Текст книги "В любовь не играют (СИ)"
Автор книги: Милена Стайл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)
Когда нам позвонил Михаил и сообщил, что девушка сбежала, мы, не медля поехали в нужном направлении, чтобы успеть перехватить ее до появления Владимира. И каково же было наше удивление, когда нашли Ласточку возле салона. Изначально мне пришла мысль, что она вспомнила что-то, хоть малую долю, но позже я понял, ее привело сюда какое-то шестое чувство, чему я, несомненно, рад.
И вот сейчас, отправив Дашу в душ, я не мог выбросить из головы ее слова: «Здесь я чувствую себя хорошо, и, возможно, у меня все получится». Имеют ли они какой-то подтекст, скрывают ли какой-то смысл, вот что я не мог понять. Но когда вошел в ванную, чтобы отдать Ласточке обещанные вещи, ее тело повергло меня в шок.
– Какого х*ена это на тебе? – от моего крика, девушка дернулась, резко повернулась и, схватив висевшее полотенце, судорожно начала прикрываться. Я, словно озверевший, подошел к ней, убирая в сторону проклятую тряпку, но Даша вцепилась в нее и попыталась отойти от меня.
– Не надо, не трогай меня, прошу, – я мельком глянул в ее глаза и увидел в них боль, перемешанную со страхом. – Не делай этого, нет, – снова повторила она, так же судорожно прикрываясь полотенцем.
– Ласточка, что же он сделал с тобой? – я снова попытался убрать вещь в сторону, но Даша не дала мне этого сделать. – Девочка моя, разреши, я только взгляну, обещаю, что даже не притронусь.
– НЕТ! – прикрикнула она, вжимаясь в стену, к которой успела отойти.
– Это он сделал? – грубым голосом задал вопрос, немного отойдя от Даши, чтобы не пугать ее еще больше. Хотя, куда еще больше, бедная девочка дрожит вся и дышит так часто, будто сейчас сердце вырвется из груди. – Принимай душ, я жду тебя в комнате, – сказав это, я развернулся, собираясь выйти, но услышал свое имя:
– Ваня, – тихий шепот, и, обернувшись, увидел, как Даша сползает по стене. Я мгновенно оказался возле нее и, усевшись рядом, прижал ее к себе, нежно поглаживая по голове.
– Милая, не бойся меня, прошу, я не обижу тебя, я всегда был и буду рядом. Защищать тебя буду, уважать, любить, – шептал ей всякие нежности, которые рвались из меня. Я действительно хотел, чтобы она не боялась меня, чтобы доверяла, и еще больше хотелось, чтобы у нее прошла эта ужасная дрожь, вызванная страхом и болью. – Однажды, в прошлом году, ты мою бывшую перекрасила в светофор, отчего та рвала и метала, – начал я. – Я тогда был зол на тебя. Мы разругались, я думал, что тогда ты перешла все границы, а потом понял, что нет. Границу ты перешла, когда после этого поехала в клуб, и резко обзавелась женихом по имени Женя, вот тогда я поистине был…
– Он брал меня силой, – резко выпалила Даша, перебив мой рассказ. Я застыл и изначально попытался переварить эти слова внутри себя, хотел думать, что мне послышалось, и она вовсе не то имела в виду. Но ее напрягшееся тело словно окаменело в моих руках, а мое сердце сделало кульбит, и внутри будто все взорвалось от ярости.
– Что? – в надежде услышать другое, переспросил я.
– Он хватал меня… как куклу, и я не могла… – Даша начала всхлипывать, а я лишь сильнее прижал ее к себе, ощущая дрожь в ее теле. – Он говорил, что я… Я, нет, это не так, я чувствую, понимаешь? – она схватилась за голову и стала качать ею из стороны в сторону, – я не люблю жесткий секс, и… Не хочу ходить в эротическом белье по дому, – от этих слов мое сердце рухнуло вниз, словно в действительности оборвалось. Я убью эту тварь собственными руками, разорву на части и порежу на мелкие кусочки. Он пожалеет, что вообще связался с нами. – Он сказал, что у меня нет семьи, и вещи родителей я попросила выкинуть. Неужели я была такой тварью, Ваня? – она встала передо мной на колени и, взяв маленькими холодными ладошками мое лицо в руки, смотрела мне в глаза, стараясь отыскать там ответ на свой вопрос. – Скажи, если ты действительно мой парень, скажи, это правда?
– Ласточка, умоляю тебя, успокойся, не переживай, я здесь, и никто больше не причинит тебе вреда. И хочу тебя заверить, у тебя есть семья, причем, большая и дружная. Кроме Андрея, у тебя есть и мама с папой, они сейчас в США по работе, и невестка с ее прекрасной дочуркой. Поверь, в твоей жизни все иначе, намного лучше и прекраснее того, что тебе наплел этот урод.
– И я не просила выбросить вещи родителей? – из ее глаз покатились слезы, и я, встав так же, как она, и обхватив руками ее лицо, начал вытирать мокрые дорожки.
– Ты бы никогда не смогла так поступить. Моя Даша заводная, взрывная, и, в то же время, любящая и нежная. Та Даша никогда не причиняла зла родным людям.
– А чужим?
– Ну, только той, которую перекрасила…
– Я должна перед ней извиниться, – четко сказала она.
– Не знаю, что тебе делать в этой ситуации, но скажу одно, пока мы тебе не вернем память, ты будешь под моим присмотром.
– А что будет, если….
– Не будет никаких «если»… Мы справимся с этим. Главное, что теперь ты действительно дома.
– Дома… И очень устала, – резко сменила тему и начала подниматься с пола. – Можно я теперь приму душ?
– Конечно. Я подожду тебя в спальне, а потом намажу ссадины мазью.
– Нет. Пожалуйста…. Оставь мазь, я сама…
– Уверена?
– Да, – ответила она и подождала, пока я выйду за дверь.
Быстро спустившись вниз в кухню, я нашел в аптечке мазь против синяков и ссадин и, вернувшись обратно в спальню, поставил баночку на прикроватную тумбочку. Не имея сил сразу же уйти, я подошел к двери ванной и услышал громкие всхлипы, доносящиеся изнутри. Руки сжались в кулаки, тело окаменело, а из горла так и рвался рев. Мне хотелось крушить все, что было передо мной, а лучше, чтобы это был сам Николаев, чтобы превратить его морду в кровавое месиво. Бить безжалостно, пока он не сдохнет, мерзкая тварь.
Перед глазами – черная пелена, ноги так и хотели нести меня к ней, к моей девочке, к моей Ласточке в ванную, но я понимал, если зайду туда, то сразу же спугну, а на это у меня нет права. Нет права причинять какой-либо вред Даше, пугать или, тем более, делать больно. А если я появлюсь там, она непременно испугается, подумает совершенно неправильно и не сможет мне довериться. Именно поэтому я сейчас сижу здесь и жду, когда она успокоится, примет душ и выйдет оттуда. Возможно, после этого ей станет хоть на долю легче, она оставит некую часть боли в излитых слезах.
Через какое-то время, пока я придумывал план мести Николаеву, услышал, как открылась дверь, и из-за нее показалась сначала женская ножка, а после и полностью девушка, слегка укутанная в банный халат. По всей видимости, хорошо обернуться и завязать пояс ей мешали все те же синяки, и при малейшем движении Даша морщилась от боли. Она прошла к тумбочке и, подняв голову, увидела в зеркале меня, от неожиданности вздрогнула и опрокинула чашку, отчего та, встретившись с паркетом, громко стукнула и разлетелась на части.
– Ой…
– Не бойся…
– Ваня, – едва различимый шепот. – Я же попросила…
– Я не смог, ты там…
– Все нормально. Уже. А теперь разреши мне переодеться, – с мольбой в глазах попросила она.
– Точно не нужна помощь?
– Точно. Спасибо.
– Даша, ты всегда можешь обратиться ко мне.
– Хорошо…
– И если тебе сейчас …
– Нет, сейчас все, что мне нужно, это намазаться мазью и прилечь отдохнуть. Прошу.
– Если что, я буду внизу.
– Спасибо.
Я прикрыл дверь и отправился в гостевую спальню, чтобы переодеться. Чуть позже, проходя мимо нашей комнаты, я остановился у двери, прислушиваясь. Внутри было тихо. Облегченно вздохнув, я отправился в гостиную позвонить Андрею.
– Извини, друг, что так поздно, – сказал я после того, как услышал ответ на том конце.
– Ничего, мы еще не спали. Как Даша?
– Да, как-то без изменений, и, черт, она так старается, но пока ничего не получается.
– Я надеюсь, время нам в помощь… Она что-то рассказала о жизни у Николаева?
– Самое важное, – и я вкратце пересказал другу о том, какую жизнь он придумал для Дарьи, воспользовавшись ее беспамятством.
– Вот урод, – в сердцах выкрикнул Андрей, и уже жене добавил, – Снежинка прости, я сейчас.
– Ладно, Андрей, не буду тебя отвлекать от жены, я сейчас тоже пойду, проверю Ласточку. Завтра Нина Васильевна с Максом возвращаются, может, сын даст толчок Даше.
– Будем надеяться. Спасибо тебе, Ваня.
– За что? – удивился я.
– За Дашу. Доброй ночи, – было мне ответом, и я услышал короткие гудки в телефоне.
Признаться честно, я не собирался оставлять Дашу одну даже ночью, когда она пыталась мирно спать, не думая обо всех проблемах. Увы, ее сон не был, как прежде, спокойным и умиротворенным, она то и дело дергалась и хмурилась, по всей видимости, ей снились кошмары, либо это стресс, который предоставил ей собственноручно Николаев.
Каждый раз, когда она вздрагивала или, лежа на боку, поджимала под себя ноги, мне хотелось разбудить ее и прижать к себе, чтобы она не мучилась от кошмаров. Но как только она успокаивалась, я понимал, что не могу ее тревожить, давал возможность немного поспать спокойно.
Просидев всю ночь на полу в спальне, под утро я все же уснул, сказывались бессонные ночи и дни переживаний. Разбудил меня детский довольный крик, и, разомкнув глаза, первым делом я посмотрел на кровать, но Даши там не оказалось. Недолго думая, я побежал вниз и увидел на диване в гостиной Дашу с Максом. Мне тут же стало легче и спокойнее, потому как, с моей больной фантазией, я успел придумать всякий бред.
– Папа, ура, я так соскучился, – Макс подбежал ко мне и начал крепко обнимать, я же схватил его на руки и прижал к себе.
– Привет, сын, я тоже скучал по тебе. Как отдохнули? – искренне поинтересовался я, тем не менее, то и дело, бросая взгляд на Дашу.
– Отлично. Смотри, как я загорел, а еще мы с Ниной на слонах катались, – восхищенно произнес Макс.
– С Ниной Васильевной, Макс, ты же взрослый, уже все понимаешь.
– Да, прости, с Ниной Васильевной. А еще мы видели дельфинов, настоящих, только не в этом, не в дальфи… дельфри…
– Не в дельфинарии, Максим. Доброе утро, Иван, – поприветствовала меня женщина, ставя на стол чашки с чаем. – Извините, немного похозяйничала, пока вы спали.
– Здравствуйте, Нина Васильевна, это ничего, это правильно. Вы уже познакомились?
Возникло неловкое молчание, после чего я подошел к Даше, протянул руку, приглашая ее присоединиться к нашей маленькой компании, а она замялась, опустив глаза вниз.
– Мы-то познакомились, только вот Даша почему-то испугалась…
– Папа, почему Даша говорит, что не помнит меня? – обиженно произнес сын.
– Но я и вправду тебя не помню, малыш, – с болью в голосе произнесла девушка.
– Макс, понимаешь, так в жизни случается, что человек может потерять память… – начал я, но ребенок меня перебил.
– Это означает, что она меня больше не любит? – обиженно спросил он.
– Нет, она любит, но только не помнит. А мы должны, в свою очередь, помочь ей, всегда быть рядом, поддерживать, и тогда наша Ласточка вернется.
– Обещаешь?
– Мы постараемся, Макс, – ответил я, потому как гарантии никакой не имел.
Мы все вместе расположились в столовой для завтрака, и я, уделяя больше внимания сыну, не переставал поглядывать в сторону Даши, беспокоясь о ее состоянии. Слишком сильно переживал, и единственное, что меня сейчас радовало, она сразу же сдружилась с Максом. Они весело болтали и смеялись, и, смотря на эту умилительную картину, мне становилось легче.
– Оп, ахахах, – я резко вскинул голову от этого звука и безумно удивился. За эти сутки Ласточка впервые засмеялась, да еще так искренне и задорно. А все потому, что они с Максом начали баловаться, и в один момент, мокнув вафельные трубочки в варенье, измазали друг другу носы. Я улыбнулся этому зрелищу и уже на более веселой ноте продолжил пить чай.
Они долго дурачились и хохотали, а когда первая капля варенья оказалась на скатерти, они мгновенно вдвоем замолчали, сделав серьезные лица и уткнувшись в свои чашки.
– Сегодня можно и нарушить правила поведения за столом, – все с той же улыбкой на губах сказал я, и так же взяв трубочку, мокнул ее в варенье и коснулся носика Даши, отчего она мне тепло улыбнулась и ответила:
– Если это действительно не сон, то давайте всегда нарушать эти правила…
Я застыл и почувствовал себя так, словно язык проглотил, понимая весь смысл сказанных ею слов.
– Я согласен, – ответил я, делая глоток уже почти допитого чая.
Чуть позже мы перешли в гостиную, а Нина Васильевна, сдав пост в виде Макса, отправилась к себе домой. Я чувствовал покой в окружении своей семьи, наконец-то мы были все в сборе: Даша, Макс и я, и единственное, что омрачало этот прекрасный день – амнезия моей любимой девушки. До боли в костях хотелось, чтобы она переживала с нами каждый момент, каждую ситуацию из прошлого, но, увы, у нее не было ни одного воспоминания.
Весь день мы провели втроем, играя в различные детские игры, жаря блины, готовя луковый суп и болтая о разных пустяках. Все было спокойно и отлично, пока Макс не вынес свое предложение на всеобщее обсуждение, и, возможно, именно ему я буду благодарен за это всю жизнь.
– Папа, а давай завтра пригласим Маришку с родителями в честь моего приезда? Я и подарок для нее привез.
– Маришку? – удивленно переспросила Даша, оседая на стул, возле которого стояла, взбивая тесто на блины. Лицо ее как-то изменилось, стало ярче или румянее, и в ее глазах я увидел свет, который когда-то светился в ней, в этой родной для меня девушке. – Это та милая девчушка, которая… Боже… Ваня… Я, я знаю ее... Помню… Ее… Голубые бездонные глаза и пораненная ручка… – говорила она, немного заикаясь, и не веря в происходящее, я же, в свою очередь, безумными глазами смотрел на нее и понимал, что дело сдвинулось с мертвой точки.
– Да, она была ранена в плечо…
– Да, такая жизнерадостная малышка… – она вздохнула, снова дрожа, и сказала, – Господи, спасибо тебе, – уткнулась лицом в ладошки и заплакала от счастья, понимая, что теперь, по возможности, она сможет вспомнить, если не все, то хоть малую часть своей жизни.
А я, в свою очередь, кивнул Максу, соглашаясь на его предложение, и поднял большой палец вверх, благодаря за прекрасную идею.
ГЛАВА 18
Ваня.
Сидя всей дружной семьей во дворе в летней беседке, я не мог налюбоваться присутствием своей невероятно драгоценной женщины. Несмотря на то, что она все еще находилась в растерянности и легком недоумении, мне было спокойно на душе от того, что она больше не в лапах паршивого Николаева. Одна мысль о том мерзавце, и все внутри меня начинает закипать, и так и хочется сорваться и рвануть к нему, чтоб отомстить за мою Ласточку. Сделать все, чтоб он мучительно долго страдал, упиваясь своими слезами и купаясь в собственной крови! Но я понимал, что еще рано, и мы с Андреем подогреем эту мразь к нашей долгожданной встрече, заставим его помучаться в ожидании и страхе.
Я еще раз обвел взглядом всех собравшихся за столом и заметил, к огромному сожалению, взволнованный взгляд Евы, которая, к слову, только с утра узнала о случившемся. Все это время Андрей говорил ей, что Даша уехала на курсы по парикмахерскому искусству за границу, дабы не расстраивать беременную жену. Но так как присутствие семьи Андрея стоило нам возможного возвращения памяти Даши, он решил аккуратно ее предупредить заранее, дома. И вот сейчас, в уютной семейной атмосфере, Ева беспрерывно смотрела на Ласточку, до сих пор не веря в происходящее.
Все это время Даша весело болтала с детьми, и хоть она не выглядела счастливой, вспомнившей прошлое, она призналась, что некоторые моменты с Маришкой помнит, чему несказанно рада.
Когда Андрей подсел ко мне, и мы разговаривали о его новом контракте с очередной фирмой, Ева негромко вскрикнула и схватилась за стол. От произошедшего мы резко все вместе вскинули на нее взгляд, а друг мгновенно оказался сидящим на корточках около нее, ошалевшими глазами глядя на немного растерянное лицо жены.
Она слегка улыбнулась и вздрогнула, кладя руку на округлившийся животик.
– Малышка толкнулась, – было нам ответом. – В первый раз…
Андрей положил руку рядом с ее и улыбнулся, по всей видимости, почувствовав толчок, и счастливо прикрыл глаза, после чего потянулся к лицу Евы, нежно касаясь губ и шепча «Спасибо».
– Можно мне? – спросила неуверенно Даша, косясь взглядом на живот. Ева тепло улыбнулась в ответ и, сказав что-то вроде «угу», легко махнула моей девочке, подзывая к себе.
Ласточка с огромным воодушевлением приблизилась к Еве и, положив руку на живот, просто стояла молча, в ожидании, прошло несколько секунд, как она счастливо улыбнулась и прикрыла рот ладошкой. В ее глазах читалась уйма эмоций, начиная с замешательства, заканчивая восхищением.
Андрей гладил свою Снежинку по руке, а Ласточка не могла найти сил, чтоб убрать руку, и это виделось по ее лицу, в таком восторге она пребывала от происходящего. Я же наблюдал за ее ладошкой и заметил, как рука едва уловимо дёрнулась, по всей видимости, от очередного толчка, и, переведя взгляд на лицо любимой, немного испугался, увидев, как по ее щеке катится слезинка. Она резко отдернула руку, прижав ее к губам, и закрывая глаза на мгновение, как мне показалось для того, чтобы сдержать эмоции. А когда она подняла слегка припухшие веки, я услышал невероятные слова, заставляющие пробежать тысячи, нет, миллионы мурашек по моему телу:
– У меня тоже может быть такое счастье?
Мы все застыли на месте, не в силах даже пошевелиться от услышанных слов, но Ева, как женщина, первая пришла нам на помощь.
– Дашка, у тебя обязательно будет такое счастье. Поверь мне, – с огромным воодушевлением сказала Ева, улыбаясь моей девочке.
– Только бы все вспомнить, – прошептала Ласточка, возвращаясь на свое место к детям.
День проходил достаточно спокойно, мы долгое время болтали ни о чем, и обо всем сразу, а чуть позже девочки с детьми отправились в игровую комнату, мы же с Андреем расположились в кабинете.
– Выпьем? – предложил я другу, на что он согласно кивнул, и я разлил по бокалам коньяк.
– Ваня, как тебе состояние Даши? – поинтересовался он.
– Потихоньку, малыми шагами она справляется, у нее получается хоть, что-то вспомнить. А для меня сейчас самое главное, что она в безопасности, вдали от этого урода.
– Лучше не напоминай мне о нем.
– Хочешь, не хочешь, а придется. Наш план в силе? – решил уточнить я, хотя сам знал, Андрей один из первых, кто не отступится от мести.
– Смеешься? Я готов его голыми руками разорвать.
– Не смеюсь, Андрей, не смеюсь, потому как сам готов послать к черту этот план и расправиться с недоумком собственноручно, но это было бы для него слишком просто.
– Значит, завтра… – заверил друг.
– Завтра, – ответил я, полностью соглашаясь с ним.
Вечером, собравшись проводить Андрея с семьей, мы все вместе вышли на улицу, наслаждаясь теплым майским солнышком. Ева о чем-то весело щебетала с моей девочкой, я обратил внимание на Макса, который пытался мне доказать, что ему просто жизненно необходим в неполные шесть лет мобильный телефон.
– Дети – это прекрасно, даже когда они требуют то, что им не нужно, – вполголоса проговорил друг, я улыбнулся, соглашаясь с его мыслями, и услышал вопрос, который не давал мне покоя последние сутки. – Хотел бы братика или сестричку для Макса?
– Знаешь, Андрей, в последний день эта мысль из головы у меня не выходит. Хм, насколько сильно я хочу, чтоб Даша забеременела, только, как бы по-идиотски это не звучало, я ничего не могу с этим поделать, – я сжал кулаки, чувствуя свою слабость в данной ситуации. Ведь помочь Даше вспомнить – это не дать ей выпить нужного сиропа, уснуть, а утром проснуться, как ни в чем не бывало. Это время. Время, которое нужно пережить, не зная, сколько его понадобится, чтоб Ласточка смогла вспомнить, хотя бы самое важное, и мы должны, я должен помочь ей в этом.
– Все обязательно будет, друг, – Андрей улыбнулся, по-видимому, вспоминая что-то хорошее, и добавил, не медля, – Главное, что ты веришь в это и очень хочешь.
Да, я действительно верил, и желал этого, несмотря на то, что именно сейчас мое желание нереально. Но я сделаю все возможное, и буду ждать столько, сколько судьба прикажет.
Мимо нас по дороге с громким ревом промчался мотоцикл, и я, глянув на Ласточку, пропустил, наверное, несколько ударов сердца. Она вся сжалась и, прищурившись, смотрела вдаль, следя за байком буквально несколько секунд, и совсем неожиданно схватилась правой рукой за лоб и сморщилась от непонятной боли.
– Ай, больно, Ласточка, – воскликнула Маришка и выдернула ручку из захвата девушки. Все это время они держались за руки, весело переговариваясь, и, по всей видимости, не контролируя свои эмоции, Даша сжала маленькую ручку девочки, совершенно не имя злого умысла. Ева в этот момент дернулась к ним, но тут же была перехвачена Андреем, решившим оставить эту ситуацию только на Дашу и Маришку.
– Малышка, прости, пожалуйста, – она резко пришла в себя и присела около ребенка, – Я не специально, честно-честно. Не хотела причинить тебе боли, не обижайся на меня, – тараторила Даша, переживая о нанесенном вреде. Уверен, такое волнение в ее глазах вызвано произошедшим в недавнем прошлом, и от этого понимания у меня челюсти сжались от злости на Николаева.
Маришка той же ручкой, совсем невесомо убрала прядку волос с лица Даши и тихо прошептала:
– Ты что , Ласточка, не пележивай так… Уже все плошло, плавда-плавда… – мы улыбнулись на милые слова ребенка, а Даша, прикрыв глаза, положила руку на ручку малышки, которая все еще держала ее на щеке девушки.
– Я помню этот шум мотора, – начала моя девочка, так и продолжая сидеть около племянницы. – Помню, как я летела на огромной скорости по трассе, после чего меня подрезали на черном байке и… и знак какой-то, или нет, слово су… Не знаю. Помню разговор с Вовой в боксе и… Господи… – она резко вскинула голову, смотря на меня. – Он мне угрожал!
– Ты не говорила нам об этом, – сказал я, а Даша задумалась.
– Увы, сейчас я не знаю, почему… Но четко вижу картину, где мы с ним разговариваем, он тогда еще за руку меня схватил… Маришка, прости, моя девочка, – она снова обратилась к ребенку и, взяв ее на руки, с безумной любовью обняла маленькое тельце.
Мы втроем с Андреем и Евой переглянусь, и хоть сам факт картины из прошлого нас не радовал, мы были довольны, что Даша смогла вспомнить еще один момент из жизни. Моя Ласточка потихоньку приходит в себя, и я не мог скрыть радости за ее маленькие победы и, подойдя к ней, пальцем погладил щеку, заглянув в ее теплые глаза.
– Спасибо вам… – тихо прошептала она, смотря мне в глаза и едва заметно улыбаясь. Маришка в это время крепко прижала Дашу, обнимая за шею, и мгновенно сползла на землю, спеша к Максу.
Андрей подошел к сестре и обнял ее, улыбнувшись мне, я же не смог сдержать довольного вздоха и, подойдя, обнял их обоих. Спустя минуту мы посмотрели на Еву, которая мирно стояла в сторонке с милой улыбкой на губах.
– Я не одна, нас двое, и мы в очереди, – весело пояснила она, кладя руки на животик. Мы поняли ее мысли, и весело и по-доброму расхохотались от ее прекрасного заботливого вида.
И я не знаю, сколько мы еще так простояли, но нам наконец-то было спокойно, хотя бы от того, что мы все вместе, рядом, и можем просто наслаждаться обществом друг друга.
ГЛАВА 19
Ваня.
Какое счастье – знать, что Ласточка со мной, под моим присмотром и защитой, в моем доме, в стенах, где я могу не волноваться, что с ней что-то произойдет. Любимая всегда со мной или с Максом и Ниной Васильевной, если мне нужно быть на работе или в другом месте по делам. Позавчера был выходной у нашей няни, а мне срочно нужно было появиться в агентстве, и, не смея дергать Нину с заслуженного отдыха, я решил оставить Макса и Дашу вдвоем, предварительно поставив сигнализацию и запретив своей семье выходить на улицу. На это две головы кивнули мне в знак согласия и отправились играть в детскую. Я был спокоен, в случае чего, мне сразу позвонят ребята, которые следят за домом, и парни из охранного агентства, с которым я сотрудничаю много лет, тоже могут моментально переполошиться, и я буду в курсе уже через минуту, если вдруг сработает сигналка. Но чему я был удивлен, когда вернулся вечером домой, так это тому, что меня ждал горячий вкусный ужин. Даша и раньше готовила, но после случившегося – это впервые.
Когда я зашел в прихожую, мне в нос тут же ударил запах чего-то вкусного и домашнего, а пройдя в гостиную, заметил, что мои родные сидели на диване и читали по слогам слова, держа в руках книгу Макса. Даша аккуратно вела пальчиком по бумаге, а сын произносил написанное. В этот момент мне стало так приятно и тепло на душе, что меня ждут дома, и рады моему появлению. И я сделаю все, что в моих силах, главное, чтобы Даша вспомнила нашу жизнь, где мы снова сможем быть счастливы все вместе.
Сегодня же пришла пора расплаты с Николаевым, который даже не подозревал, что мы ему приготовили. Всю эту неделю он пытался найти мою девочку, но у него ничего не выходило, потому что в мой дом он не сунет свой поганый трусливый нос, а в остальных местах, где раньше обитала Даша, он уже побывал и ушел с нулевым результатом. Благо, родители Даши до сих пор в США, и у этого гада нет возможности добраться до них. Нам, в свою очередь, было сложно объяснять Тамаре Николаевне и Борису Владимировичу, почему Даша им совсем не звонит, а также не принимает вызовы. Мы придумали самую достоверную версию, сказав, что у их дочери семинары по всей стране, она постоянно в разъездах, и, как будет возможность, она тут же им позвонит. Родители, с горем пополам, но все же поверили, а вчера состоялся долгожданный разговор, в котором мою Ласточку отчитали за холодное отношение, как к родителям, так и к себе, а девушке ничего не оставалось делать, как молча все выслушивать. Никто из нас не хотел, чтобы родители знали правду, ибо мы не могли предположить, как они отреагируют на похищение их дочери.
Мы втроем сидели в кабинете видеонаблюдения Михаила и смотрели на большой монитор, в котором четко видели Николаева, только что пришедшего домой с какой-то дамочкой, и, по всей видимости, они собирались не чай пить у него в гостях. Не успев зайти в дом, он жадно набросился на свою спутницу, поспешно срывая с нее одежду, и ведя в сторону гостиной. Мы позволили ему немного насладиться происходящим, а когда Владимир хотел лишить свою подругу белья, Андрей резко нажал на кнопку, включая микрофон и произнося всего одно слово:
– Развлекаешься? – долго ждать реакцию Николаева нам не пришлось, он тут же вскинул голову от девушки и начал вертеться по сторонам, в поисках, по всей видимости, исходящего голоса. Благодаря профессионализму Михаила, мы не боялись, что наши голоса можно узнать, мужчина в микрофоны вставил механизмы изменения голоса, и мы стали свободно наслаждаться происходящим.
– Котик, ты дома не один? – пропищал ужасно приторный голос, и мы вместе глянули на «котика». Тот скривился, то ли от страха, то ли от ее голоса, но промолчал и принялся снова целовать подругу.
– Он че, парализованный? – спросил Миша, предварительно выключив микрофон. – Да я бы в такой ситуации уже в штаны наделал, а этот идиот дальше развлекается, точно ненормальный.
– Может, он подумал, что ему показалось? – предположил Андрей.
– Значит, нужно сделать так, чтобы не казалось, да и вообще не было возможности думать, – мы, переглянувшись, засмеялись, а когда притихли, снова включили микрофон.
– Как у тебя весело, а главное – страшно, верно, Владимир? – проговорил я, и мы заметили, как девушка резко вырвалась из его объятий и рванула собирать чуть ранее разбросанные по полу вещи. Она поспешно надела футболку и застегнула свои джинсы, верно направляясь к выходу.
– Лапочка, ты куда, а как же секс? – растерянным голосом спросил наш главный герой.
– Ты ненормальный, мы на групповуху не договаривались.
– Да я не знаю, что это такое…
– Когда разберешься, позвонишь! – выкрикнула она и хлопнула дверью, давая понять, что зла на своего партнёра.
– Когда он разберется, уже не сможет тебе позвонить, Лапочка, – с долей ехидства сказал я, на минуту выключая микрофон, а после снова нажал на кнопку и произнес: – Что, встреча обломалась? Ну, ты не расстраивайся, Вовка, я обещаю тебе лично, что сегодня ты еще развлечёшься, и куда круче, чем с этой цыпочкой.
– Я не хочу ни с кем развлекаться, уходите, – выкрикнул тот, снова вертя головой в поисках чего-то, что могло бы ему подсказать, что происходит. Испугался, мразь, ручки дрожат, глазки бегают, рожа перекошенная, но ничего, когда моя девочка находилась в его лапах, ему страшно не было. Когда Ласточка находилась в руках этого изверга и принимала от него боль, он не думал, что все вернется бумерангом, так вот, теперь пусть помучается. Заслуженно!
– А кто будет спрашивать мнение какого-то дерьма? – удивленно произнес Миша, едва не придя в шок от желаний «дружка».
– Ты же не спрашивал, когда брал чужое, – сказал Андрей, и я видел, как заходили его желваки, и я сжал плечо друга, прекрасно понимая его состояние.
– Это что, из-за этой дурной девки? – здесь меня чуть не подбросило от оскорбления в адрес моей Ласточки, но Миша сдержал мой порыв, усадив меня обратно в кресло.
– Я бы на твоем месте был осторожнее на словах, и уж если ты так считаешь, то зачем держал у себя девушку, против ее воли?
– Она находилась у меня по обоюдному желанию, просто без памяти, – было нам ответом.
– Чем ты с удовольствием и воспользовался, – грубо ответил я.
– Да она все равно в постели никчемная, даже стонать не умеет, – как же мне омерзительно было слушать это все, от чего у меня прошел озноб по коже, но я держался, понимая, что своими эмоциями могу нарушить наш план.
– Так, может, это ты, гнида, полный ноль? – спросил Михаил, подогревая обстановку.
– Думаю, я ей понравился, – да, тварь, понравился, так, что она до сих пор вздрагивает при каждом шорохе или моем касании.
– Ладно, ненужные разговоры опустим. Меня интересует, зачем тебе нужна была Дарья? – жестким голосом продолжил Тарасов.
– Да отомстить ей хотел, и все, чтобы она немного попустилась, а то решила, что всегда может брать надо мной верх, но это не так, теперь она поймет, наконец, что не стоит лазить у меня под ногами. И чертов золотой байк тоже будет моим, как только я доберусь до этой стервы! – кричал он, заметно переживая и, в то же время, выплевывая из своего поганого рта всю желчь, которая в нем имелась. Я же, услышав о золотом байке, успел проклясть себя, что подарил его Дашке на восемнадцатилетние. Возможно, если бы не он, то и Ласточка моя горя бы не знала.
Неожиданно со стороны послышался шорох, и мы поняли, что пришло время назначенному действию.
