Текст книги "Пешки в чужой игре. Тайная история украинского национализма"

Автор книги: Мирослава Бердник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 32 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Глава 3. Между мировыми войнами

«Гетман Украины в изгнании»

После бегства в Германию в декабре 1918 года Павел Скоропадский получил аккредитацию, как «гетман Украины в изгнании». Ему была назначена ежегодная пенсия в размере 10 тысяч марок и предоставлена роскошная вилла в центре Берлина, получившая название резиденции экс-гетмана Украины. Вокруг Скоропадского группировались бывшие члены Украинской хлеборобско-демократической партии (УХДП). Правда, политические собрания приносили экс-гетману мало пользы, а еще меньше дивидендов. И он стал сотрудничать с немецкой разведкой, имевшей интересы не только на Украине, но и в украинской диаспоре – прежде всего, в Великобритании, Польше, США и Канаде.

Уже после прихода к власти Гитлера в письме, адресованном криминальному советнику гестапо Шредеру, внешне-политическому отделу НСДАП и имперской рейхсканцелярии, Скоропадский предложил Германии создать фашистскую «великоукраинскую державу», которая навсегда сохранит «свой сельскохозяйственный характер», а техническую помощь будет получать от «третьего рейха», т. е. фактически превратится в сельскохозяйственный придаток империи. Но намного ранее гетманский центр стал одной из резидентур германской разведки. При ее помощи и по ее заданию гетманцы создали ряд националистических организаций, которые действовали под видом научных и культурных обществ. Одним из них был так называемый «Украинский научный институт» (УНИ) в Берлине. Его деятельность направляли генералы рейхсвера Гренер и Келлер, а также внешнеполитическая разведка министерства иностранных дел Германии. Она же и финансировала этот институт. Не случайно ведь среди сотрудников УНИ оказались такие люди, как агент немецких спецслужб во время Первой мировой войны А. Скоропис-Йолтуховский. В составе института находились также бывшие министры гетманского правительства на Украине Д. Дорошенко и И. Марчук. Гетманцы создали свои организации в США и Канаде – разветвленную сеть «Союза хлеборобов-державников» и военные формирования «Сечи».

Интересно, что Скоропадский не ограничивал себя сотрудничеством с официальными кругами Германии. Уже в начале 20-х годов он предусмотрительно завязал контакты с нацистами. В частности, знакомство гетмана с Розенбергом состоялось в 1921 году, а в 1923 году, в Розенвале, Розенберг и его помощник Шейбнер-Рихтер отрекомендовали Скоропадского Гитлеру. И что примечательно, гетман, сам получавший деньги из немецкой государственной казны, вдруг решил сделать взнос в фонд НСДАП, а также некоторое время финансировал ее печатный орган «Фёлькишер беобахтер».

А в это время конкуренты Скоропадского на право «законно представлять» Украину перед Западом, деятели из «министерства иностранных дел УНР», сообщали иностранным торгово-экономическим представительствам, что долговые обязательства и гарантии на концессии в Украине, которые раздавал гетман, «будуть вважатися урядом УНР незаконними і будуть переслідуватися по силі обов’язуючих карних законів уряду УНР». И смех, и слезы…

С поляками против Украины

В конце 1919 года Петлюра вместе с бывшим министром правительства УНР Андреем Левицким, генералом Сальским и другими окопался в Польше. Затем они перебрались последовательно в Чехословакию, Болгарию и Францию, где создали широко разветвленные звенья организации под названием «Украинский центральный комитет» (УЦК). В Румынии и Югославии ими были учреждены «Украинские комитеты помощи» (УКП). Тем не менее, основная часть петлюровцев до 1939 года оставалась в Варшаве. Она вела работу против СССР по заданию и при непосредственной помощи Польши и ее разведки, а также при активном содействии английской и французской разведок.

Поляки, вернув себе независимость, начали что есть силы расталкивать локтями соседей. В этом их активно поддерживала Антанта, особенно Франция. В декабре 1919 года, на заседании премьер-министров в Лондоне, союзники решили предоставить Польше роль своего рода «заграждения из колючей проволоки» вокруг России. Лорд Керзон подчеркнул при этом, что в пределы «проволочного заграждения» Антанта вмешиваться не будет: пускай «все государства вокруг России борются за свою свободу и самостоятельность». Польша начала воплощать концепцию так называемого «прометеизма». Главными целями этого направления были: распарывание СССР по национальным швам, сведение территории России до размеров Московии XVI века, а также расширение сферы политического и экономического влияния Польши на Востоке путем создания федерации в составе Финляндии, балтийских государств, Белоруссии, Украины, крымского и казачьего государств, союза государств Кавказа. Идеологи этой программы предполагали использовать как национальную эмиграцию, так и сепаратистские круги внутри СССР, отводя Польше роль координатора в будущей федерации государств-лимитрофов.

Предусматривалось, что в результате распада СССР при помощи Польши возникнет самостоятельное украинское государство – Великая Украина. Она, во-первых, откажется от Западной Украины, а, во-вторых, заключив унию с Польшей, войдет в польскую федерацию. По мнению прометеистов, создание так называемой Великой Украины во всем соответствует польским государственным интересам, «как средство укрепления Польши»

В начале февраля 1920 года народный комиссар иностранных дел Г. В. Чичерин сообщал В. И. Ленину и в Политбюро ЦК РКП: «Французское радио из Варшавы говорит о том, что польское правительство собирается потребовать от нас независимости Украины, Белоруссии, Литвы и Латвии, причем Петлюра подал меморандум Польше и Антанте о необходимости независимости Украины. По всему видно, что Польша собирается предъявить великодержавные требования и окружить себя кольцом вассальных государств. Или мы должны отказаться от Украины, или в результате борьбы за Украину поляки пойдут на Москву, или же надо локализовать борьбу путем немедленного отделения от нас красной независимой Украины».

«Национальные герои» типа Петлюры и Левицкого, – писал Юрий Тютюнник, один из бывших петлюровских атаманов, – торговали землями украинской нации, душами миллионов украинских рабочих и крестьян, торговали, прячась, как ворюги, от народного глаза, и никого ни о чем не спрашивали. Потому как считали себя признанными освободителями украинского народа. Вот и «освобождали», отдавая Галицию и Волынь с Холмщиной заодно под господство польского магната».

Вся деятельность Петлюры и его «правительства в эмиграции» была направлена на то, чтобы спровоцировать вооруженное выступление поляков против Украины. «На протяжении всего лета 1921 года, – пишет Николай Любченко в предисловии к книге Юрия Тютюнника «3 поляками проти України», – эмигрантская и европейская пресса в один голос кричали, что Петлюра готовит поход на Украину, что его штаб во Львове находится в полной боевой готовности, что ему, наконец, обеспечена материальная помощь со стороны союзных держав – и в первую очередь, Польши и Франции. Перебежчики и беженцы из польского «демократического рая» сообщали, что на польской территории создаются формирования интернированных украинцев, которые вскоре будут брошены на Украину под видом повстанцев».

В 1926 году жизнь Петлюры оборвали выстрелы Самуила Шварцбарда. Присяжные его оправдали. Смысл этого оправдания был ясен. Адвокат Шварцбарда А. Торрес рассказала о свидетелях, выступавших на этом судебном прецессе: «Большинство из них спаслись от погромов Петлюры. Некоторые приехали из США, Канады, Уругвая и Аргентины специально для того, чтобы рассказать перед судом о пережитых страданиях, об убийстве их детей, чтобы показать свои искалеченные руки, переломанные ноги…»

Несколько месяцев спустя, в 1928 году, Анри Барбюс написал книгу, одна глава которой посвящена услышанному во время процесса над Шварцбардом. Барбюс пишет: «Петлюровские казаки… евреев раздевали догола и подвешивали за руки к потолку комнаты над горящими дровами. Одному старику сбрили бороду и заставили ее съесть, а потом, насладившись зрелищем, его зарезали… Людям отсекали руки, ноги, вырезали губы, выкалывали глаза; беременным женщинам вспарывали животы. И если в домах бандиты вершили свои казни только холодным оружием, то на улицах беглецов, выбрасывавшихся из окон, расстреливали из винтовок и пулеметов… С 1917 по 1920 год, по самому приблизительному подсчету, были убиты сто тысяч ни в чем не повинных людей. Атаман Петлюра разрешал и даже поощрял подобную массовую резню…»

Вакантное место «президента УНР» занял Андрей Левицкий, вице-президентом стал «председатель совета министров» Прокопович.

Руководители украинского националистического лагеря получали деньги со стороны панской Польши, платившей им мзду за предоставленные шпионские услуги. Тесно сотрудничал с разведслужбами Польши разведцентр УНР в Ровно, которым руководил бывший петлюровский полковник Иван Литвиненко. Основной задачей этого центра было ведение подрывной работы против Советской Украины.

Чехословацкими спецслужбами было установлено, что Андрей Левицкий, называвший себя «президентом УНР в экзиле», с паспортами на имя Андре Корнелиуса и Андрея Полтавского, с разведывательной целью побывал в Чехословакии. Там он проводил встречи с руководством своей оранизации, замаскированные под конференции историков, социологов или экономистов. Польское военное министерство ежемесячно выплачивало содержание Левицкому, генералу Змиенко, Сальскому и 75 другим офицерам. Так, зарплата Левицкого составляла 2000 злотых ежемесячно. Генерал Змиенко стоил польским налогоплательщикам 1200 злотых в месяц. Генералы Змиенко, Кущ, Безручко, профессор Лотоцкий и другие – по 800 злотых. Из фондов министерства иностранных дел центр Левицкого в Варшаве получал ежемесячно 20000 злотых; Украинское агенство прессы и пропаганды и дипломатическая миссия в Варшаве – 80000 злотых. Филиал украинского центра в Париже получал в четыре раза больше, чем варшавский. Согласно сведениям чехословацких разведчиков, «контора Левицкого» вела разведывательную деятельность не только среди украинцев, осевших в Польше, но и в среде эмиграции за ее пределами. Именно этим объяснялась щедрость польского правительства.

Сотрудник 2-го (разведывательного) отделения генерального штаба чехословацкой армии майор Дите через своего агента в Генштабе польской армии в 1935 году выяснил, что генерал Змиенко из петлюровской контрразведки передал польской «двуйке» (разведке) двести своих бывших агентов и что они уже работают на польский генштаб в Чехословакии, Румынии и Франции. Следует отметить, что это как раз было время «любви» между Польшей и нацистской Германией.

Надо отдать должное украинским эмигрантам: они знали, что «ласкаве телятко дві матки ссе»… Чехословацкая разведка проявляла к ним такой интерес именно потому, что сама тоже использовала в своих целях. 16 мая 1922 года в министерство иностранных дел Чехословакии, президиум министерства внутренних дел и генеральный штаб чехословацких вооруженных сил ушло такое сообщение от районного жандармского начальника в Подебрадах капитана Йозефа Ржегака: «Население серьезно обеспокоено с появлением украинских студентов, которые ходят в военной форме, здороваются на военный манер (салютуют), шумят в общественных местах… Население боится, что студенты что-нибудь устроят в городе, поскольку есть сведения, что они принадлежат к террористической организации «украинские сечевики». Необходимо увеличить число жандармов или прислать в город военную помощь».

Что же произошло? Во второй половине мая 1922 года, согласно приказу министерства сельского хозяйства, была переведена из Табора и размещена в Подебрадах так называемая Украинская хозяйственная академия. На содержание этой организации из бюджета министерства иностранных дел выделялось ежемесячно 17000 крон – только на преподавательский состав. Студенты получали стипендии по 600 крон. Но, судя по всему, военизированная «академия», она же – «украинские сечевики», занималась чем угодно, кроме сельского хозяйства…

Активную деятельность, направленную против Советской Украины и Советского Союза, вели петлюровские «представительства» и в других, пограничных с СССР, странах – Литве, Латвии, Эстонии, Финляндии, Румынии. Так, например, военный представитель УНР при боярском правительстве Румынии, генерал-хорунжий А. А. Гулий-Гуленко, разместил свой штаб в Кишиневе. Штаб вел вербовку агентуры в Бессарабии, Буковине и в самой Румынии, координируя свои действия с польской, английской и французской разведками. Всестороннюю помощь атаман получал от французского генерала Нисселя, польского генерала Сосновского, а также от правительства Турции.

К 1939 году «президент УНР в экзиле» Левицкий перешел от польской разведки к более сильному хозяину – абверу. Он в специальной группе готовил шпионов для отправки в Советский Союз. Во время Великой Отечественной войны, как официальный представитель нацистского министерства пропаганды, Левицкий руководил пронемецкими передачами на Украину из Кёнигсберга. Позже работал в специальном институте под названием «Винета», разрабатывавшим различные программы и пропагандистские кампании для оккупированных территорий.

После окончания войны «президент» также не остался забытым. Началось его плодотворное сотрудничество с американцами. Восстановил Левицкий и связи с поляками, вернее, с окопавшимися на туманном Альбионе польскими эмигрантами, так называемым «польским правительством в Лондоне». В 1957 году он провел переговоры с этим «правительством» о правомерности соглашения Петлюры с Пилсудским от 1920 года о передаче западных областей Украины Польше и… согласился передать под юрисдикцию польского эмигрантского правительства в Лондоне западные области УССР! Право, не знаешь, плакать над этим или смеяться…

Но вернемя в 1920 год. После подписания 22 апреля договора между Петлюрой и Пилсудским, согласно которому Речи Посполитой передавалась часть Украины, включая восточную Галицию, Полесье и часть Волыни с общим населением около 10 млн человек, 24 апреля того же года была подписана также военная конвенция, согласно которой две дивизии так называемой армии УНР, более 20 тыс. штыков, переводились под польское командование. Соответственно устанавливалась и подчиненность всей агентуры генерального штаба армии УНР польской «двуйке» (II отделу генштаба Войска Польского), связь с которой осуществлялась через конспиративные штабы петлюровцев во Львове, Вильно, а также в Дубно, Изяславе, Киеве, Харькове, Житомире и других городах.

УВО: «войско, принудительно одетое в цивильную одежду»

В 1921 году в Праге была организована «Группа украинской националистической молодежи» во главе с Иваном Гутой, а затем Осипом Бойдуником, бывшими старшинами войск УГА (Украинской галицкой армии). Вскоре были созданы и другие организации подобного типа: «Легія українських націоналістів» во главе с инженером Николаем Сциборским; во Львове – «Союз української націоналістичної молоді», во Франции – «Український Національний Союз» (УНС), в США – «Об’єднання друзів звільнення України».

На год раньше в эмиграции возникла так называемая «Украинская войсковая организация» (УВО) во главе с бывшим петлюровским полковником Евгением Коновальцем. Основу ее составляли офицерские кадры осадного корпуса «сечевых стрельцов»: Андрей Мельник, Василий Кучабский, Роман Сушко, Емельян Сеник и другие. «Это было войско, – вспоминает участник и очевидец тех событий Зиновий Кныш, – принудительно одетое в цивильную одежду. Внешне оно ничем не отличалось от своего цивильного окружения: студентов, чиновников, учителей, крестьян, ремесленников. Но если бы какая-то таинственная сила позволила заглянуть им в душу, мы снова бы увидели стрельцов, десятников, поручиков и сотников». Интересно, что название, как и гимн, украинцы «одолжили» у Польской военной организации, созданной сторонниками Пилсудского немногим раньше для борьбы за независимость Речи Посполитой. Сначала руководство организацией осуществлялось из Львова, позднее – из Берлина и Вены.

При создании УВО разгорелась острая борьба за руководящие посты. Но вскоре все стало на свои места. После вмешательства влиятельных кругов Веймарской республики «проводниками» стали Евгений Коновалец и Андрей Мельник, который совмещал этот пост с должностью управляющего имениями митрополита Шептицкого. И хотя после неудачного покушения на Пилсудского Коновалец вынужден был выехать за границу, оставаясь там до самой смерти в 1938 году, он оставался во главе организации, приложив максимум усилий для расширения ее деятельности.

Один из теоретиков ОУН, Р. Борковский, писал впоследствии, что «введение воинской дисциплины и практики индивидуального террора должно было исказить нормальное развитие и деятельность массовой политической организации, на роль которой амбициозно претендовала УВО». По этой причине далеко не все украинские эмигрантские организации сотрудничали с ней. Так, президент Западно-Украинской Народной республики (ЗУНР) E. Петрушевич, который изначально и возглавил УВО, вскоре разошелся с Коновальцем. Кроме того, между ними шла конкуренция за влияние на Галичине и Волыни.

С первых же дней существования организации стали выходить многочисленные печатные издания УВО. Официальным органом была «Сурма». Широко распространялись печатный орган «Розбудова нації», а также молодежное издание «Юнак». УВО издало брошюры «Нарис націоналізму», «Ревізія ляхів». В 1922 году, благодаря финансовым вливаниям УВО, возобновился выпуск «Літературно-наукового вісника» под редакцией Дмитрия Донцова. Через два года во Львове при финансовой поддержке УВО была основана газета «Наш час».

Откуда же черпали деньги «скромные эмигранты»? Канадский историк Орест Субтельный в своей книге «Україна. Історія» пишет: «Организация, которая, по приблизительным данным, насчитывала две тысячи членов, имела связи как с восточно-, так и с западноукраинскими эмиграционными правительствами и получала тайную финансовую помощь от западно-украинских политических партий». Он сообщает, что в 1923 году, когда положение УВО резко изменилось в связи с признанием Антантой законности присоединения Галиции к Польше, «Коновалец обратился за финансовой и политической помощью к чужеземным государствам, прежде всего к врагам Польши – Германии и Литве». За свою сравнительно короткую жизнь лидер УВО успел вступить в «деловые отношения» с целым рядом зарубежных спецслужб – германской, австрийской, литовской, финской, английской, итальянской, японской… Во всех этих «играх» одно было общим – активное участие Коновальца в агентурной и диверсионно-террористической деятельности против СССР.

Кроме того, члены УВО занимались обычным бандитизмом: грабили почты, кассы и другие учрежденя, где находились деньги, необходимые для финансирования террористической деятельности. Так, летом и осенью 1922 года было проведено 2300 поджогов поместий, хозяйственных помещений, скирд и т. д. УВО развязала террор не только против поляков, но и против украинцев, не согласных с действиями этой организации. Девять лет польское правительство пыталось бороться с террористами при помощи полиции и судов. Когда же террор принял угрожающие размеры, поляки в 1930 году начали пацификацию (умиротворение). В 1930 году в некоторые регионы Галиции были введены военные и полицейские силы, которые искали оружие и террористов.

Но ограбления банков и почт, нападения на курьеров не покрывали и десятой доли необходимых расходов. В начале тридцатых годов стали поступать деньги от украинской диаспоры в США, но и они были весьма невелики. Самую существенную помощь УВО оказала немецкая военная разведка – абвер. Еще в 1921 году состоялись первые контакты УВО с германской разведкой. Они показали общность интересов будущих партнеров в тайной борьбе против Польши и Советской России. Среди трофейных немецких бумаг, закупленных СССР у «Американской ассоциации по изучению военных документов», есть и «Справка-доклад по украинскому вопросу» от 19 ноября 1933 года, в которой пишется: «Около 10 лет тому назад было заключено соглашение между прежним начальником контрразведки Германии и нынешним руководителем ОУН полковником Коновальцем. Согласно этому договору, украинская организация получила материальную поддержку, за которую она поставила контрразведке данные о польской армии. Позднее организация взяла на себя также подготовку боевых и диверсионных заданий. Ежемесячные выплаты достигли 9000 рейхсмарок».

Поначалу Польша сама оказывала помощь УВО. В июле 1921 года Коновалец приехал во Львов для реорганизации руководства организации. Была организована «начальная команда», в которую вошли М. Матчак, И. Навроцкий, Ю. Полянский, В. Целевич, Я. Чиж. Уже к концу 1922 года в Галиции было создано 13 округов УВО. Они делились на уезды и сельские ячейки. Коновалец, по указанию Петлюры и с одобрения польских властей, начал готовить своих людей к вторжению на территорию Украины. Целью вторжения было – поднять на Украине «всенародное восстание против большевиков». Для этого во Львове создали «повстанческий штаб», возглавил его генерал УНР Юрий Тютюнник. Коновалец предложил Тютюннику помощь живой силой, а также разведывательной информацией о положении за Збручем. К тому времени разведывательная секция УВО во главе с Романом Сушко уже располагала некоторыми данными о положении на «той стороне».

«Повстанческим штабом» были сформированы две группы. Одна, численностью 880 человек, под командованием полковника УНР Палия, в ночь с 27 на 28 октября перешла Збруч и вторглась на территорию Советской Украины с севера Тернопольской области. Вторая группа, численностью в 990 человек, под командованием генерал-хорунжего Янченко, вошла с Ровенского направления. В ее состав входили Тютюнник, а также 170 военных и гражданских лиц, которым предписывалось ни много ни мало – развернуть министерства и другие управленческие структуры после захвата власти на Украине. Правительства Польши и Франции заверили Петлюру и Тютюнника, что в случае первого же успеха их вооруженных отрядов они готовы направить на Украину свои регулярные войска.

В целях организации шпионской и иной подрывной деятельности на территорию Советской Украины вместе с бандами Палия и Янченко были направлены начальник разведки УВО Роман Сушко и начальник штаба УВО Ю. Отмарштейн. Польская разведка отрядила «в поход» и своих представителей – майора Флерека, поручиков Ковальского и Щалина. Об этом советским органам контрразведки стало известно от внедренного в штаб Тютюнника сотрудника ВЧК Сергея Карина-Даниленко. Благодаря ему впоследствии украинским спецслужбам удалось выманить Тютюнника на Украину и обезвредить его.

Отряды Палия и Янченко, встреченные советскими войсками под командованием Виталия Примакова и Григория Котовского, были наголову разбиты. По этому поводу Г. И. Котовский в газете «Пролетарская правда» за 27 ноября 1921 года писал: «17 ноября банда Янченко была нашими группами окружена со всех сторон. Рискуя быть полностью уничтоженной, банда была вынуждена сложить оружие. Нами захвачен штаб армии, штаб дивизии, 22 пулемета, большой обоз, свыше 250 человек убиты и 517 взяты в плен… Захвачен начальник гражданского управления Куриленко, министр торговли и промышленности Красовский… Часть командного состава, видя свою гибель, застрелилась или подорвалась на гранатах. В числе тех, кто покончил жизнь самоубийством, был кандидат в министры внутренних дел М. Белинский. Сам же Тютюнник со своими ближайшими соратниками позорно бежал к своим хозяевам в панскую Польшу…».

По признанию Юрия Тютюнника, с апреля по ноябрь руководимые им отряды нанесли народному хозяйству Украины убытков примерно на сумму 25 млн долларов. В 20-е годы советские спецслужбы сумели обезвредить целую сеть подпольных националистических организаций, созданных с помощью УВО петлюровцами и финансировавшим их польским генштабом. Среди них – «Братство української державності», «Козача рада», «Всеукраїнський козачий комітет» и другие.

После провала петлюровской военной авантюры Советское правительство заявило Польше протест, ссылаясь на мирный договор, заключенный между Украиной и Польшей в марте 1921 года. В связи с этим, правительственные круги Польши официально отказались помогать Петлюре в его деятельности против Украинской ССР. В скором времени «главный атаман» покинул Польшу и подался в Париж. Здесь в мае 1926 года его настигла смерть от руки Самуила Шварцбарда.

Тем временем УВО в Галиции создало референтуры (отделы): организационную, боевую, политическую и финансовую. Особое место в УВО занимала разведывательная рефентура. Возглавлял ее бывший сотник УСС Осип Думин. Вокруг его личности было немало разных слухов. Одни считали, что он работал на польскую и советскую разведки, другие – что на немецкую. Скорее всего, как и его шеф Евгений Коновалец, он служил и немцам, и полякам.

Назначив Андрея Мельника руководителем УВО в Галиции, Коновалец выехал за границу. Весной 1922 года он встречался в Берлине с руководителем абвера Фридрихом Гемпом. Он подписал письменное обязательство передавать в распоряжение немецкой разведки всю собранную УВО разведывательную информацию. За это УВО стала ежемесячно получать от абвера девять тысяч рейхсмарок.