Текст книги "Плохо нарисованная курица"

Автор книги: Милош Мацоурек

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

Юлия и жареные индюшки

Есть люди, которые думают, что ботаника предмет несерьезный, что арифметика и грамматика намного нужнее. Но это неверно, незнание ботаники может стоить дорого. Возьмем, к примеру, растения-хищники. Многие люди (и среди них мясники, продавцы в кондитерских и даже милиционеры) понятия не имеют, как такое растение выглядит, чем питается, и притом даже не подозревают, какие из-за него могут возникнуть неприятности.

Представьте себе такой случай: существует школа, в этой школе есть кабинет естествознания, а в нем растение-хищник, которое зовут Юлия. Чувствует она себя в школе как дома, за годы, что она там живет, многому научилась. Кое-чего нахваталась из правописания, чтения, кое-чего даже из физкультуры и труда. Так что она умеет довольно прилично бегать, лазать по канату, вязать и тому подобное. Ухаживает за нею школьный сторож, единственный, кто живет в школе. Иногда он берет растение к себе домой, в полдень выводит его на прогулку за город, а вечером Юлия штопает ему носки и вместо мухоловки ловит у него мух, потому что растение-хищник мухами питается. Летом это делать довольно просто. Летом мух всюду полным-полно. Хуже в промежуток с осени до весны, когда их мало. Но школьный сторож добрый старик. Он отыскивает мух, где только может, иногда, правда, достает только сушеных в зоомагазине, где продают золотых рыбок. Сами понимаете, конечно же, это совсем не то, свежие мухи, они и есть свежие, но Юлия растение разумное и скромное и на это не жалуется.

Чего, однако, не бывает. Как-то раз, когда приближался праздник пасхи, школьный сторож схватил корь. Пр ишлось лечь в больницу, и вся школа вместе с товарищем директором задумалась: как быть с Юлией? Кто будет о ней заботиться? Вся школа ломала голову, потому что все Юлию любили. Наконец маленький мальчик по имени Клеофаш сказал, что возьмет Юлию на праздники домой. А поскольку у Клеофаша по естествознанию была пятерка и он знал, чем растение-хищник питается, товарищ директор сказал:

– А почему бы и нет? Если он хочет за нею ухаживать, пусть ухаживает. Это весьма похвально.

Вот так получилось, что Клеофаш отнес Юлию домой.

Мама Клеофаша пришла в дикий восторг:

– Ах, какой редкий цветок! Какие краски! Ох! Какой гость у нас на праздники! – произносит она и ломает голову: «Что же ей дать поесть? Чем угостить?» И предлагает Юлии ветчинный рулет, филе в сметане и бог знает что еще. Клеофаш же в отчаянии хватается за голову:

– Мама, что ты делаешь! Так ведь нельзя! Растение-хищник питается главным образом мухами!

Но мама его не слушает:

– Не буду же я угощать ее обыкновенными мухами, все-таки праздники! Что люди скажут!

И предлагает Юлии жареную индюшку. Юлия приходит в восторг, ничего подобного она никогда не ела. Индюшка ей нравится. Восемнадцать раз гостье дают добавки, так что почти всю индюшку она съедает сама. И хорошеет на глазах: стебель становится толстым, похожим на ковер, свернутый в рулон. Мама радуется и приговаривает:

– Вы ешьте, ешьте! Я так рада, что индюшка пришлась вам по вкусу!

Сами понимаете, такие вещи даром не проходят. За ошибки всегда приходится дорого расплачиваться. Когда пан школьный сторож вернулся из больницы, то, увидев Юлию, всплеснул руками. А когда он предложил ей три сушеные мухи, ему пришлось всплеснуть руками вторично. Потому что Юлия к еде не притронулась. Она оторвала от стебля листочек и написала на нем: «Мухов не хочу, хочу индюшку. Юлия».

От удивления пан сторож не смог слова вымолвить. Он взял листок, пошел в дирекцию и говорит:

– Ничего себе! Прочтите вот это. Любопытно мне узнать, что мы теперь будем делать?

Товарищ директор, однако, был человек уравновешенный. Он пожал плечами и сказал:

– С одной стороны, там грамматические ошибки, с другой – никакой индюшки не будет. Коль не хочет мух, пусть не ест. Голод лучший повар.

Все, однако, оказалось не так просто. На следующий день Юлия не прикоснулась даже к большой свежей мясной мухе, которую пан школьный сторож специально добыл для нее в колбасном магазине. А поскольку такое продолжалось уже три дня, пан сторож снова отправился в дирекцию и говорит:

– Все бесполезно. Не ест ни в какую. А что, если она помрет с голоду? Жалко ведь будет, а?

– Гм, гм, – сказал товарищ директор. – Действительно, жалко будет. Только кормить ее индюшками мы не можем, это нас слишком далеко заведет. Знаете что? Купите ей шпекачек.[1]1
  Шпекачки – это такие колбаски с салом внутри, если их поджарить и есть с горчицей, это очень вкусно.


[Закрыть] Посмотрим, что она станет делать.

Пан сторож пошел, купил шпекачек, положил к нему немного горчицы. Приносит все это на тарелочке в кабинет естествознания, а Юлии нет. Сбежала. Остался от нее только листок, а на нем написано: «Так как вы не хочете дать мне индюшку, ухожу. Юлия».

«Ну и ну!» – подумал пан сторож. Надел он на голову старую шляпу, выбежал на улицу и стал кричать:

– Юлия! Вернись! Вернись домой, Юлия!

Кричит и кричит.

Но Юлия уже бог весть где. Она бредет по городу, разглядывает витрины магазинов, которые ну прямо завалены колбасами твердого копчения, ветчиной, омарами, фазанами. Юлия смотрит на все это ошалело, у нее текут слюни, в животе урчит, а в голове сверлит мысль – как до всех этих лакомств добраться? И вдруг видит в витрине на серебряном блюде жареную индюшку, обрамленную зеленым салатом, красными помидорами и ломтиками желтых лимонов. Выдержать такое Юлия уже была не в силах. Она вошла в магазин и написала на бумажке: «Дайте вон ту индюшку, только бистро. Юлия». Продавщица прочла и подумала: «Невероятно! Как это такое большое растение может написать „бистро“ вместо „быстро“?» Однако индюшку завернула, подает ее Юлии и говорит:

– Шестьдесят восемь крон двадцать геллеров…

Но этого Юлия уже не слышит. Она разворачивает бумагу и принимается есть индюшку. Ест не стесняясь. А продавщица как закричит:

– Что это такое? Вы за индюшку еще не заплатили, а уже едите?

Все вокруг зашумели:

– Кто же так поступает? Как вы себя ведете? Ну и цветы нынче пошли!

Дело кончилось тем, что пришел милиционер, отнял у Юлии индюшку, отвел ее в цветочный магазин и сказал:

– Цветам место в цветочном магазине, поэтому оставьте этот цветок у себя, он хулиганит в общественных местах.

Так, неожиданно для себя Юлия оказывается в цветочном магазине.

Представьте себе, и тут ей повезло. Приходит в цветочный магазин один пан, у которого именно в этот день свадьба, и поэтому он ищет для невесты какой-нибудь необычный, но не броский с виду цветок. Он покупает Юлию и, завернутую в шелковую бумагу, приносит домой. Отдает ее девушке, что стоит в белом платье с длинной фатой. Гости в восторге, а одна дама с жемчугом на шее говорит:

– О! Какой дивный цветок! Именно такой цветок лучше всего подходит для такого события.

Все садятся в такси и едут в загс, а возвратясь, направляются в большой зал, где стоит длинный, покрытый скатертью стол. На нем уйма всяких там рюмочек, разных тарелочек, каких-то смешных вилочек, салфеток. Пан с невестой садятся во главу стола к тарелкам, на которых лежит великолепный ветчинный рулет. Невеста держит Юлию на коленях и слушает пана с белой бородой, произносящего какую-то длинную речь. Время от времени все хлопают. Юлия, не выдержав всего этого, принимается за рулет, но успевает откусить всего два или три раза, на том дело и кончается, потому что невеста, подозвав официанта, говорит:

– Поставьте, пожалуйста, цветок куда-нибудь в холодное место, он все время падает мне в тарелку.

Так неожиданно Юлия оказывается в небольшом помещении со множеством полок. Повсюду расставлены блюда с салатами, паштетами, колбасой, пирожными, множеством цыплят, фазанов и жареных индюшек. От всего этого у Юлии голова идет кругом. Она снимает шелковую бумагу, чтобы та не мешала ей, и принимается за еду. Юлия слышит, как в большом зале звенят бокалы, но ее это совсем не интересует, она ест и ест, а съев все, утирает рот шелковой бумагой и намеревается немного вздремнуть, но ей это не удается, потому что открывается дверь и раздается чей-то страшный крик. Кричит дама с жемчугом на шее. Она падает на пол, и ее с трудом поднимают, но она продолжает кричать:

– Где еда? Кто съел у нас всю еду? Ох, ох, ох!

И вдруг кладовку заполняют люди в черных одеждах. Все они дрожат не то от холода, не то от ярости. Все ищут ветчину, паштеты, индюшек, лица у всех злые. Юлия про себя думает: «Тут дело может кончиться похуже, чем в прошлый раз. Пожалуй, лучше удалиться». И норовит незаметно прошмыгнуть в дверь. Однако ее постигает неудача – она задевает пустое блюдо из-под паштета, и положение осложняется: все бросаются за ней, гоняются из комнаты в комнату, цепляют стулья, падают, бьют тарелки. Творится что-то страшное, происходит настоящий погром. Хорошо, что Юлия умеет карабкаться по стенам. Через окно она удирает на улицу, оттуда в парк, там забирается на газон и старается быть неприметной, как анютины глазки.

С того дня, однако, в городе начали твориться странные вещи: из кладовок, кухонь, магазинов, ресторанов стали исчезать только лакомства. Об этом ежедневно пишут газеты. Сообщается, сколько пропало бутербродов, сколько сосисок, а главное – сколько жареных индюшек. А в конце во всех сообщениях подчеркивается, что в грабежах подозревается растение-хищник по имени Юлия, которое скрывается в садиках, парках и тому подобных местах. Сообщения читают, газеты переходят из рук в руки. Жизнь выбита из колеи, настроение у всех скверное, люди страшно злы на Юлию.

Только дети болеют за нее. Ведь шоколад они любят больше, чем фазанов и индюшек, для них происходящее потеха:

– Ну, чудит Юлия!

Однако говорят они об этом шепотом, чтобы их не слышали ни папа, ни мама, ни дядюшка Леопольд, ни тетушка Анежка, потому что все старшие очень расстроены: «Что с нами будет? Что нас ожидает? Деликатесов нам уже больше не видать!» И все они очень надеются, что Юлию скоро выследят и поймают.

Только кто способен ее выследить, кто ее может поймать! Скажите сами: кто в школе всерьез учит ботанику? Многие ли знают, как такое растение выглядит? Ни повара, ни продавщицы в гастрономах, даже милиционеры про это ничего не знают.

И вот на всякий случай люди стали опасаться любого цветка. Они больше не хотят держать дома фикус или, скажем, цикламен, со страху вырывают примулы, тюльпаны, чебрец, поэтому вскоре они оказываются не только без деликатесов, но и без цветов, что, скажем прямо, не слишком их украшает.

И тут кого-то осеняет, что самый лучший выход – всем немного вспомнить ботанику. В школе сразу же оказывается уйма народу. Взрослые мамы и папы сидят за детскими партами, внимательно слушают, старательно записывают, как выглядят гвоздики, ветреницы или, скажем, растение-хищник. А после того как повторено все забытое, они собираются утром на площади и отправляются на поиски Юлии. Они ищут ее по всем направлениям – в парках, садиках, просматривают каждый уцелевший еще цветок. Но все их усилия безрезультатны. Наступил полдень, а Юлию не нашли, все устали, проголодались, но твердо решили: «Ничего, стоит потерпеть, избавимся от Юлии, и у нас опять будут и ветчинные рулеты, и индюшки». Но все поиски безуспешны, найти Юлию им не удается, находит ее не милиционер, не продавец, а совсем другой человек – пан школьный сторож. Как обычно, после обеда он отправился на прогулку и вдруг слышит, как в садовой будке кто-то плачет. Заглянул туда и видит: внутри сидит Юлия, читает, что о ней пишут газеты, и дрожит от страха. Тогда пан сторож говорит ей:

– Ах, Юлия, Юлия! Вот видишь, до чего доводит жадность к лакомствам? И зачем тебе все это было нужно? А?

Тут Юлия сорвала с себя листок и написала: «Мне это очынь неприятно. Юлия».

– Ну, естественно, – говорит пан школьный сторож, – теперь тебе неприятно. Но об этом раньше надо было думать. Люди могут простить многое, но только не тех, кто крадет у них индюшек. Где начинаются индюшки, там кончаются шутки. Но если ты мне пообещаешь, что опять станешь есть мух и не будешь озорничать, я возьму тебя обратно в школу и никому ничего не скажу.

И Юлия написала на листке: «Обищаю. Юлия».

Пан сторож надел на нее свою старую шляпу, а поскольку вечерело, то прохожие решили: «Вот по улице идут два школьных сторожа».

Таким образом, Юлия попадает обратно в кабинет естествознания, ест мух, в том числе и сушеных, и вообще никто не догадывается о ее существовании, потому что кабинет естествознания мало кого интересует. Знают об этом только товарищ директор и ребята. Знают, да помалкивают.

Жирафа

Когда жирафа еще ходила в школу, по арифметике и по чтению у нее были сплошные пятерки, а по физкультуре ей каждый раз ставили единицу, потому что у нее не получался кувырок. Как ни старалась, а кувырок не получался. От этого она была совершенно несчастной. Многие давали ей советы:

– Сперва делай так, а потом вот так!

– Смотри, это же так просто!

Но жирафе ни разу не удавался кувырок, она не знала, куда ей девать шею. И пани учительница говорила ей:

– Ах, жирафа, жирафа! Какая же ты недотепа. Хорошенький же у тебя будет табель! Что на это родители скажут?

Жирафа горько плакала, а те, кто случайно проходил мимо, думали, что идет дождь. Когда же наступил конец года и раздали табеля с оценками, у жирафы по физкультуре в самом деле оказалась единица. И жирафа заплакала еще горше.

Пришла она домой, отец с матерью спрашивают:

– Что-нибудь случилось?

И жирафа призналась, что у нее по физкультуре единица.

Мама с папой на это ничего не сказали, только вышли в соседнюю комнату. Там они долго совещались между собой, потом вернулись и принесли оба свои старые школьные аттестаты.

И когда маленькая жирафа заглянула в них, то увидела там тоже единицы по физкультуре.

О двух единицах по естествознанию и одном необыкновенном цилиндре

Жила-была одна очень строгая пани учительница. Она носила пенсне, урок вела, стоя на возвышении и держа в руках указку. Как-то учительница ткнула ею в сторону Томаша и спросила:

– Сколько у кошки шерстинок? Ну, Томаш, отвечай! Но Томаш об этом понятия не имел. И Михал тоже. Оба тут же получили по единице не успев и глазом моргнуть. А пани учительница сказала:

– У кошки миллион шерстинок. Вчера мы это проходили. Так запомните же это наконец, дети. А вы, Томаш и Михал, скажите дедушке, чтобы он пришел в школу. Мне нужно с ним серьезно поговорить.

Дедушка принарядился – надел праздничный цилиндр и гамаши, а вернувшись домой, сказал:

– Томаш и Михал, пани учительница очень на вас жалуется. Вы не знали, сколько у кошки шерстинок, хотя кошек повсюду полно. В наказание за это останетесь дома, а мы с Иванкой пойдем на представление. Дело в том, что приехал фокусник, но вас это не касается, да будет вам известно, и не просите, и не уговаривайте.

И в самом деле, после обеда дедушка с Иванкой пошли смотреть фокусника, а Томаш с Михалом должны были остаться дома и играть в саду. Но им это совсем не нравилось. Ну что там в саду? Немножко травы, какая-то петрушка, беседка, чуточку воды в бассейне – вот и все! Так что Томаш и Михал очень скучали и думали: «Вот если бы это был не просто сад, а зоосад, вот тогда, скажем прямо, было бы другое дело!» От скуки они рвали черешню, плевались косточками через забор и завидовали Иванке, тому, что она смотрит представление фокусника.

Иванка с дедушкой действительно смотрели фокусника. Зрелище было великолепным: фокусник с бородой, на голове цилиндр, на груди манишка. Он поклонился, произнес:

– Оп-ля!

И вытащил из цилиндра кролика. Потом второго. Кролики поклонились и сказали:

– Добрый вечер!

А когда кроликов набралось штук этак с двадцать восемь, они весело запели хором песенку «Почему бы нам не радоваться?». Да и почему бы им не радоваться? Слушали их затаив дыхание, а после того как кролики кончили петь, все хлопали и говорили:

– Это было прекрасно, правда? Мы еще никогда не слышали, как кролики поют на три голоса!

А фокусник снова надел на голову цилиндр, поклонился и сказал:

– Оп-ля!

А когда он снял цилиндр, на голове у него сидел лев. Лев вязал крючком попонку и рассказывал анекдоты. А зрители смеялись до слез. Они говорили:

– Давно мы не слышали таких смешных анекдотов.

А фокусник надел на голову цилиндр, поклонился и сказал:

– Оп-ля!

А когда он снял цилиндр, из него выскочил кенгуру, который играл на банджо самые модные песенки. А потом из цилиндра выскакивало множество других животных. Например, был там осьминог, который, словно хлопушками, хлопал бумажными пакетами. Только это не понравилось одному зрителю, и он сказал:

– Неправильно это! Бумага все-таки вещь ценная.

Но никто его не стал слушать, а Иванка сказала дедушке:

– Мы про все расскажем Томашу и Михалу, пусть знают, сколько они потеряли.

И в самом деле, дома они рассказали, чего только не вытаскивал фокусник из цилиндра. А Томаш с Михалом удивлялись и говорили:

– Да ну! Не может быть!

Но дедушка сказал:

– Отчего же не может быть? В цилиндре у фокусника есть все, что хочешь, стоит лишь сказать «Оп-ля!» – и можно вытащить хоть дорожный каток.

Но Томаш с Михалом только покачали головой:

– Как же все это может в цилиндре уместиться?

А дедушка смеялся:

– Если из маленького яичка выходит огромный крокодил, а из маленького семечка большая яблоня, – умещаются же они там? – почему бы дорожному катку не поместиться в цилиндре?

Томаш с Михалом подумали: «А ведь правда!» А когда они остались одни, Томаш и говорит Михалу:

– Мы должны добыть этот цилиндр!

Взяли они дедушкин цилиндр, спрятали его в большой пакет от грампластинок, перелезли через забор и пошли. Шли они, шли, пока не пришли на стадион, где на грузовике стоял вагончик. Они осторожно приоткрыли дверь и увидели фокусника. Он спал, раскрыв рот, и так храпел, что автомобиль ходил ходуном. Осторожничать не было никакой нужды. И ребята стали искать цилиндр. Наконец нашли его под кроватью, он стоял рядом с ботинками. Тогда Томаш вынул из большого пакета дедушкин цилиндр и положил вместо него цилиндр фокусника, а дедушкин поставил под кровать рядом с ботинками. И оба мгновенно очутились у себя в саду.

– Что же первым делом мы из него вытащим? – спросил Михал.

Томаш говорит:

– Все равно что, только не кошку, кошек и так всюду полно.

А Михал говорит:

– Тогда, может, жирафу? – Он крикнул: – Оп-ля!

И из цилиндра вылезла огромная жирафа с длиннющей шеей и как ни в чем не бывало стала рвать черешни с дерева. А Томаш и Михал глядели на нее вытаращив глаза. Томаш махнул рукой:

– Если спросят, где черешня, скажем – скворцы склевали. Тащи дальше! Ну… к примеру… слона.

И Михал сказал:

– Оп-ля!

Из цилиндра вылез слон размером побольше автобуса и стал расхаживать между грядок с петрушкой. Михал только за голову хватался, а Томашу хоть бы что, он смеялся:

– Бог с ней, с петрушкой, тащи дальше.

И Михал продолжал таскать. Вытащил верблюда, зебру, двадцать восемь кроликов, льва, кенгуру. А потом оба уже не знали, что бы еще вытащить, о других животных они понятия не имели. И тогда Томаш предложил:

– Вылезайте все, кто есть в цилиндре! Кроме кошки!

А Михал сказал:

– Оп-ля!

Вы бы видели этот поток! Вскоре сад наполнился до предела. Тут оказались носорог с пеликаном, бегемот с медведем, черепаха с обезьяной и еще невесть кто. А Томаш с Михалом стояли среди них и удивлялись: столько животных сразу они еще в жизни не видели.

– Послушай, я не знаю даже, какое из них как называется! – сказал Томаш. – А что, если мы вытащим кого-нибудь, кто бы нам это объяснил?

Михал пожал плечами и говорит:

– Почему бы и нет? Можем вытащить, ну, к примеру, пани учительницу. Только она нам испортит всю игру.

Но Томаш сказал:

– Это можно.

И крикнул в цилиндр:

– Мы хотим пани учительницу, только хорошую!

Михал добавил к этому:

– Оп-ля!

И из цилиндра вылезла пани учительница. Она улыбнулась и сказала:

– Ну что, мальчики, учите естествознание? Правильно делаете! Придется вас похвалить перед дедушкой.

А затем показала указкой на пингвина и сказала:

– Это пингвин обыкновенный, обитает на отдаленных островах большими стаями, которые насчитывают до миллиона особей.

А Томаш с Михалом слушают – ведь это так интересно! Они и не заметили, что за забором прогуливается пани учительница, что она вдруг остановилась и остолбенела, когда увидела жирафу, верблюда, слона, а заодно Томаша, Михала и пани учительницу, которая как две капли воды была похожа на нее. Пани учительница страшно рассердилась, вбежала в сад и закричала:

– Это что же такое? У вас пенсне, как у меня, волосы и нос, как у меня! Как же это так, что вы совершенно такая же, как я? Да как вы смеете?

Она кричала и кричала, кричала так, что сбежался весь город.

А дедушка с Иванкой, услышав крик, выбежали из дома, и от удивления вид у них – словно оба с луны свалились: медведь сидит на беседке, бегемот плещется в бассейне, жирафа лопает черешню, лев вяжет, слон топчет зелень, кенгуру играет на банджо, кролики поют песенку «Почему бы нам не радоваться?»; и среди всего этого ругаются между собой две совершенно одинаковые пани учительницы.

Дедушка набрал полную грудь воздуха и как закричит во все горло:

– Тихо! Прекратите сейчас же! Это еще что такое!

Голос его гремит как гром, отчего жирафа перестает рвать черешню, кролики – петь, а обе учительницы становятся тихими, как мышки. А дедушка направляется к Томашу и Михалу и говорит:

– Что вы тут опять вытворяли? Откуда взялись все эти животные? Садик совершенно изуродован. Вы только взгляните на петрушку и на черешни!

В отчаянии дедушка схватился за голову, но тут сквозь толпу пробрался директор школы и говорит, обращаясь к дедушке:

– Уважаемый пан дедушка, ну что такое петрушка? Петрушки у нас сколько угодно. А эти два мальчика основали в нашем городке зоологический сад! Вот это уже деяние, достойное похвалы!

И все, кто там стоял, закричали:

– Слава им! У нас есть зоосад! Ура!

А директор школы говорит:

– Спокойно, дорогие граждане! У нас есть зоосад, это прекрасно, но теперь у нас также есть две учительницы естествознания, а это уже хуже. Ведь учить одновременно обе они, разумеется, не могут. Кто сейчас сможет мне сказать, какая из них настоящая?

Только он произнес это, как откликнулась пани учительница, которая недавно прибежала в сад. Она закричала:

– Я настоящая учительница естествознания! Это я сегодня утром поставила Томашу и Михалу по единице. Они не знали, что у кошки миллион шерстинок!

А вторая пани учительница говорит с удивлением:

– Ну и ну! Кто вам сказал, что у кошки миллион шерстинок? Насколько я знаю, их у кошки куда меньше. Впрочем, об этом мы можем спросить у нее самой.

Она берет цилиндр, говорит: «Оп-ля!»

Из цилиндра вылезает кошка и вносит ясность:

– Каждое утро, когда я умываюсь, я невольно пересчитываю шерстинки – забочусь, чтобы шерсть не лезла. Поэтому могу с уверенностью сказать, что шерстинок у меня ровно полмиллиона.

Тут все засмеялись и стали кричать:

– Странная какая-то учительница, единицы ставит, а сама ничего не знает!

А хорошая пани учительница говорит:

– Не хочу хвастаться, но думаю, что в естествознании я разбираюсь лучше. Я жила в цилиндре вместе с животными.

А директор в знак согласия кивает головой: «Она права, рано или поздно это должно было сказаться». И счастливый оттого, что все так получилось, поворачивается к собравшимся и говорит:

– Теперь, дорогие друзья, всем нам ясно, кому по праву принадлежит место учительницы естествознания.

Все аплодируют, Томаш с Михалом тоже аплодируют и спрашивают:

– Значит, эти единицы не считаются, да?

И новая пани учительница кивает:

– Конечно же, нет!

Но окончательную победу Томаш с Михалом пока еще не одержали. Дедушка все еще сердится на них, он рассердился в тот момент, когда увидал в саду цилиндр. Продолжая сердиться, он говорит:

– Теперь я понимаю, что тут происходит. Вы украли у пана фокусника его рабочий инструмент. Стыдитесь! В наказание оба отправитесь под домашний арест.

Только он это произнес, как в саду появился фокусник, довольный, улыбающийся, в прекрасном настроении, розовый со сна, и говорит:

– Милые вы мои, по правде говоря, я уже столько странствовал по свету, что с меня хватит. Порой я так сильно устаю, что даже сплю, не закрыв рот, и храплю так, что мой грузовик дрожит. Если вы не против, я в этом зоологическом саду у входа буду проверять билеты.

Все сразу же с этим согласились, только один пан взял слово и говорит:

– Билеты делают из бумаги, а бумага штука ценная, просто так рвать билеты нельзя.

А фокусник отвечает ему:

– Дорогой пан, не тревожьтесь, обрывки билетов я буду бросать в цилиндр и оттуда вынимать целые билеты. Дело в том – обратите внимание на это, – что цилиндр мой волшебный.

А пан говорит:

– Ага!

Так вот, с той поры в городке есть зоологический сад, где кролики поют, кенгуру играют на банджо, лев вяжет и рассказывает анекдоты, а ребята ходят туда с пани учительницей изучать естествознание. А дедушка с Иванкой смотрят на них из окна и, когда Томаш или Михал получают пятерку, кричат:

– Отлично! Слава!

А иногда даже:

– Уррраа!