Текст книги "Безрассудный (СИ)"

Автор книги: Мишель Херд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

Глава 10

Логан

Звонил Ретт, который был вне себя от беспокойства. Я знаю только, что это как–то связано с Мией.

Ретт узнал о нас с Мией? Даже если это так, я приму все, что меня ждет. Не в силах ждать лифта, я поднимаюсь по лестнице перепрыгивая через ступени к его квартире. Когда я вхожу внутрь, я удивляюсь, увидев там Картера.

– С Мией все в порядке? – спрашиваю я, не заботясь ни о чем другом.

Ретт отворачивается от окна, и когда я вижу, что он плачет, мое сердце почти останавливается.

– Что случилось? Где Мия?

Удивительно, как много плохих сценариев может промелькнуть в голове менее чем за десять секунд. Что угодно – от автомобильной аварии до пропажи Мии. Каждый сценарий оставляет мое нутро более скрученным, чем предыдущий.

– Она в своей комнате, – говорит он, его голос неровный. Я никогда раньше не видел Ретта таким разбитым, но я испытываю облегчение, зная, что она здесь. – Джози в списке Screw crew.

Я хмурюсь, не понимая, какое это имеет отношение к делу.

– Мы все ее трахнули, – выплевывает Картер, как будто у него во рту остается неприятный привкус от одного только произнесения этих слов.

– Что?

– Вы все занимались сексом с Джози, – тихо говорит Мия, стоя за пределами комнаты. Ее глаза красные, и она сжимает салфетку в смертельной хватке. Я не могу вспомнить случая, когда она выглядела хотя бы наполовину расстроенной, как сейчас.

Я хочу обнять ее и пообещать, что все будет хорошо, но прежде чем я успеваю сделать шаг к ней, заходят Джексон и Маркус с обеспокоенным видом.

– Привет, что случилось? – спрашивает Маркус.

Мия смотрит на Маркуса и Джексона, потом на Картера. – Потому что вы все использовали ее, она подумала, что может отомстить вам всем, используя меня.

Мне не нравится тон голоса Мии, и я все еще не понимаю, что она говорит. Это пугает меня до смерти, видеть ее такой расстроенной.

Я подхожу к ней, желая обнять ее, но она поднимает руку, делая глубокий вдох. Похоже, ей сейчас станет плохо.

– Не надо. Просто не надо, Логан. – Ее голос хрипит, и это убивает меня. – Джози украла мой телефон, чтобы отрезать меня от всех, кого я любила. Она притворялась моей подругой, скорее всего, чтобы иметь возможность наблюдать за моей болью в первом ряду.

Она качает головой, а потом смотрит на Ретта. Ее глаза похожи на мятые листья, так как они тонут в боли.

– Вы все занимались с ней сексом, – шепчет она, ее голос трещит на полуслове, как умирающий огонь, который заглушает буря.

Затем она смотрит на меня, и мне кажется, что кто–то потрошит меня. – У тебя был секс с Джози. – На этот раз ее голос чистый и сильный, и почему–то от этого становится еще больнее.

– У меня нет слов, чтобы описать свои эмоции. Как я разочарована. – Она подходит к Маркусу и только тогда начинает плакать. – Ты начал этот список, Маркус. Из–за того, что ты превратил женщин в список имен, которыми пользуются, Джози заплатила парню, чтобы он переспал со мной. Этот парень лишил меня девственности. Возможно, для тебя это ничего не значит, но для меня... – Ее голос пропадает на всхлипе, прежде чем она успевает выдавить из себя все остальное. – Я чувствую себя грязной и использованной. Надеюсь, оно того стоило.

Маркус выглядит так, будто его сейчас стошнит. Я думаю, мы все так себя чувствуем.

Я никогда не видел Мию такой. Она всегда была той, кто видит хорошее в любой ситуации. Я знаю, что в этой чертовой неразберихе невозможно найти ни капли хорошего, но мой разум все равно мечется, пытаясь придумать, как сделать так, чтобы все это исчезло.

У Мии звонит телефон, и это помогает нам выйти из ступора.

Вместо того чтобы ответить на звонок, она включает громкую связь.

– Что ты хочешь? – шипит она, и голос Мии смешанный с шипением, звучит так неправильно.

– Какого это? – усмехается Джози.

Мия пытается что–то сказать, но ее прерывает всхлип. Она делает несколько быстрых вдохов, с трудом сглатывая слезы. Она закрывает лицо рукой, и вид ее борьбы за то, чтобы не сломаться, оживляет мое тело. Я бросаюсь к ней и выхватываю телефон из ее руки.

– Ну и как, блядь, ощущения? – кричит Джози.

– Джози, – начинает говорить Маркус.

Она обрывает его, выдавливая из себя слова: – Я не с тобой разговариваю! Я хочу знать, что чувствует Мия. Каково это – знать, что внутри меня был Логан, что парень, который учил тебя целоваться, потому что должен был, добровольно засунул свой язык мне в горло?

– Больно, – шепчет Мия. – Я чувствую себя обиженной, и использованной, и грязной, и больной, и...– Ее голос ломается, но она пробивается вперед, каждое слово убивает меня. – Что за человек притворяется чьим–то другом в течение четырех лет? Как ты могла так поступить со мной? Заплатить Коннеру... ты видела, как мне было больно. Тебе нужна профессиональная помощь, Джози. Ты ненормальная.

Джози горько смеется. – Я ненормальная? Принцесса, ты еще не видела мою сумасшедшую сторону.

Линия обрывается, оставляя нас всех прикованными к месту.

~

Ретт стоит у входной двери, блокируя ее, чтобы Мия не могла уйти. Она не подпускает к себе никого из нас. После звонка она перестала плакать. Ее руки сжаты в кулаки от ярости. Я не знаю, что хуже: смотреть, как Мия плачет из–за того, что мы что–то сделали, или смотреть, как она закрывается, не давая нам прохода.

Джексон подходит к ней ближе, и она делает шаг в сторону от него. Она похожа на загнанное в угол животное. Я запускаю руки в волосы, желая найти что–то, что я могу сделать, чтобы это исчезло.

– Мия, – шепчет Джексон. – Что я могу сказать, чтобы тебе стало лучше?

– Назови мне хоть одно имя, Джекс, – огрызается Мия, явно держась на волоске. Похоже, что она находится в состоянии борьбы между разбитым сердцем и гневом.

– Ли Бакстер, Джози Петерсон, Пейдж Сандерс, Дженнифер Блейк, Пенни Уэйд, Джилл Адамс, Бетани Досс и Симона Лоулесс.

Мия впервые смотрит на Джексона, и я с удивлением вижу, что она не собирается оторвать ему голову, чтобы плюнуть ему в горло. По ее щеке скатывается слеза, и когда она позволяет Джексону обнять ее, я потрясен.

Она плачет в объятиях моего брата, и я должен утешаться тем, что она позволила кому–то приблизиться к себе, но это чертовски больно.

Когда она отстраняется от Джексона, она смотрит на Ретта, и он тут же говорит: – Я не могу вспомнить их имена. Мне жаль, Мия. Я облажался. Я был в колледже, дурачился. Каждая из них подкатывала ко мне. Неважно, кто они, потому что это было взаимно. Я могу сказать тебе, что никогда не давал обещаний и не показывал, что это было нечто большее, чем просто секс.

Мия кивает, но не отходит от Джексона.

– Не могу сказать, что я не разочарована, Ретт. Я не имею права решать, что ты делаешь и с кем спишь, просто мне больно, что ты так бесстыдно об этом говоришь. Твои безрассудные действия напрямую повлияли на мою жизнь. Ты трахал их, и меня трахнули в ответ.

Ретт сползает по стене, пока его задница не упирается в пол. Он зарывается головой в свои руки, явно потрясенный словами Мии.

– Мия, ты же знаешь, что я в полном чертовом беспорядке, – говорит Маркус, выглядя раскаявшимся. – Мне было восемнадцать, когда я начал этот список, и мы прекратили это дерьмо, когда закончили колледж. Как сказал Ретт, это было взаимно. Каждая из этих девушек знала, во что ввязывается. Мне жаль, что наши выкрутасы отразились на тебе.

Горькая усмешка вырывается из ее губ. – Отразились, – шепчет она. – Так вот как ты это называешь?

Не оставляя Маркуса без внимания, она переводит взгляд на Картера.

– Эй, не смотри на меня. Ты знаешь, что я облажался больше всех.

– Ты прав, Картер. Я ожидала от тебя чего–то подобного, но то, что тебе все равно, это бессердечно даже для тебя.

Лицо Картер превращается в камень, и я понимаю, что ситуация переходит из разряда хреновых в разряд так блядь, сейчас будет взрыв, очень быстро.

– Я не говорю, что мне все равно, Мия. Я говорю, что знаю, что облажался, особенно когда дело касается Деллы. Но я больше не тот человек. У меня теперь есть семья.

– Я не хочу с тобой ссориться, – шепчет Мия, выглядя измученной.

– Нет, выкладывай все мне. Я хочу услышать, что ты чувствуешь.

– Черт, Картер, – огрызаюсь я. – С кем, блядь, ты думаешь ты разговариваешь?

Он делает глубокий вдох и быстро берет себя в руки. – Ты права.

Он идет к Мие, и я знаю, что это тяжело для него, но я не позволю ему проявить неуважение к Мие. Черт, это тяжело для всех нас.

– Мне жаль, Мия. Ты знаешь, что ты мне как сестра. Я бы никогда не сделал ничего, чтобы причинить тебе боль. Не намеренно. Я был козлом в колледже, и мне жаль, что это укусило тебя за задницу. Я не могу изменить то, что случилось, но мне жаль.

Ее подбородок дрожит, и она выглядит такой грустной, что это даже растопило замерзшее сердце Картера.

– Мия, я люблю тебя, – шепчет он, осторожно обнимая ее.

– Черт, брат, ты заставляешь меня плакать, – бормочет Маркус, на самом деле вытирая слезы с глаз.

Джексон первым смеется, и это в значительной степени снимает напряжение в комнате.

Картер отстраняется, отталкивает Маркуса, затем снова смотрит на Мию. – У нас все в порядке?

– Да, – отвечает она, вытирая слезы.

– Хорошо, тогда я поехал домой. Я обещал Дэнни, что сегодня вечером почитаю ей сказку на ночь.

Ретт медленно отходит к стене. Он выглядит так, будто отправился на войну и проиграл, пока идет к Мие.

– Если бы я мог повернуть время вспять, я бы стал гребаным монахом ради тебя. Я не могу изменить то, что я сделал, и я знаю, что мои слова о том, что я сожалею, не сделают все волшебным образом правильным. Я могу пообещать тебе, что заставлю Джози заплатить.

Мия выпустила еще одну горькую усмешку. – Как, Ретт? У нас нет никаких физических доказательств.

– Позволь мне побеспокоиться об этом. Я найду способ. Я обещаю тебе, что ее сумасшедшая задница больше никогда не приблизится к тебе.

Мия долго смотрит в пол, потом начинает листать свои контакты, что мгновенно заставляет меня сделать шаг ближе к ней.

– Не звони ей, Мия. Ты сыграешь ей на руку.

Она бросает на меня взгляд. – Я не буду ей звонить.

Она поворачивается ко мне спиной, и я чувствую себя так, будто смотрю, как заколачивают единственную дверь ко всем моим мечтам.

– Мистер Петерсон? Это Мия Дэниелс. Вам нужно приехать в Нью–Йорк.

Мы все смотрим, как Мия рассказывает мистеру Петерсону все, что произошло за последние четыре года. Сейчас слышать это так же больно, как и в первый раз.

Мистер Петерсон что–то говорит, на что Мия отвечает: – Единственный способ исправить ситуацию – это приехать за своей дочерью. Вы не можете заплатить мне, чтобы я забыла об этой истории. Если вы этого не сделаете, я обращусь в полицию. Не только у вас есть деньги. Я найму лучших адвокатов, чтобы уничтожить ваше имя так же, как ваша дочь пыталась уничтожить меня. У вас есть неделя. Мне нужно подтверждение, что она в Лос–Анджелесе, и что вы оказываете ей профессиональную помощь.

Она выключает телефон и бросает его на журнальный столик, как будто это горящий кусок угля.

Ретт кладет руку ей на плечо и сжимает его. – Это было круто.

– Она ненавидит своих родителей. Это лучшая месть, которую я могла придумать.

– Круто и умно, – говорит Ретт, бросая на Мию умоляющий взгляд. – Надеюсь, ты нас простила?

Мия качает головой, но говорит: – Я могу простить тебя, но я все еще злюсь.

Она позволяет ему обнять ее, и я почти чувствую облегчение, исходящее от Ретта.

– Я могу с этим жить. – Когда он отстраняется, то смотрит на меня. – То есть это ты научил мою сестру целоваться?

О, черт.

– И теперь моя очередь отправиться в путь, – говорит Маркус. Он смотрит на Мию: – Я люблю тебя, детка. Ты ведь знаешь это?

– Да, я тоже тебя люблю, Маркус.

Затем он смотрит на меня. – Удачи, брат. Было приятно знать тебя.

Я качаю головой, и не могу удержаться от смеха, когда Джексон бежит за Маркусом. – Йоу, подожди.

– И теперь нас стало трое, – бормочу я про себя. Я жду, пока Ретт закроет входную дверь, прежде чем сказать: – Я люблю Мию. – Я понимаю, что это не совсем то же самое после того, как Картер и Маркус только что сказали то же самое. – Я не имею в виду, что я люблю ее как сестру. Я имею в виду всепоглощающую любовь. Мия – та, с кем я хочу ложиться спать, просыпаться и делать все вместе. Я люблю твою сестру, Ретт.

– Дерьмо, – говорит Ретт, и я не уверен, хорошее это дерьмо или плохое. – Чувак, я хочу сказать «да»... – Мое сердце замирает, когда Ретт качает головой, положив руки на бедра. – Клянусь, если бы это было предложение, даже я бы подумал о том, чтобы сказать «да», но ты говоришь не тому человеку о своих чувствах. Это зависит не от меня.

– Мия знает, что я к ней чувствую. Я не хотел начинать отношения, не получив твоего благословения.

Ретт протягивает мне руку, и впервые за сегодняшний вечер мне удается сделать глубокий вдох. Я пожимаю его руку и начинаю испытывать настоящие эмоции, когда вижу одобрение в его глазах.

– Я оставлю вас двоих поговорить, – говорит он и подходит к Мие. – Мы еще поговорим завтра. Я знаю, что ты разочаровалась во мне, и мне жаль.

Она кивает, даря ему трепетную улыбку, когда он прижимает поцелуй к ее лбу.

Я жду, пока он закроет за собой дверь спальни, прежде чем сделать шаг к Мие.

– Я всегда думала, что это будет самый счастливый момент в моей жизни, – шепчет она, и когда наши глаза встречаются, я вижу в них такую сильную боль, что она калечит меня. Кажется, будто земля разверзается под моими ногами.

– Не делай этого, – умоляю я, подходя к ней. Я беру ее лицо в свои руки и наклоняюсь, чтобы поцеловать ее, но она отворачивает голову и подставляет мне щеку.

Взяв меня за запястья, она отводит мои руки от своего лица и шепчет: – Когда ты научил меня целоваться, это было воплощением мечты. Я была влюблена в тебя по уши, и вот ты целуешь меня. Знаешь ли ты, что я хранила свою девственность для тебя? Я хотела, чтобы тебе все досталось первым.

Слезы начинают так тихо катиться по ее щекам, и когда я тянусь к ее лицу, она делает шаг назад. Я закрываю глаза, потому что это чертовски больно.

– Джози заплатила Коннору, чтобы он переспал со мной. После того, как вы все ушли из моей жизни, я встретила его в кафетерии. Он был забавным и очаровательным. Он был в футбольной команде и, судя по тому, как девушки бросались на него, он был очевидной находкой. Он действительно заставил меня почувствовать себя особенной. Мы встречались три месяца. Он мне очень понравился, и он помог заполнить небольшую часть той дыры, которую вы все оставили.

Я не хочу это слышать, но заставляю себя слушать.

– Я отдала ему свою девственность. – Ее голос трещит, как и мое сердце, и она прочищает горло, прежде чем продолжить: – Как только он испытал оргазм, он встал и оделся. Это был первый раз, когда я занималась сексом. Я понятия не имела, что делать после этого. Я догадалась, что одеться – это следующий логический шаг, но потом он сказал, что я всего лишь трах. Я была просто еще одной теплой дырочкой, в которую он мог бы кончить. Но он обязательно расскажет всем парням в команде, что ему понадобилось всего несколько ужинов, чтобы заставить меня лечь на спину.

Я закрываю глаза, так как боль заполняет каждый дюйм моего тела.

– Вы все можете сказать, что вам жаль, и все. Вы можете вернуться к своей жизни, но я не могу. Я должна жить с памятью о том, что меня использовали.

Я сильно прижимаю ладони к глазам, пытаясь дышать, не обращая внимания на боль.

– Я ничего не могу сказать, чтобы сделать это лучше. – Слова обжигают мое горло, и я понимаю, что через несколько минут меня стошнит.

– Я скажу Ретту завтра, – шепчет она. – Логан, – она ждет, пока я посмотрю на нее, и я не могу больше сдерживать слезы. – Я люблю тебя. Мне кажется, что я любила тебя всю свою жизнь. Трудно принять, что самое худшее, что случилось со мной, произошло из–за того, что сделал самый лучший из всех, кто со мной случался. Мне нужно время, чтобы это осознать. Как бы я тебя ни любила, я не знаю, смогу ли я это пережить. Мне нужно время, чтобы все это переварить. Ты можешь дать мне время?

Я втягиваю воздух, и все равно кажется, что я задыхаюсь. Медленно, я наклоняюсь и, закрыв глаза, прижимаюсь поцелуем к ее дрожащим губам. Это быстрый поцелуй. Я так, блядь, сожалею, что причинил тебе боль.

Когда я отстраняюсь, то шепчу: – Я никогда не прощу себя. Ты заслуживаешь лучшего, чем я, и я надеюсь, что ты найдешь его. Однажды ты сделаешь какого–нибудь счастливого ублюдка очень счастливым.

Я ухожу от нее, зная, что сказал то же самое после того, как поцеловал ее в первый раз. Это потому, что я вернулся туда, где был тогда, Мия вне моей досягаемости.

Глава 11

Мия

Я не спала. Я сидела на диване, пытаясь осмыслить все это. Я должна была рассказать Логану, чтобы он понял, почему я так остро реагирую, но я не хотела причинить ему боль. Мне просто нужно было больше времени, чтобы подумать о своей жизни, как о прошлой, так и о будущей. Я не хочу начинать отношения с этим облаком, нависшим над нашими головами. Теперь мне не нужно беспокоиться о начале отношений, потому что Логан ушел отсюда, ясно дав понять, что между нами все кончено еще до того, как все началось.

Ретт выходит из своей комнаты, и я жду, пока он приготовит кофе.

Я окидываю взглядом его квартиру, гадая, что сказали бы стены, если бы могли говорить. Сколько мечтаний они видели сбывшимися? Сколько сердец они видели разбитыми вдребезги.

Дорогой кожаный диван. Огромный телевизор, занимающий половину стены. Каждое произведение тщательно подобранного искусства. Все это не имеет значения. Это все маска, чтобы не дать людям увидеть душу, которая здесь живет.

Мой взгляд возвращается к Ретту, и я наблюдаю, как он идет ко мне. Его походка уверенна. Мой брат привлекателен. Девушки просили у меня его номер телефона. Некоторые даже умоляли меня замолвить за них словечко.

Со стороны кажется, что у Ретта Дэниелса есть все. Хорошая внешность, здоровый банковский баланс, тесный круг друзей.

Если вы посмотрите глубже, то увидите боль, которую он скрывает от мира.

Боль от неудачи с сестрой. Боль от потери отца, когда он больше всего в нем нуждался. Боль от того, что он пытался найти утешение в теплом теле, а потом чувствовал себя еще хуже, когда все закончилось.

Ретт всегда был рядом со мной, но, глядя, как он садится, я понимаю, что никогда не была по–настоящему рядом с ним.

– Доброе утро, – говорит он, выглядя так, будто тоже не спал. – Итак, ты и Логан?

Я не могу смотреть Ретту в глаза, пока слова слетают с моих губ. – Нет. Нет никакого Логана и меня.

– Серьезно, Мия. Ты собираешься позволить этому встать между тобой и Логаном?

Я зарываю лицо в ладони и пытаюсь сдержать слезы. – Коннор использовал меня. Он заставил меня думать, что я что–то значу, а когда он закончил, он отбросил меня в сторону, как вчерашний мусор. Он сказал каждому парню в футбольной команде, что я была легкой добычей. Прошло несколько недель, прежде чем это прекратилось.

– Что прекратилось?

– Я была легкой добычей, поэтому они чувствовали, что имеют полное право шлепать меня по заднице, делать грубые замечания о том, как бы они меня трахнули.

Когда я слышу, как кружка падает на стол, я встаю, чтобы уйти. Я не могу этого сделать. Меня разорвало на части, когда я увидела реакцию Логана, но реакция Ретта станет для меня концом.

Я бросаюсь в сторону, но Ретт быстрее, прижимая меня к своей груди в одно мгновение. Мои ноги подкашиваются от боли, разъедающей то, что осталось от меня. Ретт поднимает меня и усаживает к себе на колени, обнимая меня, пока я разваливаюсь на части.

Я не знаю, просидели мы так несколько минут или часов, но когда я вся в слезах, все, что я могу делать, это смотреть в пустоту.

–Я хочу вернуть вчерашний день. Я хочу вернуться в то время, когда мы все жили в Северной Каролине, и моим самым большим беспокойством было то, что я не умела целоваться.

– Я тоже этого хочу, – растерянно шепчет он.

– Я хочу вернуться туда, где мы просыпались по утрам в воскресенье и чувствовали запах подгорающего бекона, когда папа пытается приготовить нам завтрак.

Ретт начинает дрожать, прижимаясь ко мне, и я понимаю, что он плачет.

– Я хочу вернуться туда, где я пробирались в твою комнату посреди ночи, потому что я знала, что ты защитишь меня от монстров под моей кроватью.

– Мия, – плачет он, зарываясь лицом в мои волосы. – Я привел этих гребаных монстров прямо к тебе.

Я крепко обнимаю его, пока он плачет из–за того, что не смог защитить меня. Я жду, пока он немного успокоится, прежде чем продолжить, так как сегодня мне нужно все рассказать.

– Я так старалась доказать себе, что смогу прожить без тебя, смогу пережить все, что подкинет мне жизнь, что потеряла себя в этом процессе. Я не могу вспомнить, что делало меня счастливой до того, как все это случилось. Думаю, это самое трудное. Честно говоря, я думаю, что справилась с тем, что Коннор использовал меня. Это сильно ударило по моей самооценке? Не буду врать. Да, но я упорно работала над тем, чтобы восстановить себя. Мне всегда будет грустно, что я отдала свою девственность придурку, но я не травмирована. Просто я не знаю, кто я, и поэтому не могу решить, что мне делать с остатком жизни.

Ретт целует мой лоб и шепчет: – Я не могу изменить то, что произошло, но ты позволишь мне показать тебе то, что раньше делало тебя счастливой?

Я киваю, чувствуя себя так, словно мне снова пять лет, и мой старший брат – единственное, что стоит между мной и темнотой.

– При одном условии, – шепчу я.

– Назови его.

– Ты перестанешь притворяться рядом со мной. Я вижу тебя насквозь. Ты несчастлив, Ретт. Я могу быть твоей младшей сестрой, но это не значит, что я не могу быть рядом с тобой.

Он прижимается поцелуем к моему лбу и шепчет: – Черт, ты слишком быстро выросла.

~

– Почему ты не сказала мне раньше? – спрашивает Ретт, когда мы лежим на диване и смотрим Сумерки. Он позвонил Картеру и сказал, что не поедет в командировку. Затем он включил Сумерки. Это первое, что он делает, чтобы напомнить мне о том, что я когда–то любила.

– Я думала, что это больше не имеет значения. Это было в прошлом, и я хотела оставить это там, как будто это был просто еще один плохой день. Когда я узнала, что это произошло из–за того, что вы все сделали, это вернуло воспоминания. Я знала, что ты не поймешь, почему я реагирую, как сука, из–за списка, поэтому я решила, что будет лучше рассказать тебе. Я думаю, что было ошибкой говорить Логану.

Я чувствую, как он смотрит на меня, но не отрываю глаз от телевизора.

– Почему? Что он сделал, когда ты ему сказала?

– Я сказала ему, что мне нужно время, что самое худшее, что со мной случилось, произошло из–за того, что сделал самый лучший человек. Мне просто нужно время, чтобы я могла разделить эти два события. Я знаю, что это не имеет никакого смысла. Очевидно, для него это не имело ни малейшего смысла, потому что он сказал, что никогда не простит себя, а потом ушел.

– Если он чувствует себя хотя бы наполовину так же плохо, как я, то ему понадобится время, чтобы переварить то, что ты ему сказала, – говорит Ретт, начиная играть с моими волосами. Это еще одна вещь, которую он всегда делал, когда я забиралась к нему в постель. Он играл с моими волосами, пока я не засыпала. – С точки зрения парней, он переспал с женщиной, которая ответственна за то, что с тобой случилось. С таким дерьмом приходится долго разбираться.

– Я знаю, – шепчу я, ненавидя мысль о том, что у Логана был секс с Джози. – Думаю, именно это беспокоит меня больше всего. Я лично знаю одну из девушек, с которой он спал. Я постоянно представляю их вместе, и это ужасно.

– Тебе нужно перестать представлять их вместе. Ты сведешь себя с ума. Когда вы двое пройдете через это, то кто бы ни был с ним в прошлом, это уже не будет иметь значения. Единственное, что будет иметь значение, – это настоящее и то, что он с тобой. Дай парню шанс. Он любит тебя, и, честно говоря, мы все видим это за милю. Вам суждено быть вместе. Я удивлен, что ты так долго держалась. И я должен сказать, что это не тот разговор, который я думал, что когда–нибудь буду вести со своей младшей сестрой. Я не создан для этого дерьма.

Я хихикаю, тыкая его в ребра. – Ты отлично справляешься. – Желая сменить тему, я спрашиваю: —Что случилось с Иви? Она переехала сюда с вами?

Ретт застывает, и я смотрю на его лицо. Он нахмурился и снова выглядит расстроенным. Похоже, я только что нашла источник его боли.

– Я давно с ней не разговаривал. Последний раз, когда я слышал о ней, она была в Чикаго.

– Почему? Что случилось? Вы двое были довольно близки.

– Я облажался, – шепчет он, и я слышу сожаление. – Ее последние слова ко мне были, не имеет смысла, что я сплю с женщинами, которым я безразличен, но единственную женщину, которая меня любит, я не трогаю.

– Ай, – шепчу я.

– Я знаю, что ты с ней согласна. Не сдерживайся сейчас.

Я качаю головой, чувствуя жалость к нему. —Позволь своей младшей сестре дать тебе дельный совет. Дай девушке шанс. Она любит тебя, и, честно говоря, любой идиот может увидеть, что ты любишь ее. Вам суждено быть вместе, так что иди к ней и попроси прощения за то, что был таким идиотом.

Ретт хихикает и сжимает меня. – Мудрец.

~

В итоге Ретт провел со мной три дня, вместо того чтобы уехать в командировку.

Я просыпаюсь от запаха подгоревшего бекона, и на долю секунды я в замешательстве, пока не понимаю, что нахожусь в гостевой спальне Ретта.

Я быстро чищу зубы и торопливо выполняю остальные утренние дела. Переодевшись в удобные брюки и футболку, я иду на кухню.

Ретт сидит на стуле, занятый отключением пожарной сигнализации. Я прислоняюсь к стойке, думая, что этот момент бесценен. Он никогда не мог овладеть искусством приготовления пищи.

Он не замечает меня, пока не заканчивает готовить яичницу.

– Эй, ты не спишь, – говорит он, гордо улыбаясь сковороде, наполненной достаточным количеством яиц, чтобы накормить небольшую страну. – Я приготовил завтрак.

– Да, – говорю я, наблюдая, как он готовит две тарелки. – Ты приготовил бекон так, как я люблю.

Наши глаза на мгновение встречаются, и когда эмоции грозят захлестнуть нас, мы относим тарелки в гостиную. Мы садимся на пол и едим у журнального столика. У нас всегда так было, без излишеств.

– Помнишь, как ты пытался улизнуть из дома? – говорю я, проглотив яичницу.

– В который раз? – усмехается Ретт.

Да, он часто проказничал, поэтому я уточняю: – В ту ночь, когда папа разыграл тебя.

Он начинает кивать, а на его лице расплывается огромная улыбка. – О да. Черт, он меня здорово разыграл. – Я наблюдаю, как на его лице играет одно из его любимых детских воспоминаний. – Он чуть не довел меня до сердечного приступа, когда выскочил из–за водительского сиденья. Я рассказывал тебе, что случилось потом?

Я качаю головой. Я только знала, что папа спрятался в машине и ждал, пока Ретт доберется до озера, а потом выскочил и напугал его до смерти.

– Ну, я буквально трясся в своих ботинках, ожидая, когда папа на меня накинется. Вместо того чтобы сказать мне, что я наказан на всю жизнь, знаешь, что он сделал? – Он не дожидается моего ответа, продолжая рассказ. – Он обнял меня за плечи и пошел со мной к костру. Если бы я не был так напуган, я бы рассмеялся до упаду. Ребята бросились прятать пиво и сигареты. Маркус действительно проглотил свою. – Ретт начинает смеяться, как будто он снова там. – Он сидел там в огромном облаке дыма. Папа протянул ему пиво и сказал, чтобы он потушил огонь.

Смех Ретта затихает, на его лице появляется ностальгическое выражение.

– Он сидел там с нами, как будто он был одним из ребят. Он рассказывал нам истории о всех тех случаях, когда он попадал в неприятности, будучи подростком. Знаешь, мы даже не думали о пиве. Не потому, что там был папа, а потому, что нам было весело просто общаться с ним. По дороге домой я спросил его, почему он не сердится, что я улизнул. Он сказал, что ему не понравилось, что я пытался скрыть это от него, но он понимает, что это часть взросления. Он также сказал, что ему не нравится, что мы как–то организовали пиво и сигареты, и что он предпочел бы, чтобы мы делали это при нем, а не за его спиной. Он хотел показать мне, что я могу прийти к нему с чем угодно, что я могу ему доверять.

Ретт смотрит вниз на свою наполовину съеденную тарелку с едой.

– Он научил нас доверять. Именно благодаря папе мы стали такими близкими друзьями.

Я моргаю, так как глаза начинает щипать, и быстро делаю глоток воды.

– У нас были самые лучшие родители, – шепчу я.

– Да, – говорит Ретт, протягивая через стол мою руку. Он крепко сжимает ее. – А у меня самая лучшая сестра.

Я помогаю Ретту убраться, а затем решаю пойти на двойной урок танцев на шесте. Последние несколько дней я пропускала занятия, поэтому мне нужны физические упражнения. Когда я прихожу в студию, Бет там нет, но Нэнси уверяет меня, что ничего страшного, если я воспользуюсь одной из комнат. В это время здесь не так много женщин, и я нахожу, что мне это нравится гораздо больше, чем суматошная атмосфера вечером.

Первые тридцать минут я отрабатываю все, чему меня учили, а затем пробую свои собственные движения. Мои мысли уносятся к Логану, пока мое тело продолжает двигаться.

Неужели я откажусь от своей мечты быть с ним?

– Нет, никогда, – шепчет мое сердце.

– Нет, черт возьми, только не после того, как ты мучила меня годами, фантазируя о нем, – ворчит моя голова.

Логан не из тех, кто долго страдает молча, а я не из тех, кто держит обиду. Просто мы такие, какие есть. Я дам ему еще несколько дней, прежде чем поговорить с ним. Я ууверена, что мы сможем пережить этот эпический сбой, которым является Джози.

Говоря о дьяволе, когда я делаю перерыв, чтобы попить воды, мой телефон пикает. Это входящее сообщение. Когда я вижу, что оно от мистера Петерсона, я быстро открываю его.

Дорогая Мия,

Пожалуйста, примите мои искренние извинения за поведение моей дочери. Она всегда была немного неуравновешенной, но никогда никому не причиняла вреда. То, что она сделала с вами, открыло нам глаза на то, насколько серьезна ее проблема. Она была помещена в «Спокойные тропы». Я прилагаю копию ее заявления о приеме в клинику.

Если я могу сделать что–нибудь, чтобы загладить боль, которую причинила вам моя дочь, пожалуйста, не стесняйтесь, скажите мне.

Джефф Петерсон.

Я открываю вложение и первым делом замечаю, что ее приняли на следующий день после того, как я позвонил ее отцу. Я чувствую себя лучше, зная, что он серьезно отнесся к моему звонку и что она получит помощь. Самое главное, я испытываю чувство облегчения, зная, что она на другом конце страны и далеко от меня.