Текст книги "Американский беляк"

Автор книги: Мирей Гане

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Ветер-обдиратель[5]5
  Продолжительный сильный ветер.


[Закрыть]

В начале осени ты заинтересовался охотой. Тобой двигало не стремление убивать, а желание изучать повадки животных. Когда нужно было прикончить зверя, ты всегда отводил глаза.

Ты неутомимо следовал за моим отцом, когда тот уходил охотиться или расставлять ловушки. Ты все записывал. По каким гусям стрелять в небо. С какого расстояния, учитывая ветер. Как сгонять куропаток. Мастерить манки. Читать заячьи следы, вроде ровно скошенных краев веточек, погрызенной древесной коры, тропинки в снегу. Как поймать зайца с помощью латунной проволоки. Сколько можно убивать, чтобы не уничтожить всю популяцию. Ты даже убедил отца отказаться от долгого выслеживания и загонов, чтобы зайцы могли убежать. Думаю, у тебя появлялось все больше и больше возможностей их спасать после того, как вы нападали на след.

Ты обладал редким талантом зверолова, мог с точностью предсказать, где именно прячется добыча, словно охотничья собака. Чуял кровь и смерть. Отец со смехом говорил, что тебя туда просто тянуло. Иногда я видела, как ты мчался в лес. Тогда ты кричал мне:

– Беги за мной! Я нашел одного!

Я поспевала за тобой с трудом, неуклюже. Словно дикий, ты перепрыгивал через сорняки и кустарники. Можно было подумать, что твой слух улавливал что-то для меня недоступное. И ты всегда находил угодившего в ловушку зайца. Отец бесился, что ты отпускал добычу на свободу, но так как мы дружили, он ничего не говорил. Кстати, я никогда не могла определиться, чью сторону принять: твою или папину.

Все случилось до первых снегов. Среди охотников гулял слух – легкий, словно горсточка пороха. Отец примчался домой за биноклем.

– Кто-то видел, что над островом кружит очень редкий орел.

Казалось, даже папа никогда не видел такой необычной хищной птицы. Ты пошел за орлом. А я – за тобой. С северо-востока дул сильный ветер. Погода портилась. Звуки в округе преображались. Над островом зависло гулкое эхо. Начиналась вторая замедленная жизнь.

Я тут же заметила, что в тебе что-то переменилось. С блокнотом в руках ты бросился на запад.

– Подожди!

Я могла сколько угодно кричать – ты меня не слышал. Не в состоянии догнать, я сильно отстала. Ты резко остановился в самой высокой точке острова, осмотрел горизонт, кроны деревьев, облака – и бросился в лес.

– Вернись!

Я торопилась, старалась не потерять тебя из виду. Ты, словно молния, пересек лес. Остановившись у холма, спускающегося к пляжу, ты присел в высокой траве, дождался меня и приказал тоже пригнуться.

– Быстрее, поторопись! Ложись!

Выдохшись после долгого бега, я рухнула рядом. Прижав голову к сложенным рукам, пыталась перевести дух. Наши локти и ступни едва соприкасались, но я чувствовала лишь пробирающий до костей жар. Твое прерывистое дыхание отзывалось у меня в животе. Вокруг простиралось поле, которое мой отец бросил несколько лет назад. Во все концы: валуны, густые рощи, малиновые кусты, старые пни, поросшие молодняком.

– Идеальное место, чтобы выждать.

Ты был в этом уверен. И мы принялись ждать – долго, повернувшись лицом к небу, рукой заслоняясь от яркого солнца. Впереди – одно лишь ожидание. Ты ни разу не отвел взгляда. Солнце начало садиться. Я хотела есть, стало холодно. Но я не жаловалась, хотя ты видел, что мне непросто. Тогда ты придвинулся ближе и потер мои руки, чтобы согреть.

– Не сдавайся. Он прилетит. Я чувствую.

Ты медленно поднял на меня глаза – расчетливое восхождение взгляда. Тот самый момент, когда хищник осознает свою силу, а жертва – слабость. Слишком поздно. Я уже сдалась. Ровно в ту минуту, когда ты приблизил свое лицо к моему, мы услышали пронзительный крик. В мгновение ока ты целиком и полностью отвлекся и прошептал:

– Это он. Я знал.

Великолепный орел появился в небе. Я никогда не видела, чтобы над островом летали такие огромные птицы.

– Это беркут, – добавил ты и тут же потерял дар речи.

Что король орлов забыл на острове? За какой дичью он гнался? Из нашего укрытия ты мгновенно сфотографировал птицу и записал ее название в блокноте. Даже на такой высоте беркут казался гигантским. Крылья рассекали воздух, словно длинные пилы. Он кружился над полем широкими сжимающимися кругами, а мы лежали в траве, затаив дыхание.

Я подумала: на что мы похожи оттуда, сверху? Заметил ли он нас? Какое животное мы ему напоминаем? И мне стало страшно. Из-за беркута. Вдруг я почувствовала себя в опасности. Через несколько минут птица сменила траекторию полета. Я инстинктивно втянула голову в плечи. Беркут спустился чуть ниже, круги сжимались все быстрее и быстрее – ровно над нашими головами. А затем в мгновение ока он расправил крылья и ринулся на нас на поразительной скорости. В ужасе я прижалась к тебе, но ты сухо оттолкнул меня. Я закрыла глаза, приготовившись к впивающимся в кожу когтям, но первым завопил именно ты. От боли. Пронзительный долгий вопль показался мне вечностью. Открыв глаза, я увидела, что ты стоишь. Беркут находился примерно в четырех метрах от нас, а в его когтях, изо всех сил стремясь убежать, бился заяц. Одним прыжком ты подскочил к орлу, вопя и размахивая руками. Птица посмотрела на тебя, взмахнула крыльями и отлетела назад. Она пристально изучала тебя глазами, которые были явно больше твоих. Время замерло: долгие секунды вы смотрели друг на друга. Затем беркут отпустил зайца и тяжело взлетел. Твой крик по-прежнему эхом отдавался в ушах.

Ты поспешил к зайцу. Тот в ужасе не двигался с места. Ты встал на колени и взял его в руки. Беркут повредил ему шкурку и, наверное, переломал кости. Твои ладони обагрились кровью. С мгновение я не знала, чья она. Заяц еще дышал, но явно мучился.

– Он не выживет. – Ты повторял эти слова без конца.

Я подошла вплотную, но ты снова оттолкнул меня, хотя я всего лишь хотела взять тебя за руку. Резким движением ты свернул зайцу шею, чтобы избавить от страданий. Увидев такую жестокость, я замерла на месте – я никогда не видела, чтобы ты убивал в мгновение ока. Слезы ручьем лились по щекам.

– Эжен…

Но ты витал где-то далеко. Не оборачиваясь, встал и пошел домой, сжимая в руках заячьи уши – тельце зверька качалось в такт твоим шагам.

Несколько дней спустя я заметила, что ты разгуливаешь с заячьей лапкой, совсем крошечной, прикрепленной к брелоку. Ты то и дело к ней прикасался с задумчивым видом. Что стало с остальной тушкой? Я так и не осмелилась задать тебе этот вопрос. Съел ли ты зайца?

С того дня ты отдалился. Твои глаза превратились в две пули. Можно было подумать, у тебя внутри засохла ветка. Ты гулял по таким заброшенным и извилистым тропинкам, что никто не мог за тобой последовать.

В тот день я позволила тебе уйти. Я спустилась с холма, чтобы добраться до края острова, в то место, которое остальные обычно избегают, – к клифу. На острых, словно ножи, скользких скалах, покрытых глиной, я долго смотрела на бурную реку. В ней поместилось все море целиком. На горизонте ни корабля. Надо быть безумцем, чтобы отважиться выйти в плавание. Такой ветер что угодно обдерет порывами. Брызги исхлестали мое лицо. Но я держалась, как маяк. В сумерках я смотрела на небо. От беркута не осталось и следа. Длинные облака проплывали на огромной скорости.

На острове бывают дни, когда ветер бушует. Он часами воет в ярости. Хлещет тела. Выворачивает самые глубинные воды. Даже корабли иногда накрывает волной. А на следующий день – ничего. Река за ночь успокаивается. Солнце снова рождается в чистом небе. Розовые и желтые лучи нежно согревают воду, словно в нее окунают пальцы.

За девяносто девять дней до

Диана ненавидит новую сотрудницу в офисе которую только что наняли она работает день и ночь Диана не может выбросить ее из головы и не понимает почему у этой женщины все получается лучше как она заканчивает минимум на два дела больше за день приносит кучу денег благодаря контрактам компании ее начальник все время в кабинете Диане интересно спит ли вообще эта женщина никаких кругов под глазами всегда бодрая и остроумная как охотничий нож никогда не теряет самообладания Диане невыносимы ее красота ее чувство юмора ее участие ее коммуникабельность постоянно Диана ищет в ней недостатки только и ждет как она пукнет в офисном туалете пока писает Диана глаз с нее не сводит прислушивается изучает со всех сторон проверяет письма под лупой в поисках орфографических ошибок ждет иногда когда та уйдет на ужин чтобы порыться в столе иногда переворачивает мусорную корзину папки файлы вчитывается во все заметки на виду но не находит ничего nothing все коллеги обожают новенькую умоляют присоединиться к ним вечерком на мероприятия соцклуба а ее Диану вот никто не зовет однажды Диана решает туда пойти хотя ее смущает присутствие остальных коллег которые не говорят ей ни слова надеясь разрядить обстановку Диана пьет слишком много алкоголя для женщины которая еще не ужинала она безуспешно заводит беседы вдруг ей становится плохо приходится бежать в туалет она спотыкается о последнюю ступеньку падает на четвереньки пол приблизился слишком быстро Диана не может сразу же встать и блюет на кожаные лаковые женские туфли поднимает по-прежнему туманную голову встречается взглядом Диану охватывает стыд это она это она это она во всем своем великолепии она помогает Диане встать моет ей руки и лицо она тайком вызывает такси чтобы Диана вернулась домой она ничего никому не говорит на следующий день спасает Диану от унижения эта женщина ее совершенство еще больше невыносимо когда она проявляет участие

Хищники

Американскому беляку часто приходится спасаться от хищников: в данной ситуации он полагается на свой угол обзора в триста шестьдесят градусов, большие уши с очень чувствительным слухом и особенности морфологии, адаптированной к быстрому бегу. Длинные и мощные задние лапы, поджатые под тело, позволяют в любой момент совершить прыжок длиной почти в три метра. Беляк также может передвигаться на скорости, достигающей восемьдесят километров в час. Учуяв угрозу, заяц замирает на месте, чтобы выиграть время за счет маскирующего окраса. Однако основная стратегия выживания состоит в том, что у беляка всегда есть на примете одно или несколько убежищ. Заметив опасность, он не кричит, а быстро барабанит лапой по земле. Если его поймали и беляк чувствует, что его жизнь под угрозой, он издает дикий визг, напоминающий плач младенца, чем так удивляет охотников, что те отпускают зайца. Если беляка предупредить об угрозе, он способен долгое время оставаться без движения и сбежать лишь в самый последний момент, петляя или прыгая высоко, чтобы запутать преследователя. Некоторые утверждают, будто при излишнем рвении заяц может сломать задние конечности, удирая. Редкий беляк живет дольше пяти лет в условиях дикой природы.

День третий

Один и тот же кошмар. Диана подпрыгнула и открыла глаза – та же тревога, что и вчера. Кто-то гонялся за ней всю ночь. Она помнила густо заросшую тропинку. Зима. Еловые ветви хлещут по лицу. Стоит мороз, но она не чувствует холода. Лишь немного. Странный крик. Будто плачет потерявшийся в лесу ребенок. Может, кричала она? Сон растворялся в реальности. По щелчку пальцев. Окружающая обстановка прогнала его прочь.

Диана посмотрела на часы. Четыре сорок шесть. Она спала на час меньше, чем вчера. Впервые после операции она слегка улыбнулась. Встала. Сделала несколько шагов. Ноги казались очень крепкими. Только руки по-прежнему дрожали. Диана поднесла ладони к лицу, посмотрела, сжала кулаки, но дрожь никуда не делась. В итоге, раздражившись, она отвернулась.

«В зависимости от генетического багажа люди по-разному реагируют на лечение. У некоторых симптомы проявляются сильнее, но все проходит в течение нескольких месяцев».

Диана подошла к окну, стараясь избавиться от навязчивого ужаса, по-прежнему сидящего где-то внутри. Раздвинула шторы. Снаружи ночь постепенно стиралась. Луна из последних сил старалась соревноваться с фонарями. С высоты четырнадцатого этажа многоквартирного здания Диана осмотрела все окна. На горизонте – ни души. Свет нигде не горел. Диана думала о том, что снится этим еще не проснувшимся людям. А может, им вообще ничего не снится? Каждую ночь их сон принимает форму длинного туннеля, откуда невозможно выбраться. Как из-под завала в шахте. Слишком темно, чтобы заметить выход.

До операции Диана не видела снов.

Она вышла из комнаты, зажгла свет и направилась на кухню приготовить кофе. Даже не успев сделать первый глоток, Диана пролила содержимое чашки на стол. Руки дрожали слишком сильно – сильнее, чем вчера, по правде говоря. Диана прижала ладони к кухонному столу. Больше всего на свете ей хотелось контролировать хоть что-то.

Диана медленно завтракала, тщательно пережевывая каждый кусочек, стараясь тем самым занять время, чтобы не маяться потом от безделья. Покончив с едой, она принялась снова ходить кругами по квартире. Можно было подумать, стены сжимались. Воздух казался затхлым. Она хотела открыть окна, но вспомнила, что делала их на заказ: плотными и без ручек. Звуконепроницаемыми. Кстати, тишина была оглушительной. Никогда раньше Диана не слышала эхо собственного тела. Все расшаталось. Сердцебиение. Мысли. Дыхание. Сглатывание слюны. Комки в горле. Сжатые челюсти.

Диана снова посмотрела на часы. Еще не было и восьми утра. В такое время обычно она уже работала в офисе как минимум полчаса. Она уже разобралась бы с кучей папок. Включила и выключила бы множество лампочек. Отправила бы тонну мейлов, чтобы показать: она работает больше остальных. Теперь Диана потеряла хватку – чувствовала себя размазней.

«Вы должны оставаться дома как минимум неделю. Работать нельзя. Вашему мозгу нужно привыкнуть к переменам».

Конечно же, врач категорически не рекомендовал, но Диана решила выйти на улицу. На обыкновенную прогулку. Подышать спасительным свежим воздухом. Всего пару шагов. Побродить по улицам. Может, отправиться в кафе? Теперь, когда в голове появилась цель, Диане полегчало.

Она приняла душ, накрасилась, нанеся дополнительный слой тонального крема, чтобы скрыть новые веснушки, и оделась. На выходе взглянула еще раз в зеркало. Собственное отражение повергло ее в замешательство. Нужно и вправду постараться, чтобы глаза выглядели по-прежнему. Сейчас было похоже, будто она сбежала из зоомагазина.

Диана накинула пальто и вышла. Ее окружил шум города, казавшийся громче обычного. Словно кто-то специально выкрутил звук на максимум. Она продолжала идти. Потихоньку привыкать. Гудение машин и крики спешащих людей действовали даже успокаивающе. В наслаждении Диана покачала головой. Не в силах потерять еще больше времени, она позволила обычной дороге увлечь ее. Купила кофе. Без молока. Без сахара. Ускорила шаг. На автомате, машинально направилась к офису. По той же самой дороге. По тем же самым перекресткам. По тем же самым тротуарам. Избегая те же самые трещины в асфальте. Тех же самых прохожих. Не отдавая себе отчета, Диана вдруг увидела свое отражение в стеклянной двери офиса. Она вошла внутрь. Кажется, никто не удивился, заметив ее на работе на несколько дней раньше положенного. Все слишком хорошо знали Диану и не предполагали, что она могла уйти в настоящий отпуск. Два секретаря даже поспорили, что Диана стала жертвой выгорания или легла под нож пластического хирурга.

В восторге от собственного возвращения Диана не замечала, что коллеги внимательно разглядывают ее с головы до ног. В поисках малейшего изменения. Любого признака. Одной детали было достаточно, чтобы пошли слухи. Они заметили некоторую оживленность в ее движениях. Странный, необычный взгляд. По-прежнему высоко поднятая голова, казалось, отодвинулась чуть назад, а губы странно сжимались поверх зубов. Тело Дианы претерпело несколько крошечных изменений, словно за то время в нее вселился кто-то другой.

Прежде чем отправиться в свой кабинет, Диана обменялась взглядами с главной соперницей. На долю секунды ей показалось, будто та тоже заговорщицки улыбается, однако оскал тут же стерся. Диана в мгновение ока села в кресло, нетерпеливо включила компьютер и открыла электронную почту. Она вздохнула с облегчением, услышав характерный «бип» при включении мобильного телефона. И улыбнулась. Диана снова в своей среде. В своей тарелке. Чем громче пальцы барабанили по клавиатуре, тем стройнее выстраивались мысли в голове. Диана любила наблюдать, как буквы встают в ряд на экране и прогоняют окружающий хаос. Она ликовала от одной только мысли, что приносит пользу.

Диана проработала весь день. Разобралась со множеством дел. Обменялась парой фраз с коллегами насчет проблем с поставщиком. Ближе к вечеру начали расспрашивать о причинах такого скорого возвращения, и Диана выдумывала глупые поводы. Забронированное путешествие отменили. Пришлось ехать домой. Потеря времени. Почему бы и не вернуться в офис. Лучше взять отпуск попозже и насладиться им сполна.

В семнадцать тридцать в кабинет Дианы ввалился начальник.

– Привет, Диана. Уже вернулась?

Удивившись, она подняла голову и посмотрела начальнику прямо в глаза. Он никогда не говорил с ней так по-дружески. Диане не верилось, что он вообще знал, как ее зовут. Босс странно на нее посмотрел.

– Ты сменила прическу? Покрасила волосы? А разве ты раньше очки не носила?

Потеряв дар речи, Диана таращилась на начальника. Она не могла найти, что ответить. Тот внимательно ее рассматривал. Задержал взгляд на груди и бедрах. Обошел вокруг стула. Подошел. Отошел. У Дианы закружилась голова. От начальника исходил какой-то странный запах. Навязчивый. Напоминающий мочу и моющие средства для туалета. Он уже нагнулся, будто собирался рассказать секрет на ушко, как вдруг зазвонил телефон.

– Я должна ответить. Извините.

Начальник резко отпрянул, отказавшись от задуманного, и отступил на несколько шагов. Выходя из кабинета, странно, как гиена, ухмыльнулся. Диана почувствовала дрожь с головы до ног – это ощущение еще долго не покидало ее.

Тем не менее она старательно продолжала работать. Один за другим коллеги покидали офис. Довольная собой Диана выключила компьютер в двадцать ноль-ноль. До операции усталость одолела бы ее гораздо раньше. До операции мозг начал бы тормозить уже к семи. Перестал бы соображать. До операции пришлось бы уже уйти домой. Но сегодня все было по-другому. Сегодня на Диану снизошло благословение. Операция оказалась успешной. Она в этом убедилась. Диана не испытала и малейшего признака усталости за весь день: ни в теле, ни в разуме. Уровень сосредоточенности и реакций также улучшился. Новое состояние открывало широкие горизонты в будущем. Диана подумала обо всем, что сможет сделать. О том, что удастся завтра. О новых контрактах, привезенных с переговорного фронта. О взятых барьерах. О совете директоров, в котором будет заседать. О нетворкинге, которому сможет отдать душу. Разве не время подумать о второй работе?

В состоянии экстаза Диана отправилась в спортзал. Нельзя терять ни секунды. Она надела спортивный костюм и приступила к упражнениям. Пресс, подъем тяжестей, растяжка. Она не сразу заметила, что вокруг вьется целая стая мужчин. У каждого тренажера, который занимала Диана. Некоторые ее поддразнивали, чтобы привлечь внимание. Можно было подумать, рой пчел в поисках королевы-матки. Диана и правда не понимала, что с ними происходит. Как только она встала на беговую дорожку, трое мужчин начали толкаться локтями за право бежать с ней рядом. Двое качков выиграли состязание, а самый щуплый отошел в сторону. Диана запустила дорожку и начала бежать все быстрее, быстрее и быстрее. Мужчины сменяли друг друга на тренажере, однако ни один не мог мчаться с ней на равных. Ни один не мог ее поймать.

У Дианы открылось второе дыхание. Сильнее. Выносливее. Она прибавила еще скорости. Превосходя ожидания. До операции ее тело уже сдалось бы. До операции она столько не выдержала бы. Но сегодня все по-другому. Сегодня на Диану снизошло благословение. Она бежала еще час. Наконец выдохшись, она остановила тренажер и быстро удалилась, сопровождаемая беспомощными взглядами альфа-самцов.

Она вернулась домой одна. Приняла душ, надела пижаму, пожевала орехов и фруктов – время перевалило за полночь. Лежа в постели, Диана прокручивала в голове день. Все завершенные дела. Подумала о том, что успеет завтра. Улыбнувшись, она закрыла глаза. Но сон не спешил приходить. Снова в животе разрослась пустота. Словно внутри поднялся ветер. Он свободно проникал во все щели. Во все норы. Диана почувствовала себя деревом с густой кроной накануне осени, до сильных ветров. Она почувствовала приближающуюся наготу.