Текст книги "Не может быть!"

Автор книги: Мирра Блайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

4

Как только родственники удалились, Сью положила сумочку на стол и заставила себя взглянуть на мужчину, одно присутствие которого заставляло трепетать ее тело и душу.

– У вас чудесная семья, но хорошо, что они ушли. Вы неважно выглядите. Наверное, и положительные эмоции утомляют.

Совершенно не сознавая, что делает, Сью встала на колени и сняла с него обувь. Он смотрел на нее как завороженный. Ни одна женщина не позволяла себе обращаться с ним, как с ребенком.

– Ложитесь.

Он безропотно лег и откинулся на подушку с глубоким вздохом.

Сью накинула сверху покрывало.

– Вот так-то лучше, – удовлетворенно заметила она и хотела отойти в сторону, но его рука вцепилась в ее запястье.

Теперь, когда на ладонях Гарри остались только пластыри, он мог шевелить пальцами, но Сью не ожидала проявления такой силы у человека, получившего столь серьезные травмы. Она в тревоге повернула к нему лицо и встретилась с ним глазами. И снова увидела боль и отчаяние.

– Что-то не так? Вам плохо? Или вы что-то хотите сказать?

Он кивнул.

– О моем муже? Я так и поняла. Поэтому и приехала сегодня сюда. Говорите же.

Болтон отпустил ее руку и показал в сторону стола. Сью догадалась, что он просит ее взять ручку и бумагу. Она нашла все необходимое и подала Гарри.

– Вот, можете писать. Но если вам больно, то я подожду. Если хотите, можем поиграть в нашу игру.

Он покачал головой и, пристроив листок на коленях, стал медленно выводить букву за буквой.

Сью не пыталась прочитать, а терпеливо ждала. Когда Болтон закончил, она забрала у него ручку и листок и поднесла написанное к глазам.

«Простите меня, – читала женщина, – я не мог объяснить раньше. Ваш муж погиб. Подробности сообщу, когда смогу говорить. Мне очень жаль».

Листок выпал из дрожащих пальцев Сью. Она закрыла глаза и опустилась на стул. Это было выше ее сил. Она почувствовала себя предательницей. Как можно было предаваться мечтам о другом, когда ее собственный муж вот уже несколько дней лежал в земле? В чужой земле! В этой чужой африканской стране его даже не проводили по-настоящему! Как теперь смотреть в глаза его родителям? Как объяснить его гибель? Во всем виновата она одна. Если бы она любила его больше, он не поехал бы в этот проклятый Египет…

Слезы стыда и раскаяния душили Сью, но она не могла проливать их здесь. Это было бы нечестно по отношению к Гарри, ее Гарри. Надо немедленно собраться и идти в гостиницу. Она даже не может расспросить, как это случилось.

– Простите меня, – прошептала Сью. Потом выпрямилась и пошла к выходу.

Мистер Болтон не пытался удерживать ее.

Едва она коснулась дверной ручки, как раздался телефонный звонок. Телефон был достаточно далеко от Болтона, и Сью, автоматически развернувшись, подошла к аппарату и сняла трубку.

– Миа? – услышала Сью.

– Нет, это миссис Пултон, – глухо ответила женщина.

– Миссис Пултон? – Женщина на другом конце провода казалась шокированной.

– Здравствуйте, мисс Лоу. Вы чуть-чуть опоздали, семья мистера Болтона только что покинула больницу. Сейчас они в гостинице Аль-Ватан.

– Знаю, – перебила Кристин. – Я сама бронировала номера. Чего я не понимаю, так это того, что вы там делаете.

– Я как раз собиралась к себе в гостиницу. Хотите поговорить с мистером Болтоном?

– Будьте так любезны, – сухо сказала мисс Лоу.

– Минуту. Он все еще не может говорить, только слушать.

– Мне это известно, – раздражаясь, ответила Кристин.

– Хорошо, передаю ему трубку.

Сью подняла аппарат и поднесла его к кровати Болтона. Когда она попыталась приложить трубку к его уху, он дернул головой, показывая, что не хочет разговаривать.

– Мисс Лоу, – Сью пришлось продолжить разговор, – боюсь, мистер Болтон не может с вами говорить.

Послышался щелчок, трубку повесили, раздались гудки отбоя. В комнате опять повисла тишина.

– Мне кажется, мисс Лоу расстроилась, – сказала Сью, ставя аппарат на место. – Извините, мне пора.

Сью решительно направилась к двери, и Гарри впервые почувствовал, что у него нет никакого права ее удерживать.

Он даже не надеялся, что она когда-нибудь вернется, поскольку стал невольным виновником ее боли. Если бы они не отправились в Каир, то сейчас Гарри Пултон был бы жив.

Когда Сьюзен вышла из комнаты, он вдруг подумал, что она унесла с собой свет. Еще ни разу в жизни он не встречал женщины, которая за пару дней стала бы для него родной. Она же умудрилась сделать его жизнь наполненной каким-то новым смыслом.

Ни одна женщина не вызывала у него желания слушать ее болтовню, ждать невинных прикосновений, слушать воспоминания ее детства, даже рассказы о муже. Она нужна ему! Это не было заключением ума. Он просто почувствовал, что ему стало не хватать воздуха. Если бы он имел право бороться за нее!

Сью вошла в номер гостиницы, бросила сумочку и упала на кровать. Ей хотелось умереть. Или, по крайней мере, забыть все, что произошло за эти несколько дней.

Глаза горели от непролитых слез. Все тело болело, как будто ее избили. А душа тосковала и томилась. В висках стучали молоточки, разламывая голову. Два неотвязных вопроса повторялись на все голоса: «За что?» и «Как она могла?»

Оправдания ей не было. Она подлая, мерзкая предательница. Так легко поверить, что ее муж изменил ей, поверить, что он жив и здоров, ждать его только для того чтобы, обвинив его, освободиться и отдаться новому чувству? Так могла думать только безнравственная, порочная женщина.

«За что?» Вот за это она и наказана. За нелюбовь, за отсутствие веры, за нежелание вникнуть в суть семейной проблемы. А она была, да еще какая… Сью не хотела себе раньше признаваться, но сейчас со всей очевидностью поняла, что ее вполне устраивала измена Гарри. Она впервые за последние годы вдруг почувствовала себя свободной, счастливой и молодой. И захотела другой жизни, другой судьбы. Даже готова была броситься на шею первому встречному…

На вопрос «Как она могла?» ответить было гораздо труднее. Нужно было вывернуть душу наизнанку и признать, что, выходя замуж, она отчетливо понимала, что не любит своего мужа, что исподволь ждет другого мужчину, что ее замужество – это просто дань возрасту и выполнение желания ее родителей. Она должна была понять это давным-давно и не держать себя и Гарри в плену иллюзий.

Почему же это пришло ей в голову только сейчас, когда исправить ничего нельзя? Господи, как было бы хорошо, если б Гарри был жив и к тому же счастлив со своей Сарой!

Мысль о Саре заставила Сью понять, что самое трудное только начинается. Со своей совестью у нее свои счеты. Это никого не касается. Она должна пережить это одна, должна быть наказана. Но что будет делать девочка, которая по-настоящему любит Гарри и ждет его? Бедняжка сейчас вздрагивает от каждого шороха во дворе, от каждого скрежета тормозов, надеясь, что ее любимый вернулся.

Сью поняла, что надо собрать все силы, поехать к Саре и рассказать о гибели Гарри.

Женщина обхватила голову руками и сжала ее так сильно, что на мгновение заглушила стук молоточков. Нет, это невозможно… Почему она должна быть взрослой, сильной, доброй? Ей захотелось стать маленькой девочкой и предоставить взрослым решать все проблемы. Увы, увы, увы!

Сью поднялась и пошла в ванную. Вода помогает справиться со всем тяжелым, смывает эмоции, мысли, время… Стоя под душем, она заставляла себя ни о чем не думать, а только прислушиваться к тому, как тугие струи бьются о ее крепкое тело. Она переключила воду, чтобы та стала совсем холодной, и дождалась, пока кожа покроется пупырышками. В здешнем климате это была довольно сложная процедура, но Сью довела себя до состояния озноба. Тело наполнилось силой, мысли приобрели ясность, а измученной душе она запретила требовать сочувствия. Сейчас многое зависит от ее собранности.

Сью нарочито громко хлопнула дверцей машины. Ей хотелось, чтобы Сара услышала звук, выглянула в окно и сразу поняла, что это подъехал не Гарри.

Так и произошло. Они встретились на пороге дома. На лице девушки была улыбка, но от Сью не укрылись синяки под глазами и затравленный вид бедняжки.

– Здравствуй, Сара, – бодро произнесла Сью.

– Здравствуйте, – ответила девушка и вздохнула. – А Гарри до сих пор нет.

– Я знаю.

Та с надеждой посмотрела на «сестру» своего возлюбленного. Может быть, он просто задержался и сообщил об этом ей?

– Да. Знаю, – повторила Сью. – Давай зайдем в дом. Мне бы не хотелось разговаривать на пороге.

Девушка с готовностью отступила, пропуская гостью вперед.

В комнате веяло прохладой. Все сияло чистотой и наивным желанием молодой хозяйки устроить уютный дом. С современной мебелью соседствовали коврики ручной работы с национальными орнаментами, на окне и низеньких тумбочках стояли египетские статуэтки. Над диваном красовался огромный папирус в деревянной раме и изображением фараона и царицы. Знающий человек тут же мог догадаться, что это изображение – аллегория любви и семейного счастья. Сью где-то читала, что подобные картины помещают на той стене дома, которая отвечает за отношения супругов.

Но все-таки было видно, что Гарри поселился у Сары не так давно. Слишком уж холостяцким духом веяло от книжных полок, уставленных специальными книгами и журналами, от случайно подобранной и разрозненной мебели, от узенького дивана, не предназначенного для двоих. Сью сразу же увидела облюбованное Гарри место. Здесь, на низеньком столике, стояла его пепельница, лежали любимые книги, листы чистой бумаги, возвышался стаканчик с ручками.

Дома, в Англии, все было точно так же до того момента, пока Сью не поселилась в его квартире и не заполнила собой все пространство. Для того чтобы это понять, хватило одного взгляда. Бедная девочка, что же она будет делать здесь без него?

– Сара, сварите мне кофе, пожалуйста, – попросила Сью, которой нужно было немного времени, чтобы начать говорить.

– С удовольствием, – улыбнулась та. – Знаете, варить кофе – это первое, чему у нас учат девочку, когда она подрастает. И когда приходят на смотрины, тоже просят сварить кофе.

Сара покраснела. Сью поняла, что та невольно проговорилась. Она думала, что Сью пришла смотреть на будущую жену своего брата. Женщина ничего не ответила и ободряюще улыбнулась.

Несколько минут спустя Сара принесла поднос с маленькими чашечками. Они были размером с наперсток. Кофе оказался обжигающим, очень крепким и приторно сладким. Больше двух глотков выпить было невозможно. Впрочем, чашечки были рассчитаны именно на два глотка.

Сара заметила реакцию Сью.

– Вам не понравилось? – спросила она. – А ведь это и есть настоящий арабский кофе. То, что подают в гостинице, всего лишь европейский вариант.

– Нет, просто я не ожидала, что будет так сладко, – стараясь не обидеть девушку, протянула Сью.

Сара расслабилась и готова была слушать. Сьюзен понимала, что известие убьет ее, но она приехала, чтобы сказать…

– Сара… Гарри не вернется. Он погиб, – быстро проговорила Сью и отвернулась.

Слезы, которые жгли ей глаза с того самого момента в больнице, как она прочитала записку Болтона, вдруг брызнули из ее глаз. Она задыхалась от рыданий.

Девушка смотрела прямо перед собой и молчала. Потом встала, собрала чашки со стола и вышла в кухню.

Сью услышала звон посуды, повернулась и поняла, что ей некого успокаивать. Что ж, значит, бедняжке не нужна подруга в ее горе, подумала она. Однако через некоторое время Сара вошла в комнату. Она села рядом с «сестрой» Гарри, взяла ее за руку и заглянула в глаза.

– Расскажите мне все, что вам известно.

– Прости, Сара. Я почти ничего не знаю. Мне сказал об этом человек, который видел, как он погиб.

– Прошу вас, – настойчиво повторила девушка, – если можно, повторите слово в слово, что он сказал.

– Милая, он не может говорить, поскольку попал в аварию и у него обожжены голосовые связки. Он написал мне в записке: «Гарри погиб. Когда смогу, я расскажу подробности».

– Мисс Пултон, – медленно проговорила Сара, – я не верю ни одному слову. Не вашему… А этого человека.

– Почему?

– Мне трудно объяснить, – пожала плечами та. – Просто не верю. Я очень люблю Гарри. Я полюбила его в тот момент, когда впервые увидела его глаза и услышала его голос. Но дело даже не в этом. Он мог бы быть слепым, немым, глухим, горбатым. Все это неважно. Я просто сразу поняла, что это мой мужчина.

Сью поразила убежденность этой молоденькой девушки. В ее словах была какая-то правда, которую Сью сознавала сердцем, но не могла проанализировать. Она слушала как зачарованная.

– Я знаю всегда, где он и что с ним. – Голос Сары зазвенел. – Нет, не так. Я не знаю, а просто чувствую. Сейчас у меня такое ощущение, что его накрыло облаком, он не может докричаться до меня. Может быть, действительно что-то случилось. Но пусть сначала мне покажут его тело. Я сама должна похоронить его. И только после этого поверю, что его больше нет.

– Поверь, Сара. Тот человек знал, о чем пишет, – тихо промолвила Сью.

– Тогда приведите его сюда или отвезите меня к нему, когда он сможет говорить. Пусть расскажет. И пусть покажет мне Гарри.

– Я не могу привести его. Он ранен и лежит в больнице. Но, даю тебе слово, как только он сможет говорить, мы поедем к нему и вместе попытаемся узнать, что случилось с Гарри.

– Хорошо, мисс Пултон. – Ясные глаза Сары смотрели прямо и были очень серьезны.

Сью показалось, что перед ней сидит другая Сара: взрослее, мудрее, строже. Она вдруг, за несколько мгновений, превратилась из девчонки в женщину. Сара говорила с такой убежденностью, что очень хотелось поверить в чудо.

Однако Сью понимала, что надежды нет. Она просто потрясена сообщением и у нее болевой шок. Так бывает иногда. Человек с переломанными ногами может встать и пройти несколько метров. Но он обязательно упадет. Пройдет какое-то время, и Сара осознает, что беда все-таки случилась. Если бы с Гарри все было нормально, он давно был бы дома или дал о себе знать. На что тут можно рассчитывать.

Сью вздохнула, похлопала девушку по руке и поднялась.

– Уже поздно. Я пойду, – ласково сказала она. – Обещаю, что никуда не денусь, пока мы не узнаем все подробности. Мой адрес и телефон у тебя есть. Звони, если я буду нужна.

– Хорошо. Не отчаивайтесь, мисс Пултон. До свидания.

Еле живая Сью добралась до гостиницы, поднялась в номер и осталась совсем одна со своими терзаниями, мыслями, страхами. Ее ждала долгая ночь и целая череда беспросветно тяжелых дней.

За окном шумел город, зажглись огни рекламы, влюбленные спешили на свидания, жены кормили ужином мужей… А Сью сидела, тупо уставившись в телевизор, не понимая, что и зачем она смотрит.

– Я должна это пережить, – сказала она вслух. – А для того, чтобы пережить, нужны силы.

К счастью в сумочке лежала упаковка снотворного, которое она на всякий случай купила перед полетом. Пара таблеток помогла ей провалиться в глубокий сон без сновидений.

Гарри Болтон ждал, когда дежурная сестра возьмет его градусник и внесет показания в температурный лист. Как только она, мило улыбнувшись и удовлетворенно поцокав языком, удалилась, он начал аккуратно снимать повязку, фиксирующую его поломанную руку.

Он не без труда натянул на себя одежду, которую привезли родители, и надел легкие элегантные туфли. Пижаму и обувь, которые подарила Сью, он аккуратно сложил в пакет и направился к выходу.

Гарри очень надеялся, что его бегство обнаружится не слишком быстро, но ему не повезло. Доктор Аль-Халиби разговаривал в холле с сестрой, и пройти мимо них незамеченным было достаточно трудно. Доктор удивленно посмотрел на больного, который еще вчера едва мог передвигаться по палате.

– О, мистер Болтон. Вам надо много лежать и лечиться.

– Спасибо, – прохрипел Гарри. – Трубку мне извлекли. Теперь люди не будут бояться меня. Так что для общества я не опасен.

Доктор уже видел достаточно много пациентов и понимал, что остановить этого не сможет никакая сила. Он кивнул.

– Хорошо. Только вы не должны быть один в доме. Вы имеете кого-нибудь, кто будет смотреть за вами?

– Именно этим вопросом я и собираюсь заняться, – усмехнулся Гарри.

– Правильно. Вы идите сначала к медсестре Фариде. Она даст вам совет, что вы можете есть. Кроме того, вам необходимо через день посещать клинику, чтобы я мог менять повязки на ожогах и проверять ваши швы. Обращайтесь в любой день, если будет что-то не так. Не надо пока…

Он улыбнулся, защелкал пальцами, подбирая слова, потом жестом показал на подбородок Гарри и изобразил звук электробритвы. Гарри закивал.

– Я понял, не бриться. Спасибо, доктор. Я вам очень обязан. И вам лично, и вашей больнице за все, что вы для меня сделали. Я пришлю чек. Пожалуйста, цветы и фрукты раздайте сестрам.

– Они благодарят вас. Такой красивый мужчина!

Гарри пожал доктору руку и, облегченно вздохнув, вышел на улицу. К сестре он, конечно, не зашел.

Через несколько минут он стоял у ворот больницы, покачиваясь от слабости и каждой клеточкой чувствуя тупую боль от швов, и оглядывался по сторонам, с удовольствием вдыхая горячий городской воздух. Как, оказывается, начинаешь ценить свободу, после того как несколько дней провел в заточении!

Где-то здесь должна была находиться машина Майка Паркера, его заместителя и близкого друга. Вчера вечером Гарри попросил сестру Фатиму позвонить Майку и попросить его рано утром приехать в больницу. Бедная сестра и не подозревала, что готовится бегство.

Майк обладал бесценным для друга и сотрудника качеством: если он получал задание, он выполнял его быстро и не задавал никаких глупых вопросов. Если Гарри просил, значит, ему было очень нужно. Но сейчас его почему-то не было. Неужели мама предвидела, что натворит ее сын, и приняла контрмеры?

Майк подошел сзади и обнял Гарри за плечи.

– Как я рад, что ты жив и здоров. Мне бы было жаль потерять такого босса.

– Спасибо, дружище. Я думал, что ты не приехал.

– Машина стоит с той стороны, здесь запрещена парковка, чтобы не мешать машинам скорой помощи. Всего несколько шагов. Тебе не тяжело идти?

– Я могу прыгать, не только ходить. Если бы ты знал, как чувствует себя человек, сбежавший из тюрьмы!

– Почему же? Очень даже представляю. В молодости однажды я переночевал в полицейском участке… Куда мы едем?

– В гостиницу Аль-Варда. Там остановимся, и ты подождешь меня. Потом решим, что дальше.

– С каких пор ты полюбил розы?

– С некоторых, – засмеялся Гарри. – Знаешь, иногда полезно попадать в аварии. Не спрашивай, все равно ничего не скажу.

Майк поднял руки. Он был настолько рад встрече с другом, что готов был везти его на край света и выполнять любые его прихоти. Только он один знал подробности того, что на одном из строительных объектов близ Каира произошла трагедия. Судьба была милостива к его другу: он всего лишь неделю пролежал в больнице.

Когда прозвенел будильник, Сью с трудом открыла глаза и поняла, что не выспалась и чувствует себя разбитой. Снотворное дало забвение, но не отдых.

Она с трудом добрела до ванны, напустила воды, кинула горсть ароматической соли и погрузилась в прохладную воду, зная, что через несколько минут тело проснется, а голова прояснится. Сегодня ей предстояло сделать несколько важных дел. Кроме того, вчера она не позвонила Полу и родителям Гарри.

Сью запретила себе размышлять по поводу своих чувств, а заставила работать мозг с быстротой счетной машины. Первое, надо связаться с полицией, рассказать им о Гарри. Позвонить в Англию. Дать объявление в газету. Связаться с похоронным бюро и выяснить, как можно провести перезахоронение. Но, прежде всего, нужно пойти в больницу к мистеру Болтону, узнать, как у него дела и попробовать выяснить место аварии.

Сью растерла кожу махровым полотенцем и подошла к зеркалу. На нее смотрела сорокалетняя уставшая женщина. Нет, так не пойдет, надо привести себя в порядок. Грим помогает держать себя в форме, а ей нельзя раскисать.

Она сделала тонизирующую маску, затем смыла ее, подкрасила глаза, припудрила нос. Когда же стала подводить губы, с удивлением обнаружила, что успела здорово загореть, и что светлокоралловая помада не слишком подходит для такого лица. Ладно, сойдет, не на свидание иду, подумала Сью. Волосы же, наоборот, выгорели, она стала почти блондинкой. Хотя Гарри не любил блондинок и не оценил бы столь стремительной метаморфозы.

Из имеющихся у нее вещей Сьюзен выбрала бежевый жакет, льняные брюки и легкие светлые босоножки. Ходить предстояло много, поэтому одежда должна была быть удобной и легкой.

Сью вдруг подумала, что размышляет вслух и обсуждает сама с собой всякие мелочи. Это было что-то новое. Пожалуй, что так она заполняла пространство, чтобы не думать о муже. Просто говорить с собой о помаде гораздо легче…

Теперь нужно было позавтракать, иначе она упадет в самый неподходящий момент. Надо заказать что-нибудь в номер, видеть ей никого не хотелось. Так она и сделала.

В дверь постучали.

– Салям ал… – Сью открыла дверь и онемела.

Она ожидала увидеть официанта, который принес завтрак. Но вместо этого в проеме двери стоял высокий темноволосый мужчина, одетый в стильную майку-поло кремового цвета и светлые брюки. Как с обложки модного журнала. Картину портила только рука, облаченная в гипс, и повязка на горле. Мистер Гарри Болтон собственной персоной! Собственно, она к нему намеревалась пойти в первую очередь. Но увидеть его здесь было полной неожиданностью.

– Кто вам разрешил уйти из больницы? – спросила Сью наконец. – Вы в своем уме?

– Большинство моих знакомых уверены, что да, – прохрипел Гарри.

Сью поймала себя на мысли, что не просто рада видеть его, а не может оторвать глаз от его мужественного лица. Она была обескуражена его визитом, но вдруг почувствовала, что теперь не одинока и ей есть на кого опереться.

– Предполагалось, что еще несколько дней вы будете молчать, – заметила женщина.

Он нерадостно улыбнулся.

– Я думал, вы обрадуетесь, что я говорю, а не мычу как бессловесный зверь.

– Нет, я конечно же рада. Действительно рада, – тихо сказала она. – Просто я не ожидала.

– Не ожидали увидеть меня снова?

– Нет. Я сама собиралась к вам. Но не надеялась, что мы сможем поговорить. Вы должны рассказать мне…

– Я знаю, – прервал ее Гарри. – Поэтому и пришел.

В коридоре появился официант, который нес поднос с завтраком для Сью. Она совсем забыла о своем заказе.

– Салям аллейкум! – услышали они.

– Доброе утро! Минуточку, – сказала Сью, роясь в сумочке в поисках мелочи.

– Вы позволите? – остановил ее Болтон.

Он опустил здоровую руку в карман, достал монеты и протянул чаевые официанту. Сью не успела возразить. Официант довольно закивал головой, поставил поднос с завтраком на стол и исчез.

– Вы позволите мне войти, – спросил Болтон у совершенно смешавшейся Сью. – Мы не можем разговаривать в дверях.

– Конечно, – смутилась женщина. – Проходите. Вы позавтракаете со мной?

Гарри приподнял салфетку, вдохнул запах свежих булочек и покачал головой.

– Хотел бы, но врачи запретили мне употреблять что-либо, кроме жидкой пищи. Горло еще не в порядке.

– Тогда…

– Нет-нет. Вы поешьте. Не голодать же вам из-за того, что я не могу составить вам компанию. Хотя стаканчик сока мне не помешает.

Сью совершенно расхотелось есть. Она поняла, что с появлением мистера Болтона ее план на день окончательно рухнул. Ну и пусть. Ей вдруг стало ясно, что именно этот мужчина позволит ей быть слабой и беспомощной и возьмет на себя заботы. Он будет вести ее за руку, не даст оступиться и утешит, когда это будет нужно.

– Почему вас отпустили из больницы? Ведь лечение не закончено, мистер Болтон! – вернулась она к началу разговора, потому что он не ответил на этот важный вопрос.

– Гарри. Называйте меня Гарри. После всего того, что произошло в эти дни, я чувствую, что мы стали почти родственниками. Поверьте, ни одну женщину я бы и близко не подпустил к своему израненному телу.

Сью подумала, что ему удается очень легко прятать под маской иронии настоящие чувства. Он хотел сказать, что они связаны одной бедой и, чтобы преодолеть ее, должны держаться друг друга. Какие уж тут формальности.

– Я не хочу, чтобы вы звали меня как-то иначе. А я позволю себе называть вас Сью.

Женщина кивнула и протянула руку. Его пожатие было сильным и нежным одновременно. Хорошо бы он никогда не отпускал ее ладонь.

– Если вам действительно разрешили уйти из больницы, то следовало бы сразу ехать домой. То есть к родным. Они, наверное, ждут вас.

– Боюсь вас огорчить, но сестра и родители и понятия не имеют, что я разгуливаю по городу. До обеда все будут спокойны, потому что, по их мнению, я принимаю процедуры.

– Так вы все-таки сбежали? – строго спросила Сью.

– Не совсем, – ответил Гарри. – Доктор Аль-Халиби отпустил меня при условии, что я буду заезжать в больницу и показывать ему швы. Мы поедем к моим родителям позже. Сначала нам нужно поговорить.

Сью кивнула. Где-то в мозгу застряли слова «мы», «вместе», «родители», но это сейчас не было важно. Потом, после разговора…

Несколько минут они молчали. Сью быстро съела булочки с джемом и выпила кофе. Гарри очень старался, чтобы не было заметно, как тяжело ему глотать сок. Сью видела это, но не стала ничего говорить, потому что понимала: мелочная опека раздражает мужчин.

Вскоре официант унес поднос, и они остались вдвоем.

– Я готова. Рассказывайте. – Сью напряженно смотрела в глаза Болтона.

– Хорошо. Только не перебивайте, пожалуйста. Вы потом зададите свои вопросы. Простите, мне пока достаточно тяжело говорить…

Повисла пауза. Сью окутала глухая тишина. Все звуки вдруг исчезли. Она не слышала даже жужжания кондиционера. Ее руки побелели от того, что она до непереносимой боли сжала их в кулаки.

– Говорите же, – не выдержала она.

Гарри начал свой рассказ.

– Я знаю Гарри Болтона уже почти полгода, – произнес он с печальной интонацией. – Собственно, это я заключал с ним контракт, поскольку меня изначально привлекли его идеи, размах и оригинальность. Мне давно хотелось создать нечто, что отвечало бы моим эстетическим и амбициозным запросам. Много лет назад в одной книге я прочитал об удивительном оазисе в пустыне. Эль-Файюм всегда привлекал историков, ученых, искателей приключений. Вот и пришло в голову отправиться туда. Мне захотелось в центре пустыни построить удивительный город, где ожила бы сказка. Я хотел, чтобы он радовал глаз необычной архитектурой, садами с экзотическими растениями, многочисленными фонтанами. Чтобы люди приезжали туда лечить свою душу от повседневной усталости. Но для этого требовались фантазия и трезвый расчет. Фантазии у меня самого с избытком, а вот ваш муж обладал потрясающей инженерной мыслью.

Мы познакомились и понравились друг другу. Я не ограничивал его смелые проекты, финансировал полубредовые идеи, и он с упоением приступил к строительству.

Моя основная работа сосредоточена в Лондоне, иногда я в течение недели умудрялся облететь несколько стран. Здесь работал управляющий проектом, нанятый специально для этой цели. Нужен был кто-то, кто будет сдерживать нашу буйную фантазию и организовывать жизнь работников.

Я нашел человека, но Гарри был им не очень доволен. Хороший менеджер бережет деньги компании, поэтому часто экономит не там, где это нужно. Иногда такие решения с финансовой точки зрения кажутся правильными, но Гарри злило то, что при этом упускались многие из его требований. Собранное по всему миру необходимое оборудование, к сожалению, действительно не всегда соответствовало необходимым техническим параметрам. На прошлой неделе он позвонил мне в Лондон и сказал, что мистер Фрэш опять влез в его дела и прибывшее оборудование морально устарело. Гарри был взбешен и требовал, чтобы я прибыл на место и во всем разобрался сам.

Поскольку данный проект – моя игрушка, я договорился со старшим братом, чтобы он дал мне несколько дней на то, чтобы уладить конфликт.

У меня собственный самолет, поэтому я надеялся, что, быстро уладив дела, через пару дней вернусь в Лондон и займусь делами компании. Мне предстояла поездка в Токио для подписания очередного договора. Вы, должно быть, знаете, что наша компания строит высококлассные отели по всему миру.

Мы встретились с мистером Пултоном. Конфликт с управляющим был вроде бы улажен, и я собирался лететь обратно. Сообщил экипажу, чтобы они готовились к вылету, и хотел попрощаться с Гарри. Но тут вдруг выяснилось, что поездку придется отложить. Он рассказал мне, что несколько дней назад в Порт-Саид пришел сухогруз с оборудованием и материалами для продолжения строительства. По документам все было чисто. Но кто-то шепнул ему, что мистер Фрэш умудрился договориться с фирмой-поставщиком, что будут поставлены товары более низкого качества по более низкой цене.

Я попытался успокоить Гарри и сказать, что этот «кто-то» занимается ерундой и пытается просто помешать работе. И что немедленно выясню, кому это выгодно, как только вернусь из Токио. Но остановить Гарри не было никакой возможности. До визита в Японию у меня оставалось несколько дней. Я решил, что поездку можно отложить, а пока вместе с Гарри поехать в порт, чтобы посмотреть на месте, что там делается.

Не удивляйтесь, что член совета директоров крупной компании занимается такими мелочами. Я же говорил вам, этот проект – моя прихоть. Отец и старший брат просто сделали мне подарок, поэтому меня интересовала здесь каждая мелочь. А потом, я очень ценю Гарри. Его тревоги и сомнения были мне далеко не безразличны. Поэтому я согласился поехать вместе с ним. Мы завернули на аэродром. Необходимо было дать отмашку экипажу, чтобы летели без меня. Они должны были доставить в Лондон документы и вернуться за мной через пару дней.

Когда мы наконец отправились в Каир, наступали сумерки. По пути мы решили проведать еще одну из четырех строительных площадок, чтобы дать кое-какие указания по эксплуатации поступившей туда техники. Конечно, было опрометчиво пускаться в путь на ночь глядя, на месте мы уже никого не застали. И только собрались ехать дальше, как из бака с соляркой прямо к машине устремилась огненная змейка, мы заметили это слишком поздно… Кроме нас там никого не было, кто умудрился поджечь горючее? Не могло же оно вспыхнуть само? Баки стояли под навесом на специальной подставке… Нашу машину охватило пламенем за считанные мгновения. Я успел открыть дверцу, но не помню, как выбрался, как вытащил Гарри, потому что почти сразу потерял сознание…

Видимо, нас подобрали кочевники. Я плохо соображал, ведь арабского почти не знаю, понимаю только отдельные слова. Мне показалось, что меня подняли на руки, куда-то понесли и уложили. На мой скорее всего слабый зов Гарри не откликался. Потом мне показалось, что арабы говорят о больнице и спрашивают меня, кто я такой. Я почти не мог шевелить губами, но назвал себя, Гарри и произнес наименование компании. Они, наверное, перепутали имена, потому что, когда я очнулся в палате, меня называли Гарри Пултоном. С трубкой в горле я ничего не мог возразить, не мог спросить, что с Гарри, не мог никому объяснить, что и где произошло… Потом до меня дошло, что Гарри Пултон погиб, иначе мы оказались бы в больнице вместе. Тем более кочевники говорили что-то о смерти.