Текст книги "Страсть Волка (СИ)"
Автор книги: Мирослава Адьяр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
По розоватому небесному полотну растекаются темно-синие полосы. Они скручиваются в тугие спирали и тянутся вниз к земле, но отскакивают от золотого песка, как щупальца неведомого чудовища.
– Мерай! – Девочка вздрагивает и вытягивается в струнку. – Из каюты не высовываться. Нанна, тебя это тоже касается! Без моего приказа носы на палубе не показывайте.
– Идем, – девочка тянет меня к кораблю, и ее лицо неуловимо меняется. Будто темная туча закрывает солнечный свет. – С капитаном лучше не спорить.
Я не могу найти себе места от волнения. Хожу из конца в конец каюты – вот-вот на полу появится тропинка, а через час, возможно, я протопчусь до самого дна. Песок за бортом шуршит так сильно, что закладывает уши и кажется, будто весь корабль оплетен тугим клубком змей, которые постоянно двигаются и трутся друг об друга чешуей. Нас кидает из стороны в сторону, отчего иногда приходится цепляться за первое, что под руку подвернется.
Мерай смотрит на меня, но ничего не говорит. Она невозмутимо занимается моим и своим оружием, сидит на кровати, поджав под себя ноги и иногда поглядывает на дверь, будто боится, что кто-то может ворваться в каюту.
– У вас тут такое постоянно происходит? – нервно перебираю пальцами край свитера и вздрагиваю от сильного толчка, сотрясшего корабль до самого основания.
И тут я слышу нечто.
Дикий вой, от которого кровь стынет в жилах и сердце пропускает несколько ударов.
– Что это? – шепчу одними губами, а Мерай вскакивает со своего места и бледнеет, как полотно.
– Песчанки на охоту вышли! – девчонка мечется по каюте, срывает с крючка плащ с капюшоном и специальной накладкой, закрывающей рот и нос.
Я хватаю Мерай за руку буквально у двери.
– Куда ты собралась?! Виго приказал не выходить!
– Виго управляет, а Халлтор не отобьется от них один!
Мне сложно представить хоть что-то, от чего Халлтор бы не отбился, но в голосе Мерай столько ужаса и решимости, что я не могу просто так взять и отойти в сторону.
Девчонка отпихивает мою руку, остервенело рвется вперед, на ходу натягивая капюшон и закрывая лицо. Она хватается за ручку двери, но корабль встряхивает – и Мерай отбрасывает назад с такой силой, что я едва успеваю подхватить ее под мышки и не дать приложиться головой об доски пола.
– Идем вместе, а то тебя еще за борт смоет, – ворчу недовольно, а на деле – просто страшно выпускать девочку из поля зрения. Она выглядит такой хрупкой, незащищенной, даже если держит меч уверенно и крепко.
Если я позволю ей выйти, то весь гнев Виго и Халлтора, в случае чего, обрушится мне на голову.
Не сберегла, не оградила от беды.
Я же старше, несу ответственность и не должна отсиживаться в каюте, пока ребенок – всего лишь маленькая девочка! – всеми силами пытается защитить дорогих людей.
Мерай мешкает всего мгновение, прежде чем подскочить к двери и вырваться в коридор, где шуршание песка и скрип досок удваивается, режет слух – и я каменею, не могу сдвинуться с места от накрывшего меня страха.
Двигайся, Нанна! Не смей отступать!
Ведь если ты не можешь совладать с собой сейчас, то как ты собираешься защитить собственную семью?
Выскакиваю на палубу и едва могу рассмотреть то, что происходит в трех шагах. Мир вокруг совершенно черный, расцвеченный синими вспышками и колоссальным куполом, накрывающим корабль.
За плотной магической стеной беснуется самая настоящая ночь, хотя всего пару часов назад светило солнце и от раскаленных дюн несло жаром. Мрак, обретя плоть и кровь, бьется о барьер с такой яростью, что от защиты летят искры и скрипят доски.
– Какого хрена вы выперлись?! – грохочет над головой, но ответить я не успеваю.
Вижу что-то массивное за барьером. Оно движется рядом с кораблем, трется лоснящейся серебристой шкурой о магическую защиту, высекая искры. Вспышки выхватывают из темноты массивную плоскую голову, увенчанную костяной короной, три пары круглых желтых глаз.
Существо плывет рядом в кораблем, скользит плавно, как рыба в воде.
Раскрыв пасть, оно демонстрирует острые клыки, длинные, как сабли, способные проделать в корабле внушительные дыры.
Мимо проносится несколько тварей поменьше. Они разворачиваются и бьются о барьер остервенело, пытаясь прорваться внутрь.
Мерай мчится к носу корабля, и я только сейчас замечаю, что там магический щит пошел трещинами и внутрь проскальзывают крохотныe щупальца, с которыми возится Халлтор. Меч только в воздухе сверкает, отсекая скользкие отростки.
Корабль накреняется набок, и здоровенная тварь обгоняет его, скрываясь из виду. Я кожей чувствую, что хищник все еще рядом, что вот-вот случится нечто непоправимое.
Хрясь!
Корабль содрогается, как раненое животное, и рядом со мной щит трескается и брызгает в стороны разноцветными осколками. Вскрикиваю от резкой боли, опалившей щеку, и тянусь к пульсирующей щеке. Осколок рассек капюшон, как нож – масло, и полоснул по коже. По пальцам течет густая теплая влага, но задумываться некогда, потому что щупальца прорываются в разлом с такой скоростью, что я взмахиваю клинком рефлекторно, пытаясь защититься от нападения.
Шаг в сторону – и треск. Доски под ногами ходят ходуном, и мимо проносится скрученная в спираль скользкая плеть, вырывая из палубы внушительный кусок.
Взмах – лезвие сверкает в иссиня-золотистой вспышке барьера – и плеть отлетает в сторону, прокатывается по полу, оставляя за собой черный липкий след.
Что-то цепляется за волосы, тянет назад, заставляя протяжно вскрикнуть. Я пытаюсь вырваться и взмахиваю мечом, только бы освободиться от захвата невидимого врага.
Откатываюсь в сторону и вижу, что моя коса исчезает в разломе. Касаюсь затылка и нащупываю криво обрезанные пряди, но погоревать не успеваю.
Корабль ныряет вниз и бьется дном об песок, отчего меня подкидывает вверх и швыряет вперед, где стоят Халлтор и Мерай. Прокатившись по палубе до самого носа, я с трудом поднимаю голову и ищу волка взглядом, но вижу только девчонку, отчаянно отрезающую щупальца врагам.
Твари расковыряли пролом в барьере, и теперь в дыре торчит плоская голова хищника, разевающего пасть и выпускающего вперед целый пучок скользких отростков. В нос бьет запах крови и сгнивших водорослей, сапоги скользят по измазанным темной кровью доскам.
По магическому щиту прокатывается дрожь – он вот-вот не выдержит напора.
Мерай вскрикивает и падает на палубу, тварь тащит ее к пролому, а все, что я слышу, – завывания ветра и чей-то крик за спиной. Не могу разобрать, кто это – Халлтор или Виго, да и не важно это. В голове колотится единственная мысль: не дать девчонке пропасть.
Забыв о страхе, бросаюсь к Мерай и, уцепившись за капюшон плаща, замахиваюсь, что есть сил, и рассекаю особенно толстое щупальце, сдавливающее хрупкую лодыжку ребенка.
Тварь в проломе дергается и визжит на такой высокой ноте, что закладывает уши, дергает изо всех сил, и последнее, что я вижу, – кромешный мрак вокруг, и чувствую под пальцами плащ Мерай.
В себя прихожу от слабого покачивания. Голова такая тяжелая, что не могу повернуть ее и осмотреться по сторонам. Вижу только каменный потолок и слышу странное шуршание и пощелкивание. По потолку пляшут странные тени, они скачут от укрытия к укрытию и поблескивают желтыми глазами.
Те самые тени, что напугали меня при переходе через портал – теперь я видела их отчетливо. Видела, как дрожат вертикальные зрачки, как пузырится липкая черная кожа и распахиваются в беззвучном вопле беззубые пасти.
“Что это за твари? – вяло думаю я. – И почему Халлтор их тогда не заметил? Это точно был не обман зрения”.
Тени прыгают от выступа к выступу, от трещины к трещине и просто наблюдают. Никаких попыток приблизиться.
Странно это все.
Я схожу с ума? Что-то во мне необратимо повредилось после встречи с Альгиром? Какая-то часть рассудка просто махнула рукой и ушла прочь, оставив меня один на один с жуткими видениями, галлюцинациями и непониманием, где реальность, а где еще одна иллюзия?
Что-то больно утыкается в бок, пробирается под одежду, но я даже не могу пошевелиться. Чувство давления исчезает, будто нечто ощупало добычу и осталось довольно, отстранилось – или отползло? – в сторону.
Пытаюсь двинуть руками и ногами, чтобы проверить – не сломано ли. От падения с такой высоты можно ожидать всякого, хорошо хоть шея целая. Наверное.
Осторожно двигаю пальцами на руках, сжимаю их в кулаки и слышу тихое шипение прямо над головой. Что-то замечает мои слабые потуги пошевелиться и предупреждает, что лучше сильно не дергаться.
И где Мерай?!
– Не шевелись, – раздается где-то в стороне, но я сразу узнаю голос девчонки. Хриплый, треснувший, но все равно ее.
Слава Галакто, живая.
Я даже позволяю себе вздохнуть с облегчением. Внутри все скручивается от радости, но светлое чувство сразу же тонет под новой волной паники.
Где мы? Куда угодили и что теперь делать?!
Как Халлтор и Виго найдут нас?
И будут ли искать вообще?..
Наверняка нет ни следов, ни запаха, который приведет волка. Буря на то и буря, чтобы не оставить после себя ничего.
Что же теперь делать?!
Под спиной я чувствую что-то твердое и колючее. Нечто поднимает меня так, что я могу осмотреться.
“Ох, Галакто, лучше бы оставили меня лежать”, – думаю, ошарашенно осматривая место, куда мы угодили.
Перед нами в стороны расходится большой каменный мешок, с сине-черной гладью озера в центре. В потолке зияет внушительная дыра, разливая по дну бледный кроваво-охряный солнечный свет.
Закат? Рассвет?
Тяжело опускаю голову, и тошнота плещется где-то под горлом. Приходится стиснуть зубы изо всех сил.
По краю озера разбросано что-то белое – что в первое мгновение принимаю за камни, а Мерай рядом со мной судорожно вздыхает, и я ловлю ее полный ужаса взгляд.
– Кости, – шепчет девочка одними губами.
И правда…
Кости.
Белые, отполированные водой и временем. Кости мелких животных, расколотые пополам черепа, большие и маленькие. Ребра, ноги, кое-где видны человеческие руки и головы. В пустых глазницах цветут крупные маслянисто-черные цветы, вытягивая в стороны красные усики.
Цветки вибрируют и покачиваются, издавая протяжный писк, от которого ломит зубы и раскаленные когти боли впиваются в затылок.
– Где мы? – Мерай отлично читает по губам и прекрасно понимает мой вопрос.
Девочка едва заметно ведет плечом и чуть качает головой.
Это, наверное, самое красноречивое “не знаю”, какое она может себе позволить.
Я впервые могу рассмотреть наших похитителей.
Плоские головы покачиваются на коротких мощных шеях, три пары желтых глаз. Существа открывают и закрывают зубастые рты, что-то шипят и клокочут, пощелкивают, переговариваются друг с другом.
Покрытые чешуей короткие тела, напоминающие формой лист ольхи, слабо шуршат, сталкиваясь друг с другом, извиваются, оставляя на песке закрученные глубокие борозды и завитки.
Вокруг меня и Мерай обвилось несколько “змей” поменьше, чтобы удерживать в сидячем положении. Холодная чешуя чувствуется на запястьях, бедрах, даже через ткань плотных штанов.
На шее.
По разорванной осколком щеке проходится чей-то раздвоенный язык, собирая тяжелые вязкие капли крови, а я всеми силами сдерживаю рвущийся из горла крик.
Нельзя кричать.
Нельзя двигаться…
Шипение заполняет собой все пространство, от него закладывает уши и пересыхает во рту, а на языке перекатывается приторно-горький привкус странных цветов и остывшего пепла.
Существа заставляют нас подняться на ноги и сделать несколько шагов к озеру. Я чувствую себя марионеткой, подвешенной на скользких чешуйчатых веревках, которые управляют каждым шагом, каждым вдохом.
Чернильная вода идет мелкой рябью, бьется о белоснежный, усыпанный костями берег. Не могу дышать, горло будто забито разбухшей от влаги тканью, а на глаза наворачиваются крупные слезы и скользят вниз по щекам, отчего становится только хуже.
Рана немилосердно щиплет.
Вода волнуется все сильнее, расходится в стороны, выпуская особенно крупную тварь. Она нависает над нами белой скалой, показывает раздвоенный язык и зубастую пасть, где спокойно поместятся два человека.
Вокруг языка покачиваются жгуты-щупальца, маслянисто-блестящие, гибкие, как ивовые ветки, что втягивают добычу в голодное нутро.
Опускаю взгляд и вижу, что все ее тело, от самой головы и до границы воды, – одна большая пасть, покрытая неровными зубами и мощными костными наростами.
Змея буквально разделена пополам, и стоит ей только качнуться вперед, как чешуйчатое тело раскрывается хищным цветком, обнажая сочно-красную мякоть и обдавая нас запахом сгнившего мяса и застоявшейся воды.
Обшариваю пещеру взглядом, но бежать здесь некуда.
И как?! Руки и ноги скручены – не шелохнуться.
Вижу чуть в стороне двух змей с нашим оружием. Клинки поблескивают в слабом свете – до них не добраться. Слишком далеко.
Сталь звякает о кости, и мечи остаются лежать на берегу как насмешка над пленниками.
“Вы не сможете их подобрать, вам остается только смотреть и смириться”.
Это подарки.
Подношения для “королевы” змей.
Смотрю на Мерай и вижу, как девчонка постукивает каблуком сапога по земле.
Стук.
Хрясь! Под подошвой трескает тонкая косточка неизвестного мне зверя.
Или человека.
Солнечный луч отблескивает на тонком лезвии, выскочившем из носка. Плети вокруг девчонки тоньше – змеи не ждут от ребенка сопротивления.
Напрасно.
Мерай двигается резко, порывисто, ведет ступней в сторону, чтобы подрезать плеть, а когда визг и вой наполняют пещеру – подскакивает вверх, как кузнечик, и бьет ногой по отростку, удерживающему руку.
Девчонка с размаху хлопается в груду костей, но не медлит ни секунды – поднимается и мчится в сторону клинков, на ходу перепрыгивая через шипящие клубки.
Вот только королева не собирается просто наблюдать за этим хаосом – и потолок содрогается от протяжного воя, от которого подкашиваются ноги и вниз сыплется мелкая каменная пыль и осколки.
– Мерай! – кричу на выдохе, хочу предупредить, но мои тюремщики сдавливают горло; а еще через мгновение я лечу вперед и на полном ходу врезаюсь в чернильную гладь озера, набрав полный рот вязкой горькой воды.
Королева разворачивается и распахивает пасть так широко, будто собирается проглотить весь мир и меня вместе с ним.
До берега далеко.
Не доплыть!
Тварь ныряет, плавно изгибается и бьет хвостом, отчего меня накрывает черной волной и утягивает вниз.
Здесь нет дна…
И не видно ничего!
Чернота залепляет глаза, забивает нос, и я выдыхаю и рвусь вверх, но озеро не хочет отпускать. Руки и ноги будто в плену застывшего воска – и не сдвинуться ни на дюйм.
Я не могу здесь погибнуть.
Я должна вернуться домой! У меня есть обязательства, моя семья.
Мерай…
Как же Мерай?
Удар в спину обжигает раскаленной болью, и я вижу, как тень, что даже чернее воды, движется вокруг, закручивается причудливыми спиралями – и в кромешном мраке вспыхивают желтые глаза, и кажется, что их тысячи тысяч, следящих, голодных.
Вытягиваю руку вперед, будто и правда могу защититься.
Вот только оружия нет и выгляжу я крохотной букашкой рядом с гигантом, готовым стряхнуть меня в пропасть, как катышек со свитера.
Не сразу понимаю, что в водяном плену стало светлее, а вокруг кружатся крохотные золотистые огоньки, вспыхивают, юркают туда-сюда и вертятся возле лица и рук. То гаснут, то возникают снова.
Перед глазами проплывает несколько алых капель, вспыхивают и растворяются пеплом в черноте.
Кровь…
Это моя кровь горит?
Я рвусь вперед, до треска в жилах, до ломящей боли и кровавых искр, пляшущих перед глазами, почти не чувствую под собой земли. Лапы иногда вязнут в золотистом песке, а где-то на горизонте все еще чернеют тучи бури, разрезая небосклон иссиня-багровыми лентами.
Стихия выплюнула нас прочь, как какой-то пережеванный клочок бумаги; благо корабль несильно пострадал, если не считать пары треснувших досок и одного солидного куска, вырванного из палубы.
Чуть впереди бежит Виго, поблескивая охряно-полосатой шкурой и взрывая мощными тигриными лапами песок, из-за чего кажется, что зверь мчится, окруженный каким-то золотистым нереальным облаком.
Я точно знаю, что если бы брат мог колдовать – если бы его могущество не растаяло вместе с проклятьем, как у большинства из нас – то просто испепелил бы меня на этом самом месте, только за то, что притащил Нанну на корабль.
Впрочем, Виго бесится от бессилия, а не потому, что действительно в чем-то винит девчонку. Он-то прекрасно знает, что если Мерай что-то задумала, то удержать ее на месте – задача почти невыполнимая. Нанна, добрая душа, скорее всего, просто выбежала следом, не желая оставлять ребенка один на один с буйством стихии и врагами.
И я ненавижу себя за то, что не смог удержать ее, не был достаточно быстр, чтобы спасти!
Когда увидел, что Нанна растворяется в темноте за границами барьера – чуть не рехнулся. Это было какое-то новое, незнакомое мне отчаяние, от которого не отмахнуться и не спрятать в пыльной коробке где-то в глубине души. Мне было жизненно необходимо знать, что девчонка жива, что с ней все в порядке.
Не могу я вот так просто потерять женщину, которую так долго искал! Ждал ее, нуждался в ней.
Наверняка она думает, что мне нужна только свобода от проклятия, но это не так.
“Мы почти на месте, – рыкает Виго. – Чувствуешь запах? Тут гнездовье”.
Брат говорит отрывисто и зло, он едва сдерживает клокочущий внутри гнев, от которого, как мне кажется, его шкура сверкает еще ярче обычного.
Я успеваю наслушаться всего, пока мы бежим по следу из крови и чешуи. Виго мечется от желания наказать дочь за самоуправство до молитвы богиням, чтобы с его девочкой ничего не случилось, и он готов простить ей все, что угодно.
Я знаю, что Виго – человек импульсивный и предельно привязанный к семье. Эти две искры сопровождают его всю жизнь, с самого рождения. Он – “средний” принц, но всегда взваливает на себя больше, чем могут старшие, и заслоняет младших, если считает, что это требуется.
Он единственный, кто все еще поддерживает отношения абсолютно со всеми нами, и никогда даже представить не мог, что может быть иначе. Кровь – не водица: невозможно избавиться от уз такой силы, особенно если связан еще и общим долголетием, почти бессмертием.
Виго все еще отсылает весточки и даже регулярно встречается с нелюдимым Филином, который вообще почти не покидает стен боевой академии на острове Дрека.
И Мерай для него совершенно особенный человек, пусть и не по крови, но по духу. Девчонка сглаживает все те острые углы, которыми регулярно щетинится Виго, отталкивая чужаков.
В груди больно дергает, а мышцы стягивает горячими узлами, из-за чего я чуть не наворачиваюсь в песок. Остановившись, чувствую, как дрожат лапы, а внутри все переворачивается от боли и ужаса. Кости трещат под шкурой, а в горле клокочет вой, стоит только учуять запах не только крови врагов, но и человеческой.
Я не могу ее с чем-то спутать.
“Туда!” – командую я и рвусь в сторону, впечатывая в песок темные следы, тянущиеся к провалу, уходящему под дюны, в неизвестность.
В нос бьет запах гари, гнили и рыбьих внутренностей, а под лапами противно хрустит – и в стороны разлетаются осколки костей и мелкие камешки.
“Ничего не слышу”, – шипит Виго, но я только рыкаю в ответ и бегу вперед, цепляясь за тонкий, едва уловимый аромат Нанны. Она где-то здесь. Совсем близко!
Только бы успеть, только бы…
Рывок вправо, пол под лапами скользит и уходит вниз, еще глубже в темноту. За моей спиной Виго вспарывает когтями камень, как масло, тормозит изо всех сил и тихо рычит, проклиная все на свете и подавляя желание вернуться в человеческий облик и орать во все горло в надежде, что Мерай ему ответит.
Вывалившись в широкий коридор, я вижу впереди свет.
“Шевелись, Виго!” – дыхание сбивается – кажется, что мне не хватает воздуха, я не могу глотнуть достаточно, чтобы легкие перестало рвать болезненными вспышками, а сердце в груди не колотилось о ребра.
Первое, что я слышу, – протяжный вой, от которого потолок должен бы обрушиться нам на головы. Вой сотен глоток, слившийся в один мощный вопль агонии. По спине бегут мурашки, а шерсть встает дыбом от этого жуткого, неестественного звука, пробирающего до самых костей.
Все вокруг заволакивает невыносимая вонь паленого мяса.
Вырвавшись из коридора, я вижу, как змеи мечутся по песку, а у самой кромки воды топчется Нанна – ободранная, окровавленная, с разорванной щекой, из которой крупными каплями сочится кровь и капает на землю, где вскипает и вспыхивает с громким хлопком, приводя змей в настоящую панику.
На поверхности озера извивается нечто, разбрызгивает воду и черную жижу, а на лоснящейся шкуре хорошо видны продолговатые подпалины.
Чудовище бьется в агонии и совершенно не обращает внимание на тот хаос, что творится на берегу.
Нанна кричит и размахивает клинком с таким остервенением, что только хвосты и головы в стороны разлетаются.
У ее ног лежит Мерай.
Нанна буквально закрывает девочку собственным телом от змей, все еще мечтающих добраться до сочной добычи.
Громоподобный рев Виго рассекает густой воздух – и брат кидается на первого же подвернувшегося врага, когтями и зубами прорывая себе путь вперед. Не отставая ни на шаг, я отбрасываю в сторону особенно крупного змея, уже лишившегося половины головы. Тварь заливает все вокруг черной кровью и, разинув пасть, пытается заключить в смертоносные объятия любого, кого сможет достать.
Песок под лапами хлюпает от пропитавшей его влаги, в воздухе повисает марево из капелек крови и частичек пепла.
Нечто в озере затихает, а мелкие змеи, замерев на мгновение, бросаются врассыпную и скрываются в ближайших черных провалах коридоров.
Нанна сжимает меч и водит им из стороны в сторону, глядя то на меня, то на Виго. Тигр замирает всего в двух шагах и тихо порыкивает, глядя на Мерай. Он не решается рвануться вперед. Реакция у Виго отменная, но Нанна взвинчена до предела и может оставить на его шкуре или, упаси богиня, на Мерай парочку отметин.
Случайных, но повезет, если не смертельных.
– Не подходите! – взвизгивает Нанна и замахивается. – Не трогайте нас!
– Нанна, это я, – шагнув к девушке, развожу в стороны руки, чтобы показать – я безоружен, ей совершенно нечего бояться. – Опусти меч.
Девчонка замирает, дергает головой и касается дрожащими пальцами виска, будто что-то мешает ей, мучит мысли и рассудок.
– Они… они достали ее. Мерай упала… Тварь в озере меня отпустила – я ее обожгла, – слезы брызгают из ее глаз, и Нанна опускается на колени возле Мерай. – Я не позволила им забрать ее! Нет-нет-нет, они ее не тронут, не тронут больше…
В душе волки воют от одного только взгляда на ее дрожащие плечи.
Шаг. Еще один. Мы с Виго медленно приближаемся, и брат склоняется над дочерью, проверяет, бьется ли сердце. Я вижу, как застывает его лицо, как дыхание застревает в горле на одно крохотное мгновение между “до” и “после”. Янтарные глаза сверкают из-под густых бровей, и Виго с облегчением вздыхает.
– Живая. По голове получила, – бормочет он тихо.
Нанна вцепляется в рукав его рубашки и, захлебываясь словами, повторяет снова и снова:
– Они бы ее не тронули. Я бы не позволила… не позволила!..
Девчонка плюхается на песок и так горько рыдает, что даже Виго вздрагивает. Слезы не просто текут, они льются бурным потоком, будто все напряжение последних дней нашло выход именно сейчас.
Обернувшись волком, я утыкаюсь лбом в висок Нанны и касаюсь языком соленой от крови щеки.
“Вставай, милая, нам нужно уходить”.
– Мерай не сможет е-ехать, – бормочет она и медленно поднимается, опираясь на мою спину. – Ты сможешь увезти двоих?
“Не вопрос”.
Пригнувшись, я позволяю ей устроится удобнее, и Нанна протягивает руки к Виго, держащему дочь в объятьях.
– Я ее не упущу.
Тигр замирает, недоверчиво глядя на Нанну.
Он не может не понимать, что в зверином облике мы двигаемся быстрее и что у него не будет возможности следить за Мерай, пока сам бежит по пустыне.
Но в янтарных глазах борется недоверие к чужаку и желание быстрее осмотреть дочку, ведь удар по голове – это не шутки.
– Прошу, – шепчет Нанна – и Виго сдается.
– Шкуру спущу, если не удержишь, – ворчит он. – И это не шутка!
Нанна кивает и прижимает девочку к себе так крепко, как может, а свободной рукой хватается за мой загривок.
– Я сама с себя ее спущу, если что-то случится.
Возвращение на корабль совсем не запоминается. Все смазывается, выворачивается наизнанку, и я не могу понять, ночь над моей головой или яркий день; жарко потому, что солнце светит, или просто я мучаюсь от лихорадки. Пьяное небо раскачивается из стороны в сторону, но я держусь крепко, почти прилипаю к волку, чтобы не выпустить из рук ценную ношу.
Мысли текут вяло, перемешиваются в голове, а я прислушиваюсь к дыханию Халлтора и сама не замечаю, как проваливаюсь в полудрему-полуобморок; а вздрагиваю и прихожу в себя, только когда чувствую чужие крепкие руки и стальную хватку на плечах.
Меня куда-то несут, на что-то укладывают. Перед глазами – сплошное белесое марево, а от легких покачиваний накатывает тошнота.
– Слышишь меня, Нанна?
Голос волка доносится издалека, будто из другого мира или сна, в которых он мне обычно являлся. Может, и сейчас все это – сон и не более? Я проснусь в своей постели, с колотящимся сердцем, умоюсь и гляну в зеркало, а там – только бледное от волнения лицо и привычное отражение комнаты.
Все меняется слишком быстро, я не успеваю за этими переменами и боюсь их так сильно, что готова бежать на край мироздания, прочь.
Я не могу…
Кто, кроме меня, может спасти семью?
“Если есть еще, кого спасать, – ворчит противный голосок в голове. – Ты же не дура, Нанна. Наверняка Альгир уже вернулся в твое поместье с «трагическими новостями», что пропала в снежной буре дражайшая невеста. Ему даже нет нужды сохранять им жизнь. Отец твой слаб, а мать – смертельно больна. Достаточно просто сохранять в тебе… веру. И ты угодишь прямо в его лапы”.
– Но не с пустыми руками, – мне кажется, что я отвечаю мысленно, но так ли это на самом деле? – Я вернусь с оружием, и если с моей семьей что-то случилось… то я убью его.
Сглатываю тугой комок кислой слюны.
– Я в любом случае убью его… убью… он никого больше не тронет. Никого!
– Нанна, ты меня слышишь?
Распахиваю глаза и упираюсь взглядом в потолок каюты. С трудом вспоминаю, где я и кто я такая; события последних часов смешиваются в одну разноцветную кашу из крови, пепла и блеска чешуи.
Что-то мягкое горячее и влажное касается ноющего виска и, повернув голову, я вижу Халлтора, в волчьем облике. Он методично и сосредоточенно вылизывает мою щеку, а я совсем не чувствую боли от пореза.
“Наша слюна – целебная”, – рычит волк, а я дергаюсь и подскакиваю на месте, осматриваюсь по сторонам.
– Где Мерай? – выдыхаю тяжело и захожусь хриплым кашлем. Чувствую, как теплые человеческие руки обнимают за плечи и заставляют лечь обратно, но мне жизненно необходимо услышать ответ!
– Она в своей каюте, – тихо отвечает Халлтор, отбрасывая с моего лба прядь волос. – Ничего серьезного: шишкой здоровенной отделалась, – его длинные паузы убивают меня, а пронзительный взгляд синих глаз вызывает предательскую дрожь. – Если бы ты ее не ухватила, не упала вместе с ней, Мерай могла и не выжить.
– Она дралась как настоящий воин, – возражаю я. – Когда я выбралась из озера, Мерай крепко стояла на ногах.
Халлтор только отмахивается.
– Воин или нет, а ей двенадцать. Мы могли опоздать.
– Виго в ярости, да?
– Больше на дочь, чем на тебя, – волк усмехается и рассеянно перебирает короткие прядки на моем затылке. – Она ослушалась его приказа, вышла на палубу, ввязалась в бой. Это, конечно, очень смело, но и очень глупо. Чудо, что вы не покалечились, что вообще выжили.
Его голос проседает, превращаясь в тихий рык, а кольцо сильных рук сдавливает меня так, что трещат ребра. Волк оплетает меня руками и ногами, как вьюн, и совершенно точно не собирается просто встать и уйти.
Я тяжело сглатываю, поняв, что на мне нет ничего, кроме нижнего белья и длинной рубахи.
Нервно дернувшись, я провожу ладонью по волосам и не чувствую привычной косы.
Точно…
Я и забыла, что от волос пришлось избавиться.
Становится даже как-то неловко, ведь Халлтору наверняка нравятся длинные косы, а я…
И на щеке шрам останется. Хочу коснуться кожи – проверить, что же там такое, но Халлтор опережает меня и перехватывает ладонь, крепко сжимая ее теплыми пальцами.
– Выброси эти глупости из головы.
– Какие “глупости”? – лепечу я, краснея от стыда и возмущения. С какой легкостью этот волчара залезает в мои мысли!
– О волосах. И лице, – добавляет он тихо, прижимая мои пальцы к губам. Его дыхание обжигает не хуже пламени, а в груди разливается такое родное и привычное тепло, что совсем немного хочется плакать. Я не знаю, откуда берется это чувство родства, что медленно заполняет душу от самого донышка до края.
Может, оно рождается из метки? Может, все это иллюзия, чтобы расположить меня к зверю?
Стискиваю руку на груди и чувствую, как под плотной тканью толкается и пульсирует раскаленный “уголек”.
– Слишком уж ты пугливая для человека, сиганувшего без раздумий в пропасть.
– Это рефлекторно вышло.
Волк откидывает голову назад и хохочет до слез. И смех у него такой открытый, что я невольно улыбаюсь в ответ и немного расслабляюсь, даже перестаю обращать внимание на его руки, что поглаживают меня и прижимают к мощной груди.
– Если бы все рефлекторно бросались защищать ближнего своего, то и несчастий было бы меньше, – волк притягивает меня ближе и тихо урчит, зарывшись носом в мои волосы. – Я испугался, Нанна, правда. Подумал, что ты пропадешь. Оставишь меня одного.
Уголок рта дергается вниз, а внутри колет больно, у самого сердца.
– Ты бы просто дождался другую девушку. Не одна же я могу быть меткой отмечена.
Глаза Халлтора темнеют до черноты, а из горла вырывается злое ворчание.
– Думаешь, что мне любая подойдет, так что ли?!
– Ты ничего мне не объясняешь – как я пойму, что правильно, а что нет? – не знаю, откуда во мне только смелость берется, чтобы не отвести взгляд. Лицо волка мрачнеет все больше, брови сходятся к переносице, а губы поджимаются, вытягиваясь в тонкую нить. – Галакто не может быть так жестока. Не отберет же она одну суженую, не дав ничего взамен?
– То есть, по-твоему, мне совершенно все равно, кто выносит и родит мне ребенка?
Меня разбирает какой-то неестественный, злой смех.
– Вот! В этом и дело, волк. Не “не все равно, кто рядом со мной”, а “не все равно, кто выносит и родит”. Уж для этого богиня может раскошелиться и на несколько избранных!
– Я рассказал все, что знал!
– “Все”? То есть все, что ты знаешь о проклятье – это про избранную, которая должна раздвинуть ноги и подарить тебе наследника? За двести лет больше информации не набралось? Я даже не знаю, как это все работает! И метка эта… и что с ней сделать? И откуда я знаю, что чувства к тебе настоящие, а не иллюзия?! И как…
