Текст книги "В любовь не играют (СИ)"

Автор книги: Милена Стайл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

– Тебе нужно успокоиться и принять это…

Я сидел на лавочке в парке около больницы, предаваясь размышлениям, когда услышал голос друга, вернувшегося из палаты, он отдавал распоряжения своим ребят по поводу исчезновения трупа Николаева.

– Хм, принять. Андрей, что я должен принять? Что моего не родившегося ребенка, который совершенно ни в чем не виноват, убили? Да еще и кто? Мразь, которая последние годы только то и делает, что ненавидит мою женщину. А за что? А все просто, она сильнее и умнее этой гниды.

– Ты будешь говорить Ласточке? – ничего не ответив на мой монолог, спросил друг. Я видел, как он нервничает и переживает, его выдавали сильно сжатые до белизны в пальцах кулаки и желваки, гуляющие на скулах.

Я резко махнул головой, отрицая, а потом добавил:

– Зная Дашу, уверен, что она будет винить себя в случившемся, а я не имею права позволить ей этого, потому что в том, что произошло, вина только Николаева!

– Он заплатил за содеянное. Еще у себя в доме.

– О да, пусть он теперь сгниет, тварь!

Мы на некоторое время замолчали, каждый обдумывая ситуацию со своей точки зрения. А я все пытался представить, как я теперь буду смотреть в глаза любимой Ласточке и чувствовать свое горе, но скрывать от нее.

– Вань, так будет действительно лучше. А у вас крепкая любовь, и Даша пошла на сближение с тобой, так что, думаю, две полосочки вас скоро посетят, – улыбнулся Андрей, а я в ответ лишь кивнул, представляя ситуацию, когда Даша обрадует меня пополнением. Но что-то я размечтался, ведь сначала нужно заслужить доверие девушки, а главное сейчас – найти силы в себе.

– Помнишь, как Даша сияла, когда я только одной ей разрешил подержать новорожденного Макса? – спросил я у Андрея. Он согласно кивнул, улыбаясь шире, видимо, вспоминая тот прекрасный момент. – Ласточка вся изнутри лучилась тогда, и в тот момент я понял, что эта строптивица мне нужна, хм, как воздух, и даже больше. Хотя, – здесь я немного помедлил, но произнес, – Даша меня покорила давно, только не решался я к ней подходить, как к женщине. Еще и этот полудурок Стас, как же я был зол на тебя и твоих родителей…

– За что? – с удивлением спросил друг.

– Вы подарили ей квартиру, а там она начала жить с ним. Мне казалось, что рано для нее это, да и, что скрывать, ревновал я уже тогда.

– Да, друг, влип ты конкретно, – негромко проговорил Андрей.

– И основательно, – добавил я, прикуривая сигарету, которая была в портмоне для особых случаев. А сегодня именно он, тот случай.

– Знаешь, Иван, я одного никогда не мог понять, зачем ты женился?

– Благородный рыцарь, бл*ть, – усмехнулся я, делая очередную затяжку. – Просто мне хотелось, чтобы мой ребенок рос в полноценной семье, а вышло вон как.

– Макс спрашивает о маме?

– Офф, здесь немного другое, – я выдохнул дым и чуть скривился, но не от отвращения, а от безвыходности ситуации. – Он хочет, чтобы Даша была его мамой, – тихо добавил я.

– Что ж, это вовсе не удивительно, судя по их отношениям, к тому же, я прекрасно знаю, как дети чувствуют любовь взрослых, – пояснил Андрей, а я улыбнулся его словам.

– Маришка, – не спросил, констатировал.

– Да, она сама начала меня называть папой, я был на седьмом небе от счастья.

– Будоражащее чувство, когда чужой ребенок называет тебя родителем? – спросил я, интересуясь, что может испытывать Ласточка.

– Хм, будоражащее. По сути, Марина даже Еве не дочь, но это – если смотреть с биологической точки зрения, а если опустить всю прочую х*рню, роднее человечка не найдешь. И чувство такое, что мы для девочки – настоящие родители.

– Вы и так самые настоящие родители, которые просто повернуты на своем чаде, – улыбнувшись, добавил я, от чего Андрей рассмеялся, и мы, наконец, почувствовали облегчение после случившегося.

– Я буду счастлив, если у вас с Ласточкой родится малыш, – спокойно сказал друг, и я заметил в его глазах некую горечь за свою любимую сестру. – Хотя, Иван, я тебе не завидую, сам за Снежинку переживаю ужасно, и за доченьку – не меньше.

– Девка? – довольно спросил я.

– Уверен, – прошептал он и откинулся на спинку скамейки.

Друг счастлив, и я безумно рад за него, что хоть он смог добиться своего счастья, но я не огорчался на счет себя, а верил, что вместе с Ласточкой мы все преодолеем.

– Слушай, а интересная у вас с сестрой судьба, друг, – неожиданно заметил я, а мужчина вскинул голову и прислушался, – Ваши родители в шоке, наверное, сразу от двоих внуков.

– Я думаю, они счастливы. Кстати, через неделю возвращаются окончательно, – узнал я новость и не совсем обрадовался, учитывая не полностью восстановившуюся память Даши.

– Надеюсь, что у нас еще есть время.

Еще около часа мы просидели в парке, болтая о разном. Вспоминая счастливые моменты или же, наоборот, то время, где нам не совсем улыбалось оказаться снова. Глядя сейчас на Андрея, я понимал, что мужчина счастлив, окруженный девичьей заботой и любовью, он сверкал, словно начищенный медяк. И вот благодаря ему я понял, что попытаюсь сделать все, чтобы Даша мне поверила целиком и полностью, и впустила меня в свою жизнь, которую я смогу разукрасить яркими красками. Чтобы впустила меня и Макса, и мы вместе сможем разделить счастье, любовь и покой нашей семьи, которая, я думаю, со временем пополниться, и станет поистине настоящей.

ГЛАВА 23

Даша.

Прохладный августовский ветерок подул мне в лицо, и я ощутила легкую дрожь по телу, ведь скоро осень, и погода не становилась теплее, а наоборот, с каждым днем все прохладнее. Но сейчас моя дрожь была скорее не из-за холода, а от того, что сегодня приезжают родители из США, и мне поистине было страшно, не имея понятия, как себя вести с ними. Я же так и не вспомнила их, хоть мне Ваня и показывал фотографии. Но в моей памяти не всплыли никакие моменты из прошлого, и от этого становилось жутко, мне казалось, что я никогда не смогу ничего вспомнить. Ребята, конечно, подсказали, как мне себя вести с мамой и папой, но это не давало мне легкости и уверенности, а я по-прежнему волновалась, боясь огорчить родных.

Четыре месяца, почти четыре месяца прошло, а я так и не смогла до конца все вспомнить, да и можно ли сказать, что я хоть половину вспомнила, я не знаю. Я даже не знаю, что нужно сделать, чтобы я вспомнила, потому как Ваня с Максом всегда рядом, да и брат со своей семьей навещают меня практически каждый день, а во все мои любимые места мы уже наведались, даже в то, где произошло «падение с лестницы». Безрезультатно! Не совсем, конечно, но и большого прогресса нет.

Я вздрогнула от неожиданно обвивших рук Ванечки, и вмиг расслабилась, зная, что этот мужчина не причинит мне боли.

– Прости, не хотел пугать, – тихо прошептал он мне на ушко, от чего по телу прошла новая дрожь, только уже не от холода, а от хрипловатого голоса Ивана.

– Просто не ожидала, – в тон ему ответила и крепче прижалась к его телу. Совсем стал родной и настолько близкий, что порой мне хочется сорваться в его объятия и тонуть в них, но я снова боялась, и на этот раз сама не знала, чего именно.

– О чем думаешь? – этот вопрос застал меня врасплох.

– Почему ты все еще со мной, почему терпишь, ведь я практически ничего не вспомнила за такое долгое время, – сама от себя не ожидала таких слов, но произнесла их, не понятно, как, еще и дрожащим голосом, и тут же почувствовала, как тело мужчины напряглось, и он тяжело выдохнул.

– Ласточка, – как-то по-особому пропел он. – Запомни раз и навсегда, я тебя не терплю, и никогда не терпел, мои чувства к тебе основаны лишь на одной безумной и чистой любви. И еще, – на этих словах он развернул меня к себе и заглянул в глаза, так глубоко, что казалось, будто он пытается там что-то рассмотреть, или сквозь них залезть мне в душу. – Не так уж и много времени прошло, и у нас все получится, слышишь, ты вспомнишь всю нашу жизнь. Верь мне, – он ладонями взялся за мои щеки, слегка поглаживая большими пальцами. – Ты веришь мне?

Все, что я могла сделать – кивнуть, и сама, не медля больше и секунды, потянулась к его губам, но, увы, была остановлена его же руками.

– Мне этого мало, понимаешь, я слышать хочу, что ты мне доверяешь, слышать, – снова шепотом сказал он, а я выпалила на одном дыхании, сама от себя не ожидая такой наглости:

– Да доверяю я тебе, иначе не стояла бы в твоих объятьях, а теперь целуй меня уже!

– Вот это – моя девочка, – услышала его рык, и тут же ощутила теплые губы на своих, которые просто поглощали меня, вели, словно в диком танце, и неистово целовали, отняв весь воздух в легких.

Почувствовала его пальцы на затылке, глубоко зарывшиеся в мои волосы, и сама, не думая, обвила шею любимого и почувствовала приятный укол в сердце от осознания своей мысли. Ванечка действительно любимый. Мы целовались, не замечая ничего вокруг, и наслаждались касаниями друг друга, как я услышала его стон, сопровождающийся очередным поцелуем, только теперь Ваня целовал скулу, направляясь к ушку.

Я же правую руку спустила по его груди к животу и ноготками царапнула кубики пресса сквозь рубашку, от чего услышала, как он резко втянул воздух и еще сильнее сжал меня в своих объятьях.

– Ой, да у них совсем тут любовь, – услышала я голос женщины, который заставил меня отпрянуть от губ Ивана и уткнуться лицом ему в грудь. Так, вдох, выдох, нужно собраться и обнять маму. Господи, это же наверняка она.

Собрав всю волю в кулак, я легко и непринужденно оторвалась от Вани и подошла к маме, тут же обнимая ее и целуя, после чего заметила, как из ее глаз брызнули слезы:

– Мамуль, ты чего? – решила уточнить я, и, черт, как же дико было называть маму мамой, при этом, совершенно не зная ее, ощущая себя ничтожеством и дрянью из-за того, что даже при виде этой женщины я так ее и не вспомнила, не узнала. Главное, что я поняла, мне безумно не понравилось, что она плачет, от этого мое сердце сжалось, добивая меня и выворачивая изнутри.

– Даша, ты порой такая засранка. Ну, вот почему не звонила так долго, я же скучаю, переживаю, – начала пояснять мама, и я снова почувствовала себя в этой семье нужной и любимой, в отличие от того дома, где жила несколько месяцев назад.

– Мам, я не могла…

– Да знаю я, знаю, – перебила она меня, а я на миг застыла, боясь того, что она знает правду. – Твои семинары меня до добра не доведут, – услышав конец ее фразы, я с легкостью выдохнула и снова обняла маму.

– Я обещаю, мамочка, что больше такого не повторится, да и с семинарами я завязала навсегда, – сказала я то, что давно чувствовала, но боялась признаться Ване, а тут как раз и повод появился.

– Как завязала? Это же твое любимое дело, Дашенька, или, быть может, у вас с Ванечкой пополнение намечается? – предположила мама, и я услышала, как тяжело выдохнул вышеупомянутый, стоявший сейчас за моей спиной.

– Пока об этом рано думать, – тихо проговорила я и продолжила. – Просто поняла, что не хочу больше стричь, не мое это…

– Как – не твое? – в один голос с мужчиной удивилась мама.

– Салоны, конечно же, будут, но я не буду в них работать. И да, если Ванечка не будет против, я бы с удовольствием в будущем понянчилась с нашим ребенком, но это не сейчас, – я кинула на него взгляд, заметив, как брови Ивана взметнулись в верх, и я, было, подумала, что погорячилась с признанием, как тут же услышала ответ.

– Для этого тебе нужно будет выйти за меня замуж, – я тут же почувствовала мгновенную дрожь в теле и несмело улыбнулась, что я вообще себе думаю, но мужчина, видимо, в действительности серьезно задумался над этим, ибо выжидающе смотрел на меня.

– Вань, давай позже об этом поговорим, – попросила я его и обернулась к маме. – Мамуль, а где папа?

– Ой, он срочно поехал в офис, что в принципе не удивительно, ты же знаешь, как он вечно пропадает на работе.

– Знаю, – соврала я и глянула на брата, который появился в воротах с Маришкой, но сказать, что он был радостным, я не могла.

– Всем привет, – сказал он и подошел к матери, они поприветствовали друг друга, и я, наконец-то, услышала то, что мне не давало покоя.

– Андрюш, а где Ева? – в этот момент женщина уже держала на руках девочку, а та с любовью обвила шею бабушки маленькими ручками.

– Мы отвезли мамочку в больницу, малышка плосится на свет, а мамочке так больно было, и я испугалась, – парировала девочка, и мы мигом уставились на Андрея.

– Да, – с печальным вздохом сказал он, потирая лоб и зажмуривая глаза, – У Евы преждевременные роды, поэтому сегодня не до посиделок, я просто возвращался домой за нужными вещами, и мы с Мариной решили заехать к вам на минуту.

– Дети мои, Даша, Ваня, вы не обидитесь, если я поеду с Андреем в больницу? – поинтересовалась мама. Я немного огорченно вздохнула, ведь надеялась, что в присутствии ее я смогу что-то вспомнить, особенно саму маму, но не могла не согласиться, что Еве сейчас поддержка нужна больше, чем мне.

Проводив Андрея, Маришку и маму до машины, мы снова обнялись, и мама шепнула мне на ушко три заветных слова, от которых у меня прошли мурашки по телу:

– Я люблю тебя.

Я улыбнулась, но ничего не ответила, до конца не понимая своих чувств, и, возможно, кто-то бы меня осудил за это, но я не хочу больше врать маме.

Проводив взглядом машину брата, я обернулась к Ване и заметила, что он уже наблюдает за мной, полностью погрузившись в свои мысли. Мне тут же захотелось его обнять, но пришлось сдержать свой порыв, иначе я причинила бы ему еще большую боль. Я и так себя винила в том, что этот прекрасный мужчина страдает из-за меня, не может наслаждаться жизнью, и просто чувствовать себя счастливым. Ведь, как я успела понять, ему нужна только я, а из-за моих проблем он во многом себя сдерживает и ущемляет. Черт. Все из-за меня.

– Ласточка, а ведь я не шутил, – произнес он, продолжая смотреть на меня.

– Я знаю, Вань, пойдем, нас Макс ждет, – после этих слов заметила, как он улыбнулся, и я приподняла бровь, как бы спрашивая, в чем дело. И ответ последовал незамедлительно.

– Ты раньше тоже убегала от ответов.

Я задумалась, не совсем понимая, что бы это могло значить, но спросила:

– Это хорошо или плохо?

– Я думаю, что это замечательно, – улыбнулся он и, обвив рукой мою талию, направился вместе со мной ко входу в дом, я же, не раздумывая, последовала с ним, понимая, что во мне просыпается именно та самая Ласточка, из прежней жизни.

Войдя в дом, мы обнаружили Нину Васильевну, которая суетилась в столовой, и Макса, играющего там же с паровозом.

– Нина, гостей не будет, Тамара Николаевна вместе с Андреем уехала в больницу, Ева рожает, так что мы спокойно посидим в узком семейном кругу, – объяснил мужчина и, взяв мою ладошку, поцеловал, от чего я немного смутилась и опустила глаза.

– Вань, а может, я Макса заберу к себе, а вы вдвоем побудете, – будничным тоном предложила женщина, от чего я еще больше опешила, но не стала отнекиваться, полагаясь на Ивана.

Он глянул на меня и, видимо, не увидев во мне паники, обратился к сыну:

– Макс, как ты смотришь на то, чтобы поехать к Нине Васильевне?

– Если только изначально будет мультик, – выставил свое условие ребенок.

– Конечно, будет, когда это я тебя обманывала? – посетовала Нина, и они вместе с малышом рассмеялись, а я лишь улыбнулась их дружескому общению, и тут же немного заволновалась. Мы останемся с Ваней в доме одни. Совсем. Наедине.

Видимо, заметив мое волнение, Ваня наклонился к уху и прошептал:

– Не переживай, все будет хорошо.

И я кивнула, действительно ему доверяя.

ГЛАВА 24

Даша.

Когда мы, наконец, остались одни, Ваня предложил поужинать. Усевшись за огромный стол, который готовился для приема родственников, мы принялись уплетать стоявшие на нем блюда. Еды было море, просто не передать словами, и, конечно, нам хотелось попробовать как можно больше и столько, сколько в нас могло влезть. При этом я чувствовала себя совсем раскрепощенно, без страха и волнения, наверное, впервые за все то время, что я находилась здесь, мне было настолько легко и прекрасно. Моя душа отдыхала.

Перед тем, как мы сели ужинать, мужчина разжег камин, потому как на улице стало к ночи совсем прохладно, и он хотел позаботиться обо мне, отчего меня накрыло очередной волной тепла. Было слышно, как потрескивают поленья в огне, а легкий запах ароматизированных свечей, которые мы зажгли вместе с камином, придавал этой большой комнате нотки романтизма и интимности, которые поглощали и захватывали своей пикантностью. Полумрак, ужин с замечательным мужчиной. Чувства, которые я испытывала к нему, все чаще и чаще подталкивали меня к тому шагу, который я решилась сделать. И я была уверена, что жалеть не буду о его свершении.

Я вообще не хочу ни о чем жалеть рядом с этим мужчиной, в этой семье, в этом доме, ведь именно они дарят мне любовь и заботу, и именно здесь я ощущаю себя цельной и нужной. Здесь мне позволено жить, а не существовать, что я и пытаюсь сделать. И если меня что-то и отвлекало от этого, то лишь мое беспамятство в отношении родных, всей душой желающих мне добра. И ради них я преодолею все невзгоды, и сама подарю им не меньшую любовь, только бы мне все вспомнить, чтобы я могла понять, от чего отталкиваться и как жить.

И вот сегодня я поняла, что пора переходить на новую ступеньку жизни, на новый этап отношений с Ванечкой, с мужчиной, который, если верить рассказам о прошлом, снова покорил мое сердце, завладел душой и окутал заботой. Я не боялась его, доверяла, поэтому смело решилась на поступок, который в дальнейшем изменит нашу с ним жизнь, по крайней мере, я на это надеюсь.

Перед ужином я надела льняное белое платье, которое лишь на талии облегало тело, и то с помощью пояска канатика, в остальном же оно было словно одуванчик, воздушное и едва ощутимое, открывающее плечи и шею. Наверное, в таком наряде я чувствовала себя более раскрепощенно, и поэтому, когда Иван прошел в смежную кухню для того, чтобы взять мороженое и сироп, я легко задела канатик, развязывая его, и пальцами спуская по рукам широкие бретели, тем самым освобождая себя от одежды. И именно в этот момент я впервые за вечер почувствовала волнение, но, зарубив его на корню, приготовилась ждать реакцию мужчины, который уже через несколько секунд обернулся и замер, даже слегка приоткрыв рот от изумления. А еще спустя секунду он начал идти, только мимо, от чего я разволновалась и поняла, что сделала глупость, и не нужно было мне себя так вести, но, не успев додумать, я услышала легкий стук посуды о стекло. Резко повернув голову, увидела, как Ваня поставил пиалки на стеклянный столик около камина, и сам уже направился ко мне.

Легкое касание его руки к моему лбу, щеке, губам, теплый взгляд и едва слышный шепот:

– Ты уверена? – все, что я могла, это кивнуть в знак согласия, и сама так же провела рукой по его лицу, как и он секунду назад.

И тут же я почувствовала, как меня подхватили сильные горячие руки и понесли в сторону камина, и в этот же миг ощутила под собой мягкий ковер, лежащий у огня. Все это время Ваня не отпускал взгляд моих карих глаз, пытаясь что-то высмотреть в них, то ли страх, то ли решимость, до конца я не поняла, но заметила, как он начал наклоняться к моему лицу, и почувствовала нежное касание его губ. Мимолетное, проносящее по телу миллион мурашек, заставляющее замереть в ожидании. Так же стоя передо мной на коленях, он начинает прокладывать дорожку из поцелуев от губ по шее, и к ключице, от чего мое сердце бьется все чаще и чаще, но не от волнения, а от возбуждения, накрывшего меня при виде его горящих глаз. Пока губы исследовали шею и плечи, его правая рука находилась у меня на бедре и нежно гладила кожу, слегка царапая ногтями. И когда пальцы оказались на сгибе около треугольника, я выгнулась и застонала, сгорая от желания. В этот момент мужчина приподнял голову, снова всматриваясь мне в глаза, и, что-то решив для себя, отстранился, от чего я почувствовала пустоту и холод. А уже через секунду возле меня оказались две пиалки, одна – с мороженным, а вторая – с сиропом. И снова Ванины руки на моем теле. Он расположился между моих ног, предварительно раздвинув их, и немного склонился ко мне, снова завладевая губами, только на этот раз в глубоком и страстном поцелуе, играя моим языком, и взрывая мозг от возбуждения и эмоций, которые дарят его губы.

Я пальцами провела по его спине и плечам, слегка надавливая и царапая, чтобы в следующий миг услышать его страстное рычание от получаемого удовольствия. Когда нам перестало хватать воздуха, он отстранился от губ, целуя мое лицо и снова переходя к шее, а потом и вовсе все закончилось. Проследив за его действиями, увидела, как он наклонился к емкости, стоявшей около меня, и, набрав в ложечку сиропа, приблизил ее к моим губам и совсем немного капнул темно-красной жидкости и, переместив руку, тонкой струйкой налил мне на грудь, от чего я еще чаще задышала. Вернув ложку на место, он завел мои руки мне за голову, а я, не думая, язычком слизала сироп со своих губ, за что получила глубокий и влажный, но, в то же время, быстрый поцелуй. Снова жгучий взгляд глаза в глаза, и Ваня лизнул ложбинку между грудей, перемещаясь к округлостям, прерываясь на поцелуи и едва ощутимые ласки. Когда мужчина добрался до соска, я почувствовала на нем холод. Приоткрыв до этого закрытые глаза, я заметила, что он уже вымазывает меня мороженым. И как только кусочек оказался в нужном месте, Ваня тут же захватил горошину в плен, посасывая ее и прикусывая, от чего между ног у меня стало слишком мокро, и я снова застонала и приподняла бедра, упираясь в набухшую плоть. Теперь последовал стон Ванечки, и он проделал тот же маневр и со второй грудью, уделяя ей не меньше внимания.

Губы спустились к животу, и я почувствовала, как он принялся облизывать все тот же сироп вокруг моего пупка, а потом случился шок, или взрыв, когда его рука осторожно проникла мне в трусики и нежно погладила влажные складочки, заставив меня задохнуться от нахлынувшего оргазма. Все еще прерывисто дыша, я потянулась руками к шее любимого, но была перехвачена, он взял мои запястья и снова завел мне за голову.

– Лежи смирно, девочка моя, я покажу, как тебя нужно любить, – от его сладких слов я довольно мурлыкнула и улеглась, в ожидании продолжения. – Ты самая прекрасная в мире, достойная любви, и я докажу, что от секса можно, и даже нужно, получать удовольствие.

Он кончиками пальцев нежно провел по бокам, слегка задевая набухшую грудь, и спускаясь ниже к бедрам, подцепил трусики и потянул их вниз, по ногам, освобождая меня от последней детали гардероба. И не успела я насладиться наготой своего тела, как ощутила на левом бедре его язык, который поднимался к моей промежности, а зубы слегка прикусывали ставшую очень чувствительной кожу. И когда он впервые лизнул меня там, я задержала дыхание и выгнулась, а по телу прошли новые волны наслаждения. Я по инерции хотела сомкнуть ноги, но Ванечка руками развел их только шире и продолжил свою мучительную ласку. Я же могла только стонать и чувствовать его тяжелое дыхание на своих нижних губках.

Мне казалось, что весь мир перевернулся за то время, что я проводила в объятиях любимого. Даже не знала, как долго мы находились в столовой, погружаясь в чувственные ласки и обволакиваясь любовью. Внезапно почувствовала, как мужчина приподнялся и провел правой рукой по телу, слегка сжимая грудь, и губами склоняясь к лицу, обдавая мои губы жарким дыханием. Вторая рука Ванечки находилась в моих волосах, и он сам, безумно возбужденный, едва находя в себе силы, чтобы не сорваться, задал интересующий его вопрос:

– Ты не пожалеешь?

И я произнесла лишь одно слово за такое долгое время, голосом, охрипшим от страсти и волнения:

– Никогда.

И в этот момент в мою плоть уперлась головка члена, я испустила стон и подалась вперед, захватывая в плен желанного мужчину. Он замер, давая время мне привыкнуть к прекрасным ощущениям, а затем полностью вошел в меня, наполняя и вознося к небу, придавая уверенности и ощущение желанности. Изначально его толчки были излишне осторожными, я чувствовала, что он боится причинить мне боль, но уже через несколько минут он стал более глубоко и резко входить в меня, доводя до исступления. Наши пальцы были сцеплены в замок над моей головой, а он смотрел мне в глаза, пытаясь не упустить момента страсти и удовольствия в них, я же не отпускала его омуты, завороженная их глубиной. По виску любимого потекла струйка пота, а я потянулась к губам, чтобы снова почувствовать его вкус. Подарив легкий поцелуй, Ваня на миг покинул мое разгоряченное лоно, перевернул на живот и, высоко приподняв мне бедра, сам встал на колени и снова вошел в меня до упора, от чего я издала глубокий стон. В этой позе я так сильно его ощущала каждое его движение внутри, все мои нервные окончания были настолько накалены, что я снова и снова получала оргазм, понимая, что поступила верно, когда доверилась этому мужчине.

Чувствовала, как дрожал и стонал любимый, и сама я уже просто кричала от прекрасных ощущений, вцепившись пальцами в ковер, и приподнимая голову от каждого его жадного толчка. Когда на меня снова нахлынул оргазм, я почувствовала, как набухшая плоть мужчины подрагивает во мне и взрывается, получая то же удовольствие, что и я, и услышала его громкий победный стон.

Ваня улегся на бок и потащил меня за собой, прижимая и обнимая своими руками. Тела липли, волосы были мокрыми, а наше глубокое дыхание – одно на двоих. В унисон.

Не знаю, сколько мы так пролежали. Я – глядя на огонь и ощущая спиной уже мирно вздымающуюся грудь мужчины, а он – перебирая мои волосы пальцами, как бы причесывая их и иногда покусывая плечо. Но в один момент я произнесла то, что обоих повергло в шок:

– Это было круче, чем тогда в кабинете, когда ты вымаливал у меня прощение.

От этих слов мужчина резко приподнялся, и мы с удивлением посмотрели друг другу в глаза, не сразу поняв, как реагировать на это. Но уже через несколько секунд Ваня крепко прижал меня к себе, а я ощутила, что по моей щеке катится одинокая слезинка счастья.

Мой прерывистый вздох, и словно камень с души упал от облегчения. Вспомнила. Не знаю, насколько много, это предстояло проверить, но нас с Ванечкой вспомнила. Это было последнее, о чем подумала я, погружаясь в спокойный сон.

Ваня.

Малышка уснула, а я осторожно поднялся и нашел плед, чтобы укрыть любимое тело, которое во время безумной любви пропиталось потом. Главное, чтобы Ласточка не простудилась, иначе я буду себя ругать за свою неосторожность.

Безумные часы невероятной любви, и я был настолько счастлив, что она доверилась мне, не побоялась, а как я был удивлен, увидев ее, обнаженную и раскованную, что едва челюсть до пола не отвисла. Даша все такая же шикарная и сексуальная, как и раньше, а учитывая, как давно мы не были вместе, я вообще едва ли с ума не сошел от ее вида. Божественная, и вся моя.

Укрыв ее пледом, я легонько коснулся губами ее виска и улыбнулся, наслаждаясь видом ее, спящей; хрупкая, беззащитная и невероятно красивая, полностью расслабленная в моих руках. На душе стало так легко после осознания, что она вспомнила о нас. Такое чувство, что теперь все будет иначе, не так, как раньше, а намного лучше, и я сделаю, чтобы именно так и было.

Стараясь не разбудить любимую, я осторожно принялся убирать со стола невероятное количество еды, и сколько бы мы с малышкой не пытались съесть, но и четверти не поглотили, благо, холодильник огромный, продукты не пропадут, а завтра можно будет снова позвать всех в гости. Теперь даже повод есть. Когда почти все было убрано со стола, я услышал звонок своего мобильного и, схватив его, тут же отключил звук, а увидев имя звонившего, и вовсе чертыхнулся, совсем позабыв о друге и его рожающей жене.

– Слушаю, – не громко произнес я.

– Вань, прости, что звоню так поздно, – я быстро кинул взгляд на часы микроволновки. Полпервого ночи.

– Андрей, это ты прости, что не позвонили. Что-то с Евой или малышкой? – взволновано поинтересовался я, стараясь не повышать голос.

– Все просто замечательно, Ева мне дочку родила, красавица невероятная. Господи, – с воодушевлением говорил Золотарев.

– Друг, я искренне тебя поздравляю. Тебя и Еву. Счастлив за вас, и желаю вам терпения, а малышке – здоровья крепкого.

– Уж об этом я позабочусь, – подтвердил мужчина на том конце и, сменив тональность голоса, поинтересовался: – У вас как дела?

– А у нас не хуже вашего, но об этом мы поговорим при встрече, – улыбнулся я и быстро попрощался с другом, еще раз поздравив его с прекрасным пополнением в семье.

Отложив телефон, я решил заняться посудой, но, не успев помыть и пары тарелок, почувствовал нежные ручки на своем животе и легкое касание губ на спине. Обернувшись, увидел сонную любимую, которая искренне смотрела мне в глаза и сладко улыбалась.

– Все-таки разбудил тебя, – подтвердил я свои догадки.

– Это даже хорошо, без тебя как-то неуютно. Кто звонил? – тут же сменила тему моя любимая.

– Андрей. Ты стала тетей прекрасной малышки, – в этот момент я заметил, как засияли глаза Ласточки, и она сильнее прижалась ко мне, вымещая в этом объятии свое счастье за брата и Еву.

– Как назвали?

– Твой брат пока не сознался в этом.

Даша хмыкнула и, приподняв голову, потянулась к губам, я же, не медля, поцеловал ее, передавая через поцелуй всю свою любовь и нежность к этой девушке. Мои руки легли ей на попку, слегка сжимая и поглаживая сквозь плед, в который девушка была обернута, а она своими руками прошлась по моей груди, снова царапая и возбуждая, возвращая приутихшую страсть.

– Я люблю тебя, – услышал ее едва различимый шепот, оторвался от губ, чтобы посмотреть ей в глаза и понять, что не ослышался. Но, заметив в них полноту нежности и любви, снова припал к припухшим розовым губам. Схватил девушку под попку. Плед соскользнул на пол, оставаясь на прохладном кафеле кухни, сам же я понес драгоценную ношу в уже нашу спальню, чтобы продолжить эту прекрасную, во всех смыслах ночь, уже в более удобной обстановке.

ГЛАВА 25

Ваня.

Сейчас было именно то состояние, когда, кроме как петь, ничего не хочется. Петь от счастья, и просто любить, так, как я это делаю со своей Ласточкой. Боль и переживания прошли, уступив место спокойствию и непередаваемой эйфории, которая вселилась в меня с того момента, когда к Даше вернулась память. Невероятное облегчение появилось после того, как она призналась, что все вспомнила. Спокойно и немного – я бы даже сказал – непривычно от того, какой девушка стала. В ней больше не было строптивости и язвительности, наоборот, она казалась мудрой и уравновешенной, что неудивительно после случившегося.