конце концов, он взглянул на ее лицо, его глаза полыхали от сдерживаемого желания.

– Он играл с тобой, Фэй. Если вы работали вместе, то он и есть та причина, почему ты чуть не оказалась на аукционе для секс-рабов.

Она повернулась к нему и сжала кулаки. Она не будет игнорировать это.

– Я не сотрудничала с этим человеком. Я призналась в том, что взяла деньги за то, чтобы выбрать тебя. – Его губы сжались. – Я призналась, что сообщала, когда ты и команды уходили на задание. Но я не работала с Аксаном. Я не знала, что помогаю маренианцам. Ты должен верить мне, Торкел. Я бы не сделала ничего, что навредило бы тебе.

Он поднялся на ноги:

– Я надеюсь, Фэй, ты проведешь ночь, думая об этом, и изменишь свое мнение по поводу помощи.

Ее сердце разбилось. Она снова заметила, как впечатляюще Торкел выглядит в форме, уходя, пока дверь за ним не захлопнулась. Ох, если бы только она могла ожесточить свое сердце.

* * *

Следующей ночью Торкел обнаружил, что снова смотрит на Фэй. Он не смог удержаться. Она уселась, поджав ноги, поперек кровати и покачивалась, стараясь не уснуть. Была уже глубокая ночь, но она все еще не спала. И он тоже. Он не мог. Его кровать напоминала о его Избраннице. Аромат простыней, брошенная футболка, в которой она спала. Все в доме заставляло его скучать по Фэй.

Он откинул голову к стене, потом поднялся со своего места и коснулся рукой монитора. Ее глаза были закрыты. Она проиграла в борьбе со сном и задремала.

Он должен был уйти. Не стоило наблюдать за ней, точно он влюбленный придурок. Торкел собрал несколько отчетов для работы, когда ее тело дернулось на кровати.

Он уставился на экран, и она снова дернулась и закричала. Когда она снова вскрикнула, он уже шел к ней. Пять секунд, потраченные на разблокировку, казались бесконечными. Когда он добрался до нее, она стонала, сжавшись в клубок.

– Фэй, Фэй, – Торкел тряс ее за плечо, пытаясь вырвать из кошмара.

Она громко и долго закричала. Торкел задрожал. Только не снова. Звук напомнил ему о кошмарах, которые были у нее на корабле.

– Ты в безопасности, Фэй, – быстро шептал он, пользуясь теми же словами. – Теперь ты в безопасности.

Еще один крик. Такой болезненный, что заставил волосы на затылке встать дыбом. Торкел наклонился над кроватью и подтянул ее ближе:

– Пожалуйста, Фэй, просыпайся.

Он не мог вынести этого. Ему с трудом удавалось контролировать себя на корабле, когда ее сны преследовали его. Ее затрясло, и пришлось дать ей пощечину, осторожно, чтобы не повредить ей. Торкел удерживал Фэй крепко, но бережно, нашептывая ей на ухо успокаивающие слова в надежде, что она его слышит.

Ее глаза распахнулись:

– Торкел!

– Я тут, Фэй.

Она подавила еще один крик, подняв руки, чтобы дотронуться до него. Его лицо. Его волосы. Ее зубы стучали так, что она едва могла говорить.

– Я-я б-была снова в тюрьме маренианцев.

Она дрожала. Торкел опустился на колени на пол и, притянув ее к себе, зарылся лицом в ее волосы.

– Я тут, я тут, – он повторял это снова и снова.

Кто-то подошел сзади. Фэй снова закричала и почти выпрыгнула из его объятий.

– Ш-ш, – Торкел отодвинул волосы, заслоняющие ее глаза. – Это Ярон. – С колотящимся сердцем Торкел прижал ее к себе, поднимаясь на ноги. – Просто Ярон, Фэй.

Он больше не оставит ее здесь. Торкел проигнорировал потрясенного Ярона и, выйдя из клетки, направился к себе. Если кто-то из команды попробует помешать ему, он размажет их по полу. С лифтом было проще всего. Он воспользовался плечом, чтобы нажать на нужную кнопку.

Руки Фэй обвили его шею, мешая дышать, но Торкел не жаловался. Дойдя до своего жилища, он прошел через гостиную прямо в спальню, которую они делили. Он попытался опустить ее на кровать, но Фэй словно обезумела. Она визжала, ее руки отчаянно цеплялись за его рубашку, удерживая его:

– Не оставляй меня!

Его сердце пропустило один удар. Страх туманил ее глаза. Он ненавидел этот страх. Торкел забрался на постель рядом с ней. Он умудрился уложить их под одеяло без помощи рук, потому что она их не отпускала.

– Все в порядке, Фэй.

– Никогда не будет в порядке, – слезы сверкали на ее ресницах. – Я все испортила.

Истина пронзила его сердце. Так и было. Он смахнул ее волосы с лица, заправив за ухо упрямую прядку, и признался:

– А я не могу выкинуть тебя из головы.

Она вжалась в его грудь с надрывным всхлипом:

– Не оставляй меня, Торкел.

Он остался рядом с ней, держа ее до тех пор, пока изнеможение не заставило ее уснуть. Он укрыл их одеялом и продолжал поглаживать ее по волосам, снова наслаждаясь шелковой текстурой прядей.

«Не оставляй меня, Торкел».

Он попытался. Не удалось.

– Никогда, – прошептал Торкел и поцеловал ее в макушку. Это заняло некоторое время, но он подождал, пока ее тело перестанет дрожать, прежде чем встать.

Ярон ходил по гостиной. Следовало догадаться, что такой человек, как он, не спустит подобного. Торкел закрыл дверь в спальню.

– Я не понимаю. Зачем им было это делать, если она с ними сотрудничала?

Вопрос беспокоил их всех, но Ярон был более чем сердит. Как и Торкел, он был ранен действиями Фэй.

Маренианцы не хранят верность. Для них важны только их потребности и то, сколько богатства они могут накопить. Торкел сел на диван, откинув лишние подушки. Фэй была не единственной, кто был измучен.

– Я видел ее лицо.

– Что? – Он не мог понять Ярона.

Покачав головой, Ярон оперся спиной о стену, прижавшись к ней согнутой в колене ногой:

– Когда она проснулась от кошмара, я видел ее лицо. Никогда не видел никого в таком ужасе.

Торкел сжал губы:

– На корабле было еще хуже. Маку держал ее на успокоительных, потому что когда у нее начались кошмары, мы не могли разбудить ее.

Ярон замер и побледнел:

– У нее были такие кошмары с того момента, как мы ее спасли? Даже хуже?

Торкел смог только кивнуть. Его живот сжался, когда он вспомнил, как сильно Фэй цеплялась за него, когда проснулась из-за ужасов, которые преследовали ее во сне.

– Ты говорил с ней об Аксане?

– Она утверждает, что ничего не знает о нем. Сказала, что они не работают вместе. – Торкел откинулся назад, задаваясь вопросом, что делать дальше.

– Ты ей веришь?

И это был главный вопрос. Когда она смотрела на него и говорила, Торкел верил каждому ее слову, что доказывало, что он не был великим и могучим воином Жутак, как всегда верил. Торкел вздохнул.

– Да.

Они больше не говорили, но Ярон остался, опираясь на стену, разделяя бдение с Торкелом. Ни один из них не хотел признать, как беспокоится о спящей женщине.