Текст книги "Город на той стороне (СИ)"

Автор книги: Мирланда Найвель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

  Перед сном Рим c трудом поборол желание подойти к двери и посмотреть, нет ли там кого. Он нашел в аптечке выписанные ему год назад капли от бессонницы, убедился, что они давно высохли, выпил две рюмки коньяка и отправился спать.

  Ему снился Махуш.

  Княжич стоял на другом берегу канала и махал руками. Потом между ними появился горбатый мост, и Рим побежал вперёд навстречу другу. Движения давались тяжело, как будто он бежал в воде и был пьян. На середине моста взволнованный Махуш внезапно превратился в птицеголового извозчика на трёхколёсном прогулочном велосипеде.

  – Хе-хей, – усмехнулась тварь и погрозила трёхпалой птичьей лапой с длинными когтями. – Тебе пока рано.

  И Римуша отшвырнуло прочь.

  Он проснулся.

  На лестничной площадке что-то происходило. Пахло гарью и горящей проводкой. Рим подскочил в своей кровати и побежал к двери.

  – Горим! – раздался женский голос.

  – Где Ларма? Пожарных вызвали?

  Рим протёр слипшиеся глаза. Только этого ещё не хватало! Он забыл и кошмар, и ужасный день, и неприятную тяжесть начавшего наполняться мочевого пузыря.

  – Её квартира горит! – истошно прокричал женский голос. – Сделайте уже что-нибудь! Несите вёдра!

  – У меня есть ведро! – закричал Рим, хватая оное с крючка над унитазом. Он распахнул дверь, и на него пахнуло дымом. Горело где-то наверху, он увидел отблески огня и мечущихся соседей. Напротив него жила семья с двумя детьми, и теперь мать, схватив растерянных малышей в одних пижамках, пыталась протиснуться вниз.

  – Я помогу! – Рим сделал шаг вперёд.

  Его ударило в грудь и повалило.

  Дым пропал. Шум пропал. Отблески огня пропали. Около двери соседей одиноко горела одна единственная лампочка.

  Рыжая пожирательница вскочила на его грудь, не давая толком вздохнуть, и нагнулась к лицу. Её рот раскрылся, как у лягушки, до ушей, а в глазах заплясал огонь. Рим истошно завопил и попытался скинуть её с себя, но рыжая быстро отпихнула его руки и навалилась всем весом.

  – Где Ингу? – прошипела она. Каждый раз, когда она открывала рот, Рим чувствовал зловоние гниющего мяса. Лицо женщины шевелилось, как будто что-то невообразимо бесформенной нацепило на себя человеческую кожу.

  – Я не знаю! – завопил Рим. Рыжая ударила его в горло, и его крик захлебнулся бульканьем.

  – Я отгрызу твои пальцы, я огрызу твои члены, откушу тебе голову и съем твоё ещё бьющееся сердце! – капая слюной, пообещала пожирательница. – Говори, где он!

  Внезапно Рима оглушил звук выстрела. Ощущение чужого тела пропало. Вспыхнул свет. Рыжая откатилась в сторону, и раздался ещё один выстрел. Кадм Анзум перешагнул через валяющегося на лестничной площадке соседа и выстрелил по твари ещё раз. Рыжая увернулась и на четвереньках, вывернув суставы, как ящерица, уползла вниз. Болтавшийся над головой рыцаря огонёк нырнул вниз следом за ускользающим чудовищем. Кадм Анзум перегнулся через перила и что-то пробормотал.

  Хлопнула дверь парадной.

  Рим лежал на спине и хватал воздух ртом. Он был жив, и не мог в это поверить. Грудь судорожно поднималась и опускалась, а на штанах ощущалось неприятное тепло. Рим вздрогнул и сел, прикрыв позорное пятно краем длинной рубахи.

  – Ты в порядке? – Кадм Анзум вернулся к нему, сжимая простой и неказистый револьвер, и протянул руку. Рим принял её, и рыцарь одним движением вздёрнул его на ноги. Орденец был в простой фуфайке с короткими рукавами и домашних штанах, которые были ему коротки и едва прикрывали икры. Судя по встрёпанным волосам, он выскочил прямо из постели, но при этом на шее у него висел уставной амулет со скрещенными мечами и семью бусинами-розариями. Рим некстати вспомнил, что семь бусин – семь выстрелов. Столько держал амулет. Или семь стрел и семь ударов мечом. Он не знал, как делают эти амулеты и как они работают. Знал только, что на вере носителя в свою неуязвимость, но вера такая хрупкая вещь.

  ... да какая, к чёрту, разница, особенно сейчас?!

  – Да, то есть нет, – пробормотал Рим. Анзум его не слушал. Он вернулся к лестнице и посмотрел вниз, подсвечивая себе обычным фонариком.

  – Что это было? – рыцарь оглянулся на него.

  – Не знаю. Она... пыталась попасть в дом. Я не пустил, но похоже, кто-то пустил её в парадную....

  – А, понятно, – неожиданно кивнул Кадм. – Ты к себе в квартиру её пустил?

  – Да, похоже на то, – Рим совершенно не помнил, что произошло перед тем, как он увидел перед своим лицом зловонную пасть. Какой-то пожар, да, но сейчас точно ничего не горит. Пустил ли он тварь к себе? Римуш не мог вспомнить. Затылок гудел от удара о пол. Может быть, и пустил. Что ему тогда делать? Ехать к сестре? И привести тварь к ней? Или сбежать в школу? Выходить одному на улицу ему тоже не хотелось, и он принялся спешно подбирать слова, которые убедили бы рыцаря помочь ему хотя бы добраться до телефона в дежурной каморке Лармы в соседнем подъезде.

  – Давай ко мне, – Кадм Анзум погасил фонарь. – Утром что-нибудь придумаем.

  – Я... – Рим замялся. Такого он не ожидал.

  – Одеяло и подушку бери, ляжешь на кушетку, – Кадм развернул его в сторону квартиры. – Быстрее, мне завтра ещё на работу, и тебе, кстати, тоже.

  Рим возражать не стал.

  Он забежал в душ, снял штаны и кинул их под раковину. Потом обтёрся влажным полотенцем и счёл, что после этого снова может уважать сам себя. Потом Рим схватил самое необходимое с кровати, паспорт и кошелёк, и пошел к соседу.

  Гостиная-кабинет рыцаря, где стояла кушетка, выглядела уныло. Убогие обои в пошлый цветочек клеили во всех пустующих квартирах в последний ремонт. Мебель тоже не самая новая. Кушетка оказалась простеньким диванчиком на деревянных ножках, как у стула. Кадм взял с неё стопку книг и переложил на стол, который выглядел единственным более или менее обжитым местом в комнате. Тут стояла простая настольная лампа, лежали тетради, а на стене перед столом развешены пиктографии в простых рамках. Пока рыцарь убирал свои книги и бумаги, Рим не удержался и рассмотрел их.

  Часть была обычными фотографиями друзей на отдыхе и коллективов вместе. Римуш узнал на одной из фотографий башни Альдари. Он видел их в учебниках, но никогда так, почти вживую. Ещё несколько маленьких пиктографий запечатлели людей в старомодной одежда. Мужчина и женщина в альдарских платьях, женщина средних лет в костюме жрицы Тиары, старик с младенцем на коленях. На одной, сильно выцветшей, мальчик и девочка стояли под бумажным зонтиком посреди цветущего летнего поля. В этом же поле сидела женщина в ситцевом платье с круглым животом, а рядом сидела девочка, на этот раз без зонтика.

  Центральное место занимала фотография молодой девушки с красивым альдарским лицом, прямым носом и чёрной косой. Она улыбалась, приложив к красивым полным губам указательный палец, словно призывала к тишине. Не смотря на красоту девушки, её портрет выглядел невобразимо пошло.

  – Это ваша невеста? – спросили Рим. Кадм оглянулся на рамки.

  – В центре? Нет, сестра.

  – Ммм, похожа на вас, – Рим страшно смутился. – Она тоже рыцарь?

  – Нет, она сестра Тиары. Так что у меня, можно сказать, есть опыт общения с этой чертовщиной.

  – Разве сестринство – не часть Ордена? – Рим всегда считал Тиару орденской богиней. Да, в храмах Мейнда, разумеется, были её изображения, и Неистовая Дочь поминалась в гимнах, но большинство горожан вряд ли часто ей молилось. И точно бы не называли Тиару, как альдари, любимой дочерью Амазды.

  – Нет, разумеется!– тема явно не нравилась его спасителю, и Рим предпочёл заткнуться. Он кое-как устроился на кушетке, просунул ноги под подлокотником и прислушался, как отошедший рыцарь проверяет замки.

  – Я встаю в шесть, но можешь спать до семи, я не шумлю. Дальше... – рыцарь потянулся к выключателю. – Короче, посмотрим утром, что можно сделать.

  Он выключил свет. Рим заставил себя открыть рот.

  – Кадм, спасибо большое. Ты меня спас. Эта тварь...

  – Что это было, ты знаешь?

  Рим попытался сформулировать ответ, но не смог.

  – Не знаю. Днём она выглядела женщиной. Почти нормальной.

  – Но всё же, что-то с ней было не так, если ты догадался её не пускать.

  – Не догадался. Я случайно не дал ей зайти. Я... честно говоря, я не верил, что такие твари могут существовать.

  – Я тоже когда-то не верил, по крайней мере, думал, что в Мейнде их нет.

  – Кадм... А вы знаете, что это было?

  – Нет. Возможно, Майка знала бы... Это моя сестра. Она... видела разное, как служительница Тиары. Но она сейчас в... Альдари.

  – Там много таких... вещей?

  – В Альдари – нет.

  Тёмный силуэт Кадма прошел к двери.

  – Кадм, ещё одно слово.

  – Да.

  – Извините, что думал о вас плохо.

  Рыцарь замер, потом кивнул.

  – И ты извини, что я о тебе плохо думал. У нас в Альдари такими вещами занимаются жрецы. Может быть, тебе тоже сходить в храм?

  Рим ничего не ответил, и рыцарь лёг спать. А Римуш... Римуш от этой тишины и бессилия расплакался. Всё, что он пережил за последние дни, вырвалось из него, и он уткнулся в подушку. Сколько он плакал, Рим не знал. Но, уснув, сновидений больше не видел.

  6

  Утром Рим дошел вместе с орденцем до трамвая и приехал в школу на три часа раньше первого экзамена.

  – Ночь была тяжелой, – объявил Дагур, рассмотрев коллегу. Электрик был дежурным по школе и как раз пил крепкий чай, чтобы проснуться.

  – Это ещё мягко сказано, – Рим собрался с духом и вывалил ему всё, что случилось ночью. Он сам едва верил в то, что пережил, но у него был свидетель, и Кадм Анзум не производил впечатления человека, способного сойти с ума вместе с соседом через стенку. А значит, Рим не сошел с ума и не пересказывает свои галлюцинации.

  Дагур выслушал его без улыбки.

  – Хреново. Я думал, что раньше такое только в Норнале случается. А в Мейнде тихо. Значит, за тобой охотится их учительница или жрица... жрица-жруница, хех, забавно.

  – Не вижу ничего смешного!

  Дагур успокаивающе положил ему ладонь на плечи.

  – Извини, я сам немного напуган происходящем. Значит, эта дамочка – зловещая глава культа людоедов, и она считает, что на неё кто-то охотится? А ты ей что сделал? Или она думает, что ты похитил того паренька Ингу?

  – Если бы я знал, Даг. Я так устал уже от этой истории. Что мне делать? Я трус, Даг, не спорю, но я уверен, что она не человек, а тварь Амана. Она может войти в мой дом и явится снова. Можно как-то отозвать приглашение?

  – Понятия не имею, – честно ответил электрик. – Но я знаю человека, который наверняка знает.

  – Секель?

  – А? Нет. Ну то есть он наверняка знает, но я не о нём. К нему мы просто зайдём. Я о маме. Ты же с ней не знаком?

  – Нет, не знаком. Ты и о сестре-то рассказал только в конце лета.

  Дагур смущённо засмеялся. Он действительно, не смотря на всю свою болтливость, о семье особо не распространялся.

  – Да, как-то так вышло. Но мы отвлеклись. Я маму позову, поговоришь с ней. Она историк и вообще большая умница. И не смотри так. Ей надо попасть к Секелю и снова начать с ним общаться. Они после восстания умудрились поссориться, а у него есть кое-какие хм... книги, которые нужны маме для работы. Она... в общем, она тебе поможет. Она и про культ Хериша должна знать, и всё такое. Я её позову в библиотеку Секеля.

  – А разве так можно? Секель её не прогонит? – спросил Рим, но Дагур его не слушал.

  – Мама вообще молодец, – трындел он, посасывая чай и жуя бутерброд. – Она в Норнале и во Льдах жила, так что наверняка знает, чем тебе помочь. В Норнале знаешь что по ночам происходит, когда появляется тень от Мейнда? Местные вообще за порог не высовываются, а то потом даже тела не найдут.

  Римуш посмотрел на свои руки, потом украдкой – в стеклянную дверцу шкафа. Хотя утром он тщательно умылся, побрился и припудрил тени под глазами, вид у него был неважный. И без того узкое лицо стало совершенно лошадиным и непропорциональным. Если так дальше пойдёт, невесело подумал Рим, от него ничего не останется, даже жил, и каннибалам не хватит его тощего тела даже на бульон или студень. Нужно было что-то предпринять. Утром он испытал соблазн сказаться больным и спрятаться у сестры, но не мог с ней так поступить. Это его проблемы, и он должен справиться с ними сам.

  К Секелю он приехал заранее и один, торопясь успеть до того, как Извечный Огонь начнёт угасать. Всегда привычный шумный, но скучный Мейнд теперь казался зловещим. Рим стоял в деревянном вагоне и смотрел на людей вокруг. Никто из них не подозревал, что в городе есть мрачные тайны, чудовища, и всем было плевать, у всех были свои дела и свои шкурные проблемы. Никто даже подумать не мог, что Рима ночью чуть было не сожрала мерзкая тварь Амана.

  Когда трамвай приехал на улицу королевы Мейлар, уже стемнело. Римуш, обмирая и оглядываясь по сторонам, пробежал от остановки до дверей библиотеки и взлетел по лестнице. Три секунды, что открывалась дверь с придерживающей пружиной, показались ему вечностью.

  – Незачем ломать дверь, – пробурчал от своей конторки Секель, когда он ввалился внутрь. – Или за вами погоня?

  – Не знаю, – честно признался Рим. – Можно я подожду у вас Римуша?

  Библиотекарь поджал губы.

  – Да, он уже предупредил меня, что тут будет очередной спектакль.

  – Ммм... Вы в ссоре с его матерью?

  – Это он так вам сказал?

  – Ну, да...

  – Что ж, считайте так дальше.

  – Эм, простите, я не хотел...

  – Вашему приятелю было бы неплохо перед вами извиниться за то, что он втягивает вас в свои дела. Я не хочу вас пугать, Римуш, но не связывались бы вы с этой семьёй больше необходимого.

  – Неужели они опаснее культа людоедов, возглавляемых тварью, которая попыталась откусить мне голову? – у Рима не было никаких сил думать и подозревать Дагура, с которым он проработал вместе пять лет, в нехороших намерениях. Мир и так сошел с ума, а у него не было ни малейшей возможности справиться с поднявшейся бурей самому.

  Следующие четверть часа Рим рассказывал о случившемся библиотекарю. Потом с уроков вернулась Меда, и волшебник решительно отправил Римуша в угол одной из комнат библиотеки ждать Дагура и его мать.

  – Я всё ещё советую вам с ней не связываться, – пробурчал волшебник. – Впрочем, учитывая ваши экстраординарные обстоятельства, вам деваться некуда.

  – Обнадёживает!

  – Если вы боитесь, в чём нет ничего особенного, то для вас есть выход: уезжайте из Мейнда.

  – И бросить всю свою жизнь, – горько улыбнулся Рим.

  – Это уже вам решать, что вам дороже.

  – Может быть, донести королеве?

  Секель скупо улыбнулся.

  – Вряд ли у вас получится пробраться к ней.

  – Знаю, – Римуш думал об этом весь день, и понял, что помощи ждать неоткуда. Ни охранение, ни жрецы богов его не примут, разве что поднимут на смех. Тварь Амана в Мейнде! Как будто в каком-то Норнале. Римуш почти решился отправиться к князю дан Ракешу, но, представив себя на месте старого князя, понял, что убьёт любого свидетеля падения своего ребёнка. Выхода не было.

  – Возможно, получится через сестру Дагура. Если попросить её...

  – Разумеется. Все прислушиваются к мнению дворцовой обслуги. Не глупите, Римуш. Успокойтесь для начала.

  Рим решил последовать этому совету. Он достал себе книжку с жизнеописанием королевы Меб, чтобы отвлечься чтением. Через четверть часа Меда принесла ему чая и объяснила, где можно взять кипятка, если она уйдёт куда-нибудь.

  – Папа ещё просил передать, что если вам понадобится проверенный экипаж, он вам его вызовет, – добавила она. – И чтобы вы не переживали. В Мейнде случается и не такое.

  – А ты-то откуда знаешь?

  Девочка беззаботно пожала плечами.

  – Мейнд старый город, а у всех старых городов есть секреты, проблемы и неприятные эпизоды в истории. Вы читали о происхождении легенды о Крысолове?

  – Увы, я инженер и таким не интересуюсь. Знаю, что она украла детей.

  – А я читала! Говорят, что на самом деле легенда возникла, когда во время Чумы из города выгнали якобы её виновников. Тогда разрушили первый университет Серого холма.

  – Да, слышал что-то такое, – признал Римуш.

  – Вот! – обрадовалась девочка. – И храмы бога Ау, Хериша, Норна, Тена. Говорят, что при храме Ау была школа мыслеплётов, и что они сумели сбежать перед погромами, породив легенду об ушедших детях.

  – Это я тоже слышал.

  – Вот видите. О чем же я? А! О том, что хотя все знают, что в городе были настоящие каменные храмы Ау, Хериша и Норна, учёные их так и не нашли. Город перестраивали, конечно, но согласно старым планам нашли много строений. А храмы Хериша и Ау пропали без следа, – возбуждённо тараторила девочка, глотая половину слов, – Ещё говорят, что храм Норна – это старая ратуша, ну, где надпись о том, что Крысолов похитил детей!

  – Интересная история. Я слышал что-то в этом духе. Что одна жрица Хериша сбежала и теперь ест людей, чтобы накопить силы и вытащить храм обратно, – Рим устало посмотрел на девочку. Очевидно, как и он сам в этом возрасте, она была без ума от загадок и дутых тайн.

  – Вот! Говорят, что эти храмы провалились в Обратный Мейнд, а он своих жертв не отпускает. Вот они там и стоят.

  Рим, не смотря на всё случившиеся, не сумел сдержать улыбку.

  – В Обратном Мейнде?

  – Ну да. Вас же туда увез Чёрный извозчик, – девочка серьёзно смотрела в ответ. – Папа сказал, что вы ему об этом рассказали.

  – Да уж, похоже меня и правда похитил Чёрный Извозчик, – Несмотря на всё случившееся, он не смог сдержать смешок. Слишком уж глупый и серьёзный вид был у девочки. Какой же она ещё ребёнок! А он-то, дурак, подозревал, что это она за ним охотится.

  – Ну назовите его как-нибудь по-другому, – надулась Меда. – Сами же его видели, и не как все эти брехуны, а по-настоящему, иначе бы папа вам не поверил.

  – Он умный человек, твой отец. Правда, зря тебе всё рассказал.

  – Ну не знаю, – Меда забрала на поднос чайник. – Мейнд необычный город и очень опасный. Но если бы тут нельзя было как-то выжить и справиться со всем, то он бы уже давно вымер, верно?

  – Возможно, – Рим против воли снова улыбнулся.

  – Знаете, я сейчас принесу вам пару моих книг. Там про Обратный Мейнд, про Извозчика и всё на свете. Они только наверху, папа мне не разрешает их тут хранить.

  – Неси, – согласился Рим, с трудом сдерживая улыбку.

  Книги Меды были напечатаны на неважной бумаге плохими чернилами, но не это было основной причиной, почему господин Секель не разрешал дочери вносить их в свою библиотеку.

  «Обратный Менд существует с самого основания первого поселения около камня, ныне известного, как Скала. Это не точка на карте земли и не город в физическом понимании. Обратный Мейнд – это воплощение человеческих страстей и грехов, порождение отрицательной энергии человечества. Он находится там же, где и настоящий город, но в другой реальности. Видевшие Обратный Мейнд утверждают, что это пустой и мрачный город, где стоят разрушенные и сгоревшие дома, а меж руин бродят тени тех, чьи души почернели настолько, что более не в силах вырваться к свету Извечного Огня и покинуть проклятые улицы»...

  Автор книги если и не был постоянным автором известного сборника глупостей и выдуманных историй под названием «Королевские тайны», то определённо ими вдохновлялся. Или они им, Римуш не был уверен.

  Но чтиво его развеселило. Фантазия у неизвестного автора была хорошей.

  "Попасть в Обратный Мейнд можно разными путями. В основном люди попадают туда, попав в пространственный разлом и возвращаются тем же путём. Все сумевшие вернуться рассказывают об одном и том же: они попали в зловещий город среди белого дня, не совершая ничего дурного и предосудительного.

  Но это не единственный способ попасть в мёртвый город. Зло притягивает зло, и жители Обратного Мейнда выходят на охоту за новыми жильцами. Чаще всего они принимают вид обычного экипажа, который поджидает своих жертв у притонов, в неблагополучных районах или появляется перед ними из ниоткуда, после того, как они совершили злодеяния, привлекшие внимание Той Стороны. Те, кого забрал Перевозчик, более не возвращаются, потому что Обратный Мейнд не отпускает свою добычу".

  «Природа Чёрного Извозчика окутана тайнами. Возможно, это слуга Амана, собирающий грешников. Но есть люди, которые считают, что он послан самим Амаздой, чтобы оберегать человечество от худших слуг Амана».

  Да уж, невесёлая перспектива, подумал Рим. Он по-любому грешник, если привлёк внимание этого сказочного персонажа.

  Дагур и его мать пришли ровно в семь часов. Даг с шумом ввалился и придержал дверь для высокой женщины в красном пальто.

  – Добрый день, – голос у неё был приятным и глубоким, а мягкие движения и горделиво поднятая спина дала бы фору самой королеве. Дагур рядом с женщиной выглядел неказистым студентом-переростком. Он принял у матери пальто и зонтик, потом передал ей гребешок. Та, не глядя в зеркало, двумя плавными движениями поправила сбившиеся длинные волосы. Судя по тому, как легко и ровно они легли, тут не обошлось без волшебства. Восторг Рима немного поугас. Он с настороженностью относился к искусственной красоте.

  – Опять? – недружелюбно спросил Секель, когда эти двое прошли к его стойке. Меда и её подружка похватали тетради и убежали в дальнюю комнату.

  – Доброго дня, – женщина проигнорировала недружелюбный тон библиотекаря. – Мой сын сказал, что одному его коллеге нужна помощь по некоторым магическим вопросам.

  Секель чуть нагнулся, глядя на забившегося в угол Рима.

  – Ну да. Его в Обратный Мейнд пытаются похитить, – буркнул библиотекарь. Длинноволосая женщина улыбнулась. Она была одета в чёрные узкие штаны и невероятно короткое то ли платье, то ли тунику в рубчик. Из-под платья поднимался мягкий воротник тёмной трикотажной кофты. Женщина, не считая лица с пронзительными тёмными глазами, выглядела как совершенно чёрная фарфоровая фигурка.

  – И всё же, я бы хотела с ним поговорить.

  – Говори.

  Женщина тихо поблагодарила волшебника и направилась к Риму. Дагур метался вокруг неё, принёс кресло с деревянными подлокотниками и чашку с заварочным чайником. Волшебница не оглядывалась и ничего ему не говорила, словно такое поведение сына было для неё само собой разумеющимся. Да и сына ли? Римуш не видел между ней и Дагом особого сходства.

  – Доброго вечера, – улыбнулась женщина, пожимая Риму руку. – Меня зовут Флатиста, если мой сын меня ещё не представлял.

  – Нет, не успел, – встрял Дагур, наливая матери чай.

  Она посмотрела на него и на эленийском велела ему успокоиться и наконец-то сесть. Щёки Дагура покраснели и он присел на табуретку рядом.

  – Мне очень неудобно обращаться за помощью... – начал было Рим, но женщина улыбкой и мягким жестом остановила его.

  – Подождите, мы не все собрались.

  – А кто...

  Секель, забрав свою чашку и какую-то тетрадь со шкафа каталога, подошел к ним, подтащил к столику стул и сел. Звуки библиотеки и смех девочек внезапно стали доноситься словно через слой воды.

  Римуш поёжился.

  – Господин Секель, рад, что вы присоединились, – улыбнулась Флатиста. Волшебник хмуро посмотрел на неё и поджал губы. Потом посмотрел на книги перед Римом и закатил глаза.

  Флатиста улыбнулась.

  – Дети любят таинственные истории. Глупо их в этом обвинять.

  – Эти истории сочиняют ленивые студенты за три грифона в месяц.

  Волшебница пролистала книгу Меды.

  – Когда эта чудесная девочка вырастет, она научится отличать научное знание от правды.... Мой сын рассказал, что вы столкнулись с Обратным Мейндом и его обитателями, мастер Римуш.

  – Да, вроде того. Вам рассказать ещё раз или Даг уже?..

  – Уже всё пересказал, со всеми подробностями! У меня память пиктограф... молчу, – вскинулся Дагур, но под взглядом двух волшебников немедленно скис.

  – Да, Дагур мне всё пересказал, и поэтому я вас первым делом успокою, что ваш дом в полной безопасности.

  – Но почему? Эта тварь зашла в подъезд!

  – Ей разрешили туда зайти, и к сожалению, вы не сумеете отозвать это разрешение, да и это не имеет смысла. Она получит его вновь.

  – Но... вы же сказали, что мой дом в безопасности, – растерялся Римуш. – Что это тогда получается?

  – Ваша квартира, Римуш. Это одна из проблем и одновременно благо современных домов. Вы не воспринимаете подъезд, как свой дом, поэтому ваша квартира защищена хм... так сказать, вторым контуром. Второй ряд проволоки под напряжением, если вам, как инженеру, будет понятней. Ваша... гостья пыталась выманить вас наружу, потому что не могла войти.

  – Верно, – был вынужден согласиться Римуш. – То есть, если я не буду её пускать, она не сможет войти?

  – Именно.

  – И я... могу вернуться домой?

  – Да.

  – Глупый совет, – возразил Секель. – Эта тварь зайти не сможет, но у неё есть подручные. Если ей надо будет до вас добраться, то она просто приведёт тех, кто ещё не перешел грань.

  – Какую грань? – испугался Рим. Новые загадки, мистика, и всё без чётких терминов и измерений. Он чувствовал себя наполовину напуганным насмерть, и наполовину доверчивым идиотом, который сидит и слушает глупые сказки.

  – Грань человечности, – пояснила Флатиста. – Эта женщина утратила этот дар на своём пути поклонения Херишу. Людские законы и вольности ей теперь недоступны, зато наложено множество ограничений.

  – Но... Как так могло получиться?

  – Такое случается с людьми, которые много грешат, Римуш. Все мы подчиняемся Аше, великим законам мироздания, хотим мы того или нет. Это сама основа нашего бытия. Даже самые дикие племена, которых свет Амазды не коснулся, соблюдают определенные моральные норм. Те, что переходят грань – они отказались от всех проявлений человечности и морали, кроме своих эгоистичных желаний и страстей.

  – А вы много про это знаете. Вы точно историк?

  Флатиста тихо засмеялась.

  – Да, знаю, ныне не принято, чтобы человек науки всерьёз рассуждал о таких вещах. Но всё же, мы все живём в мире, пронизанным великими законами. Если вас немного утешит, я ещё и жрица.

  – Анахиты? – брякнул Рим.

  Флатиста улыбнулась.

  – Великого Мудрого. Я изучала священные тексты, а после много путешествовала и была вынуждена видеть земли, где сам воздух дик и живёт по другим законам, а зло всё ещё хранит более древниеп формы. В Мейнде оно... измельчало, пусть его и стало больше. Зло современного человека мелкое, обыденное, – Флатиста нахмурилась, и на высоком лбу появилась складка. На мгновение безмятежная маска волшебницы треснула, и Римуш увидел немолодую женщину, чем-то очень озабоченную. – Все мы знаем, что Норнал, второй по богатству и важности город нашего королевства, место опасное и полное ночных ужасов. Но кто поверит, что сияющий Мейнд не менее страшен?

  – Ты говоришь не о том, – оборвал её Секель.

  – Ах да. Я, Римуш Карафа, историк и жрица Великого Мудрого. Или Великой Матери. Или Амазды. Или Мату-Ине, называй, как хочешь, он един. Мне не первый десяток лет, и я видела всякое. Дагур подтвердит.

  – У меня было весёлое детство, – скорбно подтвердил тот.

  – Твоя сестра вспоминает его не с такой постной физиономией.

  – Не ей приходилось отгонять упырей с порога метлой, – возразил Даг.

  – Ты всё-таки старший, мой мальчик. Кого я ещё могла просить о помощи?

  Дагур закатил глаза, молча показывая своё мнение об этом факте.

  – Если Мейнд такой тихий город, то чего эта тварь сюда припёрлась? Сидела бы в Норнале, – простонал Рим. Его не интересовали милые семейные воспоминания коллеги, и даже не было желания выяснять, что они называют упрыями.

  – В Норнале почти достроили стены, – напомнил Дагур. – Помнишь, мы не так давно это обсуждали?

  – Помню. И что это значит?

  – И многие твари перебрались в Мейнд. Ведь в Мейнде её нет.

  – Простите, Флатиста, я не хочу вас обидеть, но... вы точно историк? В Сером Холме можно потерять место, если начнёшь рассказывать на лекциях вот то, что вы мне рассказываете.

  – Увы, я просто историк, Римуш. Самый настоящий. Даже у нашего многоуважаемого хозяина есть мои научные работы о культах богов в Мейнде, так как я почти двадцать лет проработала в Высокой Школе Норнала, – мягко улыбнулась Флатиста. Секель медленно кивнул, подтверждая её слова. – Но я не сидела на одном месте и изучала мир. Поэтому много знаю. Я не буду рассказывать вам подробности, они сухи и неинтересны, но культ Хериша в Мейнде существовал с самого его основания. Это не секрет ни для одного историка. Правда и в том, что со временем этот культ выродился в мрачную секту, в которой не осталось ничего светлого. Некоторые склоняются ко мнению, что упадок культа не спроста совпала с приходом Чумы. Хериш был богом здоровой плоти и красоты, и когда поклонение его истинной форме извратилось, в Мейнд пришли и последствия.

  – Но Чуму победили.

  – Да, уже больше века назад. Дудочница с серебрянной флейтой, – мягко улыбнулась Флатиста.

  – И что значит эта легенда? – Рим окончательно запутался и перестал понимать, что до него хотят донести. Его знакомство с историей как наукой ограничивалось школьным курсом и побасенками из Королевских Тайн.

  – Она значит, что надо расплачиваться по долгам, – рассмеялась Флатиста. – Если бы князь города не пожадничал, то дети остались бы в своих семьях.

  – А я слышал легенду, что на самом деле похищенные дети – это сбежавшие послушники Ау, мыслеплёты и другие колдуны. Причём тут тогда золото?

  – Возможно, князь пожадничал и захотел себе золото, хранящееся в храме. Говорят, на слитках, что лежат в ратуше и ждут прихода Крысолова, можно разглядеть знак бога Ау, и они ждут возвращения своих хранителей и своего храма.

  – Это увлекательно. Но что делать мне? Зачем я Обратному Мейнду? Неужели я такой грешник?

  – Вы сказали, что видели, как Извозчик увозит того мальчика Ингу, вашего студента. И что сели в его экипаж, когда он преследовал пожирательницу. Я полагаю, что вы ему не нужны, Римуш. Вы просто оказались рядом. Обратный Мейнд место зловещее, но как все места такой природы, он подчиняется правилам и законам, и не может захватить случайного и безвинного человека.

  – Но...

  – Я бы посоветовала вам ближайшие дни проявить благоразумие и сказаться больным, пока Извозчик, или, лучше сказать, Перевозчик, не завершит свою работу. Вам лично ничего не угрожает. Верно я рассудила, господин Секель?

  Библиотекарь, отсевший в тень, пожал плечами.

  – Мне в это не верится. К тому же... вы сказали, что Обратный Мейнд не упускает своих жертв. Я там был. Значит, за мной ещё вернутся.

  Флатиста улыбнулась и ободряюще пожала ему руку.

  – Нет, Римуш, вы неправы. Вы не были в самом Обратном Мейнде. Он находится вне царства Амазды, а в такие места живому человеку случайно не попасть. Есть определённые правила, Римуш. Как перешедшие грань не могут попасть к живым, так и живые не могут попасть к ним. Спрашивал ли вас Перевозчик, хотите ли вы двигаться вперёд? Проехать в ворота, пересечь мост или что-то подобное?