Текст книги "Пешки в чужой игре. Тайная история украинского национализма"
Автор книги: Мирослава Бердник
Жанры:
Публицистика
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 32 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]
Октябрьская революция. Украина в свободном режиме
Временное правительство доживало свои последние дни. И когда грянула Октябрьская революция, Украине пришлось устраивать свою судьбу самостоятельно. К октябрю в Киеве оказалось три конкурирующих между собой центра власти: силы, верные Временному правительству, большевики и Центральная Рада. Политическим центром сил, верных Временному правительству, была городская дума. Но, как выяснилось, среди войск киевского гарнизона она могла рассчитывать только на юнкеров, командный состав и на отдельные небольшие части. Центральная Рада со своим Генеральным Секретариатом опирались на украинизированные части. Большевики во главе с Пятаковым и Затонским – на Совет солдатских и рабочих депутатов с несколькими воинскими частями в Киеве и артиллерией за Днепром.
После того, как Временное правительство рухнуло, а «в Петрограде разразилась так называемая Октябрьская революция, – писал Дорошенко, – Украине уже не осталось ничего иного, как отделиться от большевистской России и начать устраивать свою судьбу совершенно самостоятельно». Не правда ли, это поразительно напоминает события, происходившие после августовского «путча» ГКЧП в 1991 году?
Дорошенко вспоминает, что, «как только пришло известие о начавшемся в Петрограде восстании, в Киеве организовался «Революционный комитет по охране революции на Украине», в котором объединились представители Центральной Рады с представителями местных большевиков, объявивший себя верховной властью на все девять губерний». Этот альянс выпустил воззвание к населению и объявил, что «на улицах Петрограда идет борьба между Временным правительством и Петроградским советом рабочих и солдатских депутатов» и что «враги революции и народной свободы» могут попытаться вернуть царский режим. Штаб Киевского военного округа попытался устроить в Киеве базу для поддержки Временного правительства и борьбы с большевиками. Его войска окружили бывший императорский дворец, где заседал Совет солдатских и рабочих депутатов с Пятаковым во главе, и хотели этот Совет арестовать и расстрелять, – но никто иной, как представители Центральной Рады, вырвали большевиков из рук верных Временному правительству войск.
Примечательно, что Центральная Рада сначала «нащупывала пульс событий» – и выбрала позицию, когда на 3-м Украинском военном съезде во время дебатов на слова одного из ораторов «Нам надо определить, с кем мы» – зал ответил криками: «С Лениным! С Лениным!»
Через несколько дней начались сражения между военным округом и большевиками. 17 ноября Пятаков телеграфировал Ленину о полной ликвидации сопротивления сторонников Временного правительства. Во время боев войска, подчиненные Центральной Раде, периодически присоединялись к большевикам. В частности, именно они напали на подразделения чехословацкого корпуса, а представители Рады склонили чехов к нейтралитету.
На территории остальной России части, объявленные украинскими, также охотно присоединялись к большевикам, помогая последним подавлять немногочисленные очаги сопротивления. Одержав победу над сторонниками Временного правительства, большевики приступили к установлению своей власти на местах и действенной агитации в войсках Центральной Рады, грамотно избегая открытых с ней столкновений. В этой обстановке президиум Рады выпустил Третий универсал, в котором декларировал: «Не отделяясь от Российской Республики и сберегая ее единство, мы твердо станем на нашей земле, чтобы нашими силами помочь всей России; чтобы вся Российская Республика стала федерацией равных и свободных народов». Генеральные секретари становились народными министрами; кроме того, в Универсал были включены заявления о предстоящих социальных реформах – отмене права собственности на землю и введении 8-часового рабочего дня.
Но альянс большевиков и Центральной Рады держался недолго. Когда большевики рассеяли защитников штаба округа, Центральная Рада заявила о своем нежелании делиться с ними властью. Хотя большинство мест в Центральной Раде и Генеральном секретариате занимали представители социалистических партий – от эсеров до социал-демократов (меньшевиков и большевиков), однако быстро выяснилось, что социалисты в Москве и Киеве по-разному видят организацию власти. Основным камнем преткновения стал вопрос об организации выборов местных советов, которые должны были узаконить власть Центральной Рады на Украине; в результате этого московское правительство готово было признать УНР. В беседе по прямому проводу с представителем Центральной Рады министром Н. Поршем представитель Совнаркома И. Сталин 17(30) ноября 1917 года сказал: «Центральная Рада сверху присоединяет к себе все новые и новые губернии, не спрашивая жителей этих губерний, хотят ли они войти в состав Украины. Мы все здесь думаем, что в таких случаях вопрос должен и может быть решен лишь самим населением путем опросов, референдума и проч. Поскольку Центральная Рада этого не делает, а совершенно произвольно и сверху аннексирует новые губернии, она сама разоблачает себя как организацию недемократическую. Съезд советов Украины должен дать, между прочим, мнение о способе опроса населения по вопросу принадлежности к той или иной области».
7 ноября 1917 года было объявлено о создании Украинской Народной Республики. Хотя Третий универсал Центральной Рады, объявивший УНР, и обещал заключение мира, отмену помещичьей собственности на землю, введение 8-часового рабочего дня и даже «совместно с представителями рабочих установить государственный контроль над производством», – но окончательное решение этих вопросов предлагалось отложить до созыва Украинского Учредительного собрания. Попытки же крестьян самостоятельно разделить помещичьи земли, а рабочих – установить свою власть на предприятиях, Генеральный Секретариат Центральной Рады рассматривал, как проявление анархии. На борьбу с «анархией» направлялись войска, но сдержать ее они были не в силах. В этих условиях происходил рост влияния и численности пролетарских партий – большевиков и левых эсеров.
В конце концов руководство Центральной Рады активно поддержало идею правых эсеров и меньшевиков о формирования нового однородно-социалистического правительства России, взамен существующего «нелегитимного» правительства Ленина. Переговоры об этом ЦР начала вести с донским атаманом генералом А. Калединым, которому Центральная Рада помогала переправлять казачьи части на Дон. Естественно, это вызвало конфликт Центральной Рады с Советом Народных Комиссаров.
4 декабря 1917 года в Киеве открылся Всеукраинский съезд Советов, созванный Областным исполнительным комитетом Советов Юго-Западного края. Однако попытка большевиков провести его совместно с Центральной Радой провалилась. С одной стороны, большая часть Советов Донбасса и Юга Украины просто проигнорировала этот съезд, считая, что они не имеют к Украине никакого отношения. С другой, зная о планах своих оппонентов образовать украинский советский центр, аналогичный ВЦИК в России, лидеры ЦР созвали в Киев массу своих сторонников, чем нарушили нормы представительства, выработанные оргкомитетом съезда. Когда мандатная комиссия отказалась выдавать мандаты этим «делегатам», они просто разгромили помещение комиссии и выдали себе мандаты сами. После этого погрома съезд большинством голосов выразил поддержку Центральной Раде, а несогласные с таким решением 127 делегатов от 49 Советов решили переехать в Харьков и создать там орган всеукраинской власти.
Несмотря на объявление еще в начале декабря 1917 года ленинского «Манифеста к украинскому народу с ультимативными требованиями к Украинской раде» и отрицательный ответ на него Центральной Рады, конфликт пытались некоторое время разрешить дипломатическими методами. Но после І Всеукраинского съезда Советов в Харькове 11–12 декабря 1917 года потенциал сторонников социалистической революции на Украине стал возрастать. Обратимся снова к воспоминаниям Дорошенко:
«Украинские социалисты-революционеры, старательно углублявшие в течение лета 1917 года «революционное сознание народных масс», что сводилось к проповеди захвата и раздела панской земли и панского имущества, прекрасно приготовили почву для пришествия большевиков, которым не оставалось ничего иного, как пригласить массы немедленно и практически осуществить то, о чем толковали и торжественные универсалы Центральной Рады, и партийные эсеровские агитаторы на деревенских сходах.
От Четвертого универсала Центральной Рады, провозгласившего принцип социализации земельной собственности, к большевизму переход был неминуем. Ни обмануть, ни перехитрить те элементы крестьянства, которым улыбалась перспектива «социализации» панского имущества, точно так же, как и городской пролетариат, одинаково ожидавший всяких благ от социализации фабрик и заводов, было нельзя. И тех, и других софистика украинских социалистов лишь раздражала. В ней справедливо видели обман.
И как только Центральная Рада пошла на разрыв с большевиками, участь ее была предрешена. Увлеченная успехами национального движения, опьяненная легкими победами над бессильным Временным правительством, украинская социалистическая демократия не хотела допустить к делу государственного и социально-экономического строительства тех, кого она называла «панами» и «москалями», ибо не хотела делиться с ними властью и руководящим положением; конечно, не хотела она делиться и с претендентами на возглавление революции – с большевиками… Поманивши крестьянство своими обещаниями, разжегши классовую рознь, раззадоривши худшие инстинкты и аппетиты, Центральная Рада остановилась и стала отставать от того, что уже осуществили у себя большевики, – и влияние ее мгновенно исчезло. В решительную минуту, когда большевики нажали извне и изнутри, оказалось, что за Центральной Радой никто в сущности уже не стоит…»
В. Липинский по вопросу о характере революции на Украине пишет: «Понятие Украина подменивалось понятием «десятины» земли, обещанной тому, кто запишется в украинскую партию эсеров и будет голосовать «за Украину». Вместо патриотизма героического, патриотизма жертвы и любви, создавался нигде на свете не виданный, какой-то патриотизм меркантильный, с расценкой на земельную валюту: за Украину давали десятины».
А. Гольденвейзер вспоминал, что в итоге всех этих событий Киев стал жить под знаком национальной розни. «Национальный момент был официально выдвинут на первое место: результатом не могли не стать национальное обособление, вражда и упадок общечеловеческих благ культуры… Из неукраинских национальностей политики Рады согласны были признавать еврейскую и польскую; «российская» же была под большим подозрением, так как уж слишком трудно было провести демаркационную черту между русскими и украинскими жителями Украины».
Спецслужбы и агенты влияния в Киеве
Пока Украина постепенно погружалась в хаос, интерес к новой «автономии» стали проявлять ведущие мировые государства – страны Антанты, США, Япония и ряд других. Как правило, сбор информации осуществлялся с помощью военных дипломатов, консульских учреждений, журналистов, разного года гражданских миссий. Их использовали, как «крышу» для сотрудников иностранных разведок.
Иностранные информаторы изучали широкий круг вопросов: от военно-политических и общественных до проблемы украинизации вооруженных сил и состояния дел в народном хозяйстве. Кроме этого, через агентов влияния зарубежные государства делали попытки активно повлиять на руководство в Киеве в свою пользу. Нестабильность же ситуации в Украине, хаос в работе государственных институтов значительно облегчали сбор разведывательной информации, необходимой для вмешательства во внутренние дела республики.
Распад Восточного фронта, необходимость вновь укрепить его – вот что лежало в основе интереса к Украине стран Антанты и США. Они рассчитывали, что именно украинцы станут «пушечным мясом» для удержания позиций на Восточном, Западном и Румынском фронтах.
Первой проявила профессиональный интерес к Украине американская разведка. В мае 1917 года, в соответствии с решением Совета национальной безопасности США, в Украину прибыла «экономическая миссия» во главе с Рутом. Ее сменила «железнодорожная миссия» Стивенса.
Также проявила интерес к Украине и японская военная дипломатия. В июле 1917 года военный атташе Японии в России Ашида посетил Центральную Раду и генерального секретаря по международным делам А. Шульгина с целью зондирования намерений украинцев продолжать войну.
Интересы Франции обеспечивал журналист Ж. Пелисье, который в сентябре 1917 года подготовил для посла Франции в России Нуланса доклад на 27 страницах, содержавший анализ общественно-политической истуации в Украине. В октябре 1917 года в Киев прибыли французские военные наблюдатели, генерал Табуи и полковник Перлье. У Табуи состоялась двухчасовая встреча с Владимиром Винниченко. Подчеркнув, что именно Франция первой признает независимость УНР, Табуи подчеркнул: «Я приношу вам безусловное заверение в том, что Франция, первой совершающая этот торжественный акт, поддержит всеми своими моральными и материальными средствами усилия, которые будет делать Украинская республика, чтобы идти тем путем, какой наметили себе союзники и каким они и далее будут неуклонно идти в полном сознании своего права и своих обязанностей перед демократиями всего мира и человечества». То, что украинский народ может пожелать идти каким-либо иным путем, чем тот, который «наметили себе союзники», ни французскому генералу, ни украинскому премьеру даже в голову не пришло.
Кроме сбора разведывательной информации, западные эмиссары также пытались организовать поддержку определенных политических групп, рассчитывая в дальнейшем на их лояльность. Дипломаты Антанты, как указывает в своей монографии «Українська революція 1917–1921 років. Невідомі сторінки» генерал-майор В. Сидак, пытались приобрести агентов влияния среди членов Центральной Рады. Так, через лидера УРСДРП получила 10 тысяч рублей «Робітнича газета». Деньги от Антанты получал глава Вольного казачества П. Скоропадский. Поддерживались контакты и с лидерами профсоюзов.
Правительство украинских большевиков
Мы уже говорили о Вольном казачестве.
Понимая, что надеяться на свое «войско» нельзя, видя надвигающуюся анархию, некоторые деятели Центральной Рады пришли к мысли спасать положение путем создания и поддержки этой организации. Согласно уставу, Вольное казачество имело следующие цели: «физическое и духовное развитие своих членов, поддержка спокойствия в крае, борьба с дезертирством во время войны; охрана мира, жизни и имущества граждан, особенно во время демобилизации».
В селах и городах создавались отряды Вольного казачества. Они получали оружие и облачались в «историческую» форму: шапки со шлыками, жупаны, кривые сабли и т. п. Уже в половине октября в Чигирине состоялся съезд «вольных казаков» с участием 2000 делегатов от 60000 членов организации. Съезд утвердил устав организации, выбрал «Раду» и атамана – генерала Скоропадского. Возможность легально получить оружие и формировать отряды привлекала в ряды Вольного казачества разнообразные элементы. В своих воспоминаниях гетман Скоропадский об этом пишет: «Деревенская молодежь, отчасти и пожилые крестьяне, охотно вступали в казачество; менее сознательные – ради шапок с кистью и жупанов; более сознательные увлекались романтичными картинами прошлого. Было много казачьих организаций, хотя бы на Полтавщине, которые состояли из, преимущественно, зажиточных хлеборобов. Эти последние были настроены полностью антисоциалистично и антиреволюционно. Наряду с ними некоторые сотни принимали характер разбойничьих организаций. Во главе последних обычно стояли разные авантюристы, редко идейные; в большинстве такие, которые имели свои личные интересы, а то и просто искали удобного случая поживиться чужим добром. Таким образом, все зависело от того, кто стоял во главе части, будь то сотня, полк или корпус».
Уже через несколько дней стали возникать «комитеты гражданской безопасности» для борьбы с незаконными обысками, арестами и конфискациями имущества, которые самочинно проводили «вольные казаки». Но 60-тысячное казачество не захотело впоследствии стать на защиту Центральной Рады.
На исходе 1917 года в Украине появилось два правительства, из которых каждое претендовало на полноту власти. Харьковское – быстро взяло власть в губернских и уездных городах путем провозглашения Советской власти. К концу декабря Чернигов и Полтава уже подчинялись Харькову; в начале января была провозглашена Советская власть в Екатеринославе (Днепропетровске), на всей Екатеринославщине и Херсонщине. В течение двух-трех недель почти вся Украина стала советской. К середине января Киев уже был почти окружен; территория, подвластная Центральной Раде, сжималась, словно шагреневая кожа. Теперь она состояла из Киева, нескольких уездов Черниговской и Полтавской губерний и узкой полосы в направлении Житомира и Коростеня. А Центральная Рада в это время лихорадочно занималась законотворчеством.
На остатках владений Рады и был провозглашен Четвертый универсал: «Отныне Украинская Народная Республика становится самостоятельной, ни от кого не зависимой, вольной, суверенной Державой Украинского Народа». Предлагались в вопросе земельном – «упразднение собственности и социализация земли»; в вопросе торговли – «Украинская Народная Республика берет в свои руки важнейшие отрасли торговли»; в вопросе военном – «распустить армию совсем и завести народную милицию»; в вопросе экономики – «введение государственной монополии на железо, сахар и иные продукты и товары». Универсал призывал за «агитацию против самостийной УНР, за возвращение старого строя, – карать, как за государственную измену».
Само это «великое событие» тогда никто, за исключением немцев в Брест-Литовске, и не заметил. Ночью в здании Педагогического музея, ставшего Центральной Радой незадолго до того, как члены последней удрали под защиту немецких штыков, произошло оглашение Четвертого универсала. Грушевский вылез за трибуну и сообщил: «Високі збори! Українські Установчі збори, призначені Третім універсалом нашим, не могли зібратись у призначений день 9 січня тому, що останніми днями виникли всякі заколоти… Народ наш прагне миру. І Українська Центральна Рада доложила всіх зусиль, щоб дати мир негайно. Але петроградське правительство, Совіт народних комісарів, оголошує нову священну війну…»
О существовании харьковского правительства в универсале не сказано ни слова, хотя оно к моменту его провозглашения владело почти всей Украиной. Ни слова не сказано также о том, что на большинстве территории Украины уже была провозглашена Советская власть, причем в результате действий, предпринятых отнюдь не россиянами, а своими же, украинскими большевиками. Благодаря этим умолчаниям у сегодняшнего читателя Четвертого универсала и создается впечатление, что вопрос идет о нападении России на Украину и об оборонительной войне последней против агрессора с севера. Но это далеко не так. В декабре 1917 – феврале 1918-го было провозглашено несколько советских республик в составе РСФСР: Украинская Народная Республика Советов (со столицей в Харькове), Донецко-Криворожская Советская Республика, Одесская Советская Республика, Советская Социалистическая Республика Тавриды (позже Крымская Советская Социалистическая Республика).
Красный полководец В. Антонов-Овсеенко, посланный В. Лениным на борьбу с мятежом генерала А. Каледина на Дону, часть своих операций вынужден был проводить на территории Украины и даже предоставить часть своих войск харьковскому правительству для борьбы с Центральной Радой. Однако попытка В. Антонова-Овсеенко назначить своих комиссаров в занятых его войсками городах вызвала резкий протест члена ВУЦИК Евгении Бош. Она распорядилась устранить назначенных комиссаров и немедленно сообщила о самоуправстве Антонова-Овсеенко В. Ленину. Ленин тут же телеграфировал Антонову-Овсеенко, что «наше вмешательство во внутренние дела Украины, поскольку это не вызвано военной необходимостью, нежелательно», а в письме от 21 января 1918 года вновь потребовал: «Ради бога, приложите все усилия, чтобы все и всяческие трения с ЦИК (харьковским) устранить. Это архиважно в государственном отношении. Ради бога, помиритесь с ними и признайте за ними всяческий суверенитет». Впоследствии Ленин неоднократно напоминал Антонову-Овсеенко, что на территории Украины он должен действовать исключительно с согласия украинского советского правительства. И Владимир Винниченко абсолютно справедливо писал в книге «Відродження нації»: «Треба щиро й отверто сказати, що коли б проти нас не було повстання нашого власного селянства й робітництва, то російський совітський Уряд не зміг би нічого зробити проти нас… І не російський совітський Уряд виганяв нас з України, а наш власний народ, без якого й проти якого, ще раз кажу, російські совітські війська не могли би заняти ні одного повіту з нашої теріторіі».