Текст книги "Требуется мужчина"

Автор книги: Мирна Маккензи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Виктория так увлеклась чтением писем, что заснула прямо за столом. На полу валялась куча смятой бумаги. Всего лишь три письма были отложены в сторону, под томик «О путешествии в западные страны». Виктория посмотрела на эти письма, стараясь не вспоминать, что было написано в других. И все-таки в ее мозгу всплыла такая фраза: «получишь истинное удовольствие, если поднимешь цену». Она надеялась, что Калеб никогда об этом не узнает.

У нее перехватило дыхание, когда она вспомнила, с каким лицом Калеб пришел вчера к ней в магазин. Она как раз разговаривала с маленькой Элли.

Виктория нахмурилась.

– Хватит, – сказала она себе.

– Хватит, – передразнил ее Боб.

– Прекрати, кривляка. Калеб Фремонт – очень хороший человек и отличный писатель.

– Калеб, – сказал Боб. – Большой парень.

– Да, разумеется, – добавила она, пытаясь не думать о широких плечах Калеба и его мускулистом теле.

Надо дать ему понять, что за нами уже не нужно приглядывать. Все под контролем, и я не должна больше втягивать его в свои дела. Смешно думать, что он захочет стать отцом нашего ребенка. Если бы он того желал, у него могло быть уже десять детей. Кстати, у него могли быть дети от женщин гораздо красивее, чем она. Одно только воспоминание о том, что она хотела соблазнить Калеба, заставляло ее краснеть и ей хотелось провалиться сквозь землю.

Виктория посмотрела на письма.

Да, глупая идея, но теперь это неважно. Теперь не проблема связаться с Джэбом, Дональдом или Ллойдом. Калеб может не беспокоиться.

Она почувствовала легкий укол совести.

– Это не важно, – сказала она попугаю.

Боб, что было на него совершено не похоже, промолчал.

Но, когда позвонили в дверь, он начал кричать.

– Черт подери, черт подери! Калеб, Калеб!

У Виктории сердце ушло в пятки. Она посмотрела на себя. На ней был старенький бирюзовый халат, принадлежавший еще ее матери. На нем были изображены танцующие рабыни. Как раз в области сердца была дырка. Мама всегда смеялась и говорила, что именно туда угодил стрелой Купидон. Эти слова казались Виктории очень сентиментальными, а мама всегда смеялась над ними. Виктория сама не знала почему она так привыкла к этому поношенному халату.

Что хорошо смотрелось на матери, на ней выглядело... Ну, в общем лучше бы на ней было надето что-нибудь другое.

Звонок повторился.

– Калеб! – прокричал Боб.

В дверь начали стучать.

– Виктория! С тобой все в порядке?

Виктория бросила на Боба убийственный взгляд. Она открыла дверь.

– Здравствуй, у меня все в порядке. Просто Боб сегодня места себе не находит, – сказала она на одном дыхании, пытаясь прикрыть халатик.

Она увидела удивление в глазах Калеба.

– Что? – спросила она.

– Ты выглядишь... взъерошенной, – сказал он.

– Еще рано. – Ее голос был резким.

Калеб усмехнулся.

– Тебе это к лицу. – Он протянул руку и дотронулся до ее локона. Он коснулся лишь ее волос, почему же она ощутила это прикосновение?

– Что-то случилось? – быстро спросила она.

Калеб покачал головой и вошел в дом.

– Я просто хотел убедиться, что у тебя все нормально.

Виктория засмеялась.

– Вот она я. Живая.

– Ты же знаешь, я не это имел в виду. – Он посмотрел на стол.

– Хорошие новости, – быстро сказала она, сваливая кучу помятой бумаги в ведро для мусора. – Я остановилась на трех письмах. Думаю, эти трое подойдут.

– Подойдут?

– Я, естественно, выберу одного.

Калеб плотно сжал губы.

– Дай посмотреть. – Он протянул руку, ожидая, что она отдаст ему письма.

Виктория вспомнила, как он нахмурился, прочитав письмо Джэба. Ей даже показалось, что Калеб несколько старомоден в своем отношении к женщине.

– Я думаю, что нашла пару мужчин. – Хотя она вовсе не была в этом уверена прошлой ночью. Просто эти письма были немного лучше остальных.

– Ты нашла подходящего мужчину?

Нет, не нашла.

– Да, кажется, нашла, – сказала она.

Калеб посмотрел на нее. Казалось, он хочет заглянуть ей в душу. Если она скажет ему правду, все полетит к черту. Теперь отступать нельзя.

– Серьезно? – спросил он. Она глубоко вдохнула и посмотрела на его губы. А каким было бы его тело, лежи он рядом с ней раздетый.

Виктория отошла от него, сжав письма в руке.

– Да, – с трудом выдавила она. – Я просто жду, чтобы попозже позвонить им и договориться о встрече.

– Где?

Виктория моргнула.

– Разве это важно?

– Ты встречаешься с мужчиной... нет, с тремя мужчинами, которых не видела ни разу в жизни и еще спрашиваешь, важно ли где с ними встретишься?

– Ах, это. Конечно, я встречусь с ними в людном месте. В Дэлловее. В кафе «У Мэвиса».

С этим он не мог поспорить. У Мэвиса всегда было много народа.

– Калеб, ты не должен беспокоиться обо мне. Я была не права, попросив тебя об этом. Я... я сожалею. – Она поплотнее закуталась в халат.

Калеб вопросительно посмотрел на нее.

– Наверное, я ужасно тебе надоедаю?

Виктория дотронулась до его руки, несмотря на то что внутренний голос велел ей не делать этого.

– Ты очень добр. И ты – хороший сосед. Ты беспокоишься обо мне, а ведь многие мужчины просто сбежали бы.

Калеб улыбнулся и покачал головой.

– Многие мужчины просто воспользовались бы тобой, а уж потом задавали вопросы.

Виктория разозлилась. Она надеялась, что краска не залила ее лица. Годами она приучала себя быть сильной, а рядом с Калебом почему-то чувствовала себя слабой. Нет, ей решительно нужно отказаться от его помощи.

– Мне нужно разобраться самой, Калеб.

– Я понимаю. Понимаю, – мягко повторил он, – ты преуспела в своем бизнесе без чьей-либо помощи.

Виктория посмотрела на его руки, в которых так хорошо было ее руке. Она понимала, что ей придется сейчас оторваться от них.

– Не знаю, насколько мне повезло, но я всегда шла своей дорогой. Иногда, как и у всех, у меня бывают проблемы.

Калеб кивнул и выпустил ее руки.

– Я никогда не осужу тебя. Я тоже иногда бунтую против общепринятых правил. – Они улыбнулись друг другу.

– Например, ты не встречаешься с женщинами из Ринваля, – сказала она.

– Точно. Это озадачивает людей, но я не отступаю от своих принципов. И не могу требовать от тебя того же, Виктория. Ты должна решать сама. Только...

Виктория посмотрела на него.

– Только будь осторожна и обещай, что придешь ко мне, когда тебе будет нужен друг.

Виктория кивнула, в ее глазах стояли слезы. Когда она была ребенком родители часто переезжали, и у нее не было друзей.

– Обязательно. Спасибо.

Он собрался уходить, но потом повернулся.

– Еще кое-что.

– Да?

Он слегка нагнулся и дотронулся губами до дырочки в ее халате.

– Никогда больше не открывай дверь в этом. Ты слишком соблазнительно выглядишь.

Калеб вышел, а Виктория стояла около двери, прижимая руку к груди.

Ей не хотелось думать о другом мужчине, как об отце своего ребенка. Сколько она сможет подавлять в себе это чувство?

Что будет с ней, когда она увидит, что Калеб уезжает в другой город, чтобы встретиться там с другой женщиной? Всю свою жизнь она проведет с сознанием того, что он живет с другой женщиной, а она растит ребенка от другого мужчины.

Калеб ходил взад-вперед по офису. Он видел, как Виктория уехала час тому назад. На ней был обычный ее черно-белый костюм, но на шее был повязан бледно-голубой шарф. Наверное, чтобы ее узнал тот незнакомец, подумал он. Ему показалось, что она была слегка взвинчена, когда садилась в машину.

Калеб сжал в руках бумагу. Он хотел бы поехать вместе с ней, чтобы посмотреть на этого парня, но он обещал ей не вмешиваться. Ему не хотелось, чтобы вокруг нее крутились другие мужчины. Калеб всю жизнь боялся настоящей любви. Когда она сказала, что справится сама, он промолчал. Но это было вчера.

Калеб направился было к двери, но остановился.

– Она просила тебя не вмешиваться, – сказал он себе. – Оставь ее в покое.

Он заставил себя сесть и уставился на монитор. Слова на экране возникали и исчезали. А он видел перед собой лишь Викторию с растрепанными волосами в халате с дырочкой.

– Черт, – сказал он, ударяя кулаком по столу.

– Да, я тебя понимаю, – откликнулась Дэниз. – Ненавижу, когда зависает Интернет. Так и хочется ударить по компьютеру. Но что ты можешь сделать?

– Ничего, Дэниз, – ответил Калеб. – Иногда ты совершенно ничего не можешь сделать.

Джэб Мэркюссон был... немного приторным, так показалось Виктории. У него были большие, мокрые губы и лысеющая голова. Остатки жирных волос были зачесаны назад. Но дело было не в этом. Он не отрываясь смотрел на вырез ее жакета, вернее на то место, где мог бы быть вырез.

Он говорил о своих мечтах и стремлениях, но взгляд был прикован к ее груди.

– У меня есть собственная фирма и яхта в Бернэм Харбор в Чикаго, – говорил он, облизывая губы языком.

Виктория едва сдерживалась, чтобы не содрогнуться. Конечно, мужчина может оценивать ее внешние данные, если учесть то, что ему предстоит сделать.

Но эта мысль была ей омерзительна. Она потянулась за водой и сделала большой глоток. Калеб тоже не раз пристально смотрел на нее, но она не испытывала тогда отвращения.

На секунду она даже возненавидела Калеба.

– У вас есть яхта? Звучит заманчиво. – Это было все, что смогла она сказать. Джэб не просил у нее денег за то, чтобы сделать ей ребенка. Виктория не хотела, чтобы ребенок принадлежал кому-нибудь еще кроме нее. Она должна была поставить такое условие.

Когда Джэб потянулся за водой, она подумала, что он хочет дотронуться до нее, и отпрянула. Ее стакан опрокинулся, и вода залила стол.

– Извините, – сказала она, но Джэб не слушал. Он подпрыгнул и начал отряхивать брюки.

– Я только что забрал эти брюки из химчистки. Они модельные, – нервничал он. – Их нельзя мочить. У меня встреча через полчаса, а мне некогда переодеться.

Виктория открыла свою сумочку и достала бумажник. Вынула оттуда чековую книжку и выписала чек на сто долларов.

– Надеюсь, этого вам хватит, чтобы покрыть убытки, – сказала она. – Не смею больше вас задерживать.

Джэб открыл рот.

– Возможно, я был слишком груб.

Виктория покачала головой.

– Нет, это я ошиблась, – сказала она и встала из-за стола.

– Подождите.

– Извините. Это была ошибка, – снова сказала она, положила деньги для официанта на стол и ушла.

Осталось двое, подумала она. Вероятно, один из них подойдет. Ей почему-то ужасно захотелось рассказать обо всем Калебу. С чего бы это?

Потому что ты глупая женщина, сказала она себе.

Она всегда испытывала унижение, когда пыталась стать такой, какой ее хотели видеть родители и мальчики из школы. Четыре года назад она встречалась с Виктором Айером, который говорил, что любит ее такой, какая есть... пока она не услышала, как его друзья говорили, что он побился об заклад, что уложит ледяную королеву в постель и разожжет в ней огонь. И тогда Виктория поняла – она не создана для любви. Теперь она хотела, чтобы Калеб и весь мир убедились, что она прекрасно может все сделать сама. Он беспокоился о ней, как о своем друге. А она не хотела, чтобы он был ее другом.

Виктория не хотела испытывать желание и страсть.

И все-таки по пути домой она вспоминала, какими горячими были его губы, и поняла, что хочет его.

Но Калеб никогда об этом не узнает.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Калеб увидел, как Виктория поворачивает на улицу Мэйн-Стрит. Итак, она вернулась. Ну и что? Калеб не размышлял, он действовал – помчался за машиной и на парковке открыл дверцу.

– Погуляешь со мной?

– Зачем?

– Если откажешься, я отведу тебя в магазин, и ты знаешь, что произойдет. Одному богу известно, как называлась вчера книга дня.

Виктория засмеялась, но смех вышел напряженным. Он взял ее под руку.

– Как все прошло?

На секунду ему показалось, что сейчас она спросит, о чем речь? Это значит, дела плохи.

– Виктория.

Она повернулась.

– Все прошло... нормально.

– Нормально?

Она отвела взгляд.

– Я дам другое объявление.

– Виктория, что случилось?

– Ничего особенного.

– Ничего особенного?

Виктория посмотрела в сторону.

– Хорошо, я скажу тебе. Первый разорался, потому что я пролила воду на его брюки, второй хотел, чтобы я заплатила больше, а третий... – Ее голос оборвался и она приподняла подбородок.

Калеб нахмурился.

– А третий?

Она моргнула.

– Он дотронулся до тебя?

– Нет! Но он хотел узнать мой домашний адрес.

Да, она многое пережила за этот день.

– И я ушла.

– Ты умная женщина.

– Спасибо, – сказала она своим высоким голоском. – Теперь мне надо зайти в магазин.

Она распрямила плечи и пошла вниз по улице. Такая маленькая, такая милая, такая смелая. Калебу была неприятна сама мысль о том, что ей придется возвращаться в пустой дом.

– Виктория, – крикнул он. Она обернулась. – У тебя все получится. У тебя будет ребенок.

В ее глазах появилась грусть.

– Да, – сказала она. – Просто это займет гораздо больше времени, чем я думала.

Он кивнул. Это займет больше времени, ей придется встречаться с незнакомцами, которые будут смотреть на нее, как на забаву или как на толстый кошелек, или как на сумасшедшую, которой можно воспользоваться. Сегодня с ней ничего не случилось, но что будет завтра или послезавтра?

– Ничего плохого, – сказал себе Калеб, но он не знал, как защитить ее. Ведь она хотела все делать сама.

Виктория смотрела на листок бумаги. Новое объявление немногим отличалось от старого, но все же некоторые изменения были.

Стало другим ее отношение. В прошлый раз она была полна решимости. Теперь нужно быть более осторожной. Виктория не сказала Калебу, но последний парень действительно ее напугал. Она сидела напротив крупного, страшного мужчины, и ей хотелось, чтобы Калеб был рядом.

Возможно, следует написать только о желании иметь ребенка?

Она решила провести небольшой тест – подошла к окну и выглянула на улицу. Виктория увидела Мисти, которая играла со своими друзьями – Рэйчел и Хетер. Они качались на качелях. Раздавались детские голоса, волосики развевались в такт качелям. На лицах детей было написано ликование и радость жизни.

И снова желание иметь собственного ребенка переполнило сердце Виктории. Она очень хотела посмотреть в глаза своему ребенку, разделить с ним его слезы и мечты. Любить мужчину – это риск, но лелеять ребенка – это мечта всей ее жизни. Она даст своему ребенку то, чего никогда не давали ей, – полное понимание.

Но сначала он должен появиться. Может, она неправильно написала объявление?..

Виктория снова посмотрела на листок бумаги. Вычеркнула кое-какие слова, а кое-что добавила. Она мечтала о ребенке с серебристо-голубыми глазами.

– Прекрати думать о нем. Калеб не может быт твоим любовником, – приказала она себе. Хорошо, что Боб в другой комнате.

Она вернулась к объявлению. Наконец, закончила вполне довольная результатом.

Интересно, как Калеб отреагирует на изменения в объявлении.

Может, даже не увидит его...

– Вот это да, посмотри-ка, – сказала Дэниз. – Интересно, кто пишет эти объявления. – Она положила объявление прямо перед глазами Калеба.

Калеб сразу узнал автора.

«Ищу уравновешенного, доброго, зрелого мужчину, который хотел бы стать отцом ребенка и передать ему свои гены. Мужчина должен быть здоров, образован и лишен пороков. Возможность брака не рассматривается, но разрешаются встречи с ребенком. Претендент должен предоставить рекомендации от друзей и с места работы. Пишите письма на имя «Будущая Мама». Ящик В482 почтового отделения в Дэлловее, штат Иллинойс».

– Хм, ты знаешь хоть одного мужчину, который хотел бы передать свои гены? – спросила Дэниз.

Нет, он не знает. Но он знает одну наивную, но милую леди, которая считает это возможным и которая сводит его с ума.

– Да, это загадка, – сказал он.

Имя этой женщины останется загадкой для всех в Ринвале, он никому не назовет его. Если прямо сейчас пойти в магазин, Дэниз догадается, кто этот таинственный автор. Люди станут преследовать Викторию, жалеть или смеяться над ней.

Нет, он не сделает этого. Но скоро ее увидит. Разрешаются встречи с ребенком? Калеб покраснел от злости при мысли о том, что какой-то парень после того, как дело будет сделано, снова будет вторгаться в ее жизнь. О чем она думала?

– Интересно, что заставляет женщину давать такие объявления, чтобы заполучить папашу для своего ребенка? – спросила Дэниз.

Калеб резко выдохнул.

– Думаю, в ее жизни встречались только подлецы, и она считает, что лучше получить ребенка от подлеца, который не будет всегда рядом. Она не хочет мужа.

– Да-а, но почему просто не попросить парня сдать сперму?

Калеб передернул плечами.

– Парень, который сдает сперму за деньги, может быть благородным человеком, а может оказаться подлецом, которому нужны только деньги. Или мошенником, который умеет притворяться. Может, она не хочет, чтобы какой-то мошенник был отцом ее ребенка. Может, она ищет подходящего мужчину.

– Подходящего?

– Да, я думаю так. Может, она хочет, чтобы этот мужчина любил детей, чтобы его интересовали не только деньги и чтобы у него была более высокая цель.

– Может быть. Но звучит сомнительно. Может, она хочет просто позабавиться?

– Она не хочет позабавиться. – Эти слова прозвучали как-то слишком уж твердо. Калеб понял, что допустил ошибку и решал ее исправить. – Женщина, которая хочет, чтобы мужчина был лишен пороков, явно не жаждет увеселения.

Дэниз подозрительно посмотрела на него. Она поправила очки.

– Может, ты и прав. Возможно, ты знаешь о женщинах больше, чем я, принимая во внимание твой обширный опыт. Но на ее месте я была бы поосторожнее. Многие мужчины могут сделать неправильные выводы. И разрешать парню время от времени навещать ребенка просто...

– Неумно, – сказал Калеб сквозь зубы.

– Я бы сказала странно.

– Согласен с тобой, Дэниз.

Дэниз не ответила.

– Сколько тебе лет?

Дэниз нахмурилась.

– Тридцать восемь.

Калеб постарался не показать своего удивления. Он думал, что ей все сорок пять.

– Я знаю, что вы с Джерри решили не заводить детей. Ты жалеешь об этом?

– Нет, – быстро сказала она, но потом покачала головой. – Вообще-то, это не совсем так. Порой, когда видишь на улице пару с пухленьким, смеющимся ребенком... Они выглядят такими счастливыми. Не знаю, как сказать. Наверное, иногда жалею. Но у меня есть Джерри. Я не одинока, и мы вряд ли смогли бы возиться с ребенком. Мы правильно решили.

– Все дело в том, что вы не можете возиться с ребенком?

– Да, наверное. А почему ты спрашиваешь? У тебя же нет этого чувства?

– Какого?

– Чувства одиночества, которое подстегивает мужчин заводить детей с первой попавшейся женщиной.

Калеб глубоко вздохнул.

– Только не я.

– Хорошо, а то я уже усомнилась в тебе. Знаешь, это называется комплексом Тарзана. Тарзан считает так: «я – мужчина, я должен оставить свое семя». Именно такие парни могут заинтересоваться подобным объявлением. А некоторые, прочитав его, могут захотеть взвалить женщину на плечо и сделать ее своей навсегда.

Калеб представил себе, как какой-то мужчина взваливает Викторию на плечо и несет в берлогу, чтобы сделать «своей женщиной». Он с большим трудом усидел на месте.

– Дэниз, – сказал он.

– Я знаю, пора заняться газетой.

– Спасибо, что поделилась со мной своими взглядами.

Дэниз недоверчиво посмотрела на него.

– Слушай, кажется, тебе пора заняться газетой. Иначе мы не успеем с выпуском.

Помощница засмеялась и вышла.

Калеб заставил себя остаться в офисе до конца дня. Он разрешил себе подумать о делах Виктории только в начале пятого.

Неужели она так сильно хочет этого ребенка, что готова на любой риск?

А что он сам собирается делать?

– Ничего, – пробормотал он. Нет, это неверный ответ. Он собирался сделать кое-что. И может это будет крайне неправильный и самый глупый поступок.

Как только Виктория вошла в дом, тут же раздался звонок. Она открыла дверь и увидела на пороге Калеба, который закрыл собой почти весь дверной проем. Он явно злился.

– Прогуляемся? – спросил он мягко, но без улыбки на лице.

Прогуляемся. Это прозвучало как приказание. Виктория не любила приказов, но заметила беспокойство в его глазах и вспомнила, что сама нагрузила его своими проблемами.

Виктория взяла Калеба под руку, и они пошли гулять.

– Куда мы идем?

– На нейтральную территорию.

– На нейтральную? Мы собираемся спорить?

Калеб посмотрел на Викторию и улыбнулся.

– Перепалка в лучах заходящего солнца, – сказал он.

– Ясно. Я, наверное, чем-то обидела тебя.

– Не обидела.

– Оскорбила?

– Нет. Ты не скажешь того, что обычно говорят женщины в этом городе.

– Они говорят плохие вещи, потому что не знают тебя, – горячо сказала Виктория.

– Это вы не знаете меня, мисс Холбрук, – сказал он, называя ее официально, чего она не терпела.

Этого хватило, чтобы вывести ее из себя.

– Да, наверное, не знаю. Просто ты был так добр ко мне в последнее время...

Он остановился и повернулся к ней. Они стояли перед парком Гейтвэй.

– Виктория, – сказал он, вздохнув. – Извини, но, черт возьми, ты сводишь меня с ума. Ты много лет живешь одна, у тебя процветающий бизнес, ты представитель здешнего общества, ты – умная женщина... так мне кажется... но совершенно ничего не знаешь о мужчинах. Они приходят к тебе в магазин и покупают книги. Ты неверно представляешь себе, какие мы, под словом «мы» я подразумеваю мужчин. Мы чувствуем, когда нам доверяют и пользуемся этим, чтобы получить то, что нам нужно.

– Ты же не воспользовался тем, что я доверяю тебе, – сказала она.

Калеб не ответил.

– Я не святой, Виктория, любой скажет тебе это.

Виктория рассердилась.

– Я просто не буду с ним разговаривать.

Калеб засмеялся.

– Виктория, ты каждый день разговариваешь с этими людьми. Они твои покупатели, твои друзья.

Виктория скрестила руки на груди.

– То что ты встречаешься со многими женщинами, еще не значит, что ты плохой человек. Почему ты постоянно предостерегаешь меня? – Вдруг Виктория удивленно раскрыла глаза. Она поняла, в чем дело. – Ты видел мое новое объявление?

– Я – владелец газеты и главный редактор. Все новости проходят через мои руки.

– Мне не нужно было печатать его в «Газете», но я об этом даже не задумалась. – Она развела руками, как бы говоря «ну что поделаешь»?

– В какие газеты ты еще отправила свое объявление? – медленно спросил Калеб.

– Это неважно. – Виктория пошла по дорожке парка.

– В какие газеты и сколько их? – Калеб догнал ее.

– В двадцать или около того, – сказала Виктория.

– В двадцать? – Калеб остановился, как вкопанный. Он взял руку Виктории. – В двадцать газет? В первый раз тоже было столько?

– Нет. – Ее пальчики казались ему такими маленькими. И Виктория почувствовала, как сильно мужчина и женщина отличаются друг от друга. Он был большим, а она маленькой, он был сильным, а она – слабой. Смотря на него, ей хотелось придвинуться к нему, положить голову на грудь и спросить, как же ей достичь своей цели. Но она не хотела показывать свою слабость. – Первый раз я послала в десять газет. Просто... просто я хочу, чтобы все поскорее закончилось.

– Виктория, ты же не хочешь этого делать. Правда? Ты не хочешь отдаваться незнакомцу.

Она действительно не хотела этого, но слишком долго притворялась, что у нее все хорошо в жизни.

– Не езди опять в Дэлловей, – сказал ей Калеб.

– Мне нужно поехать туда.

Калеб медленно покачал головой.

– Нет, – сказал он. – Ты не поедешь. Мы сделаем по-другому.

Виктория застыла и прижалась головой к его плечу.

– Что ты имеешь в виду?

Калеб вздохнул, помолчал немного.

– Думаю, ты понимаешь.

Неожиданно Виктория представила себе всех тех женщин, с которыми Калеб спал в других городах. Но он спал с ними, потому что хотел их, потому что они зажигали в нем желание, а не потому что ему было их жаль. Она посмотрела Калебу в глаза.

– Ты делаешь это из жалости?

Калеб рассмеялся.

– Виктория, вот уж в чем ты можешь быть уверена, так это в том, что я не делаю такие вещи из сострадания.

– Тогда почему?

Калеб помолчал.

– Если честно, то сам не знаю. Или почти не знаю. Я не хочу, чтобы у тебя были потом проблемы. Я не могу работать, мне все время хочется влепить этим незнакомцам промеж глаз. Уверен, ты сама не хочешь, чтобы так называемый отец ребенка имел право встречаться с ним.

– Да, не хочу, но еще больше я не хочу, чтобы мужчина сделал это из-за денег. Это отвратительно, грязно, ужасно. Я подумала, что если мужчина сделает меня беременной, руководствуясь благородными намерениями или ради ребенка, то будет несправедливо не позволить им встречаться. Ты, наверное, заметил, что в этот раз я даже не упоминала о деньгах.

– Да, заметил.

– Это избавит меня от всяких мерзавцев.

– Не бывает идеальных людей, Виктория.

Она согласилась с ним.

– Если мужчина хочет ребенка, он может многого потребовать от тебя.

– Я составлю договор.

– Договор можно обойти. Ты можешь потерять ребенка, которого так хотела. Это будет еще хуже.

– Этого не случится.

Калеб взял ее за подбородок.

– Этого не случится, если я передумаю и приму твое предложение.

Виктории казалось, что сердце выпрыгнет у нее из груди.

– Почему ты так решил? – спросила она. – Ты же сказал, что не можешь.

– Я сказал, что не хочу. Я передумал. Тебе не нужно больше писать объявлений, ты можешь ликвидировать этот чертов почтовый ящик и не думать больше о письмах. Я буду отцом твоего ребенка, Виктория, но...

– Но? – Конечно, не все так гладко. Она втянула его, и теперь он соглашался, но неохотно.

– У тебя есть условие? – спросила она.

Он слегка улыбнулся и провел пальцем по ее нижней губе, вызвав бурю эмоций.

– Конечно, у меня, есть условие, Виктория.