Текст книги "Требуется мужчина"

Автор книги: Мирна Маккензи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

– Ты классно выглядишь, – сказала Дэниз Калебу несколько недель спустя. – Кажется, женитьба идет тебе на пользу.

– Смеешься, Дэниз?

– Как обычно.

– Что ж, ты права, женитьба мне на пользу.

Калеб не соврал. Жить с Викторией и обнимать ее каждую ночь – это радость.

– Давай научим Боба новым словам, – предложил он Виктории пару дней назад.

– Каким словам? – спросила она.

– Не знаю. Например, «здравствуйте» или «ты молодец, Калеб».

Виктория улыбнулась.

– Это скучно. Я думала ты предложишь что-нибудь поинтереснее.

Калеб засмеялся.

– Тебе не нравится?

Виктория пожала плечами.

– Боб уже знает эти слова. Он птица-актер. Он научил меня ругаться. – (Калеб хохотнул). – Ты не можешь представить, как была шокирована мама, когда я выдала тираду из отборных словечек Боба.

– Да уж! – сказал он с улыбкой. – Скажи мне на ухо что-нибудь неприличное.

К его удивлению, она прильнула к его уху и произнесла такое...

– Боб раньше принадлежал военному, – объяснила она. – И если ты расскажешь кому-нибудь об этом, я тогда... я тогда...

– Что ты тогда? – спросил Калеб и взяв жену на руки поцеловал ее. От ее губ невозможно было оторваться.

– Я заставлю тебя прочитать вчерашнюю книгу дня, – сказала она.

– Как эта книга называется? – спросил он.

– «Мужские эротические танцы».

Калеб засмеялся.

– Давай потанцуем, – предложил Калеб. И они начали танцевать.

– Калеб! Калеб! Ты здесь со мной или на каком-нибудь необитаемом острове с роскошной женщиной? – спросила Дэниз.

– Что? – словно проснулся Калеб. Дэниз подумала, что недалека от истины.

– Мы работаем или нет?

Калеб кивнул головой.

– Позже!

Глаза Дэниз широко раскрылись.

– Позже? Позже? Эй, может, моего босса украли инопланетяне? Ты действительно Калеб Фремонт?

Калеб улыбнулся. Его беспокоило поведение Виктории. Надо спросить Дэниз, может, она что-нибудь заметила.

– Дэниз, ты не находишь ничего странного в поведении моей жены за последнее время?

– Только то, что у нее на лице такое же идиотское выражение. Она, наверное, так счастлива, что если астероид упадет на крышу ее магазина, она даже не заметит.

– Я не это имею в виду.

Они любили друг друга всю ночь напролет. Калеб знал, что он ей нравится, он доставлял ей удовольствие, но все-таки ее главной целью было забеременеть. А он пытался забыть об этом, когда сжимал ее в руках.

Дэниз пожала плечами.

– Ладно, иногда она выглядит так, будто у нее депрессия. Джани Мартин сказала, что, когда она попросила Викторию показать ей книгу «Что делать со своими ожиданиями», Виктория готова была расплакаться. Похоже, она так чувствует себя уже где-то с месяц.

Калеб нахмурился.

– Моя жена не показывает своих чувств.

Дэниз опять пожала плечами.

– Извини, это только предположение. Я знаю, что Виктория не показывает своих чувств на людях. Через пару секунд она уже улыбалась и была спокойна как всегда.

О да, это похоже на Викторию. Она скрывала свои горести и ни с кем их не разделяла. Почему-то он пожалел об этом. Ему хотелось растрясти Викторию и заставить ее сказать ему, в чем дело. Но он знал, что это не поможет.

Она все равно не скажет ему ничего, она не считает его своим мужем.

Он ударил кулаком по столу и произнес слово, которое не произносил годами. Боб гордился бы им.

– Да, это точно заставит ее сказать правду, – заметила Дэниз.

Калеб выдохнул.

– Извини, – сказал он, сел и приготовился работать. Дэниз права. Если он хочет, чтобы жена делилась с ним своими мыслями, он должен заслужить это.

* * *

Викторию будто кто-то ударил по голове. Она узнала правду, и эта правда убила ее.

Она медленно шла домой, пытаясь выглядеть нормально. Виктория даже не могла сдержать слез. Боль в сердце невозможно было унять.

Она чувствовала себя так, будто обманывала Калеба, или по крайней мере ввела его в заблуждение. Сегодня утром она пододвинулась к нему и попросила:

– Дотронься до меня.

– Как приятно просыпаться рядом с тобой, – сказал он.

Он открыл ей такие вещи, о которых она даже не догадывалась еще пару месяцев назад. Ему отвечало не только ее тело.

– Нужно положить этому конец, – сказала она себе. – Надо быть честной.

Виктория шла, прилагая такие усилия, будто взбиралась на гору. Она придет домой, приготовит ужин и потом скажет ему все.

– Только не все, – сказала она. Нельзя сказать ему всего. Тогда ей придется признаться во всем самой себе, а сейчас она еще не могла это сделать.

– Здравствуйте, миссис Фремонт, – сказала Мисти, когда Виктория проходила мимо. – Сегодня у моего ребеночка день рождения. Вы придете?

Из глаз Виктории полились слезы.

– Извини, детка, сегодня я не могу, но пожелай ему от меня счастливого дня рождения, ладно?

– Хорошо, – сказала Мисти. – Все в порядке, миссис Фремонт. Не плачьте. Мой ребеночек поймет. Мама говорит, что иногда люди бывают заняты.

– Твоя мама права, – согласилась Виктория, улыбаясь сквозь слезы. – Спасибо, Мисти.

Виктория вошла в дом, прошла на кухню и поняла, что все это время она жила в выдуманном мире, как Мисти.

Она может пожить иллюзией еще один день, может притвориться, что все нормально, может быть его женой, даже любить его.

Эта мысль вернула ей равновесие. Не стоит отрицать правду. Разве не любили его множество женщин? И ей повезло больше других – она была с ним несколько месяцев! Она же знала, что им суждено расстаться.

Они поженились лишь с одной целью, а теперь этой цели не стало. Конец истории.

Калеб никогда не узнает правды.

Она вошла в комнату, и тут ее обняли сильные руки. Калеб чмокнул ее в шею и крепче обнял.

– Добро пожаловать домой, миссис Фремонт, – сказал он радостно.

Виктория моргнула. Она старалась не отвечать на его прикосновение. Но силы начали покидать ее.

«Мужество! – сказала она себе. – Веди себя естественно. Не показывай ему, что страдаешь».

Она улыбнулась мужу.

– Что это? Дэниз выкинула тебя из офиса?

Калеб засмеялся.

– Ты угадала. Ей всегда хотелось сделать это. И вот устроила мятеж. Похоже, тебе придется сегодня коротать время в моем обществе. Со мной, Бобом и Лайнолом.

Виктория в недоумении приподняла брови.

– Лайнолом?

– Разве я не сказал тебе про Лайнола?

– Это газетчик?

Калеб рассмеялся.

– Может быть. Я дал ему понюхать какую-то газету, и он проявил к ней интерес.

– Может, объяснишь мне?

Калеб пожал плечами и посмотрел на нее невинными глазами.

– Ну... когда Дэниз сказала, чтобы я убирал свою задницу из офиса...

– Она не говорила этого.

– Ладно, не говорила. Я просто ушел.

– Наверное, для этого были уважительные причины.

– Да, абсолютно правильно. – Он наклонился и снова чмокнул ее в шею. Она хотела, чтобы он повторил свой поцелуй, но все-таки с усилием отстранилась.

– Так почему ты ушел?

– Мне нужно было сделать нечто важное.

– Сделать... – помогла Виктория.

– Мне нужно было забрать Лайнола. Нужно было заехать в приют. Я понял, что он всех достал и его могли выкинуть на холодную улицу.

– Хм, – сказала она. – Сейчас лето.

– Да, но мир кажется очень неприветливым, если ты одинок.

Виктория хорошо знала это. Она помолчала. Калеб поцеловал ее и она ответила на поцелуй.

– Калеб, скажи мне, почему ты дома.

– Хорошо. Я дома, потому что я женат уже четыре месяца. Я хотел сделать тебе подарок.

– О! – Она не могла скрыть сожаления в голосе. – А у меня ничего для тебя нет.

– Все в порядке. Ты поцелуешь меня пару раз. – И он поцеловал ее. – Теперь зажмурь глаза.

Калеб достал из сумки щенка и посадил ей на ладонь.

– Лайнол? – угадала она.

– Да. Правда, он похож на маленького взъерошенного льва? Он пока очень любит грызть вещи. Кажется, он считает, будто приехал прямо из Африки, в приюте он наводил жуткий страх на других щенков. Но мы научим его хорошим манерам. Может, отдадим на попечение Бобу.

Виктория посмотрела на урчащий комочек шерсти, и ее глаза наполнились слезами.

– Ты говорила, что у каждого ребенка должен быть любимец. И что у тебя его не было. Я понимаю, ты не ребенок, милая, и не пытаюсь заменить тебе им Боба, но я подумал... Если нам придется отвезти его назад, я уверен, кто-нибудь возьмет его.

Он хотел забрать Лайнола из ее рук. Виктория испугалась, что Калеб посадит его назад в сумку.

– Он просто чудо, – сказала она, удерживая щенка. – Спасибо. – Слезы покатились по ее щекам.

– Виктория, – произнес Калеб. – Извини. Ты в последнее время была такой грустной. И я решил доставить тебе радость.

– Ты доставил мне радость.

– Я вижу, – Калеб вытер большую слезинку, которая катилась по ее щеке.

Виктория покачала головой и усилием воли заставила себя не плакать.

– Я была счастлива, Калеб. Я ценю все, что ты сделал для меня, включая Лайнола, но...

– Но? Что случилось, миссис Фремонт?

Виктория посмотрела на Калеба, надеясь, что он не заметит, как она страдает.

– Боюсь, я больше не могу быть миссис Фремонт, – покачала она головой.

Калеб застыл.

– Думаю, ты объяснишь мне, почему.

– Да, да. Я ходила к врачу несколько раз. Я... не могу сказать тебе, почему я пошла к нему. Просто я заподозрила, что что-то не так.

Калеб взял у Виктории щенка и посадил его в сумку. Потом обнял ее за плечи.

– Что случилось? – Его голос был очень напряженным. Таким голосом он еще никогда с ней не говорил.

Виктория положила руки ему на грудь.

– Ничего страшного. Ничего ужасного, уверяю тебя. Просто... у нас нет больше причин жить вместе. Я не могу иметь детей. Нет даже малой вероятности. Я могу показать тебе результаты анализов, литературу, которая объясняет мой случай. У меня не будет детей, Калеб. Нам не нужно было жениться. Завтра я возвращаюсь домой. Я позвоню адвокату и начну бракоразводный процесс.

Калеб не сказал ни слова.

– Извини, что тебе пришлось жениться на мне. Это было ошибкой, конечно, я эгоистка. Но теперь все кончено. Надеюсь, мы останемся друзьями. Я всегда буду тебе благодарна.

– Ты будешь благодарна. – Он сказал эти слова так, будто она оскорбила его, сдавил ей плечи, потом посмотрел в сторону и отпустил ее.

– Черт, Виктория. – Он резко выдохнул. – Мне очень жаль. Я знаю, как много ребенок значил для тебя.

– Все в порядке.

– Все не в порядке. Это несправедливо.

Виктория понимала, что проведет остаток жизни одна и всегда будет жалеть, что у нее нет ребенка. Но сейчас даже не эта новость ранила ее, а осознание, что они расстаются с Калебом.

Виктория любила его и должна была уйти, прежде чем Калеб поймет, что она, увы, похожа на всех остальных женщин Ринваля и что она хочет его.

– До свидания, Калеб, – сказала она ему. – Спасибо тебе за все.

Калеб приблизился.

– Не уходи сейчас. Останься на ночь.

Оставаться больше не было смысла и если они будут спать вместе, эта ночь будет очень долгой.

Виктория не хотела показать ему всей глубины своего горя.

– Лучше, если Лайнол проведет первую ночь там, где будет его настоящий дом.

Отговорка звучала неубедительно.

Калеб несколько секунд смотрел на нее. Потом резко кивнул.

– Я помогу тебе упаковать вещи и отвезу домой.

Переезд не занял много времени. Они стояли на пороге ее дома, за дверью остались Боб и Лайнол. Виктория смотрела на Калеба, не зная, что сказать. Наконец, она протянула руку.

– Ты был... очень хорошим другом, Калеб, – произнесла она.

Он положил ее руки себе на плечи и, взяв за талию, притянул к себе. Калеб нагнулся и поцеловал ее, поцелуй был долгим.

– Я был не просто другом, – сказал он. – Не забывай об этом. – Сказав это, он ушел.

Виктория хотела броситься за ним, но усилием воли заставила себя остаться.

В доме скулил щенок и что-то бормотал Боб.

Виктория вошла в дом и закрыла дверь. Ей хотелось закричать: «Калеб. Не уходи! Пусть будет вчера, и мы начнем все сначала. Пожалуйста, останься». Но она только закрыла глаза и заплакала.

– Черт подери, – ругнулась она. Это не улучшило ее настроения. Она думала о человеке, который ушел и которого она любила. Наверное, скоро он опять начнет ездить в Дэлловей.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

– Люди сплетничают о тебе. – Дэниз не думала, что Калебу об этом известно. Но ему было все равно.

– Нам нужно работать, Дэниз, – напомнил он.

– Я знаю, но неужели тебя не волнует, что люди сплетничают у тебя за спиной?

– Люди всегда сплетничали за моей спиной.

– Да, но теперь они не покупают нашей газеты. Это тебя тоже не волнует?

Пока его это не волновало. Это будет беспокоить его тогда, когда дела пойдут совсем плохо, ему придется сократить штат, закрыть газету и у него не будет работы, которая дает выход его энергии.

– Прекрати, Дэниз, – сказал он.

– Но они думают, что...

– Пусть думают. Они правы. Мне не нужно было жениться на Виктории.

Челюсть у Дэниз буквально отвисла.

– Почему... почему...

– Точно тебе говорю, – сказал он.

Никто не знал, почему они с Викторией поженились, и никто не знал, почему они разводятся. Все сошлись на мнении, что он использовал Викторию в корыстных целях.

И были правы.

Он действительно использовал ее: женился на ней вроде бы из благородства, но на самом деле просто хотел ее.

Он лгал себе и ей. Он испытывал к ней страсть и любовь, от которых бежал всю жизнь.

Теперь он расплачивался за это. Теперь Калеб знал, как страдают люди, когда любят безответно.

Он идиот и придурок. Взял Викторию и потерял ее. Так что пусть люди судачат о нем.

Его мучил один вопрос: как долго еще он будет любить ее?

Калеб надеялся, что скоро забудет Викторию. А пока будет работать.

– Ты уверен? И ты не можешь как-нибудь все уладить?

– Дэниз! – рыкнул Калеб.

Дэниз замолчала.

– Черт возьми, я ухожу, – сказал он ей.

– Куда ты идешь?

К черту, подумал Калеб.

– В Дэлловей.

Дэниз чуть не упала от удивления.

– Похоже, о тебе говорят правильно, – сказала она.

Калеб понял, о чем подумала Дэниз – как и все в городе, она считала, что Дэлловей для него это прежде всего женщины. Кому какое дело? В Дэлловее живет доктор Виктории и ему надо с ним поговорить. Неважно как, но он должен узнать, почему Виктория не может иметь детей. Наверняка можно что-то сделать. Если бы он мог...

– Забудь об этом, Фремонт, – пробормотал он. – Сделай это только ради нее. Она не будет любить тебя, но ты, по крайней мере, поможешь ей...

– Вон он идет, – с усмешкой сказала Джанет Оллитсон. – Ходит по городу, как король. Наверное, собирается в Дэлловей.

Виктории стало плохо.

– Милая, не беспокойся, – сказала Джанет. – Люди на твоей стороне.

– Что ты имеешь в виду?

– Мы все знаем, что он за человек. Он поступил с тобой нечестно, а люди этого не любят. Я больше не покупаю его газеты. Жаль, конечно, но надо же как-то выразить свое отношение.

– Ты хочешь сказать, что Калеба наказывают, потому что он бросил меня ради...

– Ради распутной жизни, – договорила за нее Джанет.

– Но это не правда. Калеб не бросал меня. Это я его бросила.

– Конечно ты. – Женщина погладила руку Виктории, как мать, которая успокаивает ребенка. – Успокойся, Виктория, мы не оставим такие вещи безнаказанными.

Женщина купила у нее книгу и пошла к выходу.

– Джанет, подожди, – крикнула Виктория. Но Джанет только обернулась и помахала рукой.

Виктория посмотрела на Линдси Дафрей.

– Хоть ты-то, надеюсь, не думаешь, что Калеб обидел меня? – спросила она.

– Конечно нет, дорогая, – сказала Линдси, но Виктория поняла, что она ответила так просто из вежливости.

Неужели все в городе думают, что Калеб негодяй? Может и не все, но большинство уж точно. И это по ее вине. Она никому не рассказывала об истинных причинах их брака. Для жителей Ринваля их союз был обычным и закончился он плачевно.

– Это ты виновата, – сказала она себе. Ты влюбилась в Калеба и потеряла его, он тут ни при чем.

Но расплачивается-то именно он. Люди плохо отзываются о нем. Некоторые даже повернулись к нему спиной и не покупают его газету.

– Это надо прекратить, – твердо сказала она себе. Пусть ее гордость пострадает, но нельзя допустить, чтобы сплетни продолжались.

– Что тебе надо?

– Ты слышала меня, Дэниз, – сказала Виктория. – Его действительно здесь нет?

– Да, он уехал давно, и это само по себе странно. Обычно с тех пор, как вы расстались, он работает как сумасшедший.

Виктория запретила себе думать о Калебе. Они расстались. Он продолжает жить без нее. Так и должно быть и ей пора подавить свои чувства. Если это не получится, ей придется уехать из Ринваля.

– Он любит свою газету – сказала Виктория. – Он создал ее, сделал такой, какая есть. И знаешь, Дэниз, он не допустил ничего такого, что могло бы навлечь на него гнев наших жителей. Калеб просто хотел помочь мне. Он согласился дать мне ребенка, которого я так хотела. Он сделал доброе дело.

– Калеб хотел стать папочкой?

Виктория покачала головой.

– Нет. Просто... прочти письмо, Дэниз, и напечатай его. Ты ведь можешь не показывать его Калебу?

Дэниз подозрительно посмотрела на нее.

– Почему ты не хочешь, чтобы он знал?

– Потому что он никогда его не напечатает. Он никогда не использует «Газету» в личных целях. Мне не нравятся эти сплетни и то, что многие перестали покупать его газету.

Дэниз немного подумала.

– Ты любишь Калеба?

Виктория не ответила.

– Виктория?

– Это так глупо, правда?

– Возможно, но... – выдохнула Дэниз. – Кто бросит в тебя камень? Многие женщины неравнодушны к нему. Но они ничего не знают о его душе.

– Да, это верно. Ты сделаешь как я прошу?

Дэниз подумала.

– Это может грозить мне неприятностями.

Виктория вздохнула.

– Хотя мне не впервой, – продолжила Дэниз. – Мне тоже не нравится, что Калеба осуждают. Тем более, он хотел сделать благое дело.

– Вот именно! – сказала Виктория. – Спасибо, Дэниз. Я полностью беру ответственность на себя. – Она передала Дэниз листок бумаги.

Калеб пил утреннюю чашку кофе и читал «Газету». Ему было неудобно за то, что он оставил вчера Дэниз с кучей работы, тем более что, как ни старался, он не смог выбить из доктора ни слова.

Надо извиниться перед Дэниз. Тут его взгляд остановился на письме.

В нем говорилось:

«Моим друзьям из Ринваля!

Многие из вас знают, что недавно я и Калеб Фремонт поженились и что теперь мы уже не вместе. Но вам не известно, что Калеб женился на мне, потому что я хотела ребенка и готова была рисковать собой, чтобы родить его. Я даже дошла до того, что давала объявления, в которых просила незнакомых мужчин помочь мне.

Калеб спас меня. Он женился на мне, чтобы помочь родить ребенка. Он дал мне свою фамилию. К сожалению, случай распорядился иначе, поэтому я решила расторгнуть наш брак. Многие считают, что Калеб обидел меня, но я говорю – это не так. Калеб был очень щедр, и я всегда буду ему благодарна. Сейчас я делаю то, что должна была сделать давно. Я открываю жителям Ринваля правду. Нужно, чтобы все знали, какой он замечательный человек. Лучшего не найти!»

Рука Калеба с чашкой замерла в воздухе. Его сердце громко билось, в горле встал комок.

Под письмом стояло имя Виктории. На секунду он подумал, что это Дэниз заставила ее, но он вспомнил, какой прекрасной, справедливой и уверенной в себе была его жена. Никто не мог указать Виктории, что делать. Она – особенная.

Он до безумия любит ее, но лучше бы ей этого не делать. Все знают, что газета принадлежит ему. Люди могут подумать, что это он заставил ее написать письмо. Что делать?

В первый раз за эту неделю он улыбнулся и достал свой ноутбук.

Калеб сидел за столом в своем кабинете, когда услышал шум. Он поднял голову и увидел Викторию, а за ней кучу народа. Она держала в руках газету. Калеб прекрасно знал, что там было.

В письме говорилось:

«Дорогие друзья и соседи!

Я хочу рассказать о женщине, которая четыре месяца была моей женой. Она живет в Ринвале уже два года, но знают ее немногие. Жаль, потому что такие женщины, как Виктория Холбрук, встречаются редко. Она очень хотела ребенка и все делала для того, чтобы стать матерью. Те, кто знает Викторию, согласятся, что она была бы чудесной матерью – хорошей, доброй и любящей. Всем нам она приносила радость. Благодаря ей мы полюбили литературу, она помогает соседям, попавшим в беду, может выкормить котенка, привязаться к нему, а потом отдать ребенку, которому он нужен больше, чем ей. Она никогда не ждала благодарности, и мы должны относиться к ней как к исключительной и чудесной женщине.

Вы, наверное, прочитали в «Газете» ее письмо, в котором она объясняет, почему мы поженились. А мне хочется рассказать, как я счастлив, что стал ее мужем. Надеюсь, что теперь многие из вас захотят зайти к ней в магазин и поболтать с ней. Что касается меня, то я люблю ее и всегда буду любить».

Письмо было подписано его именем.

Калеб смотрел на Викторию. Она подошла к нему с высоко поднятой головой. Виктория пришла в редакцию, даже не замечая, что за ней идут люди.

Она протянула ему газету.

– Зачем ты это написал?

– Ты тоже на днях написала письмо. О тебе начнут говорить. Найдутся люди, которые станут презирать женщину, которая вышла замуж только чтобы забеременеть.

Виктория посмотрела на него своими большими карими глазами.

– Но в конце ты написал...

Калеб нахмурился.

– Полагаю, кое-кого из женщин это оскорбило бы, ведь я пользуюсь дурной репутацией. Ты оскорблена? – спросил Калеб.

Виктория подошла ближе.

– Я смущена. Я не понимаю.

Калеб обошел стол.

– Чего ты не понимаешь, Виктория?

Толпа попятилась, чтобы дать ему пройти. Виктория обеспокоено посмотрела на него.

– Ты написал... что любишь меня. Это правда?

– Разве я когда-нибудь печатал ложь?

Виктория медленно покачала головой.

– Нет, ты не лжешь. Все это знают, но...

– Что?

Виктория отвела взгляд.

– Но ты никогда раньше не говорил, что любишь меня. – Она произнесла это почти шепотом. – Может, под словом «любовь» мы подразумеваем разные вещи.

Лицо Калеба исказило страдание. Он знал, что ему позволено быть лишь любящим другом.

Калеб сделал шаг к ней и погладил по щеке.

– Ты не понимаешь слова «любовь», Виктория? Придя ко мне, ты лишь хотела ребенка и не ожидала встретить любовь?

Он легко обнял ее, и она задрожала. На ее лице он заметил следы слез.

– Наверное, я лгала себе и тебе, – прошептала она. – Я пришла, потому что хотела тебя, а ты был недосягаем. Ты не встречаешься с женщинами из Ринваля, а если бы и позволил себе это, меня бы ты не выбрал. Это я хотела тебя. Всегда.

У Калеба закружилась голова. Земля качалась под ногами.

– Ты хотела ребенка, – поправил он ее.

Виктория глубоко вдохнула.

– Да, – сказала она, – но больше всего я хотела тебя.

Калеб перестал дышать. Женщины всегда хотели его. Но от нее он ждал большего, он хотел, чтобы она всегда была с ним.

После слов Виктории в толпе зашептались. Она обернулась и увидела шокированные лица жителей Ринваля. Бросив на Калеба беглый взгляд, она выбежала из здания.

Что с ней случилось?

– Виктория! – прокричал Калеб и ринулся за ней, но толпа мешала.

– Что здесь происходит, Калеб? – спросил кто-то. – Письмо Виктории, конечно, странное, но твое... Это что, трюк газетчиков? Это правда, что «Газета» в бедственном положении?

Калеб не отвечал. Ему было плевать на «Газету». Он проталкивался вперед.

– Свадьба – это только спектакль? – спросил другой, загораживая ему проход.

Калеб видел, как Виктория повернула за угол. Нет, свадьба – не спектакль. Это самое светлое, что случилось с ним в жизни.

– Извините, мне нужно догнать жену, – сказал он, продираясь сквозь толпу в стремлении догнать любимую женщину. Он должен выяснить, почему она убежала.

Калеб бросился в магазин, но ее там не было. Тогда он помчался к ней домой, но безрезультатно. Он даже отправился к себе, но и там остался ни с чем.

Калеб понял, что Виктория пряталась от него или от себя. Но одно он знал точно: это была женщина, которую стоило любить и ждать, ждать вечно, если понадобится.

Калеб сел и поудобней устроился на ступенях ее дома.

Было уже темно, когда Виктория вернулась домой. Интересно, прекратил ли город смеяться над ней. Ее не пугали насмешки толпы. Мнение только одного человека было важным сейчас, но этого человека она не хотела видеть. Калеб сказал, что любит ее, но под словом «любовь» они понимали разные вещи. Она сказала, что хочет его, но он не стал счастливым. Калеб не пытался остановить ее, когда она уходила. Не сказал ни слова. В течение тех недель, что они жили порознь, Калеб ни разу не попросил ее вернуться и вдруг опубликовал это письмо в газету.

Она медленно поднималась по ступеням веранды, когда вдруг чьи-то руки схватили ее и прижали к сильному телу. Виктория закричала.

– Не кричи, – прошептал Калеб. – Пожалуйста, не убегай от меня, Виктория. Останься.

Она осталась.

Калеб взял в ладони ее лицо.

– Когда ты сказала, что хочешь меня, я подумал – это минутный порыв. Наверное ты смутилась, когда я признался тебе в любви прямо в газете. Ты всегда сторонилась толпы. Я не хотел обидеть тебя, раскрывая твои секреты, – прошептал он. – Прости меня.

Виктория прижалась к нему.

– Это я смутила себя. Теперь весь город знает, что Виктория Холбрук попросила Калеба Фремонта, самого завидного холостяка, любить ее.

Калеб сильнее ее обнял.

– Я действительно люблю тебя. – Он наклонился и поцеловал ее.

– Ты любил многих женщин, – ответила она с горечью. – Я не хочу быть в их числе. Я не хочу быть, как те, что вешались тебе на шею.

Ее голос сорвался. Вдруг Калеб встал перед ней на колени.

– Будь со мной, – прошептал он.

– Что?

– Будь со мной, Виктория. Прошу тебя. Помнишь, как ты хотела соблазнить меня? Сделай это снова.

Виктория не понимала, что имел в виду Калеб.

– Мне не нравится, когда надо мной смеются, Калеб.

– Я никогда не посмеялся бы над женщиной, которую люблю.

Виктория прикусила губу.

– Ты только что сказал горожанам, что любишь меня, чтобы спасти мою репутацию. Это совсем не та любовь.

Калеб взял ее за руку и поцеловал в ладонь. Она почувствовала, что он улыбается.

– Значит, ты никогда больше не попытаешься соблазнить меня, Виктория, любовь моя?

Она откликнулась на ласку. Ей показалось, что он ждет, когда она начнет соблазнять его.

– Нет, – прошептала она. Она не хотела шутить.

– Хорошо, Виктория, моя милая жена, тогда я попробую соблазнить тебя. – И он расстегнул верхнюю пуговицу рубашки.

Виктория вздохнула.

Калеб расстегнул вторую пуговицу.

Сердце Виктории учащенно билось.

– Зачем ты это делаешь? – спросила она.

– Потому что я без ума от тебя. – Он расстегнул последнюю пуговицу и начал расстегивать запонку. – Потому что я не хочу жить без тебя, и потому что я не вижу другого способа вернуть тебя, поэтому я пытаюсь тебя соблазнить. Ты однажды сделала то же самое, помнишь?

Виктория слабо кивнула.

– Я хотела ребенка. – Но сегодня она уже сказала ему, что хотела большего.

– А я делаю это, – сказал Калеб, – потому что я не могу забыть тебя. Потому что хочу оказаться в раю, и ты единственная женщина, которая доставляет мне блаженство. Я делаю это, моя Виктория, потому что люблю тебя до безумия и не хочу, чтобы ты снова ушла из моей жизни. Прошу тебя.

Виктория придвинулась ближе, ее пальцы почти касались его груди, ее губы полуоткрылись.

– Ты встречался с разными женщинами, и, наверное, многим говорил, что любишь.

Калеб дотронулся до ее подбородка.

– Было не так уж много женщин, Виктория. И не было похожих на тебя. Я никогда не говорил женщине, что люблю ее, и ты знаешь, что я не вру.

Наконец сомнения покинули ее. Она улыбнулась и прижалась к нему.

– Я знаю, что ты не лжешь, Калеб Фремонт. Я люблю тебя.

– Теперь ты от меня не отвяжешься. Мы будем одной семьей – ты, я и Боб.

– И Лайнол, – прошептала она.

– И все те животные, которых ты принесешь домой. Приноси хоть миллион, только не бросай меня.

– Никогда. Ты хороший хозяин, – сказала Виктория и прижалась к нему.