Текст книги "Безрассудный (СИ)"

Автор книги: Мишель Херд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

Глава 2

Логан

Я хмурюсь, просматривая выписки по трастовому счету. Что–то не так, и я просто не могу понять, что именно.

Я работаю над этим чертовым счётом последние два дня. Мне не следовало запускать это так сильно, но я был завален работой с тех пор, как сменил Джорджа. Обычно бухгалтеры занимаются всеми счетами, но трастовый счет не имеет никакого отношения к Indie Ink Publishing, и, поскольку я адвокат, который все это организовал, это ложится на мои плечи.

Я начинаю просматривать отчеты за последние четыре года, индивидуально суммируя наши расходы. Картер почти не предъявлял никаких претензий, поэтому я списываю его расходы. Может быть, именно поэтому на счете слишком много денег? Просто я ожидал, что баланс будет намного меньше.

Я подтверждаю, что Маркус, Ретт и Джексон действительно оплатили свои обычные расходы. Нет ничего неуместного. Все мои расходы тоже в порядке.

Тогда что же не так? Я не могу точно сказать, что меня беспокоит, поэтому начинаю сравнивать расходы из года в год. Вот тогда–то я и вижу разницу. В течение первого года после открытия трастового счета расходы увеличились почти на восемьдесят тысяч долларов по сравнению со вторым годом.

Я начинаю просматривать каждую транзакцию за первый год, сравнивая ее с транзакциями за второй год.

Я хмурюсь ещё сильнее, когда первое, что я замечаю, это то, что Мии ничего не заплатили за учебу на второй год. Когда я проверяю третий год, история повторяется, и вот тогда у меня появляется ужасное предчувствие в животе. Проверяя прошлый год, я вижу, что все расходы Мии практически прекратились в конце первого года, все, кроме ежемесячного списания средств с ее телефона.

– Что за черт? – Я хватаю свой телефон и быстро набираю Ретта. – У тебя есть минутка? Мне нужно тебе кое–что показать.

– Конечно, я буду через десять минут.

Я обвожу пальцем таблицу расходов Мии за последний месяц и нетерпеливо жду Ретта. Когда он заходит в мой кабинет, я пододвигаю к нему листок.

– Знаешь ли ты, что Мия перестала требовать возмещения своих расходов с трастового счета? Единственное, на что она претендует – это ее телефон. Кроме этого, там ничего нет.

Ретт хмурится и качает головой, берет лист и быстро просматривает цифры.

– Она претендовала, – говорит он больше себе, чем мне. Затем он поднимает на меня глаза, и его лицо омрачается замешательством. – Ты уверен, что все правильно? А как насчет ее арендной платы, еды, одежды? Черт, а как же ее учеба?

– Я проверил, Ретт. Она не предъявляла никаких претензий. Чем она занималась? Когда ты в последний раз с ней разговаривал?

Он достает свой телефон и смотрит на него. – Я разговаривал с ней в понедельник.

Я встаю со своего стула, гадая, что, черт возьми, происходит.

– Когда вы виделись в последний раз, все казалось нормальным?

Ретт бросает на меня предупреждающий взгляд. – Я бы заметил, если бы что–то было не так с моей собственной сестрой, Логан.

Я просто смотрю на него, ожидая, когда он ответит на мой вопрос. Хотя он сердится, я вижу, что он думает об этом.

Он смотрит на свой телефон, и я вижу момент, когда его замешательство превращается в беспокойство.

– Я бы встретился с ней, пока мы были в Салуде. Она готовилась к выпускному, и я просто собирался заехать перед возвращением домой. Потом все случилось с Деллой и Дэнни. Мы все в значительной степени пытались встать на ноги после того, как узнали, что у Картера есть дочь. Ты же знаешь, как это было.

Я снова сажусь, когда меня охватывает чувство, что что–то не так.

– Я не видел Мию ... черт, я думаю, что в последний раз я видел ее, когда мы уехали, чтобы переехать сюда. Когда ты в последний раз на самом деле видел ее?

Ретт садится, и я наблюдаю, как паника мелькает на его лице. Он подносит телефон к уху, и я слышу приглушенный рингтон, прежде чем он переходит на голосовую почту.

Ретт проводит рукой по волосам и снова встает.

– Куда ты?

– Я сажусь на первый попавшийся рейс. Мне нужно увидеть Мию. Мне нужно увидеть своими собственными гребаными глазами, что с ней все в порядке.

Ретт не поворачивается, чтобы уйти, но вместо этого краска отливает от его лица, когда он шепчет. – Я, блядь, не могу вспомнить, когда в последний раз я действительно видел ее или разговаривал с ней лично. Мы общались с помощью текстовых сообщений. Она была занята. Я был занят. Черт.

Ретт выбегает из моего кабинета, и только тогда я беру свой собственный телефон. Я просматриваю сообщения в поисках признаков того, что Мия что–то скрывала. Я буду первым, кто признает, что мы мало общались, но несколько сообщений за последние три года заставили меня думать, что с ней все в порядке. Я думал, она была занята тем, что наслаждалась тем, что была студенткой.

Она всегда была довольно уравновешенной. Я не могу уложить все это в голове. Я начинаю оправдываться, говоря себе, что с трастовым счетом что–то не так. Возможно, банк списал все расходы Мии не с того счета. Да, я уверен, что это оно.

Я быстро захожу в банк и начинаю просматривать все учетные записи, к которым у меня есть доступ.

Я уверен, что все это просто ошибка со стороны банка.

~

В ту секунду, когда звонит мой телефон, я отвечаю. Я ужасно волновался. Я сам собираюсь сесть на первый рейс. Я представлял себе все ужасные вещи, которые могли случиться с Мией.

– С ней все в порядке? – Спрашиваю я Ретта. Мне нужно услышать слова о том, что все это просто одно большое недоразумение и что с Мией все в порядке.

Я слышу дыхание Ретта, прежде чем он прочищает горло. – Я не могу найти ее, Логан. Дом пуст. Там, черт возьми, пусто уже несколько месяцев. Сад зарос. Внутри дома все покрыто пылью. Однако она оставила большую часть своих вещей. Я, блядь, не понимаю, что происходит.

Он резко выдыхает, и я чувствую, как его беспокойство просачивается сквозь линию.

– Я связался с колледжем, и она не закончила его. Она бросила учебу, не поставив меня в известность. Что, черт возьми, происходит?

– Свяжись с ней, Ретт. Позвони ей. Отправляй ей сообщения, пока она тебе не ответит. Попроси ее встретиться с тобой лицом к лицу или приехать в Нью–Йорк.

– Ты, блядь, не думаешь, что я уже пробовал это? Она даже больше не отвечает на мои сообщения. Приложение показывает, что она читает каждое из них, но категорически игнорирует их.

Я закрываю глаза, когда на меня накатывает новая волна паники. Почему Мия игнорирует нас?

– Возвращайся домой, Ретт. Я составлю план. Мы наймем кого–нибудь, чтобы разыскать ее. Я уверен, что с ней все в порядке и она просто бунтует. Это нормально.

– Это, блядь, ненормально, Логан. Способ Мии взбунтоваться – заказать четыре пиццы вместо одной. Что–то не так. Если с ней что–нибудь случится, я... блядь... что, черт возьми, я сделал? Я не должен был оставлять ее здесь. Мне следовало притащить ее задницу в Нью–Йорк.

– Ты не сделал ничего плохого, Ретт. С Мией все в порядке. Мы найдем ее. – Я держу глаза закрытыми, когда лгу ему. Прямо сейчас мне нужно, чтобы он сохранял спокойствие, иначе я тоже потеряю самообладание.

– Она моя младшая сестра. Я – все, что у нее есть, и я был слишком занят, чтобы уделять ей время. Я единственный человек, который должен быть непоколебим в ее жизни.

Я слышу, что Ретт вот–вот расплачется, и от этого мне хочется разрыдаться тоже.

– Возвращайся домой. Мы найдем ее, – шепчу я, пытаясь убедить себя, что с ней все в порядке.

Я заканчиваю разговор и откидываюсь на спинку стула, позволяя воспоминаниям захлестнуть меня.

Я помню, как прекрасно она выглядела в ту ночь, когда я повел ее на выпускной. Мне приходилось часами держать ее в своих объятиях, пока мы танцевали. То, как она улыбнулась мне, почти заставило меня поверить, что однажды она сможет полюбить меня.

Я помню, как нервничал, когда учил ее целоваться. В тот день я полностью воспользовался ее невинностью, просто благодарный за то, что был первым, кто поцеловал ее, даже если она не испытывала ко мне тех же чувств.

Черт, по сей день это все еще лучший поцелуй, который у меня когда–либо был. На вкус она была смесью сладкой невинности и горячих фантазий.

Я помню, какое влечение я испытывал к ней. Ей было всего восемнадцать, и я ничего не мог поделать со своими чувствами к ней. Ретт убил бы меня. Кроме того, чувства были просто односторонними. Я не мог рассказать ей, и рискнуть тем, что она будет чувствовать себя неловко рядом со мной.

Я отпустил ее, зная, что она заслуживает большего, чем друг ее брата, фантазирующий о ней на расстоянии. Я был убежден, что поступаю правильно, не преследуя ее.

Думая об этом сейчас, возможно, мне следовало сказать ей, что я к ней чувствовал. Черт, по крайней мере, я был бы частью ее жизни. Я бы знал, что она делала и где была.

Я делаю глубокий вдох и загоняю панику и беспокойство подальше. Ничто из этого не поможет найти ее.

Несмотря ни на что, я собираюсь найти свою девушку.

Глава 3

Мия

– Джози! – кричу я, подбегая к ней. Я обнимаю ее и крепко прижимаю к себе. – Я так сильно скучала по тебе.

Джози обнимает меня в ответ, и какое–то мгновение мы просто стоим посреди аэропорта, держась друг за друга. Черт, как хорошо снова ее видеть.

Когда я отстраняюсь, то говорю: “Ты не представляешь, как я рада, что ты наконец здесь”.

Она счастливо улыбается мне и поправляет свою сумку на плече.

Я тянусь за сумкой и надеваю ее на правое плечо. В терминале полно народу, поэтому я жду, пока мы выйдем на улицу, прежде чем сказать: “Я нашла для нас приличую квартиру в аренду. Однако мы можем переехать только в субботу. Нам придется делить спальню, которую я сейчас снимаю следующие два дня. Тебя это устроит?

– Конечно, – восклицает она. – До тех пор, пока мы вместе.

Когда мы возвращаемся в квартиру, я готовлю каждой из нас по бутерброду, который мы едим в спальне.

– Ты что–нибудь слышала от своего брата? – спрашивает она, рассказав мне о своей выпускной церемонии.

Я с трудом проглатываю последний кусочек, делая глоток воды, чтобы запить его.

– Нет. – Каждый раз, когда она спрашивает, получила ли я известия от кого–нибудь из них, у меня сжимается сердце. Я знаю, у нее добрые намерения, но я бы хотела, чтобы она перестала спрашивать. Желая сменить тему, я спрашиваю: “Когда у тебя интервью с Abstract Art & Design?”

– К счастью, оно через две недели. Мне нужен перерыв после всей драмы, которую устроили мне мои родители.

Мои брови взлетают вверх. Я впервые слышу об этом. – Они расстроены тем, что ты переехала в Нью–Йорк?

Она тяжело вздыхает и, отодвинув тарелку, падает обратно на кровать.

– Могу поклясться, что они мне не доверяют. Черт, это не значит, что я не могу позаботиться о себе, ты же знаешь. – Она закатывает глаза. – Папа продолжал твердить, что это слишком далеко от них. Он хочет, чтобы я была в Лос–Анджелесе.

Внезапно она вскакивает, сердитое выражение омрачает ее лицо. – Он даже угрожал мне! Если я не найду работу в ближайшие два месяца, он сократит выплаты на мои расходы. Если бы! Я, блядь, буду делать то, что хочу. Я, блядь, вызываю их урезать мои карманные расходы. Я превращу их жизнь в сущий ад.

Мои глаза расширяются от ее внезапной вспышки гнева и яда по отношению к своим родителям. Однажды я встретила ее маму, и она показалась мне милой. Я немного потеряла дар речи. Я никогда не видела, чтобы Джози расстраивалась. Она всегда была спокойной.

Я прочищаю горло, слабо улыбаясь. – Они твои родители, Джози. Они просто волнуются. Ты их единственный ребенок. Я уверена, что они хотят как лучше.

Она свирепо смотрит на меня. – Ты должна быть на моей стороне.

Теперь моя очередь уступать. Джози, должно быть, устала после перелета. Надеюсь, после того, как она немного поспит, она вернется к себе прежней.

Я встаю, хватая свою спортивную сумку. Быстро запихиваю внутрь ботинки, в которых буду сегодня вечером на занятиях, затем застегиваю молнию. У меня гораздо лучше получаются танцы на шесте, и я даже купила себе наряд для занятий. Ничего экстравагантного, просто какие–нибудь мальчишеские шорты и топ–бикини. Однако сегодня вечером мы должны надеть каблуки, так что это будет впервые.

– Я записалась в класс танцев на шесте. Ты хочешь пойти? – предлагаю я, не желая становиться на плохую сторону Джози. Я почти затаиваю дыхание, надеясь, что она скажет “нет”.

Джози морщит нос и быстро качает головой. – Я ни за что не стану танцевать на шесте.

– У меня есть только час между тренажерным залом и работой, не хочешь поужинать вместе?

– Не–а, – говорит она, ложась на кровать. – Я просто собираюсь валяться.

– Хорошо, тогда увидимся утром. – Когда я открываю дверь спальни, я оглядываюсь на нее. Желая подбодрить ее перед уходом, я говорю: “Я рада, что ты здесь.”

Ее лицо, кажется, немного проясняется от моих слов, когда я закрываю за собой дверь.

~

На мне мой костюм для танцев на шесте под моими обычными шортами и футболкой.

Когда я вхожу в класс, я вижу Бет на подиуме, где она играет с музыкой. Она оглядывается через плечо и улыбается, когда видит меня.

– Привет, Мия. Ты не забыла захватить каблуки? – спрашивает она, сходя с подиума.

Я ставлю свою сумку на пол и открываю ее. Достаю ботинки, чтобы показать ей. Я надеюсь, что она не против этого. У меня нет никаких каблуков. Я также не могу позволить себе разориться на пару прямо сейчас.

– Я знаю, ты сказала, что нужны каблуки, но я подумала, что мне было бы удобнее в ботинках.

Скажи, что все в порядке. Пожалуйста, скажи, что все в порядке.

На ее лице расплывается улыбка. – Они идеальны. Итак, – говорит она, бросая на меня нетерпеливый взгляд. – Прошло две недели. Нам осталось пройти еще две, но я хотела бы знать, как ты относишься к занятиям на данный момент.

Испытывая облегчение от того, что она довольна ботинками, я отвечаю ей с широкой улыбкой: “Мне действительно нравится. Это непросто, и хотя мой вес не сильно снизился, я чувствую огромную разницу в том, как моя одежда сидит на мне. Должна признаться, мне это очень нравится.

– Мышцы весят больше, чем жир, так что не беспокойся о своем весе. Я рада, что тебе нравится.

Мне нравится, какая Бет приземленная. Она не заставляет вас чувствовать себя некомфортно в ее классе. Она фокусируется на повышении самооценки своих учеников.

– Ты отлично справляешься и схватываешь все быстрее, чем я думала. Тебе нравится посещать занятия с другими девочками, или ты предпочитаешь индивидуальный подход?

Я хмурюсь, не уверенная, что она пытается сказать.

– Я думаю, ты будешь учиться быстрее, если тебя не будут отвлекать окружающие тебя люди. Я могла бы показать тебе движения на сегодня, и ты сможешь потренироваться в комнате напротив нас.

Вау, звучит здорово. – Да, конечно, – быстро говорю я, прежде чем она может передумать.

– Отлично, хватай свои вещи, чтобы я могла устроить тебя до того, как придут остальные.

Я следую за ней в другую комнату и не могу удержаться от возбужденной улыбки. Имея собственное пространство, мне будет намного легче учиться. Мне не придется беспокоиться о том, как я выгляжу или колышется ли мой жир при каждом повороте.

~

Я падаю на диван рядом с Джози, и мгновение мы просто смотрим на наше маленькое жилище, которое мы пытались украсить сегодня. Здесь не много места, но это наше пространство, и от одной только мысли у меня текут слезы.

Джози вернулась к своему обычному состоянию, что является огромным облегчением. Она игнорировала звонки своих родителей. Я с ней не согласна, но держу рот на замке. Говоря по пословице, я чертовски уверена, что не хочу раскачивать и без того шаткую лодку. Она не понимает, как ей повезло. Блин, чего бы я только не отдала, чтобы вернуть своих родителей. И Ретта. Это правда, что они говорят – ты не ценишь то, что имеешь, пока не потеряешь.

Внезапно Джози вскакивает и поворачивается ко мне с решительным выражением на лице. – Мы должны отпраздновать. Заяви, что заболела. Я хочу пойти погулять.

Как бы сильно я ни хотела расслабиться и просто побыть нормальной двадцатидвухлетней девушкой, я не могу, мне нужны деньги.

– Всего лишь одна ночь, – умоляет Джози, поднимая указательный палец для наглядности.

Поколебавшись, я начинаю покусывать внутреннюю сторону своей нижней губы. Это нервная привычка, от которой я не могу избавиться.

Она, должно быть, видит, что я колеблюсь, потому что берет меня за руку и тянет вверх. – Ну же, не будь такой занудой. – Она подталкивает меня к моей спальне. – Сделай звонок и собирайся.

– Мне нужны эти рабочие часы, Джози. Иначе у меня не хватит денег на следующую неделю.

Она упирает кулаки в бока, одновременно закатывая на меня глаза. – Черт возьми, если это такая проблема, я дам тебе денег. Мы не провели вместе ни минуты. Ты либо спишь, танцуешь на шесте, либо на этой дурацкой работе. Разве ты не хочешь пойти со мной на прогулку?

Мне не нужны ее деньги. Я хотела бы, чтобы она поняла, что я хочу позаботиться о себе. Я не думаю, что она когда–нибудь поймет, как это важно для меня.

– Пожалуйста. Нам будет так весело. – Ее лицо немного смягчается, когда она надувает губы.

Я полагаю, одна ночь меня не убьет. Кроме того, возможно, веселая ночная прогулка поможет вернуть нашу дружбу в нормальное русло. Я ненавижу конфронтацию и просто хочу вернуть нашу непринужденную атмосферу.

– Хорошо, но только сегодня вечером, – сдаюсь я.

Она визжит, толкая меня всю дорогу до моей комнаты. – Сегодняшний вечер будет потрясающим, – поет она, убегая в свою комнату, чтобы подготовиться.

Я принимаю душ и быстро бреюсь, оставляя кондиционер на волосах на несколько минут. Когда я вытираюсь, то не торопясь втираю лосьон по всему телу. Я не утруждаю себя сушкой волос, а вместо этого взбиваю их, придавая им влажный и растрепанный вид.

Я решаю надеть свои черные узкие джинсы и ботинки. Я ношу эти ботинки при каждом удобном случае, мне нужно к ним привыкнуть. В первый вечер, когда мне пришлось практиковаться с ними во время танца на шесте, я почти увидела свою задницу без зеркала. Одно дело носить их время от времени. Но, черт возьми, это совершенно другая игра с мячом, когда они взбираются на шест.

Когда я натягиваю джинсы, на моем лице расплывается широкая улыбка. Мне не нужно прыгать вокруг да около, чтобы надеть их. Он легко скользит вверх по моим ногам и по ягодицам. Мне даже приходится использовать ремень, чтобы джинсы не провисали.

Чувствуя себя сексуальной, потому что вся моя тяжелая работа начинает приносить плоды, я достаю топ из задней части шкафа. В ту секунду, когда я увидела его, то сразу же влюбилась. Я купила его в меньшем размере в качестве мотивации похудеть.

Я стою спиной к зеркалу, когда надеваю его. Разглаживаю несколько складок, затем поворачиваюсь лицом к своему отражению в зеркале. Мои глаза скользят по моей фигуре, и то, что я вижу, заставляет мой подбородок дрожать от эмоций. Гордость наполняет мою грудь до тех пор, пока мне не кажется, что я вот–вот лопну. Никаких толстых рулетиков и в помине нет.

Топ облегает мою талию, как вторая кожа. У него овальный вырез, который почти достигает моей шеи, прежде чем спуститься вниз по спине, чтобы поцеловать верхнюю часть моей задницы.

– Посмотри на себя, – шепчу я в благоговейном страхе. – Несколько месяцев назад тебя бы застали врасплох в таком наряде, как этот, но теперь ты зажигаешь.

Я посылаю воздушный поцелуй своему отражению и с широкой улыбкой быстро наношу немного туши, румян и губной помады.

Час спустя мы сидим в баре. Это не мое представление о веселье, но Джози, похоже, отлично проводит время. Я улыбаюсь, наблюдая, как она подпрыгивает вверх–вниз вместе с группой девушек, с которыми мы познакомились несколько минут назад. Она абсолютный экстраверт и заводит новых друзей так быстро, что у меня иногда голова идет кругом.

– У тебя в кармане есть мобильный телефон? – Я слышу, как парень говорит позади меня. Я оглядываюсь через плечо, и это моя первая ошибка. Парень поднимает брови и говорит: “Потому что эта задница звонит мне”.

У меня отвисает челюсть, когда он специально пялится на мою задницу и прикусывает нижнюю губу.

– Нет, – говорю я, изо всех сил стараясь не скорчить гримасу отвращения. – Просто нет. Это худший подкат за всю историю.

У этого подонка на самом деле есть пара яиц, потому что он наклоняется ближе ко мне, затем проводит средним пальцем по моей спине. Он даже стонет, отчего мне хочется убить его.

– Я как пожарный, я нахожу их горячими и оставляю влажными.

На этот раз я не могу удержаться от гримасы отвращения, когда говорю: “Сдавайся уже. Ты только выставляешь себя идиотом.”

Его улыбка быстро сменяется насмешкой. – Я надеюсь, у тебя дома есть вибратор, потому что ты можешь пойти трахнуть себя, сучка.

Фу, некоторые люди просто рождаются прирожденными мудаками. Я поворачиваюсь к нему спиной, надеясь, что он оставит меня в покое.

Я выпиваю половину своего бокала, притворяясь, что мне очень интересно то, что происходит на танцполе. Кто–то врезается в меня сзади, проливая что–то холодное мне на волосы и вниз по спине.

Я вскакиваю, готовая влепить ублюдку пощечину. Я слышу приглушенное ”извините”, когда поворачиваюсь. Мои глаза натыкаются на стену мышц, прикрытую синей футболкой. Когда становится ясно, что это не тот подонок, что был раньше, я быстро проглатываю оскорбления обратно.

Я поднимаю взгляд, и у меня такое чувство, как будто кто–то только что ударил меня прямо в живот.

Ретт ставит свой напиток обратно на стойку и, улыбаясь, говорит: “Прости, детка. Не хотел проливать на тебя свой напиток.”

Я могу только смотреть на своего брата, чувствуя себя совершенно разбитой. Он так сильно изменился. Его лицо стало жестче, и ему не хватает игривого выражения, которое у него всегда было. Я не узнаю улыбку на его лице. Она слишком жесткая для Ретта. Раньше его улыбки могли осветить комнату.

– Черт возьми, братан. Мы только вошли, а ты уже нашел себе горячую задницу, – говорит Маркус в тот момент, когда Ретт смотрит на меня.

Я замечаю момент, когда он узнает меня. Это отражается на его лице волнами облегчения, шока, а затем гнева. Его взгляд опускается на мои ботинки, прежде чем вернуться к моему лицу. Он стискивает зубы и рычит: “Какого хрена, Мия?”

Ошеломленная, я могу только смотреть на своего брата, обиженная тем, что это его первые слова, обращенные ко мне за три с половиной года.

Раньше мы были так близки. После смерти наших родителей Ретт стал моим миром. Он сразу вмешался и стал моим защитником и надежным убежищем. Я боготворила его. Он был единственным человеком, который понимал меня.

Такое чувство, что я словно в оцепенении, когда разворачиваюсь и ухожу. Мое тело движется само по себе, когда я проталкиваюсь сквозь всех людей, стоящих вокруг.

Я не могу поверить, насколько он расстроен. Что с нами случилось? Что я такого плохого сделал?

Как только я выхожу за дверь, я роюсь в своей сумке в поисках салфеток. Я нахожу несколько и с трудом вытираю спину и волосы. Тьфу, это безнадежное дело. Я просто хочу забраться в свою постель и плакать, пока не онемею.

– Мия!

Услышав Ретта позади себя, я чувствую, что разрываюсь надвое. Часть меня хочет убежать от боли, в то время как другая половина хочет развернуться и спрятаться в его объятиях.

Я хочу накричать на него за то, что он просто забыл обо мне. Я хочу умолять его простить меня за все, что я сделала. Эмоции душат и кружат мне голову.

Он встает передо мной, преграждая мне путь, прежде чем я успеваю решить, хочу ли я убежать или остаться. Я упрямо смотрю в землю, отказываясь показывать ему, как сильно он причинил мне боль.

Он берет меня за плечи, и это прикосновение разрушает стены, которые я с таким трудом возвела. Я бросаюсь к Ретту, обнимая его за шею так крепко, как только могу.

– Позволь мне просто обнять тебя, – шепчу я сквозь слезы. – Просто подари мне этот момент.

Его руки обнимают меня, и я чувствую, как он вздрагивает, прижимая меня к себе. От него так знакомо пахнет … домом, и это разрывает меня изнутри.

– Мия, – слышу я голос Джози.

Я не хочу, но заставляю себя отстраниться от Ретта.

Его руки поднимаются к моим щекам, и он вытирает слезы большими пальцами, заставляя меня поднять на него глаза. Когда я вижу слезы на его лице, мне приходится бороться изо всех сил, чтобы снова не сломаться.

– Почему? – спрашиваю я, надеясь, что он, по крайней мере, даст мне ответ. – Почему ты просто забыл обо мне? Что я сделала не так?

Мрачная хмурость быстро сменяет эмоциональное выражение на лице Ретта, и прямо сейчас он так похож на папу, прямо перед тем, как он нас ругал.

Он начинает медленно качать головой. – О чем, черт возьми, ты говоришь?

Я делаю два шага назад, так что ему приходится опустить руки.

Я чувствую руку на своем плече, и когда я смотрю налево, я вижу, что это Джексон. Я отталкиваю его руку и делаю еще один шаг назад. Когда Картер и Маркус присоединяются к нам, мое сердце словно превращается в порошок. Это значит, что Логан тоже здесь. Я не думаю, что мое сердце переживет эту ночь.

Джози берет меня за руку и бросает один взгляд на мое лицо, затем говорит: “Нам нужно идти”.

Я киваю и позволяю ей оттащить меня, потому что прямо сейчас я не могу ясно мыслить из–за боли в сердце. Я никогда не думала, что будет так больно снова увидеть Ретта.

– Ты никуда не пойдешь, – говорит Ретт, беря меня за руку, не давая Джози потащить меня дальше.

– Отпусти ее, – шипит Джози, отчего мои глаза расширяются.

– Кто ты, черт возьми, такая? – Ретт рычит на нее, оттаскивая меня подальше от Джози.

– Я ее лучшая подруга, – злобно говорит Джози в ответ, не выказывая ни капли страха.

Это плохо кончится, если я их не остановлю.

– Все в порядке, Джози. Это Ретт... мой брат, – быстро объясняю я, надеясь, что этого будет достаточно, чтобы разрядить напряжение.

– Я знаю, кто он, – сердито огрызается она. – Я знаю, кто они все, – начинает она разглагольствовать. – Гребаная команда, которая практически проебала свой путь от Северной Каролины до Нью–Йорка, и...

– Черт возьми, женщина, – перебивает ее Маркус. – Тебе нужно остыть. Это касается Ретта и Мии.

Джози делает глубокий вдох, готовясь высказать Маркусу часть своего мнения. У меня тоже не хватает сил разбираться с Джози

– Просто дай мне несколько минут. Возвращайся внутрь. Я приду за тобой, когда буду готова идти.

Она качает головой, скрещивая руки на груди. – Я не оставлю тебя.

Я на секунду закрываю глаза, пытаясь восстановить контроль над своими безудержными эмоциями.

– Это не зависит от тебя, Джози. Мне это нужно. Иди выпей и потанцуй еще немного, – говорю я, опуская ногу. Когда все расстроены, Джози только делает всю ситуацию еще более взрывоопасной.

– Хорошо, поговори с ним, – выдавливает она. – Я пожду прямо здесь.

Я бросаю на нее умоляющий взгляд, чтобы она успокоилась, и поворачиваюсь обратно к Ретту. Как только я снова оказываюсь перед ним, я понятия не имею, что сказать. Я никогда раньше не чувствовала себя неловко рядом с ним, и это отстой, что наша непринужденная связь исчезла.

Ретт хмуро смотрит на Джози в последний раз, прежде чем оттащить меня в сторону. Я бросаю взгляд на других парней, и у всех у них одинаковое выражение удивления на лицах, когда они смотрят на меня. Когда мои глаза встречаются с глазами Логана, я почти стону, когда накатывает новая волна боли.

Он выглядит душераздирающе красивым, даже больше, чем я помню с тех пор, как видела его в последний раз. Его волосы немного темнее, почти каштановые. Должно быть, это потому, что он нечасто выходит на солнце с тех пор, как начал работать. Его карие глаза полны вопросов и чего–то, что опасно похоже на разочарование. Нет и следа того озорного взгляда, который у них всегда был. Ни малейшего проблеска.

На самом деле, пошел он к черту. Откуда у него такой разочарованный вид?

– Что, черт возьми, произошло, Мия? Почему ты бросила колледж? Где ты была? Ты так сильно похудела, что я почти не узнал тебя. Как, черт возьми, ты выживала? Почему ты не отвечаешь на мои сообщения? – Ретт задает мне один вопрос за другим, отвлекая мое внимание от Логана. Лицо Ретта искажено яростью, и это только усиливает мой собственный гнев.

Я вырываюсь из его хватки и обхватываю себя руками за талию.

Я не могу заставить себя посмотреть на него, когда отвечаю: “Ты не ответил ни на одно из моих сообщений. Никто из вас этого не сделал. В течение нескольких месяцев я пыталась дозвониться, но там сказали, что ваши номера больше не используются.”

На лице Ретта появляется растерянное выражение, и он делает шаг ближе ко мне. – Ты принимаешь наркотики?

ЧТО БЛЯДЬ? В шоке я поднимаю на него глаза. – Нет! Конечно нет. Почему ты вообще так подумал?

– Ты чертовски сильно похудела, и в твоих словах нет никакого гребаного смысла. Еще две недели назад мы все еще обменивались сообщениями друг с другом, – говорит он, гнев сквозит в каждом слове.

Когда мой собственный гнев на мгновение забывается, мой рот открывается, но я не могу произнести ни слова. Я качаю головой, гадая, о чем, черт возьми, он говорит.

– Мия, – впервые заговаривает Логан. Мне приходится закрыть глаза, так как эмоции от того, что я просто слышу, как он произносит мое имя, захлестывают меня. Его голос все еще обладает той силой, которая сеет хаос в моем сердце.

Когда я открываю глаза, то наблюдаю, как Логан подходит и встает рядом с Реттом. Я сразу же замечаю, как сильно они выросли. Ретт по–прежнему самый высокий в группе. Раньше я доставала ему до плеча, но теперь моя макушка едва достает ему до плеча, и это при том, что я стала выше из–за ботинок.

– Я не получала от тебя вестей больше трех лет, Ретт. Три года и четыре месяца, если быть точнее. Даже до того, как я потеряла свой телефон, ты больше так много со мной не разговаривал. Черт, я так волновалась, что приехала в Нью–Йорк, просто чтобы убедиться, что с вами все в порядке.

Я делаю глубокий вдох и, отводя взгляд на здания через улицу, шепчу: “В первый раз, когда я приехала к тебе, ты был за границей. Ты уехал из страны и даже не потрудился сказать мне. В тот день я получила сообщение громко и ясно, но, как идиотка, попробовала встретиться еще раз. Во второй раз, когда я попыталась увидеться с тобой, мне сказали записаться на прием. Я назначила встречу, которую ты отменил. Как я уже сказала, я получила сообщение громко и ясно. Я просто хотела бы знать, что я сделала не так, что заставило вас всех разорвать со мной общение.

– Почему ты ни с кем из нас не поговорила, когда приехала в Нью–Йорк в первый раз? – спрашивает Картер.

Гнев начинает закипать в моей груди, когда я смотрю на Картера.

– Я пыталась. Я поздоровалась, а вы оба проигнорировали меня. – Я свирепо смотрю на Логана, и даже я могу слышать, насколько горьки мои слова. – Логан видел меня. Он посмотрел прямо на меня и просто прошел мимо.