Текст книги "Требуется мужчина"

Автор книги: Мирна Маккензи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Она сжала руки.

– Нет, извините. Вы пришли вовремя. Я просто... я хмурилась не из-за вас.

Калеб обернулся, будто ожидая, что за ним кто-то стоит.

– Я не единственный приглашенный?

Виктория покачала головой, и ее черные волосы колечками легли вокруг ее лица.

– Нет, нет, заходите. Только вы. Со мной все в порядке. Я просто не рассчитала время, и вы застали меня врасплох.

И она отступила, давая ему пройти.

Каблук ее шелковой туфельки зацепился за ковер, и Калеб шагнул к ней, чтобы не дать ей упасть. Когда он схватил ее за руки, Виктория глубоко вздохнула, и ее декольте стало еще больше.

Калеб пытался изо всех сил не смотреть на вырез. Как только она обрела равновесие, он отпустил ее и правой рукой закрыл дверь.

– Вы хорошо себя чувствуете, Виктория? – вырвалось у него. Он не смог удержаться, чтобы не уставиться на нее.

Виктория судорожно вдохнула.

– У меня что что-то не в порядке с лицом? – неожиданно спросила она. – Я не удивлюсь, если что-то не так. – Виктория попыталась выглядеть безразличной. Но эта попытка его не обманула. Леди явно была не в себе.

Калеб не мог себя остановить – он снова дотронулся до нее, провел рукой по ее подбородку, осторожно повернул ее голову. Слишком много косметики: тени для глаз, губная помада, пудра. Ему нравился запах пудры. Пудра ассоциировалась у него... с женщиной.

Его охватило чувство тревоги. Что-то говорило Калебу, что надо уходить. При других обстоятельствах он бы так и сделал. Если бы перед ним была другая женщина, он был бы уверен, что все было устроено с целью соблазнить его.

Он не имел ничего против, но в другом месте и в другое время. Было верхом легкомыслия смешивать бизнес с удовольствием, тем более, если речь шла о такой женщине, как Виктория Холбрук. Он понимал, что самое разумное – это принести свои извинения и уйти, сказав что-нибудь тактичное, и таким образом выйти из ситуации.

Но что-то тут было не так. Не так было с этой женщиной, Викторией Холбрук. Она никогда так не одевалась, никогда так не выглядела, и он мог бы поклясться, что она не собиралась его соблазнять.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Виктория посмотрела на Калеба и подумала, а с какой стати она решила пригласить его.

Он глядел на нее так, будто собирал детскую головоломку и потерял последний фрагмент. Мужчины не выглядят такими озадаченными или смущенными, когда испытывают страсть.

– Калеб?

– Все прекрасно, Виктория, – сказал он ей. – Ты очень красива. И выглядишь ты просто...

Он говорил тихим голосом, и на мгновение в его взгляде промелькнуло желание. Калеб подошел ближе. У Виктории дыхание было сбивчивым, и она чувствовала, что ее сердце сейчас выпрыгнет наружу.

– Как я выгляжу?.. – спросила она, задыхаясь. Ей было трудно говорить, стоя так близко к нему. Она уже давно не стояла так близко к мужчине. Неужели она забыла это чувство?

– Ты выглядишь просто... на сто процентов...

Он провел рукой по ее волосам, и в его глазах мелькнула страсть. Виктория смутилась. О чем она думала? Она никогда не была роковой женщиной. Разве она забыла об этом? Разве попытка выделиться из толпы, привлечь к себе внимание не закончилась когда-то плачевно? Она не жалела себя. Жизнь у нее сложилась. Она – хороший бизнесмен, лояльный, правдивый и честный. Она не глупа, почему же так глупо она себя чувствует сейчас?

Она посмотрела в глаза Калебу. Его взгляд невозможно было прочитать.

Виктория выдохнула.

– Это ошибка и очень плохая идея, – громко сказала она, будто говоря эти слова самой себе.

Калеб поднял бровь. Виктории стало жарко.

– Какая идея? – спросил он.

– Эта. – Она подняла подол юбки и показала ему. Потом подняла лицо и указала на свои глаза и губы.

– Это не похоже на ошибку, – сказал он глубоким голосом.

– Но это так, – неожиданно сказала она с легкой улыбкой.

Он снова нахмурился.

– Виктория, в чем дело?

Она посмотрела в его серебристо-голубые глаза.

– Разве ты не сказала мне сегодня утром, что я тебя не интересую?

Ну да, она сказала, хотя понимала, что врет. Он был красивым, мужественным, сильным и умным. Конечно, он интересовал ее, как любую женщину, но он интересовал ее в ином плане.

– Да, сказала, – прошептала она. – Черт, Калеб, это неправильно. Давай начнем сначала: ты выйдешь, я сменю одежду, помою лицо, а потом ты вернешься, и все будет нормально.

Калеб улыбнулся. Она его забавляла! Неутешительная мысль.

– А если мы просто сядем и ты расскажешь мне, чего хочешь, – предложил он.

– Тебе это не понравится, – призналась она. – Я знаю, не понравится. Я подумала, что мне стоит попытаться выглядеть как женщины, с которыми ты встречаешься, и попробовать уговорить тебя.

– Уговорить на что? – спросил он.

– Я не умею соблазнять. Даже то, что у меня появилась мысль сделать это, говорит о моем безрассудстве.

– Ты безрассудна? – мягко спросил он, взял ее за руки и посадил на кушетку. Он сел рядом с ней, и она явно разнервничалась. – Виктория, что случилось?

Смотря ему в глаза, она пыталась найти нужные слова. Она была плохой актрисой. Прямота и честность всегда были ее принципами.

– Я хочу, чтобы ты дал мне ребенка.

Калеб застыл, и она поняла, что он шокирован.

– Это деловая сделка, разумеется, – сказала она, пододвигаясь к нему ближе. Она прикусила губы и попыталась объясниться. – Я не хотела обманывать тебя. Это платье и косметика... это действительно плохая идея. Я думала, что тебе будет легче представить нас вместе, если ты отнесешься к этому, как к бизнесу. Мне больше ничего не надо. Это не займет много времени. Все, что тебе придется сделать – это...

– Не говори, – сказал Калеб. Его голос был напряженным. – Думаю, я прекрасно знаю, что нам надо делать.

Она не сомневалась в этом. И еще она была уверена, что он хотел ее унизить.

– Я обидела тебя? Тебе неудобно? Прошу, прими мои извинения, – сказала она, уставившись на свои руки и не скрывая грусти в голосе.

– Виктория. – Калеб слегка нагнул голову, чтобы заглянуть ей в глаза. – Я практически не знаю тебя, но понимаю, что такое поведение на тебя не похоже. Неужели ребенок так много для тебя значит?

Она не хотела смотреть на него. Она была смешна. Всю жизнь Виктория старалась не показывать, что у нее на душе, а теперь он узнал о ней так много, но это ни к чему не привело.

– Виктория, – ласково сказал он, и Виктория испугалась, что он сможет узнать о ней еще больше.

Она взглянула на него, глубоко вздохнула и попыталась говорить твердым голосом:

– Да, я хочу прижать ребенка к груди, спеть ему колыбельную, защищать его... просто любить его и говорить ему, что он особенный. Может, это звучит глупо, сентиментально, но я всегда хотела ребенка.

– Я понимаю тебя, но есть же другие способы.

– Я знаю. Я рассматривала такую возможность, но не хочу этого. Откуда мне знать, что донор – не какой-то хулиган, который с легкостью украл сумку у старушки? И что он сдал свою сперму, потому что за это хорошо платят?

Виктория посмотрела на Калеба. К ее радости, он не смеялся.

– А как насчет усыновления? – предложил он.

– Возможно, – согласилась Виктория, – но я бы хотела все испытать сама – и беременность, и роды. Это для меня важно. Иначе я никогда бы не попросила тебя об этом.

– Знаю, – сказал он. – Это не похоже на тебя, ведь так? – Он погладил ее платье.

Да, на нее это не похоже.

– Я не умею соблазнять, – сказала она. – Я не люблю особенно выделяться. Я ношу черное.

– И белое, – добавил он. – Я видел тебя только в черно-белом.

– Да.

– Не пользуешься косметикой.

– Да. У меня аллергия на косметику. – Она моргнула.

– И ты с трудом заставила себя надеть это соблазнительное платье и накраситься.

– Да. Все дело в том, что у меня мало времени.

– Ты сказала, что тебе тридцать шесть лет. Ты еще не стара.

– Я старею. Может, у меня и сейчас уже возникнут проблемы с зачатием.

– Не думаю.

– Но это возможно. Я никогда не была с мужчиной.

Она услышала, что Калеб затаил дыхание. Он поднялся и посмотрел на нее.

– Виктория, ты понимаешь, что предложение стать отцом твоего ребенка – большая честь для меня. Я удивлен. Более того, я польщен.

– Тебе не придется быть отцом в прямом смысле, – быстро сказала она, понимая, что упускает свой шанс. Было совершенно ясно, что следующим словом будет слово «но». Я польщен, но...

– Я понял, что ты хочешь, – сказал Калеб, – и действительно надеюсь, что ты найдешь решение этой проблемы. Я бы на твоем месте еще раз подумал об искусственном зачатии. Боюсь, что не подхожу для этого.

Виктория хотела сказать ему, что это не так. Но она знала, что он прав. Он не хотел.

Она кивнула.

– Я отняла у тебя слишком много времени, – сказала она, выдавив улыбку. Она нагнулась, взяла с кушетки шаль и начала разворачивать ее.

Калеб протянул руку и забрал шаль. Он закутал ею плечи Виктории. Потом провел пальцем по ее губам.

– Ты очень смелая женщина, Виктория. Я надеюсь, что твоя мечта исполнится.

Виктория передернула плечами.

– Не беспокойся. Исполнится, – сказала она и проводила Калеба до двери.

Калеб был в смятении. Что с ним?

Маленькая, тихая, скромная Виктория Холбрук, которая редко улыбалась, не выделялась из толпы и занималась исключительно своими книгами и своим магазином, только что превратилась в умопомрачительную красавицу и попыталась его соблазнить.

– Нет, не соблазнить, болван. Ты ее не интересуешь – только твои гены. – В первый раз женщина интересовалась именно этим. Женщины встречались с ним ради развлечения, любви, с надеждой выйти за него замуж, ради статьи в газете, посвященной им или просто ради секса, но никому из них не нужно было его ДНК.

Она сказала, что не умеет соблазнять.

– Она чертовски не права, – пробормотал он, распахивая дверь своего офиса на следующее утро.

– Кто не права? – спросила Дэниз.

– Ты.

Она нахмурилась.

– В каком вопросе?

– Ты не права в том, что я нечестен в отношениях с женщинами. – Он не собирался объясняться и выдавать секрет Виктории.

– Хмм, – сказала Дэниз. – Ты хочешь сказать, что дал обет безбрачия?

Калеб даже передернулся. Он вспомнил светящиеся надеждой глаза Виктории, когда она просила дать ей ребенка, и каким он оказался негодяем, сказав, что не может этого сделать. Он вспомнил ее нежное тело. Но обет безбрачия?..

– Может быть, – согласился он. Он не притронется к Виктории. Ведь, притронувшись к ней, он может захотеть большего и повести себя как последний негодяй. Его отец разбил сердце его матери и разбивал не раз, пока она не превратилась лишь в тень той прекрасной женщины, какой была когда-то. Калеб вспомнил глаза Виктории и подумал, как она ошиблась, посчитав его более благородным и порядочным, чем он был на самом деле. Калеб вспомнил всех тех женщин, чьи сердца он разбил и чью гордость попрал, не желая этого. В таких ситуациях не было победителей. Лучше всего вообще избегать таких ситуаций. Тогда никто не будет страдать.

Как он мог принять предложение Виктории? Он не хотел отягощать ее ненужными страданиями. Он не могпричинить ей страдания.

– Ты? Калеб Фремонт? Дал обет безбрачия? – Дэниз закатила глаза. – Я скорее поверю в то, что свиньи летают и танцуют с волшебными феями.

Калеб постоянно вспоминал стройные ноги Виктории. Он увидел их в тот момент, когда садился на кушетку. Неожиданно он подумал, что Виктория захотела, чтобы он увидел ее ноги и слегка приподняла платье. Эта мысль возбудила его.

– Калеб? Ты не ответил. Какой честный поступок ты совершил? – спросила Дэниз.

Калеб просто рыкнул в ответ:

– Я отказал прекрасной женщине.

Дэниз закатила глаза.

– Ты? Почему?

Калеб уселся на стул и начал разбирать бумаги.

– Потому что она заслуживает лучшего. А теперь давай...

– Знаю. Давай приступим к работе. И ты хочешь работать после такого заявления?

Да, он хотел работать. Работа – это все, что ему сейчас нужно. Он хорошо писал и всегда был правдивым, честным и достойным журналистом. Калеб излагал только факты, не высказывая своего мнения, он не прибегал к обличительным речам, которые могли бы сломать жизнь людям.

Он любил свою газету. Калеб спасался только работой после того, что произошло между ним и его невестой, Мэри. Он до сих пор чувствовал за собой вину.

Калеб не собирался круто менять свою жизнь и снабжать женщину хромосомами только потому, что она хочет забеременеть. И он никогда не позволит себе прикоснуться к Виктории Холбрук.

Он даже не приблизится к женщине, которая не понимает, что с ним можно только развлечься, посмеяться и пощекотать себе нервы, потому что он всегда будет возвращаться к своей работе. У него были свои правила, и женщины, с которыми он встречался, должны были следовать им. Теперь к его правилам добавилось еще одно – он не переспит с женщиной, чтобы сделать ее беременной.

И неважно, как вежливо она будет просить.

Боже, он не знал Викторию Холбрук. И если она надеялась, что он сделает ей ребенка, то она не знала его совершенно.

– Он был прекрасен, Боб. Именно то, что мне надо, – сказала Виктория через два дня. – Послушай, я собрала о нем информацию, пользуясь его же газетой и Интернетом. Я задавала вопросы покупателям «Газеты», что они думают о ней и о ее главном редакторе. Никто не сказал о нем ни одного плохого слова. Многие хвалили его за ум, честность, достоинство, прямоту, за хорошую работу и за то, что он всегда пишет правду. Ты видел, каким добрым и порядочным он был со мной. Он ни разу не сказал, что я сумасшедшая, хотя похоже, что так оно и есть. Мама и папа гордились бы мной за мою решительность.

– Папа, – сказал Боб, и Виктория могла бы поклясться, что в его интонации послышались печальные, задумчивые нотки.

– Да, я тоже по нему очень скучаю, старый кривляка. – Ее родители были прирожденными артистами. И их всегда огорчало, что она была равнодушна к огням рампы. Но они все равно любили ее. И она заботилась о них до самой их смерти два года назад. Вот почему она приехала в Ринваль – ведь ей нужно было начинать все заново, а этот город был как раз подходящим местом. В небольшом уютном Ринвале не было ни одного книжного магазина. Ей сразу понравился этот городок с его старомодными домами из красного кирпича и старыми огромными дубами по обеим сторонам широких, тихих улиц. И ей очень нравилось название города. Ведь «Ринваль» значит «новый». Подходящее место, чтобы начать новую жизнь.

Она неплохо справлялась эти два года. Нельзя сказать, что у нее было очень много покупателей, но ей хватало на достойную жизнь. Размеренное течение здешней жизни нравилось ей. Единственное, что тяготило ее, – это одиночество и отсутствие ребенка. Конечно, хорошо, что у нее был Боб, но он был старым, и это был всего лишь попугай.

– Я попробую идти другим путем, Боб. Нам нужно все сделать правильно. Я не хочу впускать любого к себе в постель. – Когда Виктория смотрела на мужчин из Ринваля, она не могла даже представить себя в постели с ними. Все в ней протестовало против этого. Может быть, это трусость, но ведь должен же быть в городе другой хороший человек, кроме Калеба.

– Калеб бы подошел мне. – Она вспомнила, каким нежным движением он обернул шаль вокруг ее плеч, как громко билось ее сердце, когда он смотрел на нее. Она бы не испугалась, если бы Калеб дотронулся до нее.

Но Калеб не захотел дать ей ребенка. И она не могла заставить его выполнить ее просьбу.

Единственное, что она могла сделать – это найти другой путь.

Через три дня после его встречи с Викторией на столе Калеба оказалось странное объявление. Калеб не знал, кто еще видел его. К нему оно попало только потому, что Дэниз лежала дома с простудой и ему приходилось выполнять ее работу.

Это было анонимное объявление. В нем говорилось:

«Требуется: здоровый, умный мужчина, который согласится помочь женщине забеременеть. Ему будет выплачена вперед тысяча долларов и еще четыре после того, как дело будет завершено. Никаких обязательств по отношению к женщине и будущему ребенку. Мужчина должен предъявить пять рекомендаций от знакомых и три с места работы. Отсылайте письма на имя «Будущая мама». Ящик В482 почтового отделения в Дэлловее, штат Иллинойс. Женатых мужчин просьба не обращаться».

– Черт-те что! – воскликнул Калеб.

– Что-то случилось, Калеб? – Стэн Ричи выглянул из другой комнаты.

Калеб думал, что его голова просто взорвется.

– Я вернусь через десять-двадцать минут, – сказал он, взял листок бумаги и вышел.

Пройдя немного, Калеб налетел на двух пожилых людей и леди, которая выгуливала свою собаку. Пробормотав извинения и убедившись, что с ними все в порядке, он пошел дальше. Он рванул дверь в магазин.

В магазине, обычно тихом и спокойном, сейчас было много народу и горел яркий свет. Калеб застыл на месте. Он совсем забыл. Виктория сменила имидж, и теперь в ее магазине на стенах были нарисованы облака и звезды, на стеллажах стояла художественная литература и детские книжки, а на ковре стояли кушетки. Было много цветов, печенья и женщин.

Все обратили внимание на то, как резко открылась дверь.

Он сразу нашел Викторию в толпе. Его глаза метали молнии.

Виктория удивилась.

– Мистер Фремонт? – спросила она.

МистерФремонт? Она называет его мистер Фремонт, хотя только три дня назад она просила его лечь к ней в постель, чтобы зачать ребенка.

А теперь она предлагает себя первому встречному.

– Нам нужно поговорить, – сказал он, игнорируя посетителей.

Виктория посмотрела на толпу народа.

– Вряд ли нам это удастся. Я не могу уйти. У меня покупатели.

Калеб вытащил блокнот и ручку, которые всегда носил с собой.

– На тот случай, если кто-то захочет что-то купить, – сказал он, входя в магазин и кладя блокнот на журнал регистрации. – Я компенсирую вам стоимость первой книги, которую у вас купят в ближайший час, – сказал он, обращаясь к толпе, но не сводя глаз с Виктории.

Виктория смутилась.

– Это не обязательно.

– Ваше отсутствие в магазине может обойтись вам в круглую сумму, а ведь у нас с вами деловые отношения, не так ли? Бизнес?

Виктория подняла подбородок.

– Я никогда иначе не думала.

Точно. Она хотела сделать ребенка, черт возьми, и считала это бизнесом. Теперь она упрашивала мужчин сделать это в своем объявлении. Калеба интересовало, обращалась ли она с той же просьбой к кому-нибудь до того, как прийти к нему. Неужели она не понимала, что полно мужчин, которые захотят воспользоваться ею? Мужчин, которых не интересует ее желание завести ребенка, которые просто захотят залезть к ней в постель?

Посмотрев в ее глаза, он понял, что у нее даже мысли подобной не было. Что она сказала ему? Что она дева? Его ярость возрастала.

– Пойдемте, – сказал он, протягивая руку. Она посмотрела на него так, будто он предложил ей прижать к себе крокодила.

Глаза всех посетителей уставились на них. Они стали центром внимания. Он мог поклясться, что она вздрогнула. Виктория сложила руки за спиной и нервно сцепила их.

– Если вы так боитесь за магазин, – сказал он более мягким тоном, – я сделаю по-другому. Сделайте заказ на пятьдесят копий вашего вчерашнего бестселлера. – Он многое узнал о ее магазине благодаря статье в его газете, которая была посвящена местному бизнесу. Каждый день она писала на доске название вчерашнего бестселлера.

Виктория подняла бровь.

– Вы этого хотите? Разносчик привез художественную литературу и другие книги только сегодня утром, а вчера я продавала исключительно исторические романы.

– Не важно.

– Вы уверены? – Она говорила очень громко.

– Хорошо, скажите, как называется вчерашний бестселлер?

– Это нечто, что вам будет интересно, Калеб. – Виктория поднесла к нему маленькую доску с названием. Книга называлась «История и искусство контрацепции».

Виктории самой стало неудобно.

– Я выйду с вами, – неожиданно сказала она. – Забудьте про книги.

– Как приятно, что вы составите мне компанию, – сказал он, – но про книги я не забуду. Я не отступаю от своих слов. Пятьдесят копий, – повторил он.

Он взял ее за руку и потянул к выходу. Ее нежные пальцы выскользнули из его ладони.

Он притянул ее ближе, и это было ошибкой, потому что он почувствовал, что начал возбуждаться.

Выйдя из магазина, Виктория уставилась на него.

– Калеб, почему ты так расстроен? – спросила она. – Я не хотела спрашивать, там было много народу. Теперь нам никто не мешает, и я хочу знать, почему ты так зол. Я бы могла понять, если бы ты разозлился тогда, но я извинилась. Я думала, что мы все выяснили.

Он помахал листом, на котором было напечатано объявление.

– Ты написала это?

Она внимательно и спокойно прочитала объявление.

– Да, я. Ну и что?

Калеб придвинулся ближе, он почти касался ее. Ее карие глаза, ее изящная фигурка и этот деловой тон сводили его с ума. И это хрупкое тело она собиралась предложить первому встречному.

– Вам, мисс Холбрук, – сказал он, специально называя ее так, зная, что она не любит подобное обращение, – нужно научиться распознавать мужчин.

Виктория посмотрела на него. Он еле сдерживал себя, чтобы не притянуть ее к себе и не поцеловать.

– Ты хочешь научить меня? – неожиданно спросила она.

Калеб глубоко вздохнул.

– Определенно. Пойдем к тебе, и я расскажу, что тебе надо знать.

И тут он не сдержался. Он придвинулся ближе, схватил ее и пылко поцеловал.

Виктория вздохнула во время поцелуя, и это совершенно свело его с ума.

– Что это было? – спросила она, ее голос дрожал.

– Это, – сказал он, – был первый урок.

В его словах не было никакого смысла, но Калебу было наплевать. Желание поцеловать Викторию поглотило его. Ее губы были такими сладкими, что от них невозможно было оторваться. Только бы не потерять голову, подумал он.