Текст книги "Пешки в чужой игре. Тайная история украинского национализма"

Автор книги: Мирослава Бердник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 32 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Особые отношения с Муссолини

В агентурном донесении, полученном руководством польской разведки от одного из агентов в мае 1933 года, сообщается: «В украинской колонии в Вене уже распространяются слухи о переговорах Коновальца с итальянскими фашистами… к переговорам в Италии привлечен и Полтавец-Остряница из Мюнхена, величающий себя гетманом… Коновалец якобы поддерживает контакт с Остряницей потому, что он, имея деньги, в свое время помогал Гитлеру, поэтому Гитлер и теперь поддерживает дружеские отношения с Остряницей». Весьма важную роль в этих переговорах играл представитель ОУН при итальянском правительстве, бывший неофициальный посол УНР в Италии Евгений Онацкий. Онацкий состоял в добрых отношениях с самим дуче, который поручал тому размещать различные отчеты и статьи по украинским вопросам на страницах фашистского печатного органа «Anti-Europa». Кроме того, Онацкий, как друг и доверенное лицо митрополита Андрея Шептицкого, поддерживал живые связи с Ватиканом. Важнейшую информацию он получал из германского посольства в Риме, связь с которым имел через пресс-аташе посольства – журналиста Ганса Меллера. В благодарность за свои «особые» отношения с Муссолини и правительством, Онацкий запросил у итальянского министерства народного просвещения 100 университетских стипендий для обучения молодых украинских националистов в итальянских военных училищах. Однако же выделено было только четыре стипендии в кадетском корпусе Болоньи – по 3600 лир в год каждому стипендиату, в числе каковых оказались Бандера, Мушинский, Турчманович и Бачинский.

Используя интерес дуче к Востоку, в частности, к Украине, Коновалец в сентябре 1935 года обратился к итальянскому правительству с просьбой о финансовой помощи возглавляемой им ОУН. Для обсуждения условий предстоящей сделки с Коновальцем в Швейцарию выезжал специальный посол МИД Италии д-р Энрико Инсабато.

Затем Коновалец побывал в Риме. Здесь он обсуждал финансовые вопросы и просил выделить места для обучения будущих украинских офицеров. Коновалец также встретился с представителем итальянской разведки, «специалистом по СССР» доктором Майнарди. По данным польской агентуры в Италии, Майнарди вместе с Инсабато активно разрабатывал планы территориального расчленения Союза с помощью различных националистических и сепаратистских организаций.

Стоит отметить, что у Бенито Муссолини, кроме геополитического интереса, был к Украине и интерес личный. В 1912 году он познакомился с редактором газеты итальянских социалистов «Аванти», украинкой Анжеликой Балабановой. Между ними вспыхнул роман. По мнению многих биографов Муссолини, она оказала на формирование его личности огромное влияние. Как раз Анжелика познакомила Бенито с работой «Размышления о насилии» французского инженера Жоржа Сореля, презиравшего псевдодемократические «свободы» и признававшего только прямое действие, революционное насилие. Как писал Вадим Скуратовский, «черниговчанка Балабанова сделала из итальянского деревенского увальня высокопрофессионального революционера-интеллектуала, не лезущего в карман за словом. Лезущего туда – разве лишь за пистолетом».

Украинская «прекрасная Анжелика» призывала своего героя поджечь ненавистный «буржуазный Рим», чтобы на его месте возник совершенный мир, справедливый и человечный. А после крушения гнилой либеральной демократии в новом обществе должен воцариться бескомпромиссный пацифизм. Простодушной женщине не пришло в голову, что дуче использует аппарат насилия вовсе не для того, чтобы облагодетельствовать страну и человечество. В начале Первой мировой войны между Анжеликой и Бенито происходит разрыв, и их пути расходятся. Бенито покидает «Аванти» и с ноября 1914 начинает издавать собственную газету – «Иль Попполо д’Италия».

Итак, Муссолини расстался с прекрасной украинкой, но не потерял интереса к Украине.

31 августа 1919 года в газете «Иль Попполо д’Италия» появляется его статья, посвященная взятию войсками УНР Киева. «Украина в будущем может стать главным стратегическим союзником Италии в Европе», – писал лидер итальянских фашистов. Статьи, посвященные Украине и интересам Италии в этом регионе, выходили впоследствии у дуче неоднократно.

После прихода фашистов к власти, в 1922 году, в Рим переехали много украинцев. Здесь возник большой украинский центр, во главе которого стоял представитель ОУН при итальянском правительстве, все тот же Евгений Онацкий. У него сложились дружеские связи с секретарем Муссолини, графом Инсабато. В 1937 году последний писал: «Италия, как средиземноморская нация, не может не принимать во внимание огромный экономический вес Черного моря, через которое Италия, подобно средневековым морским итальянским республикам, должна распространять свое экономическое и духовное влияние на прибрежные нации – то есть Украину, Северный Кавказ и Грузию, находящиеся на пути к самому сердцу Азии».

Из секретных досье разведки: между Токио и Берлином

Вот пункты интересного соглашения, которое Германия в лице руководителя абвера Канариса заключила с представителем японской разведки (он же посол в Берлине) генералом Ошимой:

«а) руководство контрреволюционными украинцами в Европе – дело абвера, но японцев будут информировать о состоянии дел;

б) японцы, со своей стороны, активизируют связи на Дальнем Востоке с украинскими поселенцами в «Зеленом клину» (район юго-западнее Владивостока, пограничный с Кореей и Китаем. – М. Б.).

В донесении польской разведрезидентуры «Кулис», действовавшей в Маньчжурии, во II отдел генштаба Польши (декабрь 1937 года) указывается, что в 1935 году Коновалец заключил соглашение с японцами и «в настоящее время, на основе сотрудничества между Германией и Японией, контроль над украинской колонией [в Маньчжурии] был доверен немцам, а они на этой территории используют для своей работы также группу Коновальца».

О работе ОУН на германскую и другие разведки достаточно много написано. Но о том, как усердно служили разведкам различных стран другие украинские эмигрантские деятели, почти ничего не известно. В 2003 году служба внешней разведки России в книге «Неизвестный сепаратизм: на службе СД и абвера (из секретных досье разведки)» опубликовала неизвестные ранее документальные материалы ОГПУ – НКВД – КГБ и спецслужб некоторых зарубежных государств. В них рассказывается об использовании иностранными разведками до и во время Великой Отечественной войны националистической «диаспоры» для дестабилизации обстановки на Кавказе, в Средней Азии и других регионах СССР. Вот один из эпизодов, связанных с украинскими «патриотами».

Во времена правления Пилсудского министром внутренних дел Польши был Юзефский. Шестой отдел его ведомства имел агентуру из числа руководителей эмигрантских организаций. Из украинцев пан Юзефский предпочитал иметь дело с последователями Симона Петлюры, поскольку во времена УНР Петлюра успел заключить договор с Польшей, признававшей «независимость» Украины в обмен на уступку полякам части Галичины, Волыни и Полесья.

По Рижскому договору 1921 года, завершившему неудачный поход Красной Армии на Варшаву, Луцк отошел к Польше. Туда в 1930 году Пилсудский направил воеводствовать пана Юзефского. И бывший министр, пользуясь тем, что значительная часть петлюровцев обитала именно на Волыни, решил создать в ее главном городе Луцке оперативный центр для работы с эмиграцией и использования последней в польских интересах.

Проще говоря, пан Юзефский по поручению своих варшавских начальников готовил украинскую эмиграцию, главным образом, ее петлюровскую часть, к интервенции на Советскую Украину. Близость Луцка к границе СССР делала его удобным плацдармом для польско-украинских сил, предназначенных проводить войсковые операции на нашей территории. Польская сторона также подтвердила, что заключенный ранее между УНР и Польшей договор остается в силе. В конце декабря 1930 года между польским генштабом, «правительством УНР» и луцким центром была достигнута принципиальная договоренность об организации объединенной группировки из украинских и польских соединений. Армии УНР предписывалось иметь корпуса – пехотный, конно-артиллерийский и сечевых стрельцов. Польская сторона предоставляла в распоряжение объединенных сил пехотный и ударный добровольческий корпуса, технические и вспомогательные части, а также финансировала всю группировку. Более того, МИД Польши даже наметило в Украине так называемый «польский район», где могли свободно действовать добровольцы-поляки, если бы там началась борьба за освобождение от большевизма. На помощь им должны были прийти силы луцкого центра. В случае же неуспеха локальных военных действий предполагалось избежать большой войны с СССР, списав все на «самостийность» эмигрантов-сепаратистов…

Мало того, генерал Сальский, «военный министр УНР», с ведома поляков планировал вступить в контакт с английским адмиралтейством. Он хотел добиться демонстративного присутствия британского военно-морского флота на Балтийском и Черном морях, что, по его представлениям, могло бы содействовать успеху операции. Но «не так сталося, як гадалося», – в 1935 году умер Пилсудский… Да и европейские события развивались совсем не по тому сценарию, которым руководствовались в Варшаве. Словом, из луцкого «эксперимента» ничего не получилось, и он остался в истории лишь как одно из свидетельств готовности националистов пожертвовать украинскими землями ради своих властных амбиций.

Внешняя разведка НКВД СССР отслеживала и деятельность сторонников бывшего гетмана Скоропадского. Из поступавшей в то время разведывательной информации вырисовывалась следующая картина. Во главе гетманской организации стояла управа, председателем которой был сам Скоропадский. При управе существовала военная коллегия, в состав которой входили гетман и несколько офицеров. Организация поддерживала связи с рядом иностранных государств. В Варшаве ее представлял граф Монтезор, женатый на дочери Скоропадского, во Франции полковник Дубовой. Гетман, будучи ставленником кайзеровской Германии, воспринял в целом и нацистскую линию в отношении Украины. Не надеясь на освобождение Украины от большевиков изнутри, он целиком полагался на иностранную интервенцию, причем главенствующую роль в этом отводили Германии. С согласия немцев организация Скоропадского поддерживала связи с другими европейскими государствами, которые разделяли германские подходы к решению «восточного вопроса».

Гетман наладил также и контакты с японцами. У него были встречи с японским военным атташе в Берлине полковником Банзаем. После оккупации японскими войсками Маньчжурии гетман командировал в Харбин своего представителя для помощи японцам в работе с тамошней украинской эмиграцией. Скоропадского посетил офицер японского генштаба Акацуки, который заверил гетмана, что как его личный авторитет, так и деятельность руководимой им организации высоко оцениваются в Японии. Из высказываний гостя следовало, что столкновение Японии с СССР неизбежно – и потому японское военное командование заинтересовано в формировании в Маньчжурии гетманских отрядов из числа украинских эмигрантов и перебежчиков, готово взять на себя их вооружение и выделить средства для ведения разведывательно-диверсионной работы внутри Советского Союза. Японец пояснил: после начала японско-советской войны надо инспирировать восстания в различных советских регионах, а что касается Украины, то в Японии видят ее как буферное государство, на манер Маньчжоу Го.

Впоследствии переговоры со Скоропадским вели сотрудники японской разведки майор Танака и помощник военного атташе в Берлине Ишими. Все сводилось к желанию японцев видеть украинские национальные части на Дальнем Востоке. Гетман обещал предоставить до двух тысяч волонтеров из Западной Европы и даже передал поименные списки – для отправки своих людей в Маньчжурию в момент, который японские власти сочтут наиболее подходящим.

Не остались без внимания японской разведки и представители петлюровской УНР. ИНО (иностранный отдел) ГУГБ НКВД СССР 20 января 1935 года передал советскому руководству спецсообщение «О планах «правительства УНР» на случай войны СССР с Японией». В сообщении указывалось, что в ноябре 1933 года представителем УНР в Турции Мурским был передан некий документ японскому военному атташе Канда. По мнению разведчиков, «документ… составлен с ведома «правительства УНР» в Варшаве, служит базой для дальнейшей совместной работы японской разведки с указанной организацией и содержит программу действия УНР за границей и на Советской Украине (проведения террористических, диверсионных и вредительских актов)». Далее в сообщении сказано: «С разгромом петлюровской армии и интернированием ее на территории Польши «правительство УНР» во главе с А. Левицким продолжает существовать в Варшаве до настоящего времени на субсидию правительства Польши и является орудием МИД Польши… и 2-го отдела Польского генерального штаба, использующего генералитет и аппарат разведки УНР в повстанческой, диверсионной деятельности на территории УССР».

При освоении дальневосточных земель, писал в указанном документе Мурский, большая часть переселенцев прибывала с Украины. Уже до мировой войны в бассейне Амура, городах Уссурийске, Хабаровске и Верхнеудинске проживали немало украинцев. Эту местность в обиходе они и называли Зеленым клином. По мнению представителя «украинского правительства в изгнании», оттеснение России от берегов Тихого океана пошло бы на пользу Японии. Для этого, рекомендовалось в записке, японские политики должны основательно изменить свой подход к России, как евроазиатской стране, и содействовать ее расчленению. Национализм и сепаратизм приведут, в конце концов, к восстанию, и окончательно сломленная империя, как бы она ни называлась, не сможет более выжить как самостоятельное государство. Независимая Украина хотела бы участвовать в этих событиях.

Представитель УНР писал, что народы, заинтересованные в расчленении России, следят с глубокой симпатией за японской политикой на Дальнем Востоке. Они надеются, что предстоящий японско-советский конфликт окончится распадом России на несколько самостоятельных государств: Украину, Кавказ, Туркестан и другие. В случае начала военных действий немедленно вспыхнут этнические восстания; правительство УНР, поддержанное Японией, Польшей, Румынией и другими странами, окажет повстанцам помощь оружием, боеприпасами и военными инструкторами из числа офицеров национальной армии. Будут также организованы для участия в боевых действиях добровольческие отряды из украинцев, проживающих за рубежом, в том числе в США и Канаде.

В документе говорится, что на территории самой Украины руководство УНР считает необходимым осуществление диверсионно-террористических действий: разрушение железнодорожных путей и мостов, уничтожение воинских складов и бензохранилищ, массовые и индивидуальные акции террора. Реализация этих мер потребует денежных средств, без помощи иностранных государств осуществить диверсии будет невозможно. Сотрудничество с Японией позволяет рассчитывать на помощь с ее стороны в виде финансовых и товарных займов. Отделение же Украины от России должно будет стимулировать национальные движения на Кавказе и в Туркестане, создав тем самым новую политическую ситуацию на Востоке Европы и облегчив Японии ее миссию в Азии.

Обращение националистов к японской разведке немцы встретили с одобрением; их сотрудничество с украинскими радикальными движениями стало принимать все более конкретные формы.

Покушение на Сталина

К этому периоду времени относится неизвестная до сего времени попытка германской разведки организовать руками украинских националистов покушение на Сталина. Службе безопасности ОУН удалось завербовать одного из руководящих работников Компартии Западной Украины, действовавшей на территории, которая вплоть до начала Второй мировой войны входила в состав Польши. Этот человек должен был по линии КПЗУ поехать в Москву в качестве приглашенного на VII конгресс Коминтерна, который прошел в Москве с 25 июля по 31 августа 1935 года. Как только об этом стало известно, с ним встретился личный представитель руководителя ОУН Коновальца Поливчак.

Будущий исполнитель сразу же понял, что ему отводят роль смертника, и попытался уклониться от почетного поручения. Тогда ему популярно объяснили, что лучше умереть героем, чем в безвестности… Дальнейшие события складывались следующим образом. За неделю до выезда была устроена встреча «закарпатского коммуниста» с одним из чинов гестапо, Шульцем, который с таким же успехом мог назваться Мюллером или Брауном – фамилия явно была вымышленной. Тот в довольно высокопарных выражениях говорил о дружеских чувствах германского народа к украинскому; подчеркивал, что история возложила на Германию миссию по освобождению Украины. Сценарий покушения был следующий: «гость Коминтерна» должен сделать несколько выстрелов, как только Сталин и Димитров появятся в президиуме, а затем, воспользовавшись замешательством и паникой, скрыться. Но даже непрофессионалу-западноукраинцу стало понятно: находясь далеко от президиума, рассчитывать на прицельные выстрелы ему не приходится. Заказчикам просто нужна была громкая политическая акция, способная в какой-то мере дезорганизовать работу конгресса и оживить оппозиционные группировки в коммунистическом движении. Концовка оказалась тривиальной – несостоявшийся киллер сбежал из гостиницы незадолго до запланированного акта, объяснив это внезапным расстройством здоровья. Но, видимо, не только «ухудшение здоровья» агента сорвало планы покушавшихся, если эти материалы оказались в архивах советской разведки…

Похищения и убийства в Америке

Из многочисленных источников, как отечественных, так и зарубежных, известно, что Коновалец и его соратники Е. Сеник-Грибивский, В. Курманович, Р. Сушко в 1930-е годы побывали в США и Канаде, оставив после себя достаточно скандальный след.

Документы из тайного архива ОУН, изъятого чешской полицией у Сеника-Грибивского, дают некоторое представление о финансовых делах ОУН. Согласно этим документам, в 1931 году расходы ОУН на содержание зарубежного руководства, на прессу, на обеспечение боевиков, на помощь заключенным, на адвокатские услуги составили 22143 доллара. Для революционной работы в Галиции передано 7425 долларов. В Галицию от сторонников ОУН из Америки было передано 24 тысячи долларов, но… дошло только 5 тысяч.

Немалую часть средств украинские националистические организации, созданные в США визитерами из ОУН Е. Сеником-Грибивским, В. Курмановичем и Р. Сушко, добывали преступным путем. Кроме «заработка» на шпионаже и пропаганде в пользу гитлеровской Германии, эти организации похищали американских граждан и взимали с их близких родственников огромные суммы выкупа. Так, в ноябре 1938 года в Нью-Йорке разразился грандиозный скандал, подхваченный средствами массовой информации. Полиция и ФБР нашли виновников таинственного исчезновения американских граждан. Один из них, чудом оставшийся в живых Норман Миллер, указал дом, в котором похитители подвергали его пыткам, требуя выкуп в сумме 15 тысяч долларов. Оказалось, что камера пыток находилась в помещении «Украинского национального центра», имевшего маскировочное название «Общество взаимопомощи». В «обществе» были обнаружены пулемет германского производства и другое огнестрельное оружие, а также обугленные человеческие останки. Как выяснилось, это было тело умершего под пытками другого американского гражданина – Артура Фрида. Похитителями и убийцами оказались длительное время проживавшие в США украинцы Дмитрий Гула, Иосиф Сакода, Василий Декниса и Дмитрий Варга. Все они были членами созданной Сеником-Грибивским «Организації державного відродження України» (ОДВУ), занимавшейся не только шпионажем в пользу нацистской Германии, но и сбором денежных средств на нужды ОУН. Для этого националисты незаконно облагали поборами эмигрантов-украинцев. Более солидные суммы они получали от родственников выкраденных ими американцев, а в случае отказа – уничтожали похищенных.

Как пишут Майкл Сейерс и Альберт Кан в своей книге «Тайная война против Америки», изданной в 1942 году, в ходе следствия по этому делу вскрылись любопытные детали, касающиеся деятельности ОУН. Дмитрий Гула совместно с сообщниками занимался сбором денежных средств в кассу ОУН путем страхования людей на большие суммы; затем застрахованных убивали и получали за них страховку. В 1930 году Гула «унаследовал» две тысячи долларов от П. Келлигера, сгоревшего «при невыясненных обстоятельствах». В январе 1931 года страховая компания выплатила Гуле страховку за человека, убитого «неизвестными» лицами. Через полгода Гула получил страховку в сумме 35 тысяч долларов за рабочего Павольского, погибшего при «случайном» наезде автомобилем.

Кроме Артура Фрида, банда Гулы похитила и несколько других американцев, в частности Б. Фабера и У. Миллера. Фабер был похищен утром 18 апреля 1930 года, когда он выходил из помещения городского банка в Нью-Йорке. Ему скрутили руки, завязали глаза и доставили в помещение ОДВУ, где заставили написать родственникам послание с просьбой прислать 25 тысяч долларов. Родственники собрали лишь десятую часть этой суммы. Но и этих денег, к счастью, хватило, чтобы бандиты отпустили Фабера на свободу, пригрозив убийством в случае обращения в полицию.

Девятнадцатилетний У. Миллер был похищен на Лонг-Айленде вместе со своим приятелем. Их также привезли в резиденцию ОДВУ, где Миллера закрыли в одной из комнат, а его товарища отпустили с условием, что он будет посредником в переговорах с родителями похищенного. Родители Миллера были вынуждены заплатить шантажистам 13 тысяч долларов.

Банда Гулы «зарабатывала» большие деньги и на незаконном изготовлении самогона, который «гнала» тут же, в здании ОДВУ.

Через некоторое время ФБР арестовало капитана армии США украинского происхождения (фамилии его американские публицисты не называют) за передачу секретных сведений агенту иностранной державы. Этот агент возглавлял ячейку ОДВУ в Пенсильвании. В начале 1931 года капитан был осужден американским судом, и тогда стало известно, что иностранным германским агентом был Сеник-Грибивский, правая рука Коновальца по организации террористической и шпионской деятельности. В те годы шпионской работой Сеника-Грибивского руководил начальник абвера Николаи. Периодически шпион посещал США под предлогом возрождения украинской культуры в среде эмигрантов, а фактически – для выполнения заданий абвера. Даже в момент ареста Гулы и его сообщников Сеник-Грибивский находился в США, но, как пишут Сейерс и Кан, «организатор террора и шпионажа поспешил уехать в Берлин».

Для тех своих людей в Соединенных Штатах, которые не имели возможности пройти выучку в учебных заведениях германской разведки, Сеник-Грибивский составил специальную инструкцию. Один экземпляр ее попал в руки авторов книги «Тайная война против Америки». Они привели некоторые выдержки из нее, свидетельствующие о том, что инструкция в целом писалась с участием консультантов из абвера.

В 1933 году, когда нацисты пришли в Германии к власти, «организатор террора» снова появился в США, чтобы активизировать подрывную деятельность ОДВУ, охватить шпионскими щупальцами все американские штаты. На германские деньги Сеник-Грибивский организовал ячейки ОДВУ в тех промышленных городах США, где проживали украинцы. Некоторые из этих ячеек действовали под вывеской «украинского Красного креста», другие назывались «страховыми обществами» или «спортивными клубами». У лидеров ячеек была единая цель – помочь нацистской Германии в ее борьбе против всех демократических стран, за построение «нового порядка» во всем мире. Многие американцы украинского происхождения, являвшиеся членами ОДВУ, даже не подозревали, что являются в то же время орудием в руках гитлеровцев.

В начале Второй мировой войны в нью-йоркской газете «Hour» появилась публикация о националисте Григорьеве: «Коли в 1938 році Григоріїв прибув до Сполучених Штатів, він розгорнув енергійну кампанію серед американських українців за створення антирадянського блоку і підтримку ідеї «незалежної України»… Коли в листопаді 1941 року на Кубі була викрита українсько-нацистська шпигунська група, гаванська пресса заявила, що «активний агент гестапо» Никифор Григоріїв приїжджав на Кубу 1940 року і радився з керівниками «п’ятої колони». Кубинська преса опублікувала фотографії Григорієва, подавши їх під заголовком, що він привіз інструкції для провідних нацистів-українців у Гавані. Один з учасників «п’ятої колони», які зустрічалися з Григорієвим, Юрко Федорко, недавно написав своєму приятелеві: «Нацистська Німеччина допоможе нам. Вона допоможе нам, бо помагає кожному доброму ділу, яке відповідає її і нашим інтересам». Коли Григоріїв повернувся до Сполучених Штатів після поїздки на Кубу, він написав статтю, в якій хвалився своїми зустрічами з нацистами-українцями в Гавані. Григоріїв писав статті до підривної газети «Батьківщина», яка виходить українською мовою в Детройті.

Через пронацистський зміст ця газета була заборонена для поширення в Канаді. Публікації були підготовлені німецьким шпигуном, капітаном Леонідом Клименком, одним із співпрацівників Григорієва. В «Батьківщині» імена Клименка і Григорієва з’являлися разом. Серед нацистів-українців у цій країні, з якими співпрацює Григоріїв, є Джон Кус з Детройта, штат Мічіган. Кус є професійним промисловим шпигуном і лідером гетьманців на Середньому Заході; в 1938 році він телеграфував Адольфу Гітлеру, поздоровляючи його з вирішенням «проблеми меншостей».